Текст книги "Однажды на реалити-шоу (СИ)"
Автор книги: Алайна Салах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
38
Стоит мне переступить порог особняка, как мгновенно чувствуется – что-то не так. Несмотря на свои поредевшие ряды, даже четырем белкам удавалось создавать эффект толпы громкими сплетнями, нескончаемым жужжанием фенов, хлопаньем дверей и звонким смехом.
А сейчас в доме царит тишина. Приторная и вязкая, как сахарный сироп, который невозможно проглотить.
Интуиция, как и обычно, меня не подводит. Гостиная напоминает музей восковых фигур имени Кендалл Дженнер.
Лика, сгорбившись, пялится в телефон, Кристина, развалившись на бархатном пуфе, смотрит в журнал, остальные – в экран телевизора, при этом никак не реагируя на мое появление.
– Все привет! – гаркаю я, решив эффектно о себе заявить .
Лика вздрогнув, бросает быстрый взгляд на меня, и сочувственно дернув губами, отворачивается.
Я медленно обвожу взглядом остальных. В мою сторону по-прежнему никто не смотрит, будто я, сама того не заметив, отбросила коньки, а мое неприкаянное тело продолжает незамеченно шарахаться по земле, как в «Призраке» с Патриком Суэйзи или в «Шестом чувстве» с молодым Брюсом Уиллисом.
Я вздыхаю. Бойкот, серьезно? Кристине стукнуло двадцать шесть, если я не ошибаюсь. Не поздновато для возвращения в школьные годы?
– Какой интересный флешмоб, – насмешливо тяну я. – Не боитесь, что мне может понравится?
Не удосужившись поднять взгляд, Кристина сдувает пыль с ногтей.
– Наслаждайся, номер три. Ты добилась небывалых высот на шоу. Теперь тебя абсолютно все терпеть не могут.
Не будь я так окрылена минувшей встречей с Артемом, ее слова могли бы меня ранить. Плевать, что она думает обо мне. В данной ситуации меня заботит только Лика. Почему она не смотрит в мою сторону? Я думала, наша дружба сильнее подковерных интриг.
– Есения, – раздается позади голос хиппи-ассистентки. – Инга ждёт у себя.
Развернувшись на пятках под насмешливое хмыканье Кристины, я марширую в коридор. Внутри клокочет возмущение. Кем они тут все себя возомнили? Третейским судом? Родительским комитетом, решившим разобраться с опоздавшей двоечницей? А вот хрен им всем.
Раздраженно побарабанив в дверь, я вхожу в святая-святых – кабинет Инги.
Даже странно, что на стенах нет чучел животных и засушенных крысиных лап. В приглушенном свете настольной лампы и кошачьей оправе, сдвинутой на кончик крючковатого носа, она выглядит точь-в-точь, как злая ведьма из сказок.
Судя по ее холодному осуждающему взгляду, комплиментов укладке ждать не приходится.
– Садись, – чеканит она, кивая на стул.
Решив не спорить по пустякам, я послушно сажусь.
– Котов просил три часа на встречу с тобой. Ты приехала на два часа позже, выглядя как… – Его взгляд презрительно пробегается по моей смятой майке. – Скажи, ты давно читала договор?
– Перечитываю нет-нет перед сном, – ерничаю я. – Очень увлекательно.
– Пункт девять-четыре содержит информацию о неустойке, которую участник или участница обязаны возместить в случае срыва съемок, – продолжает она, проигнорировав мой искрометную шутку. – Вот смета одного съемочного дня.
Инга разворачивает экран ноутбука с открытой на нем таблицей.
– Напомни, кем работают твои родители? Их зарплаты хватит на то, чтобы покрыть подобные издержки?
Пробежавшись по цифрам, я раздраженно стискиваю зубы.
– А я разве срываю съемки?
– Ты делаешь хуже, – она угрожающе подается вперед. – Ставишь под удар все шоу своими детскими выходками.
