Текст книги "Артуш и Заур (ЛП)"
Автор книги: Алекпер Алиев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
АЛЕКПЕР АЛИЕВ:
АРТУШ И ЗАУР
ПОСОБИЕ
ПО КОНФЛИКТОЛОГИИ
Посвящается С.
Перевод с азербайджанского:
Джахангир Фараджуллаев
Редактор:
Луиза Погосян
ВСТРЕЧА
1 Тифлис встретил его нежным ветерком. Ступив с четвертого вагона поезда Баку-Тбилиси на грязную бетонную платформу, Заур поднял воротник куртки и слегка поежился. Перекинув рюкзак и ноутбук через плечо, он уверенно зашагал к широким ступеням, ведущим вниз к выходу. Каждый раз, приезжая в этот город, он ощущал запах колбасы, начиненной странными восточными специями. Этот запах ударил в ноздри и сегодня. В крохотных лужицах на платформе под слабыми лучами похожего на аджарское хачапури солнца, уныло плавали окурки. Они напоминали корабли с белыми и желтыми парусами, потерявшие направление в море. Выстроившиеся в ряд на крыше перрона черные вороны нагло каркали, будто приветствуя пассажиров на вороньем диалекте древнегрузинского языка. Мимо Заура стремительно промчалась трехногая, рыжая собака. Видимо, одну из ног она потеряла под колесами поезда, не рассчитав скорость последнего и преувеличив собственные, собачьи возможности.
Большинство хмурых, щетинистых таксистов, стоящих на перроне, были азербайджанцами. На грузинском, русском, азербайджанском и почему-то армянском языках они громко обещали сошедшим с поезда пассажирам весьма дешевый и качественный проезд на такси. Организаторы конференции не прислали за ним машину. Да Заур в этом и не нуждался. Багаж был не тяжелым, в поезде удалось выспаться. Ему захотелось немного пройтись пешком, вдоволь насмотреться на Тифлис, который он не видел уже полгода, войти в духовный контакт с городом.
Едва он шагнул на ступени, его плотно окружили цыганки в пестрых, засаленных нарядах и дружно начали клянчить на азербайджанском. Заур раздраженно оттолкнул девчонку лет пятнадцати:
– Я от вас из Баку сбежал, а вы и здесь меня преследуете. К каким чертям мне от вас убраться?
Сказав это, Заур быстро пошел вниз по ступенькам. Вдогонку послышался глумливый и гневный голос цыганки:
– Убирайся на Баилово! (1)
Заур остановился. Обернулся и посмотрел на девушку. Та, увидев, как ее слова подействовали на скупого молодого человека, расхохоталась и стала корчить гримасы. Этот хохот был тут же подхвачен остальными шестью ее подругами, и семь девушек, похожих друг на друга как две капли воды, образовали дружный ансамбль смеха и попеременного высовывания языков.
Заур на мгновение задержал на них взгляд, как будто стараясь запечатлеть навсегда в своей памяти эту картину, затем резко повернулся и продолжил спускаться. В словах цыганки было нечто страшное, ужасное. Что же могли значить эти слова? Что это было? Предупреждение, намек на опасность и необходимость быть осторожным? А может, цыганка прокляла его?.. И ничего нельзя уже изменить? Слова цыганки были неотличимы от коанов буддистских монахов, достигших нирваны. Теперь он сутками должен ломать голову над этим предложением, постигая его смысл. Эти слова были мудрой загадкой, адресованной только ему, Зауру. Он уверил себя в том, что цыганка – ясновидящая и, дойдя до последней ступеньки, обернулся. Цыганки исчезли из виду. Хорошее настроение тоже куда-то улетучилось.
Заур вышел на улицу. Золотая осень заключила древний город в свои объятья. Небеса казалось, сливались с землей. Гулять уже не хотелось. Он огляделся. В десяти метрах пожилой водитель читал газету в желтых стареньких «жигулях». Заур подошел к полуоткрытому окну машины и спросил:
– Добрый день. До мэрии за сколько довезешь?
Водитель оживился и положил газету на панель. По особому шоферскому чутью угадав, что Заур сядет в его машину, он произнес непререкаемым тоном:
– Четыре лари.
