Текст книги "Туманы осени (СИ)"

Автор книги: Алекс Хоуп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Туманы осени

Часть 1. Туманы Осени

Посвящается Моему Хранителю, с любовью.

ТУМАНЫ ОСЕНИ.

Пролог.

Вечерело... За окнами моих покоев время шло своим чередом, а вот в самих покоях оно будто застыло. В небольшой гостиной неярко горит камин, рядом с огнем в кресле сижу я, а у моих ног, на большой шкуре, расположился мой нынешний паж. Вернее сказать, юноша, который был им до недавнего времени. И он, и я напряженно всматриваемся в мерцающие угли, стараясь не встречаться глазами друг с другом. Я привычно притянула его голову к своим коленям и глажу густые волосы, но моя рука дрожит, и я путаюсь в его кудрях, наверняка делая больно. Но Райс даже не вздрагивает. Сейчас он готов на все, лишь бы я не начала разговор. А ведь он неотвратим.

Пусть сейчас на нем все еще форма Школы, но она уже отличается от обычной и цветом, и покроем. А это значит одно, мальчик вырос. Он сдал все возможные экзамены, сдал прекрасно, иначе бы его рядом со мной не было. Райс получил новый статус, получил звание "оруженосец". И готов вступить в жизнь. Свою жизнь. Мы долго шли к его мечте, я помогала ему и еще нескольким достойным ребятам. Но все когда-нибудь кончается. И я просто не знаю, как сказать моему верному Райсу то, что с обретением мечты он теряет меня. Они все теряют. С того времени, как Богам было угодно принять изменения в укладе жизни Хранительниц, Смерть стала не единственной возможностью нашей смены.

Напомню, ранее было так – В Замке, что стоял на перекрестке, который, в свою очередь, объединял бесчисленное множестве переходов и порталов в разные Миры, почти неотлучно находилась Королева. Она была Хранительницей этих переходов, ключом к ним. Если она исчезала, переходы закрывались. И в лучшем варианте Миры приходили в упадок, а в худшем – гибли. В подходящем возрасте Королева Миров выбирала себе Великого Координатора Миров, и от их любви рождалась новая Хранительница. Королева в момент рождения дочери передавала ей весь опыт жизни, и свой, и предшественниц, и уходила за Грань. Великий Координатор охранял и растил юную Принцессу до дня её выбора. А потом ему на смену приходил другой. По выбору новой Королевы.

Однако Хранительница Миров, Королева Эстер со своим Великим Координатором, Далтом не только перевернули эту страницу наших хроник, но и написали новую, отличную от предыдущих. И благодаря им, их всепобеждающей любви и отваге, родилась не только их дочь, Леди Феникс, но и отступила сама Смерть.

Ныне Хранительниц несколько. Мы живем в разных Мирах и приходим на смену друг другу по вызову. Поскольку то, чем расплатилась Королева Эстер, за поддержку своего В.К. далеко не всем нам под силу на долгое время. Она поклялась помогать Школам Путеводной Звезды. Это означало, что и её последовательницы искали и находил роднички Душ в кадетах, искали магию и помогали развивать способности мальчишкам, зачастую с неизвестными родословными и генами. Нам в помощь то, что все Хранительницы теперь обладают умением "видеть", хотя вряд ли от этого стало легче. Ведь это в дополнение к сохранности Миров и переходов. И как нынешняя Хранительница, я должна сказать, это очень трудно. Очень. Именно поэтому, срок Служения Королевы, Хранительницы теперь не долог. Выгораем, становится безразлично. И тогда вызываешь свою смену. Как, откуда, не знаю. Так вызвали в своё время меня. Теперь вызвала я. Ответ пришел. Мне пора. Эта ночь для меня последняя, в этом Замке и в этой роли.

Я не знаю, что меня ждет после перехода, когда я переступлю раму зеркала, что стоит в моей спальне, и оно на миг станет порталом. Порталом Королевы, уходящей, послужив мне последний раз. Куда я попаду? Буду ли что – то помнить? Или все будет иначе, совсем? На эти вопросы ответов нет. Возврата Хранительниц не было. Но сейчас мне надо сказать о своем уходе Райсу, сказать самой. И я не знаю, как. Выпутав пальцы из кудрей, убираю руку, глубоко вздыхаю и решаюсь:

– Райс, хороший мой. Помнишь, ты всегда просил меня только об одном. Узнать о моем уходе от меня, а не обнаружить опустевшие покои. Я тебе обещала. Моё время на посту Хранительницы подошло к концу, твоя Королева уходит – я выталкиваю слова с трудом, горло перехватывает от отчаяния и невозможности происходящего, но ответственность, что столько лет лежала на моих плечах, сейчас готова погрести меня под собой.

