Текст книги "Поцелуй во времени"

Автор книги: Алекс Флинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

ДЖЕК

– Идем, Талия. Ты перебрала.

Я изо всех сил сдерживался, чтобы не врезать Роберту. Не хватало только явиться домой с подбитым глазом. Однажды у меня такое было.

– Я трееезвая, – заплетающимся языком ответила Талия. – Явыпилатрипива. У нас... в замке... мы всегда... обедаемсвином.

С этими словами она рухнула на пол.

– Слышишь? – ухмыльнулся Роберт. – Она совсем не пьяная.

– Она поедет домой. Я отвезу ее.

– Домой? – переспросила Талия и захныкала, как маленькая. – Янехочудомой!

Она цеплялась за пластиковые стулья, пытаясь встать.

– Видишь? – продолжал ехидничать Роберт. – Она не хочет ехать домой.

– Что, с пьяной девчонкой легче справиться? – послышался за спиной голос Амбер.– Эй! Я с тобой разговариваю.

– Закрой рот! – огрызнулся я. – Ты думала, я приехал сюда ради тебя?

– А ради кого же еще? – удивилась Амбер.

Я присел на корточки и стал отлеплять пальцы Талии от стула.

– Я не говорю – совсем домой. Мы поедем к нам домой. В дом моих родителей.

– Так она остановилась у вас? – завопила Амбер.

– Тебе какое дело?

– Ноони меееня ненавидят. Онизаставилименяспатьнанадувномматрасе.

Наконец мне удалось поставить Талию на ноги и довести до двери. Там стояла группа парней и девчонок, сосредоточенно жующих «Джелло».

– Ой, я тоже хочу! – заявила Талия.

– Хочешь «Джелло»?

– Да. Я голодная.

– А сколько их ты уже съела?

– Три, – гордо ответила Талия и потянулась к подносу с «Джелло».

Теперь понятно. Я быстро произвел в уме подсчет: три пива плюс три алкогольные мармеладки – понятно, почему ее так развезло. Мне вспомнились школьные уроки по здоровому образу жизни – там показывали кинофильм об алкогольном отравлении. Чтобы помочь организму Талии справиться с опьянением, ее нужно было накормить.

– Идем. По дороге я раздобуду тебе еды.

Я почти силой оторвал Талию от подноса и повел к двери.

– Если ты сейчас уйдешь, между нами все кончено! – крикнула Амбер.

– А между нами давно все кончено, – сказал я.

Я вывел Талию из дома. Сам я был вполне трезвым. Свое «питейное время» я потратил на поцелуи с Амбер. Я вспомнил, где находится ближайший «Макдоналдс», и поехал туда.

– Зачем мы здесь? – спросила Талия.

Язык у нее перестал заплетаться, зато теперь она говорила во весь голос.

– Это называется автомобильная закусочная. Здесь я куплю тебе что-нибудь поесть.

– И нам подадут еду прямо в машину?

Она произнесла все это так громко, что служащий не расслышал мой заказ и попросил повторить.

Я повторил. Талия не могла успокоиться.

– Значит, можно подъехать к окошку и получить еду. У нас в Эфразии этого нет! Ничего подобного! Это жжет! Жжет, говорю тебе!

Я заказал два гамбургера, две порции жареной картошки и два больших пластиковых стакана черного кофе. Увидев все это, Талия запрыгала на сиденье.

– Крутооооо! Тебе нравятся мои американские словечки? Крутооооо! И жжет!

– Ну вот, ты становишься настоящей американкой. Глотни кофе. Тебе это поможет.

Но Талия уже вовсю уписывала картошку.

– Клевая еда. Как это у вас называется?

– Картофель фри, или картофель по-французски.

– Жжет. В реале жжет, – восхищенно сказала Талия.

Здесь она была права: картошку нам подали прямо с огня.

Пока мы ехали домой, Талия расправилась с обеими порциями картошки и гамбургером, после чего уснула. Мне пришлось ее разбудить и за руку довести до ее комнаты. К счастью, родители уже спали.

Я не без труда уложил Талию на плохо надутый матрас (за нашими играми мы забыли надуть его до конца. Наконец мне это удалось. Она закрыла глаза. Невинный ангел. Даже трудно поверить, что эта девчонка влила в себя три жестянки пива и закусила тремя «Джелло». Я полюбовался ею минуты две и собрался уходить.

