Текст книги "Однажды на реалити-шоу (СИ)"

Автор книги: Алайна Салах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

21

– Ты часом макарон не переел? – верещу я, возмущенно сводя брови к переносице. – Какой еще отель? А ведь только начал казаться нормальным…

– Я приглашаю тебя полюбоваться видом с восемьдесят третьего этажа самой высокой гостиницы в городе, – насмешливо перебивает Артем. – Заканчивай испепелять меня взглядом. Зрелище того стоит.

Становится немного неловко. Разумеется, Котов не планирует покушаться на мою честь. Для этого у него наверняка имеются более подходящие и легкодоступные кандидатуры.

– Так бы и сказал, – ворчу я, поднимаясь из-за стола. – Видишь же, какая я импульсивная. Ты и так хромаешь, а мог бы еще и без причиндалов остаться.

___________

– Здравствуйте Артем Алексеевич, – Девушка на стойке ресепшена улыбается так широко, что я могу без труда разглядеть ее зубы мудрости. – Номер уже подготовлен и ждет вас.

Забрав протянутую пластиковую карту, Котов ей подмигивает.

– Хорошего тебе вечера, Герда.

Мой глаза моментально впиваются в имя на бейджике. Охренеть! Ее родители и впрямь не на шутку фанатели от сказок Андерсона.

– Извините, а у вас брат есть? – не выдержав, спрашиваю я.

С явной неохотой оторвав взгляд от моего звездного спутника, администратор смотрит на меня. На кукольном лице проступает растерянность.

– Есть. А почему вы спрашиваете?

Я машинально оглядываюсь на Артема. Она, что, действительно не понимает?

Котов, прикрыв рот кулаком, беззвучно ржет.

– А его случайно не Кай зовут?

– Нет, – девушка все так же непонимающе хлопает глазами. – Его зовут Марат.

– Герда и Марат?!

– Все-все, любопытная, – Приобняв меня за плечи, Артем тянет за собой. – Не будем мешать Герде работать.

– Нет, ты слышал? – шиплю я, понизив голос. – Ее брата назвали Маратом! Для чего нужно было ломать концепцию? И кстати…

Я резко останавливаюсь.

– Какого черта ты взял ключ от номера, если мы идем любоваться видом?

– А как ты собралась попасть на восемьдесят третий этаж? Наняться сюда уборщицей?

– Не знаю… – Я моргаю в замешательстве. – То есть ты заплатил за номер просто ради вида?

– Говорю же – оно того стоит. Но если захочешь – можем потом кино посмотреть.

По достижению лифтом нужного этажа в животе волнительно ухает, словно я вновь очутилась возле разгонного стола. Дело вовсе не высоте здания, а в Артеме. Его близость заставляет меня нервничать, чего не было в ресторане.

Отперев дверь, он пропускает меня вперед. На первый взгляд ничего особенного: дорогой, но минималистичный номер с мягким светом и идеально подобранными деталями интерьера.

Мой взгляд машинально устремляется на панорамные окна. Мы же ради этого сюда приехали.

– Иди сюда, – по-хозяйски пройдя вглубь комнаты, Артем рывком отодвигает стеклянную дверь. Влажный вечерний ветер приглашающе ударяет в лицо.

Город, расстелившийся передо мной, похож на лоскутное одеяло, сшитое из миллионов огней. Машины снуют во все стороны, как жуки, гудят, моргают фарами. Кто-то спешит домой, кто-то уезжает в ночь. За золотистыми окнами высоток угадываются чьи-то жизни. Я напрягаю зрение, пытаясь отыскать дом родителей. Было бы так здорово хоть несколько секунд подглядеть за ними: как мама колдует у плиты, а папа, уткнувшись в потрепанный томик Оруэлла, раскачивается в своем любимом кресле.

– Что думаешь? – раздаётся за мной голос Артема.

– Думаю, что здесь красиво, – отвечаю я, не оборачиваясь.

– Только красиво? Куда делся твой богатый словарный запас, номер три?

– Простота порой уместнее витиеватости.

– Согласен, – его голос звучит неожиданно близко. – Простота кажется честнее и понятнее.

