Текст книги "Однажды на реалити-шоу (СИ)"

Автор книги: Алайна Салах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

10

Артем

– Ну как тебе первый съемочный день, Тема?

Рука Егора на моем плече и его тон заботливого бати заставляет меня поморщиться. Терпеть не могу, когда меня обнимают мужики и тем более, когда они по-пидорски зовут меня Темой.

– Заебался улыбаться, – буркаю я. – Сейчас домой поеду.

– Ох, предчувствую, этот выпуск станет бомбой! Материал горячий, диалоги острые…

– С каким животным ты себя ассоциируешь – это острый диалог, по твоему? – иронизирую, снимая с себя ладонь. – Я до конца осознал, какую херню несу, только когда сказал ее вслух.

– Это тебе только кажется, что херня. Ты же видел, участницы в восторге.

– Они были бы в восторге, даже если бы я достал член и стал мочиться стены. И в восторге, кстати, не все.

– Ты про номер три говоришь? – На лице Егора появляется плотоядная улыбка. – Как уж там ее… Есения?

Я киваю. Мысленно я зову ее козой и никак иначе.

– Да пусть девчонка немного похорохорится, Тем. Для рейтингов это только плюс. Всем надоело смотреть на сборище Барби в приталенных платьях. А эта дерзкая номер три – настоящий взрыв. Она исчезнет, когда надоест тебе и зрителю, а пока понаблюдаем за ней, окей? – Егор успокаивающе хлопает меня по плечу, словно решение о том, чтобы оставить Есению на шоу принадлежит именно ему.

– Она так взбесила меня сейчас, что я уже не уверен, что эта хорошая идея, – ворчу я.

– Ты здесь царь и бог, Артем. Можно усложнить ей жизнь, натравив остальных участниц. Например, пустить слух, что номер три обманом инициировала встречу с тобой…

Я раздраженно кривлюсь.

– Я похож на того, кто будет мстить девчонке? Окстись.

– Это обычная в нашем мире профдеформация… – улыбнувшись, Егор виновато разводит руками. – Выжимать рейтинги из любого сюжетного поворота.

– Придумай что-нибудь другое. И кстати, почему участницы постоянно бухают?

– Шампанское здесь только для того, чтобы снять волнение и помочь им вести себя раскованно.

– Короче, чтобы они не стеснялись выглядеть идиотками и делали шоу, – заключаю я.

Егор выставляет вперед указательные пальцы.

– Бинго!

– Кристинке пить не давайте. Она после расставания со своим хером в загул ушла и едва в клинику не загремела.

– Ты так за нее переживаешь. Это любовь – не иначе.

Поймав себя на мысли, что искренности в его словах столько же, сколько в воплях участниц, растроганных моей приветственной речью, я смотрю на часы. Половина девятого. Коза права: я здесь слишком задержался.

– Я Кристину на шоу спецом подтянул, чтобы она снова в ящике засветилась. Мы оба из Мухосранска, в одном дворе росли. – Я протягиваю Егору ладонь. – Поехал я. Пришли видео, как смонтируете.

– Артем!

Я оборачиваюсь.

– Следующий эпизод – это индивидуальные встречи с участницами. Уже решил, кого пригласишь на свидание первой?

Я пожимаю плечами, хотя ответ уже знаю. Первой я планирую выгулять дерзкую козу и до отказа напичкать ее устрицами.

– Может, первой принесем в жертву девственницу? – На лице Егора играет мудацкая улыбка.

Я хмурюсь.

– Ты о чем?

– Ты понял. – Он подмигивает. – В выходные вся страна будет задаваться вопросом, сорвет ли знаменитый футболист этот непорочный цветочек.

11

– Да, я год практикую интервальное голодание и чувствую себя прекрасно. – Попавшая в бедро косметичка заставляет меня поднять глаза и уставиться на Карину.