– Джек! – крикнула она.

– Тише! Предков моих разбудишь!

– Извини, – громко прошептала она.

Мне пришлось вернуться и сесть на матрас, чтобы Талию не потянуло кричать.

– Что ты хотела сказать?

– Я виновата.

– Ты это уже говорила.

– Нет. Я про сегодняшний вечер. Ты прости, что я выпила слишком много и пошла с этим Робертом... и позволила ему... почти позволила...

– Ты не виновата. Этот Роберт – гнусный тип.

– И что это вообще за вечеринка? Ни угощения, ни настоящих танцев. Когда отец давал балы, у нас столы ломились от разных кушаний. Не нравятся мне такие вечеринки.

– Мне тоже, – засмеялся я.

– Зато мне понравился картофель по-французски. Он взаправду из Франции?

– Сомневаюсь.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Я тоже хочу извиниться за сегодняшний вечер.

Я встал, чтобы уйти из комнаты.

– Джек, а ты любишь Амбер?

– Нет, – ответил я, зная, что не вру. – Больше я в такие игры не играю. С Амбер все кончено.

– Это хорошо. А то она мне очень не понравилась.

Я вышел и почти уже закрыл дверь, когда оттуда донеслось:

– Ты меня любишь?

Я сделал вид, что не расслышал, поскольку не знал ответа.

Глава 18

ТАЛИЯ

Мне снилось, что я лежу на матрасе, который весь состоит из кусочков «Джелло». Он качался подо мной. Я пыталась полакомиться кусочками, но они оказывались вязкими, как смола. Вскоре оранжевые, красные, синие, желтые кусочки закружились передо мной в странном танце. Они смеялись и пели:

Потревожим мы принцессу,

Чтоб сплясать под лунный свет.

Не сердись, вот кончим пьесу —

И уснешь на сотни лет!

Они повторяли это все громче и громче, приближаясь ко мне. Их танец становился все более угрожающим. Я силилась открыть глаза, чтобы выбежать из комнаты и выгнать их. Но глаза упрямо не желали открываться. Матрас из «Джелло» крепко держал меня. Вихрь пляшущих кусочков превратился в разноцветную дымку. Она подчинила меня своей власти.

А потом сквозь дымку я увидела Мальволию.

Это была она. Такой я ее видела триста лет назад: сгорбленная старуха в черном. В ее костлявой руке застыло веретено.

Постепенно спина ведьмы начала распрямляться, а сама она – молодеть. Веретено исчезло. Комната поменяла свои очертания. Теперь это была не моя спальня в замке, а крестьянский дом с крепкими каменными стенами и соломенной крышей. Из окон открывался вид на лес и одиночный куст остролиста. Я узнала этот куст! Он рос невдалеке от того холма, куда меня в детстве водила госпожа Брук. Она вела меня за руку, а следом слуги несли корзинку с провизией. Мы выбирали уютное местечко и садились на траву. Я лакомилась содержимым корзинки, а госпожа Брук обязательно брала с собой какую-нибудь назидательную книжку и читала мне своим ровным, скучным голосом. Неужели Мальволия всегда была где-то рядом и следила за мной?

– Ну вот, принцесса, мы и встретились снова. Голова не болит после пива?

Я не хотела и не могла отвечать ей. Я не знала, настоящая она или всего-навсего сон.

– Язык проглотили, ваше высочество? Ничего удивительного. Знаю: грубость у твоей семьи в почете.

Я не смогла ответить и на эти возмутительные слова. Мальволия нависала надо мной, пока ее лицо не закрыло все остальное пространство.

– Хочешь знать, следила ли я за тобой, когда ты приходила со своей гувернанткой попировать на холмах?

Заметив мое удивление, ведьма засмеялась. Она была вовсе не из сна. Я ощущала на лице ее дыхание.

– Да, принцесса. Я залезала на чердак и следила за тобой. Те, кто накладывает заклятия, страдают особым родом любопытства к своим жертвам. Но я следила за тобой не только на холмах. В замке тоже. Я помню, как однажды твой учитель рисования отлучился, а ты самовольно взяла его книгу и стала с наслаждением разглядывать изображение мужского тела. Тогда я поняла: ты подвластна искушениям. Значит, я сумею тебя заманить. И такой день настал. Я знала: тебе не понравятся платья иноземных портных и ты обязательно поднимешься в ту комнатку. И еще я знала, что ты будешь совсем одна.