Я глубоко дышу в попытке подавить расцветающую злость. Если Инга решила назначить меня девочкой для битья, то просчиталась.
– Вы охотно идете на поводу у Артема, когда он просит вас о встрече со мной, а после обвиняете меня в срыве шоу? Вы точно ничего не путаете?
– Я хочу, чтобы ты включила наконец голову, – парирует она. – Котов – звезда мирового масштаба, которому так или иначе прощается все. А ты – никому неизвестная студентка, лишь по случайности не вылетевшая после первого выпуска. Чувствуешь разницу?
– Чувствую конечно. Разница в том, что ему вы не можете сказать «нет», а на меня готовы спустить всех собак.
– Ты дура, если считаешь, что это шоу про любовь. Это шоу – высокоскоростной лифт к узнаваемости, и все участницы здесь именно за этим. Давно проверяла свои соцсети?
– Месяца полтора назад наверное, – буркаю я, сбитая с толку ее напором.
Пощелкав мышкой, вновь Инга разворачивает экран ко мне.
– Смотри.
Я вглядываюсь в страницу с кружком своей аватарки и чувствую, как глаза лезут на лоб.
– Это прикол такой? Куда делись мои тридцать шесть подписчиков, пять из которых – интернет-магазины и откуда взялись эти двести тысяч идиотов?
– Это все шоу и популярность, которую оно приносит, – сузив глаза, чеканит Инга. – Если ты не знаешь, что с ней делать – уступи место другим.
– Я самого начала просила отправить меня домой… – начинаю я.
– Ты и сейчас готова туда отправиться? Зная, что на этом закончатся и твои свидания с Артемом?
– Вы так уверены, что они закончатся?
Скрестив руки на груди, она смотрит на меня со снисходительным сочувствием.
– А ты думаешь, он будет обивать пороги твоей квартиры вне шоу? Когда нет преград для встреч и злой мачехи вроде меня, подпитывающих его интерес? Уверена, что его чувства так глубоки, чтобы забыть обо всех других женщинах, вешающихся на него гроздями?
– Он не такой, каким представляется на первый взгляд, – возражаю я.
– Ты тоже. Первые пару недель ты казалась мне умной.
Я стискиваю зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить в нее пресс-папье. Что значит «казалась?»
– Можешь идти, – сухо бросает Инга, потеряв ко мне интерес. – Еще один косяк – пеняй на себя. Вылетишь из шоу с позором и судебным разбирательством.
Клокоча от злости, я встаю. Все-таки Инга – настоящая сучара. Испортила мне такой день.
39
Через час участницы, утомлённые процессом бойкотирования, ложатся спать, давая мне возможность посидеть в тишине с чашкой чая. Мысли гудят, как переполненный вагон метро.
Надо отдать Кристине должное: она знает, как произвести неизгладимое впечатление. Тяжёлое молчание и резкое падение атмосферы странным образом меня задели.
Здоровый пофигизм вдруг дал сбой, намекая на то, что пребывание на шоу меня изменило и крысиный хвост покрылся рыжим пушком.
– Можно?
Подняв глаза, я вижу Лику, нерешительно топчащуюся на пороге. С приглушённым кухонным светом её фигура, облачённая в шелковую сорочку, напоминает изящную бронзовую статуэтку. Если бы я работала на телевидении, непременно позвала бы её сниматься в рекламе чего угодно: от прокладок до кредитных карт. Настолько на неё приятно смотреть.
– Заходи, конечно, – осторожно говорю я, кивая на соседний стул.
Она присаживается рядом и, потеребив кружевной подол, поднимает виноватый взгляд.
– Я хотела объяснить своё поведение. Я считаю, что вся эта ситуация с бойкотом – огромная глупость. Мне ужасно стыдно, что я не поддержала тебя там, в гостиной начала. Просто девочки были такие злые из-за того, что ты якобы играешь не по правилам, что я растерялась…
Голос Лики натянут и дрожит, отчего неуютный комок в груди тает, замещаясь сочувствием. Она ранимее и чувствительнее меня, и можно лишь догадываться, насколько ей непросто открыто с кем-то конфликтовать.
