Текст книги "Каприз"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

Ленч был проведен наспех и раньше обычного времени. Обошлись холодными закусками у буфетной стойки. В половине третьего приглашенная второстепенная кинозвезда открыла празднество. Зловещие дождевые облака исчезли, и погода стала лучше. К трем часам празднество было в полном разгаре. Народу было множество. За вход каждый платил полкроны. На большом участке подъездной аллеи с одной стороны протянулась разноцветная вереница легковых автомобилей. Громкоголосые и многоязычные группы студентов подходили из молодежной гостиницы.

Миссис Мастертон оказалась права: леди Стаббс появилась незадолго до половины третьего. На ней были платье яркой цикламеновой расцветки и огромная шляпа-кули из черной соломки. Она блистала бриллиантами.

– Явно думает, что здесь Эскот, – сардонически заметила мисс Брэвис.

Но Пуаро степенно сказал комплимент:

– У вас прекрасный наряд, мадам.

– Не правда ли? – обрадовалась счастливая Хэтти. – Я была в нем и в Эскоте.

К ним подходила кинозвезда, и Хэтти пошла ей навстречу.

Пуаро смешался с толпой. Ему было скучно – все, казалось, шло своим чередом. Сэр Джордж с увлечением занимался судейством на площадке, где метали в цель по кокосовым орехам; рядом играли в кегли, а дальше – аттракцион с прыжками.

По сторонам располагались различные ларьки, прилавки и киоски, в которых продавались местные фрукты и овощи, джемы и пирожные и множество других модных товаров и безделушек. По лотерее разыгрывались пирожные, корзинки с фруктами и даже живая свинья; шустрые мальчишки за два пенса могли испытать свою удачу в аттракционе «Счастливый карманник».

Собралась огромная толпа, и начался конкурс детских танцев. Пуаро не замечал никаких признаков присутствия миссис Оливер, зато ярко-розовое платье леди Стаббс бросалось в глаза отовсюду, где бы ни оказалась в людской толпе его хозяйка. Но в фокусе внимания Пуаро, несомненно, была миссис Фоллиат. Ее внешность совершенно преобразилась: в платье цвета голубой гортензии и в щеголеватой серой шляпке она появлялась повсюду – то в судействе конкурсов, то при встрече вновь приезжающих, то среди желающих участвовать в аттракционах.

Временами Пуаро удавалось задержаться возле нее и услышать кое-что из того, о чем говорилось.

– Эми, дорогая, здравствуй.

– О, Памела, как я рада, что вы с Эдвардом приехали. Шутка ли – из Тивертона!

– А погода сегодня – словно по вашему заказу. Помнишь тот год перед войной? Когда в четыре часа хлынул дождь и все испортил?

– Ну как же. А в этом году лето чудесное. Дороти! Сколько лет, сколько зим!

– Мы просто не могли не приехать, чтобы увидеть Нэсс в новой славе. Я вижу, вы срезали барбарис на берегу.

– Да. Так лучше видно гортензии.

– Они чудесны. Какая голубизна! Дорогая, за этот год вы сотворили чудо. Нэсс снова стал прежним.

– Во время войны я заезжал сюда к коменданту, – прогудел муж Дороти. – Нэсс был ужасен. Сердце разрывалось.

Миссис Фоллиат обернулась, чтобы поздороваться с каким-то очередным посетителем.

– Мистер Кнеппер! Рада вас видеть. А это Люси? Как она выросла!

– В будущем году она кончает школу. Рад вас видеть в добром здравии, мэм.

– Благодарю вас, мистер Кнеппер. Люси, ты должна попытать счастья в аттракционе с прыжками. Увидимся в чайной палатке, миссис Кнеппер. Я буду помогать там.

– Приятно видеть вас снова в Нэсс, мэм, – сказал мистер Кнеппер.

Ответ миссис Фоллиат был заглушен восклицаниями бросившихся к ней двух женщин и крупного мужчины.

– Эми, моя дорогая, сколько лет! Такие успехи! Что вы сделали с розарием? Мюриел сказал мне, что в нем все по-новому.

– Где Мерилин Гейл? – вмешался мужчина.

– Регги до смерти хочет встретиться с ней. Он видел ее последнюю фотографию.

– Это та, что в большой шляпе? Честное слово, что за манера одеваться?

