Текст книги "Новый круг Лавкрафта"

Автор книги: Алан Дин Фостер

Соавторы: Дж. Рэмсей Кэмпбелл,Лин Спрэг Картер,Карл Эдвард Вагнер,Томас Лиготти,Роджер Джонсон,Дэвид Саттон,Джеймс Уэйд,Гари Майерс,Г. Лоукрафт,Роберт Прайс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Ричард Э. Лупофф
КАМЕРА! МОТОР! ШУБ-НИГГУРАТ!

Один из самых притягательных городов на Старретте носит имя – о, пожалуйста, не удивляйтесь! – Голливуд. Ну, вы, наверное, помните, что на земле тоже когда-то был Голливудлэнд, который потом стали звать покороче – просто Голливудом. А потом уже появился тот самый, знаменитый Голливуд-на-Луне – ну, где снимали потрясающие спецэффекты и делали сногсшибательные трюки со светом – там же притяжение меньше, поэтому проще тягать громоздкое оборудование.

В свое время построившие Старретт, этот гигантский искусственный мир, курсирующий меж звезд, решили, что традиции – дело благое. И так на Старретте появился свой собственный Межзвездный Голливуд.

Вы наверняка слышали про Старретт, но на случай, если нет, то вот вам базовые факты. Внешняя оболочка Старретта настолько велика, что в нее помещается целая экосистема (не говоря уж о целой экономике). Так, Старретт перемещается от звезды к звезде и от планеты к планете, напоминая чем-то гигантский высокотехнологичный цыганский табор.

Косможители Старретта живут торговлей: купили здесь, продали там – причем подороже. Иногда они зарабатывают перевозкой пассажиров – межзвездные путешествия, особенно долгие, тоже прибыльны. Еще они курируют целую индустрию развлечений для работяг (в просторечии бетонщиков), которые специально прилетают на борт Старретта с очередной планеты.

А еще они продюсируют самые прибыльные шоу в известной галактике.

Но даже если вы и без нашего рассказа прекрасно знали, что такое Старретт, про Динганзихт-то вы уж точно никогда не слышали. Дело в том, что этот искусственный жилой спутник не перемещается на такие расстояния, как Старретт. Во всяком случае, на такие длинные расстояния. По правде говоря, Динганзихт вообще никуда не перемещается – ну разве что в том же смысле, что и все остальные наблюдаемые астрономами объекты. Одним словом, Динганзихт циркулирует вокруг тройной звездной системы Форнакс 1382. По мере того, как Форнакс 1382 смещается относительно других объектов во вселенной (если придерживаться той точки зрения, что вселенная продолжает расширяться), Динганзихт смещается вместе с ним. Но вблизи это не очень-то заметно.

Форнакс 1382 составляют 1382 Альфа, красный гигант; 1382 Бета, зеленый карлик; и 1382 Гамма, средних размеров желтая звезда главной последовательности – очень, кстати, похожая на освещающее землю Сол. Так вот, эти три звезды иногда называют космическим светофором, а еще их окрестили «три шарика мороженого: вишневое, лаймовое и лимонное».

Динганзихт представляет собой станцию впечатляющих размеров. Она движется по постоянной орбите вокруг гравитационной оси Вишенки, Лайма и Лимончика, таким образом, что три звезды системы Форнакс 1382 крутятся по своим собственным замысловатым траекториям вокруг Динганзихта. Ну а динганзихтерцы устраиваются у смотровых портов служащей им жилищем полой металлической сферы и упоенно созерцают бесконечное лазерное шоу. Вишенка восходит – Лимончик садится. Ну или Лимончик восходит – Лайм садится. И так далее, и тому подобное. Комбинации солнечных светов получаются фантастическими: когда ярко-оранжевыми, когда кислотно-зелеными, а когда и царственно-пурпурными.

Динганзихт – неподходящее место для дальтоников. Нет, ничего плохого с беднягой, не различающим цвета, там не произойдет. Просто жить в месте с такой природой и не вкусить от ее щедрости – очень горько.

