Текст книги "Треснувшее зеркало"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Милый старомодный английский сельский пейзаж, – поддержала Марина. – Дом обрел атмосферу.

– Если бы не деревья, он не выглядел бы таким сельским, – заметила Элла Зелински. – Эта новостройка растет прямо на глазах.

– В мое время ее не было, – пояснила миссис Бэнтри.

– Вы хотите сказать, что, когда вы здесь жили, ничего, кроме деревни, не было?

Миссис Бэнтри утвердительно кивнула.

– Должно быть, тогда очень трудно было что-либо купить.

– По-моему, нет, – ответила миссис Бэнтри. – По-моему, наоборот, очень легко.

– Я еще понимаю – иметь цветник, – сказала Элла Зелински, – но ведь вы, местные, кажется, выращиваете еще и овощи. Не проще ли покупать их? Ведь есть супермаркет.

– Похоже, все идет к тому, – вздохнула миссис Бэнтри. – Хотя у них совсем другой вкус.

– Не портите нам атмосферу, Элла, – потребовала Марина.

Дверь отворилась, и заглянул Джейсон.

– Дорогая, – обратился он к Марине, – мне не хотелось тебя беспокоить, но не подойдешь ли ты к телефону? Они хотят знать твое личное мнение.

Марина вздохнула и неохотно направилась к двери.

– Вечно что-нибудь, – пробурчала она. – Извините, миссис Бэнтри. Я уверена, это займет не больше одной-двух минут.

– «Атмосферу», – передразнила Элла Зелински, когда Марина вышла и дверь закрылась. – Вы считаете, в доме есть атмосфера?

– Право, никогда не думала об этом, – ответила миссис Бэнтри. – Это был просто дом. Довольно неудобный в некотором отношении, но, с другой стороны, очень милый и уютный.

– Именно этого и следовало ожидать, – сказала Элла Зелински. Она в упор посмотрела на миссис Бэнтри. – Кстати, об атмосфере. Когда здесь произошло убийство?

– Здесь никогда не было никакого убийства, – запротестовала миссис Бэнтри.

– Бросьте вы. Я слышала разговоры. От них никуда не денешься, миссис Бэнтри. На коврике перед камином – вон там, не так ли? – Мисс Зелински кивнула в направлении камина.

– Да, – согласилась миссис Бэнтри, – именно там.

– Так, значит, было убийство?

Миссис Бэнтри покачала головой.

– Убийства здесь не было. Убитую девушку принесли и положили в эту комнату. Мы к ней не имели никакого отношения.

Мисс Зелински смотрела с любопытством.

– Наверное, вам стоило больших усилий заставить людей поверить в это? – не унималась она.

– Вы абсолютно правы, – согласилась миссис Бэнтри.

– И когда вы это обнаружили?

– Горничная вошла утром, – сказала миссис Бэнтри, – с утренним чаем. Знаете ли, мы тогда держали горничных.

– Знаю, – перебила ее мисс Зелински, – в ситцевых платьях, которые шуршали.

– Насчет ситцевого платья не уверена, – возразила миссис Бэнтри, – может, к тому времени носили уже форму. Во всяком случае, она вбежала и сказала, что в библиотеке лежит тело. Я сказала, что это вздор, затем разбудила мужа, и мы спустились вниз посмотреть.

– И оно там лежало, – выпалила мисс Зелински. – Боже, бывает же такое. – Она быстро оглянулась на дверь. – Не рассказывайте, пожалуйста, об этом миссис Грегг, – попросила она. – Такого рода истории не для нее.

– Разумеется. Я не скажу ни слова, – пообещала миссис Бэнтри. – Я, в общем-то, об этом никогда не говорю. Все это было так давно. Но она ведь может – я имею в виду миссис Грегг – услышать от кого-нибудь другого?

– Она довольно далека от действительности, – ответила Элла Зелински. – Кинозвезды ведут обособленную жизнь. Их многое расстраивает. Ее тоже многое расстраивает. Вы знаете, она ведь была серьезно больна последние год или два. Она вернулась в кино всего год назад.

