Текст книги "Фаталуния"

Автор книги: Алека Вольских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Это тайная комната, – произнес он вслух.

Санька посмотрел на него с беспокойством.

– Уверен?

– Уверен, – подтвердил Ростик.

– Н-да уж… – протянул озадаченно Санька. – Мусорная свалка по этому хламу плачет.

Ростик согласно закивал, оглядываясь вокруг и всматриваясь в противоположную сторону комнаты. На ближайших стенах в канделябрах горели свечи, но их свет не достигал другого конца комнаты, и противоположная стена тонула в черном сумраке.

– Ну что, – снова подал голос Санька, – если это и есть тайная комната, то где-то здесь должна быть…

Он вдруг замолчал, и Ростик резко повернул к нему лицо.

– Что с тобой?

Санька удивленно моргнул, пошатнувшись. Ростик видел, что его веки потяжелели, будто кто-то силой тянул их вниз. Плечи его поникли, а ноги подкосились.

– Ничего не по… ни… – вялым голосом пробормотал он, но язык словно не подчинялся ему, и Санька смолк на полуслове.

Ростик, онемев от неожиданности, увидел, как Санькины веки сомкнулись, как он прислонился к двери позади него, которая не левитировала, а являлась частью стены, как медленно сполз по ней вниз и, откинув голову набок, замер без движения, будто умер.

– Санька! – придя в себя, воскликнул Ростик, наклоняясь к приятелю.

Он схватил его за плечи и потряс.

– Очнись! Что с тобой?!

Но реакции никакой не последовало. В этот момент у Ростика мелькнула дикая мысль, что эта комната убила его.

– Санька, ты живой?! Что с тобой?! – продолжал трясти его Ростик, как вдруг…

– Он спит, – раздался у него за спиной голос. Знакомый: ровный, немного хрипловатый, холодный.

Ростик резко обернулся, но в комнате по-прежнему никого не было. И в этот момент он увидел, как в сумраке противоположной стены появились какие-то смутные очертания. Еще секунда – и оттуда, из черной дымки, ступив на свет, вышел юноша, одетый во все черное. Черная водолазка с высоким воротником, натянутым до самого подбородка, черные брюки, черные туфли и даже черные перчатки на руках – сначала все это казалось частью тени. В первый момент Ростику стало жутко, когда в этой сплошной черноте он увидел бледное лицо с серо-голубыми ледяными глазами и светлые взъерошенные волосы. Когда фигура в черном окончательно отделилась от сумрака, Ростик узнал принца Дориана.

Он хмурился. Глубокая вертикальная складка меж бровей казалась темной чертой, словно нарисованной на лбу краской.

– Что тебе нужно здесь?! – грубо и без церемоний спросил принц.

Ростик молчал, не зная, как ответить. Он понимал, что правду говорить нельзя. ЭтомуДориану, обитающему в тайной комнате и, по всей вероятности, охраняющему ее секреты, – нельзя. Тем не менее нужно было сказать хоть что-нибудь. Только вот Ростику ничего не приходило в голову, поэтому он молчал, силясь выдавить из себя хоть слово.

– Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? – вновь прозвучал холодный голос. – Зачем ты пришел?

Ледяные глаза блестели и, не моргая, смотрели в лицо Ростика.

– Я… – Ростик запнулся и вдруг выпалил, кивнув в сторону Саньки: – Что с ним? Это вы сделали? Он жив?

Принц недовольно скривился, натянув край рта.

– Много вопросов, но ни одного ответа, – проговорил он невыразительным голосом, но все же равнодушно сообщил: – Он спит. Очень крепким сном. Таким сном можно спать вечно. В этой комнате происходит то, чего захочу я. Это моя комната. И я не помню, чтобы я кого-то приглашал сюда.

Пока принц говорил, Ростик лихорадочно соображал, что он должен сделать. И почти сразу же он мысленно отругал себя, потому что с появлением принца забыл, зачем он здесь. Ну конечно же, он должен найти Роковую Печать!

– Я спрашиваю в третий раз, – настойчиво давил на Ростика принц, – что тебе здесь нужно?