Я застонала. Конечно, я совершила непростительный поступок. Я не должна была разгуливать по замку одна. Но выпитое пиво, сонливость и отчаяние превратили меня в призрак. Казалось, я давно умерла и теперь наблюдаю за живыми.

– Не тревожься, принцесса, – мягким, успокаивающим голосом произнесла Мальволия. – Ты не вернешься к своему жестокому отцу. Я скоро буду здесь.

Ведьма исчезла, и сразу же появились демоны «Джелло». Их неистовая пляска возобновилась. Света из окна хватало, чтобы разглядеть руки и ноги. Я хотела удостовериться, не связали ли они меня. А вдруг они заберут меня с собой?

В дверь постучали. Это Мальволия!.. Нет, не она. Мальволия не стала бы стучаться.

– Талия, ты как?

Джек!

При звуке его голоса демоны «Джелло» исчезли.

– Талия!

Я заставила губы раскрыться.

– Да, Джек.

– Можно войти?

Я расправила свою спальную одежду – рубашку с короткими рукавами и такие же короткие штаны.

– Входи.

Джек вошел. За его спиной в коридоре было темно. Сколько же времени в Эфразии? В доме Мальволии было светло. Я вспомнила холмы, освещенные утренним солнцем.

– Я тебя разбудил? – спросил Джек.

– Нет... то есть да. Но я рада, что ты это сделал.

– Ты серьезно?

Он зажег свет. Я отвернулась, чтобы Джек не видел моего лица, но было слишком поздно.

– Что случилось?

– Я снова ее видела!

– Кого? Амбер?

– Хуже. Мальволию. Злую ведьму. Она была здесь.

Джек присел на корточки и взял меня за руку:

– Слушай, это просто невозможно. В нашем доме установлены системы тревоги. На окнах стоят сенсорные датчики. Стоит разбить стекло, и они сразу же сработают. Никакой ведьме так просто сюда не проникнуть.

Я не знала, что такое сенсорные датчики. Из всех слов Джека знакомым было лишь слово «тревога». Отец рассказывал мне: если бы в замок проникли злоумышленники, стража сразу подняла бы тревогу. Но ни возле дома Джека, ни внутри я не видела никаких караульных. Впрочем, человеческие заслоны Мальволии нипочем.

– Мальволия проникнет куда угодно. Ей не страшна никакая стража. Говорю тебе: она была здесь. Она приходила за мной!

– Это только твое воображение.

– Она находилась в своей хижине и сказала, что заберет меня туда. Она сказала, что все годы следила за каждым моим шагом. Представляешь, я видела ее, как вижу тебя. А она была далеко. Мальволия общалась со мной через магию.

– По-моему, она была в твоей голове.

– Ты прав. Она и сейчас в моей голове!

– Нет. Я хотел сказать, она у тебя в мозгу. Все это происходило в твоем мозгу. Ты выпила много пива практически на голодный желудок. Вот тебе и начали сниться феи, ведьмы и прочая чертовщина.

– А еще я видела демонов «Джелло»!

– Демонов «Джелло»?

– Да. Они были совсем настоящими.

– Выпивка – штука коварная. В прошлом году мы с Трэвисом стащили из бара его отца бутылку текилы. Это что-то вроде... рома. Так мне потом мерещились пурпурные обезьяны. С тех пор я стараюсь пить умеренно.

Он погладил меня по плечу, а потом вдруг взял на руки. Даже в своем очумелом состоянии я почувствовала, до чего уютно и спокойно мне в его руках. Моя голова упиралась ему в кадык. Я уткнулась в него, наслаждаясь близостью, совершенно немыслимой в мое время. Его руки были сильными, теплыми и надежными.

– Я никому не позволю похитить тебя, – прошептал Джек.

– Но твоя мама сказала, что я могу остаться у вас только на неделю.

– Я постараюсь это уладить. В крайнем случае найдем тебе другое жилье. Ты не обязана возвращаться к родителям, если тебе этого не хочется.

Но если он меня не любит... Мне вспомнились слова Мальволии: «Не тревожься, принцесса. Ты не вернешься к своему жестокому отцу».

