Текст книги "«Был жестокий бой»"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

«Приведших к разрушениям почти что Вселенского масштаба!.. Если уж кирпичные стенки заваливались внутрь домов! То что тут говорить о живых людях?! Может быть контуженных или даже раненых?!.. Но всё ещё находившихся внутри этих танков и боевых машин пехоты? Они же попросту испарились! Разлетевшись на мельчайшие частички.»

Вот мы проехали мимо «замыкающего» днища… То есть мимо останков корпуса второго танка… Который находился всё в том же походном «строю»… Что в лишний раз подтверждало мою мысль о том, что ни одна бронемашина здесь так и не сманеврировала в спасительную правую сторону. В результате чего от целой бронеколонны теперь оставалось только пять чёрных днищ… Выстроившихся в ряд по левой стороне дороги…

«А может быть они попросту не успели сманеврировать? Долбанули разом с обоих сторон пять духовских гранатомётчиков и всё! Пошло гореть да полыхать!.. А потом и взрываться! Да кто его теперь знает? Как оно здесь произошло на самом-то деле? Дай Бог, чтобы хоть кто-то из наших остался в живых после этакого кошмара! Дай-то Бог!»

И мы ехали дальше. Всё по той же улочке, пока не уткнулись в решётчатую ограду какого-то парка. Здесь мы повернули влево и проехали ещё сотни две метров. К моему несказанному удивлению окружающая нас обстановка оставалась почти спокойной. Это вчерашним вечером здесь наблюдалась ожесточённая перестрелка пулемётов и автоматов… Да ещё и дополненная безостановочной работой батальонных миномётов. А сейчас тут было тихо… Что и вызывало у меня вполне оправданные подозрения.

«Почти тихо! Может быть обе стороны отсыпаются? После вчерашнего-то?!.. А-а? Или в таком тумане они не знают, куда же им стрелять?.. Ага-а… Приехали.»

На заветном повороте к заводской проходной наш головной Урал притормозил. Из полуоткрытой двери высунулся капитан Батолин, который тут же развернулся назад, то есть именно к нам. Командирский кулак описал в воздухе полный круг, после чего преобразился в энергично растопырившуюся пятерню с торчащими во все стороны пальцами. Затем дверца тихонько затворилась и первый Урал поехал дальше. А я принялся выполнять мудрое приказание ротного…

– Проедь чуток вперёд, а потом сдай задом вот сюда… Куда они поехали! И заглуши мотор! Но потом никуда не выходишь, а постоянно сидишь в кабине, чтобы поехать по первому же приказу… Ясно?

Мой боевой автомобиль, заняв нужную диспозицию для стремительного рывка, замер в узком проулке между кирпичным забором и заводским зданием. Пятеро солдат-разведчиков осторожно десантировались из кузова и практически незаметно рассредоточились на близлежащей местности. Приказ командира роты был выполнен: мощный Урал развёрнут в обратном направлении, а личный состав занял круговую оборону, чтобы в случае крайней необходимости сковать появившегося противника своим метким огнём и тем самым предоставить благоприятный шанс на спасение верным боевым товарищам. Которые в данные минуты просто-таки рискуют своими драгоценными жизнями, добывая из тёмных недр чеченской цистерны животворящую водичку-водочку.

«Нашу родную русскую водку!»

И опять потекли томительные минуты напряжённого ожидания. Окружающая нас обстановка продолжала меня радовать. То есть оставалась почти что спокойной и даже безмятежной. Беспорядочные выстрелы слышались только из далёкого далека.

«Прекрасное далёко не будь ко мне жесто-око!» – вспомнилась мне песенка из беззаботного детства. «Не будь ко мне жесто-око! Жестоко не будь!» Э-эх!.. И прошло-то лет десять всего! А вот так всё у нас перевернулось!.. «От чистого исто-ока я начинаю путь!» Э-эх!»

Далёкое-предалёкое детство с безмятежной юностью уже давным-давно скрылись за горизонтом. А кривые пути-дорожки нынешней жизни привели меня, как и многих одемокраченных… На самую настоящую войну, да ещё и на своей собственной территории. И теперь я со своими бойцами находился в боевом охранении у полуразрушенного ликёро-водочного завода…

«Дожидаясь, пока мои друзья-коллеги не начерпают «наши законные фронтовые сто грамм».