– Я пришел сюда… – пробормотал Ростик, тайком осматривая комнату в поисках Печати.

– Да?

– Я пришел…

Под газетами? Среди осколков разбитой вазы? Где же она может быть, эта Печать?! В комнате не было ни шкафов, ни шкатулок. Может быть, где-то здесь есть тайник? В стенах, или под полом?

Он чувствовал, что принц смотрит на него и ждет ответа. Надо было что-то отвечать, пока Дориан не разозлился и не погрузил его в глубокий сон, как Саньку. Ему совсем не хотелось уснуть здесь навечно. Тот принц, который сейчас спал в своей комнате, разумеется, не хотел бы этого. Он хотел сделать из Ростика короля и сбросить ненавистное бремя ответственности со своих плеч. Но у этого принца, прячущегося в четырех стенах тайной комнаты, могли быть совсем другие планы.

Ростику непременно нужно было найти то, за чем он сюда пришел, но он не имел ни малейшего представления, где может быть спрятана эта чертова Роковая Печать!

– Я пришел сюда, чтобы… – машинально повторил он снова, в то время как глаза изучали стены и пол в поисках возможного тайника. Ему в голову даже пришла бредовая мысль, что Печать прячется в обшивке сломанного стула. Или… Где же ему ее искать? Где?!

– Ты, случайно, не это ищешь? – раздался вдруг вкрадчивый голос принца.

Ростик вздрогнул и повернул голову в его сторону. Принц смотрел ему в лицо спокойным, немигающим взглядом, неторопливо снимая с правой руки черную перчатку. Отбросив ее на пол, принц Дориан поднял руку на уровне плеча, повернув тыльной стороной ладони к Ростику.

Почувствовав слабость в коленях, Ростик обязательно сел бы, если б в этой комнате был целый стул. Его сознание отказывалось понимать то, что он видел.

На тыльной стороне ладони, тонкой и белой, было словно выжжено клеймо в виде… летучей мыши-вампира. Это была она – Роковая Печать принца. Именно ее Ростик искал. И теперь, когда он ее нашел, он не знал, что ему делать. Ростик был просто раздавлен. Он искал сургучную печать, которой скрепляют письма и старинные свитки, такую же, как в истории про Кажана Полуночника, рассказанной ему Тарханкутом. Он искал печать, которую нужно сломать! Но как сломать то, что клеймом выжжено на теле?!!!

В каком-то немом оцепенении Ростик смотрел на поднятую руку принца, зная, что теперь ему уже не нужно отвечать на его вопрос. Принц знал, зачем он пришел сюда.

– Вижу, что ты искал именно это, – словно в ответ на мысли Ростика произнес Дориан.

Ростик тяжело задышал, почувствовав скрытую насмешку в словах хозяина тайной комнаты.

– Что ж, – продолжал принц спокойным голосом, – ты нашел то, что искал. Что ты намерен делать теперь?

Ростику казалось, что принц читает его мысли и знает, что Ростик в тупике, что он загнан в угол, растерян и напуган. И он действительно был напуган. Он вдруг с ужасом осознал, что пришел сюда зря. И зря втянул во все это Саньку. С самого начала все это было безнадежно. Ведь он, Ростик, ничего не может! Потому, что он не маг. Он никто.

– Ты здесь незваный гость, – тихим голосом, который странным образом показался Ростику опасным, сказал принц. – Я не звал тебя. Поэтому сейчас ты уснешь, как и твой друг.

Ледяные, стеклянные глаза принца смотрели равнодушно. В его взгляде Ростик почувствовал пугающую неотвратимость. Он подумал о том, что сейчас случится что-то страшное, что-то такое, что нельзя будет исправить. Перед его глазами уже стояла серая дымка, какая обычно наплывает на глаза перед тем, как человек заснет.

– Этот сон будет долгим…

Голос принца прозвучал словно сквозь трубу – его эхо отозвалось в голове Ростика.

Повернув внезапно одеревеневшую шею, он бросил взгляд на спящего Саньку. Было бы лучше, если бы на его, Ростика, месте сейчас был он. Санька наверняка придумал бы что-нибудь, потому что он настоящий маг. Ведь он справился с оборотнем. В считанные секунды нашел нужное заклинание… Как ему только в голову пришло сказать именно это, сквозь вязкую сонливость подумал Ростик, когда Санькино лицо вдруг утратило четкие очертания… У сна нет плоти…

– Этот сон будет длиться до самого конца, – донеслось до Ростика тихое эхо холодного, чуть хрипловатого голоса. – До твоего конца.

Ростик почувствовал, как сон обволакивает его, и, не в силах больше держаться на ногах, упал на колени.

«У сна нет плоти…» – зачем-то повторил он про себя, как будто это могло помочь…

И в этот самый момент сквозь туман, заполнивший его голову, он понял!

– У сна нет плоти, – пробормотал он вслух, когда черный силуэт поплыл у него перед глазами, а бледное лицо принца с его стеклянными ледяными глазами превратилось в сплошное пятно света.

И тогда Ростик, не видя перед собой ничего, кроме опущенной руки принца с темным, отчетливо выделяющимся на бледной ладони клеймом, произнес единственное, чему его, как мага, учил когда-то Мольфар. Его голос прозвучал твердо и уверенно:

– Менго!

Змеевик на его груди засиял ярким зеленым светом, и в тот же миг белую кисть охватило пламя. Принц поднял руку и посмотрел на нее, а одновременно с тем Ростик понял, что сон отступил – он снова различал черты лица принца и даже выражение его глаз: удивленное, испуганное. Ростик не мог поверить собственным глазам: у него получилось!

– Что это? – Голос принца дрогнул.

А огонь быстро заглатывал белую кожу, как будто хотел проглотить эту руку. Принцу не было больно. Он не мог испытывать боли, потому что у него не было плоти. Но все же он не был сном-оборотнем, он был словно темным двойником настоящего принца, обладающего плотью и спящего сейчас в своей спальне, поэтому огонь, словно пес, почуял его.

Ростик, широко распахнув глаза, видел сквозь пламя очертания клейма на тыльной стороне ладони. Но белая кожа краснела, и контуры печати терялись на ней, пока окончательно не слились с обгоревшей плотью. Ростик уже не мог видеть Роковую Печать – она исчезла.

Тотчас вокруг стало стремительно темнеть. Что-то черное наполняло комнату, и уже через мгновение Ростик совершенно ничего не видел.

* * *

Прошло совсем немного времени, когда в глазах начало проясняться. Вокруг появлялись очертания предметов, и Ростик вдруг понял, что стоит на коленях в комнате принца. Он с изумлением посмотрел по сторонам. Принц Дориан по-прежнему лежал в кресле, как до их с Санькой путешествия в его сон. Хотя, кажется, нет… Принц шевельнулся, кисть правой руки дрогнула, будто принц двигал ею во сне.

– Где я? – раздался осоловелый голос, и, обернувшись, Ростик увидел поблизости Саньку, поднимающего с пола голову. – Что происходит?

Ростик хотел ответить, но не успел, потому что в этот момент принц приподнялся в кресле и, хмуро посмотрев на Ростика лишь наполовину раскрытыми сонными глазами, недоброжелательно спросил:

– Что вы здесь делаете?

Но, не дожидаясь ответа, он опустил голову и с недоумением посмотрел на кисть своей правой руки. На его лице мелькнуло странное выражение, и тихим, озадаченным голосом он, словно разговаривая с самим собой, произнес:

– Мне снилось… – Он как будто не решался говорить о своем сне. – Мне снилось, что моя рука… сгорела.

Потом он поднял глаза на Ростика и очень внимательно посмотрел ему в глаза.

– Я видел кого-то, кто был очень похож на меня, – сказал он, и Ростик невольно проглотил тяжелый комок; не моргнув, выдержал взгляд принца, который в этот момент очень-очень медленно покачал головой из стороны в сторону и добавил: – Но это был не я.

Он снова оглядел с обеих сторон свою руку, словно что-то искал на ней и никак не мог найти.

– Что это было? – спросил принц, подняв глаза; он выглядел обескураженным.

Ростик сделал глубокий вздох, чувствуя себя очень уставшим.

