Текст книги "Магический корпус (СИ)"
Автор книги: Алекс Фелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Привет.
Как я уже говорила, язык эльфов очень цветистый.
Я кое-как описала свои симптомы, с лёгким стыдом поведала об импровизированном девичнике, упомянула о встрече с некромантом. Даная задавала наводящие вопросы, Лэнсия переводила их для меня. Я обстоятельно отвечала, и сестрички с умным видом кивали. Что интересно, Даная, так и не заговорившая за всё время работы в Корпусе ни на одном человеческом или любом другом языке, прекрасно меня понимала без обратного перевода.
Для начала на меня набросили стандартную лёгкую сеть диагностических чар. Потом вручили амулет, который должен был изменить цвет в зависимости от диагноза. Затем в меня тыкали иголками и считывали изменения в ауре. Насколько я поняла по изумлённым лицам обеих эльфиек, в чём-то я была уникумом, не поддающимся анализу обычными методами. Спустя четверть часа меня так же подхватили под руки и повели в сторону исследовательского отдела – их аппаратура была более многопрофильной. Ещё минут через двадцать происходящее начало напоминать мой самый первый день в Корпусе: все побросали свои дела и суетились вокруг меня.
Среди ровного гула голосов выделялся звон солнечных лучей на водной глади – Даная перечисляла, что они уже успели опробовать. Сразу за этим голос Лэнсии разбегался морозными узорами по стеклу – дроу переводила слова сестры. Мне снова вручили амулет для определения группы диагноза. Большой прозрачный кристалл в виде звезды должен был, по прикидкам команды исследователей, либо покраснеть, либо посинеть. Он почернел. Дружно нахмурившись, все присутствующие передавали амулет друг другу и сыпали непонятными терминами, от которых мне могло бы стать только страшнее, если бы меня с невероятной силой не клонило в сон.
Я пристроилась на диване и начала засыпать. Голоса уплывали всё дальше, постепенно стихая, а ко мне снова подобрался туман из сна, утягивая в бесконечный поход к призрачной цели. Я уже почти ступила на холодную землю и приготовилась двинуться дальше, но меня разбудили. Всё ещё не высвободившись до конца из объятий своего почти-кошмара, я, направляемая и поддерживаемая чужими руками, прошла в соседнюю комнату, где все уже столпились вокруг монструозных размеров аппарата, напоминавшего платяной шкаф с вычурными узорами на дверцах.
«Нарния, – мысленно хихикнула я, – интересно, тот фонарь ещё стоит на поляне?»
Но когда меня общими усилиями впихнули в этот шкаф, в нём не обнаружилось ни тёплых вещей, ни прохода в сказочную страну. Да и зачем он нужен, если я и так уже в сказке?
– Присаживайтесь, – велели мне, – и смотрите туда, – невысокий молодой человек с маленькими рожками на голове и очаровательными копытцами вместо ног, усадил меня на стоящий в шкафу стул и указал на маленькое окошечко в задней стенке шкафа, после чего вышел и плотно прикрыл за собой дверцы.
«А вот и мой фавн, – отстранённо заметила я, – а ледяная королева будет?»
Я смотрела в окошечко – единственный источник света – и старалась не заснуть. Света стало больше, и у меня заслезились глаза, но я упорно продолжала держать их открытыми даже тогда, когда свет сделался нестерпимо ярким и затопил всё пространство в шкафу.
Когда я проморгалась, и всё тот же фавн помог мне выбраться из шкафа, на меня с любопытством уставилась как минимум дюжина пар глаз.
– Вы ещё живы, – констатировал кто-то.
– А это должно было меня убить? – я кивнула на шкаф.
На меня, глядя с непонятной обидой, замахал руками весь исследовательский отдел.
– Это высокочастотный танатокулярный витограф, – пояснил всё тот же фавн и помог мне дойти до лабораторного стола, на который я вскарабкалась с большим трудом, несмотря на то, что он был достаточно низким.
– Что? – беспомощно переспросила я, потому что ничего не поняла.
