Текст книги "Искра (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Я сглотнула, думая об указе Андроса.

– Этого не может случиться.

– Тогда обналичивай, – сказал он, как будто это было так просто. – Возьми деньги, и тогда ты сможешь остаться здесь, в Чикаго.

– Если бы это было возможно, а это не так, скажи мне, что будет дальше. Скажи мне, как, по-твоему, я вписываюсь в этот план.

– Я сниму тебе квартиру или, еще лучше, дом. – Его тон смягчился. – Помнишь, как мы обычно говорили о пригороде и личном дворе?

Мои губы поджались.

– Ты достанешь меня... ты снабдишь этот мифический дом двором и штакетником. Кем я буду в этот момент? Может, твоей любовницей, женщиной, которую ты прячешь?

Он провел пальцем по моей щеке.

– Нет, Мэдлин. Ты будешь той, кто ты есть, моей женой, и все, от чего я хочу тебя спрятать, – это жестокость, которая происходит в этом городе. Я могу обеспечить тебе безопасность.

– Безопасность – это иллюзия, Патрик.

– Я не могу сказать тебе как, но я могу это сделать. Я знаю, что могу.

Его искренность заставила меня усмехнуться. Оттолкнув его руку, я откинула одеяло и встала перед ним, обнаженная и честная. Так больше не могло продолжаться.

– Уже поздно, – сказала я. – Мне нужно поспать, потому что у меня нет выбора. Я должна победить. Я тоже не могу сказать больше и не буду, но последствия того, что я не выиграю, слишком грандиозны, чтобы это было возможно.

Оглядев пол, я нашла свою ночную рубашку. Натянув ту через голову, я улыбнулась.

– Спасибо.

– За что, черт возьми, ты меня благодаришь? – Он тоже встал и начал собирать свою одежду. – Я предложил тебе решение, но ты говоришь так, будто не хочешь его принимать.

– Я благодарю тебя за сегодняшний вечер и прошлую ночь. Я не могу принять твое предложение, но знай, что я тебя не забуду.

Никогда не забывала.

Его боксеры были на месте, а брюки надеты, но широкая грудь была обнажена.

– Мы все еще не поговорили. Я заслуживаю хотя бы одного ответа.

Я натянула кружевные стринги и вернула их на место, прежде чем разгладить ночную рубашку. Наши взгляды встретились.

– Я не уверена, что смогу дать ответ. – Мой подбородок вздернулся. – Но давай, спрашивай.

Он потянулся к моим рукам.

– Что случилось? Почему ты исчезла?

Я закрыла глаза. Воспоминания приходили и уходили в вихре хаоса.

Страх.

Страдания.

Ужас.

Даже радость.

Все это было целую жизнь назад.

На ум пришел мертвый взгляд Андроса.

Я заключила сделку с дьяволом, и при тех же обстоятельствах я бы сделала это снова.

Когда я открыла глаза, Патрик смотрел на меня сверху вниз.

– Мне было восемнадцать. Всякое случается, когда тебе восемнадцать.

Его шея выпрямилась.

– Что именно?

– Вещи, которые выходят за рамки нашего контроля. Все, что сейчас имеет значение, это то, что мы оба... – я выдавила улыбку. – ...добрались до другой стороны.

Это было не все, что имело значение, но это было все, что я хотела сказать.

Приподнявшись на цыпочки, я целомудренно поцеловала его.

– Это относится и к тебе тоже. Твоя одежда... – Я подняла его пиджак, почувствовав роскошную смесь шерсти, и протянула ему. – ...стоит дорого. Я наблюдала за тобой. Ты ставил на турнир сотни тысяч долларов. Подумай о том, где мы были. Не должно быть никакой печали. На самом деле, мы должны поздравить себя. Мы сделали это.

– Помнишь, что ты сказала о деньгах и счастье? – спросил он, набрасывая пиджак на свои широкие плечи.

Эти два понятия не приравниваются друг к другу.

Я кивнула.

– Я бы отдал все это, чтобы обнимать тебя каждую ночь.

Я улыбнулась.

– Ты слишком добр. Иногда то, чего мы хотим, не просто недосягаемо, а запредельно.

Я бросила быстрый взгляд в сторону окон, и пока шторы были задернуты, я вспомнила время года, радуясь, что сейчас январь, и солнце все еще будет находиться за горизонтом.

