Текст книги "Джон Леннон"

Автор книги: Алан Клейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Поскольку в Санта-Монике собралось такое количество знаменитостей, было решено сделать запись концерта – для потомков и, естественно, для подпольного распространения – на оборудовании, взятом на время из «Burbank Studious». Маккартни решил сесть за ударную установку, и музыканты сыграли бесконечную версию в стиле регги часто исполняемой песни Бена Кинга «Stand By Me», медленную и пронзительную «Lucy», а также – здесь на первый план выступил Уандер – мелодии Сэма Кука «Cupid» и «Chain Gang».

Эти композиции были насыщены разнообразными импровизациями, в которых слышались переходы Little Bitty Pretty One —возрожденной два года назад группой The Jackson Five, —лирика инструментальной пьесы 1959 года «Sleepwalk», а также блюзовые циклические аккорды, которые Леннон, пользуясь низким уровнем звука в своих наушниках, заполнил жалобами на проблемы с иммиграционными властями.

Ни один из пропетых или произнесенных диалогов не мог сравниться по своей занимательности с «Troggs Tape» (нелегальной лондонской записью спора в студии, насыщенного нецензурной бранью), а в музыкальном отношении пленка из Калифорнии не открывала ничего такого, чего нельзя было услышать на любой сессии звукозаписи, когда музыканты разогревались при помощи импровизации, не предназначенной для посторонних ушей.

Тем не менее, независимо от качества запись – а также «Midnight Special» в студии «Burbank» – означала своего рода воссоединение Леннона и Маккартни, хотя и не стала предвестником постоянного союза. Время еще не залечило раны, и были свежи воспоминания об их соперничестве еще в Ливерпуле и о его невероятных последствиях. Маккартни проговорился, что не собирается работать с Ленноном на постоянной основе, тогда как Джон теперь заявлял, что такой решительный раскол группы был ошибкой.

Более того, хотя среди причин назывались те, что были связаны с Алленом Клейном, все бывшие музыканты Beatlesтеперь придерживались единого мнения о том, кто до 1973 года руководил сольными карьерами Леннона, Харрисона и Старра. Именно тогда они наняли юристов, чтобы подтвердить провокационные рассказы – не все из них соответствовали действительности – друзей и разъяренных бывших клиентов Клейна о его хитрых махинациях и об искусном переводе денег на собственный счет. Впоследствии Кит Ричардс назвал это «платой за науку». Клейн был не таким жадным, как могло казаться – по крайней мере, на бумаге. По сравнению со своими коллегами, которые присваивали себе половину всего, что зарабатывали их артисты, «Робин Гуд поп-музыки» брал лишь пятую часть доходов, которые действительно сумел обеспечить. Однако по мере того, как Джон, Джордж и Ринго обнаруживали достаточное количество доказательств «чрезмерных комиссионных» в запутанных балансовых счетах Клейна, чтобы начать судебный процесс, подавший встречный иск Аллен из героя превращался в самого ужасного злодея. Тем временем ворох судебных решений распределял разнообразные денежные поступления между Алленом Клейном и каждым из личных менеджеров бывших музыкантов Beatles —Дениса О'Брайена (Джорджа Харрисона), Хилари Джерард (Ринго Старра) и Йоко (Джона Леннона).

Однако несмотря на то, что все административные вопросы были решены, сама нерешительность Леннона, Маккартни, Харрисона и Старра относительно воссоединения в студии и тем более на сцене указывала на отсутствие как творческой потребности в этом, так и человеческого желания. Джон и Ринго вновь окунулись в бурную жизнь Санта-Моники, Пол вернулся к Wingsи простой жизни на своей ферме в Суссексе, а Джордж отправился в непродуманное турне по Северной Америке.