Я устала. А это означает только одно, мне действительно пора. Железная выдержка, что досталась мне по наследству, не красит фразы эмоциями. Просто констатация факта. Ладно, пусть так, может мальчику будет легче? Все равно ничего уже не изменить.

Райс вздрагивает, но слушает молча, не поднимая головы, и лишь в конце тихий вопрос хрипловатым голосом. Простыл, что ли?

– Я вам больше не нужен?

Мысленно прошу помощи и повторяю пришедшие на ум слова:

– Дороги жизни раз пересекаясь, могут пересечься еще. Страшнее, если они параллельны. И видишь человека, и знаешь, а подойти не можешь. И он не может.

Юноша поднимает на меня глаза и как – то обреченно говорит:

– Раз так, в тот мир мне дороги нет.

Он вскакивает на ноги и низко поклонившись, почти выбегает. Я растеряна до нельзя. Мы были вместе довольно долго и пережили немало, и вот так? Я провожу рукой по подолу платья, куда прижималась голова моего уже бывшего, пажа. И замираю. Подол влажен, значит все это время Райс плакал? Но он же никогда, ни маленьким, ни тем более потом. Вернее, я только раз видела его слезы, когда приняла на службу. И вот теперь. Значит он знал.

В главном холле пробили часы, с секундными задержками им отозвались другие, и снова, и снова. Часы в Замке Хранительниц Миров. Когда я только начинала, мне это казалось смешным. "Пока вы смотрите на часы, время идет", присловье моих предшественниц, которое я поняла только сейчас. Меня охватывает паника. Моё время не просто идет, оно ушло. Мне осталось совсем немного быть собой здесь, я начинаю сомневаться в правильности своего поступка. Но изменить уже ничего нельзя.

Глава 1 /Будет цель, найдется и дорога/

Я медленно шла по пустеющему вестибюлю метро. Выйдя на улицу, вошла в знакомый переулок. В октябре темнеет рано, да еще накрапывал дождь. Далеко не самое лучшее время для женщины на улице. Но страшно мне не было, было одиноко. Я была настолько погружена в свои мысли, что просто не замечала окружающих, а они не замечали меня. Или не могли заметить? Не знаю. Единственное, о чем я беспокоилась, это что бы не помять и не намочить под дождем Диплом.

Да, сегодня я получила диплом, подтверждающий, что мои умения, это не фантазии и не нестабильная психика, а я действительно и вижу, и могу. Вот только ожидаемых ответов это знание мне не принесло все равно. Скорее – очередное разочарование. А этот Диплом, как и многие предыдущие, я повешу на стену, и дело совсем не в гордыне. Это материальное подтверждение того, что я не опустила руки и все еще ищу ответы.

Узнав об этой парапсихологической школе, я искренне надеялась найти в ней, если не друзей, то хотя бы единомышленников. Но, не получилось. Мои новые знакомые вращались в колдовских кругах, или с рождения, или сделали это своей профессией. Или то, и другое вместе. Кто-то был талантливым актером, но многие действительно были теми, кем себя считали. Я же и здесь была чужачкой. И если скептические взгляды и ухмылки к концу обучения исчезли, своей мне стать среди них было не суждено. Как ни крути, а я "из другого курятника".

Так что мой вожделенный Диплом, на который я возлагала столько надежд, был не более чем справкой, выданной волку в том, что он действительно волк, а не верблюд. Как-то так. Мне было неимоверно обидно, как ребенку, сумевшему достать с елки самую красивую конфету, а развернув её он понял, что обертка пуста. Я стерла со щек слезинки. И с новым всхлипом принялась себя жалеть. Что поделаешь, раз больше некому.