– Пожалуйста, уходи. Мне нужно поспать.

Застегнув пиджак, Патрик достал из кармана телефон, и на его лице появилась гримаса.

– Все в порядке?

– Кажется, я кое-что упустил. – Он сунул телефон обратно в карман. – Мэдлин, я не могу тебя отпустить. Скажи, что останешься... по крайней мере, до воскресенья.

– Не знаю. Это не от меня зависит.

– Водитель, или кто он там, определяет твое расписание? Или это кто-то другой?

Я не могла рассказать ему об Андросе.

Эта информация была бы его смертным приговором.

Патрика окружала сила. Однако он был спокойным и требовательным, но в то же время любезным. Он был гигантской секвойей, сильной и царственной, склоняющейся перед ветрами, но не сломленной. Андрос был разрушительным торнадо или лесным пожаром, способным уничтожить то, что оставалось невредимым в течение тысяч лет.

Я бы не позволила их путям пересечься. Патрик не понял бы жестокости Ивановской братвы.

Я скорее снова умру от разбитого сердца, чем причиню какой-либо реальный вред своей первой любви.

– Пока, Патрик. Пожалуйста, оставайся в безопасности.

Потому что ты чертовски уверен, тебя не нужно втягивать в мой мир – ты бы не выжил.

Он потянулся к дверной ручке.

– Это чертовски сложнее, чем когда ты спала.

Я кивнула, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.

– Подожди, дай я проверю коридор.

Я протиснулась мимо него и выглянула в коридор. Очевидно, после четырех часов утра в субботу коридор все еще был пуст.

– На горизонте чисто? – спросил он.

Я кивнула, проглатывая печаль. Это действительно звучало как подростковая фраза.

– Прощай. Я прошу тебя не признаваться, что узнал меня на турнире, не более чем просто как соперника.

Он поцеловал меня в макушку.

– Я притворюсь, если ты этого хочешь, но знай, я думаю о том, каково это – быть внутри тебя, и о том, как ты стонешь, когда я вхожу в тебя.

– Патрик.

– Это еще не все.

– Все, – сказала я. – Тебе надо идти.

– Ты тоже можешь притворяться, но скажи мне, о чем ты подумаешь, когда увидишь меня?

Что ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Я этого не сказала.

– Я буду концентрироваться на картах, потому что я должна выиграть. Пожалуйста... до свидания.

Патрик тоже посмотрел в обе стороны, прежде чем выскользнуть в коридор. Обхватив себя руками, я привалилась к двери, сдерживая слезы. Дрожа, я потянулась за цепочкой и заперла дверь. Выключив свет, я упала в мягкую постель, окруженная его ароматом.

Уставившись в потолок, я ругала себя за то, что согласилась на этот турнир, за то, что позволила Андросу запугивать меня, заставляя присутствовать. До сих пор я успешно избегала Чикаго. Я придумывала оправдания, никогда не разглашая настоящую причину

Теперь, когда я здесь, поняла, что избегала города, потому что не хотела знать судьбу Патрика. Я не хотела узнать, что он умер или, может, даже снова женился.

– Извини, Патрик.

Слезы падали на подушку, когда я, наконец, погрузилась в сон.

Глава 23

Патрик

Избежать встречи с другими Спарроу было невозможно. Судя по множеству текстовых сообщений, у них были новости, а я провел последние два часа вне доступа. Припарковав машину в нашем частном гараже, я вошел в лифт. Даже мое присутствие в гараже вызвало бы тревогу. Если Спарроу, Рид и Мейсон были на втором, то теперь они знали, где я нахожусь.

Вздохнув, я в сотый раз поправил пиджак. Еще до того, как я успел нажать на кнопку, прибыл лифт. Когда я вошел, горела двойка. Это означало, что они послали его за мной и запрограммировали так, чтобы тот остановился на втором. Черт.

Это было неизбежное командное выступление. Это не было уникальным и не обязательно имело негативный оттенок. Это то, что мы делали друг с другом, когда присутствие другого было желанным или в нем нуждались. Из командного центра лифт можно перенаправить. Так оно и было. Я втянул воздух, когда лифт начал подниматься на девяносто с лишним этажей в небо.

Я принял решение. Я расскажу им о Мэдлин.

Должен.