Джон был единственным из бывших Beatles,кто прислал Джорджу букет цветов, и они вроде бы мило побеседовали на вечеринке, устроенной после концерта. Однако в следующий раз Харрисон потерял самообладание, обрушил поток брани на Леннона, а его рука, описав дугу, сбила очки с лица Джона. Очки упали на пол, и, пока Джон поднимал их, Джордж орал так, что его, наверное, слышали в Ливерпуле. Последующий обмен резкостями был, по мнению Джона, «выражением отношений любви-ненависти между младшим и старшим. Я думаю, что Джордж обижался на меня, как на отца, бросившего семью». На этот раз «ненависть» была обусловлена тем, что Джон медлил с подписанием некоторых бумаг, имевших отношение к Beatles,а также тем, что Джон не принял приглашение Джорджа присоединиться к нему на одном из концертов, что должно было придать новый импульс неудачному турне и стать сюрпризом для поклонников.

Леннон больше не изображал из себя крутого парня, каковым он никогда не был. «Я понимал, что Джорджу больно, – вспоминал он, – и я знал, что это за боль. Поэтому я позволил ему сделать это».

Топор войны между ними так и не был окончательно зарыт, и в течение последующих месяцев и лет их общение ограничивалось редкими открытками. В остальном они знали друг о друге только по слухам и редким статьям в прессе. Джон был задет «вопиющими неточностями» в автобиографии Джорджа «I Me Mine».

Эта книга вышла в начале 1980 года, когда мюзикл «Beatlemania» поставил рекорды кассовых сборов в лондонском Уэст-Энде, а на стене Мендипса, из которого давно уехала тетя Мими, появилась табличка: «ОФИЦИАЛЬНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ. Частная собственность. Вход воспрещен. Совет графства Мерсисайд» – для иностранных туристов, в основном из США и Японии, которые толпами шли в английские туристические агентства за экскурсионными турами по Ливерпулю, желая посетить легендарные «святыни».

В 1980 году в различных городах мира стали проходить ежегодные фестивали, посвященные Beatles– с приглашенными ораторами, с демонстрацией архивных фильмов, с форумами и дискуссионными клубами для поклонников, пением под аккомпанемент акустических гитар, выставками дисков и реконструкцией студии на Эбби-роуд с копиями пленок Beatles.На одном из таких фестивалей я столкнулся в коридоре с девушкой-двойником Синтии, с «Ленноном» – длинноволосым парнем в наглухо застегнутом пиджаке без лацканов и с «музыкантом» из «Sgt. Pepper».

Все основные фестивали приглашали те или иные группы, которые, по крайней мере, были изобретательнее Los Shakers, The Beatlettes, The Monkeesи прочих, с их носатыми ударниками и круглолицыми бас-гитаристами. Целью таких групп, как Walrus, Cavern, The Blue Meanies, Abbey Roadи The Beatle Brothers,было перевоплощение в своих кумиров – с точностью до каждой ноты, каждого слова, каждой ужимки. В мировом масштабе самым известным из этих коллективов был The Bootleg Beatles,сформировавшийся из актеров мюзикла «Beatlemania». Они точнее всего копировали все периоды творчества Beatles,начиная от появления Ринго и кончая сменой сценических костюмов.

Несмотря на то, что бывшие члены Beatlesпредлагали на продажу различные артефакты – вырученные деньги шли на благотворительные цели, – ни один из них, за исключением Пита Беста, не появлялся на подобных мероприятиях. Вместо них присутствовали «специальные гости» из числа бывших коллег, наемного персонала и, за отсутствием лучшего, авторов биографий музыкантов. Типичным примером таких гостей может служить Сэм Лич, невоспетый герой мерсисайдского бита, в свое время не менее известный, чем Брайан Эпштейн и Билл Харри. Он стал героем съезда поклонников Beatlesв Чикаго в 1992 году – возможно, как самый предприимчивый антрепренер той эпохи и организатор ужасного путешествия Джона, Пола, Джорджа и Пита в Олдершот. Американцы не могли нарадоваться его рассказам об известных событиях на сочном ливерпульском диалекте и стройным теориям о расцвете ливерпульского бита и его последствиях, которые он излагал как на трибуне, так и за прилавком на ярмарке памятных вещей, подписывая поклонникам книги и плакаты.

