Текст книги "Туманы осени (СИ)"

Автор книги: Алекс Хоуп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Лёд откинул голову на высокую спинку стула и даже застонал сквозь стиснутые зубы.

– Знаешь, как говорят? Взаимная любовь даёт крылья, безответная забирает душу! Она была совсем юной, гибкая, вечно растрепанные косы, у неё вились волосы, понимаешь? А глаза какой-то непередаваемой синевы. Цвета вечернего неба перед самой ночью. Золотокосая и синеглазая Королева ночных грёз Принцев правящего Дома. Только Она была из Светлых. А мы с братом, совсем наоборот. И знакомства никогда бы не было, но был карнавал и маски, а на нём нет принцев и принцесс, там все равны. Я был старшим. А на тот маскарад надел одежду слуги, чтобы в ней сопровождать брата. Ему еще можно было посещать такие праздники, а мне уже нет. Меня готовили к власти. Может, будь на мне другая одежда, все было бы по-другому? Она выбрала брата. Но он то женится не мог. Мы оба влюблены были по уши. И нет, она не была корыстной. Она просто испугалась, поняв чьими сердцами завладела. Дальше всё пошло как обычно. Девушка просто исчезла в своём Светлом лесу. Брат спустя время ушел из дома, правда не в монахи. Я стал править. И построил дом. Здесь, на этом месте. Почему-то мне нравилось думать, что однажды я приведу сюда свою любовь. Именно сюда, а не в замок.

– А потом в моём королевстве, Королевстве Тёмных эльфов стало не спокойно. – Лёд напрягся в голосе, пропуская через себя эти воспоминания – Кто-то стал поднимать против меня волну. В начале я просто не поверил. У нас это отродясь не приветствовалось. Король и так должен был постоянно доказывать свою силу и уметь сражаться и вести за собой своих солдат. Мы – воины. А тут... И добро бы сразу, может я бы и понял, наверное, кто-то хотел видеть на троне брата. Могло же такое быть? Почему нет? Но прошли то годы с его ухода. В общем, поневоле пришлось разбираться. Оказалось, брат ушел к Светлым. Якобы случайно встретил её. Женился и рассказал молодой жене свой секрет. А девушка молчала и мирилась с этим до того времени, пока не поняла, что ждет ребенка. И вот тут в ней заговорила мать.

Лёд встал, обошел стул и вцепился в его спинку, как рулевой вцепляется в штурвал в непогоду. Как будто пытаясь совладать с этой бурей памяти, полной жестких ударов волн и ураганного ветра.

– Зоя, дальше всё грустно. Любовь давно исчезла, начались интриги и войны, под названием "Сделать Эльфийское королевство единым". Бред полный. Мы эльфы, но Светлые и Темные похожи только внешне. Невозможно смешать воду и масло. Даже браки между нами несут гибель или матери, или ребенку, а если честно, лучше бы обоим сразу. Ведь для выжившего, так или иначе, всё плохо кончится. И пусть со стороны это кажется многовековой непримиримой враждой. На деле это просто способ выжить и не потерять людей. Но знают об этом только правители. А мой брат им не был. Короче, его мне пришлось убить. Не устраивать же войну из-за глупой девчонки. Она погибла, в родах, так и не захотев поверить, в то, что не права. Война все равно случилась. Уже по другой теме. Не важно. Короче, когда я нашел мальчика, ему было лет пять, по твоему счету, – Лёд снова замолчал. Молчала и я стараясь понять услышанное. Понять, а не выносить суждения, ведь он явно еще не договорил.

– Ты его нашел зачем? – тихонько напомнила я, разбивая затянувшееся молчание.

– А? Что бы убить, разумеется, – задумчиво откликнулся Лёд, расслабив руки и снова располагаясь на стуле, чуть не треснувшего в его руках на пике эмоций воспоминаний.

– Что? – пискнула я, явно не ожидая такого ответа.

