Текст книги "«Был жестокий бой»"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

Глава 25
В режиме ожидания…

Наконец-то в наш боевой отряд спецназа пришла долгожданная телеграмма. Вернее, строго засекреченная шифровка. Она мгновенно метнулась из Моздока в ближнее Подмосковье, после чего молнией устремилась ввысь, где завис наш военный спутник связи. А уж потом эта шифрограмма полетела вниз, то есть на полуобгоревший второй этаж одной недоразрушенной авиагостиницы. Там её «голубушку» принял солдат тире космонавт. Принял и затем передал этот странный набор бессвязных цифр тому кому и следовало. То есть комбату Тарасову! Тот её быстро расшифровал и не стал скрывать долгожданной весточки…

И содержалось в этой шифротелеграмме только одно-единственное предложение.

– Ожидайте прибытия замены в течение дня такого-то февраля!

Мы ещё с минуту смотрели на страшно невозмутимое лицо командира отряда, словно пытаясь его загипнотизировать… Ну, чтобы он всё-таки назвал счастливое число как можно точнее. То есть завтра или же послезавтра… Ну, хотя бы после-послезавтра…

– Так когда конкретно? – не выдержав томительной паузы, полюбопытствовал капитан Денисов. – Завтра или как?

Комбат огляделся по сторонам. Но никаких чеченских лазутчиков округ не наблюдалось. Только лишь наши солдаты, прапорщики и товарищи командиры… Ну, ещё на почтительном удалении перекуривало двое людей в белых халатах. Этим сотрудникам местного госпиталя тоже можно было доверять… И всё же…

– Завтра! – произнёс подполковник Тарасов очень уж негромким голосом. – Только тихо!.. А то мало ли что?!

Он даже сплюнул трижды через левое плечо. Наверняка, чтоб не сглазить! Но мы уже не обращали на это никакого внимания. Командный состав нашего отряда сейчас выдвигался с завтрака, то есть из офицерской столовой на свой второй этаж. И приятная новость ещё больше улучшила наше общее настроение. Оно и так уже было неплохим… А тут словно крылья начали прорастать!

А наш горячо-обожаемый личный состав, с которым мы «совершенно случайно» повстречались на крыльце гостиницы… Дружный коллектив бойцов спецназа воспринял известие о предстоящем отъезде с ещё большим энтузиазмом. Громогласное солдатское «Ура!» конечно же… Не прозвучало. Но в каждой паре разведчицких глазок загорелся яркий огонёк предвкушений всех земных удовольствий… То есть всего того, что могло их ожидать по прибытию как в сеероосетинский городок Моздок, так и на самую дальнюю стоянку военного аэродрома, где расположилась 22-ая бригада спецназначения.

– Товарищ капитан! – обращаясь к ротному Батолину, прокричал разведчик Винтер. – А вы нам экскурсию обещали! По Моздоку!

И тут же полсотни солдатских глаз устремили свои пытливо-настороженные взгляды на товарища капитана Батолина.

– Раз обещал, значит сделаем! – отвечал командир роты. – В первое же воскресенье прогуляемся!

Среди бойцов послышались короткие смешки…

– Не-е, товарищ капитан. – настаивал самый настырный спецназовец, некогда урождённый на берегах Невы. – Нам военный городок не нужен! Мы тогда про гражданский Моздок договаривались!

Однако наш ротный тоже был не промах:

– Да помню я, помню! Вот туда и прогуляемся!

– Да мы туда только к вечеру дотопаем! – обиженным тоном уточнил Винт. – Нам бы на машине!

И всё же товарищ капитан также решил прояснить все обстоятельства нашей военной жизни.

– Насчёт машины надо обращаться к комбригу. А что он решит – это ещё неизвестно! Мало ли чего он придумает?!.. А вот пешком пройтись до окраины Моздока… Вот это мне по силам. На все сто процентов!

– А там… – поинтересовался замкомвзод Семэн. – На автобусах можно будет?

– Можно Машку через ляжку! – проворчал капитан Денисов. – И…

– И козу на возу! – добавило несколько голосов из его группы.

Однако вопрос с предстоящей экскурсией по северо-осетинскому Моздоку так и остался неразрешённым.