– Это ерунда, правда, – я легонько пихаю её локтем в знак того, что нашей дружбе ничего не угрожает. – Я тебя понимаю. Никто не хочет быть изгоем.
– Тебе плевать, изгой ты или нет, – возражает она, слабо улыбнувшись. – Не знаю, как тебе это удаётся, но я бы хотела уметь так же.
– Я очень рада, что ты пришла, чтобы поговорить, – в порыве чувств я нахожу её руку и сжимаю. – Так что не настолько мне плевать.
Мы замолкаем. В тишине слышно, как по десятому кругу закипает чайник и шелестят листья за окном.
– Так ты, выходит, снова ездила по неотложным семейным делам? – в голосе Лики слышен намёк на веселье.
– Ага, – киваю я, закусывая губу, чтобы не заулыбаться во весь рот.
– И как там Артем?
Его имя, произнесённое вслух, как и воспоминания о свидании на кухонном столе, заставляют щеки предательски гореть.
– Я была на его тренировке. Было круто. Я даже пересмотрела своё отношение к футболу.
– Тренировка и всё? – лицо Лики разочарованно вытягивается.
– Потом мы ненадолго заехали к нему, чтобы он принял душ и переоделся, – бормочу я, отводя взгляд в сторону.
Помолчав, Лика опускает свою ладонь поверх моей.
– То, что происходит между вами – это здорово. Он по-настоящему к тебе тянется, это чувствуется.
Я хочу по инерции ей возразить, но вдруг понимаю: сказать нечего. Потому что Лика права. Я готова признать, что Артем тянется ко мне, а я – к нему. И это осознание делает меня невероятно счастливой.
Утро оказывается в разы мудренее вечера. Наше примирение с Ликой разрядило обстановку, и пассивный игнор Кристины и её приспешниц больше не ощущается гнетущим. Внутри легко и радостно настолько, что, принимая душ, я, помимо воли, начинаю мырлыкать мелодию попсового радио-хита.
Как всегда, всё портит Инга. Цоканье её каблуков по мраморным полам традиционно становится вестником дерьмовых новостей.
– Сегодня вечером у Артема запланировано свидание, – без лишней прелюдии чеканит она, поднимая в воздухе гул взбудораженных шепотков. – Он выбрал Кристину.
Её взгляд останавливается на королеве нашего беличьего будуара и, как мне кажется, слегка теплеет.
– Будь готова через два часа.
– Конечно, – ласково мурлычет она, потягиваясь, как мартовская кошка.
Я прикладываю ладонь к груди, чтобы избавиться от этого противного зуда. Артем встречается с Кристиной, и что с того? Мы на шоу, а свидания жениха с участницами – это часть сценария.
– Есения, ты в порядке? – шепчет Лика, с тревогой вглядываясь в моё лицо. – У тебя ноздри раздуваются.
– Здесь просто душно, – буркаю я.
– Не ври. Открыты окна и работают кондиционеры. А ещё у тебя кулаки сжаты. Ты точно никого не хочешь убить?
– Тебя, – шиплю я, резко поднявшись. – Если не перестанешь задавать дурацкие вопросы.
–
В гостиной мерно гудит телевизор, транслирующий новое ток-шоу, которое никто не смотрит. Все ждут возвращения Кристины.
Я сижу на диване, уткнувшись в книгу, слова которой ускользают от меня, как песок сквозь пальцы. Потому что я, против воли, тоже жду, когда она вернётся.
Лика, расположившаяся рядом с подушкой под спиной, бросает на меня сочувственные взгляды.
– Напомню, что у тебя в руках «Преступление и наказание», а не граната, которую нужно вот-вот метнуть.
– Перестань напрашиваться, – бурчу я, ослабляя хватку.