– Кажется, ей нравится этот дом, – заметила миссис Бэнтри, – и она чувствует, что будет здесь счастлива.

– Думаю, это продлится год или два, – сказала Элла Зелински.

– Не дольше?

– В этом я очень сомневаюсь. Марина из тех людей, которым всегда кажется, что они нашли именно то, что желали. Но жизнь не такая простая штука, не правда ли?

– Конечно, – энергично подтвердила миссис Бэнтри, – конечно.

– Очень многое зависит от того, будет ли она здесь счастлива, – проговорила мисс Зелински. Она съела еще два бутерброда, как-то жадно заглатывая их; так иногда люди набивают себя пищей, будто боятся опоздать на поезд. – Джейсон Радд гениален, понимаете, – продолжала она. – Вы видели что-нибудь из его фильмов?

Миссис Бэнтри слегка растерялась. Она принадлежала к тому типу женщин, которые ходят в кино только ради самого фильма. Длинные же титры с фамилиями исполнителей, продюсеров, постановщиков, операторов и прочих ее не интересовали. Очень часто она даже не обращала внимания на имена кинозвезд. Однако старалась не привлекать внимания к этой своей оплошности.

– У меня они все перепутались, – смущенно сказала она.

– Конечно, ему со многими приходится сражаться, – объясняла Элла Зелински. – Помимо всего прочего у него еще есть Марина. Приходится все время заботиться о том, чтобы она была счастлива. А это ведь совсем не просто – поддерживать в ком-то ощущение счастья. Если, конечно, он, то есть они… – Она запнулась.

– Если этот человек несчастлив по своей натуре, – подсказала ей миссис Бэнтри. – Есть люди, – добавила она задумчиво, – которым нравится быть несчастными.

– О, Марина не из таких, – отрицательно покачала головой Элла Зелински. – Дело скорее в том, что ее настроение резко колеблется. Понимаете, то она безумно счастлива, необыкновенно довольна, всем восхищается и прекрасно себя чувствует. То вдруг из-за какого-нибудь пустяка настроение ее резко меняется на сто восемьдесят градусов.

– Наверное, все дело в темпераменте, – неуверенно предположила миссис Бэнтри.

– Совершенно верно, – поддержала ее Элла Зелински. – В темпераменте. У них у всех темперамент, в той или иной степени, а у Марины Грегг его больше, чем у остальных. Мы-то знаем! Я бы могла вам такое рассказать! – Она съела последний сандвич. – Слава богу, что я всего лишь секретарь по общественным делам.

ГЛАВА 5

Открытый доступ в парк Госсингтон-Холла по случаю праздника в пользу Ассоциации Святого Иоанна привлек совершенно небывалое количество народа. Сборы от продажи входных билетов превзошли все ожидания. Прежде всего, конечно, повезло с погодой: был ясный солнечный день. Но главной причиной, несомненно, было огромное любопытство местной публики, желавшей поскорее увидеть, что эти «киношники» сделали с Госсингтон-Холлом. И вот теперь их самые невероятные предположения подтверждались. В частности, громадное удовлетворение вызвал плавательный бассейн. По представлениям большинства людей, голливудские звезды обязательно должны загорать возле бассейна в экзотическом окружении и в экзотической компании. То, что климат Голливуда больше приспособлен для плавательных бассейнов, чем климат Сент-Мэри-Мида, из виду почему-то упускалось. В конце концов, летом в Англии всегда бывает хотя бы один настолько жаркий день, что воскресные газеты выходят со статьями о том, «Как избежать жары», «Как приготовить холодный ужин» и «Как приготовить прохладительные напитки». Бассейн оказался почти таким, каким его себе представляли. Он был большой, вода в нем лазурной, при нем экзотического вида раздевалка, а вокруг красовалась в высшей степени манерно подстриженная живая изгородь. Публика реагировала именно так, как можно было ожидать, а комментарии колебались в очень широких пределах.

– У-у-у, как здорово, да?

– А, все это дешевая показуха!

– Похоже на нашу турбазу.