Я оборачиваюсь. Котов стоит всего в полуметре от меня, а его глаза в полумраке кажутся ещё темнее и глубже.

– Ты всегда так философствуешь? —иронизирую я в попытке скрыть нарастающее волнение.

Он качает головой.

– Только когда хочется произвести впечатление.

– И как, получается?

– Тебе виднее.

Не сумев удержать его прямой взгляд, я снова смотрю на город. Однако, сногсшибательный вид больше не завоевывает мое внимание. Я слишком сосредоточена на ощущении близости Артема ко мне.

– Часто привозишь сюда девушек? – спрашиваю я, стараясь звучать небрежно.

– Хочешь услышать правду или ответ, который тебя устроит?

– О, так это разные вещи?

– Ты первая.

Я беззвучно смеюсь, испытывая отчего-то странное облегчение. Будто мне действительно есть дело до того, сколько девушек здесь было с ним до меня.

– Что-то не верится.

– Надо доказать?

Рука Артема вдруг касается моего плеча, отчего я замираю. Сердце начинает колотиться чаще, по телу тугой волной разливается жар.

– Все нормально? – его голос становится тише..

– Нет, – бормочу я и, увернувшись от касания, стремительно покидаю балкон.

Артем выходит за мной следом.

– Ты всегда такая напряженная?

– Только рядом с теми, кто действует на нервы, – фыркаю я, опускаясь на край дивана. Сердце продолжает неровно стучать, ладони и щеки нестерпимо горячие.

– Я действую тебе на нервы? – щелкнув пультом, Артем плюхается рядом.

– Пока ещё нет, но ты близок.

– Ты плохо скрываешь эмоции, в курсе?

– А ты, видимо, эксперт по эмоциям? – ехидничаю я, стараясь не обращать внимания на то, что его колено в этот момент задевает мое.

– Нет, но я умею видеть людей.

– И что ты видишь сейчас? – храбро уточняю я.

Его взгляд задерживается на моих губах.

– Вижу, что ты много защищаешься.

– Может, мне просто некомфортно?

– А может наоборот?

Я открываю рот для ответа и каменею, когда пальцы Артем вдруг касаются моей щеки и медленно тянутся вдоль линии подбородка.

– Что ты делаешь? – шепотом выходит из меня.

– Проверяю, сбежишь ли ты снова, – хрипло произносит Артем, не сводя с меня глаз.

– Я не сбегала.

– Врешь.

Наши руки соприкасаются. Я пытаюсь отдернуть ладонь, но Артем удерживает ее своей, наклоняясь ближе. Его губы осторожно касаются моих, пробуют, требуют, раздвигают.

Я не могу пошевелиться, позволяя ему делать то, что он делает. Внизу живота полыхает, в висках стучит: «Это не могу быть я».

Дыхание Артема смешивается с моим, горячее и неровное, оно умножает пугающие ощущения в теле. Настолько, что мои губы сами собой начинают двигаться в ответ, пытаясь нащупать ритм.

Рука Артема скользит к моему затылку, пальцы зарываются в волосы, сжимают их, отчего по телу рассыпаются мурашки. Поцелуй становится настойчивее, во рту – все влажнее. Мои руки невольно тянутся к его плечам, пальцы ощупывают твердые линии мышц. Внизу живота упрямо тянет, скручивает. Мне хочется больше, еще больше… Чего именно, я пока сама не понимаю.

– Хочу тебя… – хрипло бормочет Артем, подминая меня под себя. Его рот на моей шее, за ухом, под ключицей. Мои пальцы скребут его лопатки, ноги жадно обвивают бедра. Мир за пределами этого номера словно перестал существовать.

22

Дыхание Артема тяжелеет, пальцы скользят вверх по ребрам, обхватывают грудь поверх толстовки, сжимают. Я инстинктивно выгибаюсь навстречу, сама не понимая, зачем. Мои личные границы только что бесстыдно нарушили, но это не никакого протеста. Напротив, хочется еще.

– Такие охуенные, – его хриплый голос прокатывается по телу вибрацией, оседающей внизу живота. – Даже не верится, что настоящие.