А вокруг пока что было тихо. Из-за заводских стен до наших ушей не доносилось ни единого звука: ни лязганья ведра, ни характерного бульканья, ни даже одобрительных возгласов… А тем паче разгульных песен или похабных частушек… Видать, командир роты держал ситуацию под своим строжайшим контролем…

«А то как же?! – усмехнулся я и сдвинул шапку со вспотевшего лба. – После вчерашнего, да и не опохмелиться?! С утра-то?!.. Это что-то новое!.. Как там говорит полковник Харчман?.. Маразм крепчал? Но тут ведь не до этого… Этот штабной или начальственный маразм крепчает глубоко в тылу. А здесь – на передке крепчают люди!.. Судя по отсутствию песен… У них там всё под контролем! Нда-а! Хорошо, что мы сюда Саню Пуданова не взяли!.. А то бы хряпнул грамм пятьдесят, да и пошёл бы искать позиции вчерашних миномётчиков… Чтобы досконально выяснить: с усиленным зарядом они кидали мины или же с обычным?.. Да ещё и с каким углом?.. Или чего там ещё бывает у миномётчиков?!.. Ну-у!.. Что же они там копошатся как тараканы беременные? Всё же уже известно! Где цистерна с водкой вкопана и куда мы вчера ведро забросили… Провод там же! Валяется… Ну, чего так долго!?.. Алкоголики несчастные!»

Минут через десять я не выдержал и пошёл проверять своих подчинённых. Ведь они заняли огневые рубежи в двух основательно разрушенных домиках, где могло находиться столько «всего всякого». И надо же было такому случиться?!.. Что моё командирское предчувствие меня да и не обмануло!

– Всё нормально! – доложил мне разведчик Винт. – Тихо!

– Ну, да… – произнёс я негромко. – Отсыпаются что ли?

– Не знаю! – усмехнулся ушлый спецназёр Винтяра. – Наверно!

Его боевая тройка разместилась за остатками стен ближнего домика. Снайпер Лагуткин и автоматчик Корнилов лежали чуть поодаль от Винтера. Вся троица ленинградцев-питерцев находилась в боеготовом состоянии.

А вот в дальнем домике, от которого тоже оставались лишь две чудом уцелевшие стенки… Причём, основательно так подпёртые изнутри и снаружи грудами строительного мусора войны… Там произрастало махровым цветом самое настоящее обжорство.

– Наместников! Так тебя и сяк! – ругнулся я вполголоса. – Ты что? Охренел?

Сидевший ко мне спиной боец на секунду замер… Видимо, слегка поперхнувшись от неожиданности… Но затем он сделал над своим организмом огромнейшее усилие и всё-таки проглотил застрявший в горле кусок… Но по согнутой солдатской спинке я его всё же вдарил… [20]20
  прим. автора: Ну, чтобы не подавился ненароком… Или с перепугу.


[Закрыть]

– Спасибо… Товарищ лейтенант! – произнёс Намес и сразу же стал оправдываться. – Так ведь пропадает же! Варенье! Вишнёвое!.. Вон уже сколько банок поразбивалось!

Однако в ближайшем обозримом пространстве я никаких доказательств варварства войны так и не обнаружил. Только лишь обломки домашней утвари, остатки мебели, битые кирпичи и своего разведчика Харитонова… Который засел в соседней «комнате» за оконным провалом с боевым оружием в руках и совершенно незапачканным личиком.

– Где? – возмутился я, быстро возвращаясь к проштрафившемуся солдату. – Да я сейчас эту банку об твою башку разобью!

Боец Наместников с нескрываемым сожалением посмотрел на литровую банку тёмно-красного варенья, которую он продолжал держать в своих хозяйственных руках… Но я выругался ещё раз и молодой житель волгоградского городка Жирновск с тяжёлым вздохом положил чужое добро на нижнюю полку кухонного стола.

– Всё равно же пропадёт! – сказал он, обтирая губы и пряча ложку в боковой карман штанов. – Или наша пехота сожрёт!.. Или духи… Разобьют. Вон уже сколько поразбивали!

– Да где? – воскликнул я, раздражаясь ещё сильнее. – Чего ты врёшь?