– В общем, так! – произнёс командир роты. – Если дадут машину, то поедем!.. Если нет, то пойдём пешком. Там недалеко будет. А сейчас… Становись!

Наши три разведгруппы быстренько построились перед крыльцом гостиницы. Животрепещущий вопрос по экскурсии был прояснён очень обстоятельно. Но проблема с транспортом пока что оставалась. Однако это радостное событие намечалось не завтра и даже не послезавтра. А потому… Все эти проблемы будут окончательно решены по мере приближения того самого дня экскурсии. А пока…

А пока полсотни солдатских сердец уже согревались от одной только мысли… Что завтра они уедут из этого Грозного. А уж потом!.. Тут мысли плодились и размножались со страшной силой. Что к вечеру наш отряд прибудет в расположение бригады. Что в самое ближайшее воскресенье все они отправятся в гражданский город Моздок. Что именно там оголодавшие по мирной жизни бойцы смогут без строя пройтись по улицам и даже тротуарам. Что они возможно зайдут на переговорный пункт и, наверное, дозвонятся до своих родных. Что им разрешат посещение магазинов и других торговых точек. Ну, и разумеется… Что они смогут вволю поглазеть не столько на гражданских жителей Моздока, а столько на юных девушек и молоденьких женщин.

Но все эти жизненные радости и солдатские прелестности пока ещё только намечались. Ведь до их непосредственного воплощения в реальной действительности… До этого столь наисладчайшего момента бойцам надо было малость потерпеть…

Но сначала построиться перед крыльцом гостиницы и выслушать все ценные указания, которыми так богат товарищ капитан Батолин. А их было не так уж и мало. Однако нас: командиров и бойцов имелось ещё больше… Так что со всеми указаниями мы должны были справиться.

Половина моей группы направилась в распоряжение военного коменданта аэропорта… То есть всего города Грозного. И моим разведчикам сегодня предстояло опять обеспечивать предполётный порядок среди военных пассажиров. Которые самым наглющим образом вознамерились улететь из зоны боевых действий в мирную обстановку. Причём, в самый разгар городских сражений!

Проинструктировав досмотровую подгруппу самым строгим образом, я с оставшейся половиной личного состава занялся подготовкой к предстоящему отъезду. Ведь у нас было столько всего разнообразного имущества, которое надо было проверить и уложить куда следовало.

Получив трудовую задачу, бойцы помчались в нашу комнату, а я решил посмотреть на один отремонтированный грузовик. Вернее, на тот самый автомобиль, на котором моя разведгруппа когда-то попыталась доехать до города Грозный.

За то время, пока мы шастали по ночам, наши водители занимались восстановлением повреждённой автомашины. У солдат роты матобеспечения не имелось ни запасных частей, ни подходящего инструмента, ни всевозможных технических устройств. Однако под личным командованием майора Чернова бойцы-водители научились выкручиваться из самых сложных ситуаций. Вместо подъёмного крана, которого здесь не было и в помине, они разыскали автомобиль техпомощи с функционирующей лебёдкой и треугольной кран-балкой. Посредством этого нехитрого устройства из повреждённого Урала был благополучно «выдернут» двигатель с разбитым картером. После этого стало возможным точно определить характер повреждений и перечень деталей, подлежащих замене. Ну, а необходимые запчасти искались везде, где только можно. Что-то снималось с трофейных грузовиков марки Урал. Что-то выменивалось в соседних подразделениях. Что-то отдавали «запросто-так». Было и такое…

И вот наконец… Майор Чернов и все наши солдаты-водители объединили свои усилия в отчаянно-последнем порыве и всё-таки довершили начатое дело – отремонтировали многострадальный Урал моей разведгруппы. И вчерашним поздним вечером восстановленный грузовик своим ходом заехал на нашу стоянку, заняв законное место правофлангового… Стало быть, первого справа.

А уже сегодняшним утром этот Урал был подвергнут тщательному осмотру лично командиром группы. То есть мной. Проверка показала, что по внешним признакам данный грузовик Урал вполне соответствоал своим военным собратьям, стоявшим слева. Ну, а за работоспособность внутренних агрегатов и узлов полную ответственность нёс персонально водитель и частично майор Чернов. Впрочем, наш Чёрный Плащ в данном вопросе был, в общем-то, почти не при делах. Поскольку его замполитовская сущность даже не предполагала и навыков почти что капитального ремонта военной автотехники в полевых условиях. Да ещё и в зоне боевых действий. Но тем не менее наш товарищ майор Чернов с доблестью справился и с этими трудностями.

