Текст книги "Искра (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Я начала думать о картах. Возможно, именно возвращение в Чикаго выбило меня из колеи. Я не должна была проигрывать последнюю партию, и я это знала. Город и его некогда знакомые достопримечательности действовали на меня так, как я не могла описать.

Мои мысли были заняты последней раздачей – одним бубновым валетом от внутреннего стрит–флеша. Последнее повышение было неучтенным риском. У меня было больше рук для игры и больше возможностей.

Рассеянность была ошибкой новичка, и я редко её совершала.

Я не видела его, пока не стало слишком поздно, пока я не завернула за последний угол в изолированный коридор, в котором находилась моя цель.

Большая рука обхватила мое горло, плечами я ударилась о стену. Я боролась за дыхание, когда меня подняли, пока только носки моих туфель на высоких каблуках не соприкоснулись с землей. Запах спиртного, без сомнения дорогого, предварял его слова, пока его темные, злобные глаза уставились в мои, а его хриплый голос зарычал.

– Ты проиграла тридцать штук.

Это не было случайным нападением. Я хорошо знала нападавшего.

Неспособная говорить, я моргнула, слезы наполнили мои глаза. Борясь за воздух, я подняла руки к его руке на шее.

Митчелл Леонардо был прав; я проиграла. Хотя большинство моих потерь были преднамеренными, у меня также были планы по исправлению ситуации. В данный момент все это не имело значения. Моя первая цель была буквально под рукой.

Мне нужен был воздух – кислород для легких, крови и органов.

До финала оставалось два дня, и сейчас самое время создать видимость, убаюкать других игроков ложным чувством уверенности. Митчелл должен знать, что я не проиграю больше, чем было разрешено. Я не могла. Слишком многое зависело от моего успеха.

– Сука, ты знаешь, что случится с нами обоими, – прорычал он, приблизив губы к моему уху, – если ты не выиграешь.

Мои свежевыкрашенные ногти вцепились в его руку на моей шее, когда темные пятна заплясали у меня перед глазами. Внезапно его пальцы разжались. Порыв воздуха был подобен паяльной лампе, выстреливающей огнем в легкие. Я наклонилась вперед, обхватив себя руками, колени ослабли.

– Встань сейчас же, или ты не вернешься туда.

Когда свежий воздух вернул жизнь моему телу и разуму, я сделала, как сказал Митчелл, и выпрямилась. Наши глаза снова встретились. Вместо того, чтобы смотреть на него со страхом, как он, вероятно, ожидал, мой взгляд излучал огонь и ненависть. Мой тон понизился, поскольку моя интонация становилась сильнее с каждым словом.

– Ты, сукин сын, если ты еще когда-нибудь прикоснешься ко мне, ты покойник и не сможешь отвертеться.

– Ты потеряешь деньги босса, и не я буду тем, кто пропишется в гробу.

– Я работаю на перспективу, идиот. – Я расправила плечи, продолжая смотреть в его темные глаза. – Я понимаю, что ты получил эту работу няньки не из-за своих мозгов, так что позволь мне просветить тебя. Эти люди там, они чертовски умнее таких, как ты. Они слышали о моей репутации. Они проверяют меня. Я знаю, что, черт возьми, делаю.

Губы Митчелла сжались в прямую линию.

– Финал игры через два дня, – продолжила я. – Проигрыш сейчас увеличит шансы на то, что другие игроки будут недооценивать меня потом. Я также хорошо понимаю, как много мне нужно выиграть, чтобы обеспечить себе место в каждом раунде. – Я разделяла свои слова по мере того, как росла моя решимость. – Я не сомневаюсь, что не только пройду в финальный раунд, но и выиграю джекпот в субботу, и когда я это сделаю, первое, что я скажу Андросу, – это то, что ты только что сделал. – Неприкасаемая. Звучит знакомо? – Угрожающая улыбка появилась на моих губах, когда я застенчиво наклонила голову. – Или еще лучше, я попрошу его об одолжении. Видишь ли, он довольно щедр, когда я приношу ему выигрыши. Он охотно исполнит мое заветное желание.

– Следи за собой.