Раньше мои "способности" окружающих настораживали, потом на смену "ведьме" пришло красивое слово "экстрасенс", хотя смысл остался прежним. "Ведать" – это просто знать, пусть и чуть больше. А иметь меня в друзьях стало престижно.

По юности я бесилась, обижалась, рвала отношения. Потом поняла, случайных людей в жизни не бывает. И не важно, на сколько тот или иной человек задержится в твоей жизни, зачем – так это было надо. Но вместе с этим пришло и понимание своего права на поступок. Я не пошла в педагогический, а стала историком. Документы – это не просто бумага, за ними всегда стоят люди, пусть и давно ушедшие. Просто надо уметь читать. Работая с ними, я не уставала поражаться, как фонды, доселе пользующиеся повышенным спросом в одночасье переставали быть интересны, а им на смену приходил интерес к совсем другим, зачастую и не читанным. Почему? Кто стоял за этим интересом? Не знаю. Пока я просто одна из тех, кто работает с Вечностью, помогая ей быть востребованной, а значит, живой.

Осень всегда вызывала у меня чувство беспокойства, словно я что-то упускаю или куда-то опаздываю, причем безнадежно. Да и праздник, что наступит в конце октября к спокойствию не располагал. Я по-прежнему упрямо хотела понять, чья кровь не дает мне покоя, кто я? Почему я мечтаю о домике внутри леса? Почему гуляя по полуразрушенному замку, вдруг, безошибочно нахожу спрятанную в зарослях вьюна дверь? И, наконец, почему я не боюсь возвращаться вот так, в темноте и поздно, уверенная, что шаги за спиной, это не опасность, а охрана?

Вопросы приходили, но постояв и не получив ответа тихонько ретировались. Конечно, проще всего было "перестать придумывать и жить как все". Я пыталась, честно. Пока во дворе нашего дома не срубили Дерево, последнее из Трех. И это было не просто страшно. В Центре и так все старые деревья на перечет. В случае с нашим домом это была катастрофа. Дом стоит на месте разрушенного и снесенного монастыря, а церкви и монастыри, всегда строились на местах Силы. А это значило, что раньше на этом месте могло быть святилище Другого.

Эти Три Дерева росли тут очень давно. Первое срубили, когда я была еще ребенком, я тогда долго болела. Второго не стало, многим позже. Части его ствола разобрали местные, был кусок и у меня. Стоял в изголовье кровати, я приспособила его как тумбочку. А потом я заболела, и мама категорически потребовала его выбросить. Странно, да? Выбросили конечно и кто-то забрал, очень быстро.

А вот с Третьим Деревом было сложно. Спиливать его приехала странная бригада, почему-то почти ночью, хотя я знаю, что местные пытаясь его спасти и отстоять звонили даже в полицию. Ничего не получилось. Дерево было огромное и вывозили его долго. Над ним метались птицы. Наши старушки ходили с ним прощаться. И потом в разговорах, между соседями передавались странные вещи. Что спилы были красные и потом туда подгоняли поливальную машину.

Места Силы не бывают "черными" или "белыми", их такими делают те, кто проводит на них свои ритуалы. Когда– то на этом месте что– то было заморожено, введено в анабиоз, говоря современным языком. А деревья были Охраной. Уничтожив Охранников, кто-то снял оковы многовекового сна с этого места. А вот деревья, особенно последнее, оно было уничтожено, или Охранник, заточенный в нем тоже получил свободу?

Я понимала, что сейчас мне болезнью не отделаться и происходящее не просто затронет, а возможно и изменит окружающее, да и меня саму. Пусть я окончила Школу с Дипломом, а это как не говори еще одна ступень, приходилось признать, что дело было не в ступенях. Похоже не той была сама лестница.

Проснулась я неожиданно рано, хотя за окном было серо и накрапывал дождь. Был выходной и можно завернуться в одеяло и снова заснуть, а можно пожалеть себя и потом заснуть. А можно что – то совсем другое...

