Текст книги "Треснувшее зеркало"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Вы кому-нибудь рассказали об этом, миссис Грегг?

Марина отрицательно покачала головой.

– Нет, никому ни слова. Вообще мы все тогда были озабочены эпизодом, который снимался. Ни о чем другом я просто не могла думать. К тому же, как уже говорила, я решила, что это либо глупая шутка, либо дело рук одного из религиозных фанатиков, которые пишут возмущенные письма.

– И была еще одна?

– Да. В день самого праздника. По-моему, мне принес ее один из садовников. Он сказал, что мне передали записку, и спросил, не будет ли ответа. Я решила, что это, наверное, по поводу приготовлений, и сразу ее распечатала. Там было написано: «СЕГОДНЯ ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ НА ЗЕМЛЕ».

Я просто скомкала листок и сказала: «Ответа не будет». Но потом подозвала садовника и спросила, кто ему передал. Он сказал, что какой-то человек в очках, приехавший на велосипеде. Ну что, по-вашему, можно было предпринять? Я подумала, как им не надоели глупые шуточки? Но ни секунды не думала, что это самая что ни на есть настоящая угроза.

– А где эта записка, миссис Грегг?

– Понятия не имею. В тот день на мне был итальянский длинный шелковый хитон, и, насколько помню, я скомкала записку и сунула в карман. Но сейчас ее там нет. Может, выпала.

– И вы понятия не имеете, кто писал эти записки, миссис Грегг? Даже сейчас?

Она широко раскрыла глаза. Он отметил в них долю искреннего удивления, что восхитило, но отнюдь не убедило его.

– Откуда мне знать?

– Мне кажется, вы вполне могли это знать, миссис Грегг.

– Нет, уверяю вас, не знаю.

– Вы очень известная личность, – продолжал Дермот. – На вашу долю часто выпадал успех. Успех профессиональный и чисто личный. Мужчины влюблялись в вас, хотели на вас жениться и женились на вас. Женщины ревновали и завидовали вам. Мужчины влюблялись в вас, а вы их отвергали. Согласен, выбор довольно большой, но склонен думать, что у вас должны быть свои соображения относительно того, кто мог писать эти записки.

– Им мог быть кто угодно.

– Нет, миссис Грегг, кто угодно не мог. Только один человек из довольно большого числа людей. Например кто-нибудь совсем незаметный: костюмерша, электрик, слуга. Или кто-нибудь из числа ваших друзей или так называемых друзей. Но у вас должны быть свои соображения. Вы должны назвать какое-нибудь имя, даже несколько.

Дверь открылась, и вошел Джейсон Радд. Марина умоляюще протянула к нему руку.

– Джинкс, дорогой, мистер Крэддок настаивает на том, что мне должно быть известно, кто писал эти ужасные записки. А мне это неизвестно. Ты ведь знаешь, нам обоим это неизвестно. Мы не имеем ни малейшего понятия…

«Пережимает, – подумал Крэддок, – слишком. Марина Грегг боится, что муж может сказать что-то лишнее?»

Джейсон Радд с потемневшими от усталости глазами и с более хмурым, чем обычно, видом подошел к ним. Он взял Маринину руку в свои ладони.

– Я знаю, инспектор, для вас звучит невероятно, – произнес он, – но, честное слово, ни Марина, ни я не имеем ни малейшего представления обо всем этом.

– Значит, вы находитесь в счастливом положении людей, у которых нет врагов, – так я вас понял?

В голосе Дермота звучала явная ирония. Джейсон Радд слегка покраснел.

– Врагов? Очень библейское слово, инспектор. В этом смысле, могу вас заверить, мне в голову не приходят никакие враги. Люди, которые тебя недолюбливают, хотели бы подмять тебя, сделать при случае какую-нибудь пакость по злобе и бессердечию, – такие люди есть. Но подсыпать яд?..

– Я спросил вашу жену, кто мог написать или спровоцировать эти записки. Она сказала, что не знает. Но если обратиться к самому действию, выбор заметно сужается. Кто-то ведь действительно подсыпал яд в бокал. И тут выбор, право же, очень мал.

– Я ничего не видел, – заявил Джейсон Радд.

– Я-то уж точно, – подхватила Марина. – Если бы я увидела, что кто-то что-то сыплет мне в бокал, я бы ни за что не стала пить из него, так ведь?