– Сон, – невозмутимо ответил он и добавил: – Это был всего лишь сон.

Глава 15
СКВОЗЬ КОРИДОР ТЕНЕЙ

Было раннее утро. Ростик стоял на одном из многочисленных балконов Фаталунского замка и смотрел с вершины скалы вниз – на город. Небо над городом было хмурым, но из-за горизонта, на востоке, пробивались слабые солнечные лучи. Ростик знал, что это означает. Он представлял себе, как счастливы будут фаталунцы, когда проснутся и выйдут на улицу. Они увидят солнце и поймут, что неудачи больше не будут ходить за ними по пятам, потому что проклятие Фаталунии снято и теперь их жизнь станет другой – она станет счастливее.

Еще, пытаясь отогнать от себя сонливость, Ростик вспоминал мрачную залу из красного гранита, птенца на пьедестале и двух людей: в черном и в белом. Он только теперь догадался, что это был вещий сон принца. Он мог бы и сразу до этого додуматься: змея, кинувшаяся на человека в черном, – ведь это был его Змеевик! Правда, Ростик не знал, что означал тот птенец, которого унес с собой человек в белом. Но это было не важно. Важно было только одно: сон пророчил, что человек в черном исчезнет, и этот сон сбылся.

Размышляя, Ростик не сразу заметил, когда на балконе появился Мольфар. Старейшина Ордена выглядел уставшим, но довольным. И, несмотря на то что под глазами у него залегли темные тени, он чуть заметно улыбался.

– Я поговорил с принцем, – сказал Мольфар, подойдя к перилам и положив на них руки: изборожденные морщинами и смуглые. – Это было нелегко, но в конечном итоге он все понял. Он сказал, где прятал Дрю. Мы ее нашли. Сейчас с ней все в порядке.

– Может быть, лучше было ему ничего не рассказывать? – спросил Ростик. – Наверное, не очень приятно знать, что внутри тебя жил кто-то посторонний.

Мольфар посмотрел на Ростика с удивлением.

– Неужели ты не понял, о чем та история, про короля и Кажана Полуночника?! – спросил он и, видя недоумение на лице Ростика, пояснил: – Король хотел того, что ему не принадлежало. Его жизнь продолжалась в его сыне, который должен был стать королем после его смерти – таково было его предназначение. Отец хотел отобрать у сына его судьбу. Он слишком сильно боялся смерти. Его страх был его заблуждением. Его заблуждение стало его Роковой Печатью.

Ростик продолжал растерянно смотреть на Мольфара. Старый маг вздохнул и негромко сказал:

– Роковая Печать – это не что-то постороннее, существующее отдельно от человека, чья душа находится под властью заблуждений. Роковая Печать – это частьчеловека. Иногда эту частицу, которая мешает человеку идти вперед дорогой его судьбы, нужно уничтожить. Чаще всего сделать это очень непросто. Но необходимо. Уничтожить, чтобы появилась надежда – вернуться на тот путь, который человек потерял, осуществить мечты и найти свое счастье. Теперь ты понимаешь?

Ростик на мгновение задумался, а потом кивнул.

– Кажется, да, но…

– Что – «но»? – спросил Мольфар.

Ростик нахмурил брови.

– Но тогда получается, что принц хотел лишить себя своей собственной судьбы?

Мольфар вздохнул и задумчиво посмотрел на город.

– Он сопротивлялся своей судьбе. И никак не мог понять, что его судьба гораздо лучше, чем та, которую он сам выдумал и хотел воплотить в жизнь. Он до сих пор этого не понял. – Мольфар поднял подбородок, словно вдыхая с наслаждением запах нового утра, и твердо кивнул: – Но он поймет. Он обязательно это поймет. Всему свое время.

Думая над судьбой принца, Ростик вдруг вспомнил нечто очень важное.

– А почему Тарханкут сказал, что Роковую Печать нужно сломать? Она была выжжена клеймом на руке того, другого, принца, охраняющего тайную комнату. А я искал то, что можно сломать.

Мольфар с лукавой улыбкой посмотрел на Ростика.

– А ты уверен, что Тарханкут сказал это тебе?

Ростик на миг задумался, пытаясь вспомнить свой разговор с древним магом, и вдруг понял, что Мольфар прав: Тарханкут не говорил этого – Ростик сам так решил, потому что после рассказанной рыжебородым магом истории представлял себе Печать в виде плоского круга из сургуча. Он только не совсем хорошо понимал, почему Тарханкут не объяснил ему, что такое Печать и как она должна выглядеть. Впрочем, теперь уже это было неважно.

И только об одном в этот момент думал Ростик, глядя, как пробуждается ото сна Фаталуния, – увидит ли он еще когда-нибудь рыжебородого мага, живущего в развалинах древнего замка под кожаной обложкой Тайндара. В голове мальчика зазвучал далекий, знакомый голос:

«Что-то мне подсказывает, что Змеевик выбрал тебя совсем не зря. Ты достойный преемник Тарханкута…».

* * *

На следующий день состоялась коронация, которую провел Мольфар. На церемонии присутствовали все стражи Ордена и некоторые придворные принца, включая беззубого Арефу Шмяка, который выглядел подавленным и виноватым. И немудрено – ведь это именно он похитил Дрю. Впрочем, судя по его виду, он очень раскаивался в своем поступке, хотя и проронил, что знает Дориана с тех пор, когда тот был совсем крохой, а потому не мог спокойно смотреть, как его высочество год за годом прямо на его глазах становится все угрюмее и несчастнее.

Тем временем, произнеся необходимые заклинания и совершив весь обряд, старый маг надел на голову принца Дориана серебряную корону с выгравированной луной и звездами и торжественно объявил его новым королем Фаталунии.

Придворные, да и весь город внизу, ликовали от того, что у них наконец-то появился король после стольких лет, прожитых под силой проклятия. А Ростик смотрел на бледное лицо Дориана и думал, что вряд ли когда-нибудь жители Фаталунии узнают, кто именно наложил это проклятие и обрек их на десять лет мучений. Да, наверное, и ни к чему им было это знать, – тот случай, когда правду говорить не стоит. Так всем будет лучше.

Единственным человеком, лицо которого не светилось от радости, был новообращенный король. Его взгляд был равнодушным и холодным, и только по неисчезающей складке меж бровей можно было понять, что Дориан, хоть и смирился со своим долгом, но вовсе не стал от этого счастливее. Разве может быть счастливым человек, который больше не верит, что его мечта когда-нибудь сбудется?

После коронации был торжественный пир, который, впрочем, продлился очень недолго. А потом… Потом король Дориан показывал гостям свой замок. Он по-прежнему был невесел, и Ростик, следуя за ним из залы в залу, впервые подумал, что все это не очень справедливо по отношению к его величеству. Получалось так, что ради долга он отказался от своей мечты. И Ростик никак не мог понять, о чем говорил ему Мольфар вчера утром на балконе.

Среди прочего, Дориан показал им ту самую библиотеку, в которой однажды натолкнулся на Книгу Тарханкута. Король сказал, что Ростик может забрать ее с собой – ни у кого не было ни малейших сомнений, что Тайндар теперь принадлежит ему. Однако Ростик сразу же подумал, что в мире За-Гранью-Теней, в который ему как можно скорее нужно вернуться, огромный фолиант просто негде будет спрятать. Видимо, о том же подумал и Мольфар, потому что, осторожно посмотрев на Ростика, предложил, чтобы книга пока что побыла здесь – в замке, где она и была обнаружена. А чуть позже он обещал найти для Тайндара подходящее место.

Потом его величество привел стражей в самую верхнюю башню замка, откуда был виден не только город, но и все фаталунские земли: поля и леса. Поля начинались за скалой, на которой стоял замок, и простирались до самого леса.

– Король Алекс обязательно превратил бы эти поля в лужайку для гольфа, – подумав, сказал Ростик.

Лис рядом весело хмыкнул.

– Вот уж в самую точку попал!

Но Дориан посмотрел на Ростика как-то странно, словно что-то вспомнил. Однако уже через мгновение в его глазах появилось отсутствующее выражение, словно он смотрел не на Ростика, а сквозь него. Потом его величество резко повернул голову и окинул поля возбужденным взглядом.

