Текст книги "Сказка для Алисы (СИ)"
Автор книги: Алана Инош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Да уж... Это точно, – глухо вырвалось у неё.
Блондинка выпила ещё воды, закатывая лазурные глаза.
– Вы уж извините, что я вот так вас побеспокоила... Так неловко получилось! К подруге пришла, а её дома не оказалось.
– Почему же вы не созвонились с ней предварительно? – осторожно заметила Алиса.
– Сюрприз хотела сделать, – вздохнула незнакомка и поморщилась. – Вот тебе и сюрприз! Ничего-ничего, вы не волнуйтесь. Уже отпускает понемножку. Сейчас, отдышусь только ещё чуть-чуть и пойду.
– Сидите, сколько надо, – сочла верным настоять Алиса. – Вы меня не побеспокоили, всё в порядке.
– Ох, до чего вы милая и славная, добрая девушка, – проговорила блондинка с полуобморочно-благодарственным придыханием. – Побольше бы таких, как вы! Мир однозначно стал бы намного... Намного лучше! – И гостья испустила усталый-усталый, горький-горький вздох.
Знакомые интонации, кого-то они Алисе напоминали...
«Если б я... стреляла в вас... Мы бы сейчас с вами не разговаривали! Я стреляла в лошадь!» «Нет, Вы не сможете, Вы не посмеете убить меня второй раз, граф де Ла Фер, благородный Атос!..»
Незнакомка между тем настолько оправилась, что обратила внимание на обстановку:
– А у вас уютненько! А можно кухню посмотреть?
Её всё приводило в восторг, она сияла голубыми топазами глаз, распахивая их с кукольной наивностью, хлопая ресницами. Заглянула она и в комнату-спортзал – в щель приоткрытой двери. Там стояли тренажёры для специальных упражнений Алисы, а также для домашних тренировок Ольги.
– Ох, девушка, вы только не подумайте, что я какая-нибудь там воровка или наводчица! – засмеялась она, сверкнув рядом ухоженных белых зубов. – Не подумайте ничего плохого, прошу вас. И простите меня за наглость. Просто вы такая милая и славная, что мне даже не хочется от вас уходить! Прошу прощения ещё раз, я слишком злоупотребляю вашим гостеприимством.
В пространстве звенело странное напряжение, разливаясь болью по черепу и плечам Алисы. Непонятно было, что делать: выпроводить гостью – как будто неловко? Поток комплиментов начинал настораживать, странный блуждающий взгляд блондинки уже пугал.
– Вы уже лучше себя чувствуете? – мучительно выдавила из себя Алиса.
– Намёк поняла, мне пора выметаться, – опять засмеялась незнакомка. – Да-да, всё уже нормально, простите за вторжение. И огромное вам спасибо за отзывчивость. Покидаю вас всё-таки с большим сожалением! Вы – просто прелесть. Здоровья вам, удачи и всего наилучшего!
Перед уходом она посетила туалет и вымыла руки. В окно Алиса видела, как блондинка вышла из подъезда, глянула по сторонам и надела широкие тёмные очки. Ступая по островкам притоптанного снега и стараясь не провалиться в воду, она прошла к изящной белой машине и села в неё.
*
После работы Ольга заехала в цветочный магазин и купила букет – побаловать Алису. Ангел-утешитель, маленький и любимый, родная девочка.
Восьмая глава родилась достаточно быстро, за один вдохновенный подход к ноутбуку. Выходными у Ольги были не суббота и воскресенье, как у многих, а воскресенье и понедельник; утро понедельника они с Алисой провели в домашнем спортзале, потом долго нежились и расслаблялись в ванне, и Ольга снова не устояла перед точёной фигуркой Алисы, покрытой душистой пеной. Она утащила её, завёрнутую в большое махровое полотенце и хохочущую, в постель. Славное утро, приятное, и Алиса чувствовала себя необычайно хорошо, что не могло не радовать.
Обед готовили вместе, дурачились и смеялись; Алиса устно сочинила уморительный фанфик с лордом Гаем в главной роли.
– Слушай, это шедевр, – вытирая выступившие от смеха слёзы, простонала Ольга. – Блин, надо было диктофон включить, такая годнота не должна пропадать!
