Текст книги "Флинкс на планете джунглей"
Автор книги: Алан Дин Фостер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Он снова обнял Тил и полузакрыл глаза. Черт его дернул поддаться на ее уговоры! Как она сказала? «Видение налагает ответственность», или что-то в этом роде. И теперь, как ни старайся, забыть сон все равно не удастся.
Ну, по крайней мере, голова у него не болела.
Глава четырнадцатая
Дождь прекратился; утро выдалось ясное и душное. Капли воды срывались с листьев и улетали вниз, к далекому Нижнему Аду.
Временные хозяева дупла сонно потягивались и зевали. Двелл выразил желание поискать что-нибудь вкусное на завтрак. Проворный, точно кот, он моментально вскарабкался на спину еще не совсем проснувшегося Саалахана и был таков.
Все еще не придя в себя от дисивиновых галлюцинаций, Флинкс постарался расслабить затекшие мышцы. О детях он больше не беспокоился, хотя, конечно, падение с ветки для любого из них могло окончиться фатально. Дети чувствовали себя в этих зарослях увереннее, чем он. Какое-то время было слышно шуршание ветвей, а потом и этот звук стих.
Флинкс оглянулся на Тил. До чего же хороша, подумал он! Трудно поверить, что у нее двое детей-подростков. Он попытался ощутить ее эмоции, но не смог. Неустойчивый Дар снова подвел. Может, к ночи или завтра все будет по-другому.
Не имеет значения. Судя по выражению лица Тил, настроение у нее хорошее.
Матушке Мастиф она понравилась бы; по правде говоря, Матушке Мастиф понравилась бы любая избранница ее приемного сына. Эта раздражительная старая женщина хотела для Флинкса только одного – чтобы он наконец остепенился. К сожалению, чем старше он становился, тем менее реальным ему казалось столь пасторальное будущее. Он был рожден для чего-то другого и все еще пытался раскрыть тайну своего предназначения.
Внезапно донесшиеся сверху крики заставили всех вздрогнуть. В этом краю можно было услышать вой и скрип, мычание и рев; но услышать человеческие голоса никто не ожидал.
– Вот он где! Вот он! Хватайте его! Сеть! Бросайте сеть!
Тил вскочила на ноги, испуганно глядя вверх, словно надеясь пронзить взглядом слой древесины над головой.
– Не понимаю… Какой странный выговор! Похож на твой, Флинкс. Небесные люди!
Крики, сопровождающиеся шумом яростной борьбы, постепенно стихали.
– Да, это небесные люди, – пробормотал Флинкс, – но мне они не родственники и не друзья.
Насторожившись, Пип парила над его головой, готовая в любой момент вступиться за хозяина.
– Это враги, – хмуро заключил Флинкс.
– Враги, – проворчал Мумадим.
Впиваясь когтями в твердое дерево, молодой фуркот полез наверх.
– Нет, постой! – Флинкс схватил его за короткую зеленую шерсть.
Мумадим вопросительно оглянулся на Саалахана. Тот положил огромную лапу ему на плечо.
– Флинкс правильно говорит. Они уже схватили твоего человека. Какой смысл слепо кидаться в драку, не понимая, что происходит?
Тил высунула голову из дупла:
– Не убивайте его! Он же ребенок!
– Эй, да там женщина!
К огромному стыду Флинкса, он узнал этот голос.
– Филип Линкс, вылезай из своей норы! Нам известно, что ты там.
– Откуда вам известно мое настоящее имя?
Пип рвалась в бой, и Флинксу пришлось сдерживать ее.
– В твоем шаттле много всякой информации, – ответил Джек-Джакс Коерлис. – Не все, что меня интересует, но достаточно. Ну что, выходишь?
– А что мне остается? Только не причините вреда мальчику.
– Да на что он мне нужен? У этого маленького дикаря скверный характер, но я его прощаю. Мне неохота тут задерживаться. Ну, если здесь ребенок, то и его родители должны быть поблизости. Почему бы вам всем не вылезти из дупла? Линкс, ты прекрасно знаешь, что это дело касается только нас с тобой. Причинять вред ни в чем не повинным свидетелям не входит в мои планы – если только ты не заартачишься.
– Здесь больше никого нет. – Флинкс постарался произнести это как можно убедительнее.
– Не испытывай мое терпение, Линкс. Последние десять минут мы только и делали, что слушали вашу болтовню. Я знаю, что там с тобой женщина и девочка.