– Ну конечно! – воскликнул он вдруг. – Как я раньше об этом не подумал?!

Стражи обменялись беспокойными взглядами.

– Я знаю, что я сделаю, – продолжал Дориан. – Я построю на этих полях огромный автодром. Здесь будут захватывающие дух гонки, и я обязательно стану победителем, потому что создам машину, о которой гонщики мира За-Гранью-Теней могут только мечтать: у меня, в отличие от них, есть магия моего мира. А если кто-то окажется быстрее меня – так даже лучше. Мне доставит удовольствие настоящая борьба с достойным соперником.

Молодой король повернулся к остальным, и все, кто смотрел на него в этот момент, пораженно застыли. Лицо Дориана преобразилось. Его было не узнать: исчез хмурый взгляд, разгладилась глубокая складка меж бровей, из-за которой он казался угрюмым и нелюдимым. Дориан впервые улыбался. И улыбка у него была очень хорошая и светлая, потому что он понял, что его мечта обязательно сбудется. И осуществит ее он сам.

Ростик вдруг кое-что вспомнил и посмотрел на Мольфара. В этот момент старейшина Ордена улыбался, еле заметно кивая головой. Мольфар выглядел очень довольным, и Ростик, кажется, уже догадался почему. Седовласый маг был очень рад тому, что молодой король Фаталунии в конце концов нашел дорогу к осуществлению своей мечты. Дориан принял свою судьбу и наконец понял, что она может быть гораздо лучше, чем та, к которой он так одержимо стремился…

Это был последний день перед отъездом Ордена из Фаталунии. Ранним утром следующего дня стражи (все, кроме Орландо, который, как обычно, поднялся в воздух и начал кружить в вышине, дожидаясь, когда остальные будут готовы отправиться в путь) устроились поудобнее в карете короля Дориана. Его величество заверил их, что хоть путешествие и займет на пару дней больше, чем они потратили на дорогу сюда, но будет совершенно безопасным.

Наблюдая из окна кареты, как остается позади Фаталунский замок, становясь все меньше и меньше, Ростик подумал, что очень хотел бы вернуться сюда еще. И он даже знал почему. Ему не терпелось поскорее увидеть возведенный на полях Фаталунии автодром – первый в мире Двенадцати Городов. Ростик почему-то был уверен, что король Дориан сделает все возможное и невозможное, чтобы его автодром получился грандиозным и великолепным – достойным его самой заветной мечты.

* * *

Спустя шесть дней пути стражи Ордена прибыли в Гелион. По прибытии они остановились в гостинице «Голова Дракона». Мольфар тут же куда-то ушел, а когда вернулся, сообщил Ростику, что уже сегодня вечером тот сможет отправиться домой – в мир За-Гранью-Теней.

Времени до вечера было еще много, и все стражи разбрелись по городу – каждый по своим делам. Ростик с Санькой тоже решили прогуляться. Они без дела слонялись по улицам Гелиона и обсуждали недавние события. Санька в который раз выспрашивал о мельчайших подробностях всего, что происходило в тайной комнате принца Дориана после того, как он уснул. И в который раз посетовал, что пропустил самое интересное – ему зачем-то очень хотелось своими глазами увидеть Роковую Печать. Ростик уже устал описывать ее снова и снова – ему бесчисленное количество раз приходилось делать это по дороге из Фаталунии. С его точки зрения, ничего интересного в этой печати не было. Похожа на татуировку, только впечатление от нее совсем другое – жутковатое. Потом Санька еще раз заставил Ростика рассказать ему историю о Кажане Полуночнике. Сам же Ростик больше вспоминал их поход через Кара-Грохас. Ребята здорово повеселились, вспоминая ползущего на карачках к камину в замке горгулий Решку. Тогда им, ясное дело, было не до смеха, но теперь это воспоминание казалось уморительным.

Погода в городе короля Алекса была, как всегда, солнечная, поэтому вскоре ребятам надоело ходить под палящим солнцем и они решили вернуться в гостиницу.