– Да ладно, пустяки, – скромно улыбнулась Алиса.
– Нет, в самом деле, это нечто! Алисёнок, ты по памяти не запишешь это всё, а? Для меня. – И Ольга сделала умоляющие глаза кота из «Шрека».
– Ну ладно, – засмеялась Алиса.
После обеда она по горячим следам набросала текст, а Ольга сидела рядом и ловила каждое слово из-под курсора, как горячий блинчик со сковородки, то и дело утыкаясь от смеха лбом в Алисино плечико. В процессе история обросла сверкающими гроздьями новых комичных деталей, и они в два голоса хохотали до колик в животе. Потом Алиса засела за своего «Улисса», а Ольга отправилась «графоманьячить» – уже всерьёз. Однако отголоски недавнего веселья нашли своё отражение в тексте восьмой главы, которая блистала весьма чёрненьким юмором.
Хороший выходной получился: и приятный, и плодотворный.
...Алиса удивилась и обрадовалась цветам. В её глазах засияли весенние искорки, и она потянулась губами за поцелуем. Отправившись мыть руки, Ольга насторожилась: с раковины на неё дерзко смотрела алая помада в золотистом футляре. Алиса яркой косметикой не пользовалась.
– Решила сменить имидж? – с усмешкой спросила Ольга, показывая помаду хлопотавшей на кухне Алисе.
– Это, наверно, та девушка оставила, – ответила та рассеянно.
Ольга нахмурилась, ощутив сердцем холодок недоумения.
– Что ещё за девушка?
– Да днём тут, в подъезде, ошивалась, водички попросила: нехорошо ей стало. Странная какая-то, если честно. Я её пустила на пять минут... Но я за ней внимательно смотрела, она ничего не стащила.
– Алиса! – Ольга сурово поймала её лицо за подбородок, заглянула в глаза. – Это как вообще называется?! Ты вчера родилась, что ли? Разве можно быть такой доверчивой?
– Она сразу сказала, что никакого криминала, – смутилась Алиса, вороша пальчиком лепестки роз, которые она только что поставила в воду. – Да нет, она слишком яркая, запоминающаяся, я бы её хоть сейчас по памяти нарисовала. И машина у неё дорогая, белая такая. И сама одета дорого, маникюр красный, блестящий, когти – как у пантеры! Высокая такая блондинка, на каблуках – с тебя ростом, а глазищи – как море тропическое. Знаешь, как на картинках, лазурное. А манера говорить у неё какая-то... театральная, причём переигрывающая. Как пародия какая-то. И рот... Думаю, она бы запросто смогла засунуть себе туда лампочку и благополучно достать. – И Алиса засмеялась, спрятавшись за букетом на столе: при её росте это не составляло труда.
Рот, когти, глаза, манера говорить – сомнений быть не могло. Но какого чёрта? Что ей тут понадобилось? Глухое раздражение, едкое и злое, с примесью неприятной тревоги, свернулось клубком в груди и грызло, жгло, заставляя челюсти Ольги сжиматься.
– Алиса, чтоб такое было в первый и последний раз. Ты не ребёнок, осмотрительнее надо быть. Если пускать в квартиру всех, кто в подъезде ошивается, можно тогда уж совсем дверь нараспашку держать – заходите, кто хочет, берите всё, что нравится!
Алиса, пристыжённая и расстроенная, позвякивала вилками и ложками, доставая их из ящичка. Ужин прошёл угрюмо: Ольга молчала, погружённая в тяжёлые неприятные раздумья, Алиса была готова сквозь землю провалиться. Гнетущее молчание продолжилось и после; Ольге было не до творчества, мысли толклись в её голове одна мрачнее другой, ложась на душу беспокойным грузом, и она, не зная, куда себя деть, решила сбросить своё напряжение старым добрым «железом».
Короткая силовая тренировка не принесла желанного облегчения. Лорд Гай маячил где-то на горизонте, но тяжёлое сердце и встревоженный ум не могли создать ничего толкового. Ольги хватало только на пустопорожний трёп с читателями-завсегдатаями на странице Убийцы Смысла.
Голубоглазая когтистая угроза вторглась в их пространство. Что она задумала? Что ей нужно? Какого лешего?