Он слышал наш разговор, с тревогой подумал Флинкс. Внезапно до него дошло, что Коерлису ничего не известно о фуркотах, поскольку те говорили совсем тихо, почти шепотом.
– Эти люди ничего плохого не сделают Двеллу, – сказал он, и на лице у Тил отразилось недоверие. – Мне очень неприятно говорить тебе это, но там, откуда я пришел, людей слишком много. Там нет необходимости действовать сообща, чтобы выжить. Коллективизм полезен, да, но вовсе не обязателен. С другой стороны, эти люди прилетели сюда из-за меня. Вы с детьми ничем не рискуете. Все будет в порядке, вот увидишь. Все, что хотят эти пришельцы, – поговорить со мной.
– Ты первый, Линкс, – крикнул Коерлис. – Мы держим оружие наготове, поэтому придержи своего карликового дракона, если хочешь, чтобы он остался цел.
Флинкс крепко взял Пип чуть пониже головы, стараясь не причинить ей боли.
– Успокойся, – прошептал он псевдорептилии. Та напряглась как пружина, чувствуя волнение хозяина. Флинкс повернулся к Саалахану и произнес едва слышно: – Они не знают, что вы здесь. Пусть так и будет. Подсадишь меня?
Большой фуркот кивнул. Обхватив Флинкса за талию мощными передними лапами, он без труда оторвал его от пола. Приказав себе не думать о раскинувшейся внизу бездне, Флинкс вскарабкался на ветку.
И нос к носу столкнулся с незнакомцем. Это существо было такое же крупное, как фуркот, но менее плотное. Его эмоции Флинксу уловить не удалось, однако в данный момент он не смог бы судить даже о том, что чувствует Тил.
Двумя из своих четырех рук существо крепко обхватило Двелла, а в двух других сжимало большое ружье. Любого десятилетнего мальчика облик Му'Атахла привел бы в ужас, но только не Двелла. На этих невообразимых высотах, в безграничных джунглях, он на каждом шагу встречался со смертельными опасностями, и пришелец не произвел на него особенного впечатления.
В первый раз с тех пор, как они познакомились, Флинкс увидел на лице Коерлиса довольную улыбку.
– Удивлен?
– Твоими возможностями – да, но не твоей одержимостью.
– Что для одного одержимость, то для другого – упорство.
В этот момент, прежде чем кто-либо успел среагировать, Пип вырвалась из руки Флинкса и бросилась вперед. Молодой коммерсант вскрикнул, в желто-зеленом свете мелькнула тонкая струйка яда.
Мгновенно вскинув ружье, Чаа выстрелил. Прочная сеть расправилась, едва покинув ствол, и спеленала летучего змея как младенца. Пип сверкала глазами и яростно хлопала крыльями, но вырваться, конечно, не смогла.
Флинкс бросился к упавшей драконше:
– Не убивай ее!
– Отойди от него, сынок. Помнишь меня? – усмехающийся Пилер нацелил пистолет прямо в грудь Флинксу.
Тот испепелил бы его взглядом, если бы мог.
– Да, я помню тебя. А где твой товарищ?
Ухмылка Пилера увяла:
– Мертв. Какие-то маленькие ползучие твари прикончили его. Нет, – поправился он. – Это планета прикончила его, но меня ей не заполучить. Зато теперь мы уж точно расквитаемся с тобой. – Держа Флинкса под прицелом, он подошел и сорвал с него пояс выживания.
– Айми. – Не выпуская пистолет из руки, другой рукой Коерлис вынул из кармана тряпку и осторожно стер яд со щитка, прикрывающего лицо. – Займись драконом.
Вперед вышла красивая блондинка с серым ячеистым мешком в руках. Кроме костюма из ткани-хамелеона и шлема с лицевым щитком, на ней были прочные рукавицы, предназначенные для работы с сильными растворителями и другими химикалиями.
– Не делай этого, – предостерег ее Флинкс.
Она посмотрела на него:
– Господин Коерлис сказал, что тебя можно не опасаться. Да и вид у тебя не слишком… страшный.
Присев на корточки, она раскрыла горловину мешка над Пип. Псевдорептилия зашипела и плюнула ядом. Струя ударила в лицевой щиток, женщина вздрогнула.
Коерлис нахмурился:
– С тобой все в порядке, Айми? Яд не попал на кожу?
