Текст книги "Карты на стол"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава девятая
Доктор Робертс

– Доброе утро, старший инспектор Баттл.

Доктор Робертс поднялся со своего кресла и протянул Баттлу огромную розовую руку, от которой пахло смесью хорошего мыла и карболки.

– Ну, как идут дела? – спросил он.

Прежде чем ответить, старший инспектор Баттл внимательно углядел уютный врачебный кабинет Робертса.

– Если уж говорить откровенно, доктор Робертс, то дела вообще никак не идут. Они стоят на месте.

– В газетах почти ничего не появилось, и я этому рад.

– «Внезапная смерть известного мистера Шайтаны в его доме во время приема гостей». Вот на этом до поры, до времени все и остановилось. Было сделано вскрытие, я принес с собой акт. Может быть, вам будет небезынтересно его прочитать…

– Очень любезно с вашей стороны. Мне, конечно, будет любопытно с ним познакомиться. Хм, хм. Да, очень даже любопытно.

Он вернул бумагу Баттлу.

– Мы кроме того, навели справки у адвоката мистера Шайтаны. Нам известны статьи его завещания. Но ничего примечательного в нем нет. Кажется, у него были какие-то родственники в Сирии. И потом, конечно, мы просмотрели все личные бумаги.

Баттлу вдруг показалось, а может, это произошло и на самом деле, что крупное, хорошо выбритое лицо доктора стало вдруг чуть напряженным, чуть натянутым.

– Ну и что же? – спросил он.

– Ничего, – ответил старший инспектор Баттл, не сводя глаз с доктора.

Вздоха облегчения не последовало.

Никакой явной перемены в лице. Лишь фигура доктора, казалось, расслабилась, он более удобно разместился в кресле.

– И вот теперь вы пришли ко мне?

– Да, вы правы, и теперь я пришел к вам. Брови доктора чуть приподнялись, злобным взглядом он впился в Баттла.

– Хотите посмотреть и мои личные бумаги, а? – Я имел в виду именно это.

– У вас есть ордер на обыск?

– Нет.

– Ну ладно. Думаю, что вам ничего не стоит его достать. Я не собираюсь вам препятствовать. Не очень приятно, когда тебя подозревают в убийстве, но, как видно, на вас не имеет смысла обижаться, – вы выполняете свои обязанности.

– Спасибо, сэр, – сказал старший инспектор Баттл с искренней благодарностью. – Я очень тронут, если так можно выразиться, вашим отношением к этому делу. И надеюсь, что и остальные будут столь же благоразумны. Я в этом уверен.

– Болезнь, которую нельзя вылечить, нужно терпеть, – сказал доктор с веселым видом.

Затем он продолжал:

– Я уже закончил прием пациентов и должен ехать на вызовы. Я оставлю вам ключи, скажу лишь несколько слов моей секретарше, а вы сможете здесь рыться сколько вашей душе угодно.

– Все это очень мило и приятно, – сказал Баттл. – Но мне бы хотелось задать вам еще несколько вопросов до того, как вы уедете.

– Все о том вечере? Право же, я, кажется, сказал вам все, что знал.

– Нет, не о том вечере. О вас самом.

– Ну что ж, спрашивайте. Что же вы хотите узнать?

– Мне хотелось бы вкратце знать вашу биографию, доктор Робертс. Когда и где вы родились, женилась и тому подобное.

– Это поможет вам попрактиковаться для словаря «Кто есть кто?», – сухо сказал доктор. – Моя биография совершенно обычная. Родился в графстве Шропшир, в городе Ладлоу. Там у моего отца была небольшая врачебная практика. Он умер, когда мне было пятнадцать. Образование я получил в Шрусбери и занялся медициной, как отец. Окончил медицинский колледж Св. Христофора, но вы ведь знаете уже все детали, касающиеся медицины? Так я полагаю.

– Да, я уже посмотрел в справочник, сэр. Вы единственный ребенок в семье или у вас есть братья и сестры?

– Единственный. Родители мои умерли, я не женат. Этого, пожалуй, достаточно? Я приехал сюда и стал компаньоном доктора Эмери. Он оставил практику пятнадцать лет тому назад. Сейчас живет в Ирландии. Я дам вам его адрес, если он вас интересует. Сам я живу здесь. Со мной живут кухарка, горничная и служанка. Секретарь приходит в рабочие часы. Я скопил довольно приличное состояние, отправил на тот свет вполне допустимое число пациентов. Ну, как?

Старший инспектор Баттл усмехнулся.