– Знаете, мне почему-то кажется, – мягко заметил Дермот Крэддок, – что вам известно больше того, что вы мне рассказываете.

– Неправда! – воскликнула Марина. – Скажи же ему, Джейсон, что это неправда!

– Уверяю вас, – сказал Джейсон Радд, – что я в полнейшей растерянности. Какая-то фантастика! Склонен думать, что это шутка. Пусть в каком-то смысле не удавшаяся, оказавшаяся опасной, но подстроенная человеком, у которого и в мыслях не было, что она опасна… – В голосе его слышался вопрос. – Но я вижу, эта мысль вам не нравится.

– Я хотел спросить вас еще об одном, – сказал Дермот Крэддок. – Вы, конечно, помните появление мистера и миссис Бэдкок, сразу же после викария. Вы, миссис Грегг, как я понимаю, встретили их столь же любезно, как и всех остальных гостей. Но, как мне сказал очевидец этой сцены, после того как вы с ними поздоровались, вы посмотрели куда-то поверх плеча миссис Бэдкок и увидели нечто, по всей вероятности, встревожившее вас. Правда? Что это было?

Марина, не задумываясь, ответила:

– Конечно, неправда. Встревожившее… что, собственно, могло меня встревожить?

– Именно это нам бы и хотелось узнать, – терпеливо пояснил Дермот Крэддок. – Очевидец, знаете ли, очень твердо стоит на своем.

– А кто он, очевидец? Что он или она, по их утверждению, видели?

– Вы смотрели на лестницу, – начал Дермот Крэддок. – По лестнице поднимались люди. Там был журналист, затем мистер Грайс, местные старожилы, еще мистер Ардвик Фенн, только что прибывший из Штатов, и, наконец, миссис Лола Брюстер. Вы расстроились, увидев кого-то из них, миссис Грегг?

– Говорю же вам, я не расстраивалась. – Ее слова прозвучали отрывисто, как лай.

– И все же в тот момент, когда вы приветствовали миссис Бэдкок, ваше внимание было чем-то отвлечено. Она сказала вам что-то, на что вы не ответили. Вы не мигая смотрели куда-то мимо нее.

Марина Грегг взяла себя в руки. Она заговорила быстро и убедительно:

– Сейчас объясню, сейчас я вам все объясню. Если бы вы имели представление об актерстве, вы бы все поняли. Бывают моменты, даже если хорошо знаешь роль, – собственно, это случается именно тогда, когда действительно хорошо знаешь роль, – моменты, когда все делаешь автоматически. Улыбаешься, делаешь нужные движения и жесты, говоришь текст с нужной интонацией. Голова отключается. Но бывает, что наступает ужасный момент, когда не знаешь, где ты, в каком месте пьесы и какой текст следует дальше! Мы называем это отключкой. Так со мной и случилось. Я не очень вынослива, это вам подтвердит муж. У меня был довольно напряженный период и очень много нервотрепки со съемками фильма. Мне хотелось, чтобы праздник удался, хотелось быть любезной, милой и приветливой со всеми. Но ведь механически приходится без конца повторять одно и то же людям, которые снова и снова твердят одно и то же тебе. О том, как всю жизнь мечтали с тобой познакомиться. Или как однажды видели тебя у кинотеатра в Сан-Франциско, или летели с тобой в одном самолете. Или какую-нибудь чушь, самую настоящую, а ты должна оставаться любезной и что-то говорить в ответ. И, как я уже сказала, начинаешь делать это совершенно механически. Даже не надо думать, что сказать. И тут, наверное, на меня внезапно навалилась усталость. Голова полностью отключилась. Но потом я поняла; что миссис Бэдкок рассказала мне какую-то длинную историю, которую я фактически полностью пропустила мимо ушей, и теперь выжидательно смотрела на меня, а я не ответила ей и не сказала того, что полагается. Это просто усталость.

– Просто усталость, – задумчиво повторил Дермот Крэддок. – Вы настаиваете на этом, миссис Грегг?

– Конечно. Не понимаю, почему вы мне не верите.

Дермот Крэддок повернулся к Джейсону Радду.

