Текст книги "Фаталуния"

Автор книги: Алека Вольских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– О-о-о! – приветливо заулыбался старик, заметив посетителей. – Мой старый друг Мольфар! Какими судьбами?

– Здравствуй, Дрон, – сказал Мольфар, улыбнувшись в ответ. – Я уж думал, а не забыл ли ты меня?

– Скажешь тоже! – воскликнул зеленоволосый старик. – На память пока не жалуюсь, и старых друзей не забываю…

Ростик не дослушал, потому что в этот момент раздалось три глухих удара о дверной косяк, и входная дверь в магазин со скрипом открылась. Вошел еще один посетитель и впустил с собой порыв сквозняка. Ростик даже не обернулся посмотреть, кто вошел, потому что сквозняк отворил одну из дверец шкафа. Будучи не в силах сдержать любопытство, Ростик сделал шаг к шкафу, осторожно потянул дверцу на себя и заглянул внутрь. Но в шкафу была такая темень, что Ростик ничего не увидел. Он засунул туда всю голову, упрямо решив обнаружить Вертишейку, и тут же кто-то настойчиво вытянул из шкафа и Ростика, и его голову. Ростик уже приготовился извиняться, но когда обернулся, от удивления смог только ахнуть.

– Что вам там нужно?! – как ни в чем не бывало, спросил Вертишейка, непонятно как материализовавшийся снаружи шкафа и явно не расположенный к вежливому обращению. – Не мешайте работать! Отойдите в сторону!

Ростик отошел и нечаянно наступил на ногу Саньке Бамбуру. Санька ойкнул, но когда Ростик попытался отойти подальше, дернул его за рукав и кивком головы указал на Дрона и Мольфара, которые что-то обсуждали.

– Молодому человеку, Дрон, нужна оправа для камня, – сказал Мольфар.

Он повернулся и нашел взглядом Ростика.

– Подойди сюда, Ростик, – Мольфар подозвал мальчика жестом. Ростик послушался и подошел ближе. Мольфар положил руку ему на плечо: – Покажи камень.

Ростик достал из кармана большой зеленый камень и, держа его на ладони, протянул вперед руку.

Странные мутные глаза Дрона слегка расширились от удивления.

– Бог ты мой… – пробормотал он. – Или мои глаза меня обманывают, или это…

Старик-леший замолчал, словно не решался озвучить свою догадку.

– Твои глаза тебя не обманывают, Дрон, – заверил его Мольфар. – Это он – Змеевик Тарханкута. Камень Начала.

Зеленые с дымкой глаза теперь смотрели в лицо Ростика, отчего Ростик почувствовал себя очень неуютно.

– Значит, все камни собраны, а этот мальчик – преемник Тарханкута. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Я склоняюсь к той же мысли, – согласно кивнул Мольфар.

– Камни, может, и собраны, но этого недостаточно, – раздался недовольный голос Невера.

Все обернулись к нему, в том числе и старик-леший, который наконец отвел взгляд от лица Ростика. Невер стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Изумрудные глаза холодно блестели.

– Я не верю, что этот мальчишка – двенадцатый страж, – жестко произнес Невер. – Я не вижу в нем мага и не чувствую волшебной силы. Я настаиваю, чтобы его не называли преемником, пока это не будет доказано.

– Ах, да-да-да! – протянул нараспев Дрон, задумчиво взмахнув указательным пальцем и приложив его ко рту; Ростик заметил мелькнувшую на его лице улыбку. – Молодой Невер! Как же, как же! Я наслышан о тебе. Тот самый Невер! Дерево, чьи корни глубоки, как ни у кого из подобных ему.

Ростик ничего не понял из сказанного, кроме того, что Невер чем-то отличается от всех остальных.

– Хм… – Дрон испытующе смотрел на Невера, который ничего не отвечал. – И ты считаешь, что этот мальчик не двенадцатый страж?

– Да, – твердо произнес Невер. – Я так считаю.

Дрон мягко улыбнулся, и Ростик заметил, как они с Мольфаром обменялись взглядами. Это должно было что-то означать, но что именно – Ростик не имел ни малейшего представления. Дрон посмотрел на Невера долгим многозначительным взглядом и тихо произнес:

– Я был бы удивлен, если бы было иначе.