– Оль... – Алисин носик ткнулся ей в ухо. – Прости меня, я сглупила. Не молчи так, это невыносимо. Я не могу ни о чём думать. Ни читать, ни работать. Всё из рук валится.
Порвать эту суку в клочья, пусть только попробует сунуться к Алисе. Заткнуть этот блядский рот лампочкой и въебать снизу по челюсти, чтоб осколки впились в язык.
– Лисёныш, не бери в голову, не расстраивайся. – Усадив Алису к себе на колени, Ольга целовала её в висок и зарывалась носом в лёгкие, слегка растрёпанные волосы. Её родной запах, лисёночий. – Всё нормально. Просто будь осторожнее, хорошо? Одна никуда не ходи. И никому не открывай дверь.
– Ладно... – Алиса прижалась, обняла за шею, дыша возле уха. – Ты не сердишься?
– Нет, маленький, всё хорошо. – И, чтобы сменить неприятную тему, Ольга поинтересовалась: – Что там с главой?
Ресницы Алисы приподняла тень улыбки.
– Кажется, главе досталось немного нашего понедельничного ржача. Опять эта тайна Гаюшки! Сколько же он ещё народу изведёт во имя её сохранения? Но кража подштанников лорда была эпична, да. И письмо Инголинды в конце порвало просто!
«До меня дошли слухи, милорд, что вы потеряли некий предмет нижнего белья. Я надеюсь, вашим недоброжелателям не удалось использовать его для наведения порчи на вас. Примите от меня в дар сей предмет, сшитый мною собственноручно. Пусть вас бережёт охранный заговор, который я вышила на нём!»
– Заговорённые подштанники – это сильно! – Смешок Алисы окончательно прогнал уныние и восстановил светлое расположение её духа.
Но творческий настрой Ольги ещё долго пребывал в подавленном состоянии – из-за этой неизвестности. Ожидание удара, подвоха, какой-то выходки не способствовало сосредоточению. Зверь внутри щетинил загривок, скалил зубы и готовился отражать нападение. Может, следовало предупредить Алису о Маше? Предупреждён – значит, вооружён. А с другой стороны, стоило ли тревожить зря? Просто не отпускать никуда одну и провожать до самой двери. Вот чего точно не следовало делать, так это искать Машу. Ищет тот, кому что-то надо. А Ольге от Маши уже давно не было нужно ровным счётом ничего.
Через пару дней, когда Алиса была на сеансе массажа, Ольга сидела с чашкой кофе за столиком в забегаловке на первом этаже. Стук каблуков, лёгкая волна аромата свежести – и перед ней появилась гостья из прошлого, наглая захватчица и воровка времени, которое могло быть потрачено с гораздо большей пользой. Глаза прятались за щитком тёмных очков, рот был накрашен другой помадой, цвета марсала.
– У тебя свободно? – Она сдвинула очки наверх, взгляд – дерзко-лазурный, немигающий.
– Столик свободен, я – нет. – Ольга сделала глоток кофе, бесстрастно-каменная, внешне спокойная.
– Какая жалость! – Винно-красный матовый бархат губ ухмыльнулся.
Присела напротив, цокнув ногтями по подставке с салфетками, тоже заказала кофе.
– Ну, и что это значит? – Взгляд Ольги холодным щитом отражал атаку смеющейся лазури.
– В смысле? – Маша изобразила удивление и невинность, но выдавала себя с потрохами – лукавым изгибом ресниц, наклоном головы, застывшей в углах рта усмешкой.
– Зачем ты приходила, разыграла спектакль? Что тебе нужно? – Ольга отвела руку, уклоняясь от прикосновения пальцев Маши, которые поползли было к ней по столу. Холеные коготки сцапали пустоту. Вот только мышка тебе не по зубам, кошечка.
– Как тебе сказать... Мне хотелось понять, что же в ней такого есть. И чем она лучше. – Коготок за неимением другой добычи играл с салфеткой; запястье тонкое, рукав горчичного пальто облегал худую руку.
– Ну и как, поняла? – Ольга сдерживала себя: всё-таки общественное место. Негоже на глазах у всех смыкать пальцы на этой длинной нежной шее, приподнимая над полом.
– Хотелось бы услышать это от тебя.