– Мистер Радд, – сказал он, – думаю, вы скорее поймете меня, чем ваша жена. Меня крайне беспокоит безопасность вашей жены. Уже была попытка покушения на ее жизнь, уже были угрожающие письма в ее адрес. Значит, есть человек, который был здесь во время праздника и который, возможно, до сих пор здесь. Вероятно, он близок вашему дому. Этот человек, кто бы он ни был, возможно, до известной степени ненормальный. Он не ограничился угрозой. Была сделана сознательная попытка отравить вашу жену. Разве вы не видите, что, по логике вещей, попытка будет предпринята вновь? Устранить опасность можно только одним способом – предоставить в мое распоряжение все имеющиеся у вас факты, которые могут привести к разгадке. Я не утверждаю, что вы знаете, кто этот человек. Но думаю, что должны быть какие-то предположения или смутные догадки. Очень прошу сказать мне правду. Или же, если вы сами, что весьма вероятно, не знаете правды, я прошу вас повлиять на жену, чтобы она сделала это. Ведь я прошу вас об этом в интересах ее безопасности.

Джейсон Радд медленно повернул голову.

– Марина, ты слышишь, что говорит инспектор Крэддок? – спросил он. – Он говорит, что ты, возможно, знаешь что-то, неизвестное мне. Если это так, то, ради бога, не глупи. Если у тебя есть малейшие подозрения в отношении кого-нибудь, скажи нам сразу.

– Но у меня их нет, – жалобно взмолилась она. – Ну почему вы мне не верите!

– Кого вы испугались в тот день? – спросил Дермот.

– Да никого я не испугалась.

– Послушайте, миссис Грегг, среди тех, кто стоял в тот момент на лестнице или поднимался по ней, было двое ваших друзей, увидев которых вы удивились. Вы давно их не видели и не ожидали увидеть. Мистер Ардвик Фенн и миссис Брюстер. Вызвало ли у вас их неожиданное появление какие-то особые эмоции? Вы ведь не знали, что они придут?

– Мы даже не знали, что они в Англии, – вставил Джейсон Радд.

– Я была в восторге! – воскликнула Марина. – Просто в восторге!

– В восторге, что увидели миссис Брюстер?

– А что… – Она метнула в его сторону быстрый, слегка подозрительный взгляд.

Крэддок произнес:

– Насколько я понимаю, Лола Брюстер была когда-то замужем за вашим третьим мужем?

– Да, это так.

– Он развелся с ней, чтобы жениться на вас.

– Ну, это всем известно, – нетерпеливо бросила Марина Грегг. – Не воображайте, что вы открыли что-то новенькое. Тогда вокруг этого было много разговоров, но в конце концов все уладилось.

– Она вам угрожала?

– Некоторым образом… Не знаю, как бы вам это объяснить. Никто такие угрозы не воспринимает всерьез. Дело было на вечеринке, она к тому времени изрядно выпила. Могла бы и пальнуть в меня, если бы под рукой оказался пистолет. К счастью, у нее его не было. Но все это было сто лет назад. Все быстро проходит, все эти страсти. Поверьте, это действительно так. Правда, Джейсон?

– Думаю, что так и есть, – подтвердил Джейсон Радд. – И могу заверить вас, мистер Крэддок, что в день праздника у Лолы Брюстер не было возможности бросить яд в бокал моей жены. Почти все время я находился рядом с ней. Да и вообще сама мысль, что Лола после стольких лет дружбы могла приехать в Англию и явиться к нам в дом с намерением подсыпать яд в коктейль моей жены, – знаете, эта мысль совершенно абсурдна.

– Ценю ваше благородство, – заметил Крэддок.

– Дело не в благородстве, все действительно обстоит именно так. Она даже не приближалась к Марининому бокалу.

– Ну а другой ваш гость – Ардвик Фенн?

Крэддоку показалось, что Джейсон Радд слегка помедлил с ответом.

– Это очень старинный друг, – проговорил он. – Мы много лет не виделись, хотя изредка переписываемся. Он довольно влиятельная фигура на американском телевидении.

– Он и ваш старинный друг? – спросил Дермот Крэддок у Марины.