Я вернусь к началу и расскажу им, что произошло семнадцать лет назад... что было двадцать лет назад, в тот день, когда я затащил ее в комнату в стене, когда она предложила поделиться со мной яблоками. Когда из всего этого гребаного сумасшедшего мира, посреди хаоса и выживания, девушка, притворяющаяся мальчиком, внезапно сделала мою жизнь стоящей того, чтобы её жить.

Я скажу им правду.

Я не скрывал информацию. Не было никаких причин разглашать ее.

Она исчезла.

В мире, в котором мы жили, исчезновение обычно в конечном счете приводило к смерти.

Семнадцать лет прошло без единого слова до вечера четверга.

Да.

Я выпрямился, поднявшись выше. Решено. Вот что я им скажу, и они поймут. Я предполагал, что это будет нелегкий разговор, но у нас уже было такое раньше. Мне вспомнилась недавняя дискуссия. Это произошло после того, как Мейсон позвонил на наш секретный номер. Были шок, недоверие и замешательство, но мы выжили, стали сильнее как команда.

Я сглотнул. Все будет в порядке.

Я объясню, что с вечера четверга мое внимание было отвлечено не каким-то подрывным заговором с целью захвата Чикаго, а самым старым развлечением. Как Адам был отвлечен Евой, Мэдлин была моим запретным плодом.

Яблоком.

Подождите. Нет.

Ева погубила человечество одним укусом яблока.

Плохой пример.

Мне нужно придумать иллюстрацию получше. Вирсавия?

Я не был уверен, почему на ум приходят библейские примеры.

Лифт остановился. Мое время истекло.

Двери открывались в бетонный коридор на втором этаже. Сделав еще один глубокий вдох, я положил ладонь на датчик. Металлическая дверь немедленно отъехала в сторону. Наш командный центр был прямо передо мной, полный активности. Некоторые экраны над головами переходили от одного вида к другому, и перед глазами по кусочкам предстал в основном спящий город Чикаго.

Я стоял в комнате, когда дверь за мной закрылась, глядя на большие экраны над тем местом, где работал Рид. Я узнал каждое из восемнадцати лиц. Одно было моим. Трое сидели за тем же столом, что и я, во время турнира. В число остальных четырнадцати входили Антонио Хиллман, Марион Эллиот и Мэдлин Келли. Нет, имя рядом с ее фотографией гласило «Мэдлин Миллер».

С того места, где стоял, я мог видеть лицо Мейсона, но не то, что он делал, а затем увидел Спарроу, лежащего на спине, его ноги уперты в землю, а позвоночник выпрямлен на скамье для жима. Не было ничего необычного в том, что кто-то из нас качал железо или бегал на одной из беговых дорожек во время работы и мозгового штурма. Что необычно, так это то, что Стерлинг держал штангу с отягощениями размером с те, что были на турнике, без подстраховки.

Длинная перекладина прогнулась под тяжестью, зависнув над его грудью.

Сбросив пиджак, я поспешил встать рядом с головой Спарроу.

– Как насчет подстраховки? – спросил я, считая черные диски.

На каждом конце висели два стофунтовых блина.

Нехороший знак.

Это означало, что он расстроен или зол. Я слишком долго общался с этими людьми, чтобы не знать их истории.

Бицепсы Спарроу дрожали, мышцы подрагивали под рукавом футболки, когда он опустил вес и, перестроив захват, толкнул выше, сцепив локти. Его счет был слышен, пока я боролся с желанием снова посмотреть на фотографию Мэдлин. Я не мог.

Я ждал.

– 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1.

Я потянулся за перекладиной и поднял ее на подставку над головой Спарроу. Когда наши глаза встретились, я спросил:

– Что я пропустил?

Приподнявшись, Спарроу вытер пот со лба краем футболки и, схватив бутылку с водой, которая стояла у его ног, сделал большой глоток и выдохнул.

– Где ты был?

– Я проверял зацепку.

Я поднял глаза на экраны. Все входы и выходы из отелей высокого класса чередовались в ленте. Я не мог лгать. Был шанс, что меня видели.

– ...в «Палмер-Хаусе».

Спарроу кивнул. Встав, он похлопал меня по плечу.

– Хорошая работа на турнире. – Его улыбка стала шире. – Лучшая гребаная новость за весь день, и та была дерьмовой, но идея о том, что ты превратишь сотню штук в триста плюс кое-какая мелочь за несколько часов, была светлым пятном.