– Не будь глупым, дорогой. Это Хэтти Стаббс. Эми, вы не должны позволять ей быть похожей на манекен.

– Эми! – потребовала к себе внимания новая приятельница. – Это Роджер, сын Эдварда. Как хорошо, что вы снова в Нэсс-Хауз.

Пуаро не спеша отошел и рассеянно истратил шиллинг на лотерейный билет, который мог выиграть свинью.

А сзади все еще доносилось: «Как хорошо, что вы приехали…» Он задавал себе вопрос, осознает ли миссис Фоллиат, что она полностью вошла в роль хозяйки, или она делает это совершенно бессознательно? Она вела себя как настоящая хозяйка Нэсс-Хауз.

Он стоял у шатра с вывеской «Мадам Зулейка за полкроны предскажет вам судьбу».

В соседней палатке начали обслуживать желающих пить чай, и очереди за предсказаниями судьбы больше не было. Пуаро нагнулся, вошел в шатер и уплатил полкроны за возможность опуститься в кресло и дать отдых ногам. Мадам Зулейка была облачена в черное, с ниспадающими складками платье, голову обвивал золотистый шарф, а нижняя часть лица была закрыта чадрой, которая слегка глушила ее голос. Она взяла его руку – мелодично звякнул золотой браслет, увешанный брелоками, приносящими счастье, – и торопливо прочла его судьбу, сулившую деньги, успех у смуглолицей красавицы и благополучный исход уличной катастрофы, которая ему угрожает.

– Все, что вы сказали, мадам Легги, мне очень приятно. Я лишь хочу, чтобы все исполнилось.

– О! – воскликнула Пегги. – Значит, вы знаете, кто я.

– Мне сообщили заранее. Миссис Оливер говорила, что сначала вам намечалась роль жертвы, но потом у вас ее отобрали и дали эту.

– Лучше бы я была жертвой, – вздохнула Пегги.

– Намного спокойнее. Во всем виноват Джим Уорбартон. Уже есть четыре часа? Я хотела бы выпить чашечку чая. С четырех до половины пятого у меня перерыв.

– Осталось еще десять минут, – сообщил Пуаро, посмотрев на свои большие карманные часы. – Может быть, принести вам чашечку сюда?

– Нет, нет. Мне нужен перерыв. В этом шатре душно. Там еще много людей?

– Нет. Они, кажется, перешли к чайной палатке.

– Хорошо.

Пуаро вышел из шатра. Его тут же позвала весьма решительная женщина, заставила уплатить шесть пенсов и отгадать вес торта.

Аттракцион с набрасыванием колец возглавляла полная, обходительная с виду женщина. Она уговорила Пуаро испытать свою удачу, и он в полном замешательстве выиграл огромную куклу. С глуповатым видом он бродил со своим призом, пока не натолкнулся на Майкла Уэймена. С угрюмым видом тот стоял у верхней части тропинки, что вела вниз к пристани.

– Вы, кажется, развлекаетесь, месье Пуаро, – заметил он с сардонической усмешкой.

Пуаро взглянул на куклу.

– Действительно, глупо, – сказал он смущенно.

Вдруг совсем рядом заплакал ребенок. Пуаро быстро склонился над ним и вложил в его руки куклу.

– Это тебе.

Плач сразу смолк.

– Вот видишь, Виолетта, какой добрый джентльмен. Поблагодари его. Вы очень любезны, сэр.

– Начнем демонстрацию мод детской одежды, – крикнул в мегафон капитан Уорбартон. – Первая группа – от трех до пяти. Постройте их, пожалуйста.

Пуаро направился к дому. Неожиданно на него натолкнулся молодой человек, отступавший назад, чтобы лучше прицелиться в кокосовый орех. Он с угрозой взглянул на Пуаро. Пуаро извинился, а сам невольно залюбовался узором ткани, из которой была сшита его рубашка. Он узнал рубашку по описанию сэра Джорджа; на ней ползали черепахи и корчились морские чудовища.

Его окликнула девушка. Это была датчанка, которую он подвозил.

– Вы решили побывать и здесь, – сказал он. – А где же ваша подруга?

– О да, она тоже придет. Я ее пока не вижу. Но мы уедем вместе автобусом. Он отходит от ворот в четверть шестого. Мы вместе доедем до Торки, а там я пересяду на другой автобус – до Плимута. Это очень удобно.

