Текст книги "Загадка Рэд Хауза"

Автор книги: Алан Александр Милн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 9
СЮРПРИЗЫ КРОКЕТНОГО ЯЩИКА

– Что с тобой? – окликнул его Билл.

Словно очнувшись, Энтони изумленно вскинул брови.

– Ты о чем-то задумался, – наседал Билл. – О чем?

Энтони рассмеялся.

– Дорогой мой Уотсон, – сказал он, – ты чересчур проницателен.

– Ну уж меня-то тебе не провести!

– Нет? Ну, ладно. Я подумал об этом вашем привидении. Мне кажется…

– Ах, об этом, – Билл сразу потерял интерес. – Что общего может быть между привидением и этим делом?

– Не знаю, – ответил Энтони, как бы оправдываясь, – Я вообще не знаю, с чем это дело может иметь хоть что-то общее. Просто задумался. Но если ты хотел, чтобы я не думал о привидении, не надо было приводить меня на это место. Ведь именно здесь оно объявилось, если я не ошибаюсь?

– Да, – неохотно ответил Билл, явно не интересуясь этой темой.

– Как оно появилось?

– Что?

– Я спросил: как оно появилось?

– Как? А как обычно появляются привидения? Не знаю. Появляются – и все.

– Прямо так вдруг, посреди поляны, открытой на несколько сот метров?

– Но она должна была появиться именно здесь, потому что именно здесь, по слухам, появляется настоящее привидение леди Анна.

– При чем здесь леди Анна! Настоящее привидение может делать все, что ему заблагорассудится. Но как мисс Норрис могла нежданно негаданно появиться в чистом поле?

Билл уставился на Энтони, раскрыв рот.

– Я… я не знаю, – пробормотал он. Мы как-то об этом не задумывались.

– Ведь если она пришла сюда тем же путем, что и мы, ее было бы видно издалека.

– Разумеется.

– Но это испортило бы весь фокус. Вы бы ее узнали – хотя бы по походке.

Теперь Билл заинтересовался.

– Послушай, Тони, а ведь это и впрямь загадка. Никому из нас и в голову не пришло.

– А ты уверен, что она не подошла как-нибудь незаметно, пока вы играли?

– Абсолютно. Понимаешь, мы-то с Бетти все знали и все время поглядывали в ту сторону – даже когда все остальные туда не смотрели.

– Ведь вы с мисс Кэлледайн играли в паре?

– А ты-то откуда знаешь?

– Блестящие возможности дедуктивного метода, друг мой. Итак, вы увидели ее неожиданно?

– Да, она появилась вон там. – Он указал на противоположную сторону лужайки.

– Она не могла спрятаться в канаве? Кстати, у вас она, наверное, называется рвом?

– Марк действительно называет ее рвом, а мы нет. Не могла. Мы с Бетти пришли заранее и даже обошли лужайку кругом.

– Тогда, может, она пряталась под навесом. Или в так называемой беседке.

– Но мы же заходили туда брать шары. Не могла она там спрятаться.

– Ах, так.

– Это чертовски занятно, – проговорил Билл и задумался. – Впрочем, все это ерунда. К убийству Роберта не имеет никакого отношения.

– Ты уверен?

– А что, думаешь, имеет? – спросил Билл взволнованно.

– Не знаю. Мы же вообще не знаем, что имеет к этому делу отношение, а что – нет. Но это явно имеет отношение к мисс Норрис. А мисс Норрис… – он внезапно умолк.

– Ну что мисс Норрис?

– Видишь ли, вы все в этом замешаны. И если нечто необъяснимое происходит с одним из вас за день или за два до того, как нечто необъяснимое происходит в доме – это по меньшей мере занятно. – Подобное объяснение, может, и удовлетворило Билла, но это было не совсем то, что Энтони намеревался сказать сначала.

– Понимаю. Ну и…?

Энтони выбил трубку и нехотя встал.

– Ну и пошли искать, каким же все-таки путем прибыла сюда мисс Норрис.

Билл с готовностью вскочил.

– Энтони! Ты считаешь, здесь есть подземный ход?

– По крайней мере какой-то секретный проход должен быть.

– Надо же, вот это да! Обожаю подземные ходы! Господи, а еще сегодня утром я играл в гольф, как обыкновенный профан! А тут такое! Подземный ход!