Командировки моего супруга, вернее их длительность, давно любимая тема всех, кто нас знает. Иногда я слушаю сплетни о нем, или о себе, или о нас вместе, и просто поражаюсь, какая богатая на события у нас жизнь, а у людей – фантазия. Но, как говориться, знала, на что шла. С мужем мне всегда было по-хорошему легко. Хоть мы и явно из разных миров и служим разным Богам. Мир моего суженого, его стихия – это вода. Дайвинг, нырялка в глубины подводного космоса, куда надо не взлетать, а падать в затяжном полете в синеву. Его манит бездна, и нет, не топиться, это слишком примитивно, просто там его ждут всегда, и если я чего и боюсь, так это именно того, что однажды он не вернется, устав жить на два сердца. Как не вернусь однажды и я, если все-таки найду своих.

Но это будет еще не скоро, а пока у нас есть силы жить здесь и сейчас. Пусть и на разрыв, но чтобы быть вместе. Странное чувство, любовь, необъяснимое. Просто понимаешь – что все другие очень хорошие, но не для тебя, а вот он – да. И не мучиться этим надо, а быть счастливой и благодарной судьбе. Жить с любимым – это награда. А она, как и кара, вечной не бывает.

Уезжая в этот раз, он неожиданно для меня несколько раз повторил, где ключи от машины и где лежат мои права. Хотя я и не люблю быть за рулем, но вариантов нет. Идя к гаражу, я была уверенна, муж наверняка знал о предстоящей мне поездке.

Войдя, я сразу вспомнила те романы, где кони богатырей скептически смотрели на возможную всадницу и только что не смеялись. "Маршрут построен" сообщил мне навигатор с таким глубоким вздохом, что мне показалось, следующая его фаза будет: "И чего тебе дома не сидится?" – Нет уж, лучше извиняться за сделанное, чем сожалеть о не сделанном – и мы поехали.

Есть, не доезжая Ростова Великого, одно сказочное место. И не тем, что вид красивый или Храмы вокруг. А тем, что оно вообще есть, несмотря на все усилия людей. Синь-камень. О нем упоминают даже в Ведах. И это уже не просто история, это усмешка Вечности. Мы ездили к нему не раз, и сейчас заплатив положенную мзду (может это и правильно, ведь когда становишься должником беса, это не к добру), я, оскальзываясь на влажном деревянном настиле, снова шла на Встречу.

Сам камень напоминал мне меня. Уж больно неподходящее место выбрал для себя на этот раз. Хотя внешняя атрибутика и соблюдена. Вон ленточки на деревьях мокнут, и ряды торговые с продрогшими продавцами истории предков. Куда же без них. На самом камне следы молока, конфет и монетки. Кто как может, тот так и помнит. Или делает вид. Я пережидаю возмущенную пару, они всячески осуждают "каменюку" не понимают, " что в нем такого". И чего ехали, спрашивается? Присев, касаюсь Камня ладонью – "Здравствуй!"

Жду, когда узнает и захочет общения, если захочет, разумеется. Хотя по времени в спячку пора. Хеллуин это не наш праздник. Но из стылого безразличия приходит узнавание и на мою просьбу я улавливаю только одно слово. И все. Холод снова ломит ладонь. Пора.

Постояв у озера, нехотя бреду обратно. Подхожу к торговым рядам и поймав пристальный взгляд одного тихо произношу слов, подсказанное Синь-камнем. Продавец удивленно смотрит на своего напарника. Тот намного старше, кряжестей. На шее поблескивает цепь. Я таких видела в Школе, и понимаю, кто он. И он видит это моё понимание, чуть кивает головой и на досках прилавка появляется оберег.

– Воину не давай – в полголоса произносит продавец, словно напоминая. Я умно киваю и расплатившись иду к машине.

Еще не поздно, но из-за дождя вечереет значительно раньше. С грустью понимаю, не успею заехать к своему любимому ангелу-воину. Есть такая фигура у одного из храмов Ростовского монастыря. Оберег нагрелся в ладони, словно соглашается. Что ж, домой так домой.

Как не стараюсь, а приезжаю поздно. Ведь просто невозможно не остановиться по дороге и не купить тугой, похрустывающий в руках, кочан капусты и вон ту свеклу, такую красную, что кажется почти черной. И еще вон ту морковку, яркую как огонь и наверняка сочную. Вот приеду домой и сразу одну сгрызу! А может и две. Еще тыкву не забыть, нет не для страшной морды – фонаря, а как оберег для дома и достатка. И букет чуть подмороженных, но непобедимых меленьких садовых хризантем. Они согреются в машине и весь путь будут пахнуть осенью – свежо и горьковато.