Невер нахмурился, явно, как и Ростик, не понимая, на что намекает старик-леший, но Дрон уже отвернулся от него и переключил свое внимание на Ростика.

– Ну что ж, юноша, мы должны подыскать оправу для вашего камня. Запомните, молодой человек, оправа – это все равно что ботинок: тесный будет натирать мозоли, а свободный может слететь с ноги. Приступим.

Как выяснилось, выбрать оправу оказалось не таким уж простым делом. Оправы были разные. Из золота и серебра, из металлов странных расцветок, названия которых были для Ростика незнакомы и ни о чем ему не говорили. Имелись даже оправы из дерева. Оправы-медальоны были разных форм: в виде солнца с лепестками-лучами из золота, в виде большого паука из черного серебра, в виде десятиконечной звезды из серебра белого и в виде похожего на тюльпан цветка из золота красного. По мнению Ростика, Дрон выбирал ему оправу очень странно. Он клал Змеевик рядом с заготовкой для медальона, после чего долго смотрел на камень и чего-то ждал. Таким образом они перепробовали огромное количество оправ, и Ростик уже начинал зевать, потому что, как оказалось, ждать, когда не знаешь, чего ждешь, очень утомительно.

В очередной раз приблизившись вслед за Дроном к одной из полок, Ростик даже поленился поднять глаза и посмотреть, как выглядит пятьдесят какая-то по счету оправа.

– Ах, да! Конечно! – говорил словно сам с собою старик-леший. – Мне кажется, в этот раз нам должно повезти, молодой человек. Я почти уверен – это именно то, что нужно.

Ростик с интересом и надеждой поднял глаза и… застыл с открытым ртом. Прямо перед ним, на полке, лежала заготовка из белого серебра, которая была сделана в форме свернутой спиралью змейки. Точно такой же змейки, как и та, что в виде тиснения красовалась на кожаном переплете книги из «Лавки госпожи Говерлы».

Зачарованный, Ростик наблюдал, как Дрон положил рядом с оправой зеленый камень. Сначала ничего не происходило: ни с камнем, ни с заготовкой для медальона. И в тот самый момент, когда Ростик уже решил, что ничего и не произойдет, Змеевик вдруг наполнился ярким светом, шедшим словно из глубины камня, вспыхнул и… исчез.

– Куда он и..! – вскрикнул было Ростик, но в тот же миг он увидел…

Змеевик Тарханкута, который стражи Ордена Двенадцати Камней еще называли Змеиной Кожей, вовсе не исчез. Каким-то непостижимым образом он оказался внутри медальона в форме змейки и теперь источал неяркое, спокойное сияние, просачивающееся меж лентами серебряного змеиного тела.

– Ну что ж, – произнес довольным тоном Дрон. – Камень нашел свою оправу.

Он взял медальон с полки и голосом, в котором прозвучала особая, как показалось Ростику, почтительная интонация, велел:

– Наклони голову.

Ростик послушался и, глядя в пол, почувствовал, как Дрон повесил медальон ему на шею. Когда старик-леший отступил, сделав пару шагов назад, Ростик поднял голову и потянулся рукой к лежащему у него на груди медальону. Окинув взглядом одиннадцать стражей, у каждого из которых на груди были похожие медальоны, Ростик вдруг ощутил нечто необычное, но в то же время захватывающее и словно бы знакомое. Он почувствовал себя одним из них – одним из двенадцати избранных.

* * *

Ночь была безлунной и темной. Как сообщил Ростику уже бывавший в Гелионе прежде Санька Бамбур, в этом городе ночью на небе никогда не бывает видно луны.

Когда чернильная темнота окутала замок, стражи собрались в одной из гостиных – в той самой, где вчера им накрыли ужин.

Чтобы как-то занять вечер перед отъездом, Санька решил научить Ростика играть в карточную игру под названием «Кикимора болотная». Вынув из-за пазухи колоду карт, Санька принялся пояснять суть игры.