Они подошли к канаве. Необходимо было обнаружить начало хода, ведущего в дом; видимо, его следовало искать с ближней к дому стороны лужайки. Наиболее вероятным местом был навес, где хранились шары. Тут царил образцовый порядок, как и во всем хозяйстве Марка. Два ящика с инвентарем для крокета, один из них – с открытой крышкой, шары, молотки и ворота, хоть и были заботливо сложены, но похоже, ими недавно пользовались, – ящик с шарами для боулинга, две газонокосилки и так далее. В дальнем конце навеса вдоль стенки шла скамья, на которой игроки могли сидеть во время дождя.

Энтони простукал стенки.

– Подземный ход должен начинаться где-то здесь. По-моему звук не очень глухой.

– А почему он вообще должен здесь начинаться? – спросил Билл, который, пригнув голову, ходил по кругу и простукивал другие стены. Он был слишком высок и не мог распрямиться под навесом в полный рост.

– Да потому, что это избавило бы нас от дальнейших поисков. Полагаю, Марк не разрешал вам играть в крокет на этой площадке? – Энтони указал рукой на крокетные ящики.

– Одно время он крокет не слишком жаловал, но в этом году просто помешался на крокете. А играть больше негде. Лично я ненавижу крокет. В шары он никогда не любил играть, но эту площадку называл лужайкой для игры в шары и часто демонстрировал ее гостям.

Энтони рассмеялся.

– Очень мне нравится говорить с тобой о Марке, – сказал он. – Тут ты просто бесподобен.

Он сунул руку в карман в поисках трубки и табака, но неожиданно что-то заставило его замереть на месте. Минуту он стоял и прислушивался, склонив голову набок и приложив палец к губам.

– В чем дело? – прошептал Билл.

Энтони замахал на него руками, умоляя помолчать, и продолжал прислушиваться. Потом очень тихо опустился на колени и снова прислушался. Затем приложил ухо к полу. Наконец быстро встал, стряхнул пыль с одежды, подошел к Биллу и шепнул ему на ухо:

– Шаги. Кто-то идет. Когда я начну говорить, постарайся мне подыграть.

Билл кивнул. Энтони заговорщицки ткнул его в спину, уверенно шагнул в сторону ящика с шарами и присвистнул. Он вытащил несколько шаров, с громким звуком бросил один из них на пол, сказал "Черт возьми!" и продолжил:

– Слушай, Билл, честно говоря, не очень-то меня тянет играть в шары.

– Зачем тогда было тащить меня сюда? – заворчал Билл. Энтони одарил его благодарной улыбкой.

– Понимаешь, тогда мне хотелось, а сейчас – не хочется.

– Ну и чего же тебе хочется?

– Да просто поболтать.

– Прекрасно, давай поболтаем, – охотно согласился Билл.

– По-моему, там на площадке есть скамейка. Давай захватим с собой эти штуки, вдруг все-таки захочется сыграть.

– Идет! – отозвался Билл. Он боялся ляпнуть что-нибудь не то, ибо не вполне понимал, чего Энтони от него ждет.

На площадке Энтони бросил шары и вытащил трубку.

– Спички есть? – спросил он громко. Склонившись над зажженной спичкой, он шепнул: – Нас подслушивают. Ты мне доказываешь, что Кейли прав. – Затем, снова громко, продолжил: – А спички-то у тебя дрянь, – и зажег вторую, – Ночь-то какая, – мечтательно изрек Энтони.

– Потрясающая.

– Хотел бы я знать, где-то сейчас бедняга Марк.

– Да, странная история.

– Ты согласен с Кейли, что это несчастный случай?

– Да. Я ведь знаю Марка.

– Ну, что ж.

Энтони достал клочок бумаги и карандаш и начал что-то черкать у себя на колене, не прекращая разговор. Говорил он при этом очень разумные вещи: он, мол, считает, будто Марк убил брата в припадке ярости, а Кейли об этом знает или догадывается и теперь пытается дать своему кузену возможность скрыться.

– И, знаешь, я думаю, он прав. Пожалуй, любой из нас на его месте сделал бы то же самое. Конечно, вмешиваться я не хочу, но некоторые детали указывают на то, что Марк все-таки его убил – я имею в виду, не случайно.

– То есть – преднамеренно?