Когда они поднимались по лестнице в свои комнаты, их кто-то окликнул. Ребята обернулись и увидели догоняющую их Дрю. Она что-то несла, прижав к груди. И только когда девочка подошла поближе, Ростик увидел, что на руках у нее умостился большой рыжий кот. В первый момент он не поверил глазам и даже зажмурился. Но, раскрыв веки, понял, что не ошибся. Как же у него совсем вылетело из головы?!!!

– Смотрите, какой замечательный кот, – сияя, как золотой гелионский солнц, пропела Дрю. – Правда, он прелесть? Я вот думаю, как его назвать.

Она выглядела озадаченной, и Ростик решил ей помочь.

– Назови его… э-э-э, – он старательно делал вид, что размышляет. – Назови его – Рыжий!

Дрю скептически посмотрела на Ростика.

– По-моему, можно придумать что-нибудь пооригинальнее.

Ростик пожал плечами.

– Даже не знаю, как он отнесется к тому, что ты хочешь его переименовать.

Дрю удивленно вскинула на него глаза.

– Как это – переименовать?

– Очень просто, – невозмутимо заявил Ростик. – Видишь ли, его зовут Рыжий. И не хочу тебя огорчать, но у этого кота есть хозяин – один сумасшедший старик из дома, в котором я живу.

– Ты хочешь сказать, что… – Дрю часто заморгала.

Ростик вздохнул и снова пожал плечами.

– Я хочу сказать, что мне, по всей видимости, придется забрать его с собой и вернуть хозяину.

Дрю с сожалением посмотрела на толстого котяру, который в этот самый момент вылизывал свою лапу с таким видом, будто понимал, о чем идет речь, и торопился привести себя в порядок перед дорогой.

– Ну… – удрученно проговорила Дрю, – кот явно ей очень понравился, и было видно, что она надеялась оставить его себе. – Ну ладно. Если у него есть хозяин, то, конечно, надо вернуть.

Ростик вдруг кое о чем подумал.

– Постой-ка! – с подозрением спросил он. – А где ты его нашла?

Дрю погладила кота по спине.

– Сидел у двери «Черепа Дракона». Мне показалось, что он хочет войти, а когда я к нему наклонилась, он сам прыгнул мне на руки. – И, подняв на мальчиков разноцветные глаза, Дрю с важным видом добавила: – Очень умный кот.

Ростик внимательно посмотрел на Рыжего, который довольно мурлыкал оттого, что его гладили.

– Хм! Интересно, – озадаченно пробормотал он.

Слишком уж вовремя, как ему казалось, объявился Рыжий.

* * *

К обеду все стражи вернулись в гостиницу. Борщ со сметаной, жаркое, гелионские колбасы, эльфагорский сыр, оладьи с повидлом и яблочный сок – всего этого в избытке хватило в «Черепе Дракона», чтобы накормить двенадцать магов.

После обеда все вышли на просторную террасу второго этажа гостиницы – насладиться послеобеденным отдыхом. Анчутка забрался в кресло-качалку и принялся медленно раскачиваться. Орландо, взлетев над полом, присел на перила террасы, сложив за спиной ярко-красные крылья. А Санька устроился за небольшим столиком и достал из кармана колоду карт.

– Ростик, сыграем напоследок в «Кикимору болотную»? – спросил он, весело улыбаясь и лениво тасуя карты.

Ростик пожал плечами и подошел к столу.

– Давай.

Он сел напротив Саньки.

– Может, тебе повезет и в этот раз выиграешь, – сказал тот, раздавая карты.

Когда карт оказалось по шесть штук напротив каждого из игроков и Санька уже протянул к своим руку, кто-то подошел к столу и заслонил собой солнце. Ростик поднял глаза.

Над столом возвышался Невер: накидка развевается от порывов ветра, руки скрещены на груди. Он глянул на Саньку и спокойным, ровным голосом сказал:

– Уступи место старшему. Я сыграю вместо тебя.

– Чего это вдруг? – насупился Санька с упрямым видом, но карты от стола отнимать не торопился.

Невер издал глубокий вздох и, выразительно посмотрев на Саньку, кивнул головой куда-то в сторону – за свое плечо. Жест был более чем доходчивый. Санька шмыгнул носом и, отняв руку от карт, встал.