– Значит, так, – начал Санька, тасуя карты. – Игра не сложная. Главное – запомнить карты. Самые могущественные – это маги. Те, которые основали Орден. О них ты уже знаешь. Младше их – четыре короля. О них ты тоже слышал. Еще младше – четыре королевы. Под ними рубеалы. Их тоже четыре. Дальше все просто. Рубеалы бьют водяных. Водяные – леших. Лешие – оборотней. Оборотни – людоедов. Людоеды – горгулий. Горгульи – кикимор. Кикиморы – гномов. Гномы – горожан. А горожане никого не бьют – они самые уязвимые. Зато их может побить кто угодно – кому охота будет. Все запомнил?

Ростик секунд пять тупо моргал. Кажется, у Саньки была такая привычка – сразу выкладывать большое количество информации. Но проблема была в том, что Ростик столько сразу не умел запоминать.

– Угу, – промычал он, утвердительно кивнув головой, и добавил: – Вообще ничего не запомнил.

Санька окинул Ростика скептическим взглядом, неодобрительно шмыгнул носом и убежденно заявил:

– Неважно. Запоминать будем потом. Сейчас давай играть. Я сдаю.

Пока Санька сбрасывал из колоды карты – по одной то Ростику, то себе – подошла Дрю и села рядом с ними.

– Ты лучше с ним не играй, – посоветовала она Ростику. – Он в два счета тебя обыграет.

– Хм! – хмуро покосился на нее Ростик. – Это еще почему?

– Потому что, – деловито вскинув подбородок, ответила Дрю.

– Убедила, ничего не скажешь, – скривился Ростик.

Санька захихикал.

– Знаешь, я обойдусь без твоих советов, – изобразив такую же деловитость, как только что Дрю, сказал Ростик. – И не спрашивай – почему.

– Подумаешь, – фыркнула Дрю. – Проигрывай на здоровье. Если тебе это нравится.

Ростик в ответ пожал плечами. Потом взял в руки карты и сложил их веером, как делал всегда, когда играл с отцом в «Дурака». И в ту же секунду зажмурился от яркой вспышки: на одной из карт угрожающего вида король так стрельнул глазами, что по карте поползла ослепительно сверкнувшая молния. Ростик хорошенько поморгал, пытаясь привести в порядок зрение, и прочел надпись над головой короля: «Радегаст Гром-и-Молния».

– Знаешь, – довольно ухмыляясь, сказал Санька Бамбур, – если ты будешь так себя выдавать, то очень скоро я буду знать все твои карты.

Ростик с недоумением уставился на него:

– Как это?

– Хм! И что тут непонятного?! – презрительно фыркнула рядом Дрю, окинув Ростика снизу вверх неодобрительным взглядом, и пояснила: – Он знает, что у тебя Радегаст.

– Что-то я не помню, чтобы я у тебя о чем-то спрашивал, – раздраженно заметил Ростик. Он не был уверен, о чем именно догадался Санька, но ему совсем не понравилось, что Дрю назвала одну из его карт вслух.

В этот раз плечами пожала Дрю и сделала вид, что заинтересовалась летающими за окном крылатыми фонарями.

Ростик хмуро покачал головой и еще раз глянул в карты. Кроме Радегаста Грома-и-Молнии у него в распоряжении была одна королева. Над ее головой изящными с завитками буквами была выведена надпись: «Рогнеда Ворчливая». Кроме этого, был один рубеал, как две капли воды похожий на Орландо, кикимора и два гнома. Над каждой картинкой извивалось виноградной лозой наименование карты.

– Я хожу первый, – объявил Санька.

– Почему это? – недоверчиво поинтересовался Ростик.

– Потому что первым всегда ходит тот, кому выпадает Косоглазый Горожанин, – пояснил Санька.

– А если он никому не выпадает, а остается в колоде? – спросил Ростик.

– Такого не бывает, – сказал Санька, разведя руками. – Он всегда кому-нибудь выпадает.

И в доказательство своих слов Санька походил Косоглазым Горожанином. Человечек на карте имел вид полоумного: язык вывален изо рта набок, как у собаки, волосы торчком, а глаза смотрят прямехонько на кончик собственного носа. Ростик бросил сверху одного из своих гномов.

– Бито, – сказал Санька и взял одну карту из колоды.

Ростик тоже взял карту. На картинке был изображен толстый великан с огромным пузом и тупой физиономией без единого признака мыслительного процесса. Надпись над картинкой гласила: «Людоед». Ростик определил людоеда рядом с Радегастом и походил гномом.

