Текст книги "Заветный источник силы (СИ)"

Автор книги: Агния Нилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Когда я вышла во двор, город привычно встретил меня туманом, будто тучи спустились с небес, чтобы лично пролить на нас дождь, но пока не определились, как начать. Серые стены каменных домов перемежались разноцветными ставнями, по идее призванными поднимать настроение, но по факту наводившими ещё большую тоску.

Я прошла через парк, дорожки которого плавно покрывались опавшими листьями. Они хоть немного разбавляли ту серость, что окружала меня. Хотя их всё равно соберут и сожгут во славу металла.

Я глянула влево. Там, за крышами домов, торчали трубы заводов, которые перерабатывали руду в металл. Город удачно разместился у гор – его окружали горизонтальные шахты, которые врезались под склоны, и из них вывозили руду и уголь, которые на месте и обрабатывали…

Я глянула на железный браслет, подаренный одним из клиентов. Приятная безделушка, но ничего особенного. Стоит ли она дыма, которым приходится дышать горожанам каждый день? Возможно. Стоит ли мне перекусить? Определённо.

Остановившись у палатки гостя с далёкого востока, я купила мяса, завёрнутого в тонкую хлебную лепёшку, и направилась дальше в куда лучшем положении духа, раздумывая о том, что стоит поискать постоянный источник силы.

– Вот она! – раздался внезапный крик, и мимо меня пролетел камешек. Я подняла голову от еды.

Я уже вернулась в свой район, довольно приличный по местным меркам: хорошая красная черепица на каждом втором доме, стены, покрытые плиткой для защиты от дождя, газоны…

На одном из последних стояла толпа женщин разной степени потрёпанности и сомнительной социальной принадлежности. Но в одном они были едины, ненавидяще глядя в мою сторону. Я остановилась, пытаясь прожевать особо неподатливый кусок.

– Ведьма! – выкрикнула одна из них, видимо, заводила. Её чистая красная юбка контрастировала с грязно-серой блузой.

Я не ответила, решив, что выплёвывать мясо на дорогу неприлично, а дожевывать долго. Видимо, этот мой жест сочли за признание вины.

– Ты! – продолжила заводила. – Премерзкое исчадие ада!

– И дьявола! – встряла другая женщина, тощая и нескладная, в чём-то неопознанно-синем.

– Цыц! Мы, именем народного суда, объявляем тебя виновной в… – она достала из юбки листок, – наведении порчи, уничтожении урожая, наведении женских болезней…

– И совращении чужих мужей! – снова встряла долговязая женщина.

– Да молчи ты! Мы приговариваем тебя к побиванию камнями и острижению налысо…

– И сожжению!

– Тихо! Всё должно быть по закону.

– Там вроде что-то про доказательства говорилось… – встряла ещё одна тётка, гораздо более ухоженная и скептически настроенная.

– А, да! Вот у неё, – палец врезался куда-то в толпу, – скисло всё молоко. Её двенадцатилетняя дочь начала кровоточить…

– А мой муж, – снова встряла тощая, – перестал дарить мне подарки!

– И мне мой, – уже гораздо живее поддержала её толпа.

– И мне…

– И мне…

– А мой на меня вообще не смотрит!

– Всех клиентов переманила…

– Мой теперь хочет, чтобы я похудела! А как я это сделаю, если я беременная опять?

– Мне нужно новое платье…

Вот теперь мне стала ясна истинная мотивация всей этой с каждой секундой всё более неадекватной толпы. Когда я осталась совсем без сил, я ввела правило: услугу сможет купить тот, кто доведёт меня до оргазма. Подозреваю, что многим из моих клиентов сами зелья не особо нужны были… В любом случае мне ещё тогда казалось, что это не очень верное решение, и, как оказалось, не казалось.

Огромным усилием воли и каплей магии я всё же проглотила мясо и… А что им отвечать? Как бы всё правильно, если бы у меня был тот, кто меня действительно радовал, я бы его ни за что не отпустила, как Марата. Я должна была что-то ответить им, извиниться, или ещё что. Жизнь впервые подсунула мне настолько морально сложную дилемму, и я струсила. Развернувшись, я побежала по сырой мостовой, надеясь, что ни один из стучавших за моей спиной камней не пробьёт мне череп.