Больше всего я не любил того, когда меня обманывали мои же подчинённые… Знали про это и солдаты…

– В подвале… – признался Наместников. – Там их столько было! А теперь…

Я сперва прошёлся к Харитонову… Ну, чтобы отругать его как старшего дозора, чьи разведчики лопают варенье прямо на боевых позициях и среди белого дня… По виновато-смущённому взгляду второго волгоградца стало понятно, что и он был в курсе всех происходящих событий. Просто я подоспел как нельзя «некстати»… Вот до Хари и не дошла его очередь по уничтожению оставшейся половины вишнёвого варенья.

– Я не видел… – пробормотал Харитонов ещё раз. – Я же в окошко наблюдаю.

Для большей убедительности он даже оружейным стволом ткнул в свой сектор наблюдения. Что вызвало у меня лишь ухмылку.

– Ну, да! Конечно! Наблюдай ещё лучше!

По моему прибытию на остатки чьей-то кухни я обнаружил то, что проворно-смекалистый разведчик Намес уже открыл люк в подвал. Внутри которого было темно, сыро и крайне безобразно везде поблёскивали обломки баночного стекла. На полу и полках наблюдались мрачные лужи и гнетущие пятна. Внимательно изучив это уныло-печальное зрелище, я выключил свой фонарь и солдат захлопнул крышку подвального люка.

– Что там ещё осталось? – спросил я тоном помягче.

– Точно не знаю. – отвечал сообразительный боец Намес. – Но кое-что есть!

После минуты обдумывания обстановки я взялся за тонгенту радиостанции.

– Это Заря! У нас тут подвал!

– Гранату туда! – перебивая меня, предложил голос Денисова.

– А что в нём? – уточнял ротный. – Пустой или как?

Столь обстоятельное отношение Серёги к любой мелочи военного положения мне очень даже понравилось. Ведь я отлично помнил то, чем именно сейчас занимаются мои боевые коллеги… То есть спасением русской водки.

– Возможно… Банки с соленьями и вареньями! – ответил я. – Но немного!

– Отлично! Класс! – послышалось в эфире. – Закуска! И десерт!

Всё стало понятно. Скоротечный сеанс радиосвязи был тут же закончен, а солдат Наместников оказался откомандированным в таинственное подземелье. Я даже вооружил его своим фонарём, не пожалев для всеобщего блага изрядно подсевших батареек… Но, увы… В данном хранилище домашних припасов разведчик Намес смог обнаружить и извлечь на белый свет всего лишь четыре трёхлитровые банки, внутри которых тяжело переливалась какая-то непознаваемая тёмная масса.

– Или опять вишнёвое варенье. – пробормотал солдат, вылезая из люка. – Или же сливовое.

Наверное, так оно и было. Лично я сейчас предпочёл бы обнаружить внутри запылённых банок малиновое варенье… Которое очень бы помогло моим подпростывшим солдатам избавиться от своих болячек, заработанных во время холодных ночных засад. Но делать было нечего и приходилось довольствоваться тем немногим, что оказалось нами найдено и спасено от окончательного разрушения.

Тут в недрах заводского пространства заурчал двигатель Урала. Это означало то, что наша спецоперация подходит к своему логическому финалу. Но когда головной Урал подъехал к боевому охранению, ситуация несколько изменилась…

– Да нафига нам только одно варенье! Отдать его бойцам! Раз такое дело, то надо найти огурчики и помидорчики! Хотя бы!

И нештатная боевая задача получила своё новое продолжение. Ведь у нас уже появилась трофейная водка, лишь чудом спасённая от подлых ухищрений коварного врага… В дополнение к данному трофею теперь следовало обзавестись подходящими продуктами домашнего приготовления: всевозможными разносолами и хоть какими-нибудь маринадами… Типа икры заморской – баклажанной или же вкуснейшего лечо с болгарским перцем да мелконарезанными помидорками…

Пока наш любопытствующий личный состав шастал по ближайшим подвалам, трое их командиров находилось около Уралов, отслеживая окружающую обстановку и вполголоса переговариваясь меж собой. Как выяснилось, мои предположения о твёрдости мужских характеров оказались несколько завышенными…

– Конечно же похмелились! – сообщили мне со смехом. – Хоть по «джудь-джудь»… Но всё-таки!.. А то все трубы горят! И спокойно смотреть на струю водки просто невозможно! А ты думал?! Не-е…

– Да ничего я такого не думал! – возражал я. – Просто предположил…

Тут из-за угла появилось двое бойцов, зачем-то тащивших старенький телевизор. Я даже покраснел от возмущения. Поскольку это были мои солдаты.