Закончив свою командирскую проверку, я приказал солдату-шофёру навести в кузове порядок и чистоту. Также ему следовало восстановить пассивную нашу «броню». То есть разыскать где угодно любые мешки, заполнить их песком и приладить эту «защиту» вдоль деревянного борта. То есть там, где эти мешки отсутствовали.

– Да они же всё равно отвалятся! – предрекал военный водитель.

– Я тебе дам!.. – обещал я ему всевозможные кары. – «Отвалятся»… Если хоть один мешок… То не обижайся! Прямо там будешь его на место ставить!.. Под обстрелом! Понял?.. Мы будем от духов отбиваться, а ты эти мешки с песком таскать…

Застращав военного водителя всеми ужасами военного бытия, я со спокойной душой отправился на второй этаж гостиницы. Вот там-то подготовка к отъезду проходила с предельной добросовестностью. в нашей комнате пыль, конечно же, столбом не стояла… Но-о… По полу всё-таки стелилась…

С нашим штатным вооружением, боевым снаряжением и прочим имуществом особых проблем не возникало. Ведь мы уже занимались аналогичной работёнкой, когда собирались в дальний путь на город Грозный. А теперь нас ожидало возвращение на почти что родную территорию Моздокского аэродрома. Аэропорт Северный сейчас уже не казался нам чем-то враждебным и чуждым… Но всё-таки… Пора было нам и честь познать… То есть вернуться с войны хоть и с маленькими, но всё-таки со своими персональными успехами. Стало быть, с захваченным в «тяжёлых» боях трофейным оружием и радиостанциями.

С вражеским АГСом и охотничьими ружьями мы справились очень быстро. Автоматический гранатомёт разобрали, а двустволки завернули в синее солдатское одеяло. Радиостанции было решено оставить в том самом мешке, в котором они и пребывали на момент своего обнаружения. А вот с охотничьими припасами и всякими принадлежностями вышла некоторая заминка…

– Блин! Что же с этим добром делать? – проворчал я и озадаченно поскрёб свой щетинистый подбородок. – Везти в Моздок не хочется… Выбросить – жалко…

На моей кровати, куда было высыпано всё содержимое мешка, находились пустые гильзы, газетные кулёчки с различной дробью, кусок войлока, две банки с порохом и какая-то другая мелочёвка… Но самого главного, то есть капсюлей… Увы, но их не наблюдалось.

– Может спалить в печке? – предложил мне боец Харитонов. – Или вместе с ружьями сдать?!

Но я уже предполагал всё то дальнейшее… Что неминуемо ожидало эти ружбайки, после того как они отлежатся на складе РАВ… Так что их новые хозяева могут довольствоваться именно двустволками… И поход в специализированный магазин за необходимыми для успешной охоты причиндалами… Это товарищей военачальничков ничуть не затруднит.

– Ну, ладно… – произнёс я и даже махнул рукой. – Порох оставим… На всякий случай! Вдруг он куда-нибудь пригодится. А всё остальное – в печку!

И спустя минуту целый ворох картонных да пластмассовых гильз занялись весёлым пламенем… Когда огонь в буржуйке разгорелся до своего максимума, я вновь распахнул дверцу…

– Давай-ка всё остальное! – приказал я Харитону.

Однако солдат прежде чем закинуть в топку остатки гильз и что-то ещё, обратился ко мне с просьбой.

– Товарищ лейтенант… А можно я себе пыжерубку возьму?

– Кого? – не понял я. – Бросай быстрей!

Боец закинул в печку очередную порцию охотничьих принадлежностей и только потом показал мне то, на что он «положил глаз». Это был невысокий стальной цилиндрик с заточенными краями с одного торца… Тогда как ко второму глухому торцу был приварен небольшой стержень…

– Это пыжерубка! – пояснил Харитонов. – Она острыми краями ставится на войлок, а потом сверху молотком… Вот… Так!