Войдя в дом радуюсь теплу. И тому, что удалось все занести за один раз, но тут же спохватываюсь. Ведро! В смысле, пакет. И утром забыла. Да, на ночь мусор не выбрасывают, примета плохая. Но ведь завтра буду готовить, класть некуда. А утром, неприбранной на улицу не пойдешь. Это же не на дачном участке – до компостной ямы добежать. Придется вспомнить, что на дворе 21 век и ракеты бороздят просторы космоса. И смело идти, на помойку.

Какая же темень. И не скажешь, что Москва и центр. "Мяу" – раздается так неожиданно, что я подскакиваю и пытаюсь увидеть источник. Пробившаяся сквозь хмарь Луна освещает котенка, похоже он ранен?

– Кеша! Подожди, не бойся, я помогу!

Вот уж действительно, язык впереди разума. Нет конечно, помогу без разговоров. Но почему "Кеша?" Забросив пакет в помойку, я мечусь в поисках котенка. А он словно сквозь землю провалился. Я замираю и негромко произношу: "Как хочешь, буду нужна – приходи , помогу". Котенок не появился, и я вздохнув делаю шаг к дому. "Бомм!" – одиночный удар колокола словно закрепляет сказанное, делая из задиристой фразы почти клятву. Я ошарашено замираю, а потом бегу к дому. Странно все это. Вокруг церквей много, но вот ночной колокол я слышу первый раз.

Наступивший понедельник, по общему представлению, день тяжелый. Наверное, но почему? Это просто значит, что через четыре дня – выходной! Хотя если без смеха, прошедший день обмену и возврату не подлежит. Жаль, что об этом мало кто помнит. От грустных мыслей отвлекает странное происшествие. Готовила документы, листала и неожиданно на обороте какого-то приказа увидела портрет.

Женщина была нарисована карандашом, но растушевки сделаны потрясающе и еще более неожиданен год на документе. Давно, очень давно, когда менялась страна, рвались связи Родов и семей. Кто-то обретал новое, а кто-то просто исчезал с канвы истории. Жил был мужчина и рисовал он эту женщину так, что не властно оказалось над портретом его Величество время. А мы, женщины века наступившего, завистливо вздыхаем, глядя на её изображение.

Такая любовь. А то что это любовь нет не малейшего сомнения, лицо выписано до мельчайших подробностей, словно не графит скользил по бумаге, а чуткие пальцы касались любимого лица. И печаль, и утомленная синь под дивными, большими глазами. Волосы расчесаны на пробор, и хоть и не видно, но понятно, что богатство кос уложено каким-то хитроумным способом. Рука художника безошибочно верна. Он явно знал оригинал, и ошибался только в странном украшении на лбу неведомой нам женщины. У меня создавалось впечатление, что он не хотел его рисовать, а его заставили. И чем четче проступала вязь камней, тем дальше они становились друг от друга, автор и модель. Усилием воли я оторвала руку от рисунка и просто перевернула его, снова превратив листок в сухой подотчетный исторический документ. Хотя, может и зря? Мы потом его с девочками искали, но так и не нашли. Странно.

Пока ехала домой, мысли крутились вокруг вчерашней готовки. Я давно научилась не спорить с интуицией, раз чувствую, надо готовить, а не нестись к компу, чтобы вбить полученное от Синь-камня слово в поисковик, так тому и быть. Хотя, кого кормить собралась? Я одна надолго. Загрустив от собственных мыслей, я потеряла бдительность. Ворвалась в подъезд и почти сразу налетела на сжавшуюся фигуру парня, пытающегося прикрыть разбитое лицо и остановить кровь.

Я замерла, но он плотно закрывал собой проход к лестнице. На улицу возвращаться смысла не было, двор был пуст.

– Ты кто? – спросила я, даже не вникая в нелепость вопроса и "поплыла" окончательно, услышав ответ.

– Кеша. Ты помощь обещала, если приду.

Хорош кот, или там был гусь? В присловье? Вот опять, что в голову лезет? Испугаться надо, наверное.

За дверью послышались шаги и я вместо того, чтобы выскочить навстречу соседям, схватила за руку "Кешу" и потащила вверх по лестнице. Лифт не успеет, а спутник в крови, для соседей это слишком. Мы вбежали по лестнице на мой совсем не низкий этаж более чем бодро. Я под конец все же задохнулась, а парень даже дыхание не сбил. Круто.