Его тело нажимом вдавливает меня в диван, в бедра упирается что-то твердое. Жар затапливает каждый миллиметр тела, концентрируясь под пупком. Я, разумеется, знаю об мужской эрекции, но ощущать ее телом и понимать, что ее причиной являешься ты сама – это знание другого порядка. Пугающее и одновременно пьянящее.

Моя рука находит затылок Артема, зарывается в волосы, тянет. Я тоже умею нарушать границы.

Поцелуй углубляется, становясь влажным и откровенным настолько, что из груди вырываются странные звуки, вроде тех, которые можно услышать в кино для взрослых.

Нытье между ног становится мучительным, требуя облегчения.

– Ты так стонешь… У меня сейчас яйца взорвутся… – Шершавый подбородок Артема скользит по моей скуле, оставляя за собой горячее покалывание.

Я чувствую его ладонь под толстовкой, чувствую, как задирается лифчик. Промежность простреливает горячая вспышка, заставляющая шумно охнуть. Грудь сладко тянет. Я машинально приподнимаюсь и тут же обессиленно опадаю на диван. Артем обводит соски языком, пропускает их между пальцами, лижет, посасывает.

– Ещё, – шепчу я, сама не веря, что говорю это. Ладонь требовательно тянет его волосы.

Его рука, словно получив отмашку, скользит вниз, к молнии джинсов. Я машинально приподнимаю бедра, позволяя Артему стаскивать их с себя.

– Пиздец как хочу… – Его голос звучит глухо и сбивчиво.

Его пальцы забираются за ткань моих хлопковых шорт, ныряют глубже, заставляя меня затаить дыхание.

Попросить Артема прекратить я не могу себя заставить. Еще никогда в жизни я настолько не владела собой. Я по случайности заступила на территория чувственных удовольствий, которым не умею противостоять.

Легкое касание пальцев к ноющей плоти заставляет меня дернуться как от удара током. К лицу горячей волной приливает кровь. Никогда не думала, что мое тело может вот так… Быть источником удовольствия такой силы. Первую половину жизни я тренировала мышцы, вторую – мозг. А вот чувственность – никогда.

Мои бедра машинально двигаются в такт движениям его руки, напряжение внутри с каждой секундой становится почти невыносимым.

– Блядь, хочется тебя языком… – доносится сквозь гул в ушах сдавленное бормотание Артема. – Пахнешь охуенно… Если начну, точно кончу в трусы…

Магия прикосновений исчезает, раздается шорох сбрасываемой футболки. Я распахиваю глаза.

Артем, голый по пояс, держит в руках квадратик фольги. Мозг со скрипом возвращает себя утраченную функцию соображать. Фольга – это презерватив. Презерватив – это средство половой контрацепции, предотвращающее половые заболевания и незапланированную беременность. И он здесь точно не просто так.

– Я не могу… – сиплю я, встречая почерневший взгляд Артема. – Тебе надо остановиться.

– Почему?

– Просто не могу. – Нахмурившись, я пытаюсь свести ноги. Волшебство ощущений стремительно покидает тело, заменяясь невыразимым разочарованием.

После небольшой заминки, Артем отодвигается в сторону, освобождая меня от давления. Я чувствую на себе его взгляд, но смотреть в ответ в силах. Хочется орать и топать ногами. Почему – пока неясно. Возможно, из-за возникшего конфликта между телом и мозгом.

– Неужели все-таки девственница? – раздается в повисшей тишине.

– Не твое дело, – в отчаянии шепчу я, застегивая пуговицу на джинсах. – Отвези меня обратно. А то белки свихнутся от ревности и устроят мне темную.

23

Артем сидит на краю дивана с таким видом, словно сборная нашей страны потеряла право на участие в чемпионате мира. Нахмурившись, то и дело проводит рукой по волосам и шумно вздыхает.

– Готова? – его взгляд рикошетом проходится по моей одежде. – Тогда поехали.

– Ты, случайно, не обиделся? – иронизирую я, машинально обнимая себя руками. – Ужин и красивый вид на город вовсе не гарантия, что тебе обломится.

– Спасибо, что пояснила, – в его голосе слышна усмешка. – Нет, не обиделся, номер три. Я выше этого.