Я попытался улыбнуться.

– Ладно, я выиграл. Буду продолжать побеждать. Скажи, что было дерьмово?

Мейсон поднял голову от дальнего края компьютерных блоков.

– Хиллман пошел в МакАйвер.

– Это хорошо. Не так ли? Это то, чего мы ожидали.

– И да и нет. Он пробыл там недолго, – сказал Мейсон, – Как и его окружение. Я думаю, это было отвлечение внимания. Они надеялись, мы перестанем наблюдать. Мы не перестали. Каждый человек взял отдельную машину, которую они ждали припаркованной возле МакАйвера.

– Что? – сказал я.

– У них были машины, ожидающие у МакАйвера? Парковка там дерьмовая.

– Что означает, – вмешался Спарроу, – Кто-то это допустил. Я чертовски ненавижу этот клуб. Я хочу, чтобы ты… – он говорил с Мейсоном. – ...первым делом отправился туда утром и выяснил, кто разрешил парковку или даже чьи это были автомобили.

– Я могу это сделать, – вызвался я.

Его темные глаза посмотрели в мою сторону.

– Тебе нужно выиграть турнир. Я хочу, чтобы ты поспал.

– Нет. Они знают меня...

Я ненавидел вспоминать о том, что Мейсона не было, но иногда даже ему нужно напоминание.

– ...они привыкли ко мне, – перефразировал я.

– Мой приказ звучал так, будто он подлежит обсуждению? – спросил Спарроу излишне громко.

Когда никто не ответил, я снова посмотрел на экраны.

– Ты прав. Мне нужно поспать. Во–первых, вы знаете, куда направились Хиллман и его люди?

– Это заняло некоторое время. Они объехали весь город, останавливаясь в нескольких отелях и забирая нескольких пассажиров, – сказал Рид.

– Один, – добавил Мейсон, – Подобрал мужчину в «Палмере». Он выглядел знакомым. Я думаю, он был в клубе «Регал» прошлой ночью.

У меня скрутило живот.

– У тебя есть фотография?

– Да, дай мне минуту.

– Если бы кто-то в МакАйвере предупредил нас... – начал Рид.

–... хотел держать их гребаные двери открытыми, – перефразировал Спарроу. – ...мы могли бы установить маячки на машины.

– Ладно, – сказал я, – У нас не было маячков, но, чувак, Рид, ты их нашел. Я знаю, что ты это сделал. Куда они делись?

– Заброшенный дом в Джефферсон–парке, – ответил Рид. – Я работал над дорожными камерами. Проблема в том, что район, где они были, настолько дерьмовый, что даже камеры не все работают. Дети думают, что это забавно – снимать их, как только появляются новые. – Он продолжал печатать. – Я работаю уже несколько часов. Честно говоря, это отличное место, чтобы избежать слежки.

– Как будто они знают, – сказал я.

– Хиллман мог, – сказал Рид. – Однако мы не думаем, что это были только Хиллман и его люди. Картинки из ленты зернистые, а освещение отвратительное. Как бы то ни было, помимо людей, которых подобрали люди Хиллмана, было еще около четырех машин. Очевидно, там была вечеринка, на которую нас не пригласили.

Он вытащил снимок улицы. Тот был, как он и сказал, темным и зернистым. Вдоль бордюров припаркованы машины, более симпатичные, чем обычно можно увидеть в таком районе, как этот.

– Как насчет номерных знаков? – спросил я.

– Прокатные компании, – продолжил Рид. – Мейсон пытался получить доступ к соглашениям, но нас мало.

– Извини, – пробормотал я.

– Оправдалась ли твоя зацепка? – спросил Спарроу.

Нет. Она сказала, что уезжает из города и не скажет мне, куда поедет.

– Не совсем. Я должен был быть здесь.

– Тебе нужно довериться своей интуиции, – сказал Мейсон. – Возможно, это не всегда правильно, но редко бывает неправильно. Теперь ты здесь. Мне бы не помешало разобраться с договорами аренды, чтобы я мог вернуться к запуску программы распознавания лиц на наших лучших снимках.

– Я проверял биографические данные твоих соперников, – сказал Рид.