– Винт! Я не понял?! Чего вы его сюда принесли?

Разведчики Винтер и Лагуткин осторожно положили свою чёрно-белую ношу и выпрямились по стойке «Смирно!».

– Ну, товарищ капитан! – заявил самый наглый из них. – Товарищ лейтенант!.. Давайте мы его в свою палатку возьмём?! А то в третьем батальоне уже в каждой роте есть по телевизору…

– По цветному! – многозначительно добавил Лэкс. – А у нас вообще никакого нету!

– Так им эти телевизоры выдали в качестве гуманитарной помощи! – возразил капитан Денисов. – То есть всё по закону!

– А в роте матобеспечения? – продолжал Винтер. – Они же привезли себе новый музыкальный центр! Из Грозного! Да ещё и «Соньку»!

– Ты на других не показывай! – заявил я, теряя терпение. – Мало ли что они себе понатащили?! Это у них ничего не заметят, а у нас сразу же обнаружат! И отвечать кому придётся? А-а? Тебе или мне?

Мародёры чёрно-белых телевизоров угрюмо молчали. Ведь я был прав как никогда. В случае обнаружения этого электронно-лампового старья… Все орехи и шишки достанутся именно мне…

– Несите обратно! – приказал я.

– Ну, товарищ лейтенант! – чуть ли не взмолились бойцы. – Давайте возьмём? Он же старый-престарый! Пусть хотя бы как радио работает!.. А то живем как дикие люди в своей пещере! Ничего не знаем, что в мире творится! Ни газет нормальных нету, ни телевизора!

В чём-то они и были правы… Но ведь у мудрого командира всегда найдётся достойный ответ.

– Идите к товарищу замполиту и ему пожалуйтесь!

– Это к полковнику Болотскому что ли? – хмуро полюбопытствовал разведчик Лагуткин. – Если он сам…

Лэкс не договорил… Вследствие чего я понял, что уже и бойцы-срочники в курсе многих «проделок» нашего легендарного Хрюши…

– Ну, товарищ лейтенант! – вновь заканючил и заталдычил Винт. – Вот и товарищ капитан… Он же ничего нам не сказал!

Я оглянулся по сторонам. Мои товарищи капитаны отошли к заднему борту своего Урала. Наверное, по своим командирским делам… Оставив меня одного-одинёшенька… Чтобы единолично решать эту сложнейшую головоломку… Ведь мне как заботливому командиру группы хотелось, чтобы мои подчинённые получали своевременную информацию о положении дел в стране и в мире. Чтобы их головы не перегружались лишь ежедневными боевыми буднями, служебными заботами и насущными бытовыми проблемами… Чтобы мои солдаты могли в своё личное время получить хоть какой-то моральный отдых. Чтобы затем они выполняли свои обязанности с ещё большей самоотдачей…

«Но тащить для этого телевизор из самого Грозного?»

Рисковать своим служебным положением я никак не хотел. Ведь штабное начальство всё ещё косилось в мою сторону с явно плотоядным видом…

– Да у вашего телевизора кинескоп треснут! – заявил я, указывая пальцем на верхний правый угол.

Добытчики внимательно оглядели свою «добычу» и признали мою правоту.

– Тут маленькая трещина! – сказал Лагуткин, поднимаясь от запылённого ящика.

– А в том доме ещё один телек есть! – произнёс рядовой Харитонов. – Тоже «Рекорд».

Через минуту-другую бойцы принесли точно такой же телеящик. Два чёрно-белых «Рекорда» были похожи друг на друга как однояйцевые близнецы: такие же ручки переключения телеканалов с четырьмя регуляторами громкости, яркости, контрастности и чего-то там ещё. Даже деревянные их корпуса были одинаково потрескавшимися от старости.

– Ну, и какой же из них рабочий? – спросил я своих бойцов.