– Я еще должен разменять деньги.
– Сынок, видишь, там впереди зеленое окошко?
– Вижу.
– Можешь разменять деньги там.
Заур, кивком поблагодарив водителя, поспешил к зеленому окошку. Грузинский лари, годами конкурирующий с долларом и переживший двух президентов, настойчиво сохранял свою позицию: два к одному. Заур протянул сто долларов усатой толстой грузинке, с трудом втиснутой в истертое кресло внутри тесной будки:
– Пожалуйста, разменяйте всё.
Женщина подержала купюру на свету и, плюнув на пальцы, начала отсчитывать лари. Считала она медленно. Заур нервничал. Наконец, он получил деньги, не пересчитывая, положил в карман и побежал к машине. Открыл заднюю дверь, бросил вещи на сиденье, а сам сел вперед:
– Поехали.
Шофер, что-то бормоча по-грузински, попытался завести машину. Двигатель, такой же старый, как сам грузин, закапризничал и не спешил выполнять приказ хозяина. После нескольких попыток старик неожиданно произнес: «Аллах, Мухаммед, йа Али», еще раз повернул ключ, и двигатель характерно заурчал. У Заура глаза полезли на лоб. «Жигули» тронулись с места и понеслись к центру.
– Отец, откуда вы знаете эту молитву? – не выдержал Заур.
– Какую молитву, сынок?
– «Аллах, Мухаммед, йа Али» (2)
Старик улыбнулся, показывая свои пожелтевшие от табака зубы.
– А ты видно из Баку, сынок.
– Да, из Баку.
– Этой молитве меня научил один азербайджанец. «Если произнесешь ее перед тем, как отправиться в путь, то дела твои обязательно будут в порядке», – сказал он. Прошли годы, но я навсегда запомнил эти слова. Эта молитва не раз меня выручала. Раньше я часто бывал в Квемо-Картли. Борчалы, по-вашему. Вот на этой самой машине! – он энергично похлопал по баранке, – несколько раз в неделю я возил азербайджанцев с Шайтан базара, где они фрукты продавали, домой – в Борчалы.... – А теперь ни у меня, ни у машины нет больше сил на долгие поездки. Мы оба постарели.
Заур смотрел на ленивых грузин, тяжело шагающих вдоль тротуара.
– Понимаю …
– А ты, сынок? Приехал в Тбилиси погулять или…?
– На конференцию.
– Что за конференция? Баку-Тбилиси-Джейхан, что ли?
Заур улыбнулся.
– Нет. Это мероприятие связано с южно-кавказскими конфликтами.
Старик помотал головой и зацокал языком. Краем глаза взглянул на Заура:
– Да проклянет Бог этих политиков! Сукины дети играют судьбами людей. Разве мы хотели войны? Все республики страдают от этого. Вот мы говорим, что советская эпоха такая-сякая, плохая, мол античеловечная. Но ведь тогда такого не было. Была дружба народов, братство. А теперь… вот что творится…
Сказав это, он неопределенно махнул рукой вперед. Заур внимательно посмотрел в том направлении – «МакДональдс», флаги Совета Европы, развевающиеся перед административными зданиями, дорогие бутики вдоль дороги. Может быть, старик махнул рукой просто так, ничего и никого конкретно не имея в виду. А может быть, он протестовал против вестернизации, американизации? Зауру не захотелось это уточнять. Он просто спросил:
– А разве сами народы не виноваты? Только политики?
Водитель повернулся и заглянул Зауру в лицо. Такого вопроса он не ожидал. Каждый, с кем он беседовал о южно-кавказских конфликтах, с ним соглашался без вопросов. И все его знакомые в один голос ругали политиков. Впервые он видел человека, к тому же азербайджанца, который обвинял не политиков, а народы.
– В твоих словах есть доля правды, сынок. Но есть и другая сторона проблемы. Например, в чем были виноваты азербайджанцы в карабахской войне? Уверен, ты скажешь – это армяне во всем виноваты. На самом деле, правда – виноваты армяне. Но если спросишь у армян, они скажут, что все наоборот. Разве не так?