– Прости, я тебя не заметила, – она фальшиво округляет глаза. – Просто ты вся такая… серая…

Из серого на мне только спортивные шаровары, а это значит, что королеве пожелтевших подмышек снова потребовалось меня задеть. Никак не может смириться, что не каждая обитательница гламурной общаги носит боевой раскрас в девять утра.

– У тебя снова несварение? – Я сочувственно оглядываю ее с ног до головы. – В доме полно свободных туалетов. Может сходишь отрыгнуть желчь?

– Всем понятно, что тебя держат на шоу по чьей-то просьбе. – Голос экзотичной красавицы звенит обвинением. – Но имей в виду, что твоя тактика долго не будет работать.

– Если называть тактикой умение не блевать из-за слабого вестибюлярного аппарата – то здесь против меня ни у кого нет шанса.

Недоумение, написанное на лице Карины и двух ее подружек-горгулий, заставляет меня ухмыльнуться:

– Много незнакомых слов, да? Ну ничего. Погуглишь, когда вылетишь из шоу.

Неизвестно, сколько времени мы могли бы кусать друг друга, если бы в гостиной не появилась Инга.

За секунды завладев вниманием присутствующих, она с видом стервы-преподавательницы озвучивает завтрашнее расписание: ранний завтрак, имиджевые интервью, встречи с психологом. Я давлю зевок. Какая скучища.

– Есения. – Ее взгляд из-под кошачьей оправы очков устремляется на меня. – Подойди.

По комнате проносится волна возмущенного шепота, и куча неприязненных взглядов как один впиваются в меня. Я нехотя отлепляюсь от дивана. С каких пор я стала такой востребованной?

– Шампанское не пила, скандалов не затевала, любовь к футболу не обрела, – шутливо рапортую я, коснувшись виска ладонью.

– Очень жаль, – сухо произносит женщина. – И раз уж тебе совсем нечем заняться, предлагаю заглянуть к визажисту. Ты договор читала? Мы снимаем сказку о любви, а не документалку о ядерной катастрофе.

– Как скажете, шеф, – весело отзываюсь я. – Люблю людей с чувством юмора.

– А я их терпеть не могу. Твой сарказм – это пикантная приправа в сладком бульоне, но советую не переборщить. На индивидуальных интервью постарайся не облажаться.

– Если бы я еще понимала, что в вашем понимании – не облажаться.

– Ты прекрасно все понимаешь, – отрезает Инга. – Продолжай будь крысой в окружении белок. В этом твоя фишка.

– Надеюсь, никто не ждет, что я начну гадить по углам и грызть мебель?

– Ты снова перебарщиваешь. – Она холодно щурится. – То, что Артем купился на твою ершистость, не значит, что я в любой момент не дам пендаля твоей круглой заднице.

– А за комплимент спасибо! – Я с преувеличенным восторгом округляю рот. – Десятиминутная планка творит чудеса.

Припечатав меня неприязненным взглядом, Инга разворачивается на своих сучьих лакированных шпильках и уходит. Я смотрю ей в спину, с упоением молясь о спасительном пендале, который отправит меня домой.

– Получила указания от злой мачехи?

Я поворачиваюсь, с настороженностью глядя на Лику, обладательницу тюльпана номера два. По ее доброжелательной улыбке сразу и не скажешь, что она пришла кидаться беличьими какашками.

– Вроде того, – я возвращаю ей улыбку, устав от имиджа злой оголодавшей крысы. – Напомнила, что мое лицо без косметики – это моветон, и нужно полюбиться зрителю.

– Я и сама успела устать от этой театральной постановки. Камеры все записывают. – Лика быстро оглядывается. – Постоянно нужно следить, чтобы бока не вывалились, и чтобы лишнего не ляпнуть. С другой стороны, любое слово может вырезано и использовано против тебя на благо рейтингов. Так чего напрягаться?

– Начинаю понимать, почему здесь каждый день торчит психолог, – смеюсь я, проникаясь симпатией к сестре по оружию.