– Хочешь поговорить?
Я отрицательно качаю головой. Лика хмурится, но не настаивает.
В начале десятого дверь особняка распахивается, впуская порыв вечернего воздуха и запах духов Кристины. Её лицо буквально светится, и дело тут не только в тонне хайлайтера.
– Ну как прошло? – азартно пищит её блондинистая подпевала.
Скинув туфли, Кристина откидывается на спинку дивана и блаженно прикрывает глаза.
– Было круче, чем у Кристиана и Анастейши. Сначала нас встретил вертолёт. Мы кружили над городом и смотрели на закат. Потом спустились на частный пирс, где был накрыт стол… Мы пили вино, ели морепродукты и разговаривали… Подробностей раскрывать не буду, но…
Она делает драматическую паузу:
– …Артем может быть жутко романтичным. Я будто попала в сказку.
– Он что-то сказал тебе на прощанье? Вы целовались? – не унимается блондинка. Если бы взглядом можно было убивать, она бы валялась на полу горкой кровавого фарша.
– Счастье любит тишину, – самодовольно мурлычет Кристина.
Я закатываю глаза. Ну а что ей ещё сказать? Что Артем говорил лишь о футболе, морепродукты были несвежими, а в вертолёте она блевала остатками ужина? Мы же на шоу, а вокруг куча камер. Разумеется, Кристина будет до последнего играть роль королевы.
Однако эта мысль не приносит облегчения. Сердце так и норовит взбрыкнуть, а внутри множится болезненное жжение.
Ревность. Голая, обжигающая ревность.
Я пытаюсь её отпихнуть, но она уже отравляет меня, как банка протухшей фасоли, содержащей ботулотоксин. Во рту сухо, конечности слабые, к горлу поднимается тошнота.
Вечер тянется медленно и мучительно. Сидя в кухне в одиночестве, я втайне жду, что появится Инга и протянет телефон, где меня ждёт сообщение от Артема.
Время близится к полуночи, моя чашка с чаем давно опустела, но Инга так не появляется, и телефон мне не передают.
40
– Девушки, добро пожаловать в гостиную! – противный голос Егора-Игоря разносится по дому. – Жду вас всех на премьеру нового выпуска!
Вздохнув, я отрываю взгляд от потолка и нехотя поднимаюсь. Ненавижу смотреть на себя в кадре.
Прошло два дня. Два гребаных дня, в которых он ни разу не дал о себе знать. Ни приехал в дом, не организовал тайного свидания, не прислал сообщения. Ведь если бы он его прислал, мне бы наверняка принесли телефон, так ведь?
Он просто исчез.
Я всё понимаю. У него плотный график: тренировки, толпы фанатов, караулящих его в ресторанах, романтические свидания с участницами и всё же…
Скрипнув зубами, я натягиваю толстовку. Слишком много мыслей о человеке, с которым я знакома всего месяц.
Когда я спускаюсь по лестнице, то слышу драматичный голос за кадром:
«Их осталось всего пять.
Пять девушек.
Пять возможных финалисток.
Кто уйдёт следующей?»
Я ускоряю шаг. На экране уже вспыхивает заставка шоу.
Протолкнувшись к краю дивана, я сажусь рядом с Ликой, которая этого даже не замечает. Внимание всех присутствующих приковано к телевизору.
Перед тем как начать показ свиданий, камера пролетает по особняку, демонстрируя нашу привычную утреннюю рутину с завтраком и укладками. Лика тихо смеётся, когда на экране появляются кадры того, как она учит меня орудовать кистями для макияжа.
По иронии, первым показывают наш с Артемом ужин.
Мои губы трогает улыбка. Я хорошо помню этот день. Роскошный ресторан, свечи, мягкий свет. Я в темном элегантном платье, идущем мне куда больше, чем все эти короткие юбки, в которые меня запихивали стилисты.
При виде меня Артем встаёт. Этот момент я тоже помню. Тогда я подумала, что он не ведёт себя так с другими.