Лёд снисходительно глянул на меня:

– Поверь, если бы я тогда смог, все бы было по-другому. Но мальчик посмотрел на меня синими глазами своей матери, и я опустил руку. Я взял его к себе, растил как воина. Потом он сделает предложение моей дочери и откажется от неё. Я попытаюсь его убить, но не смогу, снова. А дальше... Ты правильно поняла этот дом, Зоя. Он многократно перестраивался. В начале тут была небольшая крепость, с башней, в ней на зимние холода закрывалось окно, от холода и ветра. И дневной свет приходил к нам считай, уже летом. Мы жили в высокой башне, на манер подземных жителей. Освещая комнаты печками и факелами, потом свечами.

Я растерялась от услышанного, будучи историком, я примерно представляла годы, о которых он говорил. Именно по убранству жилья и освещению. Войны, опять же. Но его божественность тут как-то не вписывалась.

Он посмотрел на меня и угрюмо кивнул.

– Понимаешь, с того времени прошли века. Время словно закольцевалось. Самая большая глупость, это делать то же самое и надеяться на другой результат. Стоит всему этому произойти, как всё начинается сначала. Но я не знаю, где та точка, где кнопка разблокировки. Это должен быть миг, слово, жест, но я не знаю его! Меня призвали Боги, так я узнал, что по какой-то прихоти Судьбы несу в себе их гены. Но на своей земле толку от меня не было, что-то пошло не так. И тогда я пошел в наемники. В другие земли и к другим Богам. Оказывается и богов может быть больше, чем нужно. В общем, воин я всегда был хороший. А Миры параллельны. Единственная моя поблажка себе, это этот дом. Перестраиваю его, что бы он музеем не стал. Пока я жив, мой музей памяти у меня в голове. А тут все современное, – он обвел глазами дом. – Перед твоим появлением меня снова выдернуло в мой мир и снова всё пришлось пережить. Так что распутывать узел придется, видимо тебе.

– А если разрубить? – в серьез спросила я, памятуя Александра Македонского.

– Я ж бессмертный, – расстроенно отозвался Лёд, – меня убить невозможно. А иначе не получится.

– Но я так сразу и не знаю, что сказать, не говоря уж о том, что сделать, – полностью растерялась я.

– Так я тебя и не тороплю, погости у меня, посмотри вокруг, может что и придумаешь, – оживился Лёд.

– А как же Макс?

– Когда решишь уходить, он тебя встретит, – сказал Лёд.

И я осталась, веря, что смогу помочь, главное, что бы Лёд понял, точку можно поставить в отношениях, но не в чувствах!

«Прежде всего нужны факты, а уж потом их можно перевирать.»

Марк Твен

Утро застало меня в маленькой уютной спаленке под небольшой перинкой. Раньше. читая о таком я всегда фыркала. Жарко же! А вот и нет. Ложилась я уже когда было совсем темно и задергивать занавески не стала. Сейчас же растерянно смотрела на зеленую траву, бабочки и горы. Они устремлялись в высь, в самое голубое небо, на их высоте, в низинках, или как эти места у гор называются? Лежал снег. По низкому заборчику снова проскакала белка. Интересно, вчерашняя или другая?

В доме я была абсолютно одна. Домики соседей были видны, но казались маленькими, словно игрушки, и я понимала, что они были далеко, очень. Страшно мне не было, было какое-то необъяснимое чувство покоя. Я прошлепала босыми ногами на кухню. Поглядывая на пол. Он был из широких досок, но даже не скрипел. В кухне пол был из камня, по переход почувствовали только ноги, стало холоднее. Я подошла к окну. И снова взглянула на горы. Поскольку чайник и все прочее было современным, руки сами знали, что делать. Открыть кран, наполнить чайник.

Я мысленно пыталась представить женщину, для которой Лёд строил этот дом снова и снова. Почему-то я не верила, что он мог влюбиться в простушку или пустышку. Он не дурак. И хоть перед любовью и равны. Но родство душ никто не отменял, не может он помнить ту, кто была никем. Из ничего нельзя сделать нечто. Я снова подняла глаза на горы. Что могла увидеть та женщина? Что вижу я? Вот горы серо – седые, как волосы Льда. А вот горы, покрытые лесом. Наверное, как косы из вьющихся волос его возлюбленной. В низинке одной из гор снег лег так, что я отчетливо увидела очертания кошки. И подумала, что та женщина наверняка её увидела бы то же. А потом, к следующей весне ждала будет ли кошка опять жить на горе. Или снег ляжет совсем по-другому. Чайник отключился и я заварив самую первую, утреннюю и такую желанную чашку с удовольствием вдохнула аромат трав. Прошла и села за стол. Мы договорились с Льдом, что как я буду готова выйти из дома, тогда его и позову. А сам он меня тревожить не будет. Мне надо подумать.