– Ну, тебе бояться нечего. Я слышала, что говорил Егор. Что ты понравишься зрителю. Вот те девчонки, – Лика кивает в сторону столпившихся возле Кристины, – все кости тебе перемыли. Так что это точно успех. Сплетничают, что ты проект проект-продюсеров шоу и тебе подсказывают, как себя вести, чтобы вызвать интерес.

Я прыскаю.

– Это глупости. Вот увидишь, что я провалю сегодняшнее интервью и уеду домой.

– Будет очень жаль, если так случится. Ты здесь единственная настоящая.

– Спасибо, – Я смотрю на нее с признательностью. Приятно знать, что на шоу есть те, с кем можно поговорить без опасения захлебнуться ядом.

– Если тебе понадобятся консилер или хайлайтер – обращайся, – продолжает Лика. – Моя кровать находится по соседству.

– Понятия не имею, о чем ты, но если что – непременно обращусь. Со своей стороны могу предложить тебе Кубик Рубика.

Интересует ли мою новую приятельницу интеллектуальные развлечения, узнать не удается, потому что в гостиной появляется Игорь-Егор.

– Дамы! – Он хлопает в ладоши так оглушительно, что чувствительные белки от неожиданности могли запросто сходить под себя. – Небольшое объявление. По независящим от нас причинам съемки свиданий с женихом, назначенные на конец недели, начнутся уже завтра. Так что будьте начеку.

– А что значит быть начеку? – подает голос одна из приспешниц Карины.

– Милая, конкретно ты можешь расслабиться. – На лице Егора появляется глумливая улыбка. – Твоя очередь настанет еще не скоро.

Девушка выглядит так, словно с нее прилюдно стянули штаны вместе с трусами. Я хмурюсь. Не то, чтобы я в восторге от Карины и Ко, но это было слишком грубо. Никак не могу решить, кто из продюсерского коллектива нравится мне меньше: Инга или все-таки Игорь-Егор. Оба холодные и скользкие, как мармеладные черви, размоченные в воде.

– Егор, ну ты хотя бы намекни, кто будет в числе первых, – воркует Кристина. – Мы же волнуемся.

– Ты и ты, – Продюсерский палец перемещается с нее на меня. – Только, чур, это секрет.

Я едва не стону от досады. Ну какого черта мне снова выпала честь быть избранной? Шрама у меня во лбу нет, сова из Хогвартса не прилетала, да и родители слава богу живы.

– Поздравляю, Есения! – Глаза Лики светятся неподдельным восторгом. – Если Артем выбрал тебя, значит ты действительно его зацепила! Глянь на Кристину. У нее даже силикон в груди поник.

Поймав уничижительный взгляд предводительницы белок, я вздыхаю. Прекрасно. Теперь меня ненавидят абсолютно все.

12

День свидания

– Ну как? – Ольга выглядывает из-за моего плеча с таким видом старика Леонардо, наконец завершившего портрет Джоконды. – Ты мое лучшее творение.

– А нельзя половину смыть?

– Ты охренела, номер три?! – моментально ощеривается она. – У тебя глаза на жопе, что ли, не пойму? Ты пришла сюда серой мышью, а уходишь…

– Белкой, – заканчиваю я, в отчаянии одергивая подол короткого персикового платья. – Я теперь выгляжу как Кристина-Карина. Точно не как Есения.

– А что плохого-то? Полстраны мечтает быть на них похожими.

– Просто это все не мое, понимаете? – Я трогаю щеки, борясь с желанием растереть их ладонями. – То, что в мои скулы можно смотреться как в зеркало, а ресницами обмахиваться. И это платье, открывающее копчик, и высоченные каблуки… Я чувствую себя мужиком, нарядившимся женщиной…

– Ты и есть женщина, ты в курсе? – Ольга смотрит на меня с материнским сочувствием. – Красивая сексапильная женщина. То, что ты привыкла одеваться как Гаврош, не означает, что это тебе идет.