Учитывая, что количество обитаемых миров в галактике виртуально бесконечно – и активно к этой бесконечности стремится – рынок товаров, поставляемых обитателями Старретта и подобных ему звездных таборов, тоже был совершенно неограничен. Конечно, косможители могли бы просто-напросто тиражировать уже существующие шоу и продавать их свежеоткрытым клиентам, но это бы свело на нет творческую составляющую искусства и сделало бы его исключительно коммерческим. Поэтому они настаивали на том, что надо создавать каждый раз новые шоу, спектакли и фильмы.

В Межзвездном Голливуде подвизалось множество студий, но самыми большими и успешными были «Тридцатый Век-Биоид», «Юниверсал-Безразмерностед» и «Асахи-Кирин-Покемонц». В рейтинге за ними следовала – с большим отставанием, конечно, – четвертая фирма со скромным, ни на что не претендующим названием «Колоссал-Всегалактик-Продакшнз», а по-простому и покороче – «Коликпродз». Во главе «Коликпродза» стоял некий Таркин Армбрустер IV, урожденный Исидор Штикпластер – дерганый, лысеющий, сигарососущий гражданин средних лет со странным вкусом в одежде – он вечно носил какие-то древние, совсем немодные вещи. Вот, к примеру: все светила фэшн-индустрии Межзвездного Голливуда разом сказали – сейчас носят воротники-бабочки, полосатые галстуки, темные пиджаки, котелки и зонтики. А он? А Таркин Армбрустер все еще таскает на себе флюоресцентные рейтузы и бирюзовый шлем – а ведь так уже несколько часов как никто не ходит! Все студии и пивные в шоке от мистера Таркина, одним словом.

А еще Таркин нервничал и дергался по совершенно уважительной причине – «Коликпродз» переживала тяжелые времена. Ее настиг финансовый кризис. Кстати, должность финансового директора студии занимало совершенно потрясающее существо, по документам проходившее как Памела Роуз Тремейн, но в профессиональной среде известное как Голда Абрамовиц. Голда весьма отличалась от остальных старреттян – ведь те, как один, происходили от землян со старой Земли. Голда также принадлежала к человеческой расе – но к ее фомальгаутской ветви. На Старретт она переселилась, когда тот находился на орбите ее родного Фомальгаута VIII. По правде говоря, отличить ее от коренных старреттян было не очень-то просто – ну разве что рост чуть выше среднего (метра два с половиной) и кожа блестящая и зеленая.

А надо сказать, что в эпоху поголовной специализации Динганзихт как раз отличался очень высокой специализированностью населения. Так, галактика знала планеты, специализированные чуть ли не полностью на сельском хозяйстве. А другие, к примеру, развивали тяжелую промышленность, легкую промышленность, искусства или посвящали себя целиком молитве (как, к примеру, широко известная Преподобный Джимми Джо Джиттер – да, планета так и называется, Преподобный Джимми Джо Джиттер).

А вот Динганзихт специализировался на высоких технологиях.

Почти все его пространство (лишь минимум систем обеспечивал базовые потребности навроде снабжения населения пищей) занимали научные лаборатории, исследовательские центры и испытательные полигоны. На Динганзихте действовало несколько независимых организаций, и каждая из них финансировала сама себя, изобретая и продавая жителям галактики какие-нибудь полезные вещи и приспособления.

Так, к примеру, на Динганзихте располагалась Корпорация Эдисона/Циолковского, успешно продвигавшая свой мега-популярный котоотпугиватель на колесиках; ОАО «Вье-Карре Чугун и Чушки», которой вселенная обязана изобретением гиперпрыжкового двигателя, благодаря которому Старретт и ему подобные станции могли перемещаться от звезды к звезде в рекордно короткое время; не позабудьте и о «З. З. Захарий и Примкнувшие», которые создали дупликатор материи – вот уж поистине революционное изобретение, из-за которого пролилось столько слез счастья и горя по всей галактике!

Ну и самое главное – «Макротек К°».

Да уж, К° в названии «Макротека» обозначала поистине К° для компании!