– Иди, сделай телефонный звонок. Попрощайся со своей несчастной женой – моя милость сделает ее вдовой. – Я выдавила смешок, оглядывая его с ног до головы. – Черт возьми, она, наверное, поблагодарит меня.

Митчелл ощетинился и сделал шаг назад.

– Делаю свою работу, мисс Миллер. Наблюдаю за тобой. Слежу за деньгами босса.

– Знаменитая няня. Такая высокопоставленная работа. Твоя мама, должно быть, гордится тобой. – Когда Митчелл не ответил, я продолжила. – Раз следишь за мной, тогда, блять, и следи.

Я указала в его сторону, подчеркивая свои слова.

– Ты прикасаешься ко мне в последний раз. Сделаешь это еще раз, и я не буду ждать Андроса. Я сама тебя грохну.

С последним словом я отступила в сторону и, повернувшись, исчезла в женском туалете. Когда дверь успешно закрылась, я глубоко вздохнула. Прикрыв глаза, я прислонилась к прохладной кафельной стене.

Митчелл прав насчет ожиданий Андроса.

Неудача не вариант. Ставки слишком высоки.

Сделав глубокий вдох, я подошла к зеркалу. Проведя кончиками пальцев по шее, я подняла подбородок и осмотрела ставшую чувствительной плоть.

– Тупое животное, – пробормотала я, открывая сумочку и доставая пудреницу.

Несколько мазков и красные отметины, оставленные Митчеллом, замаскированы. Опыт подсказывал мне, что чувствительность будет не так легко снизить. Я преуспела во многих вещах. Жизнь была жестоким учителем. Прятать синяки было детской забавой, начальным образованием. Если бы жизнь была университетом, у меня была бы докторская степень.

Наклонившись вперед, я провела кончиком пальца по левой щеке. Цвет под слоями консилера и тонального крема переливался от зеленого до бледно–желтого. Другими словами, синяк почти зажил. Эта красота исходила не от Митчелла, а от самого Андроса, напоминая о том, кто был главным хранителем моих секретов, и кто принимал решения. После стольких лет за пределами Чикаго я совершила ошибку, честно ответив, когда он сообщил мне об этой работе.

Я не хотела быть здесь.

Я бы пошла куда угодно.

Мой палец скользнул по ушибленной щеке.

Я понизила голос.

– Ублюдки. Я жду своего часа. Пройдет совсем немного времени, и я заберу то, что принадлежит мне, и уйду.

Мое чувство не было детским желанием новой жизни, такой как сказки и ложь, которые мне рассказывали до того, как у меня отняли семью. Я знала, что рыцаря на белом коне не существует, и ждать Прекрасного Принца было пустой тратой времени.

Единственным человеком, который мог спасти меня, была я сама.

Однажды так и будет.

Я расправила плечи и посмотрела себе в глаза.

Сегодня не такой день. Это не тот риск, на который стоило идти.

Мои приоритеты высечены в камне.

Некоторые вещи стоили пожизненного заключения, и я бы на него пошла. Тем не менее я сохраняла надежду на условно–досрочное. Заставив себя улыбнуться в зеркало, я сказала себе, что заработаю его либо хорошим поведением, либо действительно плохим. Свобода заработана или свобода украдена. Мне все равно.

Андрос владел моими секретами, но, к счастью, не моим сердцем. В течение последних пяти или более лет мое тело также было вне его досягаемости. Вор в законе Ивановской братвы – русского братства – и я пришли к взаимопониманию.

Мой желудок скрутило.

Несмотря на это соглашение, я все еще принадлежала ему, что делало меня неприкасаемой для остальных в братве. В то же время он был волен делать с другими женщинами все, что ему заблагорассудится. Честно говоря, я полагала, что ему наскучила, но все же отказалась от того, что он получил. Новая договоренность была лучшей из всех до сих пор. Однако, как и во всех переговорах по договоренности, все может измениться в одночасье. В случае Андроса и братвы Иванова подбросить десятицентовик был бесполезным шансом.

Килограмм кокаина.

Партия метамфетамина, героина или новейшего уличного фаворита – оксикодона.

Выплата в миллион долларов.

Незаконная поставка оружия.