– Н-нет, – запинаясь, ответила она. – Джек-Джакс, мне нехорошо. Может, поручишь это дело кому-нибудь другому?
– Если яд не попал на кожу, то опасаться нечего. Все другие заняты. Давай, засунь его в мешок.
– Л-ладно. Вроде мне полегчало.
Она снова взяла мешок и в конце концов загнала туда летучего змея. Пип сопротивлялась геройски, но сверхпрочное волокно, из которого был сплетен мешок, не поддавался воздействию яда. Айми выпрямилась и затянула горловину мешка.
– Готово!
Коерлис снял шлем вместе с лицевым щитком. При таких жаре и влажности ношение этого головного убора было пыткой, но свою задачу он выполнил как надо. Спутники Коерлиса тоже обнажили головы и повесили шлемы на пояса.
Возясь со своим шлемом, Коерлис заметил, что Флинкс не сводит с него глаз.
– Особое стекло. Уж не думаешь ли ты, что урок на Самстеде ничему меня не научил? – Флинкс не ответил, и Коерлис спросил у женщины: – Айми, ты гарантируешь безопасность?
– Минутку. – Она осторожно засунула мешок с карликовым драконом в другой, из плотной ткани. – Вот теперь все в порядке.
Как будто мало ему было неприятностей, в затылке Флинкса запульсировала боль.
– Ты не можешь отобрать ее у меня! Она со мной с самого моего детства!
На Коерлиса его слова не произвели ни малейшего впечатления:
– Но теперь-то ты взрослый, не так ли? Кроме того, очень скоро для тебя все это вообще перестанет иметь значение. – Хотя летучий змей был здесь единственным существом, внушающим ему страх, Коерлис все время целился в грудь Флинкса.
– Ты не можешь убить меня. Я непременно должен сделать одно дело. Это важно для всех – для меня, для тебя, для всего Содружества.
– Ничего важного ни для кого ты уже не сделаешь, – твердо пообещал Коерлис. – Да и вообще, важно только то, что важно для меня.
Флинкс даже не пытался спорить. Разве можно объяснить значение его сна такому человеку, как Джек-Джакс Коерлис? Если уж на то пошло, разве можно объяснить это вообще кому бы то ни было?
– Ладно, тогда кончай поскорее. – Он пошел по ветке.
– Куда ты торопишься? – на лице Коерлиса появилась ухмылка. – Думаешь, я забыл, что ты сюда пришел не один?
Флинкс вонзил в него такой яростный взгляд, что Коерлис стушевался и шагнул назад.
– Ты же сказал, что не причинишь им вреда. Почему бы тебе просто не отпустить мальчика и не позволить им всем уйти?
– Когда я сочту нужным. – Коерлис подошел к краю ветки и, опустившись на четвереньки, попытался заглянуть в дупло.
Флинкс напрягся.
– Эй, вы, там! А ну вылезайте, сейчас же!
Что мог сделать Флинкс? Лишь беспомощно смотреть, как вылезла Кисс, а за ней Тил. Коерлис бесстрастно разглядывал их.
– Ты милашка. – Его взгляд обежал Тил с головы до ног. – Вот только ноги у тебя, как у обезьяны.
Флинкс стиснул зубы, но Тил никак не откликнулась. Она не чувствовала себя оскорбленной, поскольку понятия не имела, кто такие обезьяны и каковы особенности их анатомии. А если бы и знала, подумал Флинкс, то, возможно, сочла бы себя польщенной.
– Ну, все, ты увидел их. А теперь отпусти. Пожалуйста.
Не обращая на него внимания, точно Флинкс уже покойник, Коерлис медленно обошел вокруг Тил и Кисс.
– Очень мило. Значит, тут водятся туземцы. Айми, что скажешь на этот счет?
Она пожала плечами:
– Если верить картам, тут вообще нет никакой планеты, а она есть. Почему бы не быть и туземцам?
– Неплохая планетка. – Стоя на краю ветки, Коерлис оглядывал раскинувшуюся внизу долину. – Небезопасна для жизни, но с коммерческой точки зрения перспективна. Огромные запасы экзотической древесины, гигантский фармацевтический потенциал, неизвестные животные и кто знает что еще. Стоит снарядить полноценную экспедицию.
Тил повернулась к Флинксу:
– О чем толкует этот злой небесный человек?