Ее объяснение избавило Пуаро от разгадки вопроса – почему датчанка пришла в Нэсс-Хауз с тяжелым рюкзаком за спиной.

Он сказал:

– Я видел вашу подругу утром.

– О, да, девушка из Германии, которая была с ней, рассказывала мне, что они хотели пройти через лес на пристань. А джентльмен, хозяин этого поместья, очень рассердился и заставил их вернуться. А сейчас, – добавила девушка, повернув голову в сторону сэра Джорджа, который подбадривал соревнующихся у кокосовых орехов, – он очень вежлив.

Пуаро счел необходимым объяснить разницу между девушками, которые пришли полюбоваться поместьем, нарушив его границы, и теми же самыми девушками, уплатившими по два шиллинга за вход и обеспечившими себе таким образом право открыто наслаждаться красотами дома и усадьбы Нэсс-Хауз. Их беседу прервал капитан Уорбартон со своим мегафоном. У него был разгоряченный вид, и лицо выражало досаду.

– Вы не видели леди Стаббс, Пуаро? Кто-нибудь видел леди Стаббс? Она должна вести показ детской одежды, а я нигде не могу найти ее.

– Я видел ее… позвольте вспомнить… о, с полчаса назад, а потом я вошел в шатер гадалки.

– Проклятая баба, – злился Уорбартон. – Куда бы она могла исчезнуть? Дети ждут, и мы уже выходим из графика.

Он оглянулся.

– Где Аманда Брэвис?

Мисс Брэвис тоже не было видно.

– Это уж слишком. Не могу же я один проводить демонстрацию. Где Хэтти? Вероятно, ушла в дом.

Он быстро зашагал прочь.

Обходя толпу, Пуаро пошел к огороженному веревкой пространству, где стояла большая чайная палатка. Там была длинная очередь, и он решил пройти дальше, в направлении киоска модных товаров. Там очень настойчивая пожилая леди чуть было не заставила его купить пластмассовую коробку для воротничков. Наконец кружным путем он выбрался на такое место, откуда в полной безопасности мог наблюдать за происходящим.

Его удивляло отсутствие миссис Оливер.

Сзади послышался звук шагов, он обернулся. Со стороны пристани по тропинке поднимался очень смуглый молодой человек. На нем был безупречный костюм яхтсмена. Он остановился, словно смутившись представшей перед ним картиной. Нерешительно он обратился к Пуаро:

– Простите… Это дом сэра Джорджа Стаббса?

– Да, – ответил Пуаро и, сделав небольшую паузу, осмелился высказать свою догадку: – Вы, вероятно, кузен леди Стаббс?

– Я Этьен де Суза…

– Мое имя – Эркюль Пуаро.

Они поклонились друг другу. Пуаро объяснил обстановку. От кокосового аттракциона, пересекая лужайку, к ним шел сэр Джордж.

– Де Суза? Счастлив вас видеть. Сегодня утром Хэтти получила ваше письмо. Где ваша яхта?

– Стоит на якоре в Хэлмуте. Сюда я прибыл на моторной лодке.

– Нужно найти Хэтти. Она где-то здесь… Надеюсь, вы с нами сегодня пообедаете?

– Вы очень любезны.

– Вам сейчас покажут вашу комнату.

– Благодарю вас, но я буду спать у себя на яхте. Так удобнее.

– Вы к нам надолго?

– На два-три дня, вероятно. Это зависит… – Де Суза элегантно пожал плечами.

– Хэтти будет восхищена, я уверен, – заметил сэр Джордж вежливо. – Где она? Я ее недавно видел. – С недоумением он огляделся вокруг. – Она должна проводить демонстрацию мод детской одежды. Не понимаю. Извините, я на минуту отлучусь. Спрошу у мисс Брэвис.

Он поспешно ушел. Де Суза смотрел ему вслед. Пуаро наблюдал за де Суза.

– Вы давно видели вашу кузину в последний раз?

Де Суза пожал плечами.

– С тех пор, как ей было пятнадцать лет, я ее больше не видел. Ее вскоре отправили за границу – в пансион при одном из монастырей во Франции. В детстве у нее были все данные, чтобы стать красивой женщиной.

Он вопросительно посмотрел на Пуаро.

– Она прекрасная женщина, – сказал Пуаро.