– По-моему, это преступная роскошь. Такое надо запретить.

– Посмотри на весь этот цветной мрамор. Это, наверное, целое состояние.

– Не понимаю, почему люди считают, что могут вот так приехать и тратить деньги, как им заблагорассудится.

– Может, когда-нибудь это покажут по телеку. Вот будет хохма!

Даже мистер Сэмпсон, старейшина Сент-Мэри-Мида, гордо заявлявший, что ему уже девяносто шесть, хотя его родня уверяла, что ему всего восемьдесят восемь, приковылял на ревматических ногах, опираясь на палку, чтобы своими глазами взглянуть на небывалое зрелище. И высказал высочайшую похвалу.

– Срамотища! – сладострастно причмокнул он губами. – Да, я уверен, здесь будет много срама. Голые мужчины и женщины будут пить вино и курить то, что в газетах называют «травкой». Не сомневаюсь, все это будет. Да-да, – добавил мистер Сэмпсон с огромным удовольствием, – здесь будет много срама.

У всех было чувство, что мероприятие получило окончательное одобрение. За дополнительную плату в размере шиллинга можно войти в дом и осмотреть новый музыкальный салон, гостиную, изменившуюся до полной неузнаваемости столовую, отделанную мореным дубом и испанской кожей, и другие прелести.

– Кто бы мог подумать, что Госсингтон-Холл так изменится! – воскликнула невестка мистера Сэмпсона.

Миссис Бэнтри явилась довольно поздно и с удовлетворением узнала, что выручка превосходная и что наплыв публики феноменальный.

Огромный павильон, в котором пили чай, был до отказа заполнен людьми. «Хоть бы булочек хватило на всех», – подумала про себя миссис Бэнтри. Впрочем, кажется, всем здесь заправляют по-настоящему опытные женщины. Она прямиком направилась к цветочному бордюру и стала рассматривать его ревнивым глазом. Ей было приятно, что на цветочный бордюр денег не пожалели. Настоящий цветочный бордюр, отлично спланированный, тщательно ухоженный, засаженный дорогими цветами. Она была уверена, что все сделано чужими руками. Вне всякого сомнения, поработала какая-нибудь первоклассная садоводческая фирма. Благодаря полной свободе действий и хорошей погоде они выполнили работу на славу.

Все происходившее здесь слегка напоминает королевский прием в саду Букингемского дворца. Каждый горел желанием увидеть все, что только можно, и время от времени избранных уводили в дом, в скрытые от посторонних глаз покои. Вскоре и к ней подошел тонкий, как тростинка, молодой человек с длинными вьющимися волосами.

– Миссис Бэнтри? Вы миссис Бэнтри?

– Да, я миссис Бэнтри.

– Меня зовут Хейли Престон. – Он пожал ей руку. – Я служу у мистера Радда. Вы не подниметесь наверх? Мистер и миссис Радд приглашают туда близких друзей.

С гордым сознанием оказанной ей чести миссис Бэнтри последовала за ним. Они вошли в дом через дверь, которая в ее времена называлась садовой. Перед входом на лестницу стояло ограждение с натянутым красным шнуром. Хейли Престон отстегнул шнур, пропуская ее. Прямо перед собой миссис Бэнтри увидела советника Эллкока и его жену, полную женщину, страдавшую одышкой.

– Здорово они все сделали, как вы считаете, миссис Бэнтри? – спросила миссис Эллкок, тяжело дыша. – Признаюсь, мне бы очень хотелось взглянуть на ванные, но, боюсь, это вряд ли удастся. – В голосе ее звучала слабая надежда.

На верху лестницы Марина Грегг и Джейсон Радд встречали тщательно отобранную элиту. То, что когда-то было спальней для гостей, стало продолжением лестничной площадки, в результате образовалось некое подобие гостиной. Дворецкий Джузеппе колдовал над напитками.

Грузный человек в ливрее представлял гостей.

– Советник Эллкок с супругой! – провозгласил он.