Она порывисто вздохнула:

– Да-да. Он… он всегда был моим хорошим другом, но в последние годы я как-то потеряла его из виду. – Неожиданно слова полились из нее сплошным потоком: – Если вы думаете, что я подняла глаза и, увидев Ардвика, испугалась, то это вздор. Полнейший вздор. С какой стати мне пугаться его, какие у меня могут быть причины его бояться? Мы всегда великолепно дружили. Мне было очень, очень приятно, когда я его вдруг увидела. Я ведь вам уже говорила, это был чудесный сюрприз. Да, чудесный сюрприз. – Она подняла голову, вызывающе и выразительно посмотрев на него.

– Благодарю вас, миссис Грегг, – спокойно произнес Крэддок. – Если у вас вдруг возникнет желание немного больше довериться мне, настоятельно рекомендую вам это сделать.

ГЛАВА 14

Миссис Бэнтри стояла на коленях. Прекрасный день для рыхления грядок. Земля мягкая, сухая. Но рыхление – еще не все. Остаются одуванчики и чертополох. Она принялась энергично вырывать сорняки.

Она встала на ноги, запыхавшаяся, но безмерно довольная собой, и посмотрела поверх живой изгороди на дорогу. Она была несколько удивлена, увидев, как темноволосая секретарша, имени которой она не могла припомнить, выходит из телефонной будки на противоположной стороне шоссе, рядом с автобусной остановкой.

Как же ее зовут? Начинается с Б… или с Р? Нет, Зелински – вот как. Миссис Бэнтри вспомнила как раз вовремя, потому что Элла пересекла шоссе и пошла по аллее мимо Обители.

– Доброе утро, мисс Зелински, – приветливо поздоровалась она.

Элла Зелински аж подпрыгнула. Даже скорее не подпрыгнула, а дернулась, как испуганная лошадь. Это удивило миссис Бэнтри.

– Доброе утро, – ответила Элла и быстро добавила: – Ходила звонить. У нас сегодня что-то с телефоном.

Миссис Бэнтри удивилась еще больше. Непонятно, зачем Элле Зелински понадобилось объяснять свои действия. Она вежливо отреагировала:

– Какая досада. Приходите и звоните от меня, если понадобится.

– О, большое спасибо… – Не договорив, Элла стала чихать.

– У вас сенная лихорадка, – мгновенно поставила диагноз миссис Бэнтри. – Попробуйте слабый раствор соды.

– О, не волнуйтесь. У меня есть очень хорошее патентованное средство в аэрозоли. Спасибо, не беспокойтесь.

Отойдя от нее и быстро зашагав по аллее, она опять чихнула.

Миссис Бэнтри смотрела ей вслед. Затем взор ее снова обратился к саду. Она посмотрела на него с некоторым недовольством. Нигде ни единого сорняка.

– Мавр сделал свое дело, – рассеянно пробормотала миссис Бэнтри. – Наверное, я просто любопытная старуха, но все же мне бы хотелось знать…

Мгновение нерешительности, и миссис Бэнтри поддалась искушению. Пусть она будет любопытной старухой. Плевать! Она вошла в дом, подошла к телефону, сняла трубку и набрала номер. В трубке послышался бодрый голос с заокеанской интонацией.

– Госсингтон-Холл.

– Говорит миссис Бэнтри из Восточной обители.

– А, доброе утро, миссис Бэнтри. С вами говорит Хейли Престон. Мы с вами познакомились в день праздника. Чем могу быть полезен?

– Я думала, может, я могу быть полезной вам. Если у вас не в порядке телефон…

Ее прервал его удивленный голос.

– Наш телефон? Нет, он работает нормально. Почему вы так решили?

– Я, должно быть, ошиблась, – сказала миссис Бэнтри. – Я не всегда хорошо слышу, – объяснила она, не моргнув глазом.

Миссис Бэнтри повесила трубку, минуту выждала, затем снова набрала номер.

– Джейн? Это Долли.

– Да, Долли. Я слушаю.

– Знаешь, все как-то очень странно. Эта секретарша звонила из автомата на шоссе. Да еще без всякой надобности стала мне объяснять, что она это делала, потому что телефон в Госсингтон-Холле не в порядке. Но я туда позвонила, у них все в порядке…

Она умолкла в ожидании компетентного мнения.

– Однако… – задумчиво протянула мисс Марпл. – Интересно.

– Как ты думаешь, в чем причина?