На «Макротек» работали лучшие умы Динганзихта, то есть, по сути дела, лучшие умы галактики. А зря, кстати. Лучше б все эти умы держались от «Макротека» подальше, но кто ж знал, что так все нехорошо обернется…

В это самое время в личном кабинете Таркина Армбрустера происходила весьма жесткая дискуссия. Надо сказать, что кабинет директора студии не отличался размерами и обставлен был чрезвычайно скромно – в подражание стилю эпохи любимого исторического персонажа Таркина, австрийского императора Франца-Иосифа. Таркин лично присутствовал на совещании, раздавая гостям толстые черные сигары из На-Бис-Гаваны, разливая в стаканчики ром из Пуэрто-Плюс-Рико и обильно потея, – и это несмотря на безукоризненно работающие в помещении системы климат-контроля.

Среди собравшихся также фигурировали: Горт Свиггерт, представитель ревизионного комитета студии, – на нем переливался красным и черным традиционный костюм арлекина, Голда Абрамовиц, как обычно завернутая в искусственный мех белого медведя, и Мартин ван Бюрен МакТавиш. МакТавиш присутствовал в качестве сценариста, причем лучшего из лучших, во всем Голливуде. Он щеголял в килте, берете, а на поясе висел неизменный спорран. На волосатом колене балансировал портативный компьютер. Он был чуть поменьше обычного имма (если вы не знаете, что такое имм, вы явно никогда не играли в мрамоты).

Всякий раз, когда Горт Свиггерт выдавал Таркину Армбрустеру очередную порцию финансовой информации, алые параллелепипеды на его костюме вспыхивали. Армбрустер потел, зажигал новую или потухшую сигару и глотал ром стаканчиками. Финансовый отчет отнюдь его не радовал.

Голда Абрамовиц высунулась из горы белого меха и сообщила:

– Я знаю – я уверена – этот фильм сорвет банк. Мы заработаем на нем состояние. И он спасет Колоссал-Всегалактик. Но тут нужно действовать с осторожностью – любая ошибка нас утопит. Другого выхода я не вижу. Мы не выживем, если дальше будем делать шоу для «Субботнего ночного эфира» во внутренней сети станции. Нам нужно что-то совершенно другого уровня качества.

Таркин Армбрустер вытер обильно покрытый испариной лоб:

– Голда, я тебя очень хорошо понимаю, но… фильм ужасов?.. Высокобюджетный фильм ужасов? Ты предлагаешь нам пойти ва-банк с этим?

Голда обернулась к сидевшему рядом:

– Расскажи ему, Мартин.

Мартин ван Бюрен МакТавиш внимательно смотрел на экран своего компьютера. Тот мог не только отображать, хранить и редактировать тексты, но также и показывать головидео, функционировал как игровая приставка и как синтезатор, способный выдать любую музыку, которую когда-либо сочинили люди (ну или создать новую мелодию согласно выбранным МакТавишем параметрам) или издавала в качестве тревожного сигнала духовка.

– Чего? – поднял голову Мартин.

– Про проект Тарки расскажи, да? – повторила Голда.

– Ааа, про проект… – Мартин еще немного повозился с компьютером, потом выключил его и запихал в спорран.

– В общем, мы тут девочек из маркетинга подпрягли нам исследование сделать, и девочки выдали нам на-гора такие цифры, что вообще. Короче, они сказали, что реально крутой ужастик на голо-экране может стартовать на двадцати тысячах планет минимум. А может, и на тридцати тысячах. Мы…

Армбрустер перебил его:

– А ты что скажешь, Свиггерт?

Он вытащил новую сигару и опрокинул стопочку рома.

– Ты видел эти цифры?

Свиггерт кивнул:

– Выглядят внушительно.

Красные параллелепипеды на его костюме побледнели до тускло-охряного цвета, зато черные довольно заблестели. Яркое свечение черных ромбов производило неизгладимое впечатление на неподготовленного зрителя.

– Хм… – засопел Таркин Армбрустер IV. – И какие планы по сценарию? Будем снимать, как в старые добрые времена, про всяких чудищ под кроватью?