Обошлось. Я и не заметила, как снова оказалась в парке, бесцельно бродя меж деревьев, пиная опавшую листву и поглядывая на кибитку, стоящую у дороги. Интересно, кто её тут оставил? Когда-то она была раскрашена в яркий красно-синий орнамент, теперь то ли выцвела, то ли вымылась. Лошадей поблизости не было – чтобы её украсть, пришлось бы потратить больше, чем она стоит.

Говорят, первая капля вина, попавшая на язык, самая вкусная. Не знаю, насколько это правда, но первая капля дождя на макушку – самая неприятная, потому что несёт дурную весть. Будь дело летом, я бы спокойно переждала здесь, но еще не опавшие листья оставляли весьма слабую защиту для случайного путника, поэтому я уверенно залезла в кибитку.

Внутри оказалось много хлама, который было сложно не то, что украсть, даже описать. Всё очень старое и пыльное, что наводило на мысль, что вряд ли хозяин в баре. Может, убит, а его лошадей угнали? В любом случае, ткань исправно защищала меня от капель дождя, что позволило спокойно сесть на первое попавшееся место, вытянуть ноги и задуматься. Однако посидеть в тишине мне не позволили.

– Здравствуйте… – из темноты послышался неуверенный детский голос.

– Привет, – пожав плечами, ответила я. Дождь агрессивно бил по ткани, вызывая такой шум, что преследователи, если такие, конечно, найдутся, не услышат нас и в двух шагах от кибитки.

– Извините, что залез в вашу повозку… – максимально виновато продолжил неизвестный мальчик.

– Она не моя. Я просто прячусь здесь от дождя. Как тебя зовут?

– Олли, – тихо и как будто смущённо ответил он и затих, не желая продолжать рассказывать о себе.

– А меня – Эмма. Похожие имена, правда?

– Да, только буквы другие, – мальчик отвлёкся и, кажется, капельку повеселел.

– Скажи, Олли, почему ты здесь прячешься?

– Ливень, – он пожал плечами.

– У тебя нет дома, да?

– Ага… Теперь нету…

Ответ мне показался очень подозрительным, поэтому я начала раскручивать его на подробности:

– А вчера был?

– Ага… И утром был. А потом я упал и разодрал коле-ено-о… – последнее слово наполовину утонуло в детском плаче, но, даже разобрав его, я ничего не поняла.

– И что?

– Мама сказала мне, что если я ещё раз поцарапаю колено, то она меня выгонит из дома…

– И что… Выгнала?

– Она не узнает… Я сам решил не возвращаться, чтобы не расстраивать её. А потом пошел дождь.

Я хрюкнула. Потом ещё раз. Потом наконец не выдержала и рассмеялась во весь голос. Вот это переживания! Вот это трагедия! Куда мне до него…

– Может, ты ещё и голодный? – я протянула ему остаток мясного свёртка, который до сих пор держала в руках

– Можно мне жить с вами? – перекусив, наконец решился спросить он. Я только ухмыльнулась.

– Хорошо. Только давай так: я отведу тебя домой, и если они тебя выгонят, то пойдёшь со мной. Хорошо?

– Нет.

– Почему?

– Вы не знаете, как мама злится. Я не хочу попасть ей на глаза с такой ногой…

– Фу-ух…

Настало время действительно задуматься. Дождь не особо отвлекал, уже редкими каплями стуча по ткани. В этих краях ливни заканчиваются быстро.

– Ладно, – наконец решила я. – Я тебе помогу. Я волшебница и умею залечивать раны.

– Да? – встрепенулся Олли. – Правда? Мама говорила мне не дружить с ведь… волшебницами.

– Ну, если хочешь остаться с разодранной ногой…

– Нет! Ну… В смысле я согласен. В смысле согласен на магию. Это ж не опасно?

– Нет, что ты, – ответила я. – Но мне кое-что нужно. Принеси мне из парка самый большой и красивый лист. Такой, чтобы желтый-желтый. Сможешь?