Мир Иванова располагался на границе Канады, в черте города Детройт. Возможности были безграничны. Морские пути в страну и из нее были воротами к богатству и власти.

Подняв подбородок перед зеркалом, я выдохнула и уставилась в свои собственные зеленые глаза.

Сегодня я сосредоточусь на следующем часе игры в покер, а потом смогу отдохнуть.

Открыв дверь в коридор, я замерла и ахнула.

Последний раз я такое видела только во сне.

Я потянулась вперед. Под моим прикосновением билось сердце, его тепло излучало жар, как пламя от костра. Черт.

Это был не сон и не призрак.

Глава 3

Патрик

Ее зеленые глаза широко распахнулись, и она запнулась, когда ее нежная рука коснулась моей груди. Прикосновение мгновенно вспыхнуло, превратившись из искры в пламя. Мэдлин, должно быть, тоже это почувствовала, потому что так же быстро отдернула руку.

Мой тон понизился.

– Миссис Келли, прошло много времени. Добро пожаловать обратно в Чикаго.

Мэдлин вздернула подбородок.

– Это не мое имя. Возможно, вы меня с кем-то путаете.

Ее внутренняя реакция не соответствовала словам. Мэдлин была азартным игроком, но когда она увидела меня, ее маска разбилась вдребезги. Несмотря на ее попытку казаться равнодушной, тело выдавало ее. Ее учащенное дыхание, приоткрытые губы и раздувающиеся ноздри были лишь немногими признаками.

Боже, она была потрясающей.

У меня не было никаких сомнений.

Может, прошло семнадцать лет с тех пор, как я в последний раз видел ее, но я узнал единственную женщину, которая взяла мое имя и сердце.

Я не ошибся.

Мое тело знало её так же хорошо, как и разум.

Легкая усмешка появилась на моих губах, когда я оглядел ее от блестящих черных волос до туфель на высоких каблуках. Уже не ребенок, Мэдлин Келли была всем, что я помнил, и даже больше. Она стояла, как королева, какой я всегда ее считал, плечи были расправлены, шея прямая. Соблазнительный аромат ее духов плыл вокруг тонким облаком. Как сельская местность после дождя, она вызвала у меня образы цветов возле коттеджа. Ее платье было роскошным, возможно, оригинальным дизайнерским, и то, как оно подчеркивало ее грудь, вызывало у меня желание сорвать его с ее изгибов. Туфли на ее ногах, без сомнения, были высокого класса. Бриллианты в ушах, и на ней было больше косметики, чем я предпочитал. Тем не менее, под дорогой оберткой она определенно была той женщиной, которую я помнил.

Она была моей женой.

По мере того, как вокруг нас нарастала тишина, необходимость подтвердить, что эта женщина была из плоти и крови, а не призраком, созданным в моем сознании, усиливалась с каждой минутой. Моя рука чесалась протянуться. Если бы ее прикосновение длилось дольше на одну миллисекунду, я сделал бы больше, и это было бы моим падением.

Быть здесь с ней нереально, сон или, может, кошмар.

Пришло время выяснить, что именно.

– Извините, – сказала она, нарушая тишину, когда ее глаза метнулись по коридору.

Не в силах остановиться, я потянулся к ее руке.

Как и мгновением ранее, связь была сиюсекундной – словно электрический разряд, она наполнила энергией мое мертвое сердце. По выражению ее глаз я понял, что Мэдлин тоже это почувствовала. Она смотрела на меня, переполненная эмоциями. Мой палец коснулся ее запястья. Одним прикосновением я нащупал ее пульс. Подобно тому, как гремело в моих венах, ее сердце тоже билось слишком быстро.

Я потянул ее вперед, в пустой коридор.

– Не волнуйся, Мэдлин, нас никто не побеспокоит, если это тебя волнует. – Я пожал плечами. – Твой друг чем-то занят.

Она убрала руку, более чем вероятно осознавая, что наша связь была тем, что выдаёт ее. Ее профессия заставляла быть осторожной, не желая раскрывать свои карты.