К тому времени как в колоде осталось меньше половины карт, Ростик справлялся вполне неплохо, каждый раз отбивался, и ничто не указывало на то, что прогноз Дрю может сбыться. Санька играл очень хорошо. Но если Ростик и уступал ему, то не сильно. Правда, иногда сами карты не давали ему играть по его усмотрению. Когда он собирался было походить Рогнедой Ворчливой, та, нахмурив густые черные брови, пригрозила ему кулаком. В другой раз беззубая длинноносая кикимора с острыми костлявыми коленками на полусогнутых ногах в ужасе выпучила глаза и бешено завертела головой, только он ухватился за край карты. Коленки ее вдруг затряслись, так что Ростику даже показалось, что он слышит их дробный хруст. Кикимора скрестила перед своим носом руки, обоими указательными пальцами энергично указывая на соседние карты. Не трудно было догадаться, что предлагала она взять не ее, а любую из ее соседок. Соседями же ее, и с одной и с другой стороны, были два простоватых и улыбчивых горожанина. Ростик решил прислушаться и оставить кикимору. В конце концов, ею при случае можно будет побить хотя бы гнома. Ростик взял двумя пальцами одного из горожан и бросил на пол перед Санькой.

– Зря ты ее послушался, – сказала Дрю, сразу после того, как Ростик решил оставить кикимору.

– Ты опять?! – возмутился он. – Ты это специально делаешь?! Чтобы я проиграл?!

Дрю обиженно нахмурилась и резко поднялась на ноги.

– Делать мне больше нечего! – заявила она и, дернув головой, так что длинная черная коса чуть не хлестнула по лицу Саньку, направилась в сторону двери.

– Что за имя у нее такое нелепое – Дрю? – спросил Ростик, хмуро сверля взглядом затылок уходящей девочки.

Санька ухмыльнулся.

– Это еще что… Дрю – это ж сокращенно. На самом деле ее зовут Дряква.

– Это что, имя?! – потрясенно округлил глаза Ростик.

– Нет, это не имя.

Ростик и Санька подняли головы. Вразвалку, держа руки в карманах, а в зубах зажав стебелек, к ним подошел Лис.

– Цветок так называется, – пояснил он. – У него еще одно название есть – поприятнее на слух – фиалка. А еще есть третье название – цикламен. Так вот, мамашу Фиалки и Дрю зовут Цикламена Сварен-Яд. Колдунья высшей категории. В молодости была грозой нечисти. Заслышав о ее приближении, великаны превращались в лилипутов, людоеды пытались проглотить самих себя, не пережевывая, а водяные от страха топились насмерть. Сейчас она на отдых ушла. Обзавелась оранжереей – цветы выращивает. Какие – лучше не спрашивайте.

– Тебя что, Мольфар прогнал? – щурясь, посмотрел на Лиса Санька.

Арни уселся на то же место, где только что сидела Дрю, и покрутил пальцем у виска.

– Думай, что говоришь. Это вас, сопляков, прогоняют. А я хочу – остаюсь, а хочу – иду себе куда вздумается. Ясно?

– Ага, – с легкостью согласившись, отозвался Санька, даже не обидевшись, что его назвали сопляком.

К этому времени и у него, и у Ростика в руках было по шесть карт, а от колоды ничего не осталось. Ростик выбросил двух гномов и, дожидаясь, пока Санька побьет, повернул голову в сторону дальнего угла комнаты, где за большим круглым столом что-то обсуждали взрослые стражи Ордена: Мольфар, Мераби, Орландо, сидящий, в отличие от остальных, на стуле без спинки, вероятно, потому, что иначе некуда было бы деть крылья, Фиалка, Михей и Анчутка.

– А где Невер? – спросил у Лиса Ростик, не обнаружив его среди стражей. – Или он тоже, как и ты, хочет – остается, а хочет – идет куда вздумается?

Лис весело хмыкнул и окинул Ростика оценивающим взглядом.

– Невер? Ну да, угадал – он такой, – ответил Арни. – А почему его нет? Так ведь он приехал в Гелион на два дня раньше нас. Остановился в гостинице «Череп Дракона». А там, знаешь, оплата вперед. Если б он принял приглашение короля переночевать в замке, там бы деньги пропали. Смекаешь?