– Подумаешь, – негромко фыркнул он.

Невер занял его место и, откинув назад черную накидку, взял со стола карты. Сложив их веером и окинув быстрым взглядом, он поднял глаза на Ростика, который не мог скрыть озадаченности.

– Будешь играть или сразу признаешь поражение? – невозмутимым тоном поинтересовался Невер.

Ростик нахмурился и взял в руки свои шесть карт. Разглядывая то, что сдал ему Санька, Ростик услышал негромкий голос Анчутки:

– Жить мне на болотах, если ему повезет.

Ростик понятия не имел, с чего вдруг Неверу захотелось сыграть с ним в «Кикимору болотную», но радости по этому поводу не испытывал ни малейшей. Во-первых, он всегда нервничал в присутствии Невера, а во-вторых, не знал, насколько хорошо Невер играет в «Кикимору». Все вкупе очень мешало ему сосредоточиться. Однако первый же беглый взгляд на карты дал понять, что не все так плохо – ему выпали очень хорошие карты. В частности, в его руках находился Косоглазый Горожанин, а потому…

– Ходи, – краем рта улыбнулся Невер.

Наверное, как и в самый первый раз, когда Ростик играл с Санькой, он каким-то образом себя выдал, и Невер догадался, что за карта выпала Ростику. Надо следить за лицом и не выражать эмоций, с досадой подумал Ростик, бросая на стол Косоглазого Горожанина, и тут же мысленно обругал себя последними словами. Как говорил Санька, Косоглазый Горожанин обязательно кому-нибудь выпадает. Не увидев его среди своих карт, Невер логично предположил, что Косоглазый у Ростика. Но все же нужно быть бдительным.

Невер лениво отбил Косоглазого Горожанина гномом и, подождав, пока Ростик возьмет из колоды одну карту, взял сам.

Несколько раз Ростику удавалось удачно отбиваться, но все же именно он первым не смог побить и взял разом пять карт. Почти сразу же после этого ему вдруг начало мешать буквально все. Сначала один из королей – Казимир Безобразный, с бородавками, жутким длинным носом и жабьим подбородком – начал громко сморкаться, так что слышал это не только Ростик, но и все, кто находился на террасе. Потом стражи, – все, кроме Мольфара и Орландо, – собрались вокруг стола и стали обсуждать шансы Ростика на успех. При этом они были так единодушны во мнении, что шансов у Ростика нет ни малейших, что Ростик от раздражения походил не той картой, какой планировал. В конечном итоге, когда он смог наконец избавиться от лишних карт и взял из колоды одну, чтобы было ровно шесть, ему почему-то снова попалась кикимора, причем та самая, из-за которой он впервые проиграл Саньке. Кикимора строила рожи и всячески отвлекала. Под занавес игры, когда у Невера оставалось три карты, а у Ростика в два раза больше, мальчик понял, что окончательно проигрывает. Он побил водяным людоеда и подкинул Неверу горгулью, которую тот побил лешим. У Невера оставалась одна карта, а это значило, что Ростик уже проиграл. Но он все же ждал, когда Невер бросит карту на стол.

Невер задумчиво посмотрел на свою карту, потом на Ростика. У него был такой вид, словно он немного удивлен. Но в следующий миг удивление сменилось другим выражением – он как будто окончательно что-то для себя решил. И только после этого бросил Ростику карту.

На прямоугольнике из твердого картона был изображен чернобородый старик в черной шляпе. Лицо старика было хмурым, а изумрудные глаза сверкали острым блеском. На черной, вышитой золотом одежде мага Ростик увидел знакомый медальон – точно такой, какой сейчас висел на груди Невера, – кроваво-красный рубин. А над головой старика было выведено: «Казантип Чернокнижник».

Невер как-то странно улыбнулся: чуть заметно, лишь краем рта, но так, словно посмеивался над самим собой и одновременно над Ростиком.

– Что ж… Ты действительно преемник Тарханкута. Он всегда проигрывал Казантипу.

Невер встал из-за стола и, больше не говоря ни слова, покинул террасу. Ростик проследил, как исчезла в дверном проеме его черная накидка.