Парень улыбнулся и кивнул. Неловко спотыкаясь и цепляясь за хлам, он добрался до выхода из кибитки и исчез в сумерках. Надеюсь, масло в уличных фонарях не отсырело и я попаду домой без магии…

Проводив Олли взглядом, я тут же приподняла юбку и сунула туда руку. Самый простой и быстрый метод, тоже мог служить источником энергии… если заниматься этим с утра до вечера. Не идёт ни в какое сравнение с мужчинами.

Время поджимало. Рука яростно тёрла нужные зоны, пока я, зажмурившись, вспоминала то, что происходило в пещере, представляя на месте Марата профессора Дэниэлса. Возможно, если бы я тогда взяла пару дополнительных занятий, то сдала бы экзамены на отлично…

– Такое подойдёт? – в проём влезла мальчишеская рука, сжимающая каштановый лист.

– Нет, – с характерным придыханием ответила я, – ищи ещё.

Его рука исчезла, а моя продолжила свою работу. Марат… Дэниэлс… Мэр города… Нет, его не надо… А если…

Будто удивившись моей неожиданной фантазии, организм наконец выдал то, что от него требовалось: немного удовольствия и ещё меньше энергии.

– Вот теперь точно подходит, – Олли сходу запрыгнул в кибитку, держа огромный кленовый лист. – Самый лучший, а… почему вы так тяжело дышите?

– Медитировала. Иди сюда.

Я с уверенным видом приложила листок к окровавленному колену и сосредоточила энергетические потоки. Несложная штука, если знать строение тканей. Не зря в старые времена ни одна армия не обходилась без отряда целителей. С тех пор магия сделала огромный шаг вперёд… кое-где зайдя не туда. Клетки послушно срастались, восстанавливая структуру и выкидывая всё лишнее, пока я не убрала листок, обнажив идеально чистую кожу, даже без шрамов. Точнее, грязную, но целую.

– Как тебе? – отстранилась я. Олли провёл ладонью по колену, скривился, потом улыбнулся.

– Спасибо, тётя волшебница! Я вовек вас не забуду! Что я могу для вас сделать?

Я улыбнулась, задумавшись. Трудно выбирать себе подарки. Всегда ненавидела этот вопрос. Поэтому я сделала воодушевленное лицо и неимоверно пафосным голосом произнесла:

– Пока ничего. Но наступит день и ты поможешь мне. Будь готов к этому и не подведи меня.

– Ага, – его глаза загорелись предвкушением великого подвига, который он непременно совершит, спасая меня. Ох уж эти мальчишки…

– А пока, – я скептически глянула на небо, успевшее заметно потемнеть, плавно превращая сумерки в ночь, – я провожу тебя до дома. Не против?

– Конечно! – Олли омыл колено и руки в ближайшей луже и вприпрыжку поскакал рядом со мной, попутно показывая дорогу.

– А где ваш дом? – спросил малец, перепрыгивая очередной корень

– Я… – я задумалась. Можно ли называть эту комнатку на третьем этаже моим домом? Долгие годы для меня существовал один дом – Школа, хотя учителя постоянно старались напоминать о том, что это временно и не стоит привязываться. А теперь…

– Далеко, – наконец ответила я. – Я здесь временно… наверное. Я родилась в очень далёкой части света…

– А я никогда не покидал город… – взгрустнул Олли. – Хотя знаете, я всегда мечтал стать странствующим воином, разя всех из своего лука!

– Странствующий воин? – приподняла я бровь. – А такие бывают?

– Конечно! И в наших краях один такой водится, правда, городов почему-то избегает. Мне торговцы рассказывали, что он называет себя Рыцарем Цветка и у него очень странный доспех…

– А почему не мушкет? – сменила я тему. – Лук – это как-то… несовременно.

– Я когда-то был на соревновании стрелков и видел этот ваш мушкет вблизи. Некрасивая железка, да ещё и бахает так, что оглохнуть можно. А лук – это красиво и тихо. Я пробовал из него стрелять и отлично получалось!

– Ну, тогда тебе грех не заниматься тем, что нравиться. Вот один мой знакомый хотел стать кузнецом, а пошел в армию. Ну и… не очень успешно.

– Ему оторвало руки?

– Нет… Что??? С чего ты вообще взял?

– Я видел одного солдата после войны. Ну он и… того… Кстати, вот мой дом!