Ростик кивнул. Он припомнил, что и вчера за ужином Невера не было.

– К тому же… – Глаза Арни сощурились до узких щелочек, он натянуто улыбнулся краем рта. – К тому же Невер всегда держался особняком. Он, видишь ли, не такой, как мы. Невер особенный.

– Особенный? – заинтригованно переспросил Ростик, припоминая, что сегодня днем что-то подобное уже слышал от старого лешего Дрона. – Почему он особенный?

Санька в этот момент походил, и Ростик, который очень хотел узнать про Невера, не вникая, побил первой подвернувшейся картой. В руках у него осталось две.

– Все дело в камнях, – ответил Лис, одновременно наблюдая за игрой. – Практически всем здесь камни достались как преемникам. То есть – не кровным наследникам Двенадцати Правителей. Единственный среди нас, в чьих жилах течет кровь одного из родоначальников, – это Невер, прямой потомок Казантипа Чернокнижника.

– А почему его назвали чернокнижником? – поинтересовался Ростик. – Он что, был злым волшебником?

Лис криво усмехнулся и озадаченно потер подбородок.

– Да как тебе сказать… Хм, тебе нужно бить…

– А? – не сразу понял Ростик, но, заметив, что Санька подбросил еще одну карту, поспешно побил ее рубеалом.

– Ну, выходит, что был, – продолжил Лис. – Только ведь времена тогда были другие, и заниматься чернокнижием или нет – каждый маг решал сам по себе. А Казантип сильный был маг. И опасный. Что хотел, то и творил. Боялись его все. Только это дела давно минувших дней. Сейчас в любом из двенадцати городов за чернокнижие по закону пожизненное заточение полагается. Под землей. А выбраться оттуда – гиблое дело.

Лис многозначительно прокашлялся и, глянув на Ростика, добавил:

– Почти такое же, как твое.

Ростик нахмурился от недоумения и посмотрел на карту, которую бросил ему Санька. Это был чудного вида старик: в красной широкополой шляпе, с хитро прищуренными глазами и длинной рыжей бородой. Над его головой вилась жирной линией надпись: «Тарханкут Рыжебородый». Тарханкут подмигнул Ростику, и мальчик опустил глаза на единственную оставшуюся у него карту – ту самую кикимору, которая в начале игры не дала ему собой походить. Само собой разумеется, что побить мага кикиморой Ростик не мог.

– Поздравляю, – широко улыбаясь, сказал Лис. – Ты проиграл.

Кикимора, ехидничая, показала Ростику язык.

– Не переживай, – утешил Ростика Арни. – Говорят, в «Кикимору болотную» даже сам Тарханкут всегда проигрывал. Не везло ему в азартные игры. Считай это своего рода сходством между вами.

– Не обманываешь? – просияв, спросил Ростик.

– Нет, – покачал головой Лис и после небольшой паузы добавил: – Правда, обычно выигрывал у него не кто иной, как великий предок нашего Невера – сам Казантип Чернокнижник. И это притом, что для каждого из них не проиграть другому – было делом принципа. Не любили они друг друга, знаешь ли…

Появившаяся было на лице Ростика неуверенная улыбка вмиг исчезла. Действительно, сходство с Тарханкутом у Ростика определенно было.

* * *

Поздно ночью Ростик никак не мог заснуть. Он думал о том, что, возможно, все случившееся с ним за последние два дня – это один большой сон. Волшебный мир, магический Орден, барабашки, материализующиеся из воздуха подсвечники – разве это может происходить на самом деле? А если все это реальность, то неужели он, Ростик, действительно завтра утром собирается идти неизвестно куда, не имея никакого представления, что его ждет впереди? Он почувствовал, что ему очень не по себе. И, наверное, в эту минуту он наверняка передумал бы и утром сообщил бы Мольфару, что лучше подождет их возвращения здесь, в Гелионе, чтобы потом они вернули его в родной мир, если бы… Если бы не вспомнил то сильное и по какой-то совершенно невероятной причине знакомое ему ощущение, которое он испытал в «Лавке Дрона» – что он один из них, один из двенадцати магов Ордена Двенадцати Камней. В тот же миг, как Ростик вспомнил это ощущение, он вдруг понял, что больше не сомневается. Даже волнение куда-то пропало.