Его отстраненный ответ задевает меня так, как не должен. Хотя я сама дура. Где был мой хваленый ай-кью, когда я поперлась на восемьдесят третий этаж гостиницы в компании звездного ловеласа ? Всерьез решила, что он хочет просто поглазеть на небо и посмотреть фильм?

– Приятно иметь дело со столь высокоорганизованным существом, – резюмирую я. – Давай наконец пойдем.

Атмосфера в салоне автомобиля неуютная. Нет ни шутливых подначиваний , ни разговоров. Пальцы Артема так крепко сжимают руль, а взгляд настолько приклеен к дороге, будто он не везет меня в особняк по безлюдной трассе, а проходит уровень в GTA.

– Если тебя так напрягло, что я сказала «нет», – начинаю я, скрещивая руки на груди, – просто выскажи все и разойдемся. Я привыкла не нравится людям, так что плакать не буду.

– Ты серьёзно? —Впервые за время поездки Котов смотрит в мою сторону.

Я пожимаю плечами.

– Серьёзнее некуда. Говори.

Его хмыканье походит на усталый вздох.

– Нечего высказывать. И у меня разумеется нет поводов менять к тебе отношение. В смысле, то что случилось – это действительно облом века и сейчас мне немного не по себе, но это пройдёт. Тебя я понимаю на сто процентов. Для такой, как ты первый раз важен…

– С чего ты взял, что это мой первый раз? – перебиваю я. – я совсем…

– Ты девственница, – убежденно произносит Артем. – теперь все сходится. Просто до конца не верилось. Тебе двадцать два, с виду ходячий секс… Короче, не верилось.

Темнота в салоне удачно скрывает мои порозовевшие щеки. Тему своей неопытности я не обсуждала ни с кем,даже с мамой.

– Ты все еще мне нравишься. Просто для мужиков отказ – это как удар по яйцам. Требуется время, чтобы пережить.

– Мог бы сразу сказать. Я бы притащила лед, – по привычке ерничаю я. Но от этих слов напряжение постепенно улетучивается, заменяясь приятным теплом.

–Это было бы слишком унизительно, – насмешливо парирует Артем.

– Вот как бывает. Весь мир у твоих ног, но ты всё равно недоволен.

– Далеко не весь, как мы теперь оба знаем. – он на меня косится. – Но может это и правильно. А то можно свихнуться от скуки.

Я смотрю на него с улыбкой. На мой вкус, это отличный ответ.

– Помнишь, когда в последний раз чувствовал себя счастливым?

Артем, не задумываясь, кивает.

– Когда забил свой первый мяч за сборную. А ты?

Перед глазами как по команде возникает заснеженный склон и глянцевые носы лыж. Я Закусив губу, я отворачиваюсь к окну. Я была счастлива слишком давно.

– Вспоминаешь день, когда меня увидела? – шутливо подсказывает Артем. – Это было две с половиной недели назад.

Я беззвучно смеюсь.

– Ты жуткий павлин, в курсе?

– Павлин? – передразнивает он. – Кто так говорит? Твоя бабушка?

От дальнейших расспросов спасают замаячившие впереди ворота особняка.

– Только не заезжай внутрь, – кривлюсь я. – Если Кристина узнает, что я была с тобой – облысеет.

– Крис только с виду кусачая. А так она нормальная девчонка.

– До момента, пока тебе нечего с ней делить, – вставляю я, наблюдая, как машина останавливается возле ворот.– Ну что ж, спасибо за вечер.

Белозубая улыбка Артема светится в полумраке.

– Тебе спасибо. Пятьдесят процентов заявленной программы прошли на десять из пяти.

– Вижу, ты почти отошел от удара, – иронизирую я.

– Отряхиваюсь и поднимаюсь. – Он подмигивает. – Как и всегда.

Я не сразу нахожусь с ответом, из-за чего повисает пауза. Артем тоже молчит, его взгляд будто невзначай соскальзывает на мои губы.

—Ладно, я пойду, – бормочу я, нащупывая ручку. – Герде привет.

Артем говорит что-то в ответ, но я не слышу, так как торопливо захлопываю дверь.