Что касается ее друга – крупного мужчины – я добрался до этого коридора слишком поздно, чтобы вмешаться. И хотя я не был уверен во всем, что произошло, интуиция подсказывала мне, что он может быть проблемой. Короткое слово другу, и мужчина, который разговаривал с Мэдлин, теперь находился на первом этаже, поскольку его рекомендации для входа подверглись сомнению. В зависимости от его ответов, ему может быть отказано в возвращении на этот этаж или, возможно, в клуб.

– Мой друг? – она спросила. – Я волнуюсь? – Она покачала головой, и ее длинные волосы черной вуалью рассыпались по обнаженным плечам и спине. – Он мне не друг, и меня волнует турнир по покеру. А теперь вам придется меня извинить. У меня есть еще козырь в рукаве.

– Ты ошибаешься. Мне ничего не нужно делать, особенно избавлять тебя от моего взгляда. Ты вернулась в Чикаго. Ты не подумала, что будет уместно предупредить мужа?

– Я не замужем.

– Но это так, Мэдди. Ты замужем за мной.

Улыбка украсила ее накрашенные губы, но не коснулась изумрудных глаз. Хотя лицо выражало удовольствие, я увидел печаль.

– Мэдди, – сказала она задумчиво. – Никто больше не называет меня так, больше нет.

– Моя девочка Мэдди, наш брак не был расторгнут. Мы никогда не разводились. Любые другие браки, которые могли произойти с тех пор, будут считаться полигамией и, скорее всего, дадут мне лицензию на убийство.

Ее глаза широко раскрылись от моего последнего комментария, прежде чем она ответила:

– Других не было. Нет необходимости в убийстве.

Я не был уверен насчет убийства. Оно не исключалось. Тем не менее, я сосредоточился на ее первом предложении, когда почувствовал, как мои щеки вспыхнули.

– Никаких других... только один.

Она преувеличенно громко выдохнула.

– Да. Но мы оба знаем, что это было не по–настоящему. Ты это знаешь. Я знаю это. Шестнадцать лет подтверждают это.

– Семнадцать, Мэдди, – поправил я.

– Семнадцать. Это был холодный зимний день, как и сегодня.

Я попытался вспомнить.

– Черт возьми, это был январь. Мы подписали лицензию и пообещали друг другу вечность перед судьей. Реальность – субъективный определитель. Законной она не является. Наш брак был таким же законным, как если бы мы произнесли эти слова в церкви. Мы пропустили празднование нашей годовщины на несколько недель.

– Все это не имеет значения, – ответила она. – Я не могу об этом думать. Мне нужно вернуться на турнир.

Я выпрямился.

– А мне нужны ответы.

– Ты их заслуживаешь, – сказала она. – Заслуживаешь. Но, честно говоря, у меня нет ничего, чего было бы достаточно. – Она снова поднесла свою маленькую ручку к моей груди. – Ты был хорошим мужем, Патрик Келли. Теперь моя фамилия Миллер. Девушки, на которой ты женился, никогда не существовало.

Я женился на Мэдлин Тейт. Возможно, она и перестала существовать, но, очевидно, все еще была жива.

Посмотрев вниз на ее руку, я заметил ее пустой безымянный палец. Накрыв ее руку своей, я удивился, хоть и на мгновение, реальности ее присутствия.

– Ты чувствуешь это? – спросил я.

Ее подбородок приподнялся, наши взгляды встретились. За дорогой оберткой я увидел женщину, на которой женился. Она была погребена под годами чего-то, что я не мог определить, но в блеске зеленых глаз я увидел ее.

– Чувствую что? – спросила она.

– Моё сердце.

Она попыталась вырвать руку, но я не отпускал ее.

– Патрик, я...

– Нет, – мой тон понизился, я покачал головой и наклонился ближе. – Ты, блять, сломала его в тот день, когда исчезла. Разбила на миллион осколков. Теперь ты воскресла из мертвых. Мне плевать на все, что произошло за последние семнадцать лет. То, что ты сейчас здесь... – Мой разум и тело были в противоречии из-за того, что она рядом. – Это заставляет меня...

Я не закончил предложение.

– Что? – спросила она. – Заставляет тебя что?

– Не знаю. Я хочу либо убить тебя, либо трахнуть. Полагаю, присяжные еще не решили.

Мэдлин издала притворный смешок.