Да, завтра он отправится вместе со стражами Ордена туда, куда они поведут его, – и будь что будет.

Ростик повернулся на бок, закрыв глаза, глубоко вздохнул, и тут же провалился в сон.

Глава 7
«ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ» И ЗЛОВОННОЕ ОЗЕРО

Путники вышли за ворота Гелиона на рассвете. Вернее, вышли только одиннадцать из них, потому что Орландо еще возле ворот замка взлетел сначала на колонну, а потом, взмыв высоко в небо, широко раскинул огромные по птичьим меркам красные крылья и устремился на запад.

Солнце поднималось над горизонтом на востоке, рассыпаясь вдалеке золотым сиянием и резко контрастируя с темно-голубым небом, еще не сбросившим окончательно ночные одежды. Сначала дорога шла прямо, и путникам то тут, то там по обеим сторонам дороги встречались одинокие дома, из труб которых валил дым. Вскоре местность стала меняться. Дорога повернула вправо – к лесистым холмам. Идти стало труднее, особенно Ростику, не привыкшему к дальним походам. Теперь все время приходилось то подниматься вверх, то спускаться вниз. Чтобы чем-то себя занять, Ростик не без любопытства размышлял о том, как можно отправляться в дальнее путешествие с одним-единственным рюкзаком на двенадцать человек. Рюкзак этот нес на своей спине Михей, и поместиться там могли от силы: провизия, пара дождевых плащей и двенадцать зубных щеток. Пока он об этом думал, успел отстать от всех и оказаться в самом хвосте группы. Пришлось догонять, потому что останавливаться и ждать его, похоже, никто не собирался.

Когда лес начал редеть и сквозь купы деревьев показались заросшие синими васильками поля, настала очередь Анчутки отставать. Он еле плелся позади всех на своих коротеньких кривых ножках. Болотного цвета глаза были почти совсем скрыты под тяжелыми веками. На ходу он что-то бормотал ворчливым тоном, и пару раз Ростику даже удалось разобрать слова.

– Вымахали, как жирафы… И дела нет никому до маленького болотника… Плетусь тут из последних сил… Нет, чтоб догадаться… Дылды безмозглые… Ой, со-о-олнце…

В этот момент путники миновали последние купы деревьев, и стоящее в зените солнце начало безжалостно припекать затылки.

– Эй, Анчутка, что ты ползешь, как улитка на пенсии! – воскликнул, обернувшись, Лис.

Глум в ответ одарил Арни взглядом, в который постарался вложить все, что он думает о «безмозглых дылдах» с длинными ногами. Лис на это только весело усмехнулся и, повернувшись к Михею, сказал:

– Давай рюкзак мне, а сам лучше возьми этого коротконогого себе на плечи, а то умрет по дороге. Утрата будет невосполнима.

Михей остановился, кивнул через плечо и ответил:

– Забрасывай его прямо на рюкзак – и всех делов.

Лис подождал, пока Анчутка с ним поравняется, бесцеремонно ухватил его за воротник куртки, так что болотник выпучил от возмущения глаза и смешно замахал маленькими тощими ручками, и водрузил сверху на рюкзак Михея. Оказалось, что рюкзак для Анчутки был чем-то вроде не совсем удобного, но вполне просторного кресла. Свесив ноги, Глум ухватился за пряжку, закрывающую внешний карман рюкзака, и расплылся в блаженной улыбке. Теперь единственным, кого видел Анчутка, сидя на рюкзаке и весело болтая ногами, был плетущийся позади всех Ростик.

Еще через час поля остались позади, а по обеим сторонам дороги снова выросли деревья и кустарники. Впереди, за солнечным маревом дороги, замаячили горные вершины Кара-Грохаса. С каждым шагом очертания горы становились все четче, и казалось, что она растет на глазах. Прошло совсем немного времени, когда солнечное марево окончательно рассеялось и Кара-Грохас предстал перед путниками во всей своей красе. Поравнявшись с небольшой деревенькой, дома которой тянулись в сторону от дороги, стражи остановились. Уставшие после долгого пути, они все как один, словно зачарованные, устремили свои взгляды к Кара-Грохасу.