МакТавиш засунул руку в спорран и снова извлек оттуда компьютер. Машина выдавала текст по методу Брайля, и хотя МакТавиш не был слепым, он научился считывать азбуку для слепых пальцами с экрана.

Он положил руку на компьютер и сказал:

– Я хочу снять фильм под названием «Ужас в Данвиче».

Хотя дупликатор материи изобрели на Динганзихте, точнее, в электротехнологическом подразделении «Макротека», сокращенно «Эл. Ти. Ди.», пользоваться дупликаторами на Динганзихте строжайше запрещалось. И хотя сначала они присутствовали здесь в большом количестве и оказались весьма полезными, затем они доставили столько проблем, что от их использования пришлось совершенно отказаться.

Приведем самые красноречивые примеры.

Вот вам случай Лурлин Лурии – религиозной фанатички, пожалуй, единственной религиозной фанатички, которая когда-либо жила на Динганзихте. Эта женщина создала религию, все последователи которой должны были питаться исключительно красным стручковым перцем и думать о цифре восемь. Понятно, что найти единомышленников ей оказалось весьма непросто. Однако она-то сама полагала, что все должны обратиться в ее веру, принять ее диету и образ мыслей, и тогда в космосе, населенном братьями и сестрами по вере, наступит наконец мир и покой.

И тогда Лурлин подумала: раз только я во всем мире понимаю, что только моя религия ведет к спасению, то человечество спасется только в том случае, если будет в точности походить на меня.

И она стала приглашать людей к себе и проводить их через приемник дупликатора, замаскированный под прихожую. А Лурлин, надо вам сказать, задала в настройках аппарата себя как конечный образец, поэтому органы, клетки и даже молекулы ее гостей дупликатором разбирались на отдельные атомы и потом собирались в виде новых Лурлин Лурий. Которые, понятное дело, полностью разделяли взгляды оригинальной Лурлин на диету и религию.

Даму, конечно, в конце концов выследили и обезвредили (однако спецназ понес тяжелые потери: дюжина бойцов превратилась в ходе операции в Лурлин Лурий). Так вот, обратно в себя удалось превратить отнюдь не всех Лурлин! Представляете, какой кошмар?

Когда на Динганзихте началась компания по изъятию дупликаторов, граждане принялись протестовать, приводя вполне логичный аргумент: почему вменяемые, невиновные, честные пользователи аппарата должны пострадать наравне с относительно малым количеством сумасшедших, виновных и склонных к махинациям граждан, похожих на Лурлин Лурию. Однако общество так и не пришло к единому мнению, как же можно обеспечить безопасность и ограничить количество пользователей дупликаторов только надежными членами социума.

Кстати, изъять аппараты оказалось не так-то просто: если у кого-то уже стоял дуп, а у его друга – еще один, люди безропотно сдавали первый, но сначала прогоняли через него второй – а потом просто тихо собирали аппарат-копию. А так можно было сделать даже не один аппарат, а два. А потом три, четыре – да сколько угодно.

В общем, конечно, дупы сумели конфисковать подчистую – но боролись с ними долго, очень долго. Надо сказать, что на станции побольше, и менее дисциплинированной, чем Динганзихт, подобная операция оказалась бы и вовсе невозможной.

Однако все это уже осталось в далеком прошлом. Сейчас перед компанией «Макротех» стояла совсем другая проблема, порожденная, кстати говоря, исследовательским проектом, который разрабатывало все то же электротехнологическое подразделение, что породило джинна в бутылке, то есть дупликатор материи.

Теперь они занимались вопросом мгновенной коммуникации.

Надо сказать, что вопрос этот представлялся весьма важным. Впервые он возник, когда космические путешествия стали обыденной реальностью. В те старые добрые времена, когда все жили на одной и той же планете, сообщение посредством радиоволн вполне удовлетворяло всех и считалось достаточно быстрым. И в то время люди даже верили, что радиоволны и свет распространяются мгновенно. Нет, конечно, потом они выяснили, что и то и другое имеет определенную скорость распространения, которую нужно умножать на расстояние, но, скажите на милость, если радиоволна способна обежать планету за одну восьмую секунды – кому сдались такие подсчеты?