24

Особняк встречает меня кромешной темнотой и гробовой тишиной. С благодарностью возведя глаза к потолку, я, верная своему крысиному духу, беззвучно крадусь к лестнице. Главное, добраться до кровати незамеченной, а утром я что-нибудь придумаю. Скажу, что меня случилось несварение от местной еды и пришлось скоротать несколько часов в компании унитаза.

Как говорится, размечталась. Едва мои ступни касаются первой ступеньки, меня окликают.

– Возвращение блудной дочери, – раздаётся язвительный голос Кристины, одновременно с которым гостиная вспыхивает светом.

Проморгавшись, я вижу ее, сидящей на диване вместе с Изабеллой и Ликой. Все трое держат в руках бокалы с вином.

– Очередная бытовая пьянка? – иронизирую я, стараясь звучать беззаботно. – В смысле, девичник?

– Просто не спится, – парирует Кристина, медленно оглядывая меня с головы до ног. – Стало дико интересно, куда ты так таинственно исчезла.

– Выходила подышать воздухом. Потребовалось проветрить голову после двадцати четырехчасового нахождения в нашей парфюмерной лавке.

– А мы думаем, что ты врешь, – встревает Изабелла, выглядя точь в точь как шакал из мультика о мальчике, воспитанного волками. – И ты была с Артемом.

– Мы не можем точно этого знать, – вставляет Лика, отводя глаза.

– Мы можем выяснить это прямо сейчас. – Сощурившись, Кристина крутит в воздухе смартфоном. – Достаточно просто ему позвонить.

– Так звони, – чеканю я, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. – Или ты дожидалась меня, чтобы спросить разрешения?

Проигнорировав мой выпад, Кристина прикладывает бокал к губам и медленно пьет. Так медленно, словно вознамерилась из белки превратиться в черепаху.

– Хорошей пьянки… то есть девичника, – говорю я, вновь берясь за лестничные перила.

– Забавно, как некоторые участницы позволяют себе забывать о правилах шоу, – несется мне в спину. – Продюсеры это, конечно, заметят.

Я оборачиваюсь, глядя на нее со снисхождением. Мол, решила настучать на меня Инге? Ну-ну.

– Многие здесь не следуют правилам, – внезапно произносит Лика, выразительно глядя на смартфон в руках Кристины. – Думаю, это не повод поднимать шум.

Я смотрю на нее с благодарностью. Не считая Артема, Лика первый человек на проекте, публично принявший мою сторону. Противостоять признанной королеве особняка – дорого стоит.

– Ладно, девочки, хорошо вам посидеть, – говорю я как можно любезнее. – Всем спокойной ночи.

– Инга объявила новое задание, – голос Кристины звучит по-деловому отстраненно. – К завтрашнему вечеру каждая должна преподнести Артёму сюрприз.

– Какой еще сюрприз? – Я непонимающе моргаю.

– Что-то, что сможет удивить, зацепить и поможет продемонстрировать индивидуальность, – поясняет Лика, умело копируя высокомерный тон Инги.

Я вздыхаю. Один сюрприз я ему сегодня уже преподнесла. Неужели обязательно нужен второй?

Ночь ожидаемо проходит без сна. Первую половину я с колотящимся сердцем и пылающими щеками проматываю в голове кадры проведенного вечера, вторую – слушаю шепот Кристины, обсуждающую со своей беличьей свитой сюрприз для Артема. Судя по всему, она решила не рисковать и протоптать путь к звездному сердцу через желудок, собственными руками приготовив торт. Менее изобретательная Изабелла решила удивить его коробкой парфюма, Лика запишет трогательное видеообращение.

А что сделаю я? Как и всегда, пойду самым простым и коротким путем.

Вечер следующего дня.

– Это очень трогательно и приятно, – Артем принимает из рук Кристины пышный торт, который, как я узнала от Лики, она банально заказала в кондитерской, заплатив баснословную сумму.

– Старалась для тебя, – проникновенно говорит она и, взмахнув волосами, с видом победительницы возвращается к толпе приспешниц, которые встречают свою предводительницу восторженными писками.

Так оригинально!

Как ты вообще до такого додумалась?!

Торт просто потрясающий! Что там внутри? Безе или бисквит?