– И я встречался с капо по одному из них, – вызвался Спарроу. – Отчеты поступают, но все разрозненно. Было несколько стычек с несколькими разными бандами. Это чушь собачья, которая не должна быть проблемой. Я мог бы поверить, если бы сейчас было лето, но, черт возьми, там около десяти градусов. Зачем создавать проблемы сейчас?

Летними ночами, когда температура была изнуряющей, нередко наблюдался рост насилия и активности банд. Это явление не ограничивалось Чикаго. Даже в небольших городах, таких как Гэри, Детройт, Индианаполис, Кливленд и Сент-Луис, отмечали это.

Я выдвинул один из стульев и развернул его, оседлав, закатал рукава рубашки до локтей.

– Никаких запонок? – спросил Мейсон.

– Они у меня в кармане. Я готовился лечь спать, прежде чем лифт доставил меня ко всем вашим сияющим лицам.

Я вошел в программу, которую они уже настроили с помощью номерных знаков и компаний по прокату автомобилей, и начал искать денежный след.

– Вот человек, которого подобрали в «Палмер-Хаус», – сказал Рид.

Я посмотрел на экран. Черт.

– Он был на турнире, – сказал Мейсон. – Я знаю, что видел его.

Мой желудок скрутило.

– Его зовут Митчелл Леонардо.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Мейсон.

– Он был на турнире, – сказал я. – Он вызвал у меня странное чувство.

– Ты знаешь больше? – спросил Спарроу.

Я покачал головой.

– Хотелось бы. Все, что я знаю, это то, что он здесь на турнире, наблюдает, а не играет.

– Если он здесь из-за турнира, почему он пришел на домашнюю вечеринку Хиллмана вечером? – спросил Мейсон.

Рид начал печатать.

– Это чертовски помогает, когда у меня есть имя.

– Итак, – начал Спарроу, – Кто-то из тех, кто посещает покерный турнир клуба «Регал», не является игроком?

– Нет, – сказал я. – Он упомянул, что предпочитает скачки. Я сидел рядом с ним в баре, пытаясь разобраться в нем. Он сказал, что просто проезжает мимо.

Спарроу кивнул.

– На турнир по покеру? Согласен, это кажется странным.

– Возможно, это не так уж странно, – сказал Мейсон. Он указал на экран. – Видишь женщину?

Мой желудок сжался. Если что-то, в чем был замешан Митчелл Леонардо, касалось Мэдлин, я нанесу ему визит перед следующим раундом.

Мужчины разговаривали.

– ...смотри сюда, – сказал Рид. – Я могу найти множество случаев, когда он уходил или приходил в "Палмер-Хаус" с мисс Миллер. Они всегда на такси.

– Что мы знаем о ней? – спросил Спарроу.

– Как думаешь, нам стоит беспокоиться о ней, когда Хиллман устраивает домашние вечеринки в одном из худших мест в городе? – спросил я.

– Ты не понимаешь? – спросил Мейсон. – Они связаны.

Выдохнув, я откинулся на спинку сиденья и возобновил исследование арендованных автомобилей.

– Конечно, все находятся под подозрением.

– Ее прошлое довольно скучное, – сказал Рид. – В Википедии есть милая маленькая биография. Дочь среднестатистических родителей, среднестатистический город, родители умерли, никогда не была замужем, бла-бла-бла.

– Тогда зачем ей нужен охранник? – спросил Мейсон.

– А как насчет Хиллмана? Он вернулся со своей домашней вечеринки? – спросил я.

– Да, он и вся его свита, – ответил Рид. – Они все вернулись в «Четыре сезона». Я видел, как они вошли в номер Хиллмана.

– Этот головорез вернулся в «Палмер-Хаус»? – спросил я.

– Пока нет, – ответил Мейсон.

Спарроу начал расхаживать по комнате.

– Нам, блять, нужно поспать. Эллиот вернулся в свой отель?

– Да, – сказал Рид, – он вернулся, как покинул клуб.

– У меня ничего не выходит, – сказал я. – Автомобили были арендованы тремя разными ООО у пяти разных компаний по прокату.

– Да, я надеялся, что ты найдешь что-нибудь другое, – сказал Мейсон.

– Кредитные карты выдаются одним и тем же ООО.

– Дай угадаю, – сказал Спарроу, – все из одного штата.

– Из Делавэра, – сказал я, зная, что создание подставной компании в Делавэре было одним из самых простых, таким же простым, как учетная запись электронной почты, и могло быть сделано за один день.