– Ты выглядишь невероятно, – проникновенно произносит он, глядя мне в глаза.
Моё сердце делает трепетный кульбит. Чёрт возьми, а мы неплохо смотримся.
Следующие кадры – свидание Артема с блондинкой. Классика: винодельня, дегустация. Они весело смеются, она что-то шепчет ему на ухо, затем он наклоняется ближе и касается её руки.
Я поджимаю губы. Чертов ловелас.
Дальше – Лика.
Внутри леденеет. Ресторан. Он придвигает ей стул.
Терраса. Артем укрывает её пиджаком.
– Ты удивительная, Лика, – проникновенно произносит он.
И всё. Я больше не слышу, о чем они говорят. Не смотрю на них.
Я знаю этот взгляд. Потому что смотрел так Артем на меня. С восхищением и обожанием.
Только меня он пиджаком не укрывал.
Я вцепляюсь пальцами в подлокотник дивана. Дыши. Это просто шоу.
– Какие вы милые! – пищит позади чей-то голос.
Я сжимаю зубы. Просто монтаж. Просто шоу. А мне плевать.
Про вертолёт Кристина, кстати, не наврала.
Её восторженный писк «Как же высоко!» будет ещё долго звенеть в ушах. Так же, как и смех Артема, которому в рот забилась половина её волос. И да, стул в ресторане для неё он тоже выдвинул, не забыв при этом упомянуть, что она выглядит прекрасно.
Финальным аккордом моего бешенства становятся нарезки индивидуальных интервью.
– Я считаю, что между мной и Артемом есть особенная связь, – доверительно воркует Кристина, глядя в объектив камеры. – Он ценит ум, интеллект, глубину личности. И я рада, что он видит во мне больше, чем просто красивую картинку.
– Наше свидание было удивительным, – смущенно улыбается Лика. – Я ощущала искренний интерес с его стороны. Не знаю, перерастёт ли это во что-то большее, но это было одно из лучших свиданий в моей жизни. Артем удивительный человек, и он определённо прекрасно воспитан.
– Артем невероятный, – тараторит блондинка. – С ним легко, он – тот человек, с которым хочется делиться сокровенным. Я думаю, что у нас есть будущее.
Потом – я.
– Я пришла сюда, не ожидая ничего особенного, – мой голос звучит взволнованно, глаза сияют. – Но жизнь умеет удивлять. Не знаю, чем всё закончится, но… посмотрим.
Я беззвучно вздыхаю. Более скучного кадра сложно и представить. Они что, специально выбрали этот момент?
Но самым паршивым становится интервью с Артемом. Он сидит в той же студии, камеры направлены на него, свет выставлен идеально.
– Что ты можешь сказать о Кристине? – спрашивает голос за кадром.
Он сдвигает брови, делая вид, что раздумывает над ответом.
– Думаю, что она невероятная. Очень умная, очень глубокая. Она одна из тех женщин, которые могут изменить чью-то жизнь к лучшему.
Внутри противно сжимается. Вот эта мегера, устроившая мне бойкот, образец любви и доброты, по его мнению?
– А Лика?
Артем мечтательно улыбается.
– Она настоящая. Рядом с ней я чувствую себя собой. Она очень лёгкая, искренняя. Мне нравится с ней разговаривать.
Мне становится трудно дышать.
– А что ты скажешь о Есении?
Артем слегка хмурится. Повисает пауза.
– Она… необычная девушка.
– Что ты имеешь в виду?
– Она другая. Это сложно объяснить в двух словах.
В груди закипает что-то злое, ядовитое и тёмное. Наверное, так же чувствовал себя Том Харди, превращаясь в Венома.
Таково его мнение обо мне? Необычная и другая? То же самое можно сказать о книжке на китайском языке.
Я смотрю себе на руки, борясь с обидой и гневом. Ни одного тёплого слова. Ни одного намёка на то, что между нами есть что-то большее. Мудак хромоногий.