Подножие горы было укрыто густым зеленым лесом, над которым возвышалась голая каменная громада – мрачная и совсем не гостеприимная. Ростику она показалась похожей на дрейфующий в тихих, неподвижных водах корабль-призрак. В обтесанных ветрами крутых склонах зияли черные ущелья, а скалистая вершина исчезала в мутно-серых тучах.

– Кара-Грохас, – произнес Мольфар, и Ростику показалось, что старик в этот момент испытывал чувство, похожее на трепет, но вовсе не такой, какой испытывал бы сейчас простой человек. Это был трепет мага перед тем, что источало большую колдовскую силу и при этом неразрывно было связано с силами природы, неподвластными человеку.

Ростик снова кинул взгляд на гору: сгустившиеся над Кара-Грохасом тучи пугали его. Тем более что позади, там, откуда они пришли, небо было чистым и безоблачным.

В этот момент совершенно бесшумно рядом приземлился Орландо. Кроме Ростика никто не обратил на это внимания. Наверное, привыкли к тому, что Орландо в любой момент может в буквальном смысле спуститься с неба.

– Для начала надо перекусить, – сказал Лис, нарушив всеобщее молчание. – А в местной харчевне «Жареный петух» недурственно кормят. Хотя и недешево.

Он похлопал себя по карману, в котором зазвенели монеты.

– А разве маг не может создать еду при помощи волшебства? – спросил Ростик, искренне удивившись. Он почему-то был уверен, что магу незачем платить за еду, когда можно просто щелкнуть пальцами – и стол накрыт.

Но в ответ на свой вопрос услышал оживленный смех Анчутки, а Лис ухмыльнулся во все тридцать два зуба.

– Нет, парень, – заявил он, – при помощи волшебства никак не выйдет.

– Почему?

Лис хмыкнул.

– Объясняю. – Он театрально развел руки в стороны. – Представим себе, что на твоих глазах какой-то колдун наворожил целый стол всевозможных аппетитных яств. Есть два варианта. Первый. Еда, которую ты видишь, увы, ненастоящая и для утоления голода не годится ни под каким соусом. Иными словами, это всего лишь иллюзия, а иллюзией, друг мой, сыт не будешь. Усек?

Ростик кивнул.

– Молоток, – довольно усмехнулся Арни. – Не так глуп, как кажешься.

Ростик подумал было обидеться, но не успел, потому что Лис уже продолжал объяснять дальше:

– Вариант второй. Еда самая что ни на есть настоящая. Но это означает лишь одно: наш чародей ее откуда-то взял. Говоря без обиняков – попросту стырил с чьего-то стола. Но, как ты сам понимаешь, мы, стражи Ордена Двенадцати Камней, – Лис выпятил грудь колесом и принял картинно важный вид, – маги уважаемые, а потому позволить себе мелкое воровство не можем – обязывает положение. Усек?

Ростик секунд пять пытался делать серьезное лицо, глядя, как Арни рисуется, а потом не выдержал и рассмеялся. В ответ заулыбался и Лис.

– Вижу, что усек. Теперь будешь знать, что не так уж беззаботна повседневная жизнь мага.

Раздалось негромкое, но внушительное покашливание Мольфара.

– Гляжу, вы не слишком устали, раз в состоянии веселиться. – Он улыбнулся и сделал глубокий вдох, словно восстанавливая дыхание после долгой ходьбы. – Поесть нам, разумеется, не помешает. Лично я не отказался бы от хорошего жаркого. А зайти в «Жареного петуха» нам нужно в любом случае. – Он набрал полную грудь воздуха и медленно, напряженно выдохнул. – А говоря точнее – нам именно туда и нужно…

* * *

Харчевня «Жареный петух» стояла на краю деревни у самого подножия горы Кара-Грохас. В узких высоких окнах маячили силуэты, а вывеска на скобе покачивалась и скрипела от ветра. Мольфар первым подошел к двери. Он взялся за ручку и уже собирался открыть дверь, как та распахнулась изнутри, и наружу выскочил прыщавый малый, судя по белому переднику – помощник повара.