Из механизма, который назывался кондиционером воздуха, мне в лицо била холодная струя. Я совершенно растерялась. Мое будущее представлялось мне неопределенным.

– Мы что-нибудь придумаем, – продолжал Джек. – Ты можешь продать свои драгоценности и снять квартиру. Или стать моделью вроде тех, что на Саут-Бич. Между прочим, мать Стью Стюарта работает в модельном агентстве. Может, я сумею договориться с ней.

Я еще крепче ухватилась за него.

– Не хочу сейчас об этом думать.

– Ну и не думай.

Джек еще немного подержал меня на руках, потом осторожно опустил на матрас.

– Слушай, а как ты спишь? Внутри совсем нет воздуха. Может, затычку выбило?

– А я думала, твоя мама специально дала мне такой матрас, чтобы я себя чувствовала как в камере пыток.

– Вроде темницы в твоем замке? Нет, у мамочки вместо орудий пыток есть слова. Я просто забыл надуть матрас до конца. Сейчас принесу насос.

Джек сходил за насосом, вставил трубку в матрас, и тот стал наполняться воздухом.

– Ну вот, теперь тебе не будет сниться разная чертовщина.

Он повернулся ко мне:

– Прости меня за вчерашнее.

– Ты о чем?

– Я пытался через тебя вызвать зависть у Амбер. Ревность.

Я это знала и, честно говоря, до сих пор немного сердилась на него за это.

– Ну и как? Удалось? – спросила я.

– Удалось, – вздохнул Джек. – И все оказалось полнейшей глупостью. Даже не знаю, что такого я нашел в этой Амбер.

– Я тоже.

– Знаешь, я пойду. Если мамочка проснется, крику не оберешься. Но мы обязательно найдем способ оставить тебя у нас.

Он ушел. Я снова улеглась на матрас. Ощущение было непривычным, но довольно приятным. Еще приятнее было знать, что Джек заботится обо мне. Я уснула. Демоны больше не возвращались.

Глава 19

ДЖЕК

Даже не знаю, зачем мне понадобилось заглянуть к Талии. У меня возникло какое-то странное ощущение. Конечно, я не поверил ни в какой визит Мальволии или пляски демонов «Джелло». Но почему-то мне понадобилось пойти и проверить, все ли у нее в порядке.

Я чувствовал ответственность за нее. Удивительно. Такое чувство появилось у меня впервые.

Многое изменилось с тех пор, как я встретил Талию. Я продолжал разрабатывать план сада, начатый в самолете. Мне хотелось показать его Талии перед тем, как она уйдет. Но вообще мне очень не хотелось расставаться с ней.

Может, сейчас во мне говорила вина за случившееся на вечеринке. Вполне вероятно, что завтра я все это увижу по-другому. Но сейчас мне не хотелось отпускать Талию.

Сон не шел. Я достал блокнот и продолжил рисовать сад вокруг замка. Я даже включил компьютер и посмотрел в Интернете, какие цветы, кустарники и деревья растут в Бельгии, поскольку она ближе всего к Эфразии. План сада становился все детальнее. Талии я его покажу, а вот кому-то еще – вряд ли.

В три часа ночи сон одолел меня, и я уснул.

Меня разбудил звук работающего пылесоса. Приходящая уборщица пылесосила мою комнату. Часы показывали одиннадцать.

– Простите, – пробормотал я, натягивая одеяло, и только тут обнаружил, что завалился спать одетым.

Перед глазами замелькали события вчерашнего вечера: Талия, Амбер, конфеты «Джелло», пиво, картофель по-французски, разные «любит – не любит», связанные с Амбер. Все это можно было бы отнести к похмелью, но я вчера не пил. Я почти слышал, как у меня в голове смеются демоны «Джелло».

Глупости! Нет никаких демонов. Они были плодом воображения Талии.

Она наверняка встала раньше меня. После трехсот лет сна вряд сохраняется желание поваляться в постели.

Но если она проснулась, значит, успела пообщаться с моими. Хорошо, если только с Мерилл. А если и с мамочкой тоже? Я представил, как она рассказывает им про подготовку к балу по случаю своего шестнадцатилетия, про злую ведьму Мальволию и про то, как эта Мальволия ночью заявилась к нам в дом.