Ноги сами подбрасывают меня вверх.
Кристина вопросительно пялится, но мне всё равно.
Пулей вылетев из гостиной, я забегаю в первую попавшуюся комнату и захлопываю за собой дверь.
Меня трясёт от злости и непонимания. И ещё больше: от желания надавать Артему по яйцам за то, что заставил меня поверить в то, что мой номер не три, а один.
41
Сегодня пятница, вечер официально разрешенных звонков домой.
Телефон из рук помощника Егора-Игоря я забираю с ощущением того, что сердце трепыхается в груди, как детский флажок на ветру.
Да соберись ты, в конце концов, – бормочу я себе же, намеренно не спеша снимать блокировку с экрана. Потому что сначала хочу избавиться от ожидания того, что увижу сообщение от Артема. Столько лет благополучно прожила без его «как дела?», и сейчас обойдусь.
Решив, что готова, нажимаю кнопку сбоку. Перед глазами вспыхивает экранная заставка. На ней – три входящих.
Одно от старосты группы:
«Я за тебя болею!! Утри нос этим моделькам!»
С чего Аглая решила мне написать, учитывая факт, что за время учебы она от силы трижды со мной поздоровалась, неясно.
Второе сообщение от оператора сотовой связи, информирующего о задолженности. Лучше бы тоже удачи пожелал, честное слово.
Третье… От Артема.
«Привет. Как ты?»
Прислано вчера вечером. То есть, предыдущие три дня ему было не слишком интересно, как поживаю я и мозоль на моей заднице, натертая его столешницей?
«Привет, как ты?», – с издевкой повторяю я. Видно, все свое красноречие Котов потратил на свиданиях.
Отдышавшись, я прикладываю трубку к уху. Звоню не Артему, конечно, а маме. Она отвечает со второго гудка, как и положено человеку, который скучал.
– Здравствуй, Есения, – её бодрый и такой родной голос заставляет ураган в моей голове немного утихнуть.
– А мы как раз закончили смотреть новый выпуск. Ну, кто бы мог подумать, что тебе так идут платья! Кажется, ты похудела.
– Если ты об сцене в ресторане, то она записана сто лет назад, – фыркаю я. – Так что ничего, я не похудела.
– А почему её показывают только сейчас?
– Потому что достоверность не важна. Важна только картинка.
– Всё равно хорошо получилось. Вы оба такие красивые. Так, как твои дела?
Вздохнув, я смотрю в сторону.
– Нормально.
– Когда ты так говоришь, это значит, что у тебя всё не очень хорошо, – резонно замечает мама.
В эту секунду мне отчаянно хочется оказаться дома, за одним столом с ней и папой. Пить чай со сметанником, поглядывать в телевизор и беззлобно подтрунивать друг на друге. Снова оказаться в теплом уютном вакууме, где нет места переживаниям о том, что какой-то там футболист ведет себя не так, как мне бы хотелось.
– Просто устала изо дня в день тупеть.
– Расскажи что-нибудь интересное. Вы с Артемом ходили куда-то еще?
– А можно не говорить о нем? – ворчу я. – Его имя в этом доме упоминают чаще, чем католики – Иисуса.
– Ну хорошо, – безропотно соглашается мама. – Расскажи про эту милую девушку, с которой ты общаешься. Лика, правильно?
– Она классная. – При мысли о ней я невольно начинаю улыбаться. – Раньше я думала, что все, кто красятся и укладывают волосы с восемь утра – набитые дуры. Но она не такая. Мы по-настоящему дружим. Как вернусь домой – сделаю тебе макияж, которому она меня научила. Будешь папу соблазнять.
Трубка разражается смехом.
– В таком случае с нетерпением жду твоего возвращения.
– А просто так ты меня не ждешь?
– Жду, конечно. И папа тоже. Но что-то подсказывает мне, что ты и сама не горишь желанием покидать проект.
Я глубоко вздыхаю.