– Как бы там ни было, но прикончил его он. Впрочем, может, я и ошибаюсь. Во всяком случае это не моего ума дело.

– Но почему ты так думаешь? Все из-за ключей?

– Да нет, с ключами я обмишурился. Хотя, признайся, идея сама но себе неплохая, верно? И если бы она подтвердилась, это было бы безусловным доказательством моей гипотезы.

Он кончил писать и протянул бумажку Биллу. В ярком свете луны Билл без труда прочел: "Продолжай говорить, будто я здесь. Минуты через две обернись, будто я сижу позади тебя на траве, но говорить не переставай".

– Я знаю, ты со мной не согласен, – продолжал Энтони, пока Билл читал, – но ты еще убедишься, что я прав.

Билл поднял на друга восторженные глаза и радостно кивнул. Он позабыл и гольф, и Бетти, и все, что совсем недавно составляло для него жизнь. Разве это жизнь? Настоящая жизнь – вот она!

– Понимаешь, – начал он свой монолог. – Все дело в том, что уж я-то знаю Марка. Так вот, Марк…

Энтони тем временем уже соскользнул со скамьи и неслышно сполз в канаву. Он собирался прокрасться по канаве до самого навеса. Шаги, которые он слышал, доносились откуда-то из-под земли, не исключено, что в полу люк. Кто бы там ни находился, он, надо полагать, слышал их голоса и, видимо, захочет послушать, о чем они будут говорить дальше. Это можно сделать, слегка приоткрыв люк, но не высовываясь наружу; тут-то Энтони и отыщет начало подземного хода. А когда Билл отвернется, как велел ему Энтони, и начнет говорить в другую сторону, ему придется высунуть голову, чтобы все разобрать; в этом случае Энтони и не только обнаружит подземный ход, но и сможет опознать того, кто их подслушивает. А главное, – если этот человек покажется из укрытия и посмотрит в их сторону, он увидит Билла, только Билла, свесившегося через спинку скамьи, и решит, что Энтони уселся на травку за скамьей.

Проворно и очень тихо он, пригнувшись, пробежал по канаве, до первого поворота, осмотрелся и с удвоенной осторожностью стал продвигаться в сторону навеса. Он слышал, как Билл, все еще напирая на свое близкое знакомство с Марком, упорно ему доказывает, что могло произойти, а чего произойти никак не могло, и с удовлетворением улыбнулся про себя. Билл великолепный конспиратор – не хуже сотни Уотсонов. Добравшись до второго, поворота, он сбавил шаг и последние несколько метров ярдов прополз на четвереньках. А затем, уже лежа на животе, осторожно выглянул из-за угла.

Слева, совсем рядом, на той стороне канавы находился навес. Отсюда можно было хорошо разглядеть весь разложенный под ним инвентарь. На первый взгляд, вроде все по-прежнему. Ящик с шарами, газонокосилки, открытый ящик с крокетом… "Быть не может! – сказал себе Энтони. – Вот это ловко…"

Крышка второго ящика с крокетом теперь тоже была открыта.

Как раз в эту секунду Билл, выполняя данные ему инструкции, отвернулся и его стало хуже слышно.

– Понимаешь, я ведь что имею в виду, – разглагольствовал он, – если Кейли…

В этот миг из ящика показалась голова Кейли.

Энтони с трудом сдержал торжествующий возглас. Сработала его ловушка! Он почти с любовью смотрел на этот странный крокетный шар, как по волшебству вылезший из ящика и теперь нехотя втиснувшийся обратно. Что ж, больше здесь делать нечего, да и Билл, судя по всему, уже выдыхается. Энтони, пригнувшись, как солдат в окопе, поспешил назад и вскоре юркнул на свое место позади скамьи. Затем, позевывая, поднялся на ноги, потянулся и беззаботно сказал:

– Слушай, Билл, старина, что ты так разволновался? Пожалуй, ты прав. Все дело в том, что ты знаешь Марка, а я нет. Ну так что – сыграем разок или пойдем спать?

Билл вопросительно на него глянул и, увидев поощрительный кивок, ответил:

– Но один, не больше, ладно?

– Идет, – согласился Энтони.

Билл был слишком взволнован, чтобы играть всерьез, зато Энтони, наоборот, казалось, увлечен игрой безмерно. Минут десять он играл с огромным азартом, после чего объявил, что теперь идет спать. Билл снова вопросительно на него посмотрел.