– А давайте мы их оба заберём! – предложил Винтер. – В гостинице наш Карась посмотрит их и выберет самый лучший. А второй оставим…

Я не успел ответить. Поскольку в поле моего бдительного командирского внимания только что попало двое солдат из денисовской группы. Они сразу же были вызваны ко мне… И вскоре из-за бойцовских пазух появилось две бутылки…

– Ого! – произнёс я, удовлетворённо хмыкнув. Кагор номер 32!.. Спасибо! Вам!

– Это мы своему командиру группы несли. – заявил разведчик Сидоренко. – Товарищу капитану Денисову!

Так я им и поверил!.. Если эти бойцы хотели преподнести Кагор своему командиру в качестве боевого презента… То они не стали бы обходить Юру самой дальней стороной. Да ещё и спрятав бутылки под своими бушлатами…

– Спасибо вам! – повторил я. – Вот мы их с вашим командиром и выпьем! Когда приедем в Моздок. Идите!

Обескураженная парочка любителей красного и крепкого… Они молча ушли в даль хмурого грозненского утра. Но перед этим заметно улучшив моё персональное настроение… Ведь сладкий кагор ещё советского производства наверняка пьётся гораздо лучше, чем горькая водка местного чеченского разлива.

– Ну, так что, товарищ лейтенант?!

Это напомнили о себе мои подчинённые, всё ещё стоявшие рядышком с телевизорами.

– А-а! Ладно! – произнёс я беспечным тоном. – Забирайте оба! Пусть Карась повозится с ними… Может быть соберёт один рабочий!

Вскоре прозвучал сигнал отхода. Мы заняли свои места и оба наших Урала помчались обратно на базу. И в кузове одного из них сейчас тряслось два чёрно-белых телевизора «Рекорд. Возможно на радость нашему радиотелемастеру Иванову и всей остальной разведгруппе. Или же мне на беду.

Ведь за любые действия солдат всегда в ответе их командир. Так было, есть и будет!

Глава 28
Путь домой!

Едва мы подъехали к нашей стоянке и едва только Уралы сдали назад… Как вокруг сразу же начался необыкновенный ажиотаж. Комбат Тарасов ругался тихим своим матом, отчитывая возвратившихся командиров за столь длительное отсутствие в зоне его непосредственного контроля. Замполит Чернов вполголоса поторапливал бойцов первой и второй разведгрупп, которые под его руководством спешно выносили остатки нашего военного имущества к только что подъехавшим Уралам. Даже бойцы!.. Наши солдатики тоже матюкались, пытаясь протиснуть в узкий пролом в решётке явно негабаритные грузы… Даже командиры роты минирования, которая в полном своём составе прибыла нам на замену… И те чего-то от нас хотели.

Невзирая на весь этот шум и гам, товарищ капитан Батолин продолжал оставаться невозмутимым и спокойным… Подавая всем присутствующим самый достойный пример для подражания…

– Мы после этого блок-поста проехались дальше. – докладывал он комбату. – То есть через танковое кладбище. До асфальтовой дороги. Чтобы проверить маршрут. Но там начался обстрел и мы возвратились окольной дорогой.

– Это через город что ли? – свирепо вопрошал Тарасов. – Через Грозный?

– Так точно! Через Грозный! – отвечал командир роты безо всякой тени смущения. – А как же ещё? Вот мы через Грозный сюда и приехали!

А ведь ротный излагал сейчас самую настоящую правду. Ведь мы действительно приехали сюда из самого города Грозного!.. О других уточняющих моментах речь в данную минуту просто не заходила. Так что…

– Ну, хватит тут лясы точить! – командир отряда решил сменить тему разговора. – Давайте-ка побыстрей! Имущество загружайте, людей проверяйте, оружие и связь… Вперёд-вперёд!

А ведь командиры первой-второй разведгрупп именно этим сейчас и занимались. Это капитан Пуданов вместе со своими архаровцами сейчас преспокойненько сидели в своём третьем грузовике Урал. Тогда как наши солдаты сновали с имуществом туда-сюда-обратно. То есть если негабаритный груз не пролезал в дыру в решётчатом заборе, то его бегом тащили до ворот с надписью «Стигл» и уже оттуда взмыленные «автопогрузчики» спешили к Уралам.