– Ясно одно: она не хотела, чтобы ее кто-нибудь подслушал…

– Точно.

– А этому может быть целый ряд причин.

– Да.

– Интересно, – снова повторила мисс Марпл.

Трудно представить себе более разговорчивого человека, чем Дональд Макнейл. Приветливый рыжеволосый молодой человек, он встретил Дермота Крэддока с радостью и любопытством.

– Как дела? – весело поинтересовался он. – Нет ничего интересненького для меня.

– Пока нет. Возможно, будет позже.

– Как всегда, темните. Все вы одинаковы. Вежливые устрицы! Вы еще не дошли до той стадии, когда призывают население «оказывать помощь следствию»?

– Пока что я пришел к вам, – ухмыльнулся Дермот Крэддок.

– В этом замечании есть какой-то неприятный подтекст? Вы что, действительно, подозреваете, что я убил Хетер Бэдкок, и думаете, что я убил ее по ошибке, вместо Марины Грегг? Или же что я и хотел убить именно Хетер Бэдкок?

– Я еще не высказывал никаких предположений, – заметил Крэддок.

– Конечно, это ведь не в вашем стиле. Вы всегда очень корректны. Хорошо. Давайте ближе к делу. Я там был. Я имел возможность, но был ли у меня мотив? Ага, как раз это вы и хотели бы знать. Какой у меня был мотив?

– Пока что я его не смог обнаружить, – в тон ему заметил Крэддок.

– Очень обнадеживает. Я чувствую себя спокойнее.

– Я просто интересуюсь тем, что вы могли заметить в тот день.

– Это вы уже знаете. Я все сразу рассказал местной полиции. Это так унизительно. Я очутился буквально на месте убийства. Фактически видел, как было совершено убийство, не мог не видеть и тем не менее понятия не имею, кто это сделал. Стыдно признаться, но лично я заметил неладное лишь тогда, когда увидел, как бедняга сидит на стуле, судорожно хватая воздух, а затем умирает. Конечно, я дал прекрасный материал с места события, мы намного опередили остальные газеты, ну и все такое прочее. Но сознаюсь, мне просто стыдно, что я больше ничего не знаю. Мне бы следовало знать больше. И вы ни за что не убедите меня, что яд предназначался Хетер Бэдкок. Она была приятной женщиной, чересчур болтливой, но за это ведь не убивают – если только ты не выболтал секрета. Но думаю, никто никогда не доверил бы Хетер Бэдкок никакого секрета. Да и она не принадлежала к тем женщинам, которых интересуют чужие секреты. Насколько я ее знаю, она всегда говорила только о себе.

– Это, по-видимому, общее мнение, – согласился Крэддок.

– Значит, остается знаменитая Марина Грегг. Уверен, найдется масса прекрасных мотивов для убийства Марины. Зависть, ревность, любовные интриги – все эти театральные штучки. Но кто это сделал? Думаю, какой-нибудь ненормальный. Вот и все. Таково мое компетентное мнение. Этого вы от меня хотели?

– Не только. Насколько я понял, вы прибыли и поднимались по лестнице одновременно с викарием и мэром?

– Совершенно верно. Но прибыл я раньше.

– Этого я не знал.

– Да. Вроде как разведка местности, вживание в обстановку. Со мной был фотограф. Я спустился, чтобы сделать несколько крупных планов, а с при бытием мэра снять, как он набрасывает кольцо на разыгрываемые призы, выуживает спрятанный сюрприз и тому подобное. Затем снова пошел наверх, не столько по делу, сколько пропустить пару глотков. Это было совсем недурно.

– Понятно. А вы можете сейчас вспомнить, кто еще был на лестнице, когда вы по ней поднимались?

– Марго Бенс из Лондона со своим аппаратом.

– Вы хорошо ее знаете?

– Нет, но довольно часто сталкиваюсь с ней по работе. Она молодец, умеет хорошо подать материал. Снимает все престижные мероприятия – премьеры, торжественные представления – и специализируется на снимках с оригинальным ракурсом. Эстетство! Она устроилась в углу промежуточной лестничной площадки, откуда удобно снимать тех, кто подымается по лестнице, и то, как обмениваются приветствиями наверху. Передо мной поднималась Лола Брюстер. Вначале я не узнал ее. У нее новая прическа, с темной рыжиной. Самая сейчас модная прическа, под аборигенов острова Фиджи. Когда я последний раз видел ее, волосы ее мягко ниспадали, обрамляя лицо. А цвет был приятным, золотисто-каштановым. С ней был крупный темный мужчина, американец. Не знаю, кто он такой, но на вид очень важный.