Не самый богатый район, но и не бедный. Так, середнячок, где чаще всего и жили мои клиенты. В одном из окон ещё горел огонь, и малец уверенно пошел к нему.

– Стой, – окликнула я. – Только никому не говори, что я тебе помогла. Пусть это будет нашей тайной.

– Конечно, – его глаза вновь зажглись. – Я буду упорно учиться стрелять из лука и когда-нибудь спасу вас!

– Всё, беги, – я хлопнула его по спине, а сама тихонько подошла к окну.

Внутри, как я и ожидала, сидела мама Олли – та самая женщина, что устроила на меня засаду пару часов назад. Теперь она не выглядела такой злобной – измученная ожиданием и бледнеющая от страха за сына, она вызывала скорее сочувствие, чем раздражение. Она носилась из угла в угол, будто в клетке, не зная, что делать. В руке, тем не менее, она держала розгу.

Дверь открылась, на пороге появился Олли. Розга тут же полетела в сторону, а мать помчалась к своему замызганному сыну. Я не слышала, что он ей говорил, но она прощала ему всё, просто за то, что он её сын. Просто кивала, обнимала и плакала.

Вновь припустил ливень, но я этого не чувствовала: капли дождя конкурировали со слезами, бегущими по моим щекам. Слезами безысходности от того, что меня никто не ждал, не ждёт и никогда не будет ждать так, как его. Слезами осознания того, насколько сильно зацепил меня его наивный вопрос. Где мой дом? Где мне рады? Где меня не воспримут как врага или куклу для утех?

Я брела по пустым улицам, раз за разом переживая сегодняшний вечер. “А где ваш дом?” – раз за разом отдавалось у меня в ушах, потому что я хотела, безумно хотела иметь свой дом, где меня ждут и… любят?

Детей иногда спрашивают: “А какая твоя цель в жизни?”. Ужасный вопрос. Откуда ребёнок может знать свою цель? У меня самой её никогда не было, я просто жила, как жилось. До сегодняшнего дня. Теперь у меня наконец-то есть цель. Найти свой дом. И я не собираюсь ждать.

Дверь скрипнула, впуская меня в дом. Комната, которую я снимала, располагалась на втором этаже, и, пройдя по рассохшейся лестнице, я скинула на пол мокрую одежду и повалилась на кровать. Комната, где я жила последние три месяца, перестала мне казаться надёжным убежищем, враз став частью этого враждебного города. Города, где обязательно найдётся дом, но не для меня.

Солнце позолотило мне веки, заставив проснуться раньше обычного. Голова гудела, как переполненная рабочими шахта, а короткий сон не принёс ни отдыха, ни успокоения. Я потянулась, не зная, что делать дальше, и тут дверь скрипнула.

– Я туточки принёс воду для умывания, – произнёс незваный гость, а по совместительству – хозяин дома, увидев моё лицо. Ну да, я как-то не задумывалась о том, откуда эта вода там берётся – просто просыпалась и умывалась.

– Спасибо, – я глянула на его лицо, растянутое в искренней улыбке, и седые волосы, завязанные в косу. Причём не заплетённые, а именно завязанные – грубо, по-мужски. Взглянула и подумала, что не всё так плохо в этом городе, а вчера у меня просто был неудачный день.

– А вы сегодня рано. Пойду попрошу кухарку накрыть на стол.

Я только кивнула с лёгкой улыбкой. Я так обрадовалась своим первым деньгам, что оплатила здесь полный пансион, включая ежедневные завтраки, на полгода вперёд. Ну, по крайней мере, здесь вкусно готовят, а на следующие полгода я давно накопила. Всё-таки, волшебница – незаменимая профессия.

Комната наутро выглядела совсем иначе. То, что ночью казалось тёмно-коричневым и недружелюбным, под светом солнца оказалось мягко-розовым. Я сама это покупала и обставляла комнату. Потом начала копить.

На что? Даже и не знаю. Скорее просто нужно было что-то делать с деньгами в городе без друзей и вечеринок. Я работала, чтобы не чувствовать себя одинокой, сидя в четырёх стенах. И я сама себя загнала в эту ловушку… Интересно, я одна такая?