Принесли кофе, Маша чуть подвинула к себе чашку, но пока не притрагивалась к напитку, скользила пальцами с когтями гарпии по краю блюдца – демонстрация холодного оружия. Коричневатая пена колыхнулась.
– Я имею в виду – ну, вокруг столько здоровых, нормальных... Что в ней такого есть, чего нет в них? – Маша стрельнула дерзкой лазурью поверх чашки, делая глоток.
– Тебя-то почему это волнует? – Зверь внутри предупреждающе рычал, но это отражалось только во взгляде Ольги – пристально-холодном, недружелюбном.
– Я понимаю, это не моё собачье дело, – улыбнулась Маша, медленно потирая ладонью о ладонь, переплетая и расцепляя пальцы, будто бы задавшись целью показать всю гибкость и изящество своих запястий. – Просто бывают люди, которые западают в душу, даже если судьба нас с ними разводит... Ты – из таких людей. Мне жаль, что всё так закончилось... Могло бы быть иначе.
– Маш, в одну реку нельзя войти дважды. Закончилось, потому что иначе быть не могло, и если тебе непонятно, почему – ну, значит, не судьба понять. Просто разные у нас с тобой взгляды на некоторые вещи. – Ольга допивала почти остывший кофе с возрастающей усталостью и раздражением. – По-моему, наш разговор не имеет смысла.
– Ну почему же? – Маша отхлебнула свой ещё горячий кофе, сверля Ольгу задорно-циничными, насмешливо искрящимися буравчиками взгляда. – Договориться можно всегда. Я за то, чтобы наслаждаться жизнью, а не приносить себя в жертву. Спать со здоровыми красивыми женщинами приятно – почему ты должна себе в этом отказывать? Бросать никого не нужно, так что совесть остаётся цела, никаких трагедий. Никто ничего не теряет, только приобретает. Нам было хорошо – зачем было это прекращать?
– Боюсь, что наши с тобой понятия о совести несколько расходятся, – хмыкнула Ольга. Усмешка в её глазах сменилась стальным холодом, и она добавила негромко, но отчётливо: – Ты красивая женщина, Маша. И очень... трахательная. Но у меня уже есть любимая девушка, и другой мне не нужно. Также очень не советую появляться в поле зрения Алисы и делать что-либо, что может потревожить её или причинить ей боль. В противном случае мне похуй, кто там у тебя муж – огребёшь, мало не покажется. А сейчас извини, Машуль – мне Алису надо забирать.
Ольга встала из-за столика. Губы цвета марсала сложились уточкой, бесстыжая лазурь усмехалась Ольге вслед, коготки царапнули скатерть: кошечка упустила добычу, ей осталось только облизываться. Достав из сумочки ручку, она написала на салфетке ряд цифр, сложила и сунула Ольге в карман.
– У меня номер сменился. Передумаешь – звони. – «Уточка» сложилась в бутончик поцелуя, чмокнула воздух.
Алису Ольга проводила до двери квартиры. Впрочем, никаких когтистых кошечек поблизости не было. Скомканная салфетка с номером полетела в мусорную урну.
5
– О-о-оль... Посмотри-ка, что я нашла. Это интересно.
Ольга подошла, склонилась, одной рукой опираясь на край стола, а в другой у неё была зажата длинная деревянная ложка, которой она несколько секунд назад помешивала овощное рагу с курицей в глубокой сковородке.
– Что тут? – Она устремила взгляд на экран.
– Конкурс тёмного и боевого фэнтези, – пояснила Алиса. – Я проверила инфу, всё серьёзно. Тут три призовых места. Первое – денежный приз и договор на издание бумажной книги, второе – сумма поменьше и электронная книга, третье – деньги и памятный подарок. «Проклятый Лорд» вроде подходит под условия. Может, рискнёшь сыграть?
– Оййй... – Ольга шутливо закатила глаза, цокнула языком, мол – «видала я в гробу все эти конкурсы».
Она устремилась было на кухню, где под прозрачной крышкой попыхивало рагу, источая вкусный аромат, но Алиса поймала её за майку. Та натянулась, приоткрыв в заднем вырезе между бретельками верхний край татуировки на спине. Это украшение появилось у Ольги пару месяцев назад, в конце мая.