– Много вы понимаете, – ворчу я, выбираясь из кресла.

– Куда уж мне. Двадцать пять лет в индустрии красоты против твоих сопливых четырех в строительном.

– В архитектурном, – поправляю я. – В любом случае спасибо за старания, теть Оль.

– Помаду не жри, – наставительно летит мне вслед. – Темке привет.

Сегодня утром стало известно, что свидание со звездным жених пройдет по всем избитым канонам: на террасе ресторана с видом на озеро. По словам Лики тот же ресторан фигурировал и в прошлых выпусках, то есть акцент продюсеры делают исключительно на скандалы.

К месту предполагаемого ужина меня привозит лимузин, но с другим водителем. У входа в ресторан уже ждет Котов. На плечах иссиня-черный смокинг, в руках кроваво-красные розы, на лице приторно-ослепительная улыбка.

Нащупав ногой асфальт, я осторожно выхожу из машины. Осторожно – потому что на таких каблучищах с легкостью могу сломать позвоночник во второй раз.

– Мог бы и руку протянуть, – ворчу я, забирая букет.

– Я думал, ты по-феминистски снова откажешься. – Ошарашенный взгляд звездного жениха проходится по мне. – Выглядишь просто охуенно.

Он оборачивается к съемочной бригаде.

– Вырежите это, ладно?

Я отчего-то краснею. Платье и туфли – это самая настоящая прививка эстрогена. Шаг вдруг становится короче и неспешнее, лопатки сами собой расправляются. А дальше видимо просмотр Дневников Вампиров и фотка Серкана Болата на телефонной заставке.

– Пойдем? – Артем складывает руку бубликом, заставляя вопросительно уставиться на дырку в нем.

– Это предложение за тебя подержаться?

– Именно. А то тебя качает из стороны в сторону.

– Это все туфли, – жалуюсь я, нехотя беря его под локоть. – У меня икры трясутся как холодец.

– Зато в кадре будешь классно смотреться, – Он подмигивает. – Такие ноги грех прятать под трениками.

– Но ты же свои прячешь, – беззлобно парирую я.

Котов заливисто смеется.

– Ты явно не смотрела ни одной моей игры. Комментаторы постоянно угорают, что я в каждом перерыве задираю шорты, чтобы латеральные продемонстрировать.

– Ты, что, эксгибиционист? – Я кошусь на него с подозрением.

– В каком-то смысле. Когда сутками упахиваешься в спортзале, хочется поощрения.

Такой честный ответ заставляет меня воззриться на Котова с новым интересом. Какой-то он сегодня расслабленный и без лишних понтов … Будто перестал рассчитывать на залитые мочой окрестности.

– Разве карьера профессионального спортсмена – недостаточное поощрение?

– Это моя работа и мое призвание. А порой хочется легкомысленных радостей. Без них жизнь становится слишком серьезной.

– Интересно. Я никогда про такое не думала.

– А ты разве не поэтому так много язвишь? – Котов поворачивает голову, глядя на меня с любопытством. – Думал, это твой способ сделать свою реальность ярче.

Я шутливо морщусь.

– Слишком глубокомысленное начало для заранее спродюсированного свидания. Я так-то поесть пришла.

– Есть хорошие новости. Местный шеф-повар исполнит любой твой каприз. Я, кстати, после тренировки и тоже голодный.

– Артем! – раздается откуда-то сбоку оклик оператора. – Инга просит следовать сценарию.

Вздохнув, Котов растягивает рот в пластмассовой улыбке.

– Как тебе ресторан, Есения?

Я оглядываюсь.

Нормальный ресторан, симпатичный. В стиле французской провинции: приглушенный свет, винтажные лампы на цепях, деревянные столы, свечи и та самая терраса с обещанным видом на озеро.

– Очень романтично, Артем, – отвечаю я в тон. – Пожалуй, даже слишком для первого свидания.

– Будем рассчитывать, что стая голодных комаров немного снизит градус.