– Патрик, иди поспи, – сказал Спарроу. – Это не обсуждается. Вы с Мейсоном оба зашли в один и тот же тупик. Я думаю, мы можем с уверенностью предположить, что тот, кто арендовал эти машины, не хочет, чтобы его опознали.

– Хиллман разгуливает по лучшим частным клубам Чикаго. Он не прячется.

– Проверь его бронь в «Четырех сезонах», – сказал я. – На его имя. Забронировано ли оно с помощью его собственной кредитной карты? Кто знает, может, это вернет нас к деньгам МакФаддена. Мы все знаем, что там есть куча дерьма, которое федералы не смогли найти. У МакФаддена много спрятано.

– Патрик, я, блять, серьезно, – сказал Стерлинг. – Ты не сможешь пересчитать карты и обыграть Хиллмана, не выспавшись. Он не покинет мой город с миллионами в кармане, чтобы финансировать какой-то переворот. Во сколько завтра начинается первый раунд? – Он усмехнулся. – Сегодня?

– В полдень, – сказал я, вставая. – Сначала мне нужно кое-что сказать.

Все в комнате замерли, взгляды обратились в мою сторону.

– Ты болен? – спросил Рид.

– Нет.

– Повлияет ли это на завтрашний день? – спросил Спарроу. – Поменяется ли что-то, если люди Хиллмана и МакФаддена вернутся в город? Потому что нам нужно быть максимально сосредоточенными. Остальное дерьмо может подождать.

– Я не верю, что это произойдет, – ответил я.

– Тогда иди спать, – провозгласил Спарроу

Кивнув, я направился к стальной двери. Не дойдя до нее, я обернулся.

– Завтра важный вечер в клубе. Я думаю, нам всем следует прилечь. Капо уведомят нас, если ситуация выйдет из-под контроля.

– Он прав, – сказал Спарроу. – Вы двое, – обратился он к Мейсону и Риду, – дайте программам запуститься. Идите поспите. Завтра мы не все выиграем турнир по покеру, но мы можем понадобиться.

Глава 24

Патрик

Три часа сна это хоть и немного, но все же достаточно. К тому времени, как я принял душ, оделся и поднялся на кухню в пентхаусе, комната была полной.

– Доброе утро, – сказала с улыбкой Арания, жена Спарроу, поверх своей кофейной кружки.

– У меня неправильный календарь? – спросил я. – Что все делают на ногах холодным субботним утром? Черт, я бы спал, если бы мог.

Жена Рида, Лорна, которая стояла у плиты и переворачивала бекон, наполняющий комнату удивительным ароматом, рассмеялась.

– Патрик, когда ты в последний раз спал дома?

– Кажется, – сказал Рид, – до того, как они надрали нам задницы на первичной подготовке.

Легкая улыбка появилась на моих губах, когда я представил то время – до того, как я поступил на службу, до того, как Мэдди исчезла. Образ нас двоих, обнимающихся под толстым одеялом заставил меня покраснеть. Когда я пришел в себя, все взгляды были устремлены на меня.

– Думаю, ты прав. Я просто подумал, как это было бы здорово.

– Выпей кофе, – сказал Спарроу, – и расскажи о турнире. Я подумываю присоединиться в финальном раунде.

– Нет, – раздался громкий возглас от Мейсона, Рида и меня.

– Почему? Что происходит? – спросила Арания, садясь рядом со Спарроу.

– Ничего, – сказал Спарроу, одарив ее улыбкой.

– Я тебе не верю, – сказала она. А потом повернулась ко мне. – Давай, Патрик, ты должен делать то, что я говорю. Что происходит и почему Стерлинг не может быть там?

Спарроу однажды сказала мне слушать ее, и хотя она говорила это в шутку, ей нравилось напоминать мне об этом.

– Я играю в карты, – честно ответил я.

– Карты? – эхом отозвались все три женщины.

– В покер, – уточнил Мейсон. – Это турнир с джек-потом в миллион долларов в дополнение к существенному заработку. Патрик пробился в полуфинал. Сегодня вечером – финал.

– Это законно? – спросила Арания.

– Что, если ты не выиграешь в полуфинале? – спросила Лорел, жена Мейсона.

– Да, – ответил Спарроу своей жене и, повернувшись к Лорел, сказал: – Этого не случится.