– Ты всегда был жестоко честен.

– Я честен. Моя жена здесь, и мои намерения неясны. Я не знаю, что случилось и почему ты ушла. Я продолжал искать. Ни у кого не было ответов. Единственное предположение, которое я мог сделать, это то, что ты умерла. И все же ты здесь.

– И скоро я снова уйду, – сказала она.

– Куда?

– Туда, где мне место. – Она вернула руку, которую я держал в плену. – Я должна вернуться на турнир. Если я этого не сделаю, то не попаду на завтрашний раунд.

Я сделал шаг назад.

– Сегодня вечером, после турнира, мы снова увидимся. Это не просьба.

– Было бы лучше...

– Ты сама сказала, что должна мне.

Ее лицо склонилось набок.

– Возможно, мне следует знать твои намерения. Ты планируешь убить меня или трахнуть?

Как я уже сказал, присяжные еще не решили. Я никогда в жизни так сильно не хотел и того, и другого. Вместо ответа я спросил:

– Где ты остановилась?

– Ты не ответил на мой вопрос.

Когда я не ответил, Мэдлин открыла сумочку и протянула мне карточку-ключ.

– В «Палмер-хаус».

На белой карточке была эмблема отеля, но больше ничего.

– Номер комнаты? – спросил я.

– Найди меня, и тогда мы сможем решить, что принесет эта ночь.

Глава 4

Мэдлин

Когда последняя раздача закончилась, я собрала выигрыш и провела инвентаризацию своих фишек. В конце игры я потеряла почти десять тысяч. И, несмотря на то что у меня в голове все перепуталось, снижение на десять означало, что я вернула 20 000 долларов с тех пор, как увидела Патрика. Этого должно быть достаточно, чтобы гарантировать мое возвращение на игру завтра вечером.

Крупье вели окончательный подсчет выигрышей и проигрышей. Весь зал, затаив дыхание, ждал, когда будут объявлены имена тех, кто вышел вперед.

Сорок два игрока начали играть в начале вечера.

Двенадцать игроков будут исключены.

Это не могла быть я.

По моим оценкам, я полностью восстановилась, вернув свои активы почти к сорока тысячам. Я не могла быть уверена в других и намеренно старалась оставаться в середине рейтинга. Слишком высокий или слишком низкий привлек бы больше внимания. Это никогда не было моей целью.

Я верила, что как только все будет сказано и сделано, я окажусь где-то с восемнадцатого по двадцать второе место. Конечно, просчет может поставить меня немного ниже. Я боролась с приступом нервозности, убеждая себя, что уверена, что пробилась в тридцатку. Правда заключалась в том, что я была настолько уверена, насколько могла с тех пор, как увидела Патрика – с той встречи я была не уверена почти ни в чем.

Провалиться не вариант. Я должна быть там.

– Дамы и господа, – произнес диктор, когда в зале воцарилась тишина, – Хотя это и необычно, мы получили сообщение о продолжении турнира. Мистер Хиллман, мистер Антонио Хиллман, не смог присутствовать сегодня. Его вклад обеспечил ему место на завтрашний день. Поскольку он находится на тридцатой позиции, теперь мы объявим остальных двадцать девять игроков в порядке возрастания.

Комната вокруг меня наполнилась вздохами недоверия, когда мы посмотрели друг на друга, качая головами и поджимая губы. Хотя это было правдой, мы все купили себе путевку на турнир, второй раунд ни для кого не был гарантирован.

Хиллман.

Я не была уверена, почему это имя показалось мне знакомым.

Я узнала его, но по какой-то причине не подумала, что оно из знакомств по покеру. Тогда почему оно звучит знакомо?

Я выпрямилась, кожу покалывало, пока я ждала, когда услышу свое имя.

Диктор начал с самого высокого рейтинга: Марион Эллиот. Зал взорвался аплодисментами. Я играла эту роль, хлопая в ладоши и улыбаясь, мой пустой желудок скрутило, выплескивая желчь, которая поступает без еды. Если бы я хотела выиграть джек-пот, мне пришлось бы встретиться с ним лицом к лицу. Эта перспектива пугала меня, как ни одного другого игрока.