Разумеется, мне очень хотелось выйти во двор, а затем и в лес. Но в чем? Вот эту ночную рубашку и легкий халат, что сейчас на мне, я нашла на подушке предоставленной мне спальни. А вот моя одежда, что сейчас висела в шкафу, была всё же зимней. Да и сапоги вряд ли подойдут для прогулок по каменистому лесу. Конечно, я видела, что туристы ходят по подобным тропам в высоких ботинках, шортах, с палками и зверским выражением лица, этакая "радость через силу". Наверняка это было необходимо и они, за много лет опыта жизни здесь знали, как одеться. Но будь моя воля, я бы хотела сейчас выйти в это утро в платье, красивом бежевом платье в маленьких розочках, похожих на шиповник, что цвел на кусте, который я видела из окна. А на ноги я бы хотела не жуткие ботинки, которые хоть и правильно фиксируют стопу, но жестоко мнут цветы, что в таком изобилии растут среди травы. И даже не босоножки, а туфли на низком ходу, но то же легкие. А на голову – шляпу. Соломенную шляпу с небольшими полями. Тогда я смогу переплести косу, сделав её менее тугой, и заодно она прикроет спину. Вот в этом я бы вышла.

Я прошла в комнату, чтобы убрать постель и открыть окно. И чисто машинально открыла шкаф, чтобы прикинуть, во что я всё же могу одеться, не ходить же по дому в халате. Открыли и замерла. В шкафу висело несколько платьев, стояли легкие туфельки, а сверху, на полке была и шляпа, с широкой лентой по тулье, и искусно сделанными цветами, прикрепленными к ней, как украшение. Я замерла. Вещи были абсолютно новыми, вот даже несколько складочек еще не разошлись. Но откуда? Кто? Кого же ждал Лёд? Меня? Я протянула руку и погладило бежевое платье, что бы тут не происходило, от меня ждут действий. Одевшись, я посмотрелась в высокое зеркало и даже растерялась немного. Я была красивой. Нет, понятно, что я старалась и следила за собой. Но глядя в зеркало всегда находила к чему придраться. А вот сейчас я словно увидела себя со стороны и неожиданно осталась довольна увиденным. Оказалось, бывает и такое.

Я вернулась в дом к обеду, или к тому времени о котором можно так сказать, гуляла по лесным тропинкам "разной сложности", как говорят в буклетах. И сейчас мои руки были заняты букетом полевых цветов с неожиданно открывшейся мне полянки, а в кармане было несколько шишек. Зачем? Да просто так, хоть что-то знакомое в этом Мире. Гуляя по лесу, так неожиданно похожему на лес моего детства, я всё больше приходила к выводу, что Лёд мне врал. Но не просто врал, он умело плёл интригу. Холодно и расчётливо. Да, всё то, что он мне говорил, было правдой. Но правдой разных мужчин и разного времени. Я посмотрела вокруг себя. Очень хотелось найти какой-нибудь блокнот или просто бумагу. Мне лучше думалось, когда я писала. Но ничего подобного не было. Я еще раз обошла дом.

Похоже всё же точка отсчета произошедшего много веков назад была здесь. Не даром Лёд не мог отдать это место. Он говорил, тут была башня и Замок. Но если ничего не сохранилось или специально уничтожено на земле, надо искать под землей. Тут должен быть подвал, а памятуя, что Лёд постоянно был связан с войной, то скорее всего, подземный ход. Лёд сказал, что пока не позову, он не придёт. Я ему не особо верила и поэтому расставила цветы и разложила травы запечатав ими входные двери. Конечно, хозяина входная дверь пропустит всегда. Но я всё больше склонялась к тому, что хозяином этого дома был не Лёд. Как бы мне хотелось поговорить с тем, кто сможет мне помочь понять, что же происходит. Или просто будет собеседником. Говорить сама с собой вслух это всё же не то. Но звать сюда Макса это значит подвергнуть его опасности. Недаром Лёд сказал, что ему еще рано. Я вышла на балкон и то ли на удачу то ли от безысходности тихонько позвала "Ветер"! И чуть не расплакалась от облегчения услышав "Что?" сказанное знакомым, насмешливым голосом.

