Текст книги "Побег в невозможное"

Автор книги: Алекс Дальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

38

В своей жизни Игорь перевидал немало снов.

Счастливые разноцветные сны детства, восторженные и откровенные грезы юности, холодные удушливые кошмары буйной молодости, и, наконец, бесконечно повторяющиеся, невыносимо отчетливые сновидения долгих тюремных лет…

Сны могли различаться по своей глубине, яркости или силе воздействия, но при этом они всегда оставались его, Игоря, собственностью, и никогда ни один в мире сон не смог бы до конца заменить ему реальность.

Такая уж их сущность. Так устроен человеческий мозг. И таковы законы природы.

Но сейчас это был не сон.

Легкий ветерок, как и прежде, доносил снаружи густой, похожий на запах водорослей, аромат заросшей зеленью долины, вода в бассейне, едва покачиваясь, отбрасывала дрожащие блики на каменные стены, и ничто не нарушало умиротворяющей тишины «Ареала ноль».

Лишь воздух в помещении сделался чуть прохладнее, а падающий из окон свет – немного слабее: на планете Бэта наступал вечер.

Не в силах не только встать с каменного пола, но даже поднять голову, чтобы ни в коем случае не столкнуться взглядом с человеком на пороге, Игорь чуть скосил глаза влево и посмотрел на своих спутников. Но там, возле дальней стены, ничего не изменилось: Валерия и Лёха продолжали мирно спать…

– Ты не узнаешь меня? – повторил человек, и от звука его голоса Игорь вздрогнул. – Или не хочешь узнавать?

Всё тот же низковатый, с детства знакомый тембр, всё те же невыразительные, слегка усталые интонации…

– Папа… – хрипло произнес Игорь, стараясь не смотреть в сторону входа. – Пожалуйста, ответь мне… Кто ты?

– Ты спрашиваешь – кто я? Я твой отец.

– Но ведь ты же умер! – он вдруг почувствовал, что дрожит. – Мне кажется, я схожу с ума… Или это всё-таки сон?

При слове «сон» фигура в проёме чуть заметно покачнулась. Человек тяжело вздохнул и прислонился к одной из каменных балок.

– Возьми себя в руки, сынок. Я – не сон и не галлюцинация… Могу я войти?

– Да… Входите… Входи…

Продолжая сидеть на полу, Игорь видел, как гость переступил порог и, сделав несколько шагов, в нерешительности остановился посреди комнаты.

– Что это за место? – спросил он, осматриваясь по сторонам. – По-моему, я никогда раньше здесь не был…

– Место? – тихо, почти шепотом переспросил Игорь. – Ты хочешь знать, что это за место?

Словно услышав его слова, сидящий у стены Лёха заворочался во сне и что-то пробормотал. Незнакомец скользнул по нему взглядом, как будто только сейчас его заметил, и повернулся к Игорю.

– Да… Понимаешь, мне кажется, со мной произошло что-то очень серьезное. Тяжелая травма или кома, я не знаю…

– Ты… Ты попал в аварию. На скоростной трассе.

– В аварию? Да, наверное, ты прав… – человек помолчал. – А ещё, похоже, я потерял память. Последние дни или недели, или даже месяцы – я совершенно ничего не помню. Где я, сынок?

Жесты, мимика, интонации… А главное – внешность и выражение лица. Никаких сомнений: перед ним стоял его отец. Настоящий, живой, в помятом спортивном костюме синего цвета и в серых вылинявших кедах. И при этом – весь какой-то усталый, почти изможденный…

– Так… Всё ещё хуже, чем я думал… – Игорь, наконец, смог совладать со своей дрожью и начал медленно подниматься с пола. – Но скажи… Откуда ты пришёл, папа?

За те несколько минут, пока они говорили, в комнате стало ещё немного темнее – смена времени суток, похоже, происходила здесь весьма скоротечно.

– Откуда? – в наступившем полумраке гость выглядел уже не усталым, а, скорее, больным. – Что ты имеешь в виду?

– Ведь прежде чем войти сюда, тебе пришлось проделать немалый путь. Где он начинался?

– Да, конечно… Я помню… – кивнул отец. – Я шел по дорожке, возвращаясь из сада в дом… Там, на даче, в Голицыно…

Он говорил медленно, уставившись куда-то внутрь себя, словно пытался увидеть что-то совсем далекое и недоступное.

– Было раннее утро, а в руках я нес корзину с овощами. И ещё был туман, бледный и неплотный… Знаешь, ну такой обычно бывает в сентябре, по утрам… А потом… Я вдруг обнаружил, что иду среди каких-то зарослей, а вокруг – совершенно чужая природа… Ни птиц, ни зверей… И деревья чужие…

– Что… И всё?

– Да. Несколько раз я останавливался: на спуске, а потом ещё внизу, и пытался увидеть людей, но нигде никого не было. Мне стало страшно… И тогда я пошел сюда, к домам.

– Но почему ты решил, что я – здесь, именно в этом доме?

– Я не решал…

Произнеся это, гость вдруг запнулся и испуганно посмотрел на Игоря.

– Это правда! Я не решал! Я – знал! Знал, что ты здесь… Но откуда?!

В комнате снова повисла тишина.

– Ну, хорошо, – не для кого-то, а скорее для себя сказал Игорь. – Я не собираюсь больше ломать над этим голову. Когда наступит утро, мы все отсюда уйдем. Уйдем назад, на Землю. И если окажется – извини, папа – что ты не сон и не призрак, то ты сможешь уйти вместе с нами. Если захочешь, конечно…

– Я не понял ни слова из того, что ты сказал, – негромко произнес отец. Он сделал несколько шагов к центру комнаты и присел возде края бассейна. – Вот ты говоришь «сон», а у меня почему-то стойкое ощущение, что сплю – я… Интересно, эта вода – настоящая?

Он вытянул руку и слегка ударил по поверхности воды. Раздался тихий всплеск.

– Волны… Водяные круги… Капли…

– Знаешь, – Игорь стал медленно подходить к бассейну. – Сейчас наверное не стоит выяснять, кто кому снится… Но я должен… Я могу… Мне нужно просто дотронуться до тебя, отец…

– Конечно… – тот поднялся и, обернувшись, протянул навстречу свои руки. – Подойди ко мне, сынок… Я так долго ждал этой встречи…

Не в силах сдержать внезапно нахлынувшие чувства, Игорь стремительно шагнул вперёд и, схватив родного человека за руку, с силой сжал его ладонь, сначала нерешительно, а потом всё крепче – ладонь была тёплой и широкой – а затем, следуя тому же порыву, крепко обнял отца за плечи.

Обнял, прижался, ощущая при этом чуть горьковатый запах травы, шедший от его одежды.

– Папа, ты пришел… Ты живой…

– Да, сынок, я живой. И для тебя я навсегда останусь живой… Навсегда…

И в этот момент раздался писк таймера.

* * *

Ночь.

Вокруг – только мрачная бездонная тьма. И ветер, где-то высоко над головой. Или это шумит вода…

Я умер? Игорь пошевелился и ощутил спиной тёплый каменный пол. Видимо, всё-таки ещё жив… Где я?

Осторожно подняв голову, он попытался разглядеть во тьме хотя бы что-то, но безуспешно. Нигде не видно ни огонька, ни проблесков света.

Игорь приподнялся на локтях и, повернувшись на бок, пошарил вокруг себя рукой. Рука уперлась во что-то мягкое, похожее на брезентовый мешок. Интересно… Какие-то ремни, пряжки… Да это же их с Лерой рюкзак!

Что ж, видимо, сейчас он находится там же, где и был, а именно – внутри «Ареала ноль», в том же самом доме. Но почему здесь так темно? Где Лера и Алексей? И куда исчез отец?

Нащупав в рюкзаке один из одноразовых «сигнал-фонарей», Игорь поднял его над головой и поспешно включил свет.

Так и есть. Погруженная во тьму «усыпальница», чернеющая гладь бассейна, чуть прохладный ветерок из окон… Судя по всему, это просто ночь. Их первая ночь на планете Бэта…

Хорошо. С этим ясно. Но куда подевались его спутники?

Словно отвечая на немой вопрос, тусклый луч фонарика неожиданно осветил Лёху, всё так же застывшего возле стены. Впрочем, кое-что в его облике изменилось: на этот раз юноша сидел, подтянув к себе ноги и обхватив руками колени.

Присмотревшись, Игорь с удивлением обнаружил, что глаза у Лёхи открыты. Не обращая никакого внимания на свет, тот замер, словно статуя, глядя прямо перед собой, как если бы находился в трансе или был болен.

– Не спишь? – негромко позвал его Игорь, поднимаясь на ноги. – Эй… А где Лера?

Молчание.

– Ты слышишь меня? – Игорь подошел ближе и направил свет фонаря в лицо юноше. – Проснись…

– Она – там… – глядя в никуда, еле слышно прошептал Лёха и махнул рукой в сторону входа. – Там…

– С тобой всё в порядке?

– Да… Да… Она – там…

Возможно, при других обстоятельствах Игорь попытался бы выяснить, в чем причина такого поведения товарища, но сейчас ему было абсолютно всё равно. Он поймал себя на жуткой мысли, что вряд ли бы прореагировал, не отзовись юноша вовсе, и это выглядело, по меньшей мере, странно. Почти полное отсутствие эмоций, апатия и вселенское равнодушие – такого с ним не бывало даже в «Полигоне»…

Светя себе под ноги, Игорь неторопливо проследовал к выходу из «усыпальницы» и вышел наружу.

Здесь было гораздо светлее: «луной» служило бледно-желтое небесное тело, висящее почти над самым горизонтом. Игорь заметил его ещё днем, но посчитал незначительным спутником, если вообще – не обманом зрения, однако сейчас эта «луна» напоминала собой уменьшенную и далекую копию земного Солнца.

– Я здесь.

Он обернулся и увидел Валерию. Закутавшись в одеяло, девушка сидела на одном из квадратных, вкопанных в землю камней, которое опоясывали «их дом» по периметру, и разглядывала темно-синее ночное небо. Игорь подошел и, встав рядом с ней, поднял голову, пытаясь определить, куда именно она смотрит.

– А я тебя искал.

– Вижу.

– Знаешь, Лер, я бы никогда не поверил в это… Но сегодня…

– Кто?

– Ты говоришь о…

– Кто приходил к тебе? – она оторвалась от звезд и посмотрела на него. В её глазах стояли слезы. – Расскажи, кто это был? Если сможешь, конечно…

– Да, но я не уверен…

Игорь неожиданно растерялся, хотя прекрасно понял, о чем она спрашивает. Он вдруг подумал, что их диалог напоминает разговор доктора и душевнобольного, или, точнее – двух душевнобольных, но почему-то эта мысль, как и все другие, не вызвала у него никаких эмоций.

– В общем… Это был мой отец.

– Отец…

Судорожно сглотнув, Валерия вновь уставилась в небо.

– Это хорошо. Это очень хорошо, когда – отец… И что он говорил?

– Да почти ничего. Буквально несколько слов. Он выглядел очень молодо – всего лишь лет на десять-пятнадцать старше меня. Это показалось мне странным… А ещё, меня удивило то, что он считал всё происходящее сном. Ну, или допускал это…

– А ты?

– Что – я?

– Кем считал его ты?

– Не знаю… Собственно, об этом я хотел спросить у тебя. Кто или что это было?

– Что-то пошло не так! – вдруг резко сказала Лера, не обращая внимания на его вопрос. – И я не понимаю… Хотя, возможно, он ещё в пути?

– Ты имеешь в виду…

– Да! Вас обоих – и тебя, и Лёшу – уже посетили… А меня – нет. До сих пор! Я сижу, и я жду… А он… А он всё не идёт…

Она замолчала.

– Послушай, – Игорь дотронулся до её руки. Не с сочувствием, а скорее машинально. – Уже поздно. Надо идти спать. Думаю, что тот, кого ты ждешь, будет здесь уже очень скоро, поверь мне… Идём…

Девушка неохотно поднялась и, взгянув на него исподлобья, молча направилась в «усыпальницу». Игорь двинулся следом.

– Надеюсь, ты окажешься прав, Ван Гог, – произнесла она уже в темноте, забираясь обратно на «подоконник». – Иначе мне вряд ли стоит жить… Как ты считаешь?

39

Ночь его прошла без видений.

Никто не вторгался в сознание, не являлся во сне, да и самих снов Игорь не запомнил. Может быть, их и не было?

Проснувшись от ярких солнечных лучей, ему не сразу удалось понять, где он находится, поэтому некоторое время Игорь просто лежал, глядя в серый каменный потолок.

Удивительно, но сейчас, при утреннем свете, их временная обитель выглядела уже совершенно по-другому. Несмотря на полное отсутствие мебели и грубую простоту убранства, комната из безжизненной и мрачной «усыпальницы» вчерашнего вечера превратилась в светлое и уютное жилище. Место, где каждый чувствует себя комфортно, спокойно и защищенно.

И даже мысли о возвращении, ещё вчера кажущиеся Игорю такими важными и насущными, сегодня ушли на второй план, уступив место гораздо более серьезным размышлениям. Размышлениям об отце, об их взаимоотношениях, о прошлой жизни… Удивительно, какие возможности для постижения сути истинного счастья открываются здесь, в «Ареале ноль»!

Потянувшись, Игорь привстал со своего ложа и неторопливо огляделся. Действительно, как же всё-таки здесь приятно находиться! Тишина и умиротворенность, безмятежный теплый ветерок, бесконечная радость нового дня…

Он поднялся на ноги и неторопливо пересек комнату.

Сначала – к колодцу, умыться и освежиться. Затем легкий завтрак из «маплиз» и остатков консервов, ну а потом можно будет спокойно и без суеты завершить осмотр остальных построек «каменной деревни» – в этом дивном месте наверняка ещё скрывается немало чудес…

Перед тем как выйти наружу, Игорь обернулся и ещё раз обвел взглядом их новый дом. Про себя, при этом, он как бы машинально отметил, что Валерия продолжает спать, завернувшись в одеяло, а Лёха сидит на полу по-турецки и, разложив на куске ткани собранные фрукты, отрешенно завтракает.

Странно, но желания разговаривать с юношей или с кем бы то ни было ещё у Игоря не возникло. Отметив это обстоятельство, он пожал плечами и неспеша направился к колодцу.

* * *

Это была очень необычная трапеза.

Расположившись прямо на полу вокруг импровизированной лёхиной «скатерти», они ели высохшие ломтики хлеба и собранные снаружи фрукты, запивая всё это колодезной водой, принесенной в термосе. Ни ложек, ни ножей, ни тарелок – из посуды здесь были только узкие пластиковые кружки.

Странность, впрочем, заключалась не в этом. В последние годы Игорь нередко оказывался в ситуациях, когда есть было нечем или, что ещё хуже, нечего, поэтому сейчас скудость меню его не пугала. Да и здешние фрукты оказались довольно вкусными. Сытные и в меру сладкие, они походили не на хурму, как представилось Лёхе, а скорее – на смесь яблока и манго.

И всё же, ситуация за столом коренным образом отличалась от привычного ритуала поглощения пищи. Молча, не глядя друг на друга, словно на похоронах, люди были всецело погружены в собственные мысли. Он ели вяло и неторопливо, избегая не только резких движений, но даже резких вздохов, как если бы все трое являлись наркоманами в последней стадии или обреченными пациентами острого инфекционного отделения.

При этом, Игорь совершенно не чувствовал какой-либо печали. Совсем наоборот – ему казалось, что он, как и его товарищи, наполнен некой тихой радостью, которую нужно постараться бережно хранить в себе и ни в коем случае не расплескать.

– Ещё пара дней, – нарушила, наконец, молчание Лера, не прекращая жевать, – и я выстрелю себе в голову. У кого-нибудь есть возражения?

– У меня – нет, – хмыкнул Игорь. – После завтрака я иду в крайние дома. Но ненадолго: через час мне нужно быть здесь.

– Боишься что-то пропустить?

– Не в этом дело… Кстати, ты не знаешь, почему он молчит? – Игорь кивнул в сторону юноши, который уже ничего не ел, продолжая неподвижно сидеть за «столом». – Со вчерашнего дня.

– Но сначала я пристрелю вас обоих, – Валерия бросила недоеденный плод на пол и резко поднялась. – Пойду, попробую поспать ещё. Может, они вспомнят и обо мне…

Перешагнув прямо через «стол», она направилась к своему спальному месту под окнами.

– Приятных снов, – сказал Игорь ей вслед, но девушка даже не обернулась.

– Что ж, – он отряхнул руки от липкого сока «маплиз» и тоже поднялся на ноги. – Отдыхайте, сталкеры. А мне пора.

* * *

Собственно, Игорь и сам не до конца отдавал себе отчет, зачем ему понадобилась эта «экскурсия». Несмотря на радужные эмоциональные ожидания каких-то новых чудес, разум его понимал: постройки в «каменной деревне» совершенно необитаемы, а, кроме того, они практически ничем не отличаются друг от друга. За исключением уровня воды в каждом из бассейнов да кое-каких мелочей, все дома выглядят идентично, словно близнецы-клоны одной-единственной модели.

Тем не менее, он неторопливо покинул «усыпальницу» и, некоторое время постояв в раздумьях, направился к самой дальней постройке.

Интересно, сколько сейчас времени? И как, вообще, можно определять время в «Ареале ноль»?

Земные часы здесь вряд ли пригодятся: они очень быстро собьются и начнут убегать вперед – Лера говорила, что в здешних сутках двадцать шесть частов.

Ориентироваться же по светилам и вовсе бессмысленно: одно из местных «солнц» круглые сутки висит над самым горизонтом, а второе, наоборот, всходит настолько высоко, что порой невозможно понять, по какой траектории оно движется.

Между тем, воздух уже значительно нагрелся. Игорь обратил внимание на то, что ветер здесь дует всегда в одну сторону. Если, конечно, эти легкие, едва заметные дуновения можно назвать ветром…

Он остановился возле самого дальнего дома «деревни» и огляделся. Вокруг – всё тот же однообразный пейзаж, разве что кустарник «маплиз» растет здесь более густо.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – уже привычно позвал Игорь, стоя на пороге. – Или что-нибудь…

Как и следовало ожидать, в ответ – полная тишина.

Ему вдруг подумалось, что все его попытки найти кого-то среди давно заброшенных построек есть ни что иное, как реакция собственной психики на появление недавнего гостя. Мозг нуждался в доказательствах нереальности происходящего: ведь если «Ареал ноль» полностью необитаем, то, значит, приходить здесь неоткуда и некому, а всё, что он видел вчера, было всего лишь сном.

Несмотря на явную ущербность такой версии, она показалась Игорю достаточным обоснованием для своих поисков. Кроме того (ему пришлось признаться себе в этом) присутствовал и ещё один мотив: время от времени из глубины его души всплывала легкая тень какой-то смутной тревоги, которая, впрочем, исчезала так же мгновенно, как и появлялась…

Он вошел.

Броский оранжевый знак на стене Игорь заметил сразу.

Высотой около метра, вычерченный явно человеческой рукой и потускневший от времени символ: неровная вертикальная стрела, указывающая вниз.

Так… Похоже, «Ареал» всё-таки обитаем.

Оглядев помещение, Игорь неспеша приблизился к знаку. Кроме этой грубо сделанной надписи ничто здесь не указывало на чье-либо присутствие. Интересно…

Он осторожно склонился над стрелой, словно та могла ожить и причинить ему вред, и принялся тщательно её рассматривать.

Рисунок был сделан от руки – не кистью, но и не пэйнтбластером. Больше похоже на древний аэрозольный баллончик – Игорь помнил такие из детства – контуры стрелы выглядели неровными и растекшимися. Сама краска давно потемнела, местами высохла и потрескалась: знак, скорее всего, был нарисован много лет назад… Но что он означает?

Игорь опустился под стрелой на корточки и принялся ощупывать руками пол, состоящий, как и везде, из бесформенной серой каменной плитки. Было бы большим сюрпризом обнаружить здесь некий тайной люк, ведущий под землю или куда-нибудь ещё. А кстати. Возможно, такие же люки есть и в других домах…

Однако люка он не обнаружил.

Но что это?!

Случайно прикоснувшись к одной из плиток, Игорь неожиданно почувствовал, как она еле заметно дрогнула под его нажимом. Так, уже теплее. Получается, стрелка указывает на единственный не закрепленный в полу кусок камня… Может, попробовать его подцепить?

Он торопливо вынул из кармана одолженный в лёхином рюкзаке столовый нож и аккуратно вставил его в узкую щель между двумя плитками. Раз!

Массивный, но на удивление легкий камень отлетел в сторону.

Под тем местом, где он только что лежал, обнаружилось небольшое углубление в почве, в котором, словно в футляре, хранился странный плоский предмет. Серый пластиковый прямоугольник, и красным – надпись на русском языке.

«Не входить! Идут испытания».

– Я не понял, – в конец растерялся Игорь. – Какого черта…

Он вынул предмет из тайника и озадаченно уставился на его потемневшую матовую поверхность. Похоже на табличку от дверей лаборатории или тест-камеры… Но что она здесь делает?

Задумчиво повертев прямоугольник в руках, Игорь зачем-то перевернул его обратной стороной. Ага. Вот и разгадка.

Вся тыльная сторона пластиковой вывески была изрезана чем-то острым: не то шилом, не то раскаленной на огне швейной иглой. Тонкие неровные линии и точки слагались в буквы, которые, в свою очередь, образовывали текст – не длинный, но, судя по способу его хранения, крайне важный для того, кто его писал.

Подойдя за освещением к окну, Игорь поднес табличку к глазам и, с трудом разбирая поблекшие строки, прочёл:

«5 июня 1988 года. Илья Савелов. СССР».

И ниже:

«Немедленно. Примите любой препарат, стимулирующий кровообращение мозга. Крепкий чай, кофе, наркотики. Через полчаса я ухожу к Рефрактору. Там должен быть выход. Держитесь оранжевой стрелы. Не разговаривайте с Ними. Это – смерть».

И ещё ниже:

«Лена. Отец. Простите. Я люблю вас».

* * *

Снаружи ничего не изменилось.

Всё тот же невнятный ветерок, едва колеблющий ветви с «маплиз». Поросшие мягким мхом изогнутые стволы деревьев. Застывшая в безжизненной, почти зловещей тишине, уходящая до горизонта равнина. А над всем этим – величественное огненно-желтое «бэта-солнце».

Покинув крайнее строение – последнее, судя по всему, пристанище Савелова, Игорь неторопливо преодолел обратное расстояние до центра «деревни» и вскоре достиг «своего» дома.

Находясь в состоянии глубокой задумчивости, он молча вошел и, не обращая внимания ни на спящую, лицом к стене, Валерию, ни на замершего на коленях возле бассейна Лёху, направился в дальний угол «усыпальницы». Туда, где со вчерашнего дня небрежно и в беспорядке были разбросаны их вещи.

Первым делом он поднял лёхин рюкзак и вывалил на пол всё его содержимое, после чего, присев на корточки, тщательно перебрал каждую вещь. Ничего. Разве что пачка аспирина да одинокий вакуум-пакет с растворимым кофе.

Отложив кофе в сторону, Игорь подовинул к себе походную сумку Леры и решительно отстегнул черную металлическую пряжку. Наверняка здесь найдется что-нибудь подходящее…

– Что-то потерял? – не оборачиваясь, глухо произнесла Лера.

– А, так ты не спишь… Это хорошо. Вставай.

– Что тебе нужно? – она неохотно отвернулась от стены и посмотрела на него красными опухшими глазами. – Оставьте меня в покое…

– Вставай. Нам надо поговорить.

Игорь поднялся и подошел к её «постели».

– Скажи. Эти твои таблетки… Шарики. Они у тебя с собой?

– Какое твое дело?

– Значит, с собой, – вздохнув, Игорь прислонился к «подоконнику». – Когда ты принимала их в последний раз?

– Вчера… – Лера поднялась и села на «кровати». – А что? Что-нибудь случилось?

– Пока ничего. Судя по тому, что я узнал, прием стимуляторов значительно ослабляет действие «Ареала ноль» на человеческий мозг. Вот почему тебя до сих пор никто не посетил.

– Что за бред ты несешь! – возмутилась она. – Какое ещё «действие ареала»?! Какой мозг? Ты ничего не понимаешь! Ты…

– Где таблетки?

– Ах, таблетки… Таблетки… – Валерия опустила ноги на пол и вынула откуда-то из-под рубашки узкую длинную «гильзу» белого металла. – Вот. Можешь забрать их все. Мне они уже вряд ли понадобятся….

– Послушай, Лер…

– А теперь оставь меня в покое! Слышишь?! – она была явно не в себе. – Иди, изучай, исследуй!

– Хорошо, только пообещай, что ты…

– И мне дела нет до твоих опытов! Убирайся! – выкрикнула она, срываясь на визг. – Избавь… Избавь меня от своего присутствия! Уходи…

Лера вдруг запнулась на полуслове, и взгляд её стал туманным.

– Уходи, прошу тебя, Игорь… – произнесла она неожиданно тихо, почти шепотом, вновь опускаясь на каменную поверхность «подоконника». – Кажется, я слышу его… Я слышу его голос…

Её глаза остеклянели, а руки свело едва заметной судорогой.

– Сережа…

Не дожидаясь продолжения, Игорь убрал гильзу в карман и отступил назад.

– Ну, что ж… Похоже, Савелов оказался прав… – он повернулся к Лёхе и, глядя на его неподвижную фигуру, добавил:

– Надеюсь, в ближайшие сутки никто из вас не умрет…

– А что. Будет. Через сутки? – внезапно заговорил Лёха каким-то странным высоким голосом. – Ты знаешь?

– Гляди-ка, немой наш ожил, – Игорь мрачно покачал головой и, подойдя к куче разбросанных вещей, поднял с пола автомат. – Так… Где-то тут ещё валялся бинокль… А через сутки или, надеюсь, раньше я планирую вернуться сюда.

– Ты. Уходишь? – ровно и без выражения спросил юноша, продолжая сидеть в той же позе, не поворачивая головы. – Уходишь. Зачем?

– Хочу посетить Колосс. Думаю, это именно его Савелов называет Рефрактором. Нужно срочно искать дорогу назад.

Обнаружив, наконец, среди вещей свой бинокль, Игорь решил также прихватить с собой лёхин прибор для разрезания стали, фонарь и бинты из аптечки, сложив всё это в освободившийся рюкзак.

Закончив сборы, он огляделся, подобрал пустую пластиковую бутылку для воды и, видя, что Лёха больше никак не реагирует на его слова, направился к выходу.

– Будешь приходить в себя – присматривай за Лерой, – обернулся Игорь на пороге. – Если мне повезет, то я вернусь сегодня, до наступления темноты. А если не повезет… То тогда – завтра. В общем, бывай здоров, сталкер. До встречи!