Посетители валили валом – от малых детей до пенсионеров. Но в большинстве своем публика состояла из молодых супружеских пар, которые разочаровались в поп-музыке после «Abbey Road», а также людей более старшего возраста, которые Когда-то были частью восторженной толпы, такой же однородной, как лягушачья икра, на одном из концертов американского турне Beatles.Потом они устроились на работу, женились или вышли замуж, но, когда начинала звучать «She Loves You» или «I Feel Fine», лысеющие биржевые маклеры из Вейбриджа или парикмахерши из Миннеаполиса на короткое время вновь становились визжащими беззаботными подростками 60–х годов.

Ничего из записанного Beatles не пропало, и компания EMI/Capitol, владевшая оригиналами пленок, имела возможность миллионными тиражами продавать «посмертные» альбомы группы, такие, как энергичный «Rock'n'Roll Music», давший жизнь успешной американской сорокапятке «Got To Get Into My Life», композиции, не вошедшей в альбом «Revolver». Тем временем британские чарты наводнили 20 синглов Beatles, выпущенных одновременно весной 1976 года, почти через четверть века после «Love Me Do». Анализируя британский хит-парад Тор 40, корреспондент журнала «Time» задавал риторический вопрос: «Неужели наконец нашелся преемник Beatles? Вовсе нет – это сами Beatles».

12. «Кому хочется быть 80-летним битлом?»

Воодушевленные ораторы на съездах поклонников Beatlesне идут ни в какое сравнение с тем нередким подлинным фанатом, который может мгновенно назвать, скажем, композицию на второй стороне австралийской версии сингла «Cry For A Shadow». Многие врачи считают такие способности психическим заболеванием и даже придумали ему название – синдром Аспергера. Однако безумное увлечение Beatles —даже граничащее с навязчивой идеей – с точки зрения общества более безопасно, чем, например, сопоставление технических характеристик опор линий электропередач или, скажем, убежденность одной дамы из Сандерленда, что дух известного музыканта, чьи записи она собирала, вселился в ее мужа (теперь уже бывшего) и «сделал» ей сына, которого она должна назвать «Джим Ривс».

С чего началась ваша страсть? Может быть, ваше первое романтическое увлечение – невинный поцелуй под омелой – сопровождалось мелодией «Do You Love Me» группы The Dave Clark Five?Возможно, вожатая отряда девочек-бойскаутов говорила о том, что увлекается «Bolton Wonderers» или легендарным агентом 007 – Шоном Коннери? Вы планируете свою жизнь и пополнение банковского счета в зависимости от зарубежных матчей любимой футбольной команды. Вы смотрите один и тот же фильм столько раз, что можете наизусть цитировать реплики героев. Ваши заморские путешествия каждое лето обусловлены поисками дисков любимой группы, выпущенных иностранными компаниями. Ваш чердак готов рухнуть от скопившихся там памятных вещей. Это портрет фаната.

Худшие аспекты битломании достигли кульминации в личности убийцы Леннона – Марке Дэвиде Чепмэне; однако, как напоминает нам Боб Дилан в «The Times They Are Changin», не следует критиковать того, что не можешь понять. Когда Джон, Пол, Джордж и Ринго в 1964 году приземлились в нью-йоркском аэропорту, Чепмэну было восемь лет, и он жил вместе с родителями и младшей сестрой в Атланте, штат Джорджия. Он только что закончил составлять свой первый альбом вырезок, посвященный лишь начинавшей разворачиваться карьере Beatles.К тому времени, когда у Марка начал ломаться голос, каждый уголок его спальни был битком набит вещами, имевшими отношение к Beatles:фотографии на стенах, горы пластинок различных фирм, фотографии конвертов дисков, выпущенных в других странах, записи других музыкантов. В то время он не предпринимал активных действий, а лишь впитывал поступающую информацию.