– Он должен был считать изменения в вашей ауре, чтобы с учётом допустимых погрешностей и статистического уровня нормы для вашей расы понять, что с вами не так и…
– И я не понимаю, почему вы ещё живы, – перебил фавна черноволосый одноглазый исследователь, один из тех, кто осматривал меня в самом начале моей карьеры в Корпусе, – учитывая, с какой скоростью вы теряете силы. Мы трижды обновляли показания витографа, и каждый раз они уходили вниз на одну-две сотых лиры. Это как дюны, но касаются витальной энергии, – устало пояснил он, перехватив мой полный непонимания взгляд, – советую составить завещание и сообщить команде, что им нужно искать вам замену. Потому что, если так пойдёт и дальше, вы, с поправкой на полное отсутствие магического потенциала и, соответственно, поддержки организма в этом аспекте, покинете нас чуть больше, чем через два месяца.
Он провёл рукой по лицу, будто пытался стереть с него тяжесть нашего разговора. И снова взглянул на меня, ожидая, очевидно, внятного ответа или хотя бы подтверждения, что я его услышала.
– О, – сказала я, и это было всё, на что хватило моего красноречия в этот момент.
Исследователи расходились по своим местам, бросая на меня сочувствующие взгляды. Кто-то даже подходил и ободряюще похлопывал по плечу. А я продолжала сидеть и смотреть на одноглазого исследователя, пытаясь не заснуть прямо здесь и сейчас и одновременно с ужасом и какой-то глубинной внутренней отстранённостью осознавая всё, сказанное мне ранее. Я теряю жизненные силы. Я не маг и не смогу остановить этот процесс. Мне осталось совсем немного, и если ничего не изменится, через пару месяцев… я умру.
Я сползла со стола и медленно пошла к выходу. В голове моей все размышления постепенно складывались в одну простую мысль: я убьюсь об стену гораздо раньше, если вся моя команда пойдёт извиняться по второму кругу.
Глава 8
Я вышла из исследовательского отдела и пошла в противоположную от медицинского крыла сторону, отмахнувшись от просьб сестёр эльфиек пойти с ними и подождать главного врача. Доктор Герберт, по их словам, вполне вероятно, сможет что-то придумать, чтобы если не остановить этот процесс, то хотя бы замедлить его.
– Я вернусь, – пообещала я, – но позже. Мне нужно кое-что сделать.
На меня посмотрели с подозрением, но отпустили, и я продолжила путь уже в одиночестве. Тот одноглазый исследователь был прав, когда говорил о необходимости сообщить команде, что им нужно будет искать нового бойца. Нэйт хотел стать командиром «звезды», и стал им, а теперь я сломала его мечту. Я остановилась и на несколько секунд предалась преступно трусливым намерениям притвориться, что всё хорошо и хотя бы немного отдалить страшный момент разговора. Потом встряхнулась. Нэйт должен был знать правду прежде всего как мой командир. Если я отправлюсь со своей командой на очередное задание и провалю его по причине упадка сил, ответственность за мой просчёт падёт на моего киаму, а этого я допустить не могла. Я двинулась дальше.
Я старалась не думать ни о чём, пока шла к комнате Нэйта, чтобы на полдороге не передумать и не развернуться. Так же, не задумываясь, постучала и почти сразу вошла. Нэйт сидел на стуле у стола, заваленного бумагами, и что-то читал. Увидев меня, он удивлённо приподнял брови, но улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Мне поплохело.
Его улыбка. Его вера в то, что я не смогу накосячить так сильно, что этого нельзя будет исправить или обернуть в нашу пользу. Его более чем лояльное и даже дружественное отношение ко мне как к члену команды, независимо от расы, к которой я принадлежу. Всё это я собиралась обмануть, и сейчас у меня был краткий миг, прежде чем три коротких слова сорвутся с моих губ и разом уничтожат всё, что я так долго и тщательно строила все эти два года.
– Нэйт, я умираю.
Я закрыла лицо руками и бессильно сползла по двери.