– Не может быть! – откровенно сказала я и присела на ступеньку, что вела с балкона на зелень травы за домом.

– На меня по-разному реагируют, но такого сногсшибательного эффекта еще не было, – откликнулся Ветер и подошел ко мне. Он подал руку, помогая встать, а я обняла его за шею.

– Я так тебе рада...

– Польщен доверием, – отозвался он, мягко расцепил мои руки и не отпуская их сделал шаг назад, – что случилось и чем могу помочь?

Я удивлённо и даже немного обиженно посмотрела на него, Ветер досадливо поморщился на мою непонятливость и поцеловал мне руки, а потом скептически выгнул бровь:

– Так более понятно, что я очень рад встрече?

– Наверное. Но в чём дело?

– Не надо ЕГО провоцировать, ветер не удержать и ему никто не указ. А гонцов вообще не казнят, – вижу не понимаешь. Тогда так, трудно быть Богом. Особенно живым!

– А это еще почему? – я была удивлена теме.

– А это потому, что когда с тебя статую сделали или нарисовали с соответствующим выражением на лице, то в это изображение и верят! А живой, он чувства испытывает, и они меняются. Да и идеальными могут быть только ангелы, да и то, не все.

– Возможно, я кого-то напоминаю Льду, – начала я.

– Скорее, ты ни на кого не похожа из встреченных им ранее. И ему просто нравиться с тобой общаться, но медленно, растягивая удовольствие, так сказать. Ему то спешить некуда. А что бы даже случайно не мешали, сюда поместил. Мертвый лёд – преграда почти для всех. Ты молодец, что именно меня позвала!

– Ветер, милый, я просто ничего не понимаю, – перебила я его умозаключения, наверняка очень важные, но меня интересовало совсем другое, – вроде бы мне стараются помочь, но вместе с этим я чувствую, словно меня пытаются использовать вслепую.

Ветер качнул кудрявой головой:

– Это называется чужими руками жар загребать. Конечно, всего даже я не знаю. Но мотаясь столько лет просто ветром, чего я только не слышал. А ответ на твой вопрос достаточно прост – ПРОРОЧЕСТВО. И масса людей, трактующих его на свой лад. Но это не запрещено, до того времени, когда оно начинает сбываться. И тогда они понимают, что их трактования никого не интересуют. Будет только то, что суждено. Но что бы оно свершилось, нужен последний штрих, последний кусочек мозаики, если так тебе будет понятней. Этим кусочком, а заодно и спусковым крючком Пророчества являешься ты, Зоя. Вот сильные Мира сего и пытаются если не изменить, то хотя бы оттормозить неизбежное.

– А если поподробнее?

– Тогда давай пройдемся по лесу. Там Льду трудно за нами усмотреть, а диких животных в округе нет, чтобы их глаза использовать.

Он повёл меня неприметной тропкой, которая немного погодя превратилась во вполне утоптанную дорожку, по которой мы могли идти рядом. Но я не торопилась начинать разговор. Окружающий нас лес был так похож на лес моего детства, что я то и дело вырывалась вперед, что бы подойти к какой ни будь особенно высокой ели и запрокинув голову любоваться ею, вдыхать смолистый аромат и пытаться разглядеть кусочек ярко – синего неба, той невероятной выси, куда она так стремилась. Редкие кустики дикой малины, густые заросли черники. Вон, на старом пне расположилась брусника. А там, на взгорочке есть немного земляники. Я запоминала это, не машинально, а специально. Это было в меня заложено еще в детстве, Ведой, тогдашней моей "тетей – соседкой". Помнить и знать, где найти нужное, ведь всё с собой носить не будешь. Странно, но именно эта память помогала мне потом в институте, особенно на археографии. Как всё в жизни связанно.