Но постепенно расстояния увеличивались, и когда дело дошло до межпланетных дистанций, ответа на сообщение приходилось ждать все дольше. Сначала речь шла о минутах. Потом о часах. А потом ты говорил: «Мам, у нас тут ясное утро, и мы тут матч выиграли», а в ответ получал: «Молодец, не забудь поужинать, у нас тут уже темно».

Так вот, а если сообщения приходилось передавать от одной звездной системы к другой, бедным людям приходилось ждать ответа годами!

Вот почему электротехнологическое подразделение «Макротеха» усиленно работало над проектом.

Руководили исследовательской деятельностью молодые и очень перспективные ученые – Александр Ульянов и умница-красавица Эми 2–3–4 аль-Кхнему.

На самом деле Алекс и Эми работали не покладая рук и уже добились очень неплохих результатов. Но большие шишки в корпорации (равно как и высший менеджмент Динганзихта) жестко контролировали ход исследований. В памяти у всех еще были свежи болезненные воспоминания о дупликаторах материи и неприятной истории с Лурлин Лурия.

Кстати, маленькая колония абсолютно идентичных друг другу Лурлин Лурий все еще существовала. Их, бедняжек, конечно, изолировали – в том числе и потому, что никто так и не смог установить, кто из них настоящая (и виновная в преступном умысле) Лурлин, а кто невинные жертвы ее коварства. Поэтому их держали всех вместе в уютном, закрытом для посещений жилище. Лурлины были вполне счастливы в обществе себе подобных: они медитировали над цифрой «восемь», питались перчиками и постепенно старели. А ученые из психотехнологического отделения «Макротеха» радостно их изучали.

Вот почему никто не хотел, чтобы новое изобретение вызвало массу проблем, а нервный менеджмент бурно опекал совместную работу Александра Ульянова и Эми 2–3–4 аль-Кхнему.

Сам-то Таркин Армбрустер IV совсем не хотел снимать фильм ужасов. Ему гораздо больше нравилась идея приключенческого кино – Карибы, пираты, сабли-ружья-пистолеты и все такое. Ну или в крайнем случае – экранизировать какой-нибудь библейский сюжет. Или вот даже вестерн снять – тоже приятно. Но Голду Абрамович и Мартина ван Бюрена МакТавиша поддерживал Горт Свиггерт, а старина Тарк весьма прислушивался к тому, что имело ему сказать лицо, надзиравшее за финансами студии.

В общем, он дал добро на съемки ужастика.

МакТавишу не составило никакого труда написать по «Данвичскому кошмару» сценарий. В конце концов, этот рассказ принадлежал перу одного весьма древнего автора из Новой Англии и заслуженно считался одним из самых удачных. Вещи этого писателя обычно выигрывали не за счет напряженного сюжета, а за счет атмосферы, однако этот текст выделялся среди прочих – очень кинематографичный, с яркими образами и хорошей динамикой. К тому же с парой сцен – пальчики оближешь при экранизации.

«Данвичский кошмар» – это, собственно, история про то, как жил-был на свете несколько неуклюжий молодой человек по имени Уилбур Уэйтли Уотли. И этот Уилбур, надо вам сказать, зимой и летом ходил одним цветом, то есть в просторном плаще, словно какой-нибудь эксгибиционист. Первые две трети рассказа Уилбур так и ходит в плаще, интригуя публику, и ничего особенного не происходит. Зато потом плащ – ка-аак распахнется! Да как вылезет из-под него – такое!

А еще у Уилбура есть братик, причем его тоже долгое время не видно не слышно, а появляется он ближе к кульминации. Зато появление у него – всем появлениям появление, и если вас тошнило от Уилбура, то близнец его – это просто нечто. Жуткое, короче, дело.

Вот почему у Голды Абрамовиц возникли серьезные проблемы с подбором актеров на эти роли.

Марти МакТавиш написал сценарий в рекордно короткий срок – он работал так быстро, что аж компьютер дымился. Кастинг тоже проходил нормально. Голда сумела заполучить Нефертити Логан («блондинку сезона», между прочим) на роль экзотической альбиноски Лавинии Уэйтли. А для полноты контраста на роль Салли Сойер она пригласила жгучую брюнетку Газу де Луре И.