– Покер звучит забавно, – сказала Лорна. – Предлагаю устроить домашнюю покерную вечеринку в одну из холодных ночей вместо того, чтобы вы вчетвером работали внизу.

– И у нас будет вино, – добавила Арания.

– И закуски, – ответила Лорна, ставя на стол блюдо с беконом.

Лорел встала и принесла вазу с фруктами.

Достав из духовки большую миску с омлетом, Лорна поставила ее в центр. Вскоре мы все наслаждались утренним угощением, пока я объяснял, как работает турнир клуба «Регал».

– Восемнадцать игроков начнут рано сегодня. В зависимости от ставки, восемнадцать могут не дойти до конца.

– Почему? – спросила Лорел.

– Ты когда-нибудь играла в покер? – спросил ее Мейсон с усмешкой. – Я был бы счастлив научить тебя…

Румянец залил ее щеки.

– Почему я думаю о покере на раздевание?

–Потому что я предложил бы именно это, – сказал он.

– Я могу научить тебя, – вызвалась Арания с ухмылкой. – И тогда ты все еще сможешь играть в покер на раздевание, но обзор будет только у тебя.

Спарроу прочистил горло.

Его жена рассмеялась.

– Конечно, я возьму тебя на себя. Ты тоже проиграешь, но Лорел более...

– Более что? – спросил Спарроу.

Всеобщая трапеза была на мгновение забыта, пока мы ждали, гадая, как Арания собирается выбраться из этого разговора.

Арания склонила голову.

– Более красива. Я, однако, буду лучше.

Комната наполнилась смехом. Это была альтернативная вселенная в домах нашего стеклянного замка, странная реальность, где наша семья, хотя и не по крови, могла жить и любить, несмотря на опасности, таящиеся в городе. Это было утешительно и грустно. Всего на мгновение мои мысли вернулись к Мэдлин. Я мог бы обезопасить ее точно так же, как эти мужчины своих женщин.

Я отогнал эту мысль прочь. Такой человек, как я, жил не так, и с постоянными отказами Мэдди этого бы не случилось. Мне нужно сосредоточиться на том, что я мог сделать.

– Как я уже говорил, – начал я после очередного глотка кофе. – В первых двух раундах невозможно было сыграть ва-банк, но сейчас это лучший способ устранить противников.

– Рискованно, – сказал Спарроу.

– Обычно нельзя добиться этого блефом, – сказал я.

– Итак, если все восемнадцать игроков заканчивают раунд с фишками, кто выигрывает? – спросила Лорел с искренним любопытством.

– Шестерка набравших наибольшее количество очков за раунд.

– Не общий выигрыш? – спросила Лорна.

– Нет, таковы правила. В турнире приняли участие сорок два лучших. Деньги с самого начала распределялись неравномерно. Вход с большим капиталом является достаточным преимуществом, не добавляя его к ежедневным выигрышам.

– Сейчас я начинаю раунд примерно с 300 000 долларов. Я бы рискнул предположить, что у человека под номером один больше миллиона. – Мое предположение было основано на том, что Мэдлин получила 500 000 долларов на восьмом месте. – Деньги, с которыми начинаешь играть, вычитаются для оценки суммы фишек. Шестерка лучших продвигается вперед.

Лорел качала головой.

– Чем с большим количеством денег вы начнете, тем выше будут шансы.

Я кивнул.

– Это правда, но опять же, опция ва-банка может очень быстро увеличить выигрыш.

– Это большие деньги, – сказала Арания.

Лорел продолжила свои вопросы.

– И если ты выиграешь этот – весь турнир...

– Когда, – вставил Спарроу.

– Когда ты выигрываешь, – сказала Лорел с усмешкой, – Ты выигрываешь только джек-пот или оставляешь себе еще и свои фишки?

– Победитель оставляет себе и то, и другое.

Я задумался об этом на секунду. Это разумно со стороны турнира. Если бы игроки не могли сохранить заработок, они были бы более легкомысленны в ставках.

– Даже если игрок не выиграет джек-пот, если он не проиграет, этот человек может покинуть турнир с изрядной суммой наличных.

Мой телефон завибрировал в кармане.

– Извините.

Я вытащил телефон из кармана и прочитал текстовое сообщение.

– Это от Бекмана, – сказал я в интересах других мужчин.