Наконец, я подняла с земли шишку, и словно успокоившись этому материальному подтверждению того, что всё окружающее не растает сном, я повернулась к Ветру.

– Так в чем дело?

Ветер поднял на меня смеющиеся глаза:

– Ведьму не переделать, сколько бы веков не прошло, как ты лесу радуешься, прям завидно.

– Почему? Разве ты не чувствуешь того же?

– Я по-другому чувствую. Объяснить не возьмусь, не обессудь, – он чуть склонил голову.

– Тогда объясни мне другое, что происходит?

Ветер как-то сразу помрачнел и словно стал старше. Или это тени так легли на лицо?

– Видишь ли, у всего есть конец. Это заложено самим Мирозданием. Если что-то без конца длится, то это значит отсутствие развития происходящего. Есть Боги, а есть Творец. Когда Боги пытаются изменить Его задумки, он не мешает. А просто закольцовывает время. Что бы уж насладились сполна, до одури, – неожиданно в голосе Ветра появилась агрессия и злость, – но невозможно воду в ступе толочь до бесконечности. Вот Лёд и решил посмотреть, а что если. А когда увидел, теперь не знает, что дальше делать.

– Ветер, – тихонько проговорила я, – ты сейчас мне всё объяснил? Тогда почему я ничего не поняла?

– Лёд поддерживал Веду, в обмен на её поддержку себя. А оказалось, что она ложная. Не ей было Макошью себя объявлять. Она только Наставницей была рождена. Понимаешь?

Я покачала головой и не потому, что не понимала, наоборот. Всё становилось на свои места. Включая мою вечную необходимость подстраиваться под непонятную мне жизнь, на деле просто оказавшуюся не моей.

– Но почему? – всё же спросила я непослушными губами, которые предательски дрожали.

– Власть, Зоя. Потрясающая, почти всеобъемлющая власть, – всё так же зло бросил мне Ветер, – Наставница так или иначе на нас выходит, или мы на неё. Узнает, как и когда надо провести воспитанницу к нам. А она пришла и осталась. Решила сама быть Макошью, в смысле её представлять, что и сделала, обманула всех. И никто даже не подумал проверить, понимаешь? Всех, – он повёл руками, словно изобразил круг, – тут таких как я, давно не собирали и сравнивать было не с кем. Считай, заново Приграничье восстановили. Ты же видела, ребята молодые, многие вообще из ролевиков. И опасности давно реальной не было. Получается, она играла. Но играла в нас, живых людей или не людей. Как в кукол, или шахматы. И только Время пришло на помощь и прислало тебя.

– Надо же, – я всё не могла прийти в себя от услышанного, – какая она оказалась смелая, и ответственности не побоялась.

– Ответственность её настигла сейчас, с твоим приходом. До этого, она, похоже просто не верила, что всё серьезно, что это не поселок-фентези. Тех, кто её мог хоть как-то подвести она или приблизила к себе и связала клятвой, как Бера или просто изгнала, обрекая на почти вечно другую, нечеловеческую ипостась. А мне деться было некуда, я ж к этой реальности, считай, приписан. Если начнется война, гонец Приграничью необходим. Она все просчитала, всё предусмотрела, кроме одного. Мы – реальные, не придумки и не сказки. А этого Веда так и не захотела понять. Ведь тогда сразу видно, что она не одна из нас, – Ветер был не просто зол, он был явно взбешён, судя по тому, что кроны елей над нами стали не просто слегка покачиваться, а качались уже вовсю. И небо темнело на глазах.

– Что ты делаешь? Надвигается буря! – воскликнула я, оглядываясь на зашумевший лес.

– А? – он словно очнулся и оглядевшись тихонько ругнулся, – прости, Зоя, бури не будет, а вот дождь уже не остановлю. Давай руку!

Я немного удивленная подобной просьбой протянула руку, и мы неожиданно словно переместились на луг, где невдалеке от нас стоял дощатый домик, пусть и в одну досочку, но крыша была явно крепкой. Ветер, не отпуская моей руки легко побежал, я за ним. И мы успели заскочить перед самым дождем, да что там, ливнем что обрушился на землю. Грохотал гром. Вспыхивали молнии. Гроза набирала обороты.