– А это ее муж? На вид, как говорят, хороший парень, но, вероятно, недостаточно воспитан? Ничего не поделаешь, ей нелегко было найти подходящего мужа.

Лицо Пуаро выразило вежливый вопрос. Его собеседник усмехнулся.

– О, это не секрет. В свои пятнадцать лет Хэтти была умственно недоразвита. Ее здесь не называют ненормальной? Она все такая же?

– По-видимому, – да, – осторожно ответил Пуаро.

Де Суза пожал плечами.

– А, неважно! К чему требовать от женщины, чтобы она была умной! Это вовсе не обязательно.

Вернулся сэр Джордж. Было видно, что он немного взволнован. С ним пришла мисс Брэвис.

– Не имею представления, где она, сэр Джордж, – прерывистым голосом говорила мисс Брэвис. – Последний раз я ее видела у шатра гадалки. Но это было по меньшей мере минут двадцать-тридцать тому назад. В доме ее нет.

– А не пошла ли она посмотреть, как идут дела с «расследованием убийства»? – спросил Пуаро.

Лицо сэра Джорджа посветлело.

– Так оно, наверное, и есть. Послушайте, я не могу оставить свой аттракцион. Я занят. И у Аманды дел по горло. Не смогли бы вы, Пуаро, поискать ее? Маршрут вы знаете.

Пуаро маршрута не знал. Тем не менее, расспросив мисс Брэвис, он получил о нем некоторое представление. Мисс Брэвис взяла на себя все заботы о де Суза, а Пуаро, бормоча, словно заклинание: «Теннисный корт – клумба с камелиями – «каприз» – верхний питомник – лодочный домик», – отправился разыскивать леди Стаббс.

Его рассмешило, когда, проходя мимо кокосового аттракциона, он заметил, как сэр Джордж с обворожительной улыбкой гостеприимного хозяина предлагал деревянные шары той самой итальянке, которую он утром прогнал со двора, и как та в явном замешательстве не могла понять перемены в его поведении.

Пуаро подошел к теннисному корту. Но там никого не было, кроме пожилого джентльмена, который в надвинутой на глаза шляпе сидел на садовой скамейке и крепко спал.

Пуаро направился в сторону дома и затем дальше, к клумбе с камелиями.

Там он обнаружил миссис Оливер. В великолепном пурпурном костюме она сидела на скамейке и о чем-то сосредоточенно размышляла. Она жестом поманила его к себе и усадила рядом.

– Здесь лишь второй ключ, – шепнула она. – Боюсь, что я задала им слишком трудную задачу. Еще никого не было.

В этот момент у клумбы появился молодой человек в шортах и с огромным кадыком. С возгласом удовлетворения он поспешил к дереву, стоявшему в конце площадки. Новый возглас, произнесенный с не меньшим удовлетворением, мог означать лишь одно: второй ключ был найден. Проходя мимо них, молодой человек не удержался и поделился своей радостью.

– Многие просто ничего не знают о пробковом дереве, – сказал он доверительно. – Умная фотография – это первый ключ, но я догадался, что это. Часть теннисной сетки. Там оказались флакон от яда… пустой, и корковая пробка. Большинство сочтут за ключ флакон… Я понял: его положили, чтобы отвлечь внимание… Очень слабые пробковые деревца. Здзш-ние условия не для них. Редкие кустарники и деревья – мое хобби. Интересно, куда же теперь? – Он нахмурился над своей записной книжкой. – Я записал следующий ключ, но кажется, в нем нет никакого смысла. – Он посмотрел на них с подозрением. – Вы тоже участники?

– О нет, – ответила миссис Оливер. – Мы лишь смотрим.

– В самом деле… «Когда красотка стремится к капризу…» Кажется, я где-то читал эту фразу.

– Это очень известные слова, – заметил Пуаро.

– Капризом может быть и строение, – с надеждой сказала миссис Оливер. – Белое… с пилястрами, – добавила она.

– Это мысль! Очень вам благодарен. Говорят, здесь присутствует сама миссис Ариадна Оливер. Я бы хотел получить ее автограф. Вы ее не встречали?

– Нет, – ответила миссис Оливер твердо.

– Я бы хотел встретить ее. Хорошо пишет, – он понизил голос. – Но пьет, говорят, как рыба.

Он поспешно ушел.