На главную мужскую роль (профессора Генри Армитэйджа) они пригласила красавца сердцееда Рока Квартца. Все свое свободное время Рок проводил, вертясь перед зеркалами. А во время съемок он вел себя так, словно стоял не перед камерой, а перед зеркалом. Как вы можете вообразить, женские сердца бились с тоненьким звоном и дюжинами.

Куртиса Уотли – представителя не вымершей еще ветви семьи – играл Роско Инелеганте. На самом-то деле актера, конечно, звали совсем не Роско, и уж тем более не Инелеганте. Но поговаривали, что пытаться узнать его истинное имя – дело гиблое и даже опасное, поэтому в Межзвездном Голливуде все вполне удовлетворялись его сценическим псевдонимом.

А вот исполнителей на роли мальчишечек Уотли, Уилбура и его братца-близнеца так пока и не нашли.

И, похоже, среди голливудских актеров подходящей кандидатуры было не найти.

Нет, конечно, Голда могла без проблем отыскать актера на роль Уилбура-в-плаще-с-головы-до-ног. Ну, в смысле, до эпизода, когда происходило распахивание плаща и – ах и ужас. Кто-нибудь вроде Карлоса Карха вполне мог бы сыграть его: в конце концов Карлос прославился, исполняя роли маньяков, насильников и мрачных здоровяков, рыча с экрана и успешно пугая почтеннейшую публику.

Однако даже мрачного обаяния Карха (который, кстати, в обычной жизни был тишайшим и любезнейшим человеком, хорошим семьянином и любящим отцом) не хватило бы, чтобы передать весь ужас, внушаемый персонажем Уилбур-со-всем-что-под-плащом-наголо!

Мартин ван Бюрен МакТавиш продемонстрировал всем отрывок из рассказа, где описывался персонаж – о боже, это было что-то невообразимое! Какие-то щупальца, несколько ртов, вокруг мех и крохотные глазки меж розовых реснитчатых век, по всему телу годовые кольца, гребнистые лапы с кровянистыми прожилками…

Голду Абрамовиц чуть не стошнило, когда она все это прочитала.

Они попытались обрядить Карлоса Карха в резиновый костюм с киберприводом. Привод работал, щупальца полоскались в воздухе, вид получался вполне отвратительный.

Но. «Но» заключалось в том, что и Нефертити Логан, и Газа де Луре II, и сама Голда Абрамовиц находили Карлоса Карха в костюме со щупальцами весьма возбуждающим. При этом они совершенно не могли (ну, или не хотели) объяснить пораженным мужчинам причины такой странной реакции на резиновый типаж с присосками и мехом.

Карлос вообще не понимал, что происходит, поэтому они с Мартином ван Бюреном МакТавишем устроили мозговой штурм – предварительно стащив у Таркина Армбрустера бутылку пуэрто-плюс-риканского рома. Помудрив над ней некоторое время, мужчины пришли к следующему выводу: похоже, Нефертити, Газу и Голду посетили схожие эротические фантазии на тему, каково было бы оказаться в постели с существом, оснащенным таким количеством щупалец, присосок, ртов, глаз и лап (плевать, что гребнистых и с кровянистыми прожилками).

Карлос с Марти подошли к Газе на следующий день и задали ей прямой вопрос. Но актриса уклонилась от прямого ответа: глаза ее заволокло туманом, она нежно улыбнулась и тихо проговорила: «Карлос, сердце мое, давай ты наденешь костюм, мы уединимся и проверим, насколько верна ваша теория…»

Но Карлос не согласился уединяться, поэтому теоретические выкладки так и не прошли проверку практикой.

Но это была вовсе не единственная проблема на съемочной площадке. Ладно, у Уилбура Уотли с костюмом приключилась некоторая незадача. Но что делать с ролью брата-близнеца? Вот где таился ужас художника по костюмам! Марти МакТавиш выдал технические характеристики и прочие параметры для братца – они подробно описывались собственно в тексте рассказа. Кстати, авторские права на него давно истекли, что не могло не радовать как Таркина Армбрустера, так и его клетчатого арлекина Горта Свиггерта.