– А что ты приготовила мне, Есения? – Взгляд Артема падает на меня, и его губы трогает заговорщицкая улыбка. – Мне уже стоит надевать каску?

– Можешь повременить, – усмехаюсь я, подходя к нему ближе.

Запах его кожи моментально ударяет по обонятельным рецепторам, вызывая горячий спазм внизу живота. Я даю себе мысленную оплеуху. Что это еще такое, черт возьми? Реакция на его красную футболку?

Запустив ладонь в карман джинсов, я вытаскиваю вдвое сложенный лист бумаги и протягиваю ему.

– Что это? – Он иронично вскидывает брови. – Твое завещание, делающее меня единственным наследником?

Мне приходится сжать губы, чтобы подавить рвущийся смех.

– Это подарочный сертификат.

Развернув лист, Артем пробегается по нему глазами и, метнув в меня озорной взгляд, читает вслух:

– Купон на один честный разговор без свидетелей.

Гостиная моментально взрывается недовольным жужжанием,

Она, что, вообще офигела?

Это нечестно!

Вот нахалка!

– Егор, а так вообще можно поступать? – раздается металлический голос Кристины. – Она же обманом выпросила для себя свидание вне очереди.

– Никто не мешало сделать тебе то же самое, милая, – невозмутимо парирует он. – И не нужно было так заморачиваться.

– Я просто не думала…

Воспользовавшись заминкой, Артем убирает листок в карман и наклоняется ко мне. Звук его голоса теплой вибрацией оседает на щеке.

– Это самый охуенный подарок, номер три. Непременно им воспользуюсь.

25

Особняк просыпается раньше меня. Голоса и смех доносятся из кухни, смешиваясь с жужжанием кофемашины и топотом босых ног.

Я лежу с открытыми глазами, наслаждаясь редким моментом тишины. За три недели, проведенным на шоу, я привыкла ко многому: накрашенным лицам в восемь утра, недоваренной овсянке, грязному белью, валяющимся где угодно (да, эти лощенные топ-модели на деле жуткие грязнули), трехэтажному мату и многочасовым разговорам о новинках косметологии. А вот засыпать и просыпаться в женской казарме не могу привыкнуть никак.

Прошлым вечером нас осталось семеро. Артем вероломно зажал тюльпаны, и пятеро участниц покинули проект, утирая слезы и меча в меня неприязненные взгляды. Почему именно в меня, а не в Кристину, Изабеллу или других – неясно. Видимо дело в моей хреновой крысиной ауре.

– Есения, подъем! – требовательный голос Инги из-за двери уничтожает мое блаженное уединение. – Кто много спит, тот отекает. У тебя десять минут, чтобы быть в гостиной.

– Я планировала отекать еще минимум час, – бурчу я себе под нос, нехотя выбираясь из кровати. – Иду!

В гостиной собралась вся беличья стая. Изабелла лениво перелистывает журнал, Лика, сложив на кушетку свои бесконечной длины ноги, смотрит телевизор, Кристина занимается любимым делом: демонстрирует свое величие и тренирует сарказм.

– Доброе утро, номер три, – Ее взгляд скептически проходится по моим треникам. – Ты храпишь, в курсе?

– Это все искривленная носовая перегородка, – отвечаю я, направляясь на кухню в надежде найти, что перекусить. – Видимо придется победить, а деньги, вырученные от рекламных контрактов потратить на септопластику.

Я говорю это в шутку, но Кристина мой юмор принимает чересчур близко к сердцу, моментально ощериваясь.

– Ты рассчитываешь выиграть шоу?! – ее голос звенит от искреннего возмущения. – Все слышали? Наша бедняжка поймала звездную болезнь. Куда смотрит штатный психолог?

– Ты так переживаешь за меня, – воркую я, прикладывая ладони к груди. – Не трогательно ли?

– Ты всерьез поверила, что сможешь удержать внимание Артема… – Ее взгляд проходится по мне. – Без ничего?

– Ты удивишься, насколько легко это может быть.

Неизвестно, сколько могла бы продлиться наша очередная словесная перепалка, если бы в гостиной не появилась Инга и и не объявила начало съемок.

Спустя два часа я в полном боевом раскрасе сижу в кресле под прицелом камер.