В самый разгар всей этой кутерьмы ко мне прибежал командир роты минирования Олег Киселёв и сразу же выяснилась очень интересная ситуация. Товарищ капитан Батолин решил сделать благороднейший жест, поделившись кое-каким трофейным имуществом с только что прибывшими новичками. То есть, несколькими духовскими радиостанциями… Стало быть, теми самыми мобильными радиопередающими и радиопринимающими устройствами, которые были честно добыты в нынешних боевых условиях моей славной разведгруппой.

– Ну, чтобы мы их потом как свой результат выдали!

Я от подобной наглости конечно же слегка ошалел… Но очень быстро пришёл в своё обычное состояние.

– Нет! – сказал я твёрдо и безапелляционно. – Не дам!

– Да это твой ротный разрешил! – настаивал командир минёрской роты.

Но я артачиться и даже продолжал упрямиться:

– Вот он разрешил – у него и бери радиостанции сколько хочешь! Можешь даже космическую связь попросить!

Но, как оказалось, станцию космической связи «Граффиг» ротный Батолин уже передал своему коллеге ротному Киселёву. Причём, вместе с тем солдатом-бедолагой… То есть с космонавтом-срочником. Вот именно этого здоровяка я и пожалел, поскольку его оставляли здесь в Грозном на неопределённо какой срок. А вот передача станции «Граффиг» в чужие руки минёрской роты – это было мне абсолютно по барабану… Ведь я за него не нёс никакой ответственности: ни моральной, ни тем паче материальной.

Но более всего мне стало жалко свои трофейные радиостанции, которые достались мне в самом настоящем поиске, да ещё и на враждебно настроенной территории.

– Не дам! – повторил я уже самому капитану Батолину. – Вон!.. Грозный большой! Найдут себе результат! Если на одном месте сидеть не будут!

– Тебе что, жалко? – стал сердиться ротный Серёга.

– Да! Жалко! – признался я со всей своей честностью и даже «жадностью». – Потому что я собой и людьми рисковал, когда прочёсывал эти чёртовы дачи! А вы тут сидели! Чаи гоняли! Ладно, что я свой АГС отдал Денисову! Хрен с ним, что оба ружья записали в результат Пудановской группы… Которая вообще тут просидела! Так мне ещё и эти несчастные радиостанции отдавать минёрам?!.. Ты чего, Серёг? Совсем что ли?

Тут я уже не стал указывать на стыд и совесть… Которые кто-то уже успел здесь прошляпить… Я этого не сказал. Хотя имел полное на это право. Да и никто нам не мешал. Наш разгоревшийся спор сейчас проходил на некотором удалении от личного состава, так что мы могли говорить друг с другом совершенно начистоту.

– Ну, ладно! – произнёс Батолин неожиданно миролюбивым тоном. – Дай им хотя бы две… Ну, из этих… Импортного производства.

Тут я сразу же остыл. Потому что командир роты заговорил совершенно по иному… То есть по-человечьи миролюбиво. Что в общем не было на него похоже. А также вследствие того, что эти две импортные радиостанции представляли собой что-то непонятное… И явно недоукомплектованное.

Я молча прошёлся до своего Урала и двое бойцов подтащили к заднему борту тяжеленный мешок с трофейными радиостанциями. «Эти самые» лежали как раз сверху. Я словно сердцем чуял, когда укладывал радиотрофеи в мешок перед отъездом.

– Вот! – сказал я и со вздохом отдал Киселю две чудо-штуки заграничного производства.

Командир конкурирующей фирмы тире роты молча повертел в руках две красивенькие и ладные трубки с иностранными надписями… Затем он же потыкал пальцами во всякие кнопочки на радиобазах… Потом капитан Киселёв попытался отыскать подходящие гнёзда или штекера для подключения радиоантенн и электропитания… После чего возвратил мне эти «радиостанции» обратно.

– Спасибо! – произнёс командир роты минирования, чьё лицо практически просветлело. – Но нам это не нужно!.. Мы уж как-нибудь сами…

– Вот и отлично! – прокомментировал я мудрое решение товарища капитана. – Это уже по-мужски! Тут и на вас работы хватит! Так что… Без результата не останетесь!