Заур пожал плечами:
– Не сказал бы, что тут нет нашей вины. Нет человека без греха, и общества тоже. Может быть, некоторые наши ошибки, тоже послужили тому, чтобы карабахская война разгорелась до такой степени. Но первыми начали, конечно же, армяне. Сначала они захотели объединиться с Арменией, затем стали требовать независимости. А результат налицо. Ни объединиться не смогли, ни независимого государства построить не удалось. Вот так вот, ни рыба, ни мясо. А между тем, пострадали беженцы, люди, которые потеряли кров и близких.
Заур не верил собственным ушам. Он ли произносит всё это? Ему не было свойственно вести долгие беседы с таксистами. Сейчас же он почему-то начал говорить простыми предложениями, и скатываться в пропасть профанации. Социальные касты шоферов, торговцев, проституток, полицейских, чиновников – были предметом его ненависти. Он общался с ними только в случае крайней необходимости, скупясь на каждое слово. А теперь всерьез принялся обсуждать карабахский конфликт с каким-то таксистом ...
Водитель указал кивком на здание мэрии, до которой оставалось около 300 метров и с сожалением сказал:
– Доезжаем. С тобой было интересно беседовать. Вот что я тебе скажу… – он, как бы нерешительно переключился на третью скорость, бросил мимолетный взгляд на Заура, продолжил: – Я лучше всех знаю, какой отвратительной нацией являются армяне. Они хуже цыган. Есть один грузинский ученый, Чавчавадзе. Тебе обязательно надо прочесть его книгу об армянах. Он прекрасно раскрывает ненасытную сущность хаев. Теперь они притязают на Джавахети. Не дай бог где-то около века проживут, уже пытаются все себе присвоить. И иногда у них получается ...
Заур улыбнулся. Ему захотелось сказать водителю: «Ругать армян при азербайджанцах и азербайджанцев при армянах, тем самым, выставляя себя в лучшем свете, – старая традиция грузин». Но следующие слова старика удержали его.
– Я йезид. Родился и вырос в Ереване. Через три года, как эта заварушка в Карабахе началась, перебрался в Тбилиси. Не скажу, что здесь рай, но все же в тысячу раз лучше, чем в Армении, – он притормозил возле мэрии. – Да в чем же вы виноваты в этой войне? Всё натворили эти подлецы! А теперь притязают на Грузию. Подай армянину руку – он ее оторвет, не раздумывая. Я согласен с тобой, виноваты и народы. Абхазы, осетины, грузины, армяне, да и вы сами виноваты тоже. Но есть же ведь разная доля вины? Нельзя утверждать, что все виноваты одинаково.
– Вас следовало бы пригласить на нашу конференцию. Рассуждаете как истинный конфликтолог, – сказал Заур, открывая дверь.
Он расплатился с водителем, вышел, взял рюкзак и ноутбук с заднего сиденья. Через полуоткрытое окошко попрощался со стариком и обернулся к зданию мэрии.
Аккуратные скамейки в маленьком скверике перед мэрией, выкрашенные в бронзовый цвет, мусорные ящики, фонтаны и пальмы радовали глаз. Прекрасную композицию портила лишь одна деталь – два искусственных дерева с лампочками светящимися по ночам. Своеобразный китч, производимый Китаем для третьих стран. Заур подосадовал на то, что эти безвкусные уродливые деревья, встречающиеся на каждом углу в Баку, теперь появились и здесь, нанося ущерб облику этого прекрасного города.
Каждый раз, приезжая в Тифлис, он назначал свои встречи перед зданием мэрии. Сегодня он собирался позвонить и встретиться здесь со своим другом Шотой Карбедиа, работающим в Кавказском Доме, чтобы тот препроводил его в отель. Но Заур не спешил звонить. Часы показывали одиннадцать, и, наверное Шота, выпивший вчера вечером немало вина, теперь спал как невинный младенец. Заур совсем не чувствовал усталости. Хотелось лишь принять душ. Представив, как он лежит в ванне, в теплой воде, затрепетал от предвкушения вполне доступного в ближайшее время удовольствия. Теперь же хотелось найти кафе, поесть чего-нибудь, а затем немного пройтись по старому Тифлису.