Итак, что нам известно о брате Уилбура:

«Больше, чем амбар… из извивающихся канатов… все оно похоже на куриное яйцо, только такое, что больше и не представить… с дюжиной ног, похожих на бочки, и они наполовину закрываются, когда оно ступает… ничего в нем нет твердого… все, как студень, как будто все сделано из раздельных извивающихся канатов, которые собрали и прижали друг к другу… над этим большие выпученные глаза… десять или двадцать ртов или хоботов, которые торчат у него со всех сторон, большие, как труба дымохода, и они все время вскидываются, открываются и закрываются… все серые, с такими голубыми или багровыми кольцами… и о Бо-о-же праведный на Небесах – там пол-лица на верхушке!». [14]14
  Цитата из «Ужаса в Данвиче» в переводе Е. Мусихина. (Прим. пер.)


[Закрыть]

Они попытались нарисовать это все на компьютере. Получилось любопытно, но непохоже.

Потом они попытались снять это все с помощью миниатюрных моделей и последующего монтажа. Ничего не вышло.

Тогда они построили муляж в полную величину, но конечный результат выглядел как бедный полужирафик-получерепашка из популярного детского комикса и совершенно не напоминал грозный гибрид человека и зловещего инопланетного монстра.

Но случилось так, что как раз в самую горячую пору – проект разваливался на глазах, столкнувшись с непреодолимыми трудностями – Таркин Армбрустер, Голда Абрамовиц и представленная ими «Колоссал-Всегалактик» неотвратимо приближались – вместе со станцией Старретт к тройной звезде Формакс 1382.

И Таркин Армбрустер на пару с Голдой Абрамовиц решили: если супермегаученые светила Динганзихта не помогут им сваять натуру для съемок, то такую натуру сваять не сможет вообще никто. В конце концов, изобрели же они котоотпугиватель на колесиках? Ну так пусть поломают голову над костюмом пришельца для «Колоссал-Всегалактик»…

Таркин и Голда вскочили на борт ультралегкого космического шаттла «Клэр Вингер Харрис». Конечно, они могли покинуть станцию более комфортным образом, стартовав из космопорта в непосредственной близости от Голливуда. Но они так спешили, что предпочли пересечь полое нутро Старретта и вылететь с противоположной стороны станции – прямо мимо острова Каспак, если вам это что-то говорит.

Чтобы добраться до Портала Каспака, «Харрис» на полной скорости пересек низкогравитационную зону в геометрическом центре Старретта.

А надо сказать, что в точке нулевой силы тяжести и окружающей ее низкогравитационной зоне вовсю бурлила, произрастала и размножалась жизнь – в самых причудливых своих животных и растительных формах. Так, к примеру, там разводили невесомый лишайник. Там плавали водяные пузыри, в которых прекрасно себя чувствовали разноцветные – и тоже круглые – рыбины. Там даже вывелась особая порода безлапых птиц, которые все время летали и не садились на землю (которая там отсутствовала) даже для того, чтобы отложить яйца в гнезда (гнездились, кстати, эти пичуги на невесомостном лишайнике).

У этого мха наличествовала одна весьма примечательная особенность. В нем развилась сложная, не поддающаяся классификации система нейронных связей – подо что тут же подвели теорию, гласящую, что сознание и разумность – это не некий отдельный признак некоторых особей, развивших их в результате эволюции, а непременный атрибут любой достаточно сложной формы жизни и сигнальной системы.

А невесомостный лишайник, дрейфующий в полом центре станции, как раз и являлся достаточно крупной, достаточно сложной и к тому же передающей сигналы формой жизни – так что вуаля!

В результате внутри Старретта появился и развивался – как бы странно на первый взгляд это ни звучало – умный мох.

И вот, представьте себе, через пустое нутро Старретта летит ультралегкий шаттл и несет прочь от Голливуда толстого, лысого, потного и накачанного ромом директора студии с неизменной сигарой во рту – и двухсполовинойметровую элегантную зеленокожую даму в белом полярном мехе.