– Слыхали? – возмутилась миссис Оливер. – Учитывая, что я пью только лимонад, это величайшая несправедливость!

– А разве сейчас вы не совершили величайшей несправедливости, подсказав этому молодому человеку, как найти третий ключ?

– Поскольку он был единственным, кто так далеко прошел, я подумала, что его можно поощрить.

– Но вы не дали ему своего автографа.

– Это совсем другое, – сказала миссис Оливер. – Тс-с! Сюда идут.

Но это были не участники игры. Это были две женщины, которые, уплатив за вход, решили осмотреть поместье полностью.

Они были разгорячены и недовольны.

– Они считают, что у них красивые клумбы, – говорила одна из них. – Ничего, кроме деревьев, – одни деревья. Это не то, что я называю садом.

Миссис Оливер слегка толкнула Пуаро локтем, и они незаметно удалились.

– А что, если никто не найдет мою «жертву»? – с оттенком паники в голосе сказала миссис Оливер.

– Терпение и мужество, мадам, – успокаивал ее Пуаро. – Времени еще достаточно.

– Это верно. – Лицо ее прояснилось. – А с половины пятого входная плата вдвое снижается, так что, вероятно, будет новый приток посетителей. Давайте взглянем, как чувствует себя Марлен. Я не очень доверяю этой девчонке. Никакого чувства ответственности. Как бы она потихоньку не выскользнула и не отправилась пить чай. Не очень-то приятно быть трупом, когда наступает время чая.

Мирно беседуя, они шли тропинкой по лесистой местности. Пуаро рассуждал о географии участка Нэсс-Хауз.

– Все слишком запутано, – говорил он. – Так много троп, и неизвестно, куда они ведут. Кругом одни деревья.

– Вы рассуждаете, как та недовольная дама.

Они миновали «каприз» и по зигзагообразной тропинке спустились к реке. Внизу показался лодочный домик.

Пуаро заметил, что было бы весьма неловко, если бы кто-нибудь из играющих случайно вошел в лодочный домик и обнаружил там «труп».

– Я предусмотрела такую возможность. Вот почему последним ключом является… ключ. Обыкновенный металлический ключ от замка. Без него лодочный дом не открыть. В двери американский замок, без ключа его можно открыть лишь изнутри.

Короткий крутой спуск упирался в дверь домика. Сам же домик находился над водой. С одной стороны был небольшой причал, а под домиком – место для хранения лодок. Из кармана, скрытого меж пурпурных складок, миссис Оливер достала ключ и открыла дверь.

– Мы пришли подбодрить тебя немного, – весело сказала она, входя в помещение.

У окна в неуклюжей позе, распростершись на полу, лежала Марлен. Увидев, с каким благородством и артистичностью девушка играет свою роль, миссис Оливер почувствовала некоторое раскаяние из-за своих недавних несправедливых подозрений.

Марлен не отвечала. Она лежала совершенно неподвижно. В открытое окно веял легкий ветерок и шелестел листами разбросанных на столе комиксов.

– Ну, довольно, Марлен, – с едва заметной ноткой нетерпения сказала миссис Оливер. – Это лишь я и месье Пуаро. Те, кто играет, еще далеко.

Пуаро нахмурился. С мягкой настойчивостью он отстранил миссис Оливер и склонился над девушкой. С его уст сорвалось глухое восклицание. Он поднял голову и посмотрел на миссис Оливер.

– Так… – произнес он. – То, чего вы боялись, произошло.

– Вы хотите сказать… – Глаза миссис Оливер расширились от ужаса. Она ухватилась за один из плетеных стульев и села. – Не хотите ли вы сказать… Она ведь не мертва?

Пуаро покачал головой.

– Мертва. Смерть наступила совсем недавно.

– Но как?..

Он поднял уголок яркой косынки, закрывавшей шею девушки, и миссис Оливер увидела концы бельевого шнура.

– Как и в моем сценарии, – произнесла она нетвердо. – Но кто? Почему?

– В этом весь вопрос, – ответил Пуаро.

Он не стал напоминать ей, что именно эти вопросы тревожили ее с самого начала. И что она не может на них ответить, потому что жертвой оказалась не первая жена югославского ученого-атомщика, а Марлен Таккер, четырнадцатилетняя деревенская девушка, у которой, насколько известно, никогда не было врагов.