Я смотрю на его смеющееся лицо в неверии. Хромоножка умеет шутить?

А через пару минут наступает новое испытание, еще заковыристее, чем прошагать пятьдесят метров в этих туфлях. Заглянуть в меню и сделать заказ.

– Трюфельный переполох? – растерянно переспрашиваю я, отрывая взгляд от страниц. – Креветки в смокинге? Маркетолог этого заведения слишком упорно хочет доказать, что не зря ест свой хлеб.

– Предлагаю просто заказать побольше блюд. Что-нибудь из принесенного точно можно будет съесть.

– Это, наверное, дорого, – с недоверием замечаю я.

– Дорого – это минута рекламного времени в «Звездном холостяке». Если пришли – надо поесть нормально.

– Заказывай. – я делаю взмах пораженческий взмах рукой. – Если что, свалю все на тебя.

– Камера все записывает, так что шикуй. – Взгляд звезды мирового футбола искрит озорством. – Какое, кстати, твое любимое блюдо?

– Щи с фрикадельками, – не раздумывая, отвечаю я. – Но так как мама их никто не может готовить.

– Твоя мама хорошо готовит?

– Шеф повар этой таверны умолял бы ее дать кулинарный мастер-класс.

– Круто. Я пробовал щи всего пару раз в жизни.

От удивления я чуть не давлюсь собственным языком.

– Как это возможно? Тебя воспитывало африканское племя?

– Нет, моя мама работала, сколько я себя помню. На готовку времени не оставалось.

В этот момент Котов выглядит настолько понятным и человечным, что я невольно напрягаюсь.

– Это тот момент, когда нужно делиться на камеру драматичными эпизодами из жизни, чтобы зрители тобой прониклись?

– А в чем драма? – Словно забыв о присутствии съемочной бригады, он откупоривает стоящую на столе бутылку с водой и отхлебывает прямо из горлышка. – В том, что в моей жизни было мало домашней еды? Зато я сейчас могу нанять личного повара и лопать щи хоть каждый день.

– И это все равно не будет домашней едой, – комментирую я, как и всегда, не сумев вовремя прикусить язык.

– Давай лучше о тебе поговорим, – Тон звездного жениха меняется, становясь чересчур доброжелательным и вместе с тем сухим. – Какой твой любимый фильм?

Поняв, что искренность покинула чат, сделав админом показуху, я машинально отодвигаюсь назад.

– Челюсти. Три дня назад стартовали съемки пятого эпизода, ты в курсе?

Лицо Котова пересекает кривая усмешка.

– Это метафора?

– Скорее, аллегория, – парирую я, ощущая, как недавняя легкость между нами стремительно улетучивается. – Улавливаешь разницу между айкью в сто двадцать один и сто двадцать пять?

Смерив меня заледеневшим взглядом, Котов вскидывает руку.

– И добавьте в заказ устрицы!

13

– Что это? – я с отвращением разглядываю тарелку с ракушками, наполненных серой слизью.

– Победительница школьных олимпиад никогда не ела устриц? – насмешливо замечает Котов, пока с видом заправского шеф-повара поливает лимонным соком уродливых моллюсков. – Самое время попробовать.

– На это даже смотреть страшно, не то что засовывать в рот.

– Многие так говорят поначалу, – он самодовольно подмигивает. – Зато потом за волосы не оттащишь.

– Ты таскаешь женщин за волосы?

– Бывает иногда. – Котов довольно скалится. – Тебя бы оттаскал с особым удовольствием.

– Вы все это слышали? – я возмущенно кручу головой. – Наша футбольная звездочка практикует рукоприкладство.

Вместо того, чтобы выразить коллективное возмущение, операторы начинают ржать.

– Ты серьезно не догоняешь? – Котов оглядывает меня с плохо скрываемым удивлением. – Или притворяешься?

– Притворяюсь конечно, – вру я, просто потому что терпеть не могу ощущать себя глупее остальных.