И о чем, как вы считаете, размышляют Таркин и Голда, пока летят мимо колышущихся зарослей невесомостного лишайника, свободно перемещающегося по центру Старретта?

Да как раз о примечательном внешнем облике братцев Уотли! Обо всех этих щупальцах, присосках, недоразвитых глазках с ресничками и извивающихся канатах и ногах, подобных трубе дымохода, и, конечно, об о Боо-ооооже праведный! О половине лица на верхушке!

А теперь мы вас познакомим с П. Х. Кулаком Коннотом.

Господин Коннот руководил службой безопасности корпорации «Макротех». Немолодой, красномордый и седоволосый господин Коннот повидал в жизни всякого и пережил множество карьерных взлетов – и неизбежных падений. Сейчас он занимал должность ответственную, но не сильно видную и приметную. Тем не менее она обладала в глазах Коннота одним неоспоримым достоинством – позволяла воплощать в жизнь самые смелые фантазии.

Еще юношей Кулак хотел стать полицейским. И ходить, как положено полицейскому, в форме, при пистолете и значке. Он не смог бы объяснить, почему ему так нравится именно эта профессия. Если бы уровень развития позволил, он бы осознал, что, скорее всего, дело в дефекте личности, в подсознательном чувстве собственной неадекватности и психической неполноценности, – чувстве, которое заставляет его искать положения, позволяющего подавлять других людей и командовать ими.

И вот Кулак вырос, и мечты его осуществились – он стал полицейским.

Как так вышло, что ему пришлось уйти собственно из полиции – это отдельная история. Так или иначе, но полицию он покинул ради карьеры частного охранника. Человеком он был старательным и исполнительным и из вышибалы в форме быстро дорос до агента в штатском – а потом и вовсе до главы службы безопасности компании. К этому времени он уже вполне уяснил, что у агента в штатском гораздо больше силы и власти, чем у находящихся у него под командованием туповатых квадратных морд в устрашающей униформе.

А кроме того, теперь у него был всем значкам значок – красивый, начищенный. Он его всегда носил с собой в коробочке – чтобы выхватывать и с гордостью демонстрировать перед носом зазевавшихся гражданских лиц. А еще он носил в портупее под мышкой короткоствольный револьвер-«бульдог»; револьвер он купил в антикварном магазине на Мирзам Бета IV. Кулак лично отремонтировал его и теперь поддерживал в рабочем состоянии, постоянно разряжая и перезаряжая.

А между тем высший менеджмент «Макротеха» сидел и не знал, что же ему делать с проектом Александра Ульянова и Эми 2–3–4 аль-Кхнему. Деятельность молодых людей немало беспокоила почтенное начальство.

С одной стороны, аппарат, позволяющий мгновенную коммуникацию, стал бы грандиозным открытием для межзвездной цивилизации. Вот, к примеру, гиперпрыжковый двигатель, который изобрели конкуренты из «Вье-Карре Чугун и Чушки», обернулся сущей манной небесной! До того, как гиперпрыжковые двигатели пошли в массовое производство, все путешествовали со скоростью света. Точнее, со скоростью, по асимптоте приближающейся к скорости света. То есть от Сол до Центавра – четыре с лишним года, а от Центавра до Иггдрасиля – четыреста тысяч световых лет (правда, в те времена и Иггдрасиль никому не сдался, на таком-то расстоянии).

Ну а потом инженеры «Вье-Карре» изобрели гиперпрыжковый двигатель, а маркетинговая служба компании всерьез занялась его продвижением на межзвездном рынке. И вскоре всё, абсолютно всё, поменялось. Корабли-разведчики, а затем и огромные эмиграционные транспорты, полные колонистов, а потом и – конечно – торговые суда и дрейфующие «цыганские таборы» вроде Старретта, Вейнбаума и Зилии Рида – все они теперь могли перемещаться по галактике в мгновение ока. Ну, во всяком случае, если сравнить это мгновение с временными затратами в те времена, когда все перемещались с черепашьей скоростью света.