Текст книги "Побег в невозможное"

Автор книги: Алекс Дальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

21

Три лестничных пролета вниз, недолгий путь через весь первый этаж и, наконец, вход в подвал. Мрачный полутемный коридор, ведущий в глубины подземелья мимо черных стальных дверей. За спиной – тяжелые и уверенные шаги Хобота.

Метров через тридцать коридор закончился, и они вышли на освещенное пространство узкого стального шлюза.

– Тормози, Ветров. Мы уже дома… Эй, Федя, ты здесь?

Это был самый настоящий банковский сейф.

Массивная, квадратная дверь из армированного фибробетона, за ней – ещё одна дверь в виде решетки из мощной титановой арматуры открывали вход в небольшое – три на четыре метра помещение. Типичное хранилище для денег: стены и пол из бронированной стали, вдоль стен – пустые металлические полки, на потолке – яркая неоновая лампа.

– Заходи, располагайся, – невысокий и коренастый охранник равнодушно окинул Игоря взглядом. – «Бетонку» я закрывать не стану, а то задохнешься. Вода в бутылке, туалет в ведре. И сиди смирно, сейф у меня на мониторе. Вопросы есть?

– Еды дадут? – поинтересовался Игорь, перешагивая через высокий порог хранилища. – И на чём тут сидеть?

– На заднице, – хохотнул Слава. – А жратву получишь, когда разговаривать научишься… Всё, Федя, я пошел. И следи за ним как следует: Леонидыч сказал – это вип-клиент.

– Ясно, прослежу, – кивнул охранник, запирая решетку. – Отсюда ещё никто не убегал.

Покончив с замком, он неторопливо направился вслед за Хоботом, на ходу позвякивая ключами. Вскоре шаги конвоиров стихли, и где-то наверху гулко хлопнула дверь.

Наступила тишина.

* * *

«Федя, ты – мразь».

«Завтра меня сожгут».

«Gott Mitt Uns».

Надписей на стенах было немного – сказывалось отсутствие письменных принадлежностей. Игорь некоторое время рассматривал кое-как нацарапанные бывшими пленниками хранилища рисунки и выражения, не столько от любопытства, сколько от того, что больше заняться здесь было решительно нечем.

Вскоре он решил устраиваться на ночлег. Если постелить на пол куртку, а под голову положить свернутый свитер, то уснуть вполне реально. Но что делать с этим сумасшедшим ярким светом?

Игорь ещё раз оглядел помещение.

Так. Одна из широких металлических полок расположена сантиметрах в тридцати-сорока над поверхностью пола, и если забраться под неё, то свет уже не будет так бить по глазам. Что ж, сейчас проверим.

Скинув куртку и свитер, Игорь соорудил из них некое подобие лежанки, которую он аккуратно задвинул под полку, после чего влез туда сам.

А что. Если отречься от старых тюремных традиций, строго запрещающих зэкам ложиться на пол, то получалось вполне сносное спальное место. И хотя лежать здесь можно было только на спине, он почувствовал себя относительно комфортно: глаза отдыхали в тени, а, кроме того, на полу было прохладно – из коридора ощутимо тянуло сквозняком.

В тот момент, когда Игорь уже собирался погрузиться в сон, он вдруг заметил, что на самой полке, чуть ниже уровня его глаз, имеется несколько надписей, очевидно, сделанных когда-то таким же, как и он, прячущимся от света узником.

«Господи, прости меня. Прометей превратил нас в тварей. Мы все черви. Мы все умрем».

И ниже:

«Институт – Вечное Зло».

– Интересно, – пробормотал Игорь, – сколько его здесь продержали, прежде чем бедняга сошел с ума?

И помолчав, он сам себе ответил:

– Надеюсь, я до этого не доживу.

Действительно, причин для пессимизма было предостаточно. Пролететь полмира, преодолеть столько препятствий, чтобы, в конце концов, добраться до Ново-Северска и оказаться здесь в совершенно идиотской ситуации…

Колба – у Леры. Где находится Лера – неизвестно, и связь с ней утрачена. Разумеется, Игорь помнил наизусть номер её «сэта», но, во-первых, нужно ещё найти откуда позвонить, а во-вторых, далеко не факт, что, позвонив, он услышит в трубке голос Леры, а не кого-нибудь другого.

Усугубляется всё тем, что сам он заперт в этом жутком подвале, а какие-то люди во главе с неким «лысым» ищут не то человека, похожего на Игоря, не то его самого.

Ищут. Вопрос – зачем? Перед глазами вновь всплыло лицо бедолаги, распятого в заброшенной избе. Похоже, ему сначала вводили препарат, в разы обостряющий нервные ощущения, после чего прижигали сигаретами или «шипом». Боль нечеловеческая. М-да…

Игорь невольно содрогнулся, явственно представляя себя на месте несчастной жертвы, как вдруг почувствовал, что пол камеры слегка загудел, словно провибрировав ему в ответ.

Что это?! Он начинает так быстро сходить с ума, или просто почудилось от усталости?

Вибрация резко прекратилась. Игорь замер и, стараясь не дышать, вслушивался в звенящую тишину подвала. Похоже, всё-таки показалось…

И тут пол в хранилище вновь ожил. Только теперь это была уже не вибрация, а отрывистые колебания земной тверди. Далеко внизу, на глубине нескольких метров под фундаментом, явно что-то происходило.

Землетрясение? Игорь вспомнил слова красномордого о пустотах и «подземных червях» и стал торопливо выбираться из-под полки. Какой тут, к черту, сон…

Он поднялся на ноги и нагнулся за лежащей на полу курткой, как вдруг и подвал и всё здание над ним сотряслись. Бум! Стальные стены хранилища отозвались металлическим гулом, послышался негромкий вкрадчивый треск в перекрытиях, лампа на потолке несколько раз мигнула, но не погасла.

Игорь бросился к решетке и, ухватившись руками за арматуру, прижался к стальным прутьям, вглядываясь и вслушиваясь в мрачную темноту подвала. Похоже на самое настоящее землетрясение. Но почему никто не идёт за ним? Неужели ему суждено остаться здесь навсегда?

Но толчки больше не повторялись. Прошла минута, за ней – другая… И вдруг среди этой тишины раздались новые звуки: сначала глухой металлический скрежет в глубине коридора, а затем и торопливые негромкие шаги. Никаких сомнений: кто-то спустился в подвал и идёт сюда.

– Эй, там! В камере! – вскоре из темноты вынырнул Федя. – Три шага от дверей. Лицом к стене!

Он был голый до пояса, в одних брюках и ботинках на босу ногу – колебания земной коры явно застали его врасплох. В одной руке у Феди была связка ключей, в другой – двуствольный обрез.

– Открываю и – бегом наверх, – он неуклюже загремел ключами. – Переждем на улице…

– Что случилось? – спросил Игорь, отступая к стене. Но даже здесь он почувствовал шедший от охранника тяжелый запах спиртового перегара.

– Не знаю, – трясущимися руками Федя, наконец, сумел отпереть замок. – Всё, двигай на выход. И без шуток – сначала стреляю, потом думаю…

Решетка распахнулась. Игорь вышел из хранилища и торопливо зашагал по коридору – туда, где должна находиться ведущая наверх лестница. Федя семенил следом.

Вскоре они достигли лестницы. Игорь уже сделал несколько шагов по ступеням, как вдруг услышал позади себя звуки падения чего-то тяжелого и пьяные федины ругательства. Он тут же обернулся. Так и есть. Федя выронил обрез!

Не медля ни секунды, Игорь подскочил к склонившемуся за оружием конвоиру и изо всех сил ударил его ногой по голове.

– Ах, ты… – тот упал на четвереньки, но тут же попытался подняться. – Ах, ты падла…

Игорь стремительно схватил с пола обрез и, размахнувшись, нанес им удар Феде по лицу. Голова конвоира дернулась в сторону. Как подкошенный, Федя безмолвно рухнул на каменные плиты.

Кажется, готов. Пора уходить.

Игорь двинулся вверх по лестнице и, добежав до приоткрытой двери, выглянул в коридор первого этажа. Никого. Стараясь держаться подальше от окон, он быстрым шагом направился в сторону вестибюля.

И тут земля вновь ожила. Сначала – слабая вибрация, а затем неожиданно сильный толчок. Бух! На этот раз загудело всё здание. С потолка посыпалась штукатурная крошка, где-то наверху звонко лопнуло оконное стекло, а ещё через секунду в коридоре погасли редкие потолочные светильники.

Не обращая внимания на темноту, Игорь достиг вестибюля. Возле центрального входа на вахте охранника не было ни души. Он бросился к дверям и, распахнув одну из створок, оказался в узком пространстве перед уличными парадными дверями.

Снаружи наверняка люди, но останавливаться уже поздно. Игорь взялся за дверную ручку. Вперед!

Площадь была погружена в почти непроглядную ночную тьму.

Уличные фонари не работали, вокруг ни одного светлого окна, поэтому ничем кроме бледного сияния луны улица не освещалась.

Игорь поспешно спустился с парадного крыльца и быстрым шагом двинулся вдоль фасада, торопясь добежать до угла здания. Ещё от дверей он успел заметить метрах в двадцати от центрального входа фигуры трех или четырех человек, пережидающих, очевидно, внезапное землетрясение, но разглядывать их было некогда.

Когда до поворота оставались считанные шаги, он услышал за своей спиной крики, а ещё через несколько секунд – пистолетные выстрелы. Перед тем, как свернуть за угол, Игорь обернулся и, направив обрез в темное пространство площади, нажал сразу на оба спусковых крючка.

Ба-бах! От звука выстрела заложило уши. Игорь выбросил ставший бесполезным разряженный «ствол» и что есть силы побежал прочь от банка в сторону чернеющих силуэтов жилых домов.

За ним никто не гнался.

* * *

По мере удаления от центра города светлее так и не становилось.

Игорь оставил за спиной уже несколько кварталов, но за всё то время, пока он двигался по заросшим изломанным тротуарам пришедших в полную негодность улиц, ему не удалось заметить вокруг ни светлых окон, ни отблесков от уличных фонарей или прожекторов.

Мертвая тишина ночного Ново-Северска нарушалась лишь шелестом листвы да хлопающими на ветру пустыми оконными рамами. Неужели здесь совсем не осталось людей?

Игорь двигался неторопливым шагом, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, надеясь уловить хотя бы какой-нибудь посторонний звук, но пока так ничего и не услышал.

Вскоре он достиг местности, где не было уже ни улиц, ни домов. Создавалось впечатление, что он оказался на территории какой-то фантастической гигантской свалки. При свете луны Игорь разглядел устрашающе-многометровые горы не то мусора, не то промышленных отходов, и эти явно не природой созданные «горные хребты» простирались настолько далеко, насколько хватало глаз.

Тогда он развернулся и направился назад к центру, но уже другой дорогой. Игорю вдруг пришло на ум, что, выбравшись из здания банка, он почему-то больше нигде не ощутил подземных толчков, словно сила землетрясения ограничивалось очень малой площадью. И это было весьма странно.

Вокруг снова появились дома. Типичные для небольшого промышленного городка панельные пятиэтажки, в которых когда-то, вероятно, проживали рабочие местных предприятий. Только сейчас в этих домах давно уже никто не проживает…

На этот раз Игорь продвигался не по улицам, а через дворы.

У него не было какой-то определенной цели. Переночевать он наверняка смог бы в любой из тысяч окружающих его брошенных квартир, а искать адекватных жителей Ново-Северска стоило всё-таки лучше с утра, чем делать это сейчас… Тем не менее, Игорь решил ещё некоторое время побродить по ночному городу.

Как-то незаметно стал накрапывать дождь. Капли застучали по листьям деревьев и по ржавым крышам домов, воздух посвежел, пахнуло мокрой зеленью. И хотя из-за шума дождя стало практически невозможно различать в темноте посторонние звуки, Игорь почувствовал себя более уверено – вопреки всякой логике пустые улицы и дворы уже не выглядели такими мертвыми и обреченными…

* * *

Сначала он подумал, что ему показалось.

Свет. Желтый и тусклый, почти незаметный – он неожиданно мелькнул и пропал в одном из окон очередной пятиэтажки.

Игорь остановился. Ничего себе… Может, здесь не так уж и безлюдно?

Он осторожно приблизился к дому и, не сводя глаз с окна на четвертом этаже, притаился под деревьями. Интересно, открыты ли подъезды? Что, если не ждать, а прямо сейчас подняться наверх и попытаться услышать что-нибудь из-за дверей?

Прошло около минуты. Ага! Внезапно вспышка желтого света повторилась, правда теперь уже в соседнем окне. Похоже, в этой квартире всё-таки кто-то есть.

Стараясь двигаться как можно тише, Игорь подобрался к подъезду. Как он и предполагал, дверь оказалась не заперта. Впрочем, она и не могла быть заперта: полусгнившие доски кое-как держались на петлях. Что ж, зайдем.

Он медленно потянул на себя одну из дверных створок и осторожно шагнул внутрь.

Его встретила кромешная тьма. Тёплый сырой воздух, шедший из подвала и наполненный запахами плесени и гниения, напоминал удушливый смрад кладовых морга.

Вслепую, практически на ощупь Игорь преодолел несколько ступеней и оказался на площадке первого этажа. Тишина. Двери всех четырех квартир были приоткрыты – с улицы сюда слабо тянуло ночным ветерком. Решив не обследовать явно заброшенное жилье, он продолжил свой путь вверх по лестнице.

Второй этаж оказался точной копией первого: мусор, грязь и битое стекло на ступенях, непроглядный мрак, выбитые двери давно покинутых квартир… Он продолжил подъем.

Третий этаж… Игорь замедлил шаг и теперь поднимался почти крадучись – сейчас главное: не споткнуться и не нашуметь.

Когда до площадки четвертого этажа осталось всего несколько шагов, в воздухе откуда-то появился новый запах – не то сена, не то опилок – так обычно пахнет в конюшне…. Игорь осторожно поднялся ещё на несколько ступеней, и вдруг неожиданно уперся… в решетку.

Ого. Вот тебе и «постоял у дверей». Массивная, из стальных прутьев, перегородка от пола до потолка, с прорезанной посередине небольшой, так же сваренной из арматуры дверцей надежно отделяла верхние этажи от нижних, и пройти наверх мог лишь тот, у кого был ключ…

Игорь прислонился к дверце лбом, пытаясь уловить какие-нибудь звуки хотя бы отсюда, как вдруг по ту сторону от перегородки послышалось тихое, но отчетливое движение. Он похолодел. Что это?!

В одно мгновение Игорь отпрянул от дверцы, и в ту же секунду кто-то стремительный и мощный бросился на решетку с другой стороны, ударившись об неё с силой, от которой, казалось, содрогнулся весь подъезд.

И тут… Это было похоже на раскаты грома! Не просто собачий лай, а громоподобный рык, от которого стынет кровь в жилах!

От неожиданности Игорь споткнулся на лестнице и, слетев по ступеням вниз, рухнул на площадку, больно ударившись спиной о каменный пол подъезда.

– Стоять! Кто здесь?!

Вверху, на стене внезапно вспыхнула яркая криптоновая лампа, которая ослепила его. И то немногое, что смог он увидеть, был крепкий, высокого роста человек в ружьем в руках, стоявший по ту сторону двери, а рядом с ним – громадных размеров пёс, с бешеным лаем бившийся о стальные прутья решетки.

22

– Кто здесь? – повторил человек, поднимая ружье. – Если что надо – говори, а нет – так проваливай. Или мне собаку выпустить?

Рослый и сутулый, уже немолодой, он был одет в серый охотничий комбинезон и странную оранжевую каску с очками, наподобие тех, какие носят металлурги.

– Не надо собаку, – выдохнул Игорь, с трудом поднимаясь с пола. – Я просто… Я спросить хотел…

– Спрашивай, – великан взял пса за ошейник, и тот сменил лай на грозное рычание. – Только вот рожа мне твоя, мил человек, почему-то не знакома… Ты сам-то кто такой?

– Понимаете… Я только сегодня приехал. Мне бы с кем-то поговорить, узнать, как и чего, осмотреться…

– Что-то я не пойму, – нахмурился человек. – Как – приехал? Ты – новенький что ли?

– Ну да, я и говорю. Мне бы…

– А если новенький, то почему тебе Медик ничего не объяснил? Или может, ты у нас нелегал?

Судя по его интонации, нелегалом быть не стоило.

– Вовсе нет. Медика я видел. Просто когда мы с ним общались, началось это… – Игорь запнулся, подыскивая слова, – ну, в общем, на землетрясение похоже, и Медик…

– А, тогда понятно, – усмехнулся незнакомец, и в голосе его промелькнуло злорадство. – Они смелые только на работяг орать да приезжих грабить, а когда черви в земле ворочаются – сразу вся спесь с них и слетает… Так тебе что, даже комнату не дали?

– Слава сказал, чтобы я ночевал, где хочу, – продолжал врать Игорь. – И чтоб завтра приходил, с утра.

– О, как… А на комбинат почему не пошел? Там хоть пожрать дают.

– Так я же говорю, мы только общаться сели, а тут «Кремль» как тряхнет…

– Да… – задумчиво протянул человек, опуская ружье. – Уже и до центра добрались… Короче. Если хочешь, можешь у меня переночевать. Я человек открытый, коренной сибиряк, не то, что эти…

– Вообще-то, мне бы не хотелось вас стеснять…

– Но учти, порядки у меня строгие, – не обращая внимания на слова Игоря, продолжал хозяин квартиры. – Почую подвох – сам приговор вынесу, сам и оформлю. Хотя на урку ты вроде бы не похож… Юнга, домой! Живо!

Прогнав собаку, он щелкнул замком и отворил дверцу.

– Проходи. Будь как дома. Ново-Северск, потеснись!

* * *

Это была совершенно обычная двухкомнатная квартира: низкие псевдо-каучуковые потолки, китайская пластиковая мебель эпохи «Героев», потертые ковры на полу и… много-много света. Все три окна были плотно занавешаны не то палаточной термотканью, не то брезентом, поэтому свет отсюда пробивался наружу только лишь когда хозяин открывал или закрывал форточки.

– Чего уставился? Электричества никогда не видел? Да всё просто: на пятом этаже у меня водородный генератор. Я его с комбината припёр. На складе – изотопных батерей на сто пятьдесят лет вперед, чего добру пропадать?

– Это точно, – пробормотал Игорь, осматриваясь. – Интересно, а зачем им понадобилось столько батарей?

– Здрасьте! «Зачем понадобилось», – хозяин удалился на кухню и, судя по звукам, включил электрочайник. – Комбинат же на века строился, как и город наш. Кто ж знал, что оно так получится? Да ты проходи, не стесняйся. Хочешь – на диван или в кресло садись, пока Юнга не занял…

– А у вас ничего, уютно, – Игорь расположился на диване, чтобы видеть одновременно и прихожую, и вход во вторую комнату. – Неужели во всем доме только одна ваша квартира – жилая?

– Ты опять не угадал. Моя квартира не единственная жилая в доме. Вовсе нет. Она – единственная жилая на всей улице.

* * *

– Меня зовут Юрий Михалыч. Можно просто Юра. И живу я здесь, чтоб ты знал, ещё со времен коммунизма и «светлого будущего». Поди, и не слыхивал про то времечко?

– Так… В общих чертах только.

– Вот именно, «в общих чертах». Правда, я и сам тогда сопляком был. Столько лет прошло… Тебя звать-то как?

– Игорь.

– Вот ты представляешь, Игорь, а я ведь здесь полжизни, считай, провел… – Юрий Михалыч на мгновение задумался, глядя на остывающий в железной кружке густой черный чай. – Да что тут говорить. Если, вообще, не всю жизнь…

Две банки армейской тушенки, упаковка китайского «вакуумного» хлеба, несколько белых огурцов, кусок сахара… Они сидели за низким деревянным столиком и ужинали при свете стоящей на полу небольшой ночной лампы.

– Сначала электриком на комбинате, потом – инженером на энергостанции… Здесь ведь, знаешь, какая жизнь раньше была… Отец рассказывал: и снабжение, и продукты, и культурная сфера опять же – всё на высшем уровне было! Даже когда держава рушилась, мы и то стояли, работали…

Я-то пацаном ещё зеленым носился, когда статус с города сняли. Пошёл учеником электрика. И ничего, выучился. Зато два года спустя, когда рудник закрыли, и народ разбегаться стал, я на комбинате уже числился начальником электроцеха. А это тебе не абы что!

Юрий Михайлович замолчал и уставился взглядом в тусклую лампочку светильника, в очередной раз погружаясь в воспоминания.

– А сейчас вы кем работаете? – осторожно спросил Игорь.

– Кем… Да разве это работа? – с горечью проговорил хозяин квартиры. – Кладовщиком я теперь работаю, вот кем. Инженеры у них теперь свои.

– У кого – у них, Юрий Михалыч?

– Ясно, у кого – у начальства.

– У Медика что ли?

– Да причем тут Медик, – скривился инженер. – Производством Сурганов командует, а не Медик… В общем, ты наливай, пей да слушай.

Он отодвинул от себя тарелку и вынул из-под стола небольшой графинчик, на две трети заполненный прозрачной жидкостью. Водка или спирт?

– Городок у нас – ты сам видел – небольшой. Народу живет немного, в основном в восточной части города…

– А мы сейчас – в какой?

– В южной… Так вот. Все, кто сейчас здесь обитает, прямо или косвенно связаны с комбинатом. Ну, работяги, ИТО, эксперты – это понятно. Шоферня ещё – те, кто за периметр мотается, связисты и прочие там, ну ты понял. Все эти люди подчиняются Сурганову, Константин Семёнычу. Он раньше заместителем главного технолога был, а сейчас производством командует. Директор. Он же паек распределяет, спирт, воду, ну и зарплату, конечно же…

– Зарплату?

– Ну да. А ты думал, мы тут за спасибо работаем что ли?

– Нет, почему за спасибо, просто уточняю…

– Но кроме Сурганова, как ты понимаешь, у нас и другая власть имеется. Служба безопасности, она же – мэрия. Никакого мэра нет, конечно, всё и так ясно. Уголовники, урки беглые и всякий сброд – все они под началом у Медика. Он у них старший, а если по-лагерному – «авторитет».

Понятно, что долю с комбината грызут они немалую. И сам Медик, и люди его. Опять же, с другой стороны, не будь их, сюда бы давно демократы с Большой Земли пробрались, и тогда – кранты Ново-Северску. И нам всем – кранты. То есть получается, Игорек, что пока без Медика нам тоже никак нельзя. Вот так вот.

Он налил себе в пластиковый стакан немного жидкости из графина и, зачем-то понюхав, осторожно выпил.

– Подождите, – не выдержал Игорь. – Так ведь демократы в стране уже сто лет как закончились. Вы что – газет не читаете? Вместо демократов уже давно Государь-Император, «топоры» да Дума Новосословная…

– Какая разница, – махнул рукой Юрий Михалыч. – Главное, чтобы поменьше о нас вспоминали, а как они уж там себя назовут – плевать мне…

– Понимаю, – кивнул Игорь. – Нам ведь, и правда, особой разницы нет – что те, что эти… Скажите, а кто такой Прометей?

– Чего? – нахмурился хозяин квартиры. – Где ты это услыхал?

– Нигде, – растерялся Игорь. – На одном из домов написано было. Краской.

– Вот! Дожили! – Юрий Михалыч поднялся с кресла и заходил по комнате. – Скоро уже начнут на крышах писать! Чтобы со спутника видно было. Идиоты…

Он остановился у окна и, просунув руку под брезент, открыл форточку.

– Последнее время я вдруг почему-то задыхаться стал. Как будто воздуха не хватает… Астма подкрадывается, что ли… А Прометей это не «кто», а «что». Понятно? Реагент «Прото-Метакт-2020» так называют. Который на нашем комбинате выпускается, и про который, тебе, как новичку, знать пока не положено.

– Не положено, а сами рассказываете, – усмехнулся Игорь. – А вдруг я – шпион?

– Шпион – не шпион… Тоже мне, тайна, – Юрий Михалыч пожал плечами, наполняя очередной стаканчик. – Не сегодня узнаешь, так завтра. Раз уж ты сюда прибыл… А кстати, кто тебе про наш город рассказал?

– Понимаете, друг у меня был…

Игорю пришлось повторить историю, сочиненную для Медика, с той лишь разницей, что знакомство с мифическим «другом» в новой версии случилось не в колонии, а на обычном заводе.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Юрий Михалыч, выслушав его рассказ. – Не живет в Ново-Северске никто по имени Манфред. Да и раньше вряд ли жил такой. Разве что очень давно, ещё при коммунистах. Иначе я бы знал.

– Что ж, понятно. Мне и Медик то же самое сказал…

– Да ты не расстраивайся! Всё равно, считай, не зря приехал: комбинату рабочие руки всегда нужны. А сейчас – особенно. Ты по специальности-то кто?

– Инструментальщик я, – соврал Игорь, – но последние годы работал где придется. И маляром немножко, и кирпич клал, и даже грузчиком. А почему именно сейчас люди понадобились? Зарплату, наверное, урезали?

– Насчёт зарплаты ты не переживай, – доверительно подмигнул Юрий Михалыч. – Зарплата здесь приличная. По секрету скажу тебе: весь реагент уходит на экспорт, через Китай – и туда, за океан. А там он таких денег стоит, что тебе и не снилось…

Алкоголь уже начал действовать на него – инженер раскраснелся и во время беседы оживленно жестикулировал.

– А почему сейчас… Да потому что заказ с каждым годом растет, а численность персонала в цехах наоборот – падает.

– Так почему же она падает? – не унимался Игорь. – Если вы говорите, зарплата хорошая…

– Вот заладил! Почему да почему… Потому что! – Юрий Михалыч покосился на лежащую в прихожей собаку. – Вопросов ты много задаешь, Игореха. Хотя, с другой стороны…

– А ещё я видел надпись на стене: «Институт – Вечное Зло». Даже как-то не по себе стало.

– Да плюнь, пишут всякую чушь. Институт, конечно, был тут раньше, научно-исследовательский, но его уже много лет как закрыли. И кроме птиц да летучих мышей, никого там нет.

– Чего же они пишут тогда?

– Так народ потому что темный – вот и пишут. А я сам в этом институте бывал, сразу после его закрытия. И обходил его весь сверху донизу. Там не то что всю аппаратуру – всю мебель вывезли! Пустое здание абсолютно, а сейчас, к тому же, ещё и аварийное. Зато в городе что ни случись – сразу «институт виноват»! Один дурак придумал – все повторяют.

– А вы-то зачем его обходили? Если он пустой.

– Зачем? Да мне он сто лет не нужен был, этот институт! Просто когда его закрывали, приехали какие-то люди важные, не то из Министерства Обороны, не то эти, из Особого отдела. Заставили нас акт составлять, что, мол, с энергопитания снят, тепло отключено, и так далее. Вот мы с тепловиками и ходили, осматривали, всё ли там в порядке.

– Странно тогда, действительно. Зачем что-то сочинять, если зайти туда и самому всё посмотреть?

– Э нет, – засмеялся Юрий Михалыч. – В этом-то всё и дело. Сочинять ты, конечно, можешь всё, что угодно, а вот внутрь института сегодня попасть не так-то просто.

– Почему – не просто? Неужели его так плотно законсервировали?

– Да уж куда плотнее, Игорек, куда плотнее… Его заминировали.

Инженер снова потянулся за графином.

– Там такой забор каменный вокруг. И таблички по всему периметру висят. «Внимание! Контрольная полоса» и прочее. А внутри за забором и стоп-система, и «запретка» специальные имеются… Пару раз пытались какие-то придурки туда забраться – так даже хоронить нечего было. Пластиковые мины.

– Вот, дела, – покачал головой Игорь, – никогда не слышал, чтоб пустые здания минировали. Надо будет дойти, хотя бы издалека посмотреть.

– Будет время – сходи, посмотри. В центре, севернее «Кремля» – городской парк. Так вот, сразу за парком территория института и начинается. Не беспокойся, мимо забора не пройдешь… Ну, что, ещё по одной?

– Пожалуй. Только мне – не полную… Юрий Михалыч, а позвонить от вас можно?

– Позвонить? – удивился инженер. – Можно, конечно. Правда, смотря куда.

– Вообще-то, я домой хотел звякнуть, сказать, что добрался, то да сё…

– Домой, Игорек, – с ударением произнес Юрий Михалыч, – надо было раньше звонить. А здесь телефонная сеть только местная. Да и то не у всех. Это же закрытый город, ты чего хотел?

– Ну, а мобилы?

– Мобилы запрещены. К тому же, они здесь и не ловят. Вот новые трубки – «сэты», или как их там – те вроде работают, но где ты их возьмешь? «Сэт» у нас только у Сурганова, да ещё, может, у пары человек на весь город. Так что извини.

– Что ж, понятно, – Игорь привстал в кресле и потянулся, – Как думаете, Юрий Михалыч, не пора ли нам ложиться?

– И то верно.

Инженер опрокинул в рот содержимое своего стакана, после чего поднялся и нетвердой походкой направился во вторую комнату.

– Я обычно на диване сплю. Но раз ты сегодня – гость, то мы с Юнгой в «малом зале» перетопчемся. Говорят, я храплю как перфоратор…

– Юрий Михалыч, – окликнул его Игорь. – А всё-таки. Черви подземные…

– Что – черви? – остановился тот в дверях.

– Ну, мне просто интересно… Неужели они действительно существуют?

– Знаешь, Игорек, – хозяин квартиры медленно обернулся. – А вот тут вопрос очень непростой…

Он замолчал и прислонился к дверному косяку, замерев, словно к чему-то прислушиваясь.

– Под городом нашим, и правда, какие-то странные пустоты возникают. И толчки подземные случаются. Всё чаще и чаще в последнее время. И даже обвалов уже несколько было. А почему – не знает никто. Но вот черви… Я бы сам никогда в этот бред не поверил, если бы не случай один…

В общем, месяца три назад тряхнуло нас сильно. В промышленной зоне толчки начались, возле переезда за буферную… А там же складская территория. Ну и обрушился один из складов, сначала передняя стена рухнула, а за ней – и крыша… Ладно, хоть боксы пустые стояли, тары – и той не было.

Завал расчистили почти сразу, а там, под обломками – яма. Не яма даже, а как бы колодец, узкий и глубокий очень – дна не видно у него.

Опустили мы на тросе в этот колодец скан-камеру монтажную. С галогеновым прожектором. Интересно ж узнать, откуда толчки – здесь ведь не Индонезия, никаких землетрясений в принципе быть не должно…

– Так вот и я удивляюсь…

– В общем, камера, конечно же, ничего не засекла – только грунт и осадочные породы. Зато потом, когда из неё вынули матрицу и оцифровали каждый кадр – ты представляешь! – поверх изображения появилось нечто странное. Фрагмент короткий совсем, но там видно…

Юрий Михалыч снова замолчал, с трудом подыскивая слова.

– Такой, знаешь, не то хвост длинный, не то змея гигантская… И так быстро – раз по экрану – и исчезла. Как будто помехи какие-то. Но это не помехи! Там внизу вообще никаких помех не бывает. Что-то огромное и живое проползло – в этом нет никаких сомнений!

– Ничего себе… Так она по колодцу, что ли передвигалась?

– Нет, не по колодцу, в этом всё и дело. Колодец, кстати, вообще непонятно откуда там взялся… А змея, она как бы сквозь землю ползла, будто бесплотная, хотя при этом – реальная до малейших деталей. Когда кадры увеличиваешь, на них даже шкуру этой твари можно разглядеть – что-то среднее между кожей змеи и крокодила, только рисунок значительно крупнее…

Саму запись видели немногие: Сурганов велел засекретить её и спрятать. Зато слухов теперь каких только нет, чему удивляться…

– Слушайте, у вас тут не город, а целая аномальная зона, – удивленно протянул Игорь, провоцируя инженера на новые откровения. – Настоящий «Бермудский треугольник». Точнее, «Ново-Северский»…

Но Юрий Михалыч, похоже, посчитал разговор законченым. Вместа ответа он помахал рукой и, слегка пошатываясь, удалился во вторую комнату.

В ту же секунду лежавшая в прихожей собака, словно по команде, деловито поднялась и, негромко цокая по полу когтями, проследовала за своим хозяином.

Игорь некоторое молча сидел, глядя на кружащегося над лампой ночного мотылька. Затем привстал, торопливо стянул с себя куртку и, бросив её под голову, повалился на диван.

Через минуту он погрузился в сон.