Может, купить дом? Здесь? Как-то не хочется, ещё краской чего доброго испортят. Или камнями закидают. Эти могут, уже пытались. А где тогда? Смогу ли я там заработать, когда деньги закончатся? Да и что я буду делать с пустым домом?

Мои мысли прервал резкий стук. Это я, задумавшись, зацепила головой вешалку для полотенец, пока наклонялась умываться. Видимо, вселенная подсказала мне, что нужно меньше рефлексировать и больше… есть? Да, завтрак вроде уже остывает.

Надев лёгкую белую блузу и тёплую бордовую юбку, я кое-как справилась с волосами и спустилась вниз, где меня уже ждал завтрак. Кухарка, приятная женщина, обслуживавшая и постояльцев, и гостей находящейся в этом же доме закусочной, улыбнулась мне и убежала по своим делам, оставив меня завтракать в одиночестве. С удовольствием умяв добрую половину огромного блюда драников с половиной же горшка сметаны, я откинулась на стуле, меланхолично размышляя над своими дальнейшими действиями. Работать сегодня не хотелось, но и чахнуть как-то тоже меня не прельщало. Разве что ждать, что приедет принц на белом коне и увезёт меня куда-нибудь подальше. Или не принц, а рыцарь… как его там? Ягодный?

Меня отвлекли крики на улице. Потом стук. Кто-то уверенно пытался пробиться именно в этот дом. Я, чуя неладное, попыталась прошмыгнуть к лестнице, но тут же оказалась поймана в объятия хозяина дома.

– Беда! – воскликнул он мне прямо в лицо. К счастью, сегодня он решил пренебречь утренним первачом, поэтому я устояла на ногах. – Спасайте!

– Что… там? – я извивалась как змея, не в силах выбраться из медвежьих объятий.

– Мой брат! – воскликнул старик. – Он умирает!

И тут же потянул меня за собой. Протащившись пару коридоров практически у него на руках, я наконец отстранилась и самостоятельно вошла в нужную комнату. Там на кровати лежал тяжело дышащий мужчина лет сорока, с пухлым красным лицом. Его глаза были закрыты, а лоб покрывала испарина.

– Что с ним, – максимально недрожащим голосом спросила я.

– Сердце, – ответила его, видимо, жена. Я кивнула и закрыла глаза. Энергии осталось крайне мало, но на сердце должно хватить. Хорошо, что я не прогуливала анатомию и легко нашла нужную вену… или артерию? Не важно.

Несколько секунд я стояла с закрытыми глазами, дистанционно прочищая её, пока сердцебиение не выровнялось, а я не упала в любезно подсунутое кресло. Н-да… Такую штуку без магов не вылечить…

Хозяин дома рассыпался комплиментами, жена чудом выжившего вторила ему, суя мне в руки мешочек с деньгами, а я скромно улыбалась, думая о том, что не всё так плохо.

Наконец, мужчина пошевелился и открыл глаза.

– Что со мной? – слабым голосом спросил он. – Я живой?

Мы разом встали и склонились над ним.

– Да, солнышко, – зачирикала его жена. – Эта девушка – волшебница и она…

– Ведьма? – взревел тот, кто только что лежал при смерти.

В следующий момент мою щеку обдало пламенем от удара его ладони. Очень внезапно и очень обидно. На глазах выступили слёзы, наполовину от боли, наполовину – от обиды и осознания того, что я зря расслабилась. Это место мне не дом и домом никогда не будет. Я здесь чужая, а всё остальное – не более, чем мои иллюзии. Под аккомпанемент кристальной тишины я поправила растрепавшиеся волосы и молча вышла из комнаты.

Лестница сегодня скрипела особенно злобно, разрушая и без того сломанные надежды. Дверь не поддалась с первого раза, и пришлось её хорошенько стукнуть, после чего к причинам поплакать добавилась ещё и боль в руке. Поэтому я свалилась на кровать и разрыдалась. Долго, искренне, от боли, усталости и унижения. А когда проплакалась, у меня в голове уже созрел план дальнейших действий.

Я взяла мешочек, полученный только что, добавила к нему ещё один, помассивнее, со всем моим запасом денег, собрала вещи и с лёгким сердцем вышла в окно. Приземлившись при помощи магии и оставшись незамеченной никем, я направилась к южным, самым оживлённым, воротам. Присмотрев себе самую удобную телегу, я взглядом приказала лошадям остановиться.