– Он из тех, кому мало просто гостить в чужом мире. Для полного счастья ему надо этим миром завладеть.
Она нахмурилась:
– Никто не может завладеть этим миром. Он принадлежит всем, точно так же, как все принадлежат ему.
– Некоторые небесные люди придерживаются другого мнения.
– Попытайся завладеть миром, и он убьет тебя, – уверенно заявила она.
Коерлис прислушался к разговору.
– Кое-кого из моих помощников он уже убил. – Это было сказано таким тоном, словно речь шла не о людях, а о дорогих роботах. – Но я-то жив-здоров, и остальные помощники тоже. Мы получили хороший урок. Начиная с этого момента мы здесь хозяева. – Он упер снизу палец в подбородок Тил, заставил ее поднять голову. – Понимая, однако, что самоуверенные часто умирают молодыми, я поручаю тебе отвести нас обратно. Покажешь, чего следует остерегаться.
– Но ты отпустишь их, когда вернешься к шаттлу?
Флинксу понадобилась вся его воля, чтобы не броситься на Коерлиса, который осмелился прикоснуться к Тил. В отличие от Флинкса, сама Тил переносила внимание незнакомца стоически.
– Почему бы и нет? Ты же знаешь, я не убиваю ради забавы. Для этого мне требуется серьезная причина. – Коерлис кивнул на Двелла: – Он мне не нужен. И она тоже, – перевел он взгляд на Кисс, стоящую с круглыми от страха глазами у ног матери.
– Здесь пока никакие законы не действуют, – рассуждал он вслух. – Как первооткрыватель этого мира – хотя, не исключено, я всего лишь открыл его заново, – я сочиню правила его эксплуатации, как только он будет должным образом зарегистрирован и станет моей собственностью.
– Кого ты пытаешься обмануть? – спокойно возразил Флинкс. – Ты знаешь не хуже меня, что если кто и имеет тут какие-то права, то лишь эти люди.
По-видимому, исчерпав на сегодня свой лимит снисходительности, Коерлис больше не улыбался:
– Всегда найдется способ уладить подобную проблему. Там шепнешь доброе словечко, тут сунешь взятку – к любому бюрократу можно подобрать ключик. Речь идет о целой планете, не забывай. – Его глаза возбужденно заблестели. – Кстати, у меня появилась идея. Я, пожалуй, прихвачу эту женщину и детей с собой. Пускай антропологи мозги себе вывихнут, выясняя, откуда они тут взялись.
– Этих людей нельзя увезти отсюда. Их жизнь очень сильно зависит от родной окружающей среды.
– Ну вот, теперь ты заговорил как антрополог. – Коерлис усмехнулся. – Надо же, столько талантов в таком несимпатичном теле!
Ты даже не догадываешься, сколько их на самом деле, подумал Флинкс, страстно мечтая, чтобы пробудился его Дар.
– Уверен, детям понравится на космическом корабле. И их матери тоже. – Коерлис покосился на Тил. – У нас для нее найдется уйма развлечений. Чего стоят, к примеру, одни лишь продукты современной технологии Содружества. Тем более что я лично ей их продемонстрирую.
– Уж конечно, она не устоит перед твоим обаянием, – поддел его Флинкс.
– Можешь не сомневаться. Я ведь и правда душка – когда получаю то, чего хочу.
У Флинкса продолжало нарастать давление в затылке. Если ситуация не изменится к лучшему, что-то непременно произойдет. Что именно, он не знал и даже не догадывался. Необычные способности выручали его и раньше, сначала на Мотыльке, а потом на Длинном Тоннеле. Каждый раз это дорого ему обходилось; в частности, он терял контроль над своими действиями. Флинкс предпочел бы разрешить нынешнюю ситуацию без таких крайностей, но даже отдаленно не представлял себе, как это сделать.
Терпение, сказал он себе. Коерлис не говорил, что собирается убить его прямо сейчас. Может быть, удастся его уговорить, чтобы отпустил Тил и детей. Тогда не страшно будет потерять контроль над своими сверхспособностями – невинные не пострадают.
Эх, если бы на свободе была Пип… Давно уже карликовый дракон не оказывался таким беспомощным.
Как бы то ни было, прежде чем действовать, необходимо получше разобраться в ситуации.
– А со мной что будет?