Войдя в прихожую, я включила свет, и в первый раз рассмотрела "Кешу". Ого! Молодой парень, но уже явно в силе, кожаная куртка только что не лопается на широченных плечах. Заметив мой взгляд, он выпрямляется и отбрасывает с лица каштановые, чуть вьющиеся волосы. Лицо хорошее, вот только разбитый нос как– то не вписывается в картину.

– На тебя напали? Что случилось? А ты отбиться не мог? Драться не умеешь? – выпаливаю я все вопросы разом.

– Почему? – парень явно удивлен моими выводами.

– Так ведь лицо разбито, – объясняю я очевидное.

– Как иначе мне было с тобой заговорить? Что бы не испугать? – весело говорит он – А тут ты сама и подсказала, мол котенок раненый. Вот и пришлось, раниться – он явно веселиться самой ситуации и разбитому носу. Странный какой-то парень.

– А котенок? Он пропал? Раненый? – настораживаюсь я.

– Да ты чего, это морок был – парень явно удивлен – кто же рискнет кошку на землях Макоши обидеть?

– На чьих землях? – не веря себе, переспрашиваю я. Ведь это именно то слово, вернее имя, что подарил мне Синь-камень в ответ на мою просьбу помочь.

Он вообще большой оригинал, Камень, я имею в виду. Практически не обращает внимание на всякие просьбы типа "дать – подать". Но охотно вмешивается в жизнь, если попросить именно об этом. Если довериться. Ведь ему виднее, на какую тропинку подтолкнуть, в его то возрасте.

– Богиня Матерь, Макошь. – как-то торжественно не просто говорит, а выговаривает мой гость, и склоняет голову.

Ого, из какого он далекого далека. Макошь, женское божество, Богиня, прошедшая сквозь века. Пережившая гонения на "язычество" и сумевшая не стать ведьмой, при новых святых, а просто сменить имя для новой религии. И проведшая за собой, через века, свою свиту. Хоть и не все знают имена младших богинь, так уж получилось.

Ну что, придется соответствовать. Я опираюсь на мгновенно протянутую руку и снимаю сапоги. Приглашаю к столу. Серьезный разговор подождет. А потом мысленно благодарю свою интуицию. Оказалось, мой гость не просто хочет кушать, а сильно хочет кушать. Я окидываю взглядом стол и довольно улыбаюсь – ведь думала же начать худеть. Хороша бы я была сейчас, с початой бутылочкой кефира на двоих. Вскоре от борща в кастрюле остается только половник. Да и всего остального "Кеше" еще на раз перекусить.

В благодарность я узнаю вот что: в стародавние времена, в смысле очень давно, но без даты, в местах Силы основательные святилища строились в основном для Макоши. Как женщина, она всегда должна была иметь дом. Мужские божества были скорее путешественниками. Мальчика с рождения посвящали какому-то определенному Богу и его изображение он и носил с собой.

– Потому что, сама понимаешь, если битва в одной стороне, а святилище в другой, куда-то да опоздаешь, – просветил меня Кеша. Я рассмеялась, а он только усмехнулся и продолжил – Когда же Князь Владимир, Красно Солнышко, решил возвести свой Пантеон богов. Сделал он это не совсем правильно. Понимаешь, ты или веришь, или нет. А если веришь, то изволь соблюдать правила, а не свои придумывать. Нельзя Бога Ветра в доме спрятать и чего-то от него хотеть. Он может и рад бы помочь, но в замкнутом пространстве только мух и сможет разогнать, смешав их с поднятой пылью.

– А Князь решил не на поклон к Богам ездить, а все чтоб рядом были. И мало того, он еще и Макошь, Великую Матерь одну поставил, без спутниц обязательных. Получилось, что Боги – Воины все вместе, а ведь известно, что только немощные старцы в окружении служек ходят. Или там калики перехожие. А Макошь, Богиня, без свиты осталась. Как... В общем не ходят женщины без свиты и охраны. А уж Богини, тем более. Вот дальше все и закрутилось, и Пантеон потом поломал и веру изменил, а что толку? Видела новый памятник? Это Макошь посмеялась.