Обычно мать не очень-то обращала внимание на моих друзей, но такой рассказ она не пропустит мимо ушей. Хуже всего, если Талию потянет рассказать и про вчерашнюю вечеринку, про пиво и конфеты. О последствиях лучше не думать.

Еще меньше мне хотелось думать о последствиях ее рассказа про знакомство с Робертом.

Я выскочил из кровати и бросился вниз, на ходу застегивая рубашку. Возле гостиной я остановился и замер.

– Моя гувернантка не позволяла мне читать эту книгу. Представляете? Говорила, что это произведение недостойно глаз юных девиц. Но я пробралась в библиотеку, вынесла книгу и спрятала у себя под матрасом. Боюсь, мое поведение было дурным.

– Дурным? – переспросила моя мамочка. Этим тоном она говорила со своими приятельницами по Молодежной лиге.– Как можно запрещать детям читать «Дон Кихота»? Это же классика.

– Я полагаю, это из-за Дульсинеи, которая была женщиной... сомнительной репутации. Гувернантка не позволяла мне читать и «Кентерберийские рассказы». Но зато я изучала «Государя».

– Макиавелли? Странное произведение для молодой девушки, – удивилась моя мать.

– Но ведь оно посвящено дипломатии. И потом, оно мне помогло совершенствоваться в итальянском.

– Так ты читала его по-итальянски? – восхитилась мамочка.

– У Талии был и итальянский учитель рисования, – встряла Мерилл. – Как его звали?

– Карло Маратти. Только я оказалась никудышной ученицей.

Они говорили о книгах. Моя мать обожает говорить о книгах. Но Талия старше ее на триста лет и не знает многих книг, появившихся за это время. А в ее время даже Библия короля Якова считалась новой!

– Я в колледже была первой по литературе, – вздохнула мамочка, – А Мерилл читает только комиксы, и мне ничего с нею не сделать.

– Мам, ну сколько повторять? Это не комиксы, а манга.

– Джек – тот вообще ничего не читает.

– Джек, он... Ведь он больше любит путешествовать и проводить время на природе?

– Не знаю.

– Он мне тут рассказывал, как ему нравятся... растения.

Я громко кашлянул. Мне вовсе не хотелось, чтобы Талия выдавала мои глубочайшие секреты.

– Доброе утро, соня, – приветствовала меня Талия.

– А мы гадали, в какое время ты проснешься, – слегка улыбаясь, сказала мать. – Кстати, тебе известно, что Талия говорит на четырех языках и прочла по-французски сказки «Тысячи и одной ночи»?

Талия, сама скромность, опустила глаза.

– Ничего особенного. Ведь меня обучали дипломатии.

И обучили! Настоящая дипломатка, если сумела очаровать мою мамочку. Я встал рядом с Талией.

– Кстати, после завтрака можно будет съездить на Саут-Бич, навестить модельные агентства.

Мерилл фыркнула.

– Джек, мы завтракали несколько часов назад, – сообщила мать.

– Твоя мама угостила меня очень вкусным блюдом. Называется блины. Чем-то напоминают бретонские лепешки.

– Слушай, если я не ошибаюсь, последний раз мама пекла блины, когда мне было лет пять. Что это на нее нашло?

Талия пожала плечами:

– Иногда достаточно учтиво поговорить с людьми – и это приносит свои плоды.

Дипломатка!

– Я думаю, Талия поможет мне с французским, – пропищала Мерилл.

– Exactement,(Точно, обязательно (фр.).)– ответила Талия. – И начнем с того, как будто ты пригласила меня домой и представляешь своей замечательной семье. Тебе стоит поучиться говорить.

– Наверное, – промямлил я.

Странно. Талия совсем не ведьма, но всех успела подчинить своим чарам. Мерилл перестала изъясняться междометиями, мамочка вспомнила про блины, а я... я совершенно забыл про Амбер.

Глава 20

ТАЛИЯ

Машина ехала по мосту. Вода по обеим сторонам была синей, и это сразу напомнило мне цвет бабушкиных сапфиров, а еще – вид из окон замка. Как-то там идет жизнь без меня? Горюют ли по поводу моего исчезновения?

Солнце, отражавшееся от воды, больно резало глаза, и я перестала смотреть вниз.

– Значит, фотомоделью называют человека, который надевает на себя разную одежду и его в ней фотографируют? – спросила я Джека.

– Угу, – коротко ответил он.

– И за это им платят деньги?