Наверное, я с самого начала как-то неправильно воспринимала всё, что произошло со мной с момента судьбоносной встречи на кладбище. Меня перенесли в сказку, и я окунулась в неё с головой, принимая всё как должное, ни одной минуты не уделив простому человеческому удивлению. Но сказка эта оказалась страшной и, к тому же, с плохим концом, к которому я приближалась с космической скоростью. Два года здесь пролетели как один день. Как быстро истекут отмеренные мне два месяца?
Сначала я не слышала ничего, кроме собственных сдавленных рыданий – слёзы хлынули нескончаемым потоком, а я только и могла, что безуспешно сдерживать всхлипы, стараясь не казаться совсем уж жалкой. Потом с шелестом маховых перьев огромной птицы разлетелась бумага, что-то грохнуло, а через секунду Нэйт уже крепко держал меня за плечи.
– Лара, – твёрдо сказал он, но мне показалось, что, когда он произнёс моё имя, голос его на мгновение дрогнул, – успокойся и расскажи, что случилось, чтобы я мог понять, чем тебе помочь.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы успокоиться и прекратить истерику. Попыталась объясниться, но снова сорвалась в истерику. И тогда Нэйт обнял меня и держал, пока я заливала слезами его рубашку и ненавидела себя. За слабость, за невозможность остановиться, за то, что готовилась расстроить его. Он гладил меня по спине, пока я успокаивалась.
Я рассказала всё с момента встречи в медицинском крыле с двумя сёстрами эльфийками и до прощания с ними же у дверей отдела исследований. Нэйт слушал внимательно и не перебивал, а когда я закончила, он кивнул и… легко вскинул меня на руки, будто я совсем ничего не весила.
– Нэйт, – шёпотом спросила я, когда он пинком сначала открыл дверь, а потом так же закрыл, не спуская меня с рук и не говоря ни слова, – а куда мы идём?
– К медикам. Я откручу голову главному целителю, если он не придумает, чем здесь можно помочь.
Я кивнула – поняла, мол – и весь оставшийся путь молчала, обнимая Нэйта за шею и где-то глубоко-глубоко внутри мечтая о том, чтобы мы никогда не пришли.
В медицинском крыле Нэйт осторожно спустил меня с рук и усадил на кровать, после чего исчез в направлении кабинета главного врача. Дверь оказалась закрыта, и мой киаму минут пять пинал её и ругался страшными словами на своём языке. Я по старой привычке запоминала незнакомые выражения. Даная и Лэнсия сидели по обе стороны от меня и наблюдали за внеплановым представлением, изредка перебрасываясь короткими фразами. Главный врач появился со стороны общего входа и сразу направился в сторону агрессивного визитёра, не удостоив нас взглядом – мы сидели тихо и не жаловались, а значит, могли подождать. К тому моменту, когда доктор Герберт поздоровался с Нэйтом, подойдя со спины и едва не получил после этого в нос, дверь уже обуглилась в некоторых местах и начала отчётливо дымиться.
Сёстры, не сговариваясь, взяли меня за руки, как будто мне нужна была поддержка в непростой период моей жизни. На самом деле, она, и правда, была мне необходима, и я приняла её с благодарностью. Нэйт и доктор тихо переговаривались и, похоже, никак не могли прийти к компромиссу. Лэнсия нахмурилась и уже поднялась, чтобы присоединиться к выяснению отношений, но мужчины внезапно прекратили спорить и направились к нам.
– Тебя поместят в специальную палату, – сообщил Нэйт, перекинув мою руку себе через плечо, – она экранирована всеми возможными способами и сможет замедлить твою потерю сил, пока мы не придумаем, как тебя спасти.
Мы направились вглубь больничного крыла и, повернув налево в самом конце, вышли в коридор, оканчивающийся окном. Слева тянулась стена без дверей, увешанная пейзажами в вычурных золотых рамах, а слева, отделённая от нас сплошной стеклянной стеной, находилась небольшая комната, с кроватью, тумбочкой и широким подоконником, возле которого одиноко стоял стул. Больше там ничего не было. Здесь, повинуясь жесту доктора, мы остановились.