Глава 7

Инспектор Блэнд сидел за столом в кабинете. Сэр Джордж встретил его, сводил на место преступления в лодочный домик и теперь снова вернулся вместе с ним в дом. Внизу, у домика, остались эксперты: фотограф, специалисты по отпечаткам пальцев и врач.

– Вам здесь удобно? – спросил сэр Джордж.

– Вполне, благодарю вас, сэр.

– Что мне делать с празднеством и всеми этими аттракционами? Рассказать о случившемся, прекратить все или еще что?

Инспектор на минуту задумался.

– А что вы уже предприняли, сэр Джордж? – спросил он.

– Я пока ни о чем не рассказывал. Ходят неопределенные слухи о несчастном случае. Я не думаю, что кто-нибудь подозревает, что это… э-э… убийство.

– Тогда пусть пока все так и останется, – решил Блэнд. – Полагаю, что новость быстро распространится и без нас, – добавил он цинично.

Он снова с минуту подумал и спросил:

– Как вы думаете, сколько здесь сейчас народу?

– Пожалуй, сотни две будет, – ответил сэр Джордж, – люди все еще прибывают. Кажется, приехали даже из отдаленных мест. Небывалый успех!

Инспектор справедливо заметил про себя, что не коммерческий успех празднества должен бы волновать сэра Джорджа, а убийство человека.

– Двести человек, – задумчиво проговорил он вслух. – И каждый из них мог это сделать.

– Мудреное дело, – посочувствовал ему сэр Джордж. – Но я не могу себе представить причину. Фантастично! Кому понадобилось убивать эту девчонку?

– Что вы можете рассказать о ней? Как я понял, она была из местных жителей?

– Да, ее родители живут в одном из коттеджей у пристани. Отец работает где-то недалеко на ферме. Кажется, у Патерсона, – добавил он. – Мать днем была здесь. Мисс Брэвис, моя секретарша, может дать более подробные сведения, чем я. Мисс Брэвис позвала несчастную женщину из толпы и сейчас поит ее чаем.

– Да, да, – подтвердил инспектор. – Но мне еще неизвестны все обстоятельства. Что делала девушка в лодочном домике? Насколько я понимаю, здесь проводится игра по отыскиванию убийцы или клада.

Сэр Джордж кивнул.

– Да. Мы все считали, что это была блестящая идея. Оказалось – далеко не блестящая. Полагаю, что мисс Брэвис, вероятно, сможет объяснить вам все гораздо лучше, чем я. Прислать вам ее? Если у вас ничего больше нет ко мне.

– Есть, но не сейчас, сэр Джордж. Я вам задам несколько вопросов позже. Мне нужно будет повидать еще вас, леди Стаббс и тех, кто обнаружил труп. Я слышал, там была писательница, составившая сценарий для игры.

– Совершенно верно. Миссис Оливер. Миссис Ариадна Оливер.

Брови инспектора слегка взметнулись кверху.

– О – она? Прекрасная писательница. Я сам прочитал уйму ее книжек.

– Сейчас она, естественно, немного обескуражена, – заметил сэр Джордж. – Сказать ей, что вы будете ее ждать? Не знаю, где моя жена. Словно сквозь землю провалилась. Где-нибудь среди толпы, конечно. Не думаю, что она вам многое сможет рассказать. О девушке и обо всей этой истории. С кем бы вы хотели поговорить сначала?

– Пожалуй, с вашей секретаршей мисс Брэвис, а затем с матерью девушки.

Сэр Джордж кивнул и вышел из комнаты.

Местный полицейский констебль Роберт Хоскинс открыл перед ним дверь и закрыл снова, когда он вышел.

Он добровольно вызвался прокомментировать некоторые замечания сэра Джорджа.

– У леди Стаббс немного не хватает здесь, – сказал он, постучав себя пальцем по лбу. – Потому-то он и заявил, что она вам мало поможет. Дурочка – вот кто она такая.

– Она из местных?

– Нет. В некотором роде иностранка. Говорят, из цветных, но лично я так не думаю.

Блэнд кивнул. Он немного помолчал, постукивая карандашом по лежавшему перед ним листу бумаги, а затем задал вопрос, совершенно неожиданный для Хоскинса:

– Кто это сделал, Хоскинс?

Если кто хоть немного понимает, что здесь происходит, думал Блэнд, так это полицейский констебль Хоскинс. Хоскинс – человек пытливого ума, его интересует все. А сплетница-жена доставляет ему массу информации.