Марина Грегг была такой, как миссис Бэнтри описала ее мисс Марпл, – совершенно естественной и очаровательной. Миссис Бэнтри, казалось, слышала, как миссис Эллкок будет впоследствии рассказывать: «…И такой неиспорченной! Представьте себе. Несмотря на такую известность…»

Как мило, что миссис Эллкок удостоила их своим вниманием. И, конечно же, господин советник. Она надеется, они не будут скучать.

– Джейсон, займись, пожалуйста, миссис Эллкок.

Советник и миссис Эллкок были переадресованы Джейсону и официантам с напитками.

– О, миссис Бэнтри, как мило, что вы пришли!

– Такой шанс я не могла упустить ни за что на свете, – ответила миссис Бэнтри и решительно направилась к бокалам с мартини.

Молодой человек по имени Хейли Престон заботливо поухаживал за ней, а затем ушел, заглядывая на ходу в список, – наверняка, чтобы привести очередную партию удостоенных высокой чести. «Четко все организовано», – подумала миссис Бэнтри и, держа мартини, повернулась, чтобы лучше видеть вновь прибывающих. Священник, худой, аскетичный человек, смотрел растерянно и немного смущенно. Он с серьезным видом обратился к Марине Грегг:

– Очень любезно с вашей стороны, что вы меня пригласили. У меня самого, к сожалению, должен признаться, телевизора нет, но я, конечно, это… я… конечно, моя молодежь держит меня в курсе.

Никто не понял, что он хотел сказать. Мисс Зелински, тоже помогавшая обслуживать гостей, с мягкой улыбкой подала ему стакан лимонада. Следующими по лестнице поднялись мистер и миссис Бэдкок. Хетер Бэдкок, С раскрасневшимся торжествующим лицом, шла чуть впереди своего мужа.

– Мистер и миссис Бэдкок! – провозгласил человек в ливрее.

– Миссис Бэдкок, – подхватил священник, поворачиваясь к ней с лимонадом в руке, – неутомимый секретарь ассоциации. Одна из наших самых самоотверженных тружениц. Честно говоря, не знаю, что бы Святой Иоанн делал без нее.

– Не сомневаюсь, что вы правы, – сказала Марина Грегг.

– Вы меня не помните? – с лукавством в голосе спросила Хетер. – Хотя как вы можете меня помнить, вы общаетесь с сотнями людей. Да и было это уже много лет назад. И где бы вы думали? На Бермудах! Я была там с одним из наших санитарных подразделений. Ах, как давно это было!

– Да, конечно, – согласилась Марина Грегг, само обаяние и любезность.

– А я помню все, будто это было вчера, – не унималась миссис Бэдкок. – Я вся трепетала, вы знаете, буквально вся. Я ведь тогда была еще девчонка. От одной мысли, что могу увидеть Марину Грегг живьем. О-о-о! Я всегда была вашей горячей поклонницей.

– Большое вам спасибо, я вам в самом деле очень благодарна, – с вежливой улыбкой проговорила Марина, в то время как ее взгляд скользнул поверх плеча Хетер и остановился на следующей партии гостей.

– Я вас не задержу, – успокоила Хетер, – но я должна…

«Бедняжка Марина Грегг, – подумала про себя миссис Бэнтри. – Наверное, она с этим сталкивается сплошь и рядом. Какое же нужно терпение!»

Хетер с невозмутимым видом продолжала свою историю. Миссис Эллкок тяжело дышала в плечо миссис Бэнтри.

– Как они здесь все изменили! Невозможно поверить, пока сам не увидишь. Сколько же это стоило…

– Я чувствовала себя не так уж плохо и решила, что просто обязана…

– Это водка. – Миссис Эллкок подозрительно рассматривала свой бокал. – Мистер Радд спросил, не хочу ли я попробовать. Звучит очень по-русски. Но я бы не сказала, что она мне очень нравится…

– Я сказала себе: нет, я не сдамся! Взяла и накрасилась как следует…

– Это, наверное, неприлично, если я ее куда-нибудь поставлю. – В голосе миссис Эллкок звучало отчаяние.