Свернув на улицу, справа от мэрии, он остановился перед первым попавшимся кафе и заглянул в огромную витрину. Это место скорее напоминало МакДональдс, нежели кафе. Он открыл дверь и вошел. Первое, что увидел, – пластиковые подносы возле кассы. Он ненавидел систему самообслуживания. Захотелось выйти, но, под пристальными взглядами двух официанток и высокого парня за кассой, Заур заколебался. Чертыхнувшись, выбрал себе столик у окна, положил рюкзак, ноутбук и куртку на стул и подошел к кассе. Взял два гамбургера, картошку фри и колу. Заплатил, и с подносом направился обратно к столику.
Он был готов к активному участию на дискуссиях этим вечером. Уже не раз приходилось бывать на подобных конференциях, так что по этой части опыт у него имелся. И тема обсуждения была очень простой: «Роль НПО в решении конфликтов». Да, тема была нехитрой, с учетом того, что все, включая и организаторов, знали, что НПО не играют, не играли и не будут играть никакой роли в решении конфликтов.
Откусив от гамбургера большой кусок, он достал ноутбук. Тут подошла одна из официанток и спросила по-русски:
– Вы, кажется, из Баку?
Заур с интересом посмотрел на нее. Брюнетка, среднего роста. Та самая официантка, которая раскладывала еду на подносе. Волосы аккуратно собраны сзади. Мини-юбка едва прикрывает колени. Грубые рабочие руки портят красоту лица и фигуры.
– Да, из Баку. А как вы догадались? – равнодушно спросил он и уставился на монитор. Ему совсем не хотелось разговаривать.
– У меня хорошая интуиция. Знаете, моя тетя долгие годы жила в Баку. Была там замужем.
Сказав это, девушка начала протирать и без того чистый стол. Заур смотрел на нервные, бессмысленные движения ее рук. После бесценной информации о тете возникла необходимость сказать что-нибудь.
– О, прекрасно. А теперь она там уже не живет?
Девушка взглянула Зауру прямо в глаза. В этих глазах была пустота и грусть.
– Тетя еле спаслась, когда армян выгоняли из Баку. С мужем-азербайджанцем они переехали в Краснодар, а затем в Канаду.
Заур откусил от гамбургера еще кусок, отпил холодной колы.
– Значит, вы – армянка.
Не вопрос, лишь констатация факта.
– Да, армянка. Мы тбилисские армяне. Может, вы и не поверите, но в Ереване я была всего два раза. В самом конце этой улицы начинается старый Тифлис, Майдан. Там бани. Вокруг этих бань армянский, грузинский и азербайджанский кварталы. Мой отец хорошо знал грузинский и азербайджанский. Годами мы жили и живем там в мире. Пусть будут прокляты те, кто начал эту бессмысленную войну. Я всегда в детстве хотела побывать в Баку. Но этой мечте не суждено было сбыться. Не судьба…
Заур открыл на компьютере нужный ему файл. Поднял голову и молча посмотрел на девушку. Хотя она и понимала, что мешает ему, уйти не спешила. У Заура не было желания слушать ее, разделять ее воспоминания. Он устал от подобных разговоров. В качестве зачинателей войны все указывали на какие-то аморфные политические круги, каких-то политических деятелей, обвиняли и проклинали их. Клишированные доводы утомляли его. И вот, уже во второй раз за день, он встречался именно с таким собеседником.
– Можно кое-что спросить у вас? – робко произнесла девушка.
– Конечно.
– Сколько стоят такие ноутбуки?
Заур положил гамбургер в тарелку, обернулся к ней и сказал:
– Верно. Между нами всегда был мир и дружба. А что теперь? Откуда взялась эта война? Я тоже не понимаю.
Закончив фразу, он сосредоточился на мониторе. С аппетитом жуя гамбургер, начал читать e-mail, полученный на прошлой неделе.
А племянница армянской тети, сбежавшей из Баку, увидев, что разговор не клеится, разочарованно пробормотав: «Приятного аппетита», отошла.
Заур не заметил, как она ушла. Он жевал уже второй гамбургер.
Продолжение
…
Шаг к диалогу :
Азербайджан – Армения -Турция
(1) Баилово – район в Баку, прославившийся следственным изолятором для политических
– и не только – заключенных.
Когда-то здесь сидел
даже сам товарищ Сталин,
правда, бывший тогда
еще Кобой.
(2) Аллах, Мухаммед,
йа Али – молитва-обращение
у мусульман-шиитов.
Взывание к Аллаху,
пророку и зятю пророка.
ВСТРЕЧА
2 Нижеследующий e-mail Заур Джалилов – координатор проекта Кавказского Центра Миротворческих Инициатив (КЦМИ) – получил четыре дня назад, 8-го ноября.
«Уважаемые друзья!
По инициативе Фонда Генриха Бёлля и участии представителей азербайджанских, армянских и грузинских НПО и СМИ будет проведена трехдневная конференция на тему «РОЛЬ НПО И СМИ В МИРОТВОРЧЕСТВЕ».
Фонд собирается развивать новый проект, который будет содействовать региональному сотрудничеству и обмену информацией.
Цели конференции – налаживание контактов и развитие подходов регионального сотрудничества, построения доверия и сетей между теми региональными партнерами, которые активны в области культуры, политики и трансформации конфликтов. Мы ожидаем, что кроме того, что будут намечены идеи насчет совместных проектов в области «культуры и мира», на этой встрече станет также возможным наметить перспективы для будущего примирения народов Южного Кавказа.
На конференции будут участвовать следующие НПО И СМИ:
Центр Регионального Сотрудничества и Глобализации (ЦРСГ) – Армения
Кавказский Центр Миротворческих Инициатив (КЦМИ) – Азербайджан
Кавказский Дом – Грузия
Общественное объединение «Нет войне» – Грузия
Газета «168 часов» – Армения
Газета «Муасир Мусават» – Азербайджан
Газета «Великий Азербайджан» – Азербайджан
Газета «Сакартвело республика» – Грузия
Газета «Айкакан Жаманак» – Армения
Газета «Асавал-дасавали» – Грузия
Газета «Алия» – Грузия
Прибытие участников: 12 ноября до 17.00.
Место проживания: отель «АТА», адрес: улица Леселидзе, 17. (номера забронированы Фондом).
Открытие конференции: 12 ноября до 18.00, адрес: отель «Мариотт», проспект Руставели, 13.
Прошу участников строго следовать вышеобозначенному графику. На открытии будет представлена детальная информация о графике работ предстоящей конференции.
С уважением,
Эрнст Копф
Директор южно-кавказского бюро Фонда Генриха Бёлля.»
КЦМИ не был зарегистрирован в минюсте, но это не мешало работать, потому что благодаря неординарным проектам организация находилась в зоне внимания международных доноров. Председателем этой НПО, где Заур работал уже два года, был ветеран карабахской войны Акиф Таги, прошедший годичный спецкурс по конфликтологии в Польше и ставший широко известным на Южном Кавказе своей миротворческой деятельностью. КЦМИ систематически получал финансовую поддержку из французских, английских, немецких и американских фондов, осуществлял проекты и готовил репорты во всех, за исключением Армении и Нагорного Карабаха, точках Южного Кавказа, даже в Южной Осетии и Абхазии – непризнанных республиках, в зоне сепаратистских режимов. В рамках этих проектов Заур побывал в Южной Осетии и Абхазии, опубликовал ряд статей в нескольких русскоязычных газетах Азербайджана. Организация не отрицала возможность поездок в Нагорный Карабах и Армению. Сам председатель, Акиф Таги, уже дважды побывал в Армении. Однако другие члены организации, в том числе и Заур, не решались на такой шаг, боясь общественного порицания и давления, с которым пришлось бы столкнуться после возвращения на родину – массированных атак НПО и СМИ, выступающих против всяких контактов с армянами.
Позиция Кавказского Центра Миротворческих Инициатив была известна каждому в Азербайджане. Организация отрицала возможность решения нагорно-карабахского конфликта военным путем и при каждом удобном случае озвучивала лозунг: «Нагорно-карабахский конфликт не может быть решен военным путем». Акиф Таги полагал, что восстановление территориальной целостности Азербайджанской Республики военным путем возможно, но это не будет окончательным разрешением нагорно-карабахского конфликта.