– Почему? По-моему, красивый – не поняла я – монументальный такой, и место пафосное, у самого Кремля.

– Ага, красивый – парень фыркнул – у мужчины руки должны быть всегда свободны, а если в одной меч, то вторая свободна, понимаешь?

– Нет, почему! – возмутилась я, – в сказке у богатыря в одной руке меч, а в другой щит!

– Так то, в битве! А так, смотри, я на коня сажусь. В одной руке у меня меч. Если по-твоему, то в другой у меня щит, а уздечка где? Я её зубами держать должен? Коню на радость?! – запальчиво объясняет он – Ведь свободны только они. А конь боевой, не кляча, понимаешь?

– Честно? Не очень. Но это не важно, что не так с Князем? – попытаюсь я вернуть разговор в прежнее русло. Объясняя мне про меч и щит Кеша даже вскочил, и я немного побоялась появления из неоткуда еще и коня, для пущей образности.

– У Князя заняты обе руки, – со вздохом, снова садясь на стул, поясняет мой гость, – Чтобы воспользоваться ими, надо или меч отбросить, а это равносильно признанию поражения. Или крест, что сама понимаешь, кощунство. Вот так и будет стоять Князь, выбирать, пока не поржавеет и не рассыплется.

– А как надо было? – мне почему-то стало не по себе. Далекая история стала неожиданно близкой, а невнимание к женщине наказано, пусть и спустя века. Богине торопиться не к лицу.

– Были разные варианты. – ушел он от ответа.

– Ладно, хорошо, Макошь наказала Князя. А я-то тут при чем?

"Кеша" посмотрел мне в глаза и как-то грустно проговорил:

– Я расскажу, ты просто помни, что Макошь – Богиня. А это не всегда здорово для её окружения. Свита свитой, но Богам нужны люди. Те, кто будет не только помнить, но и использовать знания, данные им Богами. При святилищах Макоши всегда были Мудрые женщины, её служительницы, жрицы. В общем назови как хочешь. И Воины, охрана. Даже если живые обереги места, Деревья, уничтожены, пока жива память о Богине, живем и мы. Из века в век, из жизни в жизнь.

– Ты хочешь сказать... – неверяще начала я.

– Только то, что уже сказал. Почти все древние, значимые монастыри, тем более мужские, строились на святилищах Макоши. Мужское начало новой религии стремилось главенствовать над женским. Но Богиня всегда могла общаться через Мудрых женщин. Находила своё воплощение в них, в ней. Ты родилась в доме, что стоит на развалинах монастыря, а он, в свою очередь стоит на святилище Макоши. Поэтому тебе так неспокойно в это время. В твоей крови знания предков бушуют. Здесь их зовут ведьмами.

– Это в смысле, я как ведьма, хочу на метлу, и на Хэллоуин?

– Нет, зачем тебе? Просто День Макоши совсем рядом с Днем Всех Святых.

– Правда? Как интересно, я не знала, – растеряно говорю я.

– Я тебе больше скажу, день Макоши есть в каждом месяце. Такого нет больше ни у кого. Ну как, ответил я на все? – неожиданно меняет он тему – Ведь сама понимаешь, долго в этом мире я быть не могу, мы скорее тени. Твоя охрана.

– Как странно, однажды я заплатила и мне погадали на картах Таро, сказали, что я живу в двух мирах. Я тогда побежала в книжный, в отдел медицинской литературы, думала это диагноз, что-то вроде раздвоения личности, – медленно говорю я, – вот и разрешилась еще одна "непонятка".

"Кеша" рассмеялся:

– Нет, милостью Богини ты не Глас её. Ты, Мудрая женщина не только в этой жизни была. Но помнишь не предыдущие жизни, а их опыт и наработки. Потому к тебе и обращаются, и ты знаешь, как поступить. Колесо жизни, Колесо Фортуны, Прялка Макоши, как не назови, все одно. Все всегда возвращается на круги своя. Как ни бушует ветер перемен.

Мой гость неожиданно протягивает ко мне руку.

– Дай мне тот оберег, что купила у Синь – камня, – просит он.

Я послушно снимаю с шеи цепочку и протянув, с сомнением говорю:

– Там предупреждали, воину не отдавать.

– Я не заберу, – тихо откликается он и я опускаю подвеску на протянутую ладонь, – Ты бы, хозяйка, ложилась, поздно уже. Да и мне пора. Долгие проводы, лишние слезы.

– Я и не собираюсь плакать, – отвечаю запальчиво, но странно, мне действительно не хочется, что бы незваный гость уходил.

– А вдруг я о себе? – как-то грустно улыбается "Кеша".

Звонок будильника словно вышвыривает меня из глубокого сна. Надо же, обычно я просыпаюсь раньше. Оглядываюсь, не понимая, как умудрилась заснуть одетой, прямо поверх покрывала. Тру глаза, мысленно представляя, какая "панда" глянет на меня из зеркала. Будильник вновь издает рассерженный звон. Я встаю и бреду на кухню, включить чайник. Но в дверях замираю.

Перемытая посуда стоит не на сушилке, а на полотенчике, донцами вверх. Так уже давно не ставят, в моем нынешнем времени. На столе лежит оберег от Синь-камня. Но даже на расстоянии я вижу, что он стал серебряный. Я растеряно беру его в руки. Под ним записка. Она написана карандашом, почерк незнакомый, но я его читаю с легкостью.

"Ищи Ветра в поле". Стоит мне дотронуться до записки и пергамент рассыпается на глазах. Я смотрю на изгибы оберега, да, именно этот узор узкой полосой странного украшения шел через лоб той женщины на портрете, в документах. И именно потому и не стала я показывать его девочкам еще раз. Странно, похож был тот портрет на меня нынешнюю, в этом веке. В этой жизни.

Где бы я не жила раньше, и кем бы не была, вновь пережить прошлое не удавалось еще никому. А вот то, что Синь-камень откликнулся, значило одно, в моих умениях и знаниях нуждались уже здесь. Вот только кто и где? Все приходит в свое время, не раньше, но и не позже. Так говорила бабушка, а потом и мама. Я это присловье ненавидела. Может быть потому, что оно шло на одной волне с рассуждениями о скоротечности жизни. О том, что надо все успеть, то что уже успели другие, а если получиться, то сделать лучше, чем у них. И если будут завидовать, совсем здорово. А вот и нет, совсем это не здорово. И не соревноваться с посторонними людьми забросила нас сюда судьба, а прожить свою жизнь, только свою. И научиться тому, ради чего здесь оказались. А вот кто чему, это не ко мне вопросы, у каждого своя дорога. Лишь бы была цель.

Так, начнем с малого – Макошь. Что знаю об этом имени, из чего состоит? Ведь в древности простых имен не было. Скорее шифр сущности. Души? Кеша сказал, «кто ж кошку на землях Макоши тронет?» Кидаюсь к компу и пытаюсь пробиться через кучу предположений на множестве страниц языческих и псевдо-языческих интернет сообществ. Ага, вот похоже, искомое «кош» – судьба. «Судьба и на печке найдет», эту поговорку я слышала часто, но в детстве. Значит надо вернуться. Нет, не в детство. А домой.

На моей нынешней работе девочки всегда удивлялись, что я в отпуск хожу поздней осенью. Я отшучивалась, а дело ведь не только во времени, а и в месте. Очень давно, совсем еще девочкой, живя на бабушкиной даче я почти все время проводила у соседки. Хоть и ровесников, да и просто детворы было много, так что играть и бегать было с кем. Но меня как магнитом тянуло к ней. Правда, на своем участке она редко появлялась – в городе работала врачом. Но если приезжала, то всегда звала, и мы чаще всего уходили в лес через заднюю калитку её участка. Там было пройти совсем немного, и начинались чудеса. Ягоды на кустиках земляники были крупные, словно никто не собирал до нас. Грибы, хоть косой коси. И травы немного другие, не как в ближнем лесу. А если подойти к одной большой сосне и прислушаться, было слышно пение, голоса мужские, но не песня, а словно гимн какой или молитва. Чем старше я становилась, тем четче замечала и слышала, странности в этом "дальнем" лесу, в который можно было попасть только через калитку соседки. И еще, меня никогда не ругали, как бы я у неё не задерживалась, почему-то моим казалось, что я минут на пять – десять уходила, не больше. Но я точно знала, что это было не так.