– Горный хрусталь, – довольно заметил доктор, постучав по прозрачной стене костяшками пальцев, – не пропускает ничего, поскольку не просто инертен к магии, но прямо-таки отталкивает её. Все магические вещи придётся снять. Их магический фон, как бы мал он ни был, может повлиять на ваше состояние.
Нэйт отпустил меня, и я принялась снимать с себя всё, что, на моей памяти, имело хоть какое-то отношение к магии. Браслет-сигналка, пиджак с нашивками специального назначения и серьги, улучшающие слух. Больше на мне ничего такого не было, и я передала все магические вещи Нэйту, который смотрел на меня, не отрываясь, и во взгляде его отчётливо читался какой-то вопрос, который он хотел, но боялся задать.
– Что? – спросила я.
– Кулон, – неуверенно произнёс Нэйт, – он всё ещё у тебя?
Я, скорее инстинктивно, чем осознанно, положила руку на грудь в том месте, где под тонкой тканью рубашки легко прощупывался его подарок на мою годовщину пребывания в Корпусе. Простой серебряный овал с выложенным маленькими кристаллами созвездием стрельца. Моим созвездием.
– Что в нём? – спросила я, подозревая всё, вплоть до следилки, по которой меня можно было бы найти даже на другой стороне земли.
Это бы подорвало наши отношения, потому что я терпеть не могу, когда меня пытаются контролировать. Навесить на меня следилку – как надеть ошейник, лишив того главного, что было у меня всегда, даже тогда, когда не оставалось больше ничего. Лишив меня свободы.
– Ничего такого, – замотал головой мой киаму, видимо, уловив мои мысли по выражению лица, – просто немного света, – он отвёл взгляд и потёр шею с обратной стороны, как делал всегда, когда чувствовал себя неуютно, – твари бездны ненавидят его. Это бы защитило тебя, если бы всё стало совсем плохо.
Недоверие во мне сменилось горячей благодарностью, и прежде чем снять кулон, я крепко обняла своего киаму, принимая такие же крепкие объятия в ответ.
– Вам нужно будет собрать необходимые вещи, – известил нас врач, когда мы закончили обниматься, – опять же, ничего магического, после чего приходите сюда. Мы вас обустроим. Постельное бельё предоставим, насчёт этого не беспокойтесь. Ванная и, хм, туалет за этой дверью, – он взглядом указал на дверь в глубине комнаты.
Я издала тихий смешок. В свете свалившихся на меня обстоятельств, постельное бельё – последнее, о чём мне бы стоило волноваться. Со сбором вещей я справилась за пять минут, и всё это время Нэйт терпеливо сидел на стуле и мрачно провожал взглядом каждую вещь, скрывающуюся в простой полотняной сумке. Будто провожал меня на войну. Я не стала говорить, что предпочла бы пойти воевать, чем сидеть целыми днями на одном месте и предоставить моим друзьям решать мои проблемы.
После того, как я собрала всё необходимое, несколько раз перепроверив, не прихватила ли по привычке что-нибудь магическое, и кивнула Нэйту, он так же молча проводил меня обратно и, прежде чем уйти, сжал руками мои плечи и, наклонившись и глядя мне прямо в глаза, раздельно, едва ли не по слогам, произнёс:
– Всё будет хорошо. Верь мне.
И я поверила, как верила всегда, с самой первой нашей встречи. И с тех пор он ни разу не обманул моего доверия.
***
Нэйт приходил каждый день. Рассказывал, как продвигаются поиски лекарства для меня и как переживает моя команда. Тему собственных эмоций он всегда обходил стороной, но, похоже, продолжал слепо надеяться на лучшее, пусть и старался этого не показывать. При нём я всегда улыбалась и делала вид, что прекрасно себя чувствую, хотя больше всего мне хотелось забраться к нему на колени, как к маме в далёком детстве, и пожаловаться на то, как мне плохо, страшно и не хочется умирать.
Я, и правда, не хотела умирать. Когда я выходила практически один на один против толпы нежити, у меня всегда был шанс выжить. Пусть маленький, но был. И у меня был выбор – продолжать бороться и постараться утянуть за собой на тот свет как можно больше тварей или смиренно поднять лапки и позволить себя сожрать. Естественно, я всегда выбирала первое, но дело совсем не в этом. У меня всегда был выбор. А сейчас его не было. Меня поставили перед фактом и оставили разбираться с этим самостоятельно, не подкинув даже намёка на решение смертельной загадки.
Я думала о маме и папе, о том, как они будут себя чувствовать, когда им передадут моё тело, если, вообще, передадут, и какую легенду придумают, чтобы объяснить мою скоропостижную смерть. А могут ведь и не заморачиваться с объяснениями и просто стереть память. И мои родители никогда не вспомнят о том, что у них когда-то была дочь, которая однажды исчезла без объяснений и появлялась после этого очень редко, с оружием и в странной форме. Родителей было жалко до слёз, но себя было жалко больше. Когда меня не станет, они всё ещё будут друг у друга и со временем смогут выкарабкаться и продолжить жить дальше. А я буду лежать в земле или улечу пеплом по ветру, лишившись личности, потеряв разум, превратившись в ничто.
Нэйт всегда уходил, не прощаясь, будто короткое слово «пока» могло стать последним, а его отсутствие – сотворить чудо и отдалить момент настоящего прощания. И однажды, провожая его взглядом, я задала себе один единственный вопрос: если бы мне пришлось выбирать между смертью и возвращением в свой родной город, к обычной жизни без возможности даже просто увидеть снова свою команду и моего киаму, что бы я выбрала? Я скомкала в кулаке край покрывала, прикрыла глаза и крепко сжала зубы, потому что мне самой стало страшно от перспективы второго варианте и потому, что я знала ответ на вопрос. Я знала его и раньше, ещё до того, как задала его себе.
Я бы предпочла смерть.
Я всё реже вставала с постели, потому что для того, чтобы бессмысленно выводить узоры в блокноте или читать книгу, не обязательно было одеваться. К тому же, на это уходили силы, а их и так оставалось всё меньше с каждым днём. Наверное, я вообще перестала бы просыпаться даже для того, чтобы поесть, но Нэйт продолжал приходить, и я упрямо вставала каждое утро, чтобы до его появления успеть умыться и запихнуть в себя завтрак. Первое время я игнорировала приём пищи, потому что не чувствовала голода. Мой киаму, узнав об этом от сестричек-медсестричек, пришёл в ярость и потребовал дать ему обещание регулярно питаться, а иначе он лично запихнёт мне и завтрак, и обед, и ужин в организм через не предназначенные для этого отверстия. И пока я пыталась вообразить себе это, уточнил – через нос. Или уши. Здесь он оставляет мне право выбора.
Я угрозой прониклась и клятвенно заверила, что буду питаться по расписанию. И после этого, постоянно борясь с желанием выплюнуть то, что моему организму, по его мнению, было не нужно, съедала всё. Лучше мне не становилось, но Нэйт смотрел одобрительно, и хотя бы поэтому оно того стоило.
В один прекрасный солнечный день, когда я нашла в себе силы переодеться из пижамы в форму и немного постоять перед окном, чтобы полюбоваться деревьями, Нэйт ворвался ко мне в палату. Едва дождавшись, пока хрустальная стена ненадолго растает, чтобы пропустить визитёра, полудемон, не дожидаясь моего вопроса на тему спешки и его непривычно встрёпанного вида, выпалил:
– Мы нашли способ!
Я старательно задавила в себе вспыхнувшую надежду, чтобы не слишком сильно расстраиваться в случае провала, кивнула и без возражений позволила поднять себя на руки, обняв своего киаму за шею. Мы могли бы дойти и так, но я не была уверена, что мне хватит сил даже на то, чтобы некоторое время переставлять ноги, а для Нэйта в этом не было особых проблем. И ещё так получалось значительно быстрее. А если уж совсем отбросить все оправдания моей покладистости и докопаться до реальной причины, то мне это просто-напросто нравилось. До моей непонятной болезни никто и никогда не держал меня на руках. Разве что родители в детстве, но это не считается.
– Куда мы идём? – полюбопытствовала я, когда мы покинули больничное крыло.
– Конкретно сейчас – в портальный зал. А оттуда перенесёмся домой к Тине. У тамошних жителей своя магия и свои ритуалы, они могут придумать, что делать. А если нам очень повезёт, то окажется, что они уже сталкивались с подобным и точно знают, как это лечить.
– Мы пойдём все?
– Да.
Я обрадовалась. Я не видела свою команду уже больше недели, и уже успела по ним соскучиться. Даже по Катаре, с которой мы были знакомы без году неделя, но которую я уже могла назвать своим другом.
Нас уже ждали и встретили радостными возгласами. Нэйт опустил меня на пол, и я сразу угодила в крепкие объятия сначала суккуба, потом оборотня, а самой последней на мне буквально повисла Тина. Все смотрели встревоженно, но улыбались, и я улыбалась в ответ, хоть мне и становилось больно от одной только мысли, что я могу совсем скоро всего этого лишиться.
– Переход готов? – коротко спросил наш командир, и Хирд шутливо отдал честь:
– Так точно!
– Тогда открывай, – нетерпеливо бросил Нэйт и, поддерживая меня, двинулся в центр стационарной пентаграммы. Она была большой, но мы всё равно скучковались в самом центре, ближе друг к другу. Тина вцепилась мне в рукав, я положила руку на плечо Нэйту. Хирд с Катарой взялись за руки. Сдаётся мне, я пропустила что-то важное, пока находилась в вынужденной изоляции, но, надеюсь, у меня ещё будет время выяснить все подробности.
Зелёный свет вспыхнул и погас, и я оглядела местность, в которой мы оказались. Нас окружал лес, изумрудно-зелёные кроны деревьев перешёптывались и слегка позвякивали, потревоженные порывом ветра, трава под ногами раскинулась пушистым ковром. И вся эта зелень чуть взблёскивала в лучах солнца, то выглядывающего из-за туч, то снова скрывающегося. Я присела, чтобы приглядеться к траве, а потом подошла к ближайшему дереву, чтобы потрогать веточку. Результат быстрого осмотра оставил меня в состоянии лёгкого недоумения: всё вокруг было покрыто тончайшим слоем идеально прозрачного льда. Но ведь лёд холодный, и всё, что он покрывает, должно достаточно быстро умереть, ссохнуться, замёрзнуть. Однако растения, похоже, чувствовали себя прекрасно и продолжали жить, как ни в чём не бывало.
– Добро пожаловать в ледяное королевство, – буркнула Тина.
Мрачное выражение лица снова сделало её визуально старше, но она очень гармонично смотрелась здесь, среди всего этого почти-зимнего великолепия. И неудивительно – ведь она была дома.
– Пойдёмте, – вздохнула девочка, – я познакомлю вас со своей семьёй.
И мы пошли.
– Как ты? – тихо спросил Нэйт, оторвав меня от любования местными красотами.
– Вроде, ничего, – так же тихо ответила я, – если почувствую себя хуже, обязательно скажу.
Он кивнул и больше ничего не сказал, но держался рядом, чтобы, в случае чего, снова подхватить меня и нести дальше на руках. От этого становилось тепло, но у меня и в мыслях не было симулировать слабость, чтобы заставить его нести меня. Это было бы враньём, а у нас в команде отношения были построены на честности.
Я вдыхала холодный воздух и вертела головой во все стороны, рискуя заработать головокружение, когда лес внезапно кончился и перед нами раскинулся маленький городок, в самом центре которого выстреливал острыми башнями в пасмурное небо замок.
– По улицам ходите осторожнее, – предупредила Тина, – здешние жители предпочитают коньки.
Я не сразу поняла, о чём она говорит, но первый же синяк, полученный мной в результате падения сразу после того, как мы прошли через городские ворота, объяснил мне всё без лишних слов. Здешние, и правда, предпочитали коньки. Ледяная Венеция – это было первое сравнение, пришедшее мне в голову. По замёрзшим каналам, как по катку, легко скользили люди. Кто-то держал что-то в руках, не испытывая при этом никаких неудобств, а кто-то вовсю исполнял пируэты, которые могли бы вызвать зависть любого профессионального фигуриста. Мы двигались в связке, крепко держась друг за друга, и это выделяло нас из толпы местных получше формы Корпуса.
– Я научилась кататься раньше, чем ходить, – скучающе сообщила Тина, которая уже успела раздобыть где-то коньки и теперь наматывала вокруг нас круги, периодически помогая кому-нибудь из нас подняться.
Я наблюдала за ней с завистью, потому что в детстве мечтала о карьере профессиональной фигуристки. Позже это желание отошло на задний план и напоминало о себе только зимой, когда на площадях открывали бесплатные катки, и я ходила на них, чтобы, держась за ограждение, неловко проехать пару кругов. После этого я возвращала коньки в шкаф и забывала о похороненной мечте до следующей зимы.
Внезапно из-за поворота прямо на нас вылетела девушка с такими же светло-голубыми волосами, как и у Тины. И с такими же голубыми глазами. Она держала за руку молодого человека самой обыкновенной наружности. Оба они над чем-то смеялись, но, увидев Тину, мгновенно приняли вид серьёзный и даже угрюмый.
– Тина, – холодно произнесла девушка, – какими судьбами?
– Дафна, – в тон ей отозвалась наша ледяная волшебница, – я здесь по делам Корпуса. Позволь представить тебе мою команду. Это Нэйт, командир, Хирд, Катара и Лара. Ларе нужна помощь, я надеялась, родители смогут помочь.
Мы все скованно улыбнулись, замерев в неудобных позах. Девушка оглядела нашу разношёрстную компанию и внезапно тоже улыбнулась.
– Рада познакомиться, – произнесла она, – я Дафна, старшая сестра Тины. И я вас заморожу, если вы проболтаетесь нашим родителям о том, что видели меня.
Мы дружно сглотнули. Никому не хотелось проверять, исполнит ли девушка свою угрозу, произнесённую с улыбкой и застывшим в глазах арктическим холодом.
– Даффи, не пугай моих друзей, – нахмурилась Тина, – ты видела сегодня маму?
– Видела, но… – Дафна покачала головой, – она не в духе, снежинка. Сегодня у Мираи день рождения и…
Тина хлопнула себя по лбу.
– Вихри и тучи, как я могла забыть! В Цитадели время течёт по-другому, я и подумать не могла, что всё так совпадёт! Спасибо, что предупредила. Мы никому не скажем, что встретили тебя.
– Хорошо, – кивнула Дафна и потянула недоумевающего молодого человека дальше, но почти сразу остановилась и обернулась в нашу сторону, – и, Тина… – она на мгновение заколебалась, – я была рада встретить тебя.
– Я тоже, – скованно улыбнулась девочка, – тоже рада была тебя увидеть.
Дафна кивнула и почти улетела, унося за собой своего молчаливого молодого человека.
– Нам стоит знать подоплёку произошедшего? – спросил Нэйт.
Тина замерла на мгновение, будто обдумывая что-то, и покачала головой.
– Это не имеет значения. Может быть, потом. А сейчас – вперёд!
Мы кое-как добрались до замка. Двор за воротами не был залит под каток, и я почувствовала почти эйфорию, когда смогла пройтись по мостовой без страха навернуться и что-нибудь себе сломать.
– У вас так каждую зиму? – поинтересовалась я, пытаясь по климату определить место нашего пребывания, – кстати, где мы?
– На Аляске, – пожала плечами Тина, – здесь так круглый год. Я же сказала, что встала на коньки раньше, чем научилась ходить.
Что ж, справедливо, она, действительно, упоминала это. Вопрос в том, что в тот момент меня больше волновала целостность моих костей и преимущественно локтевых и коленных суставов. Но одновременно с этим меня поддерживало чувство гордости за себя любимую – я упала всего два раза, а Хирд целых шесть. Нэйт не пострадал вообще, а Катара постоянно поскальзывалась, но льда не коснулась ни разу.
– Надеюсь, отец сейчас дома, – нахмурилась Тина и направилась прямиком к главному входу, но на полдороге обернулась к нам и пояснила, – он из всех самый вменяемый. Так вы идёте?
Моя команда послушно сдвинулась с места, а я слегка притормозила. На встревоженный взгляд Нэйта я ответила отрицательным покачиванием головы и отвернулась, чтобы не столкнуться взглядом ни с кем из присутствующих – это могло сбить меня с мысли. Тина собирается совершенно спокойно войти в замок, где живёт её семья. Замок стоит в центре города и явно выделяется из общего архитектурного стиля.
– Тина, ты принцесса? – спросила я, и маленькая ледяная волшебница удивлённо захлопала глазами.
– Я думала, ты знаешь, – ответила она после короткой паузы, – я не говорила?
– Нет. Только о том, что ты младшая дочь и что у тебя семь старших сестёр.
– Восемь, – педантично поправил меня Хирд, – Тина девятая.
– Ну, это всё объясняет, – саркастично заметила я, но мой сарказм либо не оценили, либо, вообще, не заметили, и мне пришлось оставить все вопросы на потом и присоединиться к большинству.
Тина остановилась напротив дверей, взялась за дверной молоток и оглядела нас всех на предмет отставших и потерявшихся.
– Все здесь? – уточнила она и, удовлетворившись результатом быстрого молчаливого пересчёта, кивнула, – хорошо.
После чего трижды ударила в дверь.
Несколько минут мы все ждали, пока нам хоть кто-нибудь откроет, Тина, всё ещё обутая в коньки, с негромким «дзинь-дзинь» нетерпеливо притоптывала одной ногой, Катара спешно приводила себя в порядок перед встречей с коронованными особами, Хирд постоянно оглядывался, а Нэйт застыл памятником самому себе за моим левым плечом. Время тянулось невыносимо медленно, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем я уловила звук шагов за дверью.
Одна из створок распахнулось, и нас всех обязательно снесло бы с места, если бы мы заблаговременно не отошли на пару шагов. На пороге появился немолодой мужчина во фраке. На переносице у него уместилось пенсне, а чёрные, как вороново крыло, волосы уже тронула седина.
– Королевский дом Фроуз, – надменно произнёс он, – по какому вопросу?
Мне стало слегка неуютно под прицелом его светлых, почти прозрачных глаз, но Тина внезапно рассмеялась, легко и весело.
– Дядя Кевин, неужели ты меня не узнал?
Дворецкий прищурился, разглядывая веселящуюся девочку, и брови его поползли вверх, как, впрочем, и уголки губ.
– Мадмуазель Тина, – воскликнул он спустя несколько секунд, – как же вы выросли с нашей последней встречи!
И он заключил Тину в крепкие объятия.
– Зато ты ничуть не изменился, – заметила малышка, продолжая его обнимать, а когда отстранилась, то понизив голос, осторожно спросила, – папа сейчас дома?
– Его Величество предаётся меланхолии, – так же тихо и как будто неодобрительно ответил дворецкий, – он в малой гостиной.
– Тогда веди нас скорее туда, – потребовала Тина, подпрыгивая от нетерпения, – надеюсь, наш визит прервёт его мрачные думы, потому что нам нужна его помощь. Только я сперва коньки переодену, чтобы он сильно не ругался.
И она плюхнулась прямо на пол, скинула коньки и принялась возиться со шнурками, которые связала между собой, чтобы повесить сапоги на плечо и на всякий случай освободить руки. Пока она сперва развязывала узел, а затем, натянув сапоги, старательно продевала шнурки в многочисленные петельки, дворецкий внимательно изучал нашу разношёрстную компанию. Особое внимание он уделил мне: поправил съехавшее на кончик длинного носа пенсне и долго разглядывал меня сквозь круглые линзы. Наконец, когда я окончательно уверилась в том, что выгляжу неподобающе, он прекратил сверлить меня взглядом и изрёк:
