Текст книги "Джон Леннон"

Автор книги: Алан Клейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Вполне возможно, что поведение Джона не только было связано с употреблением наркотиков, но и имело отношение к святому Франциску Ассизскому, который иногда читал проповеди обнаженным, рассматривая это как акт благочестивого самоуничижения. Такого рода заявления были в его духе, но именно Леннон, а не Франциск Ассизский говорил редактору «Melody Maker» Рею Коулмену: «Я пытаюсь жить так, как жил Христос. Уверяю вас, это непросто». Более того, за два месяца до тайного выхода «Two Virgins» – и всего за день до того, как в Уэйбридже он публично заявил о своей любви к Йоко – Леннон якобы пригласил Маккартни, Харрисона и Старра в комнату для совещаний их фирмы «Apple» и объявил себя мессией. Он совсем не шутил.

Джон убедил Пола написать посвящение для обложки «Two Virgins», в котором Леннон и Йоко назывались «святыми». Но Пол и его новая подруга Линда Истмен – известный в шоу-бизнесе фотограф из семьи американских адвокатов – были, по слухам, возмущены всей этой ситуацией.

Из остальных пар наиболее открыто в защиту Леннона выступили Ринго и Морин. По поводу конверта «Two Virgins» Ринго выразился так: «Джон верен себе. Все просто». Йоко стала «incredible» (невероятной). Теперь в этом не сомневался никто. «Мы будем рады, если люди поймут, что она не пытается стать пятым „битлом“», – добавил Старр. Правда, 12 лет спустя, когда во время кремации Леннона они подходили к Йоко, чтобы выразить свои соболезнования, он якобы кому-то шептал: «Именно с нее все это началось». Это показывает, что он изменил высказанное в 1971 году мнение, что amourДжона не повлияла на его преданность группе. «Ринго был немного растерян, – делает вывод Клаус Фурман, – потому что близость Джона с Йоко слегка расстраивала его. Джон и Йоко были единым целым, и ему трудно было это принять».

В отличие от него Джордж Харрисон не испытывал никакого смущения. Однажды он больше не смог сдержать своего негодования по поводу того, что Йоко играет все большую роль в разрушении «Apple». Именно она беседовала с Фредди Гэррити! Джордж ворвался в кабинет Йоко и Джона и с порога высказал свои претензии. Упомянув Боба Дилана среди тех, о ком нелестно отзывалась Йоко, Харрисон начал жаловаться на присутствие «дурных флюидов» в империи Beatles,которые он связывал с приходом Йоко. «Мы оба слушали молча, – вспоминал Джон, – и я не ударил его. Не знаю, почему».

Вскоре экстравагантные жесты Джона – вплоть до того, что он официально сменил свое второе имя с «Уинстон» на «Оно» – привели в замешательство и тех, кто не входил в круг близких друзей и поклонников Beatles.Возможно, даже самые разумные журналисты подхватили глупость с «мессией» из-за того, что в начале декабря 1969 года в «Daily Express», а затем в нескольких местных газетах появилось сообщение о том, что Леннон «рассматривает» предложение сыграть главную роль в готовящемся к выходу мюзикле «Jesus Christ Superstar» – но только при условии, что Йоко будет играть Марию Магдалину. Все это стало неприятным сюрпризом для композитора Эндрю Ллойда Уэббера и поэта Тима Раиса, бывшего помощника директора компании EMI, который тут же ответил гневным опровержением.

Вероятно, Джон сам узнал обо всей истории из статьи в «Express», но его это ничуть не волновало. Это укрепляло его образ как самого невозмутимого человека на планете, самого мессианского символа хиппи после Боба Дилана, самой экстравагантной звезды на небосклоне поп-музыки – хотя эта звезда уже не вызывала истерики у девочек-подростков. Альбом «Two Virgins» изменил отношение к нему многих поклонниц. Как выразилась молодая голливудская актриса Сисси Спейсек: «После того как я увидела эту фотографию, моя любовь никогда не будет прежней».

В 1969 году вышло специальное издание журнала «Rolling Stone» под названием «Groupies», предназначенное для женской половины любителей музыки, которые преодолевали самые неприступные барьеры, чтобы проникнуть в личную жизнь поп-звезд. Наиболее свободомыслящие из этих читательниц не утратили сексуального интереса к Джону Леннону: «Я посчитала бы за честь, если бы он просто обратил на меня внимание», – заявила одна из них. Но остальные опасались того, кто из объекта желаний превратился в некоего спятившего папика: не такого клоуна от поп-музыки, каким был Фредди Гэррити, но все же своего рода блаженного, шутовское божество.

И наоборот, закутанная в меха женщина крикнула Джону: «Вы святой человек», когда 28 ноября 1968 года он вместе с Йоко вышел из здания магистратского суда, оштрафовавшего его за хранение препаратов, продающихся только по рецепту врача.

За месяц до этого он вместе с беременной Йоко стал объектом внезапного рейда подразделения по борьбе с наркотиками – после того, как они нашли временное убежище от подогреваемого ими же внимания прессы в арендованном домике в нескольких кварталах от Риджентс-парк. Полицейский офицер не принял объяснения Джона, что конопля, которую нашли сотрудники подразделения, – и натренированная на наркотики собака, – остались от какого-то прежнего жильца, возможно, Джимми Хендрикса или романиста Уильяма Берроуза.

Леннон стал первым из Beatles,подвергнутым аресту. Он уже не был выше закона – несмотря на орден Британской империи. Эхо этой драмы – «обвинение в моральной развращенности» – на протяжении следующего десятилетия сводило на нет все его попытки поселиться в США, но в 1968 году он воспринял это происшествие как часть жизненных перемен и даже наплевал на поднявшийся шум.

Казалось, он настолько поглощен самим собой и Йоко, что любое мелкое событие или переживание считал достойным того, чтобы немедленно сообщить о нем всем – точно так же вел себя в прежние времена Рори Сторм, воспринимая свои дни рождения общественно значимыми событиями и украшая стену железнодорожной станции Бутл надписью: «Я люблю Рори».

Джон Леннон явно намеревался пойти гораздо дальше и распорядился выпустить под лейблом «Zapple», просуществовавшим совсем недолго «экспериментальным подразделением „Apple“, свой второй долгоиграющий диск с Йоко „Unfinished Music № 2: Life With Lions“. На обратной стороне конверта была помещена фотография из „Daily mirror“: Джон одной рукой обнимает расстроенную Йоко – в окружении полицейских и любопытных зевак в зале судебных заседаний. Однако содержание диска имело отношение в основном к выкидышу Йоко; в него включили запись сердцебиения умирающего плода, которая была предложена журналу „Student“ (и отвергнута им) в качестве бесплатного приложения в виде гибкой пластинки.

Полное погружение в себя отражал и вышедший осенью 1969 года диск „Wedding Album“. Одна сторона этого диска состояла из двух повторяющихся фраз, состоящих из имен Йоко и Джона, наложенных на звук их бьющихся сердец – возможно, здесь прослеживается слабая связь с „бытовым искусством“ Марселя Дюшана и провокациями Дада сразу после войны.

Если это действительно так, то можно провести параллель между фильмом „Self-Portrait“ и произведением Дюшана „Fountain“, представлявшим собой ни больше ни меньше как мочеприемник с надписью: „R Mutt 1917“. „Self-Portrait“, эта 42–минутная лента, на всем протяжении которой демонстрировался член Леннона и несколько капель жидкости из него, была показана в сентябре 1969 года в лондонском Институте современного искусства в рамках премьеры нескольких бессюжетных фильмов, в стиле американца-авангардиста Энди Уорхола, снятых Джоном и Йоко, которая была более опытным режиссером. Подобно другим совместным проектам Оно и Леннона этого периода, большая их часть представляла собой неестественную, непоследовательную и, как правило, непонятную комедию. Единственным исключением стал фильм „Rape“, в котором оператор в течение часа неотступно следил за испытывавшим все возрастающую тревогу студентом-иностранцем на улицах Лондона. Если не принимать во внимание „Rape“, то некоторые зрители находили отдельные отрывки кинематографических опусов Йоко и Джона интересными, тогда как другие недоуменно ерзали на своих местах.

Фильм „Rape“ был показан по австралийскому телевидению 31 марта 1969 года, когда молодожены Йоко и Джон завершали свою первую публичную акцию – „лежание в постели за мир“. На скромной церемонии бракосочетания, которая состоялась 20 марта в Гибралтаре, Леннон являл собой любопытную картину: разделенные пробором волосы до середины спины, борода до самых скул, вызывающего вида круглые очки, сигарета в зубах и белый костюм. За церемонией последовало опять-таки „лежание в постели“ в присутствии публики и журналистов в роскошном номере для молодоженов амстердамского отеля „Хилтон“. Они уверяли, что семидневное лежание в постели на потеху прессе остановит насилие во Вьетнаме и Биафре эффективнее, чем любые марши протеста или сидячие забастовки студентов.

И церемония бракосочетания, и акция „лежания в постели“ были упомянуты в сингле „The Ballad Of John And Yoko“, последнем из синглов Beatles,поднимавшихся на вершину британского хит-парада. То, что припев каждый раз начинался восклицанием „Christ!“ – опять Христос! – ограничило трансляцию песни, а сюжет в целом подтвердил репутацию Леннонов как „скандальной пары“, наподобие Сержа Гинзбура и Джейн Биркин, авторов вышедшего этим летом „Je T'Aime… Moi Non Plus“, где приятная мелодия пробивалась сквозь рычание, стоны и шепот, слова переводились примерно как: „Ты морская волна, а я пустынный остров. Ты идешь ко мне и проникаешь в мое лоно“, а впечатление сексуального оргазма нарастало к финалу. Несмотря на запрет трансляции по Би-би-си, „Je T'Aime“ в исполнении группы Creedence Clearwater Revivalстала хитом Номер Один в Великобритании, а в континентальной Европе собрала еще более богатый урожай. Было продано более миллиона экземпляров сингла, и эта мелодия еще долго продолжала звучать в танцевальных залах континента.

Нежности Оно и Леннона тоже вышли за пределы „приличий“. Более того, чтобы обнародовать вещи, которые большинство людей не хотели слышать или понимать, они превратили свою скандальную жизнь в еще более открытую и абсурдную фантасмагорию с такими невероятными выходками, как пресс-конференция в огромной постели, небрежное письмо королеве, в котором Джон отказывался от ордена Британской империи, посылка желудей мировым лидерам, литографии с изображением их самих, занимающихся сексом, надписи „Конец войне!“ на стенах домов 11 городских центров. У древних греков было специальное слово для обозначения подобного поведения: hubris.Оно не поддается точному переводу и обозначает глупое в своем героизме, вызывающее поведение, в основе которого лежит непризнание свободы от авторитетов и условностей.

В ответ большая часть надписей „Конец войне!“ была стерта через день после их появления. Однако большее понимание, если не симпатию, могла вызвать вторая акция „лежания в постели“ – на этот раз в Торонто, – во время которой была записана песня Леннона „Give Peace A Chance“. Несмотря на то, что в качестве авторов музыки на лейбле были указаны Леннон и Маккартни, это был первый успех Джона – второе место в Великобритании и четырнадцатое в США – без Пола, Джорджа и Ринго, который в данном случае приписывался „Plastic Ono Band“. Впоследствии появившаяся в музыкальных изданиях реклама размером в целую страницу информировала читателей: „Plastic Ono Band“ – это вы!» Правда, и по прошествии 30 лет лично я не получил никакого гонорара за «Give Peace A Chance». А вы?

Тем не менее, это была легкозапоминающаяся мелодия – даже с учетом того, что стихи представляли собой всего лишь набор слов в размере 2/4 и рефрен, который сообщал слушателю лишь то, что было продекларировано в названии песни.

Противоречие между образом «Мистера и Миссис Мир», который стремился создать Леннон, и его грубой неприязнью к членам группы The Terry Young Six,которая вместе с остальными Beatlesпринимала участие в турне Хелен Шапиро, вызвало ядовитую усмешку у клавишника группы Барри Бута, который вспоминал Леннона как «гадкого ублюдка». Более того, до своих «лежаний в постели за мир» Джон проявлял активность только своей невнятной, в стиле поп-звезд, словесной поддержкой пацифизма, разделяя общее разочарование контркультурой хиппи после зверского убийства беременной актрисы Шэрон Тэйт, а также отмечая исчезновение идеализма в головах «детей цветов». Эти мысли он изложил в интервью редактору журнала «Student» Ричарду Брэнсону, бывшему ученику частной школы Стоу, где в 1963 году Beatlesдавали свой необычный концерт.

Леннон заслужил одобрение левацки настроенных читателей «Student», по большей части из-за песни «Revolution», помещенной на вторую сторону вышедшего в 1968 году сингла «Hey Jude». Однако несмотря на всю ее нерешительность, в этой песне Джон яснее всего выразил свое отношение к культурным, политическим и другим течениям, связанным с кульминационными событиями бурных 60–х годов. Правда, в абстрактной форме все это нашло отражение в его композиции «Revolution 9» – самом длинном треке двойного альбома «The Beatles», первого альбома фирмы «Apples», – которая может рассматриваться как звуковое воплощение одной из последних картин Стюарта Сатклиффа, где он пытался выразить подсознательные ощущения.

Включенная в альбом по настоянию Леннона, который почти всю ее написал сам вместе с Йоко, «Revolution 9» практически никак не была связана с оригинальной версией – слабую связь можно было проследить лишь в повторяющейся фразе «number nine». Однако Леннон утверждал, что «она выдержана в таком же внутреннем ритме, что и первоначальная „Revolution“, и включает в себя что-то около двадцати циклически повторяющихся отрывков – из произведений, найденных в архивах „EMI Records“. В студии стояло с десяток магнитофонов, рядом с ними сидели люди, придерживая карандашами петли, смонтированные из магнитной ленты, до нужного натяжения, чтобы они не замялись. Я перемешивал их в разном порядке, объединял и записывал. Получилось несколько версий, пока наконец я не записал ту, которая мне понравилась. На „Revolution 9“ я потратил больше времени, чем на половину всех песен, которые когда-либо сочинил».

Пестрая смесь звуков, которую обычный человек вряд ли посчитает музыкальной, сравнима с композицией Вареза «La Poeme Electronique», которая была написана к Всемирной ярмарке в Брюсселе 1958 года, и тоже была собрана буквально по секунде из различных произведений. Барри Майлз расхваливал «Revolution 9» в «International Times», называя ее пародией на «Fontana Mix» Джона Кейджа, 11–минутный коллаж «спонтанной музыки», записанный в 1958 году и считавшийся своего рода классикой, как и его более известная «немая пьеса» под названием «4'33» – именно столько времени требовалось для ее «исполнителя», когда пианист сидел перед инструментом, не прикасаясь к клавиатуре. Кашель, шелест программок и звук шагов выходящей из зала публики тоже были частью композиции.

«Revolution 9» («акустическая лакмусовая бумага вялотекущей паранойи», как выразился журнал «Rolling Stone») приобрела гораздо большую популярность, чем все ее авангардные предшественники, вместе взятые, о которых большинство покупателей диска даже не подозревали. Поэтому ее отвергали как «мусор» те, кому было скучно и неинтересно и кто считал эту композицию лишь неудачным переходом от «Cry Baby Cry» и «Goodnight». Другие, включая меня самого, не были столь уверены в своих оценках и слушали композицию снова и снова – пока «Revolution 9» не доходила до их сознания, очаровывая навсегда.

Связь между Beatlesи проектами Леннона совместно с «Миссис Мир» быстро ослабевала, еще больше расширяя пропасть между ним и бывшими товарищами. «Не думаю, что ты мог развалить коллектив из четырех таких сильных людей, – возражала Йоко. – Вероятно, что-то произошло с ними самими – это нельзя приписать воздействию внешней силы». Причины распада Beatlesнужно искать в личностях и стремлениях каждого из музыкантов – а также в мрачном осознании того, что далеко не все сделанное ими совместно можно считать «великим», несмотря на восторги фанатов – однако новые жены Джона Леннона и Пола Маккартни подстегнули этот процесс.

Теперь, когда губительное присутствие Йоко в студии на Эбби-роуд развеяло все иллюзии мужского братства четверки Beatles,Пол Маккартни всюду появлялся с Линдой Истмен, которая вскоре станет Линдой Маккартни. Она училась в школе в том же состоятельном пригороде Нью-Йорка, что и Йоко, которая была старше ее, но в остальном у них не было ничего общего – разве что они обе вышли замуж за своих английских возлюбленных в одном месяце. В их отношениях случались моменты взаимопонимания, но в целом прохладные отношения двух главных женщин Beatlesстали причиной «мелочных претензий» Ринго во время работы над альбомом «The Beatles», а затем и «Let It Be». По выражению Джона, это были «самые ужасные сессии на свете».

Как бы то ни было, Йоко и Линда были единственными гостями, присутствовавшими при метаниях группы между красочной палитрой «Sgt. Pepper» и попытками вернуться к своим мерсисайдским истокам. Они старались не оттолкнуть тех, для кого поп-музыка почти ничего не значила, пока сам слушатель не испытал запоздалого восхищения перед распадающимися Beatlesи их «веселым музицированием, которое не слышал только невежда». Именно так писал критик в «The Observer» об альбоме «White Album».

«Let It Be» включал в себя, вероятно, наименее «веселую» музыку, которую Beatlesкогда-либо сочиняли, и представлял собой сознательный отказ от всего, что было связано с акустическими экспериментами – со струнными квартетами, прокрученной в обратном порядке пленкой, духовыми инструментами, индийским ситаром и «Mike Sammes Singers». Все это осталось в прошлом. Идея заключалась в том, чтобы сделать запись, которую можно было бы воспроизвести на сцене. «Это будет честно, – с пониманием отнесся к такой идее Джордж Мартин. – Никакого наложения, никакого редактирования – только живой звук, почти непрофессиональный».

Таким образом, Beatlesдолжны были ограничиться вокалом, гитарами, басом и ударными инструментами – плюс клавишные, где это было необходимо. На них играл Пол, а также Билли Престон, чья общительность, энергичная манера игры и виртуозное владение инструментом произвели впечатление на Beatlesеще в 1961 году, когда он аккомпанировал на электрооргане Литтл Ричарду в «Star Club».

Независимо от отношения к Билли, во время записи «Let It Be» Джордж Мартин – уже не та величественная фигура, каким он был в 1962 году, – стал объектом таких же мелочных нападок, какими музыканты изводили друг друга. Это было одной из причин, почему его раздражал проект не меньше, чем их самих.

Поэтому вместо умывшего руки Мартина был приглашен Фил Спектор, чтобы отредактировать, смикшировать и привести в порядок альбом, который назовут «новым этапом» в музыке Beatles.

Из всех музыкантов группы Джон Леннон и Джордж Харрисон были лучше всего знакомы с работами этого недооцененного уроженца Нью-Йорка. Он был необычайно популярен в начале 60–х годов благодаря объемной технике «стены звука», в которую он включал апокалиптическую смесь, вобравшую в себя абсолютно все, вплоть до звука воды в обычной кухонной раковине, вместе с богатым вокалом таких групп, как The Crystalsи The Ronettes,а также других музыкантов, готовых подчиниться его замыслу.

После «британского вторжения» он высказывал желание поработать с Beatles,и через несколько лет они позволили ему осуществить свою мечту.

Как явствует из многочисленных подготовительных материалов Фила Спектора, распространяемых Из-под полы, «Let It Be» стал результатом нескольких недель свободной импровизации, неспешных воспоминаний и бурных споров, когда Джон, Пол и Джордж обрушивались с критикой на новые сочинения друг друга.

В чудовищной атмосфере эгоизма, разногласий и интриг отвергалось все, что требовало слишком долгих размышлений. Напряженная атмосфера немного смягчилась после появления Престона, который также участвовал в знаменитом необъявленном концерте – последнем для Beatles, —который состоялся днем 30 января 1969 года на плоской крыше дома на Сэвил-роуд, 3.

Впоследствии все участники, чьи музыкальные аппетиты были уничтожены проектом в целом, испытывали искушение выбросить многие мили заигранной магнитофонной пленки сессий «Let It Be», но тонкая работа Фила удовлетворила даже Пола Маккартни, который не относился к преданным поклонникам Спектора. Тем не менее Пол потребовал – правда, безуспешно, – чтобы альбом был лишен того высокопарного звучания инструментов и вокала, которое он считал лишним украшением и которое представляло собой попытку замаскировать неудачные моменты (например, слабая партия бас-гитары Леннона в «The Long And Winding Road»), а также противоречило первоначальному замыслу Джорджа Мартина. Как язвительно выразился инженер студии на Эбби-роуд Глин Джонс, Спектор «наложил на музыку огромное количество дерьма – струнные, хор и прочую дрянь».

Джонс – и Маккартни – могли иметь в виду саму композицию «Let It Be» и «The Long And Winding Road», но с коммерческой точки зрения эти вещи имели наибольший успех – как и относительно простая «Get Back». Обе песни занимали первое место в американском хит-параде Hot 100.

Тем не менее, Спектор отсутствовал в составе команды – Леннон, Маккартни, Харрисон, Старр и Мартин, – приступившей к записи последнего альбома «Abbey Road», о котором знающий Фрэнк Заппа сказал, что «это самая совершенная с технической точки зрения запись рок-н-ролла, которую я когда-либо слышал», но при этом добавил, «что это никак не связано с ее содержанием».

Когда альбом «Abbey Road» только появился на прилавках, Джону предложили выступить в качестве ведущего на фестивале поп-музыки в Канаде, который проводился на открытом воздухе и в котором должны были принять участие все основные исполнители рок-н-ролла прошлых лет – Фэтс Домино, Литтл Ричард, Чак Берри, Джин Винсент и Бо Дидли. Вместо этого Джон, Йоко и на скорую руку собранная группа Plastic Ono Band —гитарист Эрик Клэптон, ударник Алан Уайт (из The Alan Price Set)и бас-гитарист Клаус Фурман – дали концерт в субботнюю полночь 13 сентября 1969 года. Запись концерта была выпущена под названием «Live Peace In Toronto 1969» и содержала в основном классический рок 50–х годов, а также сырое исполнение «Cold Turkey» – готовившегося к выходу сингла Plastic Ono Band—«Give Peace Chance» и визгливое пение Йоко.

Взобравшись на выставленные перед сценой заградительные барьеры, «ангелы ада», в коже и заклепках, злобно выкрикивали грязные ругательства в адрес Оно и Леннона. Однако за кулисами в это время плакал Джин Винсент – тучный, нетрезвый, с серым лицом, он пытался забыть о претензиях бывшей жены и о том, что его искалеченную ногу, причинявшую постоянную боль, должны ампутировать.

Появление несчастного Джина в Торонто удивило тех, кто считал, что он уже умер – это случится через месяц, – но главным событием для всех стало выступление Plastic Ono.Для большинства из 20 тысяч зрителей содержание концерта не имело значения – достаточно было одного их появления. Возможно, это нельзя сравнивать с возвращением Моисея к народу Израиля после свидания с Господом на заоблачной вершине горы Синай, но событие все равно было историческим: первый концерт Джона Леннона – и членов Beatlesвообще – после завершения концертной деятельности на сцене «Candlestick Park».

Тем не менее, альбом продавался не очень хорошо-то есть было продано меньше миллиона экземпляров, – тогда как сингл «Cold Turkey» к Рождеству прочно занял позиции с 10–го по 30–е место в большинстве чартов. Вторая его сторона содержала песню Йоко «Don't Worry Kyoko (Mummy's Only Looking For Her Hand In The Show)», смысл которой, естественно, пересказать невозможно. Однако знаток жизни Beatlesможет предположить, что это воспоминания о том, как Джон не вписался в поворот и перевернулся на арендованном «Austin Maxi», когда во время одного из уикендов в июле прошлого года отдыхал в горной Шотландии. Единственным, кто не пострадал при аварии, был шестилетний Джулиан; Йоко, Джону и Киоко, дочери Йоко от предыдущего брака, потребовалась медицинская помощь.

Леннон считал «Don't Worry Kyoko» такой же сильной вещью, какой казалась ему в подростковом возрасте «Tutti Frutti» Литтл Ричарда. Джон исполнял «Don't Worry Kyoko» и «Cold Turkey» во время своего последнего концерта в Британии – с Plastic Опо Supergroup,включавшей в себя задумчивого Джорджа Харрисона и бесшабашного барабанщика группы The WhoКейта Муна, – в лондонском танцевальном зале «Lyceum» в декабре 1969 года.

Это был благотворительный концерт, хотя никто не мог с точностью сказать, шутил ли Джон в своем последнем интервью, когда заявил, что у него осталось всего 50 тысяч. Если он Когда-то и думал, что его средства неисчерпаемы, то письмо от бухгалтеров Beatlesразвеяло его заблуждения. Его задолженность по корпоративному счету составляла 64 988 фунтов стерлингов – примерно столько же, сколько у остальных трех членов группы. Более того, они утратили контроль над «Apple», где растрата и даже открытое воровство – например, телевизора и ковра из комнаты, которую Ленноны занимали на Сэвил-роуд, – стали обычным явлением.

Ситуация усугубилась появлением и последующим изгнанием Аллена Клейна, похожего, по словам Рэя Дэвиса, на «классического злодея из кинофильма». Репутация Клейна как «Робин Гуда в поп-музыке» основывалась на способности зарабатывать для своих клиентов миллионы – как проценты от прибыли звукозаписывающих компаний. Среди его благодарных клиентов были Бобби Уинтон, Бобби Дэрин – и Фил Спектор.

В начале шестидесятых годов он смог оказаться полезным The Dave Clare Five, The Kinksи восходящим звездам – включая Animalsи Hermans's Hermits, —которые продвигались независимым продюсером Микки Мостом. The Rolling Stonesтоже расстроились, ухмылялся Мост, после того, как «они увидели, что я разъезжаю на „Роллс-Ройсе“ и владею яхтой, и начали задумываться о том, куда утекают их денежки».

Затем Клейну удалось сорвать самый большой куш. Он стал увиваться вокруг Джона, Пола, Джорджа и Ринго, как стервятник вокруг потерявшего лошадь ковбоя, бредущего с пустой флягой по раскаленной пустыне. Жены Микки и Аллена заключили пари на то, что к Рождеству 1967 года он станет управлять делами Beatles.И действительно, Аллен знал, что на Пола Маккартни большое впечатление произвел тот факт, что два года назад ему удалось добиться для Rolling Stonesбеспрецедентно большого аванса от фирмы «Decca».

«Аллен пытался проявиться просто как менеджер, когда Брайан был еще с нами, – вспоминал Ринго Старр, – и Брайан не препятствовал этому». Клейн не был особенно популярен в мире шоу-бизнеса, поскольку не тратил времени на светские беседы, а вел себя очень жестко, заключая сделки по телефону и на заседаниях советов директоров. Не испытывавший теплых чувств к Аллену глава EMI сэр Джозеф Локвуд как-то сказал: «Следует отдать должное Клейну – я заключал сделки, о которых потом никогда не жалел».

Для Локвуда и других руководителей EMI Клейн был полной противоположностью Брайану Эпштейну. На работе он руководствовался жестким расписанием, но дома превращался во флегматичного и задумчивого человека, предпочитавшего дистанцироваться и от работы и от своих клиентов («в противном случае вы начинаете действовать друг другу на нервы»). Несмотря на то, что поп-музыка для него была просто товаром, который нужно покупать, продавать и менять, когда он устаревает, Клейн не скрывал своих знаний в этом жанре. Когда его обхаживание Beatlesдостигло наивысшей точки, Клейн – как какой-то восточный маг, встретившийся им на пути, – прошел краткий курс ознакомления с их музыкой, чтобы хорошенько разобраться в событиях и лучше польстить им, и к 1969 году его предсказание о том, что он будет представлять интересы группы, стало исполняться.

Одна из многочисленных фраз, приписываемых Клейну, звучит так: «Какой прок от утопии, если она не приносит прибыли?» Живым доказательством этого была компания «Apple». В ее штаб-квартире с белыми стенами и зелеными коврами царили разгильдяи-сотрудники, которые подражали в расточительности своим хозяевам и разделяли их уверенность – необоснованную – в неиссякаемости финансовых ресурсов. Волна разбазаривания средств включала в себя роскошные ленчи в ресторанах, дорогие напитки, телефонные звонки на другие континенты и ненужные покупки модных вещей, которые быстро надоедали и пылились в шкафах. Недалека от истины была сцена из биографического фильма-пародии 1978 года «All You Need Is Cash», где легко узнаваемую штаб-квартиру «Apple» грабят ее же сотрудники, а в это время пресс-секретарь мило беседует с комментатором телевизионных новостей (которого, кстати, играл Джордж Харрисон).

Не видя всего этого, Джон Леннон продолжал регулярно ходить в офис вместе с Йоко и исполнять роль директора компании, пока это занятие не утратило для него новизны. Поначалу он не обращал внимания на едва надкушенный сандвич из лососины в корзине для мусора, на портье, сворачивающего «косячок» из лучшей афганской конопли, на машинистку, полдня печатавшую одно-единственное письмо и исчезавшую с рабочего места уже после обеда.

В конце концов, Beatlesразобрались в ситуации, но ни Джон, ни остальные не хотели брать на себя ответственность за наведение порядка в этом хаосе и поэтому возложили эту задачу на Аллена Клейна. Леннон, Харрисон и Старр поддались на уговоры Аллена подписать с ним контракт, но Маккартни – прежде самый ревностный его поклонник – был склонен верить рассказам своего шурина о махинациях Клейна, о его своеволии и коварстве.

Тем не менее Маккартни с радостью избавился от бесчисленных синекур и сомнительных проектов. Первыми были вынуждены уйти The Foolи «волшебник Алекс». Вслед за этим закрылся проект «Unfinished Music» экспериментального подразделения «Zapple», который, как, поморщившись, прокомментировал Харрисон, «закончился, еще не успев толком развернуться – как и многие вещи в „Apple“». С откровенностью, достойной похвалы, Харрисон признался, что «оба альбома „Zapple“ были полны хлама» – это относилось к «Love With lions» и собственному опусу Джорджа «Electronic Sounds».

Даже «Apple Records», единственное прибыльное подразделение компании, попало под неизбежное сокращение – были закрыты все второстепенные проекты, пересмотрены контракты и остановлены выплаты за «специальные услуги». После того как выпущенные «Apple» диски Мэри Хопкин, Билли Престона и Badfingerисчезли из чартов, у компании остались только Beatles —вместе и по отдельности.