И действительно… После точного удара в войлоке осталась аккуратная дыра… Тогда как внутри пыжерубки появился войлочный кружок аналогичного же диаметра… То есть калибра…

– Ишь ты! – пробормотал я, повертев пальцами новенький пыж. – Никогда с таким производством ещё не сталкивался!..

Я знал, что в пустую охотничью гильзу сперва засыпается пороховой заряд, после чего туда вгоняется пыж… Точно такой же как и этот. А затем в гильзу закладывается дробь нужного диаметра, которая также затыкается пыжом… Но одно дело – знать теорию снаряжения охотничьих боеприпасов… И совсем другое – столкнуться с этим самым непосредственным образом…

– Да забирай себе!.. – сказал я Харитону. – Эту пыжерубку!

– Вот спасибо! – отозвался довольный-предовольный боец-охотник. – А то… Это такой дефицит!

– Забирай-забирай… – произнёс я и собрался было закинуть в топку последние остатки. – Дробь на улице выбросите… А войлок!.. Стоп-стоп-стоп! Он ещё пригодится!

Моя хозяйственная натура вовремя спохватилась… И в последние секунды всё-таки нашла достойное применение куску охотничьего войлока…

– Из него же можно стельки вырезать! – сказал я и ещё раз оглядел спасённое от огня добро. – Хотя бы одну парочку.

Но смекалистые разведчики решили прояснить всё до конца…

– И кому же они достанутся?

Я всё понял и слегка усмехнулся:

– Кому-кому… Кому подойдут по размеру, тому и достанутся!

– Ага… – послышалось с нар. – А подойти по размеру они смогут только товарищу командиру… Ясно-ясно!

– Наместников! – проворчал я, добродушно всё же улыбаясь. – Вспышка!

– Товарищ лейтенант! – донеслось со второго яруса. – А можно выполнить ваше приказание прямо там?.. Ну, где я нахожусь!

– Отставить! – разрешил я, проявляя всё своё великодушие. – А то ещё убьёшься!

– Или нары проломишь! – добавил Харитонов. – Так какие стельки вырезать? На какой размер? Сорок один, сорок два или сорок три?

Я ещё раз осмотрел войлок и прикинул на глазок все возможные варианты:

– Ну, сорок первый размер – это только у меня. Для моих валенок или ботинок они не подойдут по высоте. То есть по толщине! Нога не влезет!.. А вот для резиновых сапог… Такие стельки будут в самый раз!

На мой взгляд я сейчас рассуждал вполне прагматично. Ведь больше половины моих солдат предпочитало шастать по чеченской грязюке именно в резиновых сапогах. Причём, самого настоящего армейского образца. То есть вообще не снабжённых какими-либо стельками. Эти архаровцы, конечно же, выкручивались как могли… Ведь резиновая обувка хоть и не пропускала внешнюю влагу… Но изнутри была очень холодной и крайне сырой… В следствии чего солдаты «рожали», то есть добывали стельки где только могли… Стало быть, раздобыть тире выпросить тире выменять тире стибрить…

«Даже у меня!.. Якобы по незнанию их принадлежности!.. Но очень уж вовремя мне возвращённые… То есть подброшенные!»

Да-а… Тот незабываемый случай я помнил хорошо… Когда разведгруппа всё ещё находилась в строю… А мои стельки всё-таки появились!.. К моей великой радости! Поскольку я питал искреннюю слабость к тёплой обуви… В следствии своих былых похождений по зимнему Афганистану.

Так что… Обладатели резиновых сапожек вполне так разделяли мои симпатии к тёплым стелькам. Продолжая выкручиваться любым доступным способом. Но сейчас я предложил самый благородный вариант… То есть изготовить вполне такие добротные стельки из трофейного войлока чеченских охотников…

– Так кому же достанутся эти стельки? – полюбопытствовал сверху всё тот же боец Наместников. – А-а, товарищ лейтенант?

– Потяните спички! – отозвался я самым достойным решением. – Кому повезёт, тому и достанутся!

Этот вариант устраивал всех присутствующих. Но сперва следовало завершить все начатые дела… Во время чего умелый солдат Харитонов вырежет стельки. А потом дождаться возвращения другой половины нашей группы, которая ушла в распоряжение военного коменданта аэропорта Северный. То есть города Грозного.