– Может быть.
– Так что там про Лику?
– Она легкая, в отличие от меня. С ней можно смеяться, можно молчать. И главное, она выносит мой скверный характер.
– Я рада, что у тебя есть кому можно доверять.
Я киваю, хотя мама не видит.
– Да. Потому что фальши здесь навалом.
– Когда следующая съемка? – спрашивает мама напоследок.
– Завтра.
Вопреки желанию звучать бодро, мой голос проваливается. Час назад сучка Инга заявила, что завтра в особняк пожалует Котов собственной персоной, чтобы провести предпоследний отбор в сезоне.
Ожидание – самая мучительная пытка. Постукивая каблуком по полу, я бездумно таращусь в стену. Остальные участницы заняты тем же: Кристина разглядывает маникюр, Лика взволновано теребит локоны, блондинка и её подруга напряженно держатся за руки, будто их вот-вот отправят в газовую камеру.
И всё потому, что чертов хромоножка опаздывает.
– Девушки, приготовьтесь, – наконец объявляет помощник Егора-Игоря. – Артем уже на подходе.
Я до скрипа сжимаю зубы. Я не должна волноваться, но, черт возьми, всё равно волнуюсь.
Эй, ну ты чего? – мысленно иронизирую я, опуская взгляд себе на руки. – Чем этот съемочный день отличается от других? Абсолютно ничем. Через пару минут Котов, сверкая зубами, явит свой звездный лик. Камеры зафиксируют реакцию участниц. Нужно будет притвориться, что мне не всё равно. Вот и всё. Ничего нового.
В коридоре хлопает дверь, слышится звук шагов, и он наконец появляется в дверях.
Я раздраженно морщусь. Ну и какого черта у меня так колотится сердце? Я минимум раз пять видела его в костюме. В шортах и футболке, на мой взгляд, он смотрится куда уместнее. И волосы… Он же их нарочно взлохматил, позер.
Котов оглядывает участниц. Сейчас его взгляд точно такой же, каким был в первый день. Вежливый и ничего не выражающий. Как будто между нами ничего не было. Как будто он не признавался мне в своих страхах, а я не плакала у него на плече.
Артем проходит в центр комнаты, останавливается перед нами с видом президента, готовящего произнести новогоднее поздравление.
– Привет.
Кристина подается вперёд.
– Рада тебя видеть, Артем.
– Я тоже, – проникновенно произносит он, прикладывая ладонь к правой половине груди.
Двуличный сучоныш.
Лика очаровательно машет ему рукой, блондинка с подружкой чирикают что-то восторженно-неразборчивое. Я же молча смотрю на него.
На короткое мгновение наши взгляды пересекаются, и Котов моментально отводит свой. Из закоулков памяти всплывают слова Инги о том, что после окончания проекта Артем потеряет ко мне интерес. Старая кляча ошиблась. Он потерял его ещё раньше.
– Сегодня мы проведем день по-особенному… – начинает он, натянув на лицо свою фирменную улыбку.
Камеры придвигаются ближе.
– …каждая из вас пройдет небольшой тест. Я задам вам несколько вопросов, и мне важно услышать честные ответы.
Я беззвучно фыркаю. Очередная игра в откровенность? Как оригинально.
В центре комнаты появляется стул, присесть на который Кристина, как всегда, приглашается первой.
– Что для тебя важнее: любовь или амбиции? – Артем смотрит на неё так пристально, словно от ответа зависит вся его жизнь.
– Я не отделяю одно от другого, – гордо заявляет она. – Я всегда иду за тем, чего по-настоящему хочу.
Следующей садится Лика.
– Ты можешь представить нас вместе после шоу?
Я смотрю себе на руки. Молодец, Артем. Стоит заранее прощупать почву.
– Да, – тихо, но твердо звучит её голос. – Я не боюсь строить отношения публично.
Затем блондинка.
– Ты боишься быть отвергнутой?