Миссис Бэнтри участливо ее успокоила:

– Абсолютно прилично. Вообще-то водку пьют залпом, – в глазах миссис Эллкок появился испуг, – но для этого нужна практика. Поставьте ее на стол и возьмите себе мартини вон с того подноса у дворецкого.

Она повернулась и услышала последний торжественный аккорд излияний Хетер Бэдкок:

– Никогда не забуду, как прекрасны вы были в тот день. Мне сторицей воздалось мое упрямство.

Реакция Марины на этот раз была не столь автоматической. Ее взгляд, скользивший поверх плеча Хетер Бэдкок, казалось, был прикован к стене в средней части лестницы. Она смотрела не мигая, и выражение ее лица было настолько ужасным, что миссис Бэнтри невольно подалась вперед. «У нее сейчас будет обморок! Что такое она могла увидеть?» Но, прежде чем она приблизилась к Марине, та овладела собой. Ее взгляд, отсутствующий и блуждающий, снова остановился на Хетер, она опять казалась обворожительной, хотя – ах! – в ее манере чувствовалась какая-то машинальность.

– Какая прелестная история. Ну а что вы будете пить? Джейсон! Коктейль!

– Вообще-то обычно я пью лимонад или апельсиновый сок.

– Вы должны попробовать что-нибудь покрепче, – сказала Марина. – Не забывайте, сегодня праздник.

– Позвольте порекомендовать вам американский коктейль дайкири[7]7
  Коктейль из рома с лимонным соком и сахаром.


[Закрыть], – подоспел Джейсон с двумя бокалами. – Он, кстати, Маринин любимый.

Один бокал он протянул жене.

– Мне больше не стоит пить, – попыталась возразить Марина. – Я уже выпила три бокала.

Но бокал все-таки взяла.

Хетер приняла из рук Джейсона второй бокал. Марина отошла встречать следующего гостя.

Миссис Бэнтри обратилась к миссис Эллкок:

– Хотите, сходим посмотрим ванные?

– О, вы думаете, это возможно? Это не будет выглядеть неприлично?

– Уверена, что нет, – успокоила миссис Бэнтри и обратилась к Джейсону Радду: – Мы хотели бы осмотреть ваши чудесные новые ванные, мистер Радд. Вы не позволите нам удовлетворить это чисто женское любопытство?

– Конечно, – ответил Джейсон, смеясь. – Идите развлекайтесь, барышни. Можете помыться, если хотите.

Миссис Эллкок направилась по коридору следом за миссис Бэнтри.

– Как любезно с вашей стороны, миссис Бэнтри. Сама бы я, признаться, ни за что не осмелилась.

– Надо осмеливаться, если хочешь чего-нибудь добиться, – наставительно заметила миссис Бэнтри.

Они шли по коридору, заглядывая в разные двери. Вскоре миссис Эллкок и две другие женщины, присоединившиеся к ним, разохались и разахались.

– Мне нравится розовая, – говорила миссис Эллкок. – Ах, как мне нравится розовая!

– А мне нравится та, где на кафеле дельфины, – не соглашалась одна из незнакомок.

Миссис Бэнтри исполняла роль хозяйки с нескрываемым удовольствием. На минуту она и в самом деле забыла, что дом ей уже не принадлежит.

– Какие души! – восклицала миссис Эллкок с благоговением. – Правда, я их особо не люблю. У меня никак не получается, чтобы голова оставалась сухой.

– Вот бы здорово заглянуть еще и в спальни, – мечтательно промолвила одна из незнакомок, – но, наверное, это будет уже слишком. Вы как считаете?

– О, думаю, этого нам делать не следует, – сказала миссис Эллкок.

Обе с надеждой посмотрели на миссис Бэнтри.

– Пожалуй, – заулыбалась миссис Бэнтри, – нет, думаю, не следует. – И тут же сжалилась над ними: – Но мне кажется, никто не узнает, если мы разок заглянем. – Она взялась за ручку одной из дверей.

Но спальни были закрыты на ключ. Все ужасно расстроились.