– А на Марину Грегг вы не смотрели, когда поднимались?

– Смотрел, конечно.

– Она не показалась вам расстроенной, потрясенной или испуганной?

– Странно, что вы об этом говорите. Мне действительно на какое-то мгновение показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

– Понятно, – задумчиво протянул Крэддок. – Спасибо. Вы больше ничего не хотите мне сказать?

Макнейл невинно посмотрел на него широко раскрытыми глазами.

– А что может быть еще?

– Я не верю вам, – объяснил Крэддок.

– Но вы вроде вполне уверены, что я тут не при чем. Какая жалость. Предположим, я оказался ее первым мужем. Никто не знает, кто он, за исключением того, что он был настолько незначителен, что даже имя его забылось.

Дермот не смог сдержать улыбки.

– Женились в первом классе? – спросил он. – Или, может, в детском саду? Я должен идти. Мне надо успеть на поезд.

На столе в кабинете Крэддока в Нью-Скотленд-Ярде лежала аккуратная стопка бумаг. Он бегло просмотрел их и, оглянувшись через плечо, быстро спросил:

– Где остановилась Лола Брюстер?

– В «Савое», сэр. Люкс 1800. Она ждет вас.

– А Ардвик Фенн?

– Он в «Дорчестере». Второй этаж, номер 190.

– Отлично.

Он взял несколько телеграмм и снова перечитал их, прежде чем сунуть в карман. Читая последнюю из них, он сам себе улыбнулся. «Так что, тетушка Джейн, не говорите, что я не делаю свое дело», – пробормотал он вполголоса.

Он вышел на улицу и направился в «Савой».

В своем люксе Лола Брюстер изо всех сил старалась оказать ему радушный прием. Он внимательно изучал ее, не забывая о только что прочитанной докладной записке. «Все еще довольно красива, – подумал он, – в броском стиле, может, даже чересчур, но людям все еще нравится. Тип, конечно, совершенно отличный от Марины Грегг». После обычных приветствий Лола откинула назад свои экзотические волосы, жеманно надула полные, ярко накрашенные губы и, часто моргая широко раскрытыми карими глазами с подведенными веками, спросила:

– Вы пришли, чтобы опять задавать мне кошмарные вопросы? Как тот местный полицейский инспектор?

– Надеюсь, они будут не столь кошмарными, миссис Брюстер.

– Но я уверена, что так и будет. И вообще уверена, что все случилось из-за какой-то ужасной ошибки.

– Вы действительно так думаете?

– Да. Все какая-то чушь. Неужели вы и вправду думаете, что кто-то пытался отравить Марину? Кому могла бы прийти в голову мысль отравить Марину? Она же такая очаровательная. Ее все обожают.

– Включая вас?

– Я всегда души не чаяла в Марине.

– Ну-ну, миссис Брюстер, а как насчет небольших трений лет одиннадцать или двенадцать назад?

– Ах, это, – Лола небрежно махнула рукой. – Я была тогда вся на нервах, как помешанная, жуткие скандалы с Робом. Тогда мы были оба не в себе. Марина просто безумно влюбилась в него, и это его, бедного, совершенно выбило из колеи.

– Что вам было далеко не безразлично?

– Вообще тогда я думала, что да, инспектор. Конечно, сейчас я понимаю, что для меня это самый удачный поворот в судьбе. Видите ли, я очень беспокоилась за детей. Развал семьи. Я, к сожалению, уже тогда понимала, что мы с Робом несовместимы. Думаю, вам известно, что сразу после развода я вышла замуж за Эдди Гроувза? Мне кажется, я к тому времени уже давно была влюблена в него, но, разумеется, ради детей, не хотела разрушать семью. Ведь так важно, чтобы у детей был дом, правда?

– Однако, говорят, вы тогда очень расстроились.

– А, люди всегда что-нибудь говорят, – неопределенно сказала Лола.

– Вы тогда тоже много чего говорили, миссис Брюстер. Насколько мне известно, угрожали даже застрелить Марину Грегг?