– Кучу денег. Просто сумасшедшие деньги.

– Это унизительное занятие, – заявила с заднего сиденья Мерилл.

Похоже, она заняла место госпожи Брук и решила охранять мою нравственность.

– Не говори чего не знаешь, – бросил сестре Джек.

– А вот и знаю. Я читала книгу про девушку. Она устроилась моделью, а потом ее заставили позировать обнаженной!

– Это правда? – спросила я.

– Мало ли чего писатели насочиняют? В приличных агентствах такого не бывает.

– А вот и бывает! – стояла на своем Мерилл.

Честно говоря, мне вообще не хотелось позировать. Но как еще остаться здесь? Если, конечно, я захочу остаться.

Мы въехали в ту часть города, где улочки были узкими и людными, а дома покрашены в яркие цвета.

– Какое обилие цветов! Синьор Маратти был бы в восторге.

– Кстати, а ты знаешь, что этот Маратти жил в семнадцатом веке? – спросила Мерилл. – После того как ты рассказала мне про своего учителя, я погуглила его имя.

Я не представляла, какое действие скрывалось под словом «погуглить».

– Да, синьор Маратти был...

Тут Джек очень вовремя уперся мне локтем под ребра.

– Я хотела сказать, синьор Маратти был потомком того художника. У итальянских мастеров встречаются целые династии.

Кажется, такое объяснение вполне устроило Мерилл.

Еще я узнала, что в стране Джека бывает сложно найти место, чтобы, приехав куда-то, поставить свой автомобиль. Вот и сейчас Джек исколесил несколько улиц, пока не отыскал парковку.

– Здесь и остановимся, – сказал он.

– Я с вами не пойду, – сообщила Мерилл, заметившая на скамейке довольно привлекательного молодого человека в весьма откровенном купальном костюме. – Посижу, порисую.

Я засмеялась.

– Ты будешь работать с негативным пространством? Или с позитивным пространством того юноши?

– С обоими, – сказала Мерилл и пересела на переднее сиденье.

Мы с Джеком отправились к зданию модельного агентства. Мне сразу бросилось в глаза, что все женщины в Саут-Бич невероятно высокие и столь же непомерно худые. Возможно, они пережили голодные годы или эпидемию скарлатины. Я пыталась разглядеть следы сыпи на их груди и животе (естественно, эти части были выставлены па всеобщее обозрение), но ничего не заметила. Более всего меня удивило, что они ничуть не страдают от своей худобы и даже гордятся ею.

Наконец мы подошли к двери с надписью: МОДЕЛЬНОЕ АГЕНТСТВО «УИНИФРЕД».

– У меня была кузина по имени Уинифред, – сказала я Джеку. – Виконтесса.

– Замечательно. Только, пожалуйста, не рассказывай об этом в агентстве.

Мы вошли. Мое внимание сразу привлекло дерево, растущее в кадке. Рядом находилась дверь со стеклянными створками. Они были раскрыты. Джек завел меня внутрь небольшой комнатки и нажал кнопку. Створки закрылись, а когда открылись снова, никакого дерева уже не было.

– Мы переместились в другой город? – спросила я.

Неужели во время Джека и это возможно? Он усмехнулся:

– Я бы хотел так перемещаться. Но пока мы поднялись лишь на десяток этажей.

За окном ослепительно синело небо. Сейчас мы были к нему ближе. Я посмотрела вниз. Люди и машины казались совсем маленькими. У меня закружилась голова.

– Не бойся. Эта штука называется лифт. Удобно. Раз – и ты на нужном этаже. А иначе нам пришлось бы топать по лестнице.

Джек ввел меня в какое-то помещение.

– Здравствуйте. У нас назначена встреча с Ким Стюарт, – сказал он и назвал наши имена.

Молодая женщина, сидевшая за письменным столом (она тоже была высокой и худой), даже не взглянула в нашу сторону и лишь бросила:

– Присядьте.

Вскоре в эту же комнату вошел молодой человек. Его походка была танцующей, словно он находился не на работе, а на балу. Но еще сильнее меня поразили его светло-зеленые волосы. Помню, еще маленькой девчонкой я часто думала: а есть ли в других странах люди с разноцветными волосами? Оказалось, что есть. Зеленовласый юноша провел нас в другую комнату со сверкающим белым полом и обилием окон. Я давно обратила внимание: во времени Джека все окна обязательно имеют стекла. У нас оконное стекло стоило очень дорого, и его могли позволить себе только богатые люди.