Он постоянно повторял: «Нагорно-карабахский конфликт нельзя решать пещерными методами. Поэтому мы должны уметь отличать «нагорно-карабахский конфликт» от «оккупации территории Азербайджанской Республики». Нагорно-карабахский конфликт не является всего лишь территориальной проблемой, это достаточно сложный вопрос. Мы должны донести до общественности бессмысленность войны с нагорно-карабахскими армянами – гражданами Азербайджанской Республики. Наша позиция заключается в том, что следует обвинять не Нагорный Карабах, а Армению и стоящие за ней пещерные государства».
Заур закончил есть. Часы показывали двенадцать, уже можно было звонить Шоте. Запомнив новые имена в списке участников конференции, он выключил ноутбук, положил его в сумку, одел куртку. Попрощавшись с персоналом, вышел из кафе. Прямо напротив был интернет-клуб. Изображения мобильных и стационарных телефонов, украшающие стекло, подсказывали, что отсюда можно и позвонить. Заур перешел дорогу и вошел в клуб. Подошел к девушке, сидящей в похожей на аквариум стеклянной будке.
– На мобильный? – спросила девушка.
– Да.
– Продиктуйте, пожалуйста, номер.
Заур протянул ей визитную карточку Шоты:
– Пожалуйста.
Быстрыми, как автомат пальцами девушка набрала номер, прижала трубку к уху, через пару секунд указала глазами на конец зала и сказала: «Пройдите ко второму телефону». Заур подошел к аппарату, снял трубку и услышал сонный хрип Шоты.
– Алло.
– Шота, это я, Заур. Я в Тбилиси.
– Оооо. Заур, дорогой, как ты? – Шота немного оживился и после короткой паузы спросил, – Давно приехал? Почему так поздно позвонил?
– Да какая разница… Когда сможешь быть в городе?
– Через полчаса, сорок пять минут буду там, где скажешь. Ты сейчас где?
– Возле мэрии, спущусь вниз к Старому городу. Найдем там какое-нибудь кафе и выпьем кофе. Потом отведешь меня в отель.
– Ты что, на улице Леселидзе? Спроси там у кого-нибудь...
Заур обернулся к девушке:
– Простите, это улица Леселидзе?
– Да.
– Благодарю. Да, Шота, та самая улица.
– Ты будешь жить в АТА?
– Ну да.
– Ты сейчас прямо возле отеля находишься. Спустись чуть вниз, сверни направо и выйдешь к отелю. Иди, оставь вещи, прими душ, потом спускайся в Старый город. Там есть кафе «Гордый грузин». У любого можешь спросить – покажут. Там кофе – просто бесподобный! Ровно через сорок пять минут буду.
– Ладно, давай быстрей, а то мне тут с утра талдычат о необходимости мира во всем мире. С ума схожу.
Шота хохотнул, еще раз повторил как пройти к отелю, как потом найти кафе, во сколько быть там – и положил трубку.
Заур заплатил девушке по счету в 1 лари 40 тетри, вышел на улицу и глубоко вдохнул, вбирая в себя воздух Тифлиса. Этот город всегда казался ему по-особенному близким и родным. Хотя никаких веских оснований для подобных чувств у него не было. Может, если бы он долгое время жил здесь, или у него была подружка-грузинка, эти теплые смутные чувства к чужому городу были бы объяснимы. Но ничего подобного. Взглянув на проходящих по улице девушек, он улыбнулся: «Любовь с грузинкой... Звучит дико…».
Он стал неторопливо спускаться по улице. После первого поворота направо появилось пятиэтажное здание с крупными буквами «АТА» на фасаде. Толкнув массивную железную дверь, он очутился в прохладном фойе. Поднялся на второй этаж и открыл дверь в «Reception». Уловив сигнал открывающейся двери, молодая девушка мгновенно вынырнула из интернета и еще на пороге одарила Заура широкой дежурной улыбкой.
– Слушаю вас.
– Я Заур Джалилов. Для меня...
– Вы на конференцию?
– Да.
– Номер 304. Вот ваши ключи, – сказала девушка, взглянув на бумаги, лежащие на столе. – Ваш паспорт, пожалуйста.
Она взяла паспорт, торопливо переписала данные и вернула его с улыбкой Зауру:
– Вы можете подняться к себе.
– Благодарю. Не знаете, из нашей делегации кто-нибудь еще приехал?