Ответ Коерлиса был вполне предсказуем:
– Вот тебя-то мы с собой и не возьмем. Я еще не решил, то ли убить тебя прямо сейчас, то ли растянуть это удовольствие. Соблазнительна и мысль оставить тебя на растерзание местной флоре и фауне. По части способов убийства они гораздо изобретательнее меня. С другой стороны, тебя могут выручить туземцы. И когда появится первая экспедиция, ты будешь разгуливать тут на свободе, пусть даже в перьях и набедренной повязке. А вдруг явится пресса и попросит у тебя интервью? – Он задумался. – Может, перерезать тебе ахиллесово сухожилие? Тогда ты не сможешь ни ходить, ни лазать, и долго здесь не протянешь.
– Мы не пойдем с тобой, – внезапно заявила Тил.
Флинкс бросил на нее предостерегающий взгляд, но она продолжала тем же тоном: – Ты не вернешься к своему шаттлу. Лес не допустит этого.
– Да что там, справимся как-нибудь. Должен признаться, по пути сюда у нас была пара несчастных случаев, но зато уцелевшие сделали для себя выводы. А поскольку ты будешь нашим проводником, я просто уверен, что все закончится благополучно.
Тил медленно покачала головой:
– Это совершенно не важно. Вы не знаете, что тут можно делать и чего делать нельзя. Вы не умеете смотреть и слушать, не чувствуете, когда необходимо затаить дыхание. Вы не умеете эмфедить. Вы невежи, каким был и Флинкс, когда мы встретились с ним несколько дней назад. Но хуже всего то, что вы слишком самонадеянны.
Здесь самонадеянность убивает человека быстрее, чем невежество.
– Вот почему я и хочу, чтобы ты по пути давала нам полезные советы. – Коерлис взмахнул пистолетом. – Учти, в твоих интересах, чтобы мы уцелели.
– Я же сказала – это совершенно не важно, – безо всякого вызова, очень спокойно ответила Тил. – Что в моих силах? Только предостерегать вас об опасности, только исправлять ваши ошибки. Однако изменить вас я не в состоянии, а ведь именно это решает все. Вы умрете, даже не успев понять, что вас убило. Между прочим, один из вас уже обречен.
Все, что говорилось до сих пор, не произвело сколько-нибудь заметного впечатления на Коерлиса, однако последние слова Тил потрясли его. Флинкс понял это, хотя выражение лица его врага не изменилось. Дело в том, что именно в этот момент пробудился Дар Флинкса.
Флинкс поспешил узнать и настроение подручных Коерлиса. Пилер с вызовом глядел на Флинкса, но на самом деле прятал страх. Женщина держалась неплохо, но чувствовалось, что она страдает от какого-то неизвестного, чисто физического недуга. Могучий нечеловек спокойно анализировал ситуацию, удерживая извивающегося в его руках Двелла.
– О чем ты тут болтаешь, мартышка? – раздраженно спросил Коерлис, заметив, как побледнели лица Пилера и Айми. – Нам ничто не угрожает. Карликовый дракон вышел из игры, а без него этот тощий ублюдок никому не причинит вреда. Чего нам бояться? Женщины с двумя детьми? – Он шагнул к Тил. Кисс вцепилась в мать, в ужасе следя за каждым движением злого небесного человека. – Только про одного из присутствующих можно сказать, что он уже обречен, – потому что я сейчас же прикончу этого придурка. – Он показал на Флинкса. – Ты мне по-прежнему нравишься, милашка, но я, знаешь ли, взбалмошный. Не вынуждай меня изменить отношение к тебе. – Он ткнул ее стволом пистолета в живот.
Тил спокойно выдержала его взгляд.
– Нет, я имела в виду другого небесного человека. Прислушавшись к ее эмоциям, испуганный Флинкс понял, что она говорит правду. И тут Тил указала на Айми. Вся кровь отхлынула от лица женщины:
– О чем это она, Джек-Джакс? Вели ей заткнуться. Пусть возьмет свои слова обратно!
Коерлис презрительно скривил губы:
– Возьми себя в руки, Айми. Ни у кого из нас нет никаких проблем.
– Мне все еще нехорошо.
– Как и всем нам. Ты лекарство приняла?
Она невидяще смотрела прямо перед собой:
– Н-нет. Меня лихорадит: то худо, то ничего. Я думала, и так пройдет.