– Я же сказала вам, что говорить можно многое. От тебя даже ждут подобных вещей. Разумеется, я бы никогда никого не застрелила.

– Хотя несколькими годами позже все же стреляли в Эдди Гроувза?

– А, это мы с ним просто поругались, – объяснила Лола, – и я вышла из себя.

– У меня есть вполне достоверные сведения, миссис Брюстер, что вы сказали – и, как мне сообщили, это ваши точные слова – (он открыл свою записную книжку): – «Пусть эта мерзавка не думает, что все сойдет ей с рук. Если не пристрелю ее сейчас, я так или иначе разделаюсь с ней. Не важно, сколько придется ждать, пусть даже годы, но я с ней все равно рассчитаюсь».

– О, уверена, что ничего подобного никогда не говорила, – рассмеялась Лола.

– А я, миссис Брюстер, уверен, что говорили.

– Люди все так преувеличивают. – На лице у нее появилась очаровательная улыбка. – Тогда я, знаете, была просто ужасно зла, – призналась она воркующим голосом. – А когда злишься на кого-то, можешь сказать все что угодно. Но неужели вы действительно думаете, что я выжидала четырнадцать лет, приехала в Европу, явилась в гости к Марине и подсыпала яд ей в бокал через три минуты после нашей встречи?

Дермот Крэддок действительно так не думал. Это казалось ему крайне невероятным. Он просто сказал:

– Я всего лишь хотел напомнить вам, миссис Брюстер, что в прошлом с вашей стороны были угрозы и что Марина Грегг занервничала и испугалась, увидев в тот день кого-то на лестнице. Естественно предположить, что этим кем-то были вы.

– Но Мариночка была в восторге, увидев меня. Она расцеловала меня и воскликнула, что это просто замечательно, что я пришла. Нет, инспектор, я все же считаю, вы рассуждаете ужасно глупо.

– По-вашему, вы все были как одна большая счастливая семья?

– Во всяком случае, это намного больше похоже на правду, чем все, что вы тут напридумали.

– И у вас нет никаких соображений, которые могли бы пролить хоть какой-то свет? Никаких соображений относительно того, кто хотел бы убить Марину?

– Говорю вам, никому бы и в голову не пришло убивать ее. Она все же ужасно глупая женщина. Вечно носится со своим здоровьем, меняет свои решения, хочет то одно, то другое, то третье, а когда добивается своего, все равно недовольна! Не могу понять, почему она так нравится людям. Джейсон всегда по ней просто сходил с ума! И чего только ему не приходилось терпеть. Но факт остается фактом. Все терпят причуды Марины, разбиваются ради нее в лепешку. А она после всего мило и печально улыбается им и благодарит. И, очевидно, это вселяет в них уверенность, что их старания не напрасны. Даже не знаю, как она это делает. Так что мой вам совет: выкиньте из головы мысль о том, что кто-то хотел убить ее.

– Хотелось бы, – сознался Дермот Крэддок. – Но, к сожалению, выкинуть из головы я не могу, поскольку, как видите, это произошло.

– Что вы хотите сказать этим «произошло»? Никто ведь Марину не убил, правда?

– Не убил, но попытка была.

– Ни капли не верю! Думаю, кто бы он ни был, он хотел убить только ту женщину – ту, которую действительно убили. Думаю, кто-то после ее смерти получит большие деньги.

– У нее не было денег, миссис Брюстер.

– Ну, значит, была какая-то другая причина. Во всяком случае, на вашем месте я бы не беспокоилась за Марину. У Марины всегда все в порядке!

– Все ли? Мне она не кажется такой уж счастливой.

– Ну, это потому, что она все так накручивает. Неудачи в любви. Невозможность иметь детей.

– У нее ведь были приемные дети? – поинтересовался Дермот, отчетливо вспомнив настоятельные нотки в голосе мисс Марпл.

– Кажется, были когда-то. Однако вроде бы из этого ничего хорошего не вышло. Она иногда делает такие необдуманные вещи, а потом жалеет.

– А что стало с ее приемными детьми?

– Не имею представления. Они как бы испарились через какое-то время. Думаю, они ей надоели, как и все остальное.

– Понятно, – произнес Дермот Крэддок.