«МНЕ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ С ВАМИ ПРЯМО СЕЙЧАС. СЕЙЧАС ПОДХОДЯЩЕЕ ВРЕМЯ?»

Я встал.

– Он хочет поговорить.

– Ты не откажешься от участия в турнире, независимо от того, под каким давлением он находится, – сказал Спарроу. – Мой город. Если он планирует сохранить этот клуб открытым…

Я кивнул, входя в большую гостиную. Это было недалеко от кухни, но все же достаточно далеко, чтобы мой разговор не касался женщин. И когда я сделал паузу, показалось, как будто их разговор возобновился.

Как и во всех наших отдельных квартирах, на этом этаже пентхауса Спарроу и Арании были окна от пола до потолка. Я выглянул наружу, на озеро и город внизу. Даже в это холодное утро вставало солнце, пробиваясь сквозь утренний иней и дымку. Мой город.

Заявление Спарроу зазвенело у меня в ушах. Он был его и наш. Мы работали над тем, чтобы обезопасить его, и позволить Хиллману, одному из старой гвардии МакФаддена, прийти сюда и показать себя, осыпать оскорблениями и уйти с миллионами долларов недопустимо.

Нажав на значок рядом с именем Итана Бекмана, я подождал соединения вызова.

– Бекман? – спросил я после того, как он ответил.

– Мистер Келли, здесь так много крови. Я-я не... она мертва.

Повернувшись обратно к арке, ведущей на кухню, я поймал три пары глаз, смотрящих в мою сторону. Рида, Мейсона и Спарроу больше не было на кухне, они стояли плечом к плечу, уставившись на меня в ожидании.

Мои колени ослабли, когда комната вокруг меня закружилась. Мэдлин? Мертва? Откуда Бекман узнал, что мне нужно позвонить? Почему я оставил ее?

Мой пульс участился, вопросы в голове множились.

– Подожди. Как ты узнал, что нужно позвонить мне?

– Я-я подумал, что вы могли бы передать сообщение мистеру Спарроу. Я не знал, что еще можно сделать.

– Мистеру Спарроу?

Я оглядел комнату, пока мой разум пытался осмыслить то, что говорил Бекман.

– Да, могу. Скажи, что ты хочешь, чтобы я передал.

Его голос надломился, он заговорил быстрее.

– Дело в том, что она всегда приходит рано, особенно когда происходит какое-то мероприятие.

– Подожди. Кто приходит рано?

– Вероника Стэндиш.

Выдохнув, я прислонился к спинке одного из многочисленных диванов.

– Вероника Стэндиш.

– Да, сэр. Вы разговаривали с ней вчера вечером. Она почти всегда здесь...

– Да, я знаю, кто она.

– Она живет недалеко от клуба «Регал», – сказал Бекман.

– Мисс Стэндиш, – сказал я еще раз для подтверждения.

– Да, сэр. Когда она не ответила на звонок, я предположил, что она проспала. Слишком много нужно сделать до начала турнира в полдень. Признаюсь, я был зол, что ее здесь нет. У нас был ряд разногласий по поводу этого турнира.

– Откуда ты знаешь, что она мертва?

– После нескольких звонков я решил сам поехать к ней домой. Это ужасно. Я никогда не видел...

– Успокойся. Ты нашел ее? – Я затряс головой. – Ты вызвал полицию?

– Ещё нет. Я здесь... Я не знал, что делать. Я-я... пожалуйста; я просто подумал, что мистер Спарроу захочет знать. Вот почему я позвонил вам первым.

– Мистер Бекман, сделайте глубокий вдох. Я сам сообщу мистеру Спарроу.

Я не стал дожидаться ответа, прежде чем нажать кнопку отключения звука на телефоне. Затем передал то, что только что услышал, говоря тихо, чтобы не встревожить женщин.

– Скажи ему, чтобы подождал нашу команду криминалистов, – сказал Спарроу. – Как только они прибудут, он должен пойти в клуб и продолжить свой обычный день. Никому больше ни слова.

Я кивнул.

– Скажи ему, – продолжал Спарроу, – Что его преданность будет вознаграждена. После того, как наши люди осмотрят место происшествия, полицию можно уведомить анонимно.

Я включил телефон.

– Оставайся там, где есть.

– Здесь? – спросил он. – Нет, сэр, я не могу… Я имею в виду, что, если кто-то...