Я не могла позволить себе так думать.

Манипулирование сознанием людей до того, как сдана первая карта, было признаком настоящего чемпиона.

Вторые, третьи и четвертые имена продолжали объявлять. Пока мы все ждали, я встретилась взглядом с Митчеллом. Мой телохранитель-слэш-няня стоял у дальней стены со стаканом бурбона и моим зимним пальто, перекинутым через руку. Я не была уверена, где он был, но, по крайней мере, он вернулся.

– 19: Мэдлин Миллер.

Я выдохнула и посмотрела на Митчелла, тот кивнул.

Антонио Хиллман был объявлен под номером тридцать. Он купил себе место в нижней части рейтинга. Я оглядела комнату, гадая, кто, образно говоря, заплатил цену за его появление. Кого сократили из-за его выкупа?

Комната начала пустеть. Если я хотела увидеть видимую реакцию игроков, я наблюдала не за той толпой. Игроки в покер такого уровня знали, как скрывать истинные чувства.

Сунув квитанцию за фишки в сумочку, я начала вставать. Как только я это сделала, Митчелл подошел и помог мне встать со стула.

– Я провожу тебя в гостиничный номер. Затем мне нужно выполнить кое-какую работу для босса. Есть несколько вещей, которые он хочет, чтобы я проверил.

Как только я встала, Митчелл предложил мне мое пальто и добавил:

– Тебе чертовски повезло, что ты прошла тур.

Я покачала головой.

– Спасибо, за слова поддержки, Митчелл. – Приподнимаю брови. – И к твоему сведению, это не удача, а мастерство. – Я наклонила голову. – Где ты был?

– Не твоего ума дело.

Мы вместе спустились по парадной лестнице.

Я запнулась, когда увидела Мариона Эллиота у подножия лестницы с рукой на перилах и улыбкой на морщинистом лице. Жар залил мои щеки. Конечно, он ждал не меня.

– Мисс Миллер, – сказал он, его техасский акцент покрывал приветствие сладкой патокой.

Темные глаза Митчелла стрельнули в мою сторону, но мое внимание переключилось на мужчину, который только что обратился ко мне.

– Мистер Эллиот.

Он протянул мне руку для последнего шага.

– Пожалуйста, зовите меня Марион.

Он галантно поклонился и легонько поцеловал костяшки моих пальцев. Убрав руку, я кивнула.

– Марион, очень приятно наконец-то познакомиться с вами. Я Мэдлин.

– Моя дорогая, конечно, я знаю, кто вы. Я был в восторге, увидев ваше имя в списке.

– Вы мне льстите, – сказала я. – Честно говоря, я удивлена, что вы знаете обо мне.

Митчелл отошел на несколько шагов, позволив нам с Марионом поговорить.

– Вы очень известны, – ответил Марион. – Красивая, таинственная и смертоносная.

Я склонила голову набок.

– Интересное описание.

Марион указал на бар.

– Я надеялся, что смогу уговорить вас выпить со мной.

– Мне жаль. Уже поздно, и мое положение не так надежно, как ваше. Мне нужно отдохнуть перед завтрашним днем.

– Тогда завтра вечером?

– Благодарю за приглашение.

– И я надеюсь увидеть вам за столом в субботу. Это сделает мои выходные полноценными.

Я выдавила из себя улыбку.

– Время покажет.

– Мисс Миллер? – зовет Митчелл. – Такси ждет.

– Я мог бы предложить своего водителя...

Я подняла руку, останавливая его предложение.

– Спасибо. До завтра.

Еще один галантный поклон:

– До завтра.

Мы направились к выходу, и Митчелл подошел к ожидавшему нас такси.

Несмотря на большой навес над входом, холодный зимний ветер был безжалостным. Когда мы садились в такси, он взъерошил мои волосы, отчего темные пряди разлетелись вокруг моего лица. Когда дверь такси закрылась, все мое тело задрожало, я пригладила волосы руками в перчатках.

Я ненавидела холод. Дело не в том, что Детройт, где я жила, был Меккой тропического бриза и солнечного света. Это было больше связано с пониманием того, каково это – мерзнуть, по-настоящему мерзнуть. Я уже замерзала, и мне это не понравилось.