– Хорошо, – рассмеялся Энтони, – можем поговорить, если уж тебе так хочется. Но сначала давай уберем эти штуки.

Они вернулись под навес и, пока Билл укладывал на место шары, Энтони попробовал приподнять крышку крокетного ящика. Как и ожидал, крышка не поддалась.

– Итак, – возбужденно спросил Билл, когда они двинулись к дому, – я просто умираю от любопытства. Кто там был?

– Кейли.

– Черт возьми! Где?

– В крокетном ящике.

– Брось.

– Это правда, Билл, – и Энтони рассказал ему все, что видел.

– В таком случае, почему бы нам сейчас же не открыть этот ящик? – Билл явно был разочарован. – Ужасно же хочется обследовать этот ход. А тебе разве нет?

– Завтра, завтра и только завтра. Сейчас Кейли выйдет нас встречать. Кроме того, хотелось бы попасть в подземный ход-с другого конца. Если же мы полезем в него оттуда, то наверняка выдадим себя с головой… Гляди-ка, а вот и Кейли.

Действительно, по аллее навстречу им шел Кейли. Они замахали ему руками, и он тоже махнул в ответ.

– А я уж думаю, куда вы подевались, – сказал он, подойдя ближе. – Решил, что где-то в этой стороне и пошел на поиски. Спать не пора?

– Пора, пора, – с готовностью отозвался Энтони.

– Мы играли в шары, – объяснил Билл, – и болтали, и… словом, замечательно поиграли. Ночь-то какая, верно?

Больше ни слова не сказал, предоставив Энтони вести беседу. Билл хотел подумать. Теперь, похоже, не оставалось сомнений в том, что Кейли преступник. А Биллу никогда еще не доводилось так близко свести знакомство с преступником. Со стороны Кейли это, конечно, просто свинство – прикидываться своим человеком; а на самом деле… Как много на свете загадочных людей с двойным дном. Вот и Тони, к примеру, ведь в первый раз они встретились в табачной лавке. И всякий бы принял его за помощника продавца. Или Кейли. На вид – вполне порядочный человек. А Марк? Черт возьми! Ни в ком нельзя быть уверенным. Вот Роберт, это другое дело. Тут любому сразу ясно; темная личность… А что же общего со всем этим имеет мисс Норрис?

Действительно, какое отношение имеет к этой истории мисс Норрис? Вопрос этот мучил Энтони еще днем, и сейчас, похоже, ответ найден. Ворочаясь без сна в постели, он снова и снова прокручивал в голове все свои соображения, пытаясь рассмотреть их в новом свете, – в свете событий сегодняшнего вечера.

Вообще-то ничего странного нет в том, что Кейли поторопился избавиться от гостей, как только стало известно о трагедии. Гости в такой ситуации неуместны, им лучше уехать для собственного же блага, и блага хозяев. Но слишком уж поспешно Кейли им это предложил и слишком уж настойчиво. Гостей выпроводили, едва они успели собраться. Никто не спросил, хотят они уехать или, может, кто-нибудь желает остаться. Фактически у них не было выбора; мисс Норрис, например, явно надеялась сыграть сцену допроса перед пытливым оком следователя и даже заикнулась, что поедет вечерним поездом, но ей тактично, но твердо предложили ехать вместе с остальными. Собственно, – рассуждал Энтони, – когда в доме такая трагедия, для Кейли в конце концов должно быть не так уж важно, кто из гостей уехал, а кто остался. Но ему это явно небезразлично, и у Энтони сложилось впечатление, что именно в отсутствии мисс Норрис Кейли почему-то чрезвычайно заинтересован.

Почему?

На этот вопрос так сразу не ответишь. Но вопрос этот весьма интересовал Энтони – именно поэтому он придал такое значение истории с переодеванием, которую, ни о чем не подозревая, поведал Билл. Надо бы поподробнее разузнать о мисс Норрис и о той роли, которую она играла в Рэд Хаузе. И вот теперь чистая случайность, похоже, подсказала ему ответ на этот вопрос.

Мисс Норрис была выпровожена с такой поспешностью, ибо она знает про подземный ход.