– Все понятно, доктор Робертс. Я рад, что вы – человек, не лишенный юмора. А сейчас я хочу спросить вас еще об одном.

– Я еще и высокоморальный человек, старший инспектор.

– О, я не имел этого в виду. Я хотел спросить вас, не могли бы вы назвать четырех ваших друзей, близко знающих вас в течение ряда лет. Своего рода рекомендации, если вы поняли, что именно я имею в виду.

– Да, понимаю. Дайте-ка подумать. Предпочтительнее людей, проживающих в Лондоне?

– Это несколько облегчило бы нашу задачу, но это вовсе не обязательно.

Доктор подумал немного, потом авторучкой на отдельном листке бумаги написал четыре имени и передал этот лист через стол к Баттлу.

– Это вас устроит? Наиболее подходящие люди, о которых я вспомнил вот так с ходу.

Баттл внимательно прочитал список, кивнул удовлетворительно головой и спрятал лист во внутренний карман.

– Это всего лишь вопрос сокращения нашего списка. Чем скорее я сумею исключить из него хоть одного человека и перейти к разбору следующего, тем лучше для каждого из заинтересованных лиц. Мне нужно убедиться, что вы не находились в плохих отношениях с покойным мистером Шайтаной, что у вас не было с ним каких-либо личных столкновений или дел. Вопрос не в том, что мистер Шайтана мог когда-то оскорбить вас и вы затаили против него чувство обиды. Я вполне могу поверить, что ваше знакомство с ним, как вы говорите, было шапочным. Но я обязан не просто верить, а проверить и доложить, что я в этом убежден.

– О, я вас прекрасно понимаю. Вам о каждом человеке нужно думать, как об обманщике, пока не подтвердится, что он говорит правду. Вот вам мои ключи, старший инспектор. Этот – от ящиков стола, этот – от бюро, а этот маленький – от шкафа с ядами. Не забудьте его снова запереть. Я все же скажу пару слов моей секретарше.

Он нажал кнопку на столе. Почти в ту же минуту дверь открылась и с деловым видом вошла молодая женщина.

– Вы меня вызывали, доктор?

– Это – мисс Бургесс. Старший инспектор Баттл из Скотланд Ярда.

Мисс Бургесс холодно взглянула на Баттла. Казалось, во взгляде ее застыл вопрос: «Господи, а это еще что за животное?»

– Я был бы рад, мисс Бургесс, если бы вы ответили на вопросы старшего инспектора Баттла, которые он, возможно, захочет вам задать, а также, чтобы вы помогли ему, в случае необходимости.

– Конечно, если вы так хотите, доктор.

– Ну, что же, – сказал Робертс, поднимаясь, – я уезжаю. Вы положили морфий в свой чемоданчик? Мне он потребуется для Локарта.

Он направился к выходу, все еще продолжая что-то говорить. Мисс Бургесс последовала за ним. Через одну – две минуты она вернулась.

– Если я вам понадоблюсь, – сказала она, – нажмите вот эту кнопку, старший инспектор Баттл.

Баттл поблагодарил, сказал, что так и сделает, и принялся за работу.

Он делал обыск тщательно и методично, хотя и не питал большой надежды отыскать что-нибудь важное. Готовность Робертса исключала такой шанс. Робертс не был глупцом. Он, конечно, понимал, что не исключена возможность обыска и мог предпринять соответствующие меры предосторожности. Тем не менее, оставалась какая-то надежда, что Баттл мог напасть на след информации, за которой он, собственно, и охотился, ибо Робертс не знал истинной цели обыска.

Старший инспектор Баттл открывал и закрывал ящики шкафов, обследовал содержимое письменного стола, просмотрел чековую книжку, прикинул сумму неоплаченных счетов, взял на заметку, что именно представляли собой эти счета, тщательно исследовал приходно-расходную банковскую книгу, просмотрел портфель, не оставив без внимания ни единой бумажки. Результат был в высшей степени неутешителен. Затем Баттл заглянул в шкаф, где хранились яды, записал оптовые фирмы, с которыми доктор вел дела, а также систему учета израсходованных лекарств. Затем снова запер шкаф и перешел к бюро. В нем хранились материалы более личного характера, но и здесь Баттл не нашел ничего, соответствовавшего целям его поисков. Он покачал головой, сел в кресло и нажал на кнопку.

Мисс Бургесс появилась с достойной похвалы проворностью.

Старший инспектор вежливо предложил ей сесть, некоторое время пристально ее изучал, решая, какой выбрать способ в схватке с нею. Он еще раньше понял, что она настроена к нему враждебно, и теперь раздумывал, стоит ли вызвать у нее еще более бурную реакцию, которая еще больше усилила бы ее враждебность, или же попытаться подойти к ней более мягко.