Девушка еще раз взглянула на бумаги.
– Должны были приехать еще две девушки из Азербайджана. Но их еще нет.
– Да, знаю, журналистки. Они приедут на автобусе.
Девушка не обратив внимания на его слова, продолжила:
– А из Армении двое уже приехали. Они в своих номерах. Ждем еще одного.
– Из Армении?
– Да.
– Ясно. Большое спасибо.
– И вам тоже, – Цикл общения с Зауром она завершила еще одной клонированной улыбкой во весь рот.
По широкой лестнице Заур поднялся на третий этаж. Открыл дверь в свой 304-ый. Комната резко контрастировала с внешним видом отеля и лестничными площадками. Заур побывал во многих загранпоездках, но уют и комфортность номера приятно удивили его. Здесь на достаточно большом пространстве размещались: широкая кровать, ЖК телевизор, мини-бар, шифоньер с большим зеркалом, письменный стол с удобным офисным креслом, мягкая мебель со стеклянным журнальным столиком у окна. Положив сумки на кровать, он помчался в ванную. Боже, какая красота! Голубой кафель слился в неописуемой гармонии с перламутровой белизной ванны-джакузи.
Хотелось забраться под душ, но времени было мало. Надо еще найти кафе «Гордый грузин», о котором говорил Шота. Оглядевшись в комнате напоследок, он вышел в вестибюль, закрыл номер, по–мальчишечьи сбежал по ступенькам и распахнув железную дверь, бросился в тбилисскую прохладу. Остановился, перевел дух. Выпрямился и уже не спеша стал спускаться к Старому городу. Он так радовался, что вырвался из пыльного, забитого пробками, чадного Баку, где было не продохнуть от «капремонта». Деревья и люди, в пестрых одеждах, завораживали взгляд и наполняли его необычайной легкостью. Он настолько проникся царящим вокруг волшебством, что не заметил, как дошел до улочек старого Тифлиса.
Старый город находится на юго-востоке Тифлиса и является историческим центром города, застроенный традиционной «тбилисской архитектурой», 2-3-этажными каменными домами с открытыми галереями или резными деревянными балкончиками, нависающими над крутыми мощеными кирпичом улочками. К таким домам снаружи пристроены лестницы, а в комнаты можно войти с балкона. Фасады домов, как правило, обвиты виноградной лозой, которая бежит по трещинам и зазубринам в стенах, по оградам и крышам. Эти дома, возникшие в начале XIX века, сохранились в основном в районе Хлебной площади, на ул. Алавердова, Горгасали.
Традиционные грузинские дворики, с причудливыми резными летними верандами, винными погребами и большим дубом в центре, воспеты многими поэтами.
Здесь же на одной из улиц в районе площади Горгасали расположены знаменитые тбилисские бани. Жители города любят отдыхать в банях, в особенности серных. Заур очень любил этот прекрасный, древний город, растянувшийся тонкой нитью вдоль Куры. Он был готов без устали бродить вокруг старых домов, смотреть на стены, которые, казалось впитали не только прошлое, но и само время, застывшее тут навечно. Балконы из резного дерева – хранители средневекового духа, выглядели еще красивее после реставрации. Развалины храма Нарикала, церкви Анчисхати, Метехи, Сиони, бани царя Ростома, Тбилисская мечеть-джума… Столько мест, куда стоило пойти в этом Старом городе.
Свернув на одну из узких улочек, он спросил у первого попавшегося парня о кафе «Гордый грузин». Как и предсказывал Шота, Зауру удалось с первой попытки выяснить, что если пройти по улице метров пятьдесят и свернуть направо, можно оказаться прямо перед кафе. Поблагодарив парня, он продолжил путь, посматривая на витрины с сувенирами, расположенные по обеим сторонам улицы. Вовремя свернув направо, Заур увидел кафе и вошел внутрь. Ретроспективные фотографии, украшавшие стены пустого заведения, создавали атмосферу веселого Тифлиса 60-х годов. Заур удивился – в отличие от традиционных грузинских кафе, здесь не были вывешены грузинские князья аля Пиросмани, существенно деформированные лица которых свидетельствовали о значительном воздействии спиртного на момент их увековечивания. Причем при виде подобных произведений, закрадывалось подозрение, что вино пили не только натурщики, но и авторы картин. Разглядывая фотографии, Заур подумал, что они не совсем соответствуют названию кафе. Грузины на них были просто веселые. Его размышления были прерваны возникновением девушки с нехарактерной для грузинок большой колыхающейся грудью.