– Оль, ну чего «ой»-то? Нормальная тема.
Алиса, посмеиваясь, держала Ольгу за майку, а та рвалась на кухню, показывая ложкой:
– Лисён, у меня там... это! – Слово «рагу» вылетело из головы.
– Которое? – с задорными искорками в глазах улыбнулась Алиса.
– Ну, жратва, короче! – Ольга пару раз дёрнулась, пытаясь высвободиться.
– Никуда не убежит твоя жратва, – хмыкнула Алиса и потянула сильнее: – Иди сюда!..
Испустив нарочито тяжкий вздох, с выражением мрачного смирения Ольга ссутулилась, уронила руки; ложка, только что беспокойно дирижировавшая в воздухе, повисла. Подтянув под себя табурет с круглым мягким сиденьем, Ольга опустилась на него, облокотилась о край стола.
– Да ну, херня какая-то, – хмуро буркнула она, покосившись краем глаза на экран.
– Оль, конкурс приличный, проводится уже пять лет, – терпеливо, ласково убеждала Алиса. – Я посмотрела про них информацию, отзывы – там вроде всё пристойно. По крайней мере, тексты там не воруют. Но можешь сама ещё раз посмотреть, если сомневаешься. Убийца Смысла – освоенный и пройденный этап, пора двигаться дальше. «Проклятый Лорд» – это вещь. Уж на что я не любитель такого жанра – и то оценила.
– А судьи кто? – хмыкнула Ольга.
– Извольте сами посмотреть, господин Чацкий, тут все имена перечислены. – Стрелочка деловито юркнула, кнопка мыши кликнула, список развернулся. Видно, Алиса уже успела хорошо там всё изучить – ориентировалась моментально.
Ольга пробежала имена глазами, издавая то коротенькое «хмык», то «пфф».
– Ну чего ты пфыкаешь? – засмеялась Алиса. – Вот увидишь, настанет день, когда твоё имя будет стоять в таком же вот солидном списке, а авторы-новички будут вот так же пфыкать, хе-хе!
За последний год Убийца Смысла дважды побывал в жюри конкурсов на родном сайте, а в одном поучаствовал сам, но все они были развлекательными и реальных, серьёзных бонусов не предполагали. Книга писалась пока «в стол», никто из читателей текста ещё не видел, и это было, по мнению Алисы, весьма кстати.
– Тут написано, что участвовать можно под псевдонимом, а реальное имя сообщить только организаторам. – Её рука, орудуя мышью, кликала по конкурсным разделам, нашла в условиях соответствующий текст и выделила его для Ольги. – Убийца Смысла – виртуальная персона, никнейм. Если не хочешь палиться, на конкурс можно придумать другой псевдоним, а потом под ним же и издаваться, если выиграешь. Только потом, конечно, на странице нашего Душегубушки «Проклятого Лорда» уже не выложить, не спалившись. Решай сама, Оль.
– Убивец – сетевой писака, хам и тролль, – усмехалась Ольга. – Куда уж с его свиным рылом да в большую литературу!
– Да и гомофобов никто пока не отменял, – вздохнула Алиса.
Повисла пауза. С кухни, будто бы пародируя Ольгу, послышалось «пфф».
– Едрёны пассатижи, у меня же там ЭТО!.. – Ольга подскочила, как пружиной подброшенная, и торопливо прошаркала тапочками на кухню.
И из-под краёв, и из дырочки в прозрачной крышке энергично вырывались струйки пара, и она, помешав рагу в последний раз, выключила под сковородкой огонь. И куриное мясо, и тушёные овощи разварились чуть больше, чем нужно, но – не страшно. Не подгорело – и то хорошо. Пусть настоится немножко, остынет. Слишком горячее Ольга не любила: и рот обожжёшь, и вкуса толком не почувствуешь.