– Нет, потому что я всегда знаю, чего стою.
Я закатываю глаза. А не она ли вчера устроила слезливую истерику из-за страха не пройти в следующий тур?
Очередь доходит до меня. Я делаю шаг вперёд, придвигаю к себе стул и жду. Артем смотрит, задумчиво склонив голову.
– Что для тебя сложнее всего в этом шоу? – произносит он после длинной паузы.
Я усмехаюсь. Здесь и думать нечего.
– Слушать, как ты говоришь одинаковые комплименты всем подряд.
В гостиной повисает тишина, прерываемая лишь шипением Егора-Игоря, отдающего распоряжения операторам снимать крупным планом.
– Правда? – медленно переспрашивает Артем, сверля меня взглядом.
– Такая неоригинальность раздражает неимоверно, – радостно подтверждаю я.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга, и я точно знаю, что этот момент попадет в эфир. Не дожидаясь, захочет ли звездный жених спросить что-то ещё, я возвращаюсь на диван.
Обычно после съёмок нам дают перерыв, но сейчас Егор-Игорь требует не расходиться. Я выхожу в коридор, чтобы немного побыть в одиночестве и отдышаться. Прислоняюсь к стене, прикрываю веки и, кажется, отключаюсь.
Из полудремы меня выводит прикосновение чьей-то руки. Дернувшись, я распахиваю глаза и вижу Артема.
– Как ты? – его голос звучит приглушенно.
На секунду я теряю дар речи. Как я? Он наконец решил об этом узнать? После четырёхдневного молчания? После того парада двуличия, что я увидела в эфире?
Я одергиваю ладонь.
– У меня всё отлично.
– Ты на меня злишься?
То, с каким расслабленным недоумением он это спрашивает, заставляет глаза налиться кровью.
– Нет, не злюсь. – Оторвавшись от стены, я огибаю его и устремляюсь в гостиную.
Спустя десять минут мы снова стоим перед ним. Нас пятеро, а в корзине лишь три тюльпана.
– Девушки, этот выбор был сложным, – Артем фальшиво вздыхает. – Вы все невероятные, но я должен быть честным с самим собой.
Он берёт в руки первый цветок.
– Кристина. Я восхищаюсь твоей уверенностью. Ты никогда не колеблешься и всегда знаешь, чего хочешь. Это важно.
Сияя, она делает шаг вперёд. Никто больше не улыбается и не хлопает её очередной победе. Ставки слишком высоки, чтобы суметь толково сфальшивить.
В воздух поднимается второй тюльпан.
– Лика. Ты светлый человек. Добрый, честный. Ты напоминаешь мне о том, каким я хочу быть.
Шумно выдохнув, она закрывает лицо ладонями и крутит головой в неверии. Мне моментально хочется её обнять. Нельзя же быть настолько ранимой.
Остаёмся я, блондинка и её подруга. Двое из нас сейчас уйдут.
Выпрямившись до хруста в пояснице, я убеждаю себя, что мне неважно, выберет Артем меня или нет. Я ведь с самого начала не хотела быть частью этого шоу. Так что изменилось? В подтверждение собственных мыслей, машинально отшагиваю назад, готовясь уступить место той, кому оно нужнее.
И в этот момент в гостиной громом звучит:
– Последний тюльпан я оставляю Есении.
Я медленно поднимаю глаза. Мне не почудилось?
Убедившись, что не почудилось, шагаю вперёд. Чертовы лодочки на моих ногах, будто выплавлены из чугуна. Потягиваю руку, забираю цветок. Пальцы Артема на долю секунды соприкасаются с моими.
– Аня, Регина… – Его взгляд устремляется на хлюпающих носами подружек. – Вы невероятные. Сильные, умные, и я знаю, что вы обязательно найдёте своё счастье.
Я с силой сжимаю тюльпан в кулаке, чувствуя, как его стебель ломается.
Нас остаётся трое, а вперёди всего один отбор. Игра продолжается.