А вот товарищ капитан Батолин не отреагировал никак. Он просто развернулся и пошёл в гостиницу за своими вещами. Тогда как я продолжил заниматься делами своей разлюбезной разведгруппы № 811.

Через полчаса было объявлено всеобщее построение. Пока личный состав собирался погруппно в две шеренги, занимая свои места согласно штатно-должностному расписанию… Пока товарищи сержанты и их друзья-бойцы-разведчики в окончательный раз готовились предстать перед строгими взорами своих отцов тире командиров во всей своей армейской красе, стальной мощи и боевом вооружении… Пока опоздавшие и где-то замешкавшиеся «лемуры» и «сонные мухи» торопились как можно скорее оказаться в бравом солдатском строю… Пока шли все эти последние-распоследние приготовления к предстоящему построению и уже неминуемо-неизбежному отъезду… Комбат Тарасов решил в личном порядке проверить грузовые Уралы на предмет наличия или же отсутствия в них какой-нибудь незаконной контрабанды.

«Блин! – подумалось мне в последние секунды. – У меня ж там!.. Эти два «Рекорда»!.. Вот бля-а!»

А подполковник Тарасов уже озвучивал свой сакраментально-обязательный вопрос:

– В твоём Урале нету ничего такого незаконного?

– Никак нет, товарищ подполковник! – отвечал я, стараясь говорить как можно бодрее и честнее.

В эту минуту мы стояли около заднего борта моего грузового Урала… И, скорей всего, командир нашего отряда всё же учуял в моём голосе какую-то неуверенность.

– Точно? – переспросил он.

Задавая этот уточняюще-проверяющий вопрос, комбат Тарасов посмотрел пристально и пытливо прямо в мои глазки.

– Так точно, товарищ подполковник! – доложил я уже по всей форме. – Ну, эти два ружья… Мы их в одеяло завернули и под имуществом группы схоронили. На всякий случай!

– Ну, смотри у меня!.. – Тарасов даже погрозил мне своим указательно-комбатовским пальцем. – Чтобы кроме этих ружей в группе ничего незаконного не было! Там нас шерстить будут по полной программе!

– Да я это знаю. – сказал я.

– А раз знаешь… – произнёс напоследок Тарасов, направляясь уже к денисовскому грузовику. – То проверь ещё раз! Всё проверь!

– Есть, товарищ подполковник! – пообещал ему я и даже подошёл к своему заднему борту.

«Уф-ф!.. Вроде бы пронесло… – промелькнула мысль. – А что было бы, если б он влез во-внутрь?»

Мои пальцы привычно ухватились за борт и я, подтянувшись, быстро заглянул в кузов. Как и следовало того ожидать… Ничего крамольного, то есть незаконно добытого в зоне боевых действий… Стало быть, намародёренного у врага барахла. Ничего этого не было… То есть, во всяком случае, ничего этого не было видно. Причём, всякому невооружённому и крайне неопытному глазу. Однако мой уже намётанный взгляд сразу же уловил какую-то несуразицу в правом дальнем углу, в котором военного имущества было навалено как-то слишком уж многовато. И эта неестественно громоздкая куча могла привлечь бдительное внимание любого, скажем так, опытного проверяющего.

Поэтому, когда я подошёл к строю своей группы и взглянул в наикристальнейше честные глазоньки подчинённых, которые смотрели на меня очень уж прямо… То я всё-таки высказал им всем своё личное неудовольствие… Правда, лишь вполголоса. Ведь уже стали звучать предварительные команды… Построение начиналось…

– Да мы их по дороге где-нибудь выбросим! – пообещал мне шепотком разведчик Винт. – А сейчас не успели.

– Пст! – произнёс я и по этому предупреждающе-настораживающему сигналу всё в РГ № 811 замерло.

Построение уже шло полным ходом. Мы заровнялись и засмирнялись, затем нас поздравили с успешным окончанием выполнения боевой задачи по осуществлению поисково-засадных действий с целью обнаружения и уничтожения незаконных бандформирований, а также по вооружённой охране и обороне аэропорта Северный вместе со всеми его близлежащими окрестностями… И вот наконец-то прозвучал долгожданный приказ о совершении марша из города Грозный в пункт постоянной дислокации, то есть на военный аэродром Моздок.