Следовательно, подземный ход как-то связан с гибелью Роберта. Мисс Норрис воспользовалась подземным ходом, чтобы осуществить театральную затею с переодеванием. Возможно, она обнаружила его случайно, либо Марк по секрету однажды показал, не подозревая, что она впоследствии так зло над ним подшутит, но не исключено, что это Кейли, вовлеченный ею в заговор, показал ей ход, дабы представить ее появление на лужайке еще более таинственным и сверхъестественным. Так или иначе, про подземный ход она знала. Следовательно, ее необходимо было выпроводить.

Почему? Да потому, что если она останется и начнет говорить, то может нечаянно упомянуть подземный ход. А Кейли этого явно не хотелось.

Но почему? Очевидно, потому, что поземный ход, а, возможно, один только факт его существования и есть ключ к разгадке?

"Интересно, не прячется ли там Марк?" – подумал Энтони, засыпая.

ГЛАВА 10
МИСТЕР ГИЛИНГЕМ ВАЛЯЕТ ДУРАКА

На следующий день Энтони спустился к завтраку в прекрасном расположении духа и обнаружил хозяина уже за столом. Оторвавшись от чтения писем, Кейли поднял глаза и кивнул ему.

– Есть новости о мистере Эблете – о Марке? – спросил Энтони, наливая себе кофе.

– Нет. Сегодня днем инспектор собирается исследовать дно озера.

– Да ну! Здесь есть озеро?

Тень улыбки скользнула по лицу Кейли, но исчезла столь же незаметно, как и появилась.

– На самом деле это пруд, – объяснил он, – но его назвали "озером".

"Марк назвал", – подумал Энтони. Вслух же он спросил:

– И что же они там намереваются искать?

– Они думают, что Марк… – Кейли запнулся и пожал плечами.

– Утопился, решив, что бежать бесполезно? И понимая, что его бегство – неопровержимая улика против него?

– Да, скорее всего, – неохотно признал Кейли.

– Вообще-то при его деньгах можно было уйти и подальше. К тому же у него был револьвер. Если уж он решил не сдаваться живым, у него были все возможности сделать это гораздо проще. А был у него шанс уехать в Лондон, прежде чем полиции стало известно об этом деле?

– Вполне мог бы попробовать. Поезд был. В Вудхэме его, конечно, наверняка бы заметили, но он мог попытаться уехать из Стэнтона. Там его меньше знают. Инспектор уже наводил справки. Похоже, никто его не видел.

– Ничего, еще наверняка найдутся свидетели, которые с пеной у рта будут утверждать, что его видели. Не было случая, чтобы исчезнувший не был замечен дюжиной разных людей в самых разных местах, причем в одно и то же время.

Кейли улыбнулся.

– Да. Это уж точно. Но инспектор хочет сначала прочесать пруд. – Подумав, Кейли сухо добавил: – Во всех детективах, которые я читал, инспектор первым делом решает прочесать пруд.

– А пруд глубокий?

– Во всяком случае, мелким его не назовешь, – ответил Кейли, вставая из-за стола. Не доходя до двери, он остановился и, обернувшись ни Энтони, сказал: – Мне ужасно неловко, что мы вас здесь задерживаем, но это только до завтра. Завтра будет дознание. А пока можете развлекаться, как вам угодно. Беверли о вас позаботится.

– Большое спасибо. Обо мне не беспокойтесь.

Энтони продолжил завтрак. Может, полицейские инспекторы и впрямь обожают исследовать пруды, рассуждал он, однако сейчас весь вопрос в том, насколько Кейли по душе это их пристрастие. Непонятно, взволнован Кейли, или же совершенно спокоен? Вообще-то не похоже, что он встревожен. Но он умеет прятать свои чувства, каменные черты его тяжелого, крупного лица хранят невозмутимость, и лишь изредка сквозь них проглядывает настоящий Кейли. Несколько раз Энтони успевал подметить какое-то нетерпение в его глазах, но сегодня утром в лице Кейли нельзя было прочесть ничего. Видимо, он твердо знает, что пруд никаких секретов не таит в себе. В конце концов, инспекторы всегда прочесывают пруды.

С шумом вошел Билл.

Вот его-то лицо можно было читать, как открытую книгу. Сейчас на нем было написано крайнее возбуждение.

– Итак, – выпалил он, торопливо принимаясь за еду, – чем мы займемся сегодня утром?

– Для начала будем говорить не так громко, – невозмутимо сказал Энтони.

Билл вздрогнул и с тревогой посмотрел на приятеля. Неужто Кейли прячется под столом? После событий прошедшей ночи он уже ничему не удивится.

– Он… что? – Билл вскинул брови.

– Нет. Но кричать совершенно не обязательно. Надо уметь управлять голосом, друг мой, а для этого главное дело – ровное дыхание. Оно помогает избежать низких грудных тонов, которые не раз выдавали чужие секреты. Иными словами, передай-ка мне тосты.

– Похоже, ты сегодня в ударе.

– Да. В ударе. Кейли это тоже заметил. Кейли сказал: "Если бы я не был так занят, я непременно пошел бы с тобой собирать орехи и боярышник, мы обежали бы вокруг тутового дерева, поскакали бы по кочкам. Но воды Иордана подступают ко мне, а инспектор мешкает со своими сетями. Мой друг Беверли намедни займется тобой. Прощай, навек прощай, виноградная лоза". В скобках: уходит со сцены. Справа входит Беверли.

– С тобой такое часто бывает за завтраком?

– Почти ежедневно. В скобках: говорит с полным ртом. Беверли уходит со сцены.

– По-моему, это солнечный удар, – проговорил Билл, печально покачивая головой.

– Это результат воздействия на мой пустой желудок солнца, луны и звезд. Известно ли вам что-либо о звездах, мистер Беверли? Знаете ли вы что-нибудь про пояс Ориона, к примеру? Или почему нет звезды, называющейся Пояс Беверли? Или романа под таким названием? В скобках – шутка. Вновь появляется Беверли, через люк.

– Кстати, о люке…

– Не надо, – оборвал его Энтони, поднимаясь из-за стола. – Можно поговорить об Александре, можно – о Геркулесе, но уж во всяком случае не о – кстати, а как будет "люк" по латыни? Помню, что стол будет "менза". Отталкиваясь от "мензы", надо попробовать образовать слово "люк". Итак, мистер Беверли, – и он дружески похлопал его по спине, – встретимся позже. Кейли обещал, что ты будешь меня развлекать, но ты еще ни разу меня не рассмешил. Так что соберись с силами и постарайся быть повеселее после завтрака. Но не торопись. Как говорится, не мешай работе своих челюстей, – с этими словами мистер Гилингем покинул столовую.

Билл, несколько озадаченный, продолжал завтракать. Он и не ведал, что под окном у него за спиной, докуривая сигарету, стоит Кейли, вряд ли прислушиваясь, о чем они с Энтони говорят, что, возможно, даже вовсе их не слыша, но дымок его сигареты не укрылся от глаз Энтони, который не хотел рисковать. Билл же беззаботно продолжал завтракать, размышляя о том, какой чудак этот Энтони, и понемногу начиная сомневаться, уж не приснилось ли ему все удивительные приключения вчерашнего вечера.

Энтони тем временем поднялся к себе в комнату, дабы взять свою трубку. Там как раз прибиралась горничная, и он извинился, что ей помешал. И тут ему кое-что вспомнилось.

– Вы Элси? – догадался он, дружески ей улыбаясь.

– Да, сэр, – ответила девушка скромно, но с чувством собственного достоинства. Уж она-то знала, благодаря чему снискала такую известность.

– Ведь это вы вчера слышали разговор мистера Марка? Надеюсь, инспектор был с вами любезен?

– Да, благодарю вас, сэр.

– "Теперь мой черед. Вот увидишь", – повторил Энтони со значением.

– Именно так, сэр. Да еще с угрозой. Словно хотел сказать, что ему, наконец, представился случай.

– Непонятно.

– Но это то, что я слышала, сэр, слово в слово. Правда.

Энтони задумчиво посмотрел на нее и кивнул.

– Да. Но непонятно. Непонятно, почему.

– Что почему, сэр?

– О-о, много чего, Элси… А вы там совершенно случайно оказались?

Элси покраснела. Она не забыла, что высказала ей по этому поводу миссис Стивенс.

– Совершенно случайно, сэр. Обычно, я но другой лестнице хожу.

– Ну, конечно.

Энтони отыскал трубку и уже собирался снова уйти вниз, когда она остановила его вопросом.