Ветер молча снял куртку и набросив мне на плечи, виновато посмотрел в глаза.

– Учитесь властвовать собой, – бросила я ему крылатую фразу.

– Да я думал, что умею, – со смешком отозвался он, – просто это зацепило всех.

– Ты про грозу?

– Нет! Я столько лет обижался на Бера, а он этой своей непредсказуемостью и упёртостью видишь, что натворил. Веда прикинула, что ты достаточно выросла и можешь оказаться опасной для неё. Она давно правит, время то у нас по-разному идет, помнишь, я говорил? Вот и решила подстраховаться, так у вас говорят? В Бере она была уверена, да и клятва их связывала и не только. Вот и послала его к тебе, что бы он морок наслал, твои мысли по другой дорожке идти должны были. Ты НИКОГДА не должна была у нас очутиться. А он влюбился в тебя. Вот так, сразу. И всё. И дал тебе ключ. А дальше ты уж сама. И что теперь? Что делать будешь? И чем я могу помочь?

– Влюбился? – недоверчиво повторила я, вспоминая то чувство странного узнавания и доверия, что затронуло тогда и меня, – Бер? А ты откуда всё это знаешь?

– От него и знаю, – нехотя признался Ветер, – Бер сказал, как тебя первый раз увидел, будто шоры с глаз спали. Мир как-то ярче стал. В общем, свой свояка видит издалека. Растерялся он тогда, естественно. Хорошо, что ты к столу пригласила. По нашим законам, если под твоей крышей он угощение от тебя принял, хлеб вы вместе преломили, врагом он тебе не будет никогда, а вот помогать станет, как может.

"В доме врага горек хлеб", вспомнилась мне фраза из одной нашей сказки. И Веда всё выспрашивала тогда, угощала ли я его. И я соврала, что нет. Значит, действительно существует память крови, когда знаешь, как надо поступить, но даже не догадываешься, почему так, а не иначе. Короче, читайте сказки!

– А где Геральд? – задала вопрос, давно не дававший мне покоя.

– А кто б знал, -мрачно откликнулся собеседник, – он не особо разговорчивый.

– Вы поссорились?

– Нет, с чего? Гер нормальный парень, для Тёмного эльфа. А мне власть сроду была не нужна, я из другого Рода. Гер последнее время дерганный стал, это было, – задумчиво проговорил Ветер, – за тебя почему-то волновался. То ли ждал, то ли предчувствовал что. В тот вечер, когда я Гера последний раз видел, к нам Бер пришел, и рассказал, что слышал разговор Веды и Льда, мол теперь, если ты вернешься, всё может измениться. Бер помочь тебе ничем не может, он клятвой с Ведой связан.

– Но зачем он вообще стал что-то менять? – я не могла не спросить, – если всё было хорошо столько лет, может пусть бы и было?

– Род Велеса всегда охранял Макошь, – пожал плечами Ветер, – это с появлением Веды Лёд стал её приближенным. Бер просто почувствовал тебя. Может, кровь заговорила, я не знаю. Но когда ты меня позвала, тогда, я просто не мог не отозваться. Само как-то получилось. Наверное, Бер то же не смог сделать то, зачем его Веда посылала, нарушил её приказ. Но чувствовать своих это умение внутри нас, не знаю, как объяснить.

– Гер пошёл за Льдом, – я не спрашивала, я была уверена. И кивок Ветра был ожидаем.

– Ты здесь раньше был?

– В сарае? – поднял брови Ветер.

– Да нет же, у Льда? – не сдержала я улыбки.

– Ветер нельзя убить, – улыбнулся и парень, – но я не из тех, кто любит эксперименты, особенно на своей шкуре.

– Значит, в гости ко Льду не ходил, – протянула я.

– А при чём тут Лёд? Это дом Геральда, – чуть удивленно отозвался Ветер.

Я ошарашенно посмотрела на него:

– Ты уверен? Ничего не путаешь?