– Иностранец, если хотите знать мое мнение. Местные здесь ни при чем. Таккеры – семья благополучная. Хорошая, уважаемая семья. Их девятеро, и ни о ком не услышишь худого слова. Две старшие дочери замужем, один парень – в военно-морском флоте, другой – в армии. Еще одна девушка служит в парикмахерской в Торки. Дома осталось трое: два мальчика и одна девочка.

Он умолк, обдумывая, что сказать еще.

– Никто из них не отличается особыми способностями, – продолжал он, – но миссис Таккер содержит дом в образцовом порядке и чистоте. Она самая младшая в семье из одиннадцати человек. С ней живет ее старый отец.

Блэнд прослушал эту информацию молча. Поданная с присущей Хоскинсу привередливостью, она весьма ярко характеризовала общественное положение и жизненный уровень Таккеров.

– Вот почему я говорю, что это был иностранец, – продолжал Хоскинс. – Один из тех, что останавливаются в молодежной гостинице. Не иначе. Среди них есть подозрительные… такие штучки выкидывают! Вы не поверите, если я расскажу, что они вытворяют в кустах в лесу и в автомобилях, на местах стоянки. Насмотрелся я…

По части сексуальных «штучек» туристов полицейский констебль Хоскинс имел полную осведомленность. Рассказы о них составляли непременную часть его бесед, которые он охотно вел после службы за пинтой пива в «Буйволе и медведе».

– Я не думаю, что в нашем случае было что-нибудь подобное, – сказал Блэнд. – Как только врач закончит обследование, он нам сообщит свое мнение.

– Да, сэр. Он, конечно, определит. Я хочу лишь сказать, что с этими иностранцами очень трудно. Не знаешь, чего от них ожидать. В одну минуту может разозлиться.

Инспектор вздохнул. Он подумал, что не так все просто, как это казалось констеблю Хоскинсу, удобно свалившему вину на «иностранцев».

Вошел врач.

– Все сделано, – доложил он. – Ее можно увезти? Остальные тоже закончили.

– Сержант Котрилл позаботится об этом. Ну, доктор, что вы нам скажете?

– Все ясно. Никаких затруднений, – ответил врач. – Удушение куском бельевого шнура. Легко и просто. Без всякой борьбы. Я бы сказал, бедняжка даже не знала, что с ней делают, пока не почувствовала, что повешена.

– Признаки нападения?

– Никаких. Изнасилование или сопротивление исключены тоже.

– В таком случае, может быть, – сексуальное преступление?

– Я бы не сказал. Нет. Едва ли она была особенно привлекательной девушкой.

– А ей нравились парни?

Этот вопрос Блэнд задал констеблю Хоскинсу.

– Они к ней не липли, – ответил Хоскинс, – хотя ей бы это нравилось.

– Возможно, – согласился Блэнд.

Он вспомнил стопку комиксов на столе в лодочном домике и пустые, небрежно написанные фразы на полях: «Джони ходит с Кэт», «Джорджи целуется в лесу с туристками». В этих фразах были намеки на похотливые мысли, но в целом казалось невероятным представлять смерть Марлен Таккер в сексуальном плане. Хотя, конечно, как знать… Среди мужчин нередко встречаются странные типы с тайной страстью убивать, причем своими жертвами они выбирают несовершеннолетних девочек. Вполне возможно, что именно такой тип в дни праздника появился и в этих краях. Блэнд почти верил в такую возможность, потому что другой причины столь бессмысленного преступления он не видел. «Впрочем, – подумал он, – следствие только началось. Посмотрим, что скажут свидетели».

– Что вы думаете о времени смерти? – спросил Блэнд.

Врач взглянул на стенные часы, а затем на свои.

– Сейчас половина шестого, – сказал он. – Осмотр тела я начал примерно в двадцать минут шестого… К тому времени она была мертва уже около часа… Если говорить грубо, конечно. Считайте пока время смерти между четырьмя и четырьмя сорока. Если после вскрытия обнаружится что-нибудь новое, я вам сообщу. Официальное заключение вы получите в служебном порядке, – добавил он. – А сейчас я пойду. У меня еще несколько пациентов.