И надо же было случиться тому!.. Что все благоприятные факторы военного положения сложились самым благоприятным образом! Мы закончили подготовку к отъезду, боец Харитонов умудрился сотворить из толстого войлока почти что чудо-стельки… И досмотровая группа возвратилась на базу не с пустыми руками.

– Да мы так подумали… – то ли оправдался, то ли бравировал солдат Винтер. – Что этим комендатурщикам слишком жирно будет! Вот и прихватили кое-что… А то всё им да им!

Судя по его довольным-предовольным глазкам… Досмотровая подгруппа и в те дни себя не обижала… Но, наверняка, чем-то продовольственным… А вот сегодня они решили прибыть с «боевого задания» с чем-то материальным. А именно: небольшим зелёным ковриком, штык-ножом без ножен и двумя пачками каких-то медикаментов.

– Ну-ка!.. – заявил я, принимая картонные упаковки. – Шо це таке?.. Блин!.. Это же настойка женьшеня! И на хрена вы это конфисковали? Это же…

Я оказался почти прав. Что подтверждалось хмурым ответом снайпера Лагуткина.

– Это инъекции с раствором женьшеня. Они у одного раненого были! На носилках! Но сказали… Что нельзя!..

Я всё-таки выругался:

– Да, бля-а!.. Это же сто процентов, что их дали раненому!.. Чтобы побыстрей выздоравливал!.. Кто-то из своих! А вам-то какая разница? Трофейное или нет?!.. Это же раненый!

Тут боец Лэкс всерьёз обиделся:

– Да я эти упаковки даже пальцем не трогал! Что я, не понимаю что ли?! Это сам комендатурщик!.. Они же лично всех досматривают!.. Он и полез… То есть поднял у раненого одеяло… Вот и отобрал! «Не положено!»

Я всё же не поверил словам Лагуткина.

– А вы тогда чем там занимаетесь?

Но… Как оказалось, Лэкс был прав. Мои разведчики выполняли функции суровых охранников и носильщиков конфискованного имущества. Улетающих шмонали непосредственно комендачи. То ли не доверяя моим разведчикам… (И Слава Богу!..) То ли досматривая убывающих с профессиональной тщательностью…

Выслушав подробный доклад своих подчинённых, я вновь выругался:

– вот пида…! Терпеть их ненавижу!.. Всю эту тыловую сволоту!.. Когда нас в Афган отправляли, они у меня солдатский ремень… Конфисковали! На ташкентском аэродроме Тузель! Хор-роший такой ремень!.. Кожаный…

Тут я замолчал, внезапно поняв то, что чересчур уж заболтался. Но было уже поздновато…

– У вас? – то ли всерьёз, то ли напоказ поразился Винт.

Я покосился на него, но всё-таки признался:

– У меня! Я же тоже когда-то был молодым солдатом! Так что!.. С этими моральными уродами уже сталкивался!

Но сейчас что-либо изменить… Увы, но было слишком поздно. Самолёт с этим тяжелораненым уже улетел на Большую Землю. А возвращать две упаковки спиртосодержащей настойки женьшеня… Причём, тем самым комендатурщикам. Это показалось мне несусветной глупостью.

А ещё мои разведчики свистнули в комендатуре зелёный коврик и новенький штык-нож. Правда, без ножен.

– Это мы тоже… В той комнате… «Взяли!» – пробормотал Лагуткин. – Их там уже столько!..

Я лишь хмыкнул, держа кончиками пальцев этот штык-нож.

– А что же ты его без ножен?.. «Взял?»

– Их там не было! – последовал незамедлительный ответ. – И он самый новенький был!.. Остальные… Грязные какие-то…

– Товарищ лейтенант, а что это за нож? – поинтересовался солдат Чувильский. – У нас таких же нету!

– Это штык-нож от ночного АКС-74. – пояснил я. – У них и лезвие другое… Более тёмное, чтобы ночью не блестело. И рукоятка чуть лёгкая. Но хрупкая. А ножны почти такие же. Тоже полегче… Чем у наших стандартных штык-ножей.

– Ну, да-а! – произнёс повеселевший Лэкс. – Если тот штык метнуть, то в любом случае убить можно! Либо нож воткнётся, либо тяжёлой рукояткой долбанёшь! Главное – попасть!