– Когда я ветром носился, я был здесь. Вернее, и здесь тоже. Помню строительство, и Гера помню, – ворчливо проговорил он.

Я растерянно замолчала, пытаясь сложить кусочки непоняток, что задевали меня раньше. Лёд пытался сделать меня хозяйкой в доме, когда не удалось, готовил чай сам. Но слишком долго для хозяина, прекрасно знавшего, где что лежит. И эта баночка рябинового варенья, я видела, она сварена совсем недавно. Лёд не обратил на неё внимания, поставил вместе со всеми другими. Так хозяин не делает. И наконец самое главное. В доме не было печки или камина. Почему-то я представляла Льда, отдыхающим в этом, не своём доме от всех, и огонь, напоминавший ему и костры привалов, и бесконечные войны, разумеется, был ему не нужен. Да и не мерз он, Лёд. Другой он, не человек. Когда же я это пойму!

– Ветер, ты можешь сюда Макса перенести? Того парнишку, что ждет меня внизу?

– Нет, Зоя, – тут такие заслоны стоят, не мне со Льдом силами меряться, – виновато сказал Ветер, – я сам тут смог пробиться на твой зов только ветром и потом перекинулся. А в человеческом обличии, я даже в дом войти не смогу.

Это был удар для меня. Я уже стала привыкать к тому, что, если рядом мужчина, даже такой юный, как Макс, он и берет на себя основные тяготы. Откровенно не хотелось отвыкать от этого удивительного чувства защищенности. На какой-то миг я даже поняла Веду. Ты – ценность, тобой восхищаются и берегут. А ты еще и командуешь. В общем, " Слава мне, великой!" Немного напомнило сказку Пушкина про золотую рыбку. Старуха под конец то же хотела власти, уже неограниченной. Кончилось правда всё плохо.

– Тогда так, обратно к дому сможешь меня перенести?

– Сейчас? Ты же промокнешь! – он был явно удивлен просьбой.

– Поверь, это не важно, – отмахнулась я от очевидного, – похоже я знаю, где Гер и, если это так, времени у меня совсем мало.

– Как прикажешь, госпожа, – чуть поклонился Ветер.

Я удивленно посмотрела на него, и вот честно, до меня не сразу дошло, что "госпожа" – это я. И раз мне надо, он спорить не будет. Даже неловко стало.

А мы уже летели или как передать это ощущение? В общем, ничего приятного, как если открыть душ на полный напор и еще лететь ему навстречу. Оказавшись на крыльце, я стала чихать и кашлять, освобождаясь от воды. Ветер же унесся дальше, подхватив с крыльца сброшенную мной куртку, ставшую почти неподъёмной от воды. Он снова стал ветром. А я, войдя, сразу стала стаскивать с себя мокрую тряпку. То, во что превратилось моё платье. Потом был душ, но уже настоящий и горячий. Хотелось еще горячего чая и полежать под теплым одеялом, или вернее перинкой. Согреться и уснуть. А дождь пусть шумит за окнами. Мечты, мечты...

Закутавшись в большое полотенце, я побрела в спальню. Отсутствие камина сказывалось. Меня познабливало. Почему-то только сейчас я почувствовала, что домом давно не пользовались. И куда раньше смотрела? Ладно, что там, в шкафу еще позаимствовать можно? Высушить волосы толком было и негде, а просто распущенными они будут сохнуть долго. Вздохнув, я кое как заплела влажную косу и скептически оглядела вешалки с несколькими платьями. Нет, ну куда это годиться? Во всех приличных книгах-фентези, героиня в первом томе или учится всему, что надо для волшебной жизни или уже умеет. Я же безнадежное дитя современности не умела ни сражаться, ни плести интриги. Благодаря Максу, а теперь и Ветру, я знала только одно, я не самозванка в этом мире. И не сумашедшая! Это было важно уже для меня. Вот, собственно, и весь багаж.

Я вздохнула и сняла с вешалки темное платье с длинным рукавом и небольшим вырезом. Дело не в скромности, оно выглядело потеплее других. Обулась в высокие ботиночки на шнуровке, хорошо, что такие оказались в наличии. Потерять туфельку на лестнице сейчас мне было никак нельзя!