Предложение Мариона выпить, а затем предоставить водителя заставили меня задуматься о такси, движущемся по улицам. Были времена, когда Митчелл был больше, чем моей няней – он также был моим водителем. Мне никогда не говорили, почему в одних местах мы пользовались общественным транспортом, а в других – нет. В мои обязанности не входило задавать вопросы. Это мне говорила достаточно много раз, чтобы я повторяла эту фразу во сне.

Моя работа состояла в том, чтобы делать то, что я только что сделала.

Выигрывать.

Мы продолжали ехать сквозь ночной трафик Чикаго на заднем сиденье с Митчеллом. Яркие уличные фонари отбрасывали круги света на тротуар, снег и изморось блестели в воздухе. Посмотрев вверх, мы видели высокие здания, нависшие над нами; еще выше, наверху, были освещенные названия.

Если бы я притворилась, что не знаю Чикаго из прошлого, я, возможно, смогла бы увидеть город во всей его красе. Меньше, чем Нью-Йорк, и больше, чем Детройт, Чикаго и очарование среднего запада, а также намек на элиту Восточного побережья. Однако увидеть его таким и забыть прошлое было невозможно, не после сегодняшней встречи. Теперь, когда я смотрела в окно такси, мой взгляд выходил за пределы кругов света и спускался по переулкам, слишком темным, чтобы что-то разглядеть.

Мысленным взором я увидела то, что иначе было невидимо. Я увидела мир, который посетители и даже жители с теплыми домами и полными животами предпочитали не видеть. Это был мир самодельного жилья, тепла, исходящего от огня в бочке, и голодных желудков. В это время года большинство людей сделали бы все возможное, чтобы найти крышу над головой и постель подальше от холодной, твердой земли. Когда миссии и убежища были переполнены, заброшенные здания и подземные железнодорожные станции, которые больше не были частью метрополитена, становились местами сбора невидимых.

Именно там мы с Патриком впервые встретились.

Теперь, когда продвижение в турнире перестало быть заботой номер один, мой разум вернулся туда, где пытался обосноваться всю ночь. К Патрику.

Глава 5

Мэдлин

Голливуд и романы приукрасили нашу с Патриком жизнь так, как она того не заслуживала. Это не было романтично или авантюрно. Это было трудно и опасно. Однако, независимо от того, какие воспоминания приходили мне в голову о Патрике Келли, я считала невозможным испытывать неприязнь к мальчику, которого я знала. Вместе мы выжили. Мы обшаривали карманы и рылись в поисках денег и еды.

Были более легкие пути, доступные для нас: продажа наркотиков или, может быть, самих себя, но даже в нашем безнадежном темном мире, пока мы были вместе, мы сохраняли видимость чести.

Я открыла сумочку. Качая головой, я молча ругала себя за то, что дала ему ключ–карту. Человек чести – вот каким я всегда хотела его запомнить. Девушка, которую он любил, была такой, какой я хотела, чтобы меня запомнили. Изменит ли это его визит в мою комнату? Навестит ли он ее?

Вопросы оставались без ответов. Почему я согласилась вернуться в Чикаго? Из всех мест в городе, где он нашел бы меня?

– Я не вижу своей карточки-ключа, – сказала я вслух Митчеллу.

Это был первый наш разговор с тех пор, как мы сели в такси.

– Что?

– Думаю, что потеряла ее. Наверное, она выпала, когда я открывала сумочку.

– Пока у тебя есть поступление фишек, мне плевать на ключ-карту, – сказал Митчелл.

– На карте нет номеров, чтобы кто-то мог связать ее с твоей комнатой. Мы остановимся у стойки регистрации и попросим кого-нибудь сделать новую.

Такси остановилось перед «Палмер Хауз».

Когда дверь открылась, новый порыв холодного ветра проник в наш теплый пузырь, и я снова задрожала. Пока Митчелл расплачивался за проезд, я взяла посыльного за руку и, ступая высокими каблуками по мокрому бетону, встала. Потирая руки в перчатках, я подождала, пока Митчелл присоединится ко мне, чтобы мы могли вместе войти в вестибюль.

– Я могу позаботиться о ключе, – вызвалась я.