Она не спешила возвращаться в комнату. Выключила вытяжку над плитой, приоткрыла кухонное окно, подставляя лицо мягкому потоку душного, тёплого воздуха. «Макушка лета» выдалась какой-то невразумительной, по-настоящему жарких деньков июль подарил от силы два-три, а сейчас уже и август стоял на пороге. В мае погода долго капризничала, ударяли заморозки; Алиса тогда, увлёкшись проветриванием, умудрилась простыть и недели полторы не расставалась с бумажными платочками. Июнь тоже разочаровал: весь месяц стояла пасмурная прохлада, надоедали дожди. Ольга, читая в интернете о погодных аномалиях, наткнулась на статью об изменениях климата на протяжение последних двух тысячелетий человеческой истории и не заметила, как увлеклась темой. «Средневековый климатический оптимум X-XIII веков», «Климатический пессимум раннего Средневековья», «Похолодание 535-536 годов», «Малый ледниковый период», «Год без лета 1816», «Извержение Тамбора 1815 года», «Вулканическая зима», «Великий голод (1601-1603 гг.)» – такие заголовки оставались в истории её браузера. Ольга читала всё, что могла найти.
С одной стороны, климатические катастрофы влекли за собой неурожаи, страшный голод, эпидемии, войны, миграцию населения; во время голода за кусок хлеба – убивали, люди ели людей. Помер дедушка, что ж мясу-то пропадать? В котёл его, пусть внуки на неделю дольше проживут. Дедуля жилистый и костлявый, но хоть бульон из косточек. С другой стороны, тяжёлые условия заставляли человечество шевелить мозгами и развивать технологии для более эффективного обеспечения себя едой. Грубо говоря, не пойти войной на соседа и отобрать у него запасы, а придумать удобрения и теплицы и вырастить хлеба и редиски в три раза больше, чем у соседа. Ага, чтоб он войной пошёл – редиску отбирать. Раздумывая об этом, Ольга ощутила творческий зуд – как бы вплести это в книгу? Может, какое-нибудь извержение вулкана им там зафигачить? Ага, мало им войн, так пусть ещё и заморозки в августе урожай убьют, чтоб совсем веселуха настала. И чтоб чума половину населения выкосила. А что, правдоподобная картина, настоящее средневековье с его «радостями». Ох, кровожадный автор!.. Но тема климата в тексте была и впрямь совсем не освещена, как-то не подумала Ольга об этом. Она писала отнюдь не исторический роман, но кто сказал, что фэнтезийные миры не могут опираться на реальность? Однако, если браться за дело всерьёз, пришлось бы переписывать очень многое, существенно перерабатывая текст. Переделки могли оказаться слишком масштабными. Соблазн велик, тема интересная, но... Подъемная ли работа? Ольга была вся в сомнениях.
Она вымыла деревянную ложку и положила на подставку-сушилку, окинула взглядом кухню, задумчиво хмурясь. Маленькое пространство кухонной реальности – здесь и сейчас. А её голова – портал в мрачный мир Гая. Шумела струя воды, руки смачивали половую тряпку из микрофибры; Гай скакал верхом по морю колышущейся травы – некрупная, поджарая, но ладная фигура с тонкой талией, мускулистые ноги, твёрдо и умело держащая поводья рука. Ольга устраняла «побочные эффекты» своей кулинарной активности: покачивался торчащий кверху зад, обтянутый домашними штанами, тряпка оставляла за собой на заляпанном полу влажные блестящие полосы чистоты. Гай никогда в своей жизни не держал половой тряпки и слыхом не слыхивал о микрофибре: его рука была привычна к мечу, копью, боевому топору. Иногда бралась за перо, чтобы написать письмо Инголинде. Агата Кристи думала об убийстве во время мытья посуды; Ольга, машинально чистя картошку, смотрела, как Гай, подняв насаженную на меч голову вражеского воина, скакал вдоль салютующего ему войска. Кричащие рты, поднятые в исступлённом приветствии клинки; отсветы молний в ледяных, беспощадных глазах правителя-воина. Картофельная кожура падала тонкими лоскутками из-под овощечистки, а с разруба мёртвой шеи на щёки Гая капала кровь. Нож резал картофель кубиками, а Гай, поднеся голову к себе, на глазах у своих воинов отрывал зубами кусок кровавой плоти с шеи. Ольга споласкивала белесоватые разводы крахмала с разделочной доски, а Гай, срубив у мёртвой головы макушку, пронзал кинжалом и размешивал в черепной коробке розовый, студенистый мозг, после чего, доведя его до удобной кашицеобразной консистенции, ел серебряной ложечкой, которую всегда носил с собой. Ага, специально, чтоб мозги врагов кушать. Алиса с удовольствием уплетала жаркое из индейки с картошкой, но если бы увидела кадры, которые крутились у Ольги в голове во время его приготовления, аппетита у неё бы поубавилось. Да, Алиса всё равно читала потом о «милых» обычаях лорда Гайенерила, когда Ольга выплёскивала свои мрачные фантазии на терпящую всё электронную «бумагу», но, по крайней мере, не за едой.