– Н-но! Н-но, паскудные твари! – не разобрался в ситуации возница, пока я подходила к нему.

– Не подвезёте меня, пожалуйста? – усиленно затрепыхала я ресницами, улыбаясь.

– А куда тебе? – буркнул невысокий темноволосый мужчина лет пятидесяти с огромным носом.

Я замерла. Н-да, планировщик из меня, мягко говоря, так себе. Я даже карту не купила, собираясь в путешествие. С другой стороны, какая мне разница, куда ехать?

– Э-э-э…

– На ярмарку, что ли?

– Угу!

– Ну залезай тогда, садись на тряпки…

Полуденное солнце пробивалось редкими лучиками через щели в навесе. Колёса мягко поскрипывали, а я, развалившись на мешках с тряпками, наслаждалась свежим лесным воздухом. Не горный, конечно, но после задымленного города, он мне казался райским.

Изредка я приподнимала полог и любовалась золотыми кронами местных деревьев. Там, где я родилась, вокруг росли лишь вечнозелёные сосны, пропускавшие редкие лучи солнца. Мне они никогда особо не нравились. Как любому ребёнку мне хотелось лазать по деревьям, а по голому двадцатиметровому столбу особо не полазишь. Здесь же солнце мягко просвечивало сквозь желтые листья, создавая золотистую атмосферу волшебства.

Неровности дороги заставляли телегу покачиваться как колыбелька, и мои глаза постепенно начали слипаться. Сначала я сопротивлялась этому, потом, логично рассудив, что делать мне больше нечего, а магии так ни капли и не осталось, и сама решила погрузиться в сон.

Мне снилась Школа. Будто я сижу на школьной стене и болтаю ногами над пропастью. Ветерок приятно обдувает моё лицо, а вокруг – ни души. Наверное, так она сейчас и выглядит, когда всех забрали оттуда. И так же выглядела до того, как маги решили здесь поселиться. Сколько поколений сменится до того, как древний замок будет окончательно разрушен?

Сбоку послышались шаги. Это профессор Дэниэлс шел ко мне от соседней башни. Ну да, кто бы ещё мне мог сниться? Марат?

– Эмма, что ты здесь делаешь? – начал он своим обычным взволновано-заботливым тоном. – Тут сидеть опасно.

Я хотела было извиниться и встать, но вдруг поняла, что всё, что я вижу вокруг, – это сон и я могу делать что угодно.

– Садитесь рядом, – просто ответила я. Он опустился около меня, и мы вместе залюбовались рассветом. Солнце казалось нереально-розовым. Наверное, таким оно сохранилось у меня в подсознании.

– Учитель, – решила спросить я. – Вы умерли? Или ещё живы?

– Без понятия, – пожал плечами он. – Я – лишь проекция в твоём подсознании. Духи не приходят во снах. Хотя иногда встречаются и наяву, но ты вряд ли отличишь их от обычных людей.

– Да, помню. Мы это проходили. Вы просто достаёте эту информацию у меня из головы и произносите, верно?

– Да. Мы подчас сами не знаем, что знаем…

Я задумалась. А какая часть моих знаний мне доступна?

– Возможно, – неуверенно ответила я, – это из-за того, что мы не знаем, что именно для нас важно.

– Да, – он кивнул. – Может быть, нам пригодится история жизни Леонарда, либо умение вызывать дождь, а может быть, придут паладины и не пригодится ничего… Я смотрю, ты смогла раскрыть свой магический потенциал…

– Да, я научилась… медитации. Очень интересный опыт.

– А я открыл свой дар ещё в глубоком детстве. Когда меня впервые побил отчим. Я тогда ничего не умел, поэтому просто оттолкнул его. В окно. С тех пор моя боль – мой друг.

– Если б у меня всё было так просто… – хихикнула я. – Моя медитация срабатывает довольно… редко. И слабо.

– Зато у тебя есть потенциал развития, – кивнул он. – Я к совершеннолетию стал невосприимчив к боли. С каждым разом всё сложнее доставить себе достаточные муки. А тебе просто нужно найти нужного мужчину… Даже лучше, чем Марат.