– Примешь лекарство – и все пройдет. – Коерлис посмотрел на Му'Атахла: – Отпусти парня, Чаа. Никуда он не денется. Вскрой большую аптечку и введи Айми максимальную дозу антибиотика полного спектра действия. Это еще вчера нужно было сделать. – Последние слова он пробормотал еле слышно, оглянувшись на Айми.
Как только Му'Атахл отпустил Двелла, тот бросился к матери и встал рядом с ней в боевую стойку. Изогнув свою удивительную шею, нечеловек принялся зубами расстегивать ранец из водонепроницаемой ткани у себя на спине.
– Бесполезно, – твердо произнесла Тил. – Это кристиф. Айми со страхом посмотрела на нее:
– Что?
Флинкс не сводил взгляда с пистолета, которым Айми размахивала, не отдавая себе в этом отчета; потеряв голову от ужаса, она могла в любой момент открыть стрельбу.
– Кристиф, – повторила Тил, – У тебя в волосах. Дрожащей рукой блондинка ощупала букет сверкающих, как драгоценные камни, цветов.
– Ты это имеешь в виду? Цветы, которые я ношу?
– Не ты носишь кристиф, – серьезно ответила Тил. – Кристиф носит тебя.
– Не понимаю, о чем ты бол…
Внезапно Айми пошатнулась, у нее обмякли ноги. Видимо, то же самое произошло и с руками, потому что пистолет выпал. Флинкс вздрогнул, когда оружие ударилось о дерево, но выстрела не произошло.
Коерлис шагнул к своей помощнице:
– Айми! Какого черта?
Она озадаченно посмотрела на него, открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов оттуда вылетело несколько белых жгутиков, извиваясь, словно черви. Айми потупила взгляд, и на ее лице появился такой ужас, какого Флинксу никогда еще видеть не доводилось. Женщина попыталась заговорить, но жгутики мешали ей. Потом у нее вылезли из орбит глаза, и она повалилась навзничь.
Потрясенные Коерлис и Пилер стояли, не зная, что делать. А жгутики все лезли изо рта потерявшей сознание Айми; вот они уже вьются по ветви. Костюм Айми расползался прямо на глазах, и из десятков, сотен дыр выныривали извивающиеся тонкие щупальца. Они прорывались из легких, плеч, груди, шеи, живота и бедер своей жертвы.
Первой мыслью Флинкса было, что это какие-то паразиты вроде глистов, но очень скоро он понял, что все гораздо проще. Прекрасный букет кристифов был цветущей частью грибницы или какого-то иного неизвестного науке растения. Не понимая, что делает, женщина сама посеяла семена гибели в свои золотистые кудри, а там они пустили корни и нашли себе пищу. Грибница незаметно распространилась по всему телу, и наконец ей стало тесно в нем.
Белые нити быстро оплели корчащееся тело сплошным коконом, острые концы щупальцев проникали в дерево. Как только труп несчастной Айми оказался прочно прикреплен к ветви, отдельные бледные жгутики начали распухать.
Спустя несколько мгновений потемневшие напряженные щупальца лопнули, и труп Айми расцвел новыми кристифами. Поворачиваясь к свету, хрустально-золотистые цветы сплотились на теле, образовав подобие саркофага. Из глазных впадин росли красные, золотые, лазурные лепестки. В конце концов, подумалось Флинксу, грибница сожрет тело Айми целиком, и вся она превратится в эти великолепные цветы.
– Смотреть приятно, но трогать нельзя, – нарушила гробовое молчание Тил. – Это как раз пример того, что подстерегает вас здесь на каждом шагу.
– Нет! – выпалил Коерлис.
Флинкс чувствовал, что за вызывающим выражением его лица кроется страх. И хотя внешне Му'Атахл сохранял спокойствие, а его эмоции труднее поддавались прочтению, даже он был явно выбит из колеи ужасным превращением, свидетелем которого он стал.
Шагнув вперед, Коерлис схватил Тил за шею. Двелл кинулся было защищать мать, но она удержала его.
– Больше ни с кем из нас ничего такого не случится, потому что ты пойдешь с нами и будешь предупреждать. А если все-таки хоть один из нас пострадает, тебе за это придется заплатить. Саму тебя я не трону, потому что ты нам нужна. – Коерлис многозначительно посмотрел на Двелла. – А вот на детей мне наплевать. Ими и расплатишься. Мы поняли друг друга? – Он отпустил женщину и отошел назад.