– Думаю, они имеют право что-то и утаить от посторонних глаз, – с пониманием объяснила миссис Бэнтри.

Они пустились в обратный путь по коридорам. Миссис Бэнтри выглянула в одно из окон над лестницей. Внизу она увидела свою знакомую миссис Мэви (из Новых Домов) в потрясающе нарядном кисейном платье с оборками. Рядом с миссис Мэви она заметила горничную мисс Марпл Черри, фамилию которой не могла вспомнить. Обе были явно в хорошем настроении, о чем-то оживленно беседовали и хохотали.

И вдруг дом показался миссис Бэнтри старым, изношенным и каким-то удивительно неестественным. Несмотря на свежую поблескивающую краску, несмотря на все переделки, он остался, в сущности, старым, уставшим от жизни особняком викторианской эпохи. «Как я правильно сделала, что ушла, – подумала миссис Бэнтри. – Дома ничем не отличаются от всего остального в этом мире. Приходит время, когда и им пора умирать. Этот дом отжил свое. Ему подтянули лицо, но мне кажется, ничего хорошего это ему не дало».

Вдруг в гуле голосов ее ухо уловило легкий всплеск. Женщины, шедшие рядом, подались от неожиданности вперед.

– Что-то случилось? Похоже, там что-то случилось.

Они поспешили назад по коридору в направлении лестницы. Мимо них быстро пробежала Элла Зелински. Она попыталась открыть дверь одной из спален и воскликнула:

– О черт! Конечно, они все позапирали.

– Что-нибудь случилось? – спросила миссис Бэнтри.

– Гостье стало плохо, – лаконично ответила мисс Зелински.

– О боже, простите. Нужна какая-нибудь помощь?

– Мне кажется, где-то здесь был врач.

– Я не видела тут наших врачей, – ответила миссис Бэнтри, – но кто-то из них почти наверняка должен быть здесь.

– Джейсон звонит по телефону, – сообщила Элла Зелински, – но ей, кажется, совсем плохо.

– А кто она? – поинтересовалась миссис Бэнтри.

– Кажется, некая миссис Бэдкок.

– Хетер Бэдкок? Но она только что была совершенно здорова.

Элла Зелински ответила с раздражением в голосе:

– У нее апоплексический удар, или приступ, или что-то вроде этого. Вы не знаете, у нее ничего не было с сердцем или чего-нибудь в этом роде?

– Я о ней, по сути, ничего не знаю, – призналась миссис Бэнтри. – Они здесь недавно. Живут в Новых Домах.

– В Новых Домах? А, вы имеете в виду район новостроек. Я даже не знаю, где ее муж и как он выглядит.

– Средних лет, светлый, очень скромный, – объяснила миссис Бэнтри. – Он пришел вместе с ней, так что должен быть где-то поблизости.

Элла Зелински зашла в одну из ванных комнат.

– Я даже не знаю, что ей дать, – сказала она. – Нюхательная соль. Как вы считаете, подойдет?

– У нее обморок? – спросила миссис Бэнтри.

– Если бы только это, – ответила Элла Зелински.

– Пойду посмотрю, может, чем-то смогу помочь, – сказала миссис Бэнтри. Она повернулась и быстро пошла в сторону лестницы. Свернув за угол, она чуть не столкнулась с Джейсоном Раддом.

– Вы не видели Эллу? – спросил он. – Эллу Зелински?

– Она была в одной из ванных комнат. Искала что-то. Нюхательную соль или что-то еще.

– Не надо беспокоиться, – сказал Джейнсон Радд.

Что-то в его тоне поразило миссис Бэнтри. Она резко вскинула брови.

– Дела плохи? – спросила она. – Совсем плохи?

– Можно назвать это так, – ответил Джейсон Радд. – Бедняжка умерла.

– Умерла?! – Миссис Бэнтри была буквально потрясена. Она повторила то, что уже недавно говорила: – Но она только что была совершенно здорова…

– Знаю, знаю, – повторил Джейсон. Он стоял, мрачно глядя перед собой.

– Как это могло случиться?