– И желательно в голову! – произнёс я с лёгким смехом. – Чтобы затыльником рукоятки черепок пробить!.. А с этим – нет… Тут надо по-другому метать!

Поскольку последняя «добыча» считалась холодным оружием, то есть не подлежащим передаче ни кому-либо из солдат-дембелей, ни в моё личное использование… Оно было приобщено к военному имуществу моей разведгруппы. Чтобы затем сослужить добрую службу в подготовке личного состава к предстоящим боям и засадам. Ведь этот «левый» штык-нож можно было безбоязненно метать в деревянную мишень. Причём, без всякой опаски его сломать… То есть без необходимости платить за его поломку из своего собственного кармана.

А вот на зелёном коврике была изображена мусульманская мечеть с минаретом. И я в качестве правоверного мусульманина принял решение изъять этот коврик в своё личное пользование. Нет!.. Я даже и молиться-то не умел… Чтобы по пять раз в день устраивать намазы на этом коврике. Но я твёрдо был убеждён в том, что к любой религии следует относиться с должным уважением. А к вероисповеданию своих предков – тем более!

Поэтому я свернул коврик и убрал его в свой деревянный ящик тире сундук тире рундук. А штык-нож без ножен оказался в стальной «шкатулке» под защитой внушительного замка.

– С настойкой-то что будем делать? – спросил боец Винтер нарочито безразличным тоном. – Может быть выльем?

Всеобщее возмущение было очень точным ответом на этот глупый и явно провокационный… Словом, столь несуразный вопрос.

– Там же двадцать ампул! – чуть ли не вскричал солдат Лэкс. – По десять кубиков!

– Не по десять. – уточнил разведчик Иванов. – А по пять!

Но их спор был тут же погашен моим новым командирским решением.

– Всю эту… – начал было я и вдруг резко поморщился. – Гадость!.. Мы разделим на всех!.. И каждый будет делать с ней всё что пожелает. Компресс может сделать… Или намазать на пораненное место…

– А на мозоль?

– Можно! – ответил я.

И тут во всеобщем молчании раздался робкий голосок Карася…

– Товарищ лейтенант, А-а?

Хоть рядовой Иванов и не договорил, но главную суть его вопроса поняли все.

– И это тоже! – сказал я, широко улыбаясь. – А то сколько можно? Ходим по ночам, мёрзнем…

Личный состав воспринял это с должным пониманием и тихим ликованием. Ведь и на фронтах Великой Отечественной войны были положены те самые «фронтовые сто грамм».

Но как командир своей разведгруппы я не собирался пустить этот процесс на самотёк. За десять минут до убытия на «крайнюю» ночную засаду я относительно честно поделил двадцать ампул на шестнадцать человек. Четыре «лишние» были попросту вылиты в одну кружку, которая тут же пошла по кругу… И терпкий вкус женьшеневой настойки приятным теплом согрел наши истощённые организмы. Повышая общий иммунитет и увеличивая сопротивляемость к разного рода инфекциям… Словом, слегка так приумножая наши шансы на выживаемость… В этих ночных условиях промозглой чеченской зимы.

Так что… Шагая по нашему коридору и спускаясь по лестнице, привычно взбираясь в кузов Урала и осторожно пробираясь по враждебной территории… Мы все выдыхали в холодный воздух войны слабый запах «Золотого Корня Женьшеня». Думая при этом каждый о своём… И возможно вспоминая всё то, что раньше было связано с данной настойкой… Которую заботливая рука мамы осторожно наливала в чайную ложечку, чтобы затем добавить в горячий чай. Ведь именно так применяется этот целительный экстракт Золотого Корня Женьшеня.

И всё-таки… Надо сказать «Спасибо!». Тому товарищу, который передал эту настойку тяжелораненому. Бездушных комендачей… Просто обойдём молчанием. Ведь мои бойцы эдаким манером восстановили хоть какую-то справедливость… Свистнув женьшеневую настойку из той тёмной комнаты.

«А тяжелораненому… Мы пожелаем скорейшего выздоровления!.. Хотя бы и без этого Золотого Корня! Одним словом… Дай ему Бог здоровья!»