– Хватит делать скучающее лицо, Есения, – сухо произносит Инга. – Это перестало быть оригинальным еще две недели назад.

В ответ я начинаю по-идиотски улыбаться. А что еще остается делать той, кто не умеет держать себя перед камерами? Либо счастливо скалится, либо зевать.

– Ну что, начнём? – спрашивает голос за кадром. – Прошло три недели с момента начала шоу, и ты до сих пор находишься здесь. Что ты чувствуешь, Есения?

– Чувствую, как слезится правый глаз, – отвечаю я, косясь в сторону направленного на меня прожектора. – И как я стремительно тупею.

В отдалении раздается раздраженный вздох. Это Инга в очередной раз не довольна моими ответами.

– Ты преподнесла довольно необычный сюрприз жениху. Купон на честный разговор. Чем обусловлен твой выбор?

– Во-первых, это для этого понадобились только ручка и бумага, – я пожимаю плечами. – А я не привыкла лишний раз осложнять себе жизнь. А во-вторых, я не знала, что подарить человеку, который может позволить себе все блага этого мира. Туалетную воду, которых у него тысячи? Серьезно?

– То есть ты повиновалась порыву души?

– Не знаю, какому порыву я повиновалась. Я просто старалась быть искренней.

– То есть ты считаешь, что другие девушки были не слишком искренни в выборе своих подарков?

Я смотрю на интервьюера как на идиота.

– Я ничего такого не говорила.

– Как думаешь, твой подарок выделился на фоне остальных?

– Я не преследовала цели выделиться, – отрезаю я, устав от тупых расспросов. – Максимум на что я рассчитывала – это заставить Артема улыбнуться.

Продюсер бросает быстрый взгляд на Ингу, та кивает. Камера выключается, заставляя меня облегченно прикрыть глаза. Слава богу, это закончилось. Участь телевизионной селебрити определенно не для меня.

–

К вечеру напряжение в особняке нарастает. Тема обсуждения – неожиданное свидание Артема и Лики, о котором в самый последний момент объявила Инга.

Почему именно ее?

За какие заслуги?

А это правда, что Егор – дальний родственник ее отца?

– Думаешь, Артем выделяет ее из всех? – Изабелла шепчет так, что ее слышно на другом конце дома.

– Кто знает, – хмыкает Кристина, лениво перелистывая журнал. – Лика – сильный соперник. У неё в отличие от многих есть харизма.

Лика возвращается спустя ближе к полуночи, светясь как мой лоб после семичасовой съемки.

– Ну? – моментально набрасывается на нее Кристина. – Как прошло?

– Все было просто ва-а-у-у… – Лика мечтательно возводит глаза к потолку. – Артем был таким внимательным… И он такой глубокий! В детстве у него была собака и он гулял с ней даже в мороз и в дождь! А когда она умерла, он похоронил ее у себя во дворе.

Я незаметно закатываю глаза. Вот это глубина. Гулять с собакой и закопать ее в землю после смерти.

– Мы много разговаривали и много гуляли, – Лика демонстрирует свою пятку. – Видите, даже у меня даже кровь пошла.

– Может стоило предложить ему присесть? – не выдерживаю я, чувствуя странное раздражение. – А не стирать ноги в мясо?

Шесть пар глаз смотрят на меня как на конченную дуру. Мол, что за ерунду ты несешь?

– Нет, правда, Артем очень искренний, – воодушевленно продолжает Лика. – Когда я сказала, что всю жизнь мечтала быть топ-моделью, он меня поддержал. Такое ощущение, что мы понимаем друг друга с полуслова.

Кончики ушей начинают тлеть, сердце учащенно колотится. Хочется стащить с себя футболку и запихать ее Лике в рот. Откуда взялся подобный садизм, понятия не имею.

Эй, это же Лика, – напоминаю я себе. – Единственная добрая белка в нашем притоне. Просто найди в себе силы за нее порадоваться. Артем не твоя собственность.

– Ты молодец, – говорю я, перед тем как пойти спать.

Язвительный комментарий Кристины не заставляет себя ждать.

– Видишь, номер три? На длинных дистанциях побеждает красота, а не изобретательность.