– Теперь – отель «Дорчестер». Люкс 190.

– Гм, старший инспектор… – Ардвик Фенн посмотрел на визитную карточку, которую ему вручили.

– Крэддок.

– Чем могу быть полезен?

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?

– Конечно, нет. Это по поводу дела в Мач-Бенгэме? Нет, в Сент-Мэри-Мид?

– Да, верно. Госсингтон-Холл.

– Не могу понять, зачем Джейсону Радду понадобилось покупать это поместье. В Англии полно прекрасных домов в стиле короля Георга и даже королевы Анны. Госсингтон-Холл – типичная усадьба викторианской эпохи. Что в ней может привлекать?

– Ну хотя бы викторианская стабильность.

– Стабильность? Знаете, здесь вы, возможно, попали в точку. Думаю, у Марины к стабильности особое отношение. У нее, бедняжки, этого в жизни никогда не было, и поэтому она всегда так к ней стремится. Может, это место хоть на время удовлетворит ее.

– Вы хорошо знаете ее, мистер Фенн?

Ардвик Фенн пожал плечами.

– Хорошо? Не знаю, можно ли так сказать. Я знаю ее много лет. То есть мы периодически общались.

Крэддок смотрел на него изучающе. Смуглая кожа, крепкое телосложение, проницательные глаза за толстыми стеклами очков, мощная челюсть и тяжелый подбородок. Ардвик Фенн тем временем продолжал:

– Предполагается, как я вычитал из газет, что эту миссис – как ее там звали – отравили по ошибке. Что яд предназначался Марине. Так?

– Да. Так. Яд был в коктейле Марины Грегг. Миссис Бэдкок свой пролила, и Марина отдала ей свой бокал.

– Н-да. Выглядит довольно убедительно. Хотя, честно говоря, ума не приложу, кому понадобилось отравить Марину. Особенно если учесть, что там не было Линетты Браун.

– Линетты Браун? – Крэддок несколько обескураженно посмотрел на него.

Ардвик Фенн улыбнулся.

– Если Марина нарушит контракт, откажется от этой роли, ее получит Линетта. А для Линетты заполучить такую роль значило бы очень многое. Но я отнюдь не думаю, что она могла подослать туда кого-нибудь с ядом. Слишком мелодраматично.

– Да, кажется несколько притянутым за уши, – сухо согласился Дермот.

– О, вы бы удивились, на что способны женщины, когда их обуревает честолюбие, – заметил Ардвик Фенн. – Учтите, что смертельный исход мог и не планироваться. Хотели просто напугать ее. Вывести ее из строя, но не убивать.

Крэддок покачал головой.

– Доза не была пограничной, – заметил он.

– В дозах можно ошибиться. И прилично.

– Вы действительно придерживаетесь такой теории?

– О, нет-нет. Просто предположение. У меня нет никакой теории. Я оказался всего лишь невольным очевидцем.

– Марина Грегг очень удивилась вашему появлению?

– Да, для нее это было полной неожиданностью. – Он с видимым удовольствием рассмеялся. – Она просто не поверила своим глазам, когда увидела, что я поднимаюсь по лестнице. И, должен вам сказать, встретила меня очень мило.

– Вы давно не видели ее?

– Года четыре-пять, наверное.

– А до того был период, когда вы были с ней, насколько я знаю, довольно близкими друзьями?

– Вы намекаете на что-то конкретное, инспектор Крэддок?

Голос его почти не изменился, но в нем появилось нечто новое. Какая-то стальная, угрожающая нота. Дермот понял, что этот человек мог быть очень жестоким противником.

– По-моему, будет лучше, – заявил Ардвик Фенн, – если вы четко скажете, что имеете в виду.

– Вполне готов к этому, мистер Фенн. Мне по долгу службы приходится заниматься выяснением отношений всех, кто был там в тот день, с Мариной Грегг. Насколько мне известно, в свое время ходило много слухов о том, что вы были безумно влюблены в Марину Грегг.

Ардвик Фенн пожал плечами.

– У каждого бывают увлечения, инспектор. К счастью, они проходят.

– Говорят, что вначале она завлекла вас, а потом отвергла, и вы с этим не хотели смириться?

– «Говорят, говорят»! Думаю, вы вычитали все это в «Конфиденшиал».