– Откуда вы знаете Марата? – дёрнулась я.

– Отсюда, – он стукнул пальцем по моему лбу. – И про мою боль ты узнала не только что. Я рассказывал это пять лет назад на лекции. Говорю же, я – проекция твоего сна. И во сне я могу всё. Например, это…

Он протянул руку и положил её на мою левую грудь. Мурашки сделали круг по моему телу, заставив вздрогнуть. Дэниэлс тем временем не останавливался, проведя пальцами до лямки моей блузы и аккуратно сместив её вниз. Быстрое движение – и блуза соскакивает на живот, обнажая грудь, тут же попавшую в плен сильных мужских губ.

Лёгкий стон сорвался с моих губ, а мурашки впали в безудержную истерику. Он сжимал, щипал и похлопывал мою левую грудь, целовал, лизал и покусывал правую, а его левая рука тем временем легла на моё колено и медленно поползла вверх, захватывая с собой мою юбку.

Я сделала резкий вдох и проснулась. Стена, горы, Дэниэлс – всё исчезло в мгновение ока. Остались только руки. Руки возницы, которые я ощущала через сон и которые принимала за руки совсем другого человека. Воспользовавшись тем, что я уснула, убаюканная свежим воздухом, он залез ко мне на тряпьё, чтобы… изнасиловать?

С моих губ сорвался крик, тут же остановленный меткой пощечиной.

– Заткнись, сука, – посоветовал мне насильник. – В лесу всё равно никто не услышит твой крик. А если будешь мне мешать, то помни – для забав мне хватит и твоей нижней части.

Меня сковал ужас. Учителя говорили, что большая сила приносит большую ответственность, но они не сказали, что усиливается ещё и страх. Не так страшно встретить маньяка, не владея магией совсем, как в тот момент, когда у тебя закончилась энергия. Видимо, это что-то связанное с зоной комфорта…

Возница же, приняв моё бездействие за согласие, начал поступать активнее, резко задрав мою юбку и переключив своё внимание туда. Нет, он больше не гладил и не целовал – очень деловито он проник в меня пальцами и зашевелил ими, проверяя меня. Я, ещё не отойдя от возбуждения во время сна, застонала от неожиданности.

Довольно хмыкнув, он убрал руки, видимо, доставая свой инструмент. Поднятая юбка не давала мне его увидеть, так что я на всякий случай закусила губу, чтобы не кричать.

Он вошел в меня грубо и резко, как в свою собственность. Схватил за бёдра и потянул на себя, чтобы как можно глубже вбиваться в моё тело. На его лице больше не было ни капли того раскаяния, только маниакальная страсть и уверенность в себе.

Он играл со мной как с куклой, направляя так, как ему удобно, и подавляя меня своей чуть ли не звериной силой. Я плакала, не в силах выдержать этот букет из чувств: страха, боли, унижения и… удовольствия?

Я не могла поверить себе, но мне это нравилось. Нравилось чувствовать себя хрупкой и беззащитной девочкой в сильных, пусть и грубых, мужских руках. Нравилось, что мною пользуются. Мне рассказывали такое одногруппницы на посиделках, но я никогда не понимала, как такое может нравиться. Теперь поняла.

Мне не хотелось проявлять активность, как с Маратом, помогать себе достичь цели, я просто расслабила всё тело, повиснув на его руках как сломанная марионетка.

– Что, сдохла? – сплюнул он. – Жаль, я сам хотел тебя…

Договорить он не успел. Его грубые движения, усилившись через призму моей беззащитности, взорвались внутри меня сильнейшим взрывом и криком, разнесшимся по всему лесу.

Энергия переполнила меня и тут же выплеснулась наружу в виде сильного толчка. Насильник не успел даже кончить, улетая в неизвестном направлении.

С десяток минут я просто лежала на тряпках, пытаясь отдышаться. Вот это, блин, приключение. Вот это настоящая жизнь. В жопу такую жизнь, честно говоря.