Теперь было важно найти свечи и спички. Зажигалок по понятной причине здесь быть не могло. Неожиданно, в небольшой кладовке, что открылась мне за ранее не открытыми дверями я нашла красивую коробку с витыми свечами красного цвета. Баночка рябинового варенья, красные свечи любви. Ох, Гер... Не опоздать бы мне!

«Правда всегда побеждает. Ибо то, что побеждает, всегда оказывается правдой.»

Габриэль Лауб

Дверь в подвал оказалась на первом этаже, что было естественно. Но находилась между дверцами двух стенных шкафов. Немного странно, разве не так? Лестница шла резко вниз и начинала наматывать круги. Как там называется дорога в горах? Серпантин? Так вот эта была штопор! Я держалась одной рукой за стену, а другой несла свечу, мысленно считая ступеньки, где-то читала, что есть такой способ, чтобы не упасть с лестницы. Может и не правда, но я дошла. В смысле ступеньки кончились, наступил коридор. Достаточно широкий для одного человека, каменные не особо сильно обработанные стены и странный желоб на полу. Сейчас он был закрыт широкими мощными досками, по которым я шла, как по тропинке. Огонек моей свечи метался по стенам, показывая, что где-то есть ток воздуха. Но тени на стенах наводили страх. Я прислушивалась, так как сама толком не знала, где искать. А услышав слабый стон обрадованно только что не побежала на него. Угловая камера была закрыта решеткой от пола и до потолка. Ключ висел в коридоре, на крючке. В камере, освещенный зловеще мерцающими углями жаровни на полу лежал Гер. Он был в крови, опять. Почему-то я вместо жалости и сострадания испытала прилив лютой злости. Сорвав ключ, быстро отперла замок и войдя, прошипела змеюкой:

– И снова здравствуйте.

Гер вздрогнул, с трудом приоткрыл глаза, а потом неверяще распахнул их;

– Зоя... Ты?!

– Я, живой укор твоей совести! Обещал же встретить, а смотри ж ты, опять помираешь! – негодующе заговорила я, – Что на этот раз не так? Кому не угодил? Говорили, что два раза не наказывают даже у эльфов?

Гер хмыкнул и неожиданно для меня, гибко поднялся. Я растерянно смотрела на него, понимая, что он не валялся в отключке после очередных разборок со Льдом, а просто спал. Вот так, на полу, устроившись у жаровни и и используя вместо подушки согнутую руку. И для него это было, может и неудобно, но явно привычно.

Я видела Геральда разным: холодным и надменным; почти умирающим и всё же не сдающимся. Но я никогда не видела его таким, опасным. Да, запертый в этой камере, вроде бы беззащитный, он тем не менее казался пойманным хищником, который только и ждет ошибки своего ловца. Одежда на нём была явно не праздничная, а скорее походная, плотно облегающая, пусть и немного порванная, рубашка с распущенной на груди шнуровкой подчеркивала и мощный разворот плеч и мускулистую грудь эльфа. И я впервые посмотрела на него не как на полукнижного героя, а как на мужчину. И даже удивилась тому, насколько он был хорош. А взлохмаченные волосы и следы очередного выяснения отношений на лице хоть и добавляли облику что-то разбойничье, но совсем его не портили. Просто теперь я ясно видела, передо мной действительно воин, притом такой, кого считает врагом сам Лёд. Мне осталось понять только одно – почему?

– Я тоже рад новой встрече, Зоя. Она неожиданна для меня и потому еще более желанна, – прервал затянувшееся молчание Гер.

– Разве ты не почувствовал меня? – почему-то смутилась я. Спал себе человек, то есть эльф, а тут я, налетела, накричала.

– Почувствовал, – после небольшой заминки сказал Гер, но я думал, это морок, или я начинаю сходить с ума. Мы, эльфы, не можем долго находится в замкнутом пространстве, – поморщившись добавил он. – А это, – он провёл по себе рукой, – совсем не то, что ты подумала. Он не наказывал, он решил убить.

– А ты что? – спросила я, всё еще рассматривая совершенно другого Гера, неожиданно открывшегося мне.