– Я полагаю, что вы, миссис Бургесс, знаете о сути дела? – наконец спросил он.

– Да, доктор Робертс рассказал мне, – коротко ответила мисс Бургесс.

– В целом это дело довольно щепетильное, – сказал старший инспектор Баттл.

– Разве? – воскликнула мисс Бургесс.

– Да, и весьма неприятное. Под подозрение попали четыре человека, один из них совершил убийство. Я хотел бы спросить у вас, видели ли вы когда-нибудь этого мистера Шайтану?

– Никогда.

– А слышали о нем что-нибудь от доктора Робертса?

– Ни разу. Нет, не совсем так. Примерно неделю тому назад доктор Робертс сказал, чтобы я записала в его книжку приглашение на ужин к мистеру Шайтане в 8.15 на восемнадцатое число.

– Именно тогда вы в первый раз и услышали о нем?

– Да.

– Вы никогда не встречали его имени в газетах? Оно часто упоминалось в разделе модных новостей.

– У меня есть дела поважнее чтения модных новостей.

– Я тоже так думаю. Да, да, я тоже так думаю, – мягко сказал старший инспектор. – Трудность в том, – продолжал он, – что все четверо говорят, будто знакомы с мистером Шайтаной лишь совсем немного, а между тем кто-то знал его настолько хорошо, что даже убил его. Моей обязанностью является выяснить, кто же этот человек.

Наступила неловкая пауза. Казалось, мисс Бургесс было совершенно неинтересно знать, в чем именно заключается обязанность старшего инспектора Баттла. Вот ее обязанностью было подчиняться указаниям своего шефа, сидеть здесь, выслушивая этого старшего инспектора Баттла и отвечать на все его вопросы.

– Знаете ли, мисс Бургесс, – говорил старший инспектор, понимая, что делает труднейшую работу, но все-таки сдерживаясь, – мне кажется, что вы не совсем ясно представляете себе всей трудности нашей работы. Вот, например, люди распространяют какие-то слухи. Мы можем не верить ни единому слову из того, что они говорят, но в то же время мы должны взять все это на заметку. В случае, подобном данному, это особенно важно. Я не хочу сказать ничего плохого о прекрасной половине человеческого рода, но несомненно одно: женщина, если она взволнована, склонна немного больше чем нужно развязать язычок. Она делает необоснованные обвинения, намекает на одно, другое, третье и перебирает всевозможные старые и забытые всеми скандальные случаи, которые, вероятнее всего, не имеют ничего общего с данным делом.

– Вы хотите сказать, что один из этих четверых сказал что-то против доктора? – спросила мисс Бургесс.

– Не совсем точно будет сказать именно так, – ответил Баттл весьма предусмотрительно. – Но ведь я обязан все брать на заметку. Например, подозрительные обстоятельства смерти одного из пациентов. Может быть, это все, в конечном счете, полнейшая чепуха. Я даже постеснялся беспокоить доктора подобными вопросами.

– Мне кажется, что кто-то раздувает эту историю с миссис Грейвс, – гневно сказала мисс Бургесс. – Это просто позор, как некоторые люди рассуждают о вещах, абсолютно им неизвестных. Очень многие пожилые дамы думают, как и миссис Грейвс. Им кажется, что их стараются отравить их родственники, слуги и даже врачи. До того, как прийти к доктору Робертсу, у миссис Грейвс было три врача, а когда и о нем она стала распространять те же самые небылицы, он постарался сплавить ее доктору Ли. «Это единственный выход в подобных случаях», говорил он. А после доктора Ли у нее был еще и доктор Стил, и доктор Фармер, потом она, бедняжка, умерла.

– Просто удивительно, как можно из мухи сделать слона – сказал Баттл. – И уж если врач получит какие-то деньги после смерти своего пациента, начинаются всякие злобные нападки. А почему бы благодарному пациенту и не оставить что-нибудь незначительное, или даже значительное своему врачу?

– Это все дела родственников, – сказала мисс Бургесс. – Я всегда считала, что ничто так не выявляет низости человеческой натуры, как смерть. Еще не успеет остыть тело, а уже начинается перебранка о том, кому что достанется. К счастью, доктор Робертс никогда не имел подобных неприятностей. Он всегда надеется, что его пациенты ничего ему не оставят. Кажется, лишь однажды он получил в наследство от одного пациента пятьдесят фунтов, на которые купил две трости и золотые часы. