Текст книги "Артуш и Заур (ЛП)"

Автор книги: Алекпер Алиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Заур улыбнулся и закурил.

– Абхазия… Самое нелепое место на земле, ей-богу. Не знаю, почему бы не дать им независимость.

Стол затрясся от громогласного смеха Шоты.

– В таком случае и вы должны дать независимость карабахским армянам!

Заур сделал серьезное лицо:

– Дорогой, вот тут ты допускаешь ошибку. Ведь нагорно-карабахский конфликт для вас в некотором смысле является статьей дохода. Ты в этом не должен быть заинтересован. А вот и наш кофе.

С неприличествующим грузинскому гостеприимству пренебрежением девушка поставила чашки на стол и вернулась за стойку, даже не взглянув на посетителей. Заур покачал головой:

– Можно подумать мы изнасиловать ее хотели. Ну и ну…

Отпив глоток Шота полушутливо – полусерьезно спросил:

– Не уходи от темы. Почему это карабахский конфликт для нас статья дохода?

Заур удивленно посмотрел на Шоту:

– Обиделся что ли?

– Да нет, что ты, просто интересно.

– Ну раз интересно – слушай. Армяне и азербайджанцы обычно встречаются в Тбилиси, и Грузия в этом смысле играет роль посредника, моста. Я прав? – И не дожидаясь ответа Шоты, продолжил, – международные организации открывают офисы здесь, и здесь же проводят встречи армянской и азербайджанской сторон, то есть деньги оседают у вас. Вы делаете немалые деньги на диптуризме. Вот я, например, потрачу в Тбилиси минимум 300-400 долларов. Я еще не говорю о том, что газопроводы, нефтепроводы проходят через Грузию. Если бы не война, маршрут, конечно же, сократили бы на 600 километров и проложили бы более выгодный – через Армению. Сейчас прокладывают железнодорожную линию Баку-Тбилиси-Ахалкалаки-Карс, хотя есть готовая Гюмри-Карс, которую просто надо запустить. Я к тому, что грузины кормятся не только за счет борчалинцев. Из-за азербайджано-армянского конфликта международные проекты реализуются именно здесь и спускают деньги вам. А кофе великолепный, слов нет, – смачно причмокнул Заур и обратился к официантке, – отличный кофе, благодарю.

Девушка, всё это время внимательно слушавшая Заура и злая на него как собака, требовательно смотрела на Шоту, будто надеясь, что он, наконец, придет в себя и отреагирует должным образом. Не будь здесь мужчина-грузин, она сама дала бы ответ невоспитанному азербайджанцу. Однако, здесь находился ее соплеменник, и поставить на место выскочку обязан был он. Но Шота только и делал, что улыбался. Он достал сигарету из пачки Заура и закурил, с наслаждением выпуская дым Kent4 в потолок, сощурил глаза, и медленно заговорил:

– Вчера пили с ребятами. К нам в Кавказский Дом французы приехали. До трех ночи просидели в ресторане. О вашем конфликте тоже поговорили. Где-то ты прав. Согласен, что не только борчалинцы… Наш кофе отлично снимает похмелье, правда?

– «Наш кофе»? Вообще-то, это кофе по-турецки. Ты что, пошел по пути армян?

– Ладно, хватит биджо! Вспомнил зов предков?

Заур потушил сигарету и стал рассматривать официантку, которая почему-то вышла из-за стойки и встав к ним в профиль, замерла как статуя уставившись в одну из фотографий на стене. Голубая блузка с белыми цветочками, облегающие брюки цвета хаки, белые ботинки. Большая грудь, готовая в любую секунду прорвать блузку с белыми цветочками и несоразмерно узкие бедра, переходящие в невыразительные ноги, похожие на переваренные макароны. Девушка могла бы считаться образцом безвкусия. Но следовало признать, что в целом грузины и грузинки одевались гораздо лучше азербайджанцев и азербайджанок. Заметив, куда смотрит Заур, Шота улыбнулся:

– Когда Бог создавал женщину, не ожидал, что будут и такие несуразные экземпляры. Что, влюбился?

Заур с упреком в глазах посмотрел на Шоту. – Тише ты. Она ненавидит меня. Тебя уже тоже.

– Не обращай внимания… Еще будешь кофе?

– Нет, спасибо.

– Ну что, какие планы на сегодня?

– Нужно немного отдохнуть в отеле, привести себя в порядок и прийти вечером на конференцию. Вот и весь план.

– Будут гости из Осетии. Из абхазов, живущих в Тбилиси тоже. Интересно, кто представляет Карабах?

– Точно не знаю. Но в рассылке Эрнста, из Карабаха никого не было. Видимо они остановятся не в нашем отеле. Не важно, все равно вечером встретимся.

– Сепаратисты собираются под одной крышей – объявил Шота и попросил на русском счет у официантки.

Она стояла в режиме полной готовности и счет с молниеносной скоростью оказался на столе. Шота, не дав Зауру опомниться, положил деньги на стол. Они надели куртки, вышли и направились по мощеным брусчаткой извилистым улицам Старого города к отелю АТА. По дороге Шота рассказывал о проводящихся в городе строительных работах, деятельности Саакашвили, некомпетентности оппозиции. Чувствовалось, что своим президентом он доволен. Как же иначе, ведь одним из взобравшихся на баррикады во время Революции роз был он сам. Когда Саакашвили сел в президентское кресло «розовая» тбилисская молодежь три дня гуляла в осетинском ресторане. Под конец третьего дня Шота и два его товарища были доставлены в больницу, где им поставили диагноз «отравление» и вылечили промыванием желудка.

Когда они дошли до отеля, часы показывали без четверти два. Договорившись встретиться в 17.30, они попрощались. Заур бегом поднялся в свой номер. Разделся догола и стал ходить взад-вперед по комнате. Ему доставляло огромное наслаждение ходить нагишом в одиночестве. Он включил воду, чтоб наполнить ванну, аккуратно повесил одежду в шифоньере, разложил свои вещи, погулял еще по комнате и наконец – погрузился в горячую воду. Закрыв глаза, поочередно вспомнил встреченных сегодня людей: таксист, тбилисская армянка, горделивая большегрудая официантка в кафе «Гордый грузин»… Заур пошлепал ладонями по воде. Поднявшиеся в воздух мыльные пузыри переливались в лучах солнца, проникающих сквозь матовое стекло ванной комнаты. Хотелось уснуть, не выходя из воды. Вероятность утонуть в ванне казалась смешной, но тем не менее он принял душ, обтерся досуха и лег на кровать. Было бы неплохо поспать пару часов, чтобы убить время, но, спать не хотелось. Телевизор смотреть он не любил, а тут еще грузинские каналы… Он вспомнил о книге в рюкзаке. Закурил, открыл 38-ую страницу, на которой остановился в прошлый раз, и начал читать. Это был «Джан» Андрея Платонова.

Заур мог считать себя достаточно счастливым человеком хотя бы потому, что его судьба не походила на судьбу Чагатаева.

(1) Добро пожаловать – на грузинском.

(2) Ладно, да – на грузинском

pages in english

ab am az ge os de en fr

Публикации | Южнокавказская Интеграция: Альтернативный Старт

АЛЕКПЕР АЛИЕВ:

АРТУШ И ЗАУР

ПОСОБИЕ

ПО КОНФЛИКТОЛОГИИ

Посвящается С.

Перевод с азербайджанского:

Джахангир Фараджуллаев

Редактор:

Луиза Погосян

ВСТРЕЧА

3 Он уже дочитывал 61-ю страницу романа, когда ровно в 17.30, Шота позвонил в номер.

– Спускаешься?

– Сейчас, оденусь и спущусь. Хочешь, поднимайся ко мне.

– Нет, подожду тебя на улице.

Заур, удивленный пунктуальностью Шоты, подумал, что тот, наверно никуда не уходил и дожидался три часа в одном из кафе поблизости. Это предположение вызвало у него улыбку. Хотелось есть, но надо было потерпеть до ужина после конференции. Он посмотрел в зеркало на свой плоский живот. Ради поддержания формы стоило и поголодать. Шота курил на обочине с запрокинутой вверх головой. Заур так и не понял, куда тот смотрел. Беседуя, они добрались до отеля «Мариотт» и без десяти шесть уже были в роскошном холле, откуда поднялись в конференц-зал на последнем этаже гостиницы.

Намеченное на 18.00 мероприятие началось с присущим кавказцам опозданием. Участники ходили из угла в угол, некоторые выходили покурить, другие пили чай или кофе. Заур увидел прибывших из Баку девушек. Они были неразлучны как сиамские близнецы и ходили вместе. Даже в туалет они сбегали, держась за руки. Двадцатичетырехлетняя хилая, невысокая, подстриженная под каре по моде начала 90-х, большеносая и ядовитая на язык Диляра представляла на этом мероприятии газету «Великий Азербайджан». Ее подруга Севда, девственница, о которой вспоминал Заур в кафе «Гордый грузин», считалась лицом «Муасир Мусават». Эта двадцатидвухлетняя девушка, уже успела добраться до должности заместителя главного редактора. Заур сухо поздоровался с девушками и отошел к окну.

Армянские журналисты появились с опозданием на пять минут. Эрнст Копф раздраженно поглядывал на часы, когда вошла сотрудница газеты «168 часов», известная публицистка Луиза Иванян. Заур подошел поздороваться. Они познакомились в Тифлисе в прошлом году на мероприятии Хельсинской Гражданской Ассамблеи. Невысокая, сероглазая, курносая Луиза больше походила на депрессивную французскую феминистку, нежели на армянку. Она сдавленно рассмеялась и поздоровалась с Зауром. Расспросили друг друга о делах. Луиза сообщила, что хочет эмигрировать в Европу, что она устала от всей этой царящей вокруг бессмыслицы. Заур в ответ сказал, что весь Кавказ – сущий ад, что и в Баку тот, у кого есть голова на плечах, сматывает удочки.

Артуш Сароян – журналист газеты «Айкакан Жаманак» – курил, отвернувшись к окну, и совершенно не интересовался происходящим вокруг. Он выглядел одиноким и равнодушным. Внешность Артуша показалась Зауру знакомой, но вспомнить, где он его видел, не удалось. Хотел спросить у Луизы, но она уже беседовала с грузинскими коллегами, наверно рассказывала им о своих планах по поводу эмиграции. А Степан Мелконян, председатель Центра Регионального Сотрудничества и Глобализации, пытался наладить контакт с журналистками из Азербайджана. Они его явно не воспринимали. На их лице читалось лишь одно: «Как смеет этот наглый армянин, подлый оккупант разговаривать с нами?!». Степан, догадавшись, что не услышит ничего хорошего от прижавшихся друг к дружке девушек, смотрящих на него с ненавистью, покачал головой и подошел к Эрнсту Копфу. Шота, собравший вокруг себя грузин, осетин и абхазов с пеной у рта пытался им что-то доказать. Понаблюдав за ними некоторое время, Заур понял, сколь он далек от грузино-абхазского, грузино-осетинского конфликтов, и что испытывает к ним лишь формальный интерес. С Аланом Цхобребовым из осетинской делегации они были знакомы – встречались в Цхинвали. Алан был инвалидом войны, а теперь стал миротворцем. Заметив Заура, он отделился от группы и подошел к нему. Они обнялись.

– Как ты, Заур? Совсем пропал. Не пишешь.

– Ей-богу, столько дел, что не продохнуть. Как дела в Цхинвале? – спросил Заур закуривая сигарету.

– В Цхинвале – всё путем. Ты успел со всеми познакомиться?

– С некоторыми знаком, с некоторыми еще нет. Ты не знаешь, кто приехал из Карабаха?

– Конечно, знаю, – подмигнул Алан, и продолжил в жанре оперативного доклада: – Вон, двое стоят у двери. Видишь полного усатого мужчину? Это Давид Арутюнян. Из Степанакерта. Участник войны. Теперь создал свою НПО, помогает пленным. Я встречался с ним однажды в Ереване. Молодой парень, стоящий с ним рядом – Гурген Агаджанян, преподаватель философии Степанакертского университета.

Заур недовольно покачал головой:

– Что это с вами происходит? Сначала, не моргнув глазом, убиваете людей, а потом приступаете к миротворческой деятельности. Кажется, это уже вошло в моду на Южном Кавказе.

Алан обиженно посмотрел на Заура:

– Чтобы увидеть абсурдность, мерзость и ужас войны, обязательно нужно пройти через этот ад. Голос твой из теплого местечка доносится... Видно, что ни разу даже звука выстрела не слышал.

Заур сожалел о сказанном. Алан был неплохим человеком, и не хотелось его обижать. – Прошу, не обижайся. Я не сомневаюсь в твоей искренности…

– В искренности Давида тоже можешь не сомневаться, – перебил его Алан.

– Тебе кажется, что я делаю для тебя исключение?

– Разве нет?

– Нет. Вы все для меня равны.

Алан с недоверием посмотрел на Заура.

– В каком смысле?

– Во всех смыслах.

Общий шум в зале неожиданно прервался строгим голосом Эрнст Копфа, который говорил на русском языке с сильным немецким акцентом:

– Уже 18.15. Прошу занять места в зале. Мы и так опоздали на пятнадцать минут!

Для немца такая непунктуальность – трагедия. Даже если этот немец долгое время обитал в странах Южного Кавказа, своей генетической памяти он изменить не мог.

Участники организованно заняли свои места за огромным круглым столом. Перед каждым стояла подогнутая бумага формата А4 на которой были написаны имена-фамилии и название НПО или СМИ, которые он представлял. Всем раздали ручки и блокноты. Гости приняли более или менее серьезно-деловой вид, хотя прекрасно знали, каким ненужным делом занимаются. Кроме представителей Южного Кавказа на мероприятии участвовали также европейцы – сотрудники посольств Англии, Франции и Германии – смотрящие на кавказцев как на некий диковинный фрукт и считающие их мелкие, абсурдные конфликты вполне безопасным приключением для себя.

Заур внимательно смотрел на Артуша Сарояна. Молодой армянин, который ни с кем не вступал в диалог, сторонился всех и сохранял безразличие к происходящему, тоже буквально пожирал глазами Заура, словно пытаясь вспомнить нечто очень значимое, вызвать усилием воли что-то затерянное в глубинах памяти. Но… Заур вспомнил его… Вспомнил вдруг… Лучше бы не вспоминал…

Он почувствовал, как задыхается, теряет самообладание. Сделал глоток «Набеглави». Ему показалось, что он выдал себя и что все теперь смотрят на него. Хотя кроме Артуша, сохранявшего хладнокровие, никто в его сторону не смотрел. Артуш казалось, сосредоточился на решении какого-то сложного уравнения, но его волнение выдавали большие, наполнившиеся вдруг влагой глаза. Как можно было забыть эти глаза? Эти глаза неотступно преследовали Заура годами. А теперь они смотрели на него здесь, в Тифлисе. Нет! Это не Артуш… не тот Артуш! А фамилия… фамилия… Сароян… И ведь глаза те же самые…

В голове Артуша проносились схожие мысли. Симпатичный представитель вражеской страны казался ему не только знакомым, но даже родным. Широкий лоб, черные глаза, нехарактерный для кавказцев небольшой нос, длинные ресницы. На мраморном лице Артуша не было ни интереса, ни волнения – только и только вопрос… Вопрос, нерешительность и сомнение …

Эрнст Копф – директор южно-кавказского отдела Фонда Генриха Бёлля пару раз постучал пальцем по микрофону и начал:

– Уважаемые друзья, дорогие гости. По сути, все вы находитесь на своей земле, своей родине. Это Южный Кавказ и, несмотря на все конфликты, кровавые события прошлого, Кавказ продолжает оставаться вашим общим домом. Так что в гости тут пришли не вы, а я.

Сказав это, Эрнст засмеялся. Присутствующие поддержали его бурными аплодисментами и одобряющими улыбками. Он, отсмеявшись, поблагодарил участников и продолжил:

– Да, мы европейцы. И вы все – члены созданной нами европейской семьи, то есть Совета Европы.

Аудитория зааплодировала вновь. Но на этот раз представители сепаратистских режимов не присоединились к аплодисментам, так как никакого отношения к европейской семье и Совету Европы не имели. Эрнст решительно продолжил:

– В последние годы, в особенности после присоединения Азербайджана, Армении и Грузии к Политике Нового Соседства, Европейский Союз стал проводить более активную деятельность на Южном Кавказе! В следующем, 2007-ом году ЕС вместе с южно-кавказскими республиками начнет готовить проекты для возможности воспользоваться финансовой помощью программы под названием Инструмент Европейского Соседства и Партнерства. Кроме этого, с нынешнего года специальный представитель ЕС на Южном Кавказе, посол Питер Семнеби проявляет особую активность в решении вопросов связанных с конфликтами. Также ЕС в последние годы сделал сравнительно большее количество политических заявлений относительно конфликтных точек в регионе. Предполагается, что ЕС проявит инициативу в получении финансовых средств от фонда Инструмент Европейского Соседства и Партнерства для различных проектов, связанных с региональными конфликтами. С этой точки зрения, Грузия продемонстрировала успешную лоббистскую деятельность для получения мощной политической поддержки Европейского Союза в решении южноосетинского и абхазского конфликтов.

После этих слов сидящие рядом с Эрнстом Алан и Шота стали шептаться за его спиной. Эрнст, не обратив на них внимания, продолжил:

– Постепенно увеличиваются возможности ЕС в решении южно-кавказских конфликтов. Но это вовсе не значит, что ЕС, вместо помощи путем политических заявлений и осуществления проектов, прибегнет к военной силе. Считаю, что лучшей помощью ЕС нагорно-карабахскому конфликту стало бы его членство в Минской Группе ОБСЕ. Правда, я не полномочен в решении этих вопросов, а лишь выражаю свои пожелания.

Для решения конфликтов на Южном Кавказе все стороны должны сесть за стол переговоров и подготовиться к сложным компромиссам. Сегодня здесь мы будем общаться около двух часов, узнавать друг друга поближе. А начиная с завтрашнего дня проведем двухдневную конференцию по намеченной программе. Армяне, грузины, абхазы, осетины – сегодня мы собрались вместе, и обратите внимание, между этими народами нет никаких проблем, посмотрите, как они вежливы и предупредительны друг к другу. Значит, при должных условиях они готовы жить в мире и согласии. В течение двух дней мы как цивилизованные люди поговорим о своих проблемах, обсудим наболевшее.

Есть большая необходимость в создании доверия у конфликтующих сторон и взаимопонимания у людей. На всем Южном Кавказе должны быть созданы условия для добровольного возвращения беженцев и вынужденных переселенцев в свои покинутые во время войны дома. Стороны должны понять: не конфликт, а его решение принесет пользу, в особенности экономическую и торговую. Если Южный Кавказ станет функционировать в качестве экономической зоны, все большее число иностранных инвесторов станет проявлять интерес к этому региону. А главное, чтобы правительства трех республик и трех непризнанных республик не давали своим гражданам обещаний по поводу скорейшего решения конфликтов военным путем!

Журналистки из Азербайджана хмыкнули и покачали головой. Эрнст посмотрел в их сторону:

– Вы, кажется, что-то хотите сказать. Пожалуйста.

Диляра Манафлы из «Великого Азербайджана» заскрипела на скверном русском языке:

– Конечно, мы сторонники мирного урегулирования конфликта. Однако если это окажется невозможным, мы способны освободить наши земли военным путем. То есть, готовы сражаться, если придется. Пока Армения не отзовет свои оккупантские войска из Нагорного Карабаха, пока не освободит земли ни о каком экономическом сотрудничестве и речи быть не может.

– Очень нам надо ваше экономическое сотрудничество… – сказал вполголоса Давид, пренебрежительно взглянув в сторону девушек.

Догадавшись, что ситуация может выйти из-под контроля Эрнст вмешался:

– Прошу обойтись без реплик. Как модератор этого мероприятия я требую обсуждения роли СМИ и НПО в конфликтах и соблюдения формата. А теперь я хотел бы, чтобы каждая из сторон рассказала об истории, причинно-следственных связях собственного конфликта. Обсудим обстоятельства, протекшие с самого начала войны и по сей день, поговорим о минувшем времени. Поделитесь с нами – что вы потеряли и что приобрели. Я хотел бы, чтоб первым начал Заур Джалилов – представитель Кавказского Центра Миротворческих Инициатив. – Эрнст улыбнулся и добавил, – просто потому, что нагорно-карабахский конфликт был первым конфликтом на этнической почве не только в регионе, но и во всем СССР. Господин Джалилов, пожалуйста.

Заур отпил глоток воды, поблагодарил Эрнста Копфа, поприветствовал гостей и приступил:

– Как уже отметил господин Копф, сразу после развала СССР, получившая независимость Республика Армения поддержала терроризм на государственном уровне и превратила его в одно из главных средств агрессорской политики. Но хочу донести до вашего внимания, что нагорно-карабахский конфликт начался не после развала СССР, а тремя годами раньше. Что касается поддержки терроризма на государственном уровне, то на этот счет есть многочисленные факты и судебные материалы. Теракты против мирного населения Азербайджанской Республики финансировались армянским правительством и осуществлялись спецслужбами этой страны. Армения, фактически, развязала открытую и несправедливую войну против Азербайджана. Армянские военные части нарушили азербайджанскую границу, вошли в Карабах, объединились с армянскими сепаратистами Нагорного Карабаха и приступили к оккупации азербайджанских земель. К ним примкнули и части вооруженных сил СССР, размещенные в Армении и Нагорно-Карабахской Автономной Области.

Артуш, все это время внимавший Зауру с легкой улыбкой на губах, вдруг перебил его: – Нагорно-карабахские армяне просто хотели независимости. Это было и остается их правом. Чего ждать армянам от сегодняшнего Азербайджана, который ущемляет права даже своих граждан – этнических тюрков? Все равно вы уничтожите армян. Вы подняли оружие на нагорно-карабахских армян. Значит, вы уничтожали собственных граждан.

– Господин Сароян, я просил обойтись без реплик. Призываю вас соблюдать регламент, – раздраженно перебил его Эрнст.

– Господин Копф, я не возражаю. Артуш может продолжить. Мне тоже интересно, – сказал Заур.

– Но прошу участников не превращать это в традицию. Пожалуйста, господин Сароян, – нехотя согласился Эрнст.

– Благодарю. У меня пока всё, – улыбнулся Артуш. – Пусть продолжит Заур.

Заур тоже выразил свою благодарность и продолжил:

– Армяне претендовали на азербайджанские земли, в том числе на Нагорный Карабах, потому, что это было составной частью их стратегического плана, направленного на создание «Великой Армении». Они также претендуют на восточную часть Турции, которую называют Западной Арменией. Это уже патология. Армяне на протяжении истории оставались верны дашнакским «традициям» и при каждом удобном случае приступали к борьбе за реализацию этого плана. С приходом в 1985-ом году к власти в СССР Горбачева, который благоволил армянам, армянские сепаратисты в очередной раз проявили активность. И потому этот конфликт идет не между нами и Нагорным Карабахом. Так как мы не признаем такого субъекта. Эта война идет между Азербайджаном и Арменией.

Диляра и Севда исполнились бесконечной благодарностью к Зауру. От сотрудника Акифа Таги такого категорического выступления они не ожидали.

– Господин Джалилов, достаточно послушать вас, чтобы увидеть масштаб этой проблемы. Хотя вы – представитель организации, известной своей миротворческой деятельностью. Такое резкое выступление мог бы сделать любой азербайджанец. Разве не должен миротворец отличаться от обычного гражданина своей просветительской миссией? – спросил Эрнст.

Сидящие в зале сепаратисты ухмыльнулись. Шота и другие грузины безмолвно поддерживали Заура. А Артуш сидел с непроницаемым лицом, как ни в чем не бывало.

– Господин Копф, я понимаю вас, – сказал Заур. Но вы сами захотели, чтобы мы поведали об истории, причинно-следственных отношениях наших конфликтов. Вот я и совершаю экскурс в историю. Гости из Армении и Карабаха при желании могут внести поправки в мои слова. Договорились?

Эрнст закрыл глаза и поднял голову к потолку:

– Хорошо, продолжайте.

– Хочу обратить ваше внимание на Ходжалинскую трагедию, случившуюся в ночь с 25-го на 26-ое февраля 1992-го года. В ту ночь произошло самое трагичное событие современной истории. Армянские военные объединения вместе с солдатами 366-ого мотострелкового полка России учинили в Ходжалы страшный геноцид против азербайджанцев.

Вы здесь говорите о европейских ценностях, о законах. Организация Объединенных Наций также подтвердила факт несправедливой войны с Азербайджаном, нарушения его территориальной целостности и оккупации земель армянами. Совбез ООН принял четыре резолюции по поводу освобождения азербайджанских территорий оккупированных армянскими вооруженными силами. Однако армянские оккупанты до сегодняшнего дня не выполняют эти резолюции. Но мы принимаем то, что потенциал мира еще не исчерпан, что ради мира мы должны работать, не покладая рук. Знаете ли, что Азербайджан создал понятие «азербайджанства» – уникального национального единства, – на самом деле акцентирующее понятие гражданства и далеко выходящее за узкие этнические рамки. Азербайджан никогда не поднимет оружие на своих граждан. Мы считаем, что азербайджанский народ должен решить нагорно-карабахскую проблему мирным путем. Возможности для этого у нас тоже есть. Азербайджанский народ не является народом, созданным этническими националистами. Азербайджанский народ – народ, сформированный на основе национального единства, созданного великими азербайджанцами. Здесь есть место каждой этнической группе – русским, евреям, талышам, армянам, лезгинам…

Давид занервничал:

– Но карабахские армяне не хотят видеть себя в этом списке, не хотят становиться гражданами Азербайджана. Вы должны понять это раз и навсегда! Население Карабаха обладает правом на самоопределение...

– Если они этого не хотят, то могут отправляться в другое государство. Например, в Армению. А Карабах – неотъемлемая часть Азербайджана. Конечно, каждый народ обладает правом на самоопределение, но не забывайте, что армяне воспользовались этим правом и создали Республику Армения. Короче говоря, любой армянин, которому не по душе азербайджанское гражданство может переселиться в страну, созданную своим народом.

Тут Заур заметил нахмуривающиеся брови грузин и понял, что озвучил мысль, которая их никоим образом не устраивала – это доказывали головы осетин и абхазов, которые покачивались в знак согласия. Но прочно укоренившееся в нем мнение о глубочайшей бессмысленности подобных конференций убедило его не переживать о сказанном.

– Я считаю, что если футбольные команды ваших стран проведут игры в Азербайджане и Армении, это создаст некую почву для сближения ваших народов, – сказал Эрнст.

– Вы мыслите как настоящий европеец. Понять вас не трудно. Но учтите, что в наших странах спорт никогда не воспринимался в качестве символа мира. Это невозможно, – сказал Артуш.

– У нас больше миллиона беженцев и переселенцев. У кого-то армяне убили родителей, у кого-то брата или сестру. Проводя на их глазах такое мероприятие, мы не можем дать гарантию, что кто-то не выскочит на стадион и не причинит армянским футболистам в лучшем случае увечье. Мы не можем поднять флаг и сыграть гимн страны, захватившей 20 процентов наших земель. Это наше категорическое мнение. Мы не согласны проводить встречи наших сборных ни в Баку, ни в Ереване. Азербайджан высказал свое мнение УЕФА. Игры могут проводиться только лишь на нейтральных стадионах, – сказал Заур.

– Мы представители НПО, господин Джалилов. Наш лексикон должен отличаться от лексикона политиков и рядовых граждан. Я абсолютно согласен с господином Копфом. Говорим о гражданском обществе, говорим о миротворчестве, а потом приступаем к взаимным обвинениям. Мы не на рыцарском турнире. Я догадываюсь, что стоит за обвинениями моего коллеги Заура – он боится жесткой встречи после своего возвращения в Баку. Не хотелось, чтоб у него были проблемы. Поэтому прошу присутствующих отнестись к нему с пониманием, – сдержанно сказал Артуш.

– Азербайджан не Армения, где оказывают давление на инакомыслящих. Во всяком случае, был расстрелян ваш, а не наш парламент, – ответила ему величественная Диляра.

– А Эльмара Гусейнова, главного редактора журнала «Монитор», тоже армяне убили?

В этот момент корреспондентка газеты «Асавал-Дасавали» Нино Думбадзе закричала с места:

– Сколько можно говорить об Азербайджане и Армении? Учтите, есть и другие вопросы, подлежащие обсуждению.

Гурген Агаджанян перебил Нино:

– Заур и Диляра говорят об агрессии и оккупации. Какая еще оккупация?! Народ Карабаха не хотел оставаться в составе Азербайджана и решил отделиться. А Азербайджан не захотел это допустить. Мы были вынуждены ответить войной на войну. Что может быть естественнее? Теперь здесь мы выслушиваем выступления о культуре совместного проживания. Как мы можем жить с этим народом вместе? Чтобы понять каким будет их отношение к карабахским армянам достаточно взглянуть на хачкары (1), на наши древние церкви, разрушенные в Казахском районе и Нахчыване. В Азербайджане систематически уничтожаются армянские исторические архитектурные памятники. Они хотят стереть следы армян отовсюду и в итоге добиваются этого. Я говорю о разрушении церкви Святого Саркиса в Казахе, находящемся в приграничной зоне. Если учесть, что вандалы используют при этом технику, выходит, что это целенаправленный вандализм, руководимый государством. Исполнительный комитет Газахского района заявляет, будто не знает о таком факте. Церковь Святого Саркиса обладает огромным историческим и архитектурным значением. Это один из древнейших памятников Таушского региона Древней Армении, созданный в 1163-ом году.

– Следите за словами! Не Тауш, а Товуз! Это древний тюркский край, я сама из Товуза. Он никогда никакого отношения к армянам не имел! – вскочила с места Севда.

Багровый Гурген покачал головой:

– Наш Тауш не имеет ничего общего с Товузом.

Незнакомый с вопросом Заур сказал первое, что пришло в голову:

– Я ничего об этом не знаю. Но даже если в этом регионе и была церковь, то вероятнее всего она албанская. На территории Азербайджана нет армянских памятников.

– Начиная с 60-х годов, вы пытаетесь выдать церковь Святого Саркиса за албанский памятник, – усмехнулся Артуш. – А ведь после 7-8 веков, когда на Кавказ вступили войска Арабского Халифата, Албанскому государству и народу был положен конец. Зачем это народу, поголовно принявшему ислам, возводить церковь спустя пять веков? Думаете, что сможете скрыть таким образом факт проживания армян на этих землях? Ладно, если это албанская церковь, то почему азербайджанцы ее разрушают? В Нахчыване и Джуге тоже уничтожены хачкары. Есть фото и видеоматериалы, подтверждающие это. А власти Азербайджана не допускают появления там международных экспертов.

– Не власти Азербайджана, а нефть Азербайджана, – поправил Степан. – Не будь там нефти, эксперты осмотрели бы каждый сантиметр.

– Что касается варварства, вы тоже уничтожили наши памятники в Шуше, Карабахе и в самой Армении, которая на самом деле является древней тюркской землей. Если станем спорить о том, кто первый начал и кто причинил больший вред, то вы – явно проиграете, – вмешалась Диляра.

– Кого вы имеете в виду, говоря «мы»? – усмехнулся Гурген. – О каких азербайджанских памятниках в Армении может идти речь? Ведь государство под названием Азербайджан, возникло лишь в 1918-ом году, а азербайджанский народ в 30-х годах 20-го века…

– Что касается международных экспертов, которые не могут посетить Нахчыван, хочу сказать, что мы и сами не можем этого сделать, – подошел к проблеме Заур с другого аспекта. – Вы хоть знаете кто такой Васиф Талыбов (2)? При желании он может в мгновение ока стереть с лица земли всех нас вместе с этим отелем...