Кое-как перевалившись через край телеги, я наконец огляделась и обнаружила три вещи. Во-первых, насильника нигде не видно. Значит, он либо убежал, либо улетел дальше, чем мне казалось. Во-вторых, дороги поблизости не наблюдалось, а значит про то, что меня никто бы не услышал – чистая правда. И, скорее всего, никто не нашел бы: в-третьих, к телеге робко прислонялась старая лопата, а поляна была усеяна подозрительными холмиками. Потыкав один из них и решив не искушать судьбу, я с трудом влезла на козлы и задумалась. И что теперь? Никогда не управляла лошадьми, только со стороны пару раз видела.

Но проблема решилась куда проще, чем я предполагала. Лошадки оказались умными и послушными, и, видимо, не в первый раз сюда попали, потому что стоило мне тронуть вожжи, как они тут же развернулись и потрусили обратно.

Солнце уже давно перевалило за полдень, но спать не хотелось – мало ли чему возница научил своих коней? Или кобыл? Проверять особого желания не было. Вскоре лес поредел и я выехала обратно на дорогу. Ни телег, ни карет, ни одиноких всадников – ни души. Хоть горы видны и на том спасибо. Не имея ни малейшего желания возвращаться в город, я уверенно повернулась к нему спиной и направилась… куда, он там говорил? А, на ярмарку. Никогда в таких местах не была – так почему бы и не попутешествовать, пока есть деньги?

От мирного созерцания пустой дороги меня отвлёк шелест кустов. Будто там пробирался дикий зверь. Воображение тут же нарисовало огромного льва, тигра, рысь или кто тут вообще водится, и я приготовилась жахнуть магией первого, кто на меня полезет.

Однако это не пригодилось. Из кустов выскочила странная девушка в мужской… а скорее мальчишеской одежде: красные шорты ниже колен, такого же цвета куртка, мужские туфли. Короткая мужская причёска казалась необычно пышной.

– Помогите! – громким шепотом начала умолять она. – Позвольте у вас спрятаться!

Я молча кивнула в сторону вещей, в которые она тут же нырнула рыбкой и тщательно закопалась. Да, будь здесь настоящий хозяин этой телеги, он был бы рад…

Я продолжила вести телегу с максимально каменным выражением лица, чтобы не привлечь внимание потенциальных преследователей. Примерно через минуту тишины мне это надоело и я, не разжимая зубов, спросила.

– Кто за тобой гонится?

– Охотники… – послышался тихий голос из тряпок. – Ну, так они себя называли. Они выследили меня возле ущелья и хотели… что-то сделать. Но когда их главный достал какой-то камень с рунами, на него с неба упал толстый тип без штанов и мне удалось убежать… Наверное это был…

– Ангел? – съязвила я. И тут же напряглась, увидев движение кустов впереди. – Тихо.

Кусты недолго сопротивлялись натиску и наконец расступились, выпуская очень странную компанию. Первым среди них шел высокий мужчина с угольно-чёрной бородой. Его костюм из жесткой кожи еле сдерживал напор могучих мышц, а голубые глаза выглядели холоднее льда. Второй, видимо в пику первому, был невысоким, полулысым и прихрамывал при ходьбе. Лицо его выглядело так, будто он когда-то увидел что-то крайне мерзкое и чувство отвращения пополам с презрением отразилось на нём навсегда. И если первая парочка производила неприятное впечатление, то третий вышедший непонятно как к ним притусовался. Совсем ещё подросток, лет пятнадцати от роду, худой, нескладный, с кое-как обкорнанными волосами, он смотрелся неестественно в компании матёрых убийц. А в их призвании я почему-то не сомневалась…

Бородатый стал ровно посреди дороги, глядя мне прямо в глаза. Конечно, я могла и объехать, но его взгляд недвусмысленно намекал, что делать этого не стоит. Невысокий стал у него ровно за правым плечом, а младший шатался где-то рядом, демонстрируя ленивую невовлечённость. Я притормозила, всем видом изображая непонимание.

– Женщина! – обратился бородатый. – Ты не встречала здесь никого?

– Да, – решила играть дурочку я. – Где-то с час назад видела телегу. Она двигалась к городу. На ней был мятного цвета навес с милым розовым бантиком и…

– Нет, – голос мужчины сравнялся холодом с его глазами. – Только что не видела? Пять, десять минут назад?