– Ну, так что ты надумала? – спросила Алиса, когда Ольга, закончив наводить порядок на кухне, вернулась в комнату. – Приём работ будет идти ещё три недели, дописать осталось последнюю главу и эпилог. Если поднажмём – думаю, успеем. Вычитать, кстати, надо будет ещё на разок, хотя я каждую главу и так редактировала. Но мало ли – вдруг что-то пропустила?
Ольга, сдвинув в сторону тюль, смотрела в окно. Солнце заливало улицу, до боли в глазах сверкало на крышах проезжающих машин, но с запада ползли сизые дождевые облака. Сырое, ненастное лето; из-за гроз несколько раз интернет пропадал, что безумно раздражало. Однажды его целых три дня восстанавливали, а Алисе срочно надо было отправить клиенту выполненный заказ; на работе у Ольги интернет, к счастью, не пострадал, и она пустила Алису ненадолго за свой компьютер. Заказ был благополучно отправлен, форс-мажор преодолён – выкрутились. Алиса была очень ответственная и всегда нервничала, когда что-то не срасталось.
– Я подумаю, Лисёныш. Посмотрю ещё, почитаю.
– Посмотри, конечно, – с энтузиазмом подхватила Алиса. – Там уже, кстати, есть работы участников, их выкладывают по мере формирования лонг-листа. Можешь глянуть, что у тебя за соперники. Правда, выложены только ознакомительные отрывки – оно и понятно, раз с прицелом на издание. Ну и вроде как гарантия того, что авторство зафиксировано и под чьим-то другим именем текст не появится.
– Я вот только думаю: а победители-то, случаем, там не того?.. Не определены ли заранее? – Ольга, склонившись сверху над Алисой, накрыла её маленькую тёплую ручку с мышью, покликала по ссылкам, пока не особенно вчитываясь. – А остальные участники – так, для массовки.
– Тут, кстати, как раз написано, что судейство обещает быть честным, – заметила Алиса, направляя указатель на строчки, где это утверждалось.
– Да наобещать-то можно что угодно, – скептически прищурилась Ольга, рассеянно скользя взглядом по заголовкам текстов-участников. – А на самом деле окажется, что все роли уже расписаны, жюри куплено и тэ дэ. Не знаю, Алисёночек, не знаю... Попробовать-то можно, да вот только... Хрен его знает. Все эти наши конкурсы, которые понарошку, ради самой движухи – прикольные, весёлые, в целом безобидные. А тут – игра по-крупному.
Пару дней она обдумывала эту затею, изучала правила и прочую конкурсную информацию, пробежала глазами отрывки уже выставленных работ формирующегося лонг-листа – оценивала уровень авторов и свои шансы. Сомнения и скептический настрой не покидали её, отношение ко всему этому мероприятию не блистало радужными красками оптимизма. Энтузиазм Алисы казался наивно-милым, от него становилось грустно и одновременно тепло на сердце. Хоть и через многое прошла, но всё равно – девочка.
Если бы не Алиса, Ольга махнула бы на этот конкурс рукой. Насчёт своего успеха она не слишком обольщалась. Но она видела, чувствовала: Алису расстроит её отказ. Очень сильно. Прикинув так и сяк и решив, что ничего особо не теряет, она сказала:
– Ну ладно, давай попробуем.
– Уррря-я-я! Ты победишь, я верю! – засияла радостной улыбкой Алиса, обняла Ольгу за шею и принялась крепко чмокать всё лицо кругом.
Ольга посмеивалась и жмурилась под поцелуями, а потом поймала Алисины губки и впилась глубоко и нежно.