– Мобрдзандит, батоно. (1)
– Простите, я не знаю грузинский, – сказал по-русски Заур со смущенным выражением лица. – Это кафе «Гордый грузин»?
– Да.
– Я должен встретиться здесь с другом.
– Пожалуйста, садитесь где хотите, – произнесла девушка, пожав плечами.
Заур выбрал круглый столик на двоих в полутемном уголке кафе. Солнечные лучи, кажется, совсем не проникали на эту улицу Старого города. Меланхолическая атмосфера вызывала все большую апатию у чувствующего нарастающую усталость Заура. Он лениво снял куртку, повесил на вешалке и встретился с вопросительным взглядом официантки.
– Кофе. И пепельницу, пожалуйста.
Девушка с заметным равнодушием произнесла «сейчас» и отошла. Заур посмотрел на часы. Шота должен был появиться с минуты на минуту. Хотелось скинуть обувь, но Заур не был уверен, что носки сохранили свежесть. Закурил, задумался о конференции, которая должна была начаться вечером. Ничего нового и значительного не предвиделось, но он знал, что следует проявлять осторожность. Знал, что все сказанное здесь моментально будет передано в Баку корреспондентками газет «Муасир Мусават» и «Великий Азербайджан». Над КЦМИ сгущались темные тучи. Если и тут он будет говорить лишнее, не обуздает свое миролюбие, то ура-патриоты в Баку поднимут шумиху, станут атаковать Акифа Таги и его организацию километровыми статьями. Заур припомнил Диляру из «Великого Азербайджана» и Севду из «Муасир Мусават». Представив последнюю, невольно улыбнулся: «Господи, что может быть естественнее девственности столь отвратительного, уродливого создания? И зачем ей эта зацикленность на разговорах о сохранении чести? О каком предложении может идти речь там, где нет спроса? Знает ли она сама, насколько уродлива?».
Девушка, передав заказ на кухню, вернулась за стойку и перелистывая глянцевый грузинский журнал, попеременно бросала косые взгляды на странного молодого человека, который развалившись на стуле и пуская дым изо рта и ноздрей одновременно, глупо улыбался глядя в потолок.
На пороге кафе появился высокий, длинноволосый Шота. Увидев старого друга, Заур вскочил и подошел к нему большими шагами. Они крепко обнялись. Каждый раз, когда он видел Шоту, казалось, что тот вырос и стал еще выше. Шота, набрав в легкие воздух, закричал:
– Почему не предупредил, биджо?! Я бы встретил тебя на вокзале!
– Да зачем? Увиделись ведь… К тому же ты знал, что я сегодня приезжаю поездом. Так что не надо мне лапшу вешать…
– Карги ра! (2) Не стыди меня.
Заур не отступал:
– Вы все спите допоздна. Вообще, грузины большие лентяи. Если бы не борчалинские азербайджанцы, вы умерли бы с голоду еще в 90-х.
Не успела гордая грузинка испепелить гневным взглядом Заура, как незнакомый ей высокий соотечественник ввел ее в состояние тихого бешенства, потому что вместо должного ответа этому наглому азербайджанцу он согласился с ним:
– Дай Бог им здоровья. Картошка, лук, овощи и фрукты – все это благодаря вашим. А мы целые сутки только и делаем, что пьем. Давай сядем, Заур.
Идя к столу Шота обернулся и что-то сказал девушке по-грузински. Официантка не меняя выражения лица, величественно отвернулась и последовала на кухню.
– Что ты ей сказал? – спросил Заур.
– Сказал, что хотел бы выпить хорошего кофе из рук прекрасной девушки. Да-а-а, мой друг, пора уже учить наш язык! Сто раз за год приезжаешь, – Шота повесил куртку на спинку стула, пригладил волосы, подмигнул и продолжил, – ты уже все тут облазил, даже до Абхазии добрался.