Он часами перекладывал и классифицировал свои сокровища, любовался ими, находя все больше аспектов, достойных изучения и сравнения. Совместные и сольные диски Beatles,выпущенные в разных странах, звучали абсолютно одинаково, но имели внешние различия. Когда сингл «I Feel Fine» был выпущен в Нидерландах, компания «Dutch Parlophone» завершала использование старого логотипа – на этикетке прописными буквами указывалось название фирмы, а перед каталожным номером стояли цифры «45». Этикетка второго тиража имела похожий дизайн, но была компактнее. Заметнее всего это было в названии песни. Вторая интригующая особенность – загадочное отсутствие фамилии Маккартни среди авторов.

Если бы случайный знакомый проявил вежливый интерес, Марк, скорее всего, извиняющимся тоном объяснил бы, что коллекция не предназначена для посторонних глаз и тем более ушей. Beatlesиз удовольствия превратились в наркотик – как для других героин. Желая узнать о них абсолютно все, он впитывал любую информацию, не оставляя без внимания всякие мелочи. Марк мог подробно, красноречиво и со знанием дела рассказывать о своем увлечении, но не понимал, почему школьные товарищи не разделяют его маниакальной страсти. Окружающие снисходительно относились к полноватому юноше в круглых, как у Джона Леннона, очках, который во всем остальном был «спокойным, нормальным парнем». О нем отзывались как о «слегка эксцентричном» или «чуть сдвинутом», но Марк был слишком увлечен Beatles,чтобы обращать внимание на эти оценки, – подобно тому, как шимпанзе в зоопарке не обращает внимания на то, что думают люди, наблюдающие за ним сквозь прутья клетки.

Марк закончил школу в 1973 году, и к этому времени он уже приобщился к ЛСД, а также изведал славу и энтузиазм участия в поп-группе. В соответствии с модой начала 70–х годов он объявлял себя вновь обретшим веру христианином. Два года спустя Марк вместе с другими противниками войны во Вьетнаме работал в резервации в Арканзасе, радуя руководителей своим усердием и готовностью выполнять самую тяжелую работу. Полюбив достойную женщину, он подумывал о поступлении в теологический колледж. Он перестал всецело связывать свою жизнь с Beatlesи в этот период жизни ближе всего подошел к состоянию, которое можно было бы назвать удовлетворенностью.

Будущая жертва Чепмэна тем временем пребывала не в лучшей форме. Джон, летавший из Калифорнии в Нью-Йорк, явно располнел, хотя его поведение на публике стало менее эксцентричным. Пьяные мечты и профессиональные метания со всей очевидностью проявились в таких альбомах, как «Pussycats» и «Goodnight Vienna» Ринго Старра, в котором одноименный альбому трек был написан Ленноном. И он, и Ринго были восторженными поклонниками Джонни Винтера, косоглазого и белобрысого техасского блюзмена, который из местной знаменитости внезапно превратился в звезду и попал на обложку «Rolling Stone». Поэтому Леннон написал «Rock 'n' Roll People» для его альбома 1974 года «John Dowson Winter», явившегося запоздалой реакцией на увлеченность получившей в 1969 году премию «Грэмми» композицией «The Thrill Is Gone», единственного традиционного хита Би Би Кинга и одного из немногих сохранившихся звеньев между послевоенным блюзом и роком 70–х.

Как бы то ни было, собственный альбом Джона «Mind Games», вышедший в 1973 году, оказался таким же посредственным, как и «Goodnight Vienna». Однако «Walls And Bridges», хотя и озвучил некоторые из старых идей, стал источником и поводом для коммерчески успешных синглов, таких, как бессмертный «Number Nine Dream» (как обычно, в североамериканских чартах он поднялся выше, чем где-либо еще) и занявший в США в 1974 году первое место «Whatever Gets You Through The Night». Последний был записан при участии Элтона Джона, впоследствии знаменитого пианиста и певца, с которым Леннон познакомился, когда тот исполнял чужие хиты для коммерческого альбома EMI «Music For Pleasure», прежде чем превратиться в нечто среднее между Лайбрейсом и мужским вариантом Эдны Эверидж.

Другой британской звездой, не покидавшей Америки, был Дэвид Боуи, теперь уже не опасный рокер, а белый исполнитель соул, в творчестве которого явно угадывался стиль будущего альбома «Young Americans». Именно в нем содержится самый бунтарский вклад Леннона в поп-культуру 70–х годов. Когда его калифорнийский «уикенд» подходил к концу, Джон получил приглашение в Нью-Йорк на запись воскрешенной Боуи песни «Across The Universe» – из альбома «Let It Be». Здесь он написал имевшую огромный успех в американских чартах «Fame» – в соавторстве с Дэвидом и благоговевшим перед ним Карлосом Аломаром, виртуозным и изобретательным гитаристом.

Все три автора «Fame» присутствовали на церемонии вручения премии «Грэмми» в нью-йоркском отеле «Uris» 1 марта 1975 года. На лацкане Леннона красовался значок с надписью «ELVIS» – бывший кумир Америки вернулся на сцену, демонстрируя приверженность самой консервативной поп-музыке постбитловского периода. Более того, в вызывающем удивление и сумбурном, «законопослушном» письме к президенту Никсону он даже попросил зачислить его в ряды федеральных агентов, чтобы «бороться с хиппи».

Не подозревая о реакционных тенденциях героя своего детства, Джон Леннон, символизировавший все, что Элвис ненавидел, присутствовал на одном из пышных представлений невероятно пополневшего певца в 20–тысячном зале Медисон-сквер-гарден, где «король» исполнял песни, напомнившие экс-битлу времена его юности. Однако основу репертуара Элвиса составлял кантри-поп («Kentucky Rain», «Sweet Caroline» и т. д.), а также такие внезапные проявления патриотизма, как «American Trilogy» и просто «America». Последнее, что запомнил Леннон – как и большинство остальных людей, – это ослепительное сияние его белой ковбойской шляпы.

Таким же возвращением к истокам, как и присутствие на концерте Пресли, была растущая коллекция подпольных записей Beatles – начиная с репетиций группы в 1960 году с Полом, Джорджем и Стюартом, – а также запись в 1975 году диска «Rock'n' Roll», содержание которого отражалось на его конверте фотографией Гамбурга 1961 года и словами самого музыканта: «Вам следовало бы быть там».

Выпущенный вслед за ним сингл – он поднялся до 20–го места в Соединенных Штатах и 30–го в Великобритании – представлял собой очередной вариант «Stand By Me». Так же, как и оригинал Бена И. Кинга 1961 года, исполнение Леннона выигрывало по сравнению с не очень удачными версиями конца 60–х годов Кенни Линча и Кассиуса Клея (Мохаммеда Али). 18 апреля 1975 года зрители второго канала Би-би-си «Old Grey Whistle Test» увидели Леннона перед микрофоном нью-йоркской студии во время записи песни. Ни преувеличенно дружелюбное подмигивание в камеру, ни странный напористый вокал не производили приятного впечатления.

Завершив профессиональный цикл исполнением этой и других любимых композиций, которые Beatlesмогли играть в период работы в Гамбурге, а также коллекцией лучших хитов под названием «Shaved Fish», Леннон взял себе годичный перерыв, чтобы прояснить горизонты внутреннего мира и разобраться в личных и профессиональных проблемах. В 1964 году на одной из пресс-конференций на вопрос о возможном уходе со сцены он ответил весьма решительно: «Кому хочется быть 80–летним битлом?» Но теперь он был почти что на полпути к этому.

Воссоединившись с Йоко – она была с ним на церемонии вручения «Грэмми» в отеле «Uris», – Джон получил, наконец, вид на жительство в США. Радость его жены была дополнена появлением их единственного ребенка, Шона, который появился на свет в результате кесарева сечения в день, когда Джону исполнилось 35 лет. Гордый отец посчитал это благоприятным моментом для продления до бесконечности своего «годичного отпуска», чтобы стать для Йоко «домашним мужем» в апартаментах, которые они купили в престижном нью-йоркском квартале Дакота. Он ощущал, что этот отход от дел представлял собой «кармическую реакцию» на катастрофу, произошедшую с поп-музыкой.

Кроме того, веселая компания друзей давно распалась. Мэл Эванс, не получивший никакого удовлетворения от своего переезда вслед за Джоном и Ринго в Калифорнию, 5 января 1976 года был застрелен полицией – после того, как некая женщина позвонила в полицейский участок и сообщила, что он угрожает ей пистолетом. Впоследствии выяснилось, что пистолет был пневматическим, и вся история стала похожа, скорее, на одну из форм самоубийства.

Смерть Мэла явилась для всех неожиданностью, но мало кого удивил последний бунт организма Кейта Муна – после стольких лет насилия над ним. 7 сентября 1978 года Кейт умер, приняв дозу алкоголя, в два раза превышавшую смертельную, и его последними словами, обращенными к подружке, были: «Отстань от меня!»

В отличие от него Гарри Нилсон, который пил не меньше Муна, после удачной женитьбы и рождения старшего сына стал первым из сумасбродной компании Санта-Моники, кто смог выбраться из этой пропасти. С художественной точки зрения он подтвердил свой талант в таких удивительных композициях, как «Easy For Me», лучшем треке альбома Ринго Старра «Goodnight Vienna», однако жил он в основном прошлыми достижениями – в частности, в лондонском Уэст-Энде была осуществлена сценическая постановка «The Point» с участием таких звезд, как бывшие члены группы MonkeysМики Доленц и Дэви Джонс.

До окончания своего контракта с компанией RCA Нилсон продолжал выпускать по альбому в год. В 1980 году для диска «Flash Harry» ему пришлось вновь призвать знаменитых современников, среди которых был и Джон Леннон, хотя дружба их в последнее время ослабла – из-за пресловутого «дурного влияния» Йоко. И действительно, большую часть следующего десятилетия он общался лишь с узким кругом избранных, постоянно ощущая недомогание, возможно, связанное со психостимуляторами, которые были чрезвычайно распространены среди элиты «суперзвезд» в 70–х годах.

Альбом 1993 года содержал новый вариант композиции «Only You» группы The Platters —забытый дуэт с Ленноном, датируемый примерно 1974 годом, – а также множество комических песен, таких, как «ULCA», «All In The Mind» и «Animal Farm». Вылечившийся от наркотической зависимости Нилсон максимально использовал любую новую возможность для творчества и в то же время черпал из прошлого назад, регулярно выступая на посвященных Beatlesфестивалях. Незадолго до своей смерти в 1994 году он дал несколько интервью и неожиданно для всех – известно, что он никогда не пел на публике, – даже исполнил пару номеров на сцене.

Тем временем Леннон решил не ограничиваться уютным существованием, основу которого составлял его прошлый успех, и выяснить, что еще ждало его в жизни после интерлюдии в Санта-Монике, когда он не был способен строить долгосрочные планы. Похоже, все потихоньку приходило в норму. Невыносимая атмосфера восхваления, успешные хиты, брошенные на ветер деньги – все это ничего не стоило по сравнению со спокойной жизнью, которую, как ему казалось, он заслужил, с семейным благополучием и заботой о маленьком Шоне, которому он старался дать все самое лучшее – и особенно отцовское внимание, которого так не хватало самому Джону.

Радовало и вполне восстановленное здоровье – после всех физических и психологических нагрузок, пережитых им за 35 лет жизни. В первом треке своего альбома «Rust Never Sleeps», выпущенном в 1979 году, салонный бард поствудстокского периода Нейл Янг произносит такие слова: «Лучше сгореть, чем медленно погаснуть», отражавшие избитую идею о том, что нужно наслаждаться жизнью и умереть молодым, невольно воплощенную такими музыкантами, как Джимми Хендрикс, Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Кейт Мун, Сид Вишес, а также многими другими, которых перемолола и выплюнула поп-индустрия. «Если Нейл Янг так восхищается этой философией, почему он не следует ей?» – спрашивал Леннон в одном из своих последних интервью.

Каждый следующий день его жизни был наградой, и Джон Леннон радовался ему, оставив попытки оправдать себя. И хотя он отгородился от мира, мир не забыл про него – по крайней мере, пока его произведения звучали на публике, как, например, ускоренная версия «Help» в исполнении «The Damned» в 1976 году или возрождение песни «Working Class Него» Марианн Фейтфул голосом, утратившим былую чистоту сопрано, на альбоме 1979 года «Broken English», который был так же популярен в студенческих клубах в 70–е годы, как плакат с изображением Че Гевары несколькими годами раньше.

Большая статья в NME, взывавшая если не к полномасштабному возвращению Леннона, то хотя бы к тому, чтобы он благословил ширящееся движение панков, не вызвала отклика у того, кто теперь был поглощен приготовлением успешно продаваемых любовных блюд, приправленных дешевыми откровениями. Ничего из написанного Джоном Ленноном не появлялось в чартах между запоздалым прорывом «Imagine» в лучшую британскую десятку в ноябре 1976 года и выходом «(Just Like) Starting Over» в ноябре 1980 года. От него не услышали ни единой новой мелодии или текста после «Cooking (In The Kitchen Of Love)», его добровольного вклада в альбом Ринго 1976 года «Ringo's Rotogravure». Какое право имел кто-либо требовать от него большего? Именно так он спросил журналистов во время короткой и неохотной пресс-конференции в Японии год спустя.

Леннон почти так же избегал публичной жизни, как великий бельгийский шансонье Жак Брель, который решил «раз и навсегда прекратить эту идиотскую игру» – тоже в 1975 году, – скрывшись там, где его не могли отыскать поклонники и пресса, то есть на затерянном в Тихом океане острове, где провел последние годы жизни художник Поль Гоген.

Брель и Леннон были не единственными, кто выбрал этот путь. Раздражающее шествие однодневок заставило Твинкл, лондонскую певицу с кукольной внешностью, которая в 1965 году выпустила хит «Terry», отказаться от карьеры поп-звезды в возрасте 17 лет.

Джеф Годдард, не менее известный, чем Твинкл, – он был автором имевшей в 1960 году оглушительный успех композиции «Johnny Remember Me» в исполнении Джона Лейтона – впал в депрессию после неприятных судебных разбирательств по поводу нарушения авторских прав в 1964 году. Это привело к его внезапному, хотя и обдуманному бегству в университет города Рединга, где коллеги только по его странной улыбке и слухам могли догадаться, что Когда-то он был автором успешного хита. Быстро устав от неприятных и изматывающих будней шоу-бизнеса, в 1965 году группу The Pretty Thingsпокинул гитарист Брайан Пендлтон. Он просто сошел с поезда во время гастролей по северу страны. «Потом мы приходили в его квартиру, – рассказывал Фил Мэй. – Это было похоже на „Марию Целесту“».

Дальше всех из «дезертиров» поп-музыки пошел Сид Баррет, чье расставание с Pink Floydв 1968 году было похоже на то, как если бы Джон Леннон не смог оставаться членом Beatlesпосле «From Me To You» и поспешил бы вернуться в Вултон, поселившись неподалеку от тети Мими. Точно так же поступил Крис Куртис, в 1966 году променяв «The Searchers» на спокойную жизнь государственного служащего.

Ходили слухи о похожей судьбе Скотта Уолкера, харизматичного гитариста The MoveКриса Кеффорда и трех гитаристов из Fleetwood Mac —Питера Грина, Джереми Спенсера и Дэнни Кирвена. Похоже, их жизнь никак не была связана с творчеством, и в ней год за годом ничего не менялось.

Эти примеры – лишь верхушка айсберга, лишь часть тех артистов, которые, повзрослев в характерной для поп-музыки атмосфере буйной и вечной юности, сознательно решили опередить события и сойти со сцены, прежде чем их звезда закатится окончательно.

Тем не менее вопреки их желанию о них не забывали. По мере того как неизвестность углублялась, возникали слухи, в них смешивались самообман, искренняя вера и блаженная надежда. Возникали самые странные легенды. Подобно рассказам о чудовище из озера Лох-Несс, многие фантазии были заведомой ложью – о том, что Спенсер стал уличным проповедником, Кирвен нищенствует, а свихнувшийся Грин работает могильщиком. Брайан Пендлтон якобы не ответил на приветствие кого-то из сотрудников персонала «The Pretty Things», который столкнулся с ним в супермаркете «Virgin». Кто-то с жаром рассказывал, что Уолкер бродит по необитаемому острову где-то на Гебридах, как безумный Робинзон Крузо, а Кеффорд открылся только на смертном одре, проведя последние годы своей жизни в размышлениях о душе. Другие клялись, что самолично видели, как Жак Брель играет на гитаре в составе джазового ансамбля в одном из гавайских баров.

Однако, какой бы скучной ни была правда, имя Джона Леннона продолжало будоражить англоговорящую публику – точно так же, как Жак Брель волновал тех, кто говорил по-французски. Упоминание о Ленноне в период его так называемого «семейного затворничества» по-прежнему порождало массу странных историй о том, что видели и слышали якобы близкие к нему люди.

Самыми невинными были рассказы, что он постоянно слушал записи «The Goons», что он увлекся музыкой «нового века», единственным новым музыкальным направлением после джаз-рока середины 70–х годов. Сегодня она звучит в кабинетах модных зубных врачей. Что это – просто фоновая музыка, создающая настроение, или «музыка для всего тела», способная ослабить напряжение современной жизни? Выбираете ли вы ее так же тщательно, как три фунта картошки?

Частью новой жизни Леннона стало также здоровое питание. В 1963 году, отвечая на вопросы анкеты NME, Джордж, Пол и Ринго среди своих любимых блюд назвали цыпленка, баранину и бифштекс, тогда как Джон отдал предпочтение «карри и желе». Этот довольно экзотический вкус сложился у него благодаря матери Пита Беста, родиной которой была Индия, а также тому обстоятельству, что большинство ресторанов в Британии, где поздно вечером можно было плотно поесть, были индийскими или китайскими. Во всем остальном постоянные разъезды и нерегулярное питание испортили вкус музыкантов, предпочитавших перекусить жареной картошкой в ближайшем баре. То же самое было и в Гамбурге, где меню таких заведений, как «Der Fludde», «Harold's Schnellimbiss» и «Zum Pferdestalle», состояло из запеканки с кониной, Labskaus(смеси солонины, сельди, картофельного пюре и мелко нарезанных огурцов), залитой яйцом, и немецкого бифштекса. В начале 60–х годов во всей Европе вы не нашли бы вегетарианского блюда, это считалось причудой и причиняло неудобства хозяевам, устраивающим званые обеды.

Таким образом, ни один из музыкантов Beatlesвсерьез не задумывался о вегетарианстве даже в те дни, когда денег у них хватало лишь на тарелку бобов с куском хлеба. Во время путешествий по всему свету изысканные блюда с экзотическими названиями – например, суп из трепангов на Гавайях – вызывали лишь тоску по жирной треске с картошкой фри, которую едят руками.

Тем не менее, после решения отказаться от гастролей Леннон стал первым из Beatles,кто хотя бы попробовал исключить из своего рациона мясо, – правда, Синтия и Джулиан не последовали его примеру. Впоследствии он отступил от своих принципов, так оправдывая себя в 1980 году: «По большей части мы ели диетическую пищу – рыбу, рис, необработанное зерно, – но иногда я приводил всю семью в пиццерию. Интуиция сама подсказывает, что следует есть». Теперь же он изучал кулинарные книги и сам пек хлеб, тщательно следя за диетой Шона и указывая, сколько раз нужно пережевывать каждый кусок, а также предпринимая длительные голодовки, когда он жил лишь на минеральной воде, фруктовых и овощных соках.