– Ладно, давай перейдем к делу. – Звездный жених с торжественным видом извлекает изо льда ракушку и тянет ее ко мне.

На его лице играет довольная улыбка, будто говнюк наслаждается каждым мгновением.

– Даже не думай, – предупреждаю я, чувствуя себя айсбергом, в который вот-вот въедет Титаник.

– Расслабься, отличница, – Голос у Котова ленивый, но цепкий, словно лассо. – За нами следят минимум четыре камеры, значит ничего плохого с тобой не произойдет.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда меня вырвет на скатерть, – бормочу я, отчего-то начиная сильно нервничать. – Возможно и твоему смокингу достанется.

Проигнорировав мою угрозу, Котов чуть подается вперед и его колено касается моего.

– Просто открой рот, – Его голос становится ниже и приглушеннее, будто слова предназначены лишь для моих ушей. – Всё будет в порядке.

– Звучишь так, будто уговариваешь ребёнка проглотить брокколи, – огрызаюсь я.

Края ракушки дотрагиваются моих губ одновременно с теплым касанием пальцев. Очевидно, что Котов этого не планировал, потому что его улыбка меркнет, а взгляд становится тяжелым.

– Ну, – хрипло выговаривает он. – Открывай уже. Обещаю не делать тебе больно.

Стараясь не обращать внимания на направленные на нас камеры, я распахиваю рот.

– Вот умница, – доносится его удовлетворенный шепот, от которого пульс странно ускоряется.

Сделав над собой усилие, я проглатываю моллюска. Вкус оказывается неожиданным: соленое море, лимон и что-то обжигающе свежее. Не могу сказать, что это ужасно, хотя щи с фрикадельками однозначно вкуснее.

– Ну как? – спрашивает Артем, не сводя с меня взгляда.

– Сойдет, – небрежно отвечаю я, предпочитая смотреть на лацканы его смокинга.

– И все? Ты явно не прониклась. Повторим, чтобы закрепить результат.

– Нет уж, спасибо, – пытаюсь отмахнуться я, но говнюк уже вовсю сдабривает витамином С очередного моллюска.

– Второй раз всегда лучше. Можешь со мной не спорить.

Я пытаюсь возразить, но в этот момент на нас наезжает камера, и протест бесславно погибает в горле.

Котов снова подносит раковину к моему рту, но на этот раз его пальцы припечатываются к моим губам намеренно.

Я поднимаю глаза в возмущении.

– Ты же специально так делаешь!

– Думаешь? – Кадык на его шее еле заметно дергается.

Он неторопливо наклоняет раковину, следя, как я проглатываю ее содержимое. Напряжение в воздухе становится настолько ощутимым, что мне хочется трусливо сбежать.

– Подожди. – Артем протягивает ко мне руку, давая возможность понять, что собирается сделать.

Его большой палец касается уголка моих губ, стирая вытекший сок. Прикосновение медленное, но по-хозяйски настойчивое. Мои щеки вспыхивают еще сильнее, если такое возможно. Артем не торопится отнять руку, а я не могу заставить себя отвести взгляд.

– Теперь чисто, – наконец хрипло произносит он, откидывается на спинку стула и, подтянув к себе бутылку с водой, жадно пьет. Мне чудится, что его рука немного дрожит, но скорее всего просто чудится. Для той, кто с двух лет привык питаться самостоятельно, требуется время, чтобы прийти в себя и переварить этот странный опыт.

– Ну как? Стала фанаткой морских гадов?

Я мотаю головой.

– Точно нет.

– Может, третий раунд?

– Хватит, – отрезаю я. – Нам обоим нужна передышка.

– И нам тоже! —доносится невесть откуда довольный голос Игоря-Егора. – Вот это вы, ребятки, зажгли! Если так пойдет и дальше, придется делать выпуски с цензом двадцать один плюс. Все, теперь ешьте спокойно и разъезжаемся. Материала отсняли достаточно. Чувствую, это будет бомба!