– Разойдитесь! Ой-ой-ой! Пропустите! Ай-ай!

Растолкав всех, кто подвернулся ему на пути, и наступив на ногу Решке, он с ошалелым видом бросился вокруг харчевни. При этом вопя и почему-то держась обеими руками за ягодицы.

– Ох! – выдохнул, скривившись, Решка. – Вот слон! Моя нога…

От боли он зажмурил один карий глаз, а из другого брызнули слезы. Все остальные почему-то посмеивались.

– Что это с ним? – спросил Ростик, глядя в ту сторону, где только что скрылся поваренок.

– Хм… – с ухмылкой повернулся к нему Лис. – Потом объясню. Заходи.

Заметив, что Мольфар, Мераби и Михей уже скрылись в дверном проеме, Ростик последовал за ними.

Внутри заведение оказалось очень уютным и чистым. Старичок за крайним столиком слева держал во рту курительную трубку. Две престарелые дамы за столиком справа играли в карты. Когда одна из них походила, Ростик, присмотревшись, узнал изображенного на карте Радегаста Гром-и-Молнию. Сначала он удивился – Ростик почему-то был уверен, что в «Кикимору болотную» играют только маги Ордена, а оказывается, здесь в эту игру играют все, кому не лень. Старичок с курительной трубкой покосился на сложенные за спиной крылья Орландо и тут же демонстративно отвел глаза, словно говоря: вас, господа стражи Ордена, не спрячешь, но воля ваша, а я вас в упор не узнаю. Кое-что показалось Ростику странным. Ни на одном столе он почему-то не заметил тарелок и мисок – а ведь было самое время обедать.

– Добро пожаловать в харчевню «Жареный петух», почтеннейшие гости! – раздался зычный голос.

Ростик поднял глаза: виляя меж столиков, к только что вошедшим посетителям приближался смуглый длинноносый человек в переднике и поварском колпаке.

– Самуил Капуша к вашим услугам, досточтимый Мольфар! Как всегда, – сказал он, обращаясь непосредственно к старому магу и протягивая руку.

– И вам добрый день, любезный Капуша, – пожимая протянутую руку, отозвался старик.

– В сторонке, возле стены есть парочка свободных столиков. Вы присаживайтесь, а я к вам сейчас подойду.

Самуил Капуша, которого в этот момент позвали из противоположного конца зала, отошел, а стражи направились к свободным столикам.

Сев на стул между Санькой и Лисом, Ростик с интересом огляделся вокруг. За столиком по другую сторону узкого прохода сидел сгорбленный человек средних лет. Его внешность показалась Ростику странной: осунувшееся лицо, редкие темные волосы, безжизненными прядями спадающие на плечи, и воспаленные, с красными прожилками глаза. На груди у него Ростик заметил подвешенный к толстому жгуту большой желтый клык, видимо, ранее принадлежавший какому-то животному. Человек попивал какую-то жидкость из деревянной кружки и неприязненно кривился.

– У него такой вид, будто ему подсунули полную кружку соплей, – сказал Санька, заметив, что Ростик рассматривает посетителя напротив.

Ростик согласно кивнул и продолжил рассматривать помещение. На стене, слева от их столика, мальчик заметил большую квадратную картину: три толстых повара в больших белых колпаках жарят на огромной сковороде рыжего с черным гребешком петуха. Припомнив название харчевни, Ростик хмыкнул и уже было отвернулся, но в тот же миг по залу харчевни пронеслось дикое кукареканье и шум хлопающих крыльев. Ростик чуть было не оглох и вполне логично решил, что звук раздался из картины. Но обернувшись, увидел, что петух на полотне остается неподвижным.

Ростик зажмурил глаза и потряс головой, больше всего переживая, а не начались ли у него слуховые галлюцинации. Он уже повернулся к Саньке, чтобы спросить, не слышал ли тот чего, но не успел, потому что вдруг распахнулась дверь, ведущая на кухню, и оттуда выбежал уже знакомый Ростику прыщавый поваренок. По-прежнему держась за ягодицы, он издавал звуки, похожие на дикие кошачьи вопли. Снеся по дороге два стола и дюжину стульев, поваренок пулей вылетел на улицу, оставив после себя долгое «А-А-А-А-А!!!».