– По машинам! – скомандовал подполковник Тарасов.

Командиры групп продублировали эту команду и личный состав помчался к своим Уралам. Пока солдаты взбирались наверх… Как и положено с громкими криками и не менее оглушающими матюками… Ведь в такой толчее и суматохе практически неизбежными становятся такие моменты, когда чей-то тяжёлый солдатский ботинок наступит на беззащитную ладошку другого, явно зазевавшегося бойца… Ведь через задний борт в кузов могут одновременно попасть не более двух желающих, тогда как остро нуждающихся в погрузке почти что в восемь раз больше…

В общем… Под многочисленные возгласы радости и счастья, сквозь которые прорывались неизбежные «ОЙканья» и «БЛЯканья»… В это время товарищи офицеры из уезжающего отряда спецназа прощались с командирско-командирское-прапорщицкимсоставом роты минирования… Которой выпала не только высокая честь, но и самое настоящее удовольствие защищать не только оплот и цитадель…

– Аэропорт Северный – это первый завоёванный плацдарм!.. Самые главные подступы к чеченской столице!.. Практически воздушные ворота города Грозного!

Но все эти шутки-прибаутки были следствием только лишь того энтузиазма, который буквально фонтанировал в сердцах отъезжающих… Остающиеся здесь офицеры и прапорщики сейчас представляли собой образцы суровой сдержанности и вежливой тактичности. Они конечно же тоже улыбались… Но наши улыбки были, как шутливо говорится, «ширше».

Затем мы перестали балагурить и крайние рукопожатия были по-настоящему серьёзными. Ведь мы уезжали домой, а они оставались на войне.

– Ни пуха, ни пера! – пожелал им напоследок ротный Батолин.

– К чёрту, к чёрту! – послышалось в ответ.

Наши Уралы уже прогревали свои двигатели. Товарищи офицеры заняли места в кабинах…

– Вперёд! – произнёс Юра Денисов и его водитель, выжав сцепление да прибавив газу, направил грузовик вслед за первым Уралом.

– С Богом! – произнёс я вполголоса, продолжая наблюдать за своей разведгруппой.

В обратный путь мы тронулись в немного изменённом порядке. Как и тогда, солдаты и имущество первой разведгруппы ехали в кузове первого Урала. Но теперь в кабине головной автомашины находились комбат Тарасов и ротный Батолин. Ну, и само собой боец-водитель… А я сейчас ехал в кабине второго Урала рядом с Юрой Денисовым. Других перемен не имелось. Командир третьей группы Саня Пуданов привычно восседал в кабине своего, то есть третьего грузовика. А майор Чернов по-прежнему находился в четвёртом Урале, где продолжало оставаться наше всё ещё боевое и крайне взрывоопасное имущество. Так что в отличие от того порядка совершения марша своими местами поменялись только мы с ротным.

И всё же я не удержался от довольно-таки справедливой реплики:

– Как сюда ехали, так меня в кабину первого Урала усадили… А как обратно, так туда всё начальство полезло… Кроме замполита, конечно же!

– Ну, это ты зря…

Это изрёк мой добрый сосед, то есть настроившийся на философский лад командир второй группы. Капитан Денисов был доволен тем, что наша командировка в Грозном городе почти что подошла к концу… И на подобные мелочи он вообще не обратил бы своего внимания.

– Какая разница где ехать? – спросил Юра после короткой паузы. – Лишь бы ехать… И чем быстрее, тем лучше!

– Ну, и ладно… – проворчал я, то ли смиряясь, то ли явно соглашаясь с его миролюбивой точкой зрения. – Пусть они едут впереди как победители на белом коне. А мне отсюда всю мою группу лучше видно!

Это было действительно так. И каждого своего подчинённого я видел очень даже хорошо. Ведь задний полог брезентового тента первого Урала был поднят так, насколько это было возможно. То есть до самого своего максимума! Возможно, кое-кто из моих архаровцев захотел приуменьшить свою подконтрольность… Иначе молодой солдат Шатульский не стал бы возиться с металлическими скобами-застёжками… Но я погрозил им своей сжатой ладошкой и брезентовый тент остался в прежнем состоянии…