Он вышел. Инспектор Блэнд попросил Хоскинса позвать мисс Брэвис. Он немного повеселел, когда мисс Брэвис вошла. Как он сразу определил, это была деловая женщина. Он понял, что на свои вопросы получит ясные и толковые ответы.

– Миссис Таккер в гостиной, – сказала мисс Брэвис, садясь. – Я сообщила ей о случившемся и напоила чаем. Она, естественно, убита горем. Она хотела, чтобы ей показали дочь, но я ее отговорила. Пока так будет лучше. Мистер Таккер заканчивает свою работу в шесть часов. Он намеревался прийти к жене на гулянье. Я сказала, чтобы его привели сюда, когда придет. Младшие дети все еще здесь. За ними смотрят.

– Отлично, – сказал инспектор Блэнд с одобрением. – Я полагаю, что прежде, чем поговорить с миссис Таккер, мне следует поговорить с вами и с леди Стаббс.

– Я не знаю, где леди Стаббс, – с неприязнью сказала мисс Брэвис. – Наверное, ей надоело среди толпы и она куда-нибудь забрела. Но я не думаю, что она скажет вам больше, чем я. А что, собственно, вас интересует?

– Прежде всего я хотел бы знать подробности этой игры с расследованием «убийства», а затем – каким образом Марлен Таккер досталась в ней роль.

– Это нетрудно.

Мисс Брэвис сжато объяснила сам замысел игры как оригинальный способ привлечь на празднество больше народу, упомянула об участии в ее подготовке известной писательницы миссис Оливер и кратко изложила ее содержание.

– Сначала роль жертвы должна была играть миссис Алек Легги, – объяснила мисс Брэвис.

– Миссис Алек Легги?..

– Она и мистер Легги, – поспешил вставить свое объяснение констебль Хоскинс, – снимают коттедж у Лоудерсов, тот, красный, что возле мельничного пруда. Они приехали сюда месяц назад и намереваются прожить здесь еще месяц или два.

– Понятно. Вы говорите, что сначала роль жертвы должна была играть миссис Легги? Почему произошла замена?

– Однажды вечером миссис Легги нам всем гадала. У нее так хорошо получалось, что было решено поставить шатер гадалки как аттракцион. Миссис Легги решили нарядить в восточные одежды и назвать мадам Зулейкой. За полкроны она должна была предсказывать судьбу. Здесь ведь не было ничего противозаконного, не так ли, инспектор? Я имею в виду, что такие вещи всегда бывают во время подобных празднеств.

Инспектор слегка улыбнулся.

– Гадание и лотерея никогда не принимаются всерьез, мисс Брэвис, – сказал он. – Однако изредка мы все же вынуждены пресекать это… э-э… для порядка.

– Но обычно вы делаете это тактично? Так вот как это было. Миссис Легги согласилась, и мы вынуждены были искать кого-нибудь на роль жертвы. Многие местные девушки были у нас гидами, и мне кажется, кто-то предложил одну из них на эту роль.

– А кто именно предложил, мисс Брэвис?

– Действительно, я точно не помню… Кажется, это была миссис Мастертон, жена члена парламента. Нет, вероятно, это был капитан Уорбартон… Но я не уверена. В общем, кто-то предложил…

– Высказывались ли какие-нибудь доводы, что именно эту девушку нужно взять на роль жертвы?

– Н-нет, не думаю. Ее родители живут здесь давно, а ее мать, миссис Таккер, иногда приходит помогать на кухне. Я точно не знаю, почему мы выбрали ее. Вероятно, ее имя первое вспомнилось. Мы спросили у нее, и она, казалось, обрадовалась.

– Она определенно хотела играть эту роль?

– О да. Она даже была польщена. Она была недалекая, – продолжала мисс Брэвис. – Роль со словами она сыграть не сумела бы. А то, что ей предложили, было так просто и в какой-то степени отличало ее от других. Это ей нравилось.

– Что точно она должна была делать?

– Она должна была сидеть в лодочном домике. А при звуках шагов, приближающихся к двери, лечь на пол, накинуть на шею веревку и притвориться мертвой.

Мисс Брэвис говорила спокойным деловым тоном, и тот факт, что девушка, которая должна была притвориться мертвой, оказалась мертвой на самом деле, не произвел на нее особого эмоционального воздействия.

– Весьма невеселый способ провести время, когда можно было бы повеселиться на гулянье, – заметил инспектор Блэнд.