До окончания приёма работ оставалось уже чуть меньше трёх недель (за вычетом времени на раздумья), и, учитывая рабочий график и личный творческий темп Ольги, с последней главой и эпилогом действительно следовало поднажать. К общей вычитке всего готового к данному моменту текста Алиса уже приступила, чтоб не терять времени, а Ольга сосредоточилась перед финальным рывком. Её беспокоила мысль, что текст, насчитывавший уже двадцать пять глав, сыроват для отправки на конкурс; по-хорошему, ему следовало дать «вылежаться», чтобы потом перечитать и глянуть свежим, более отстранённым взглядом. Большое видится, как известно, на расстоянии; если опечатки, ошибки, стилистические огрехи и прочая «мелкая живность» отлавливается чаще всего незамедлительно, то сюжетные недочёты, промахи и нестыковки порой становятся очевидны далеко не сразу. Иногда они с Алисой обнаруживали их спустя весьма продолжительное время. К примеру, Ольга в июне работала уже над двадцатой главой, когда обнаружилось её сюжетное несоответствие с четвёртой, написанной в феврале – неувязочка в деталях, которую, строго говоря, заметил бы только внимательный читатель, но это не означало, что на подобное можно было смотреть сквозь пальцы. Порой Ольга, замечая какие-то мелочи, не всегда сразу их исправляла, а потом забывала, но дотошная Алиса ковала железо, пока горячо. Точнее, сначала она сообщала Ольге о замеченных проблемах и предлагала варианты, а та уже давала добро на правки. Если Ольга что-то переписывала или вносила дополнения, она оповещала об этом Алису, чтоб та взглянула на текст повторно. Изредка случалось, что Ольга, добавив абзац-другой к ранее написанному и отредактированному тексту, забывала сказать об этом Алисе; обнаруживая задним числом такую «неучтёнку», та ворчала:
– Оль, ну вот что это такое, а? Я работаю, ловлю твоих блох, а ты даже не удосуживаешься сообщить, что внесла изменения. Ладно ещё, если я сама вовремя увижу, а если нет? Так и останется оно... непричёсанное. Иногда смотрю на текст и думаю: то ли я это сама пропустила, то ли автор что-то втихаря наваял. Это твой текст, ты вольна делать с ним всё, что считаешь нужным, но если уж мы с тобой сотрудничаем и если я твоя бета, то будь любезна хотя бы ставить меня в известность, если что-то дописываешь или изменяешь. Не могу же я по сто сорок шесть раз перечитывать!
Каждую главу Ольга писала в отдельном файле, так ей было удобнее. При редактировании дата изменения тоже сразу обновлялась – только по ней Алиса и могла порой заметить, что «автор что-то втихаря наваял», напустив в текст, конечно же, новых блошек. И в каком же месте этот безалаберный автор внёс правки? Поменял ли он всего лишь пару слов местами, добавил одно предложение или вставил целых полстраницы где-нибудь посередине текста? Неизвестно. Либо всю главу перечитывать, либо устраивать автору допрос с пристрастием: что там этот творец без ведома беты опять натворил? Полезной в таких случаях функцией записи изменений с выделением правок Ольга тоже частенько забывала пользоваться.
– Есть, товарищ бета! – шутливо брала она под невидимый козырёк. – Молод, виноват, исправлюсь! – И добавляла уже серьёзно и нежно, обнимая своего любимого редактора и целуя в носик: – Солнышко, не сердись. Я ж не специально! Хотела тебе сказать, но из головы вылетело... Спасибо, что причёсываешь мою блохастую, как дворовый кот, писанину. Ты – золотце, а не бета. Не дуйся, родная. Я больше так не буду.
Алиса сопела, закатывала глаза, недовольно цокала языком, но не могла удержаться от улыбки и в итоге прощала. С одной лишь просьбой:
– Оль, если что-то правишь в уже вычитанном мной тексте, то либо цветом выделяй, либо включай запись изменений. Чтоб я видела, что и где исправлено тобой.
– Слушаюсь и повинуюсь! – торжественно отвечала Ольга.
К счастью, такое случалось нечасто. Ольга ценила труд Алисы и старалась не усложнять его ей. В меру своих сил она стремилась быть покладистым и беспроблемным автором у строгого, но милого редактора.
*
Только в пятнадцатой главе раскрылась наконец страшная тайна лорда Гая, интригу с которой Ольга тянула и подогревала, как могла.