Она медленно кивнула и потерла шею, на которой остались синяки от пальцев Коерлиса. Ее глаза недобро сверкнули.
Он ухмыльнулся:
– Вот и хорошо. Можешь ненавидеть меня – я привык. Помоги нам живыми и здоровыми добраться до корабля, и получишь свободу. – Он шагнул в сторону и взмахнул пистолетом. – Пойдешь первой. Пилер, ты сразу за ней. И это не забудь. – Он кивнул на мешок с плененной Пип.
У Пилера вытянулась физиономия:
– Почему я, господин Коерлис? Может…
– Бери мешок и не спорь. – В голосе Коерлиса послышались железные нотки.
Пилер неохотно взвалил мешок на плечо и подошел к Тил.
Коерлис холодно улыбнулся Двеллу и Кисс:
– Вы пойдете рядом со мной. Знаю, знаю, вам бы хотелось быть поближе к мамочке. Я и сам намерен держаться возле нее. Чаа, ты замыкающий, как всегда. Не будешь делать то, о чем я прошу, – повернулся Коерлис кТил, – я убью первой девчонку. Поняла? Зажарю ее хорошенькую головку.
Глаза у него стали совсем безумные; Флинкс чувствовал, что вот-вот Коерлис сорвется. Флинкс по опыту знал, что образумить человека, дошедшего до полного нервного истощения, практически невозможно.
– А каковы твои планы в отношении меня? – спросил Флинкс.
Коерлис поднял пистолет и ухмыльнулся:
– Да какие там планы… Ты меня больше не интересуешь.
Пытаясь выиграть время, Флинкс кивнул на мешок с Пип:
– Ты получил то, что хотел. Теперь ты мой должник.
– Я твой должник? – Коерлис медленно покачал головой. – Хорошо. Десять тысяч кредитов, неплохо звучит? – Флинкс не отвечал, и Коерлис начал загибать пальцы свободной руки. – А теперь посчитаем мои расходы: стоимость поиска твоего корабля, потеря делового времени на Самстеде, гибель четырех ценных работников. По всему выходит, что это ты мне должен, Линкс. Что-то около миллиона кредитов, если не все два.
– Я в состоянии заплатить, – кивнул Флинкс, – но как ты, наверно, заметил, тут нет банков.
На лице Коерлиса появилась неуверенность:
– Проклятье! Почем я знаю, что ты не врешь? Хотя это не имеет значения. Я всегда требую, чтобы со мной расплачивались немедленно, а этого ты сделать не можешь. Придется довольствоваться другой платой. – Он взмахнул пистолетом: – Встань на краю.
Флинкс медленно двинулся в указанном направлении.
– Хочешь застрелить?
Коерлис пожал плечами:
– К чему тратить заряд? Свалишься, тут тебе и конец, если, конечно, ты не умеешь летать, как твоя крылатая подружка. Скажи, ты умеешь летать, Филип Линкс? Как думаешь, ты расшибешься в лепешку или будешь медленно подыхать со сломанными костями? – Целясь во Флинкса, он осторожно нагнулся и посмотрел в долину. – Если повезет, сломаешь шею. Если же нет, то поживешь еще. Но вряд ли долго – здешние хищники свое дело знают. Может быть, даже проявят милосердие и прикончат тебя до того, как начнут пожирать. – Довольный собой, Коерлис добавил: – Да, это лучше, чем просто застрелить тебя.
Давай, Линкс, покончим с этим! Хочешь, просто шагни, хочешь, прыгни с разбегу, – как тебе больше нравится.
Флинкс не двигался, и Коерлис нахмурился:
– Даю тридцать секунд. Потом прострелю оба колена, и Чаа сбросит тебя вниз. Может, ты упадешь на мягкое и сумеешь доползти до своего шаттла. Хотя мне плохо верится в это.
Не зная, что делать, и, в сущности, не имея выбора, Флинкс постарался взять себя в руки. Может, удастся поймать лиану и остановить падение? Он сделал глубокий вдох. Досаднее всего, что Коерлис получает от всего этого удовольствие; Флинкс ощущал его чувства.
Внезапно он уловил сильный эмоциональный выброс, и не те, кто стоял рядом, были источником этих эмоций. Что это? Очень хотелось разобраться, но на это у Флинкса уже не было времени.
А затем произошло то, чего не ожидал никто: череп Коерлиса лопнул, словно переспелая дыня.