– Приказ босса. Я иду с тобой.

Моя тень. Может, я могла бы добавить это в свой список характеристик.

Нянька.

Иногда водитель.

Тень.

Спорить с Митчеллом не имело смысла. Это того не стоило. Я приберегу споры для любых его просьб войти в мою комнату. Мои нервы напряглись от неизвестности. Будет ли меня ждать Патрик?

Даже при малейшей возможности этого я не могла допустить появления своей тени.

– Здравствуйте, – сказала я, обращаясь к пожилому джентльмену за VIP-стойкой. – Кажется, я потеряла свою карточку-ключ.

– Да, мисс Миллер. Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности?

Когда я не ответила, он продолжил:

– Протокол, мэм. Мы бы не хотели, чтобы кто-то еще входил в вашу комнату.

Я подавила усмешку, и маленькие волоски на моей руке встали дыбом от его комментария. Хотя не была уверена на сто процентов, я действительно думала, что кто-то еще в моей комнате был именно тем, чего я хотела.

– Да, конечно, сейчас, – сказала я.

Открыв сумочку, я достала удостоверение личности. Передавая его ему, я взглянула на водительские права и впервые за много лет подумала о своем имени. Мэдлин Миллер.

У человека, которым я стала, были соответствующие документы – права, паспорт, даже свидетельство о рождении. Все это было ненастоящим. Действительно, удивительно, что стало возможным при правильных связях. Тем не менее, правда оставалась правдой: Мэдлин Миллер не была реальным человеком. Она не родилась в маленьком городке в семье домохозяйки и фабричного рабочего. Она не потеряла родителей в автомобильной катастрофе и не знала профессии своего отца. У нее никогда не было дома с забором из штакетника.

Это создало отличную биографию: женщина добилась успеха в мире покера, начав с низов.

Я покачала головой.

Патрик прав. По закону в моем удостоверении личности должно быть указано «Мэдлин Келли». Наш брак, которого на самом деле не было, никогда не был юридически расторгнут. Единственным доказательством того, что наш брак состоялся, был старый клочок бумаги, если тот еще существовал. Сохранилась ли копия в здании суда? Казался бы наш брак более реальным, если бы я тогда сменила свою личность?

– Вот, пожалуйста, мисс Миллер, – сказал джентльмен, протягивая мне новую карточку-ключ и мое удостоверение личности.

– Спокойной ночи.

Митчелл ступил вперед, его обычно грубоватый тенор звучал почти по-джентльменски.

– Полагаю, обслуживание номеров все еще доступно.

– Да, сэр. До полуночи.

Когда мы отошли, я спросила:

– Ты планируешь устроить званый ужин в своей комнате?

Он протянул руку и нажал кнопку вызова лифта.

– Ты. Не вечеринку, но ты не выйдешь из своей комнаты до утра. Приказ босса.

Мои губы сомкнулись, в голову пришел шквал ответов.

Тем не менее по мере того, как все больше людей присоединялось к нам в лифте, я держала их все при себе. Только когда мы шли по тихому коридору в мою комнату, я украдкой взглянула на мужчину рядом со мной, зная, что мне нужно помешать ему войти в мою комнату, даже если его единственной целью было убедиться, что там чисто.

Добавим статус телохранителя в список.

Выйдя из своей комнаты, я остановилась.

– Послушай, Митчелл, я устала. У меня есть еще два дня на этом турнире, а потом мы уедем отсюда. В мои планы на вечер входит принять ванну и поспать. Тебе больше не нужно нянчиться со мной. Будь уверен, я нигде не хочу быть в эту холодную чикагскую ночь. Бродить по отелю или Городу Ветров при минусовой температуре не входит в мои планы.

– Босс сказал, чтобы я убедился, что ты поела.

Почему забота Андроса заставила меня почувствовать себя скорее дрессированным домашним животным, чем человеком? Не забудь покормить кошку.

Я покачала головой от унизительного сравнения.

– Хорошо, я добавлю еду в свой список дел.

– Он не хочет, чтобы ты забывала. Я мог бы принести тебе что-нибудь из ресторана, и тебе не нужно будет вызывать обслуживание номеров.