– И кто из вас хочет быть моделью?

– Эта девушка, – ответил Джек, указывая на меня. – Простите, а вы кто?

Молодой человек взглянул на Джека так, будто тот задал ему неприличный вопрос, но все же ответил:

– Я – Рафаэль. Правая рука миссис Стюарт.

Потом он стал разглядывать меня с ног до головы. Мне стало холодно и стыдно, словно я стояла совершенно голая. Мне хотелось закрыться руками, но я боялась пошевелиться под взглядом этого Рафаэля.

– Нет. Спасибо, – наконец сказал он.

Я не поняла, к кому из нас он обращается и о чем говорит.

– В настоящее время мы не можем вас взять. Спасибо, что нашли время приехать сюда.

Он повернулся, намереваясь уйти. Не знаю почему, но я была обрадована его отказом. Если меня каждый раз будут так рассматривать, честное слово, лучше работать в автомобильной закусочной, чем в модельном агентстве.

– Постойте, – сказал ему Джек. – Но у нас была назначена встреча не с вами, а с Ким Стюарт.

– Ким поручает мне делать отбор, чтобы она не тратила время на неподходящих кандидатов.

– Почему вы считаете ее неподходящей? – не унимался Джек.

– Джек! – Я дернула его за рукав. – Нам лучше уйти.

Зеленовласый молодой человек снова повернулся к нам. Он глядел куда-то вбок. У себя в замке я не потерпела бы такого обращения с принцессой. Но, как я уже не раз убеждалась, учтивость в нынешнее время перестала быть обязательной.

– Ну, если говорить с жестокой прямотой... – Он по-прежнему избегал глядеть на нас. – Ваша девушка слишком низкорослая. И слишком толстая.

– Толстая? – одновременно воскликнули мы с Джеком.

– Вот это... – Он подошел ближе и провел рукой в непосредственной близости от моей груди. – Об этом вообще не может быть и речи. У нас есть модель по имени Тайра. Ее грудь меньше вашей, но и то ей приходится тщательно упаковывать свои округлости. Некоторые модельеры отказываются с ней работать из-за ее бедер. А они тоже меньше ваших.

– По-вашему получается – у девушек не должно быть ни груди, ни бедер, – ехидно усмехнулся Джек. – Но грудь и бедра – самое красивое в женской фигуре.

Рафаэль поморщился:

– Это ваше мнение. Но агентство не выживет на соблазнительных купальниках, а высокая мода диктует свои законы. И они не совпадают с пристрастиями озабоченных подростков. Попробуйте обратиться в «Плейбой».

Я ничего не поняла. При чем тут какие-то подростки? И чем они озабочены?

– Нет уж, спасибо, – покачал головой Джек.

– К сожалению, я сказал вам не все. Взять хотя бы волосы вашей девушки.

Он бесцеремонно тронул рукой мою прядь, словно это был парик.

– Времена локонов в стиле «Домика в прерии» безвозвратно прошли. Да и с кожей у нее проблемы.

– Чем вас не устраивает моя кожа? – не выдержала я.

– Она какая-то... странная. Вы когда-нибудь пользовались увлажняющими средствами? Такое ощущение, что вы не применяли их лет десять.

Лет триста!

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Мерилл.

– Джек! Ты здесь?

В стенах родного дома неуклюжесть Мерилл не так бросалась в глаза. А здесь... Эти болтающиеся худосочные руки, похожие на веревки. Тонкие ноги, которые она постоянно изгибала. Эти зубы с металлическими обручами, нечесаные волосы и обилие веснушек на щеках. Уж если здешний «вершитель приговоров» Рафаэль посчитал уродливой меня, какие жестокие вещи он скажет этой несчастной девочке?

Мерилл уперла руки в несуществующие бедра и заявила:

– Джек, пора двигать. Ты забыл оплатить стоянку, а там коп поблизости ошивается.

Джек стал рыться в карманах, но ничего оттуда не достал.

– Идемте,– бросил он нам.

Я с громадным облегчением пошла за ним.

– Постойте!

Зеленовласый человек догнал нас.

– А это кто? – спросил он, указывая на Мерилл.

– Моя младшая сестра.

– Она обворожительна. Такая свежая! Такая... костлявая! Вот этот типаж мы можем использовать.

– Для чего? – скорчила гримасу Мерилл.

– Ее? В качестве модели? – удивился Джек.

– Да. Разумеется, нужно убрать металл изо рта и веснушки с лица. Но это все решаемо. А так – просто загляденье. Вы посмотрите на ее грудь. Это же совершенно мальчишеская грудь!

Мерилл глядела в пол. Волосы закрывали лицо.

– Ну да, – пробормотала она.

– Так это же совершенство! – продолжал восторгаться Рафаэль.

– Нет, спасибо, – засмеялась Мерилл.

Но невзирая на ее ухмылку, я чувствовала, что она польщена. Чему тут удивляться? Удивляться нужно было мне. Этот странный юноша с зелеными волосами заявил что я, принцесса Талия, которую феи наделили безупречной красотой... не подхожу под их нормы, а угловатая плоская девочка – само совершенство.

Однако Мерилл не забывала, зачем сюда пришла.

– Джек, ты слышал? Они сейчас увезут твою машину на спецстоянку.

Мы покинули владения Рафаэля и стали спускаться по лестнице (я все-таки боялась лифта). Мерилл шла впереди, пятясь задом.

– Нет, вы только послушайте! – не могла успокоиться она.– «Вы посмотрите на ее грудь. Это же совершенно мальчишеская грудь!» Он просто спихнутый!

– Я так не думаю, – сказала я, когда мы спустились и вышли на улицу.

В дверях я столкнулась с невероятно высокой и костлявой молодой особой – наверняка моделью. Она наградила меня презрительным взглядом.

– Ты – очень привлекательная девочка, – ободрила я Мерилл.

Она скорчила гримасу, но потом довольно заулыбалась.

– Дженнифер с Габи поплохеет, когда они узнают... Да, а что он сказал тебе?

– Что я слишком толстая.

– Ты не шутишь?

– Они там все повернутые, – поморщился Джек – Даже не понимаю, почему так изменились каноны красоты. На картинах, которые я видел в Европе, многие женщины просто жирные.

Я знала, о каких картинах шла речь. Его слова меня задели.

– Знаешь, я тоже не сошла с полотна Боттичелли!

– Я не это имел в виду.

– А что?

Он начал что-то говорить, потом махнул рукой:

– Я хотел сказать, что ты – настоящая красавица, а они просто свихнулись на своей «высокой моде». Давай поищем другое агентство.

– Что-то не хочется, – призналась я.

– О'кей. Тогда поедем на пляж.

– Только сначала заплати за стоянку, – напомнила брату Мерилл.

Мы перешли дорогу и оказались на пляже. Там было очень людно. Я почти привыкла, что во времени Джека обнажение тела не считается чем-то постыдным и достойным осуждения. Меня теперь удивляло другое: в этом веке загар стал признаком красоты. Люди мучились под обжигающим солнцем, чтобы придать своим телам бронзовый оттенок. В наше время загар говорил о принадлежности к низшему сословию. Но даже у крестьян загорелыми были только лицо и руки.

Мы нашли свободное местечко. Джек разделся, и я невольно залюбовалась им. Одно могу сказать с уверенностью: он действительно красив и ладно сложен.

Мерилл уговорила меня надеть майку и шорты. Это позволяло Джеку разглядывать мое тело, что он делал уже не раз. Он расстелил покрывало. Я уселась в удобной позе и стала любоваться океаном. Точнее, делать вид, что любуюсь. Мерилл села рядом. Она рисовала небо. Джек тоже что-то чертил в альбоме, похожем на альбом сестры. Мне хотелось спросить, но я не решалась. Постепенно океанский простор вытеснил из головы все прочие мысли. Водная гладь успокаивала. В Эфразии для меня не было места привлекательнее, чем морское побережье. Я помнила каждое возвращение отца из дальних путешествий.

Опять мысли привели меня к отцу!

На берег накатывали легкие волны. Их шум навевал сон. Мне захотелось спать. Спать.

И вдруг пространство вокруг меня свернулось в странный кокон, а я оказалась в середине. Волны поднялись до облаков, и из них вышла Мальволия. Ее темный силуэт отбрасывал длинную тень на песок.

– Ну что, принцесса? По-прежнему не везет в любви?