– Извините, сэр, а дознание завтра будет?

– О, да. Насколько мне известно, завтра.

– Ия должна буду давать показания, сэр?

– Конечно. Но бояться нечего.

– Я действительно это слышала, сэр.

– Да, конечно же. Разве кто-нибудь в этом сомневается?

– Да все сомневаются, сэр. Миссис Стивенс и все остальные.

– Ну это они просто завидуют, – сказал Энтони, улыбнувшись.

Нет, он не зря поговорил с Элси, ибо сразу оценил всю важность ее показаний. Инспектору, конечно, они важны лишь постольку, поскольку свидетельствуют о том, что Марк угрожал брату. Для Энтони, однако, они были куда важнее. Ведь это единственное доказательство того, что Марк вообще был в кабинете.

Ведь кто видел, как Марк направляется в кабинет? Только Кейли. Но если Кейли врет про ключи, почему бы ему не врать и про Марка? Очевидно, его показаниям вообще нельзя верить. Хотя часть из них, безусловно, правдива; но он сознательно, с умыслом, перемешал правду и ложь. В чем его умысел, Энтони пока неизвестно: выгородить ли Марка, выгородить себя, а, может, наоборот, предать Марка – тут любой вариант возможен. Но раз он искажает правду в каких-то своих интересах, к показаниям его нельзя относиться как к свидетельству беспристрастного и правдивого очевидца. Каким, например, является Элси.

Показания же Элси многое решают. Марк вошел в кабинет, где его ждал брат; это – несомненно; Элси слышала, как они разговаривали; затем Энтони и Кейли нашли труп Роберта… А инспектор собирается исследовать дно пруда.

Впрочем, показания Элси свидетельствуют только об одном: Марк был в кабинете. "Теперь мой черед. Вот увидишь". Само по себе это угроза. А если и угроза, то на будущее. И уж коли Марк сразу после этого застрелил брата – то это, скорее всего, случайность, результат драки, спровоцированной самим этим "угрожающим" тоном. Никто не говорит "вот увидишь" человеку, которого собирается немедленно застрелить. "Вот увидишь" – это значит: "Вот увидишь, что с тобой случится позже". Владелец Рэд Хауза устал от вымогательства и шантажа своего брата; теперь очередь Марка отыграться. Мол, дай срок, Роберт, и ты еще увидишь. Фразу, которую подслушала Элси, вероятно, надо интерпретировать именно так. Из нее вовсе не вытекает, что Марк тут же убил Роберта.

"Странная история, – думал Энтони, – Очевидное решение напрашивается само, но оно заведомо неверно. А у меня в голове сотня разрозненных фактов, и одно с другим никак не сходится. Но сегодня я обязательно найду сто первый. Сегодня мне ничего нельзя упустить".

В холле он встретил Билла и предложил ему прогуляться. Билла не надо было упрашивать.

– Куда пойдем? – только и спросил он.

– Все равно. Покажи мне парк.

– Хорошо.

Они вышли из дома.

– Уотсон, старина, – сказал Энтони, как только они отошли на безопасное расстояние. – Постарайся, когда ты в доме, говорить потише. Ведь за завтраком, пока ты беззаботно болтал, прямо у тебя за спиной находился некий джентльмен.

– Ах, вон что, – Билл покраснел. – Извини. Так вот почему ты нес такую чушь.

– Отчасти да. А отчасти потому, что у меня действительно превосходное настроение. У нас сегодня полно дел.

– Правда? Чем же мы будем заниматься?

– Они собираются обследовать пруд, то есть, прошу прощения озеро. А где это озеро?

– Мы как раз идем в ту сторону.

– Что ж, заодно и поглядим. Вы-то, наверно, целыми днями там прохлаждаетесь?

– Как раз нет, совсем наоборот. Там нечего делать.

– Разве там не купаются?

– Я бы не советовал. Слишком грязно.

– Понятно… По-моему, мы вчера тут шли. Это ведь дорога в деревню?

– Да. Но сейчас возьмем немного правее. А что они надумали там искать?

– Марка.

– Господи! – Билла даже передернуло. Он умолк, но вскоре тягостные мысли уступили место волнующим воспоминаниям вчерашней ночи и он с пылом спросил: – Слушай, а когда мы будем искать начало подземного хода?

– Пока Кейли в доме, это вряд ли возможно.

– Но ведь сегодня будут прочесывать пруд. Он наверняка будет там.

Энтони покачал головой.

– У меня уже на это время намечено другое дело, – сказал он. Хотя, может, мы успеем и то, и это.

– А то, другое дело, при Кейли тоже провернуть нельзя?

– Хотелось бы, чтобы его при этом не было.

– Послушай, а что это за дело? Хоть интересное?

– Не знаю. Вполне вероятно, что очень интересное. Конечно, сделать его можно и в другое время, но мне бы хотелось в три часа дня. Я специально подгадывал.

– Подумать только! Послушай, надеюсь, моя помощь тебе понадобится?

– Безусловно. Только, Билл, ни о чем в доме не говори до тех пор, пока я сам не начну. Будь хорошим Уотсоном.

– Хорошо. Клянусь, буду молчать.

Они подошли к пруду, который Марк именовал "озером", и молча обошли его кругом. Когда они завершили обход, Энтони сел на траву и раскурил трубку. Билл последовал его примеру.

– Что ж, Марка здесь нет, – сказал Энтони.

– Похоже на то, – подтвердил Билл, – хоть я и ума не приложу, откуда ты это знаешь.

– А чтобы знать, надо как раз приложить ум, – наставительно заметил Энтони. – Застрелиться ведь намного проще, чем утопиться. А если бы Марк вздумал застрелиться в воде, чтобы тело его никто не обнаружил, разумней всего было бы набить карманы камнями, камни же здесь только у самого края воды, и если бы он какие вывернул, на этом месте остались бы следы, но следов не осталось, и, следовательно, он их не выворачивал, но Бог с ним, с прудом, подождем до полудня. Билл, так где же все-таки начинается подземный ход?

– Но ведь именно это мы и хотели выяснить, разве нет?

– Да, и вот что я по этому поводу думаю… – Энтони привел свои доводы о загадочной связи между гибелью Роберта и тайной подземного хода, после чего продолжил: – У меня вот какая идея: Марк, по-видимому, обнаружил ход примерно год назад – когда увлекся крокетом. Ход выводит прямо под навес, и возможно, это Кейли додумался спрятать люк под крокетным ящиком. Ты ведь знаешь: стоит тебе раскрыть какую-то тайну, сразу начинаешь бояться, как бы ее не раскрыл кто-то еще. Думаю, Марку хотелось владеть этой тайной единолично. – Вместе с Кейли, разумеется, но Кейли не в счет, – поэтому, наверное, они и решили замаскировать ход так, чтобы никто больше не нашел. Ну, а когда мисс Норрис решила нарядиться привидением, Кейли выдал ей секрет. Наверное сперва он ей доказывал, что подойти к лужайке незаметно никак нельзя, потом намекнул, что вообще– то есть один способ, ну, а уж она нашла средства этот способ из него вытянуть.

– Причем случилось это за несколько дней до появления Роберта.

– Вот именно. Я не думаю, что подземный ход заранее имел в этой истории какой-то зловещий смысл. Три дня назад он был всего лишь романтической тайной Марка, его игрушкой. Да и о приезде Роберта он не 5нал. Но потом ему пришло в голову каким-то образом этот ход использовать. Может, Марк через него сбежал, может, он и сейчас там прячется. И тогда единственный человек, который способен выдать, это мисс Норрис. Да и то нечаянно – просто могла сболтнуть лишнее.

– И поэтому надо было, чтобы она уехала?

– Именно.

– Но, послушай, Тони, зачем нам искать другой конец хода? Что нам, мешает залезть со стороны лужайки?

– Только одно: мы не можем сделать это тайно. Придется взламывать ящик, Кейли сразу поймет, кто это сделал. Понимаешь, Билл, если мы сами в ближайшие день-два не докопаемся до истины, значит, расскажем полиции все, что нам удалось выяснить, и уж они-то смогут обследовать подземный ход беспрепятственно. Правда, мне бы этого очень не хотелось.

– И мне тоже.

– Так что лучше уж мы некоторое время никого в нашу деятельность посвящать не будем. Это наш единственный шанс. – И он с улыбкой добавил: – К тому, же так интереснее.

– Намного, – Билл рассмеялся.

– Ну вот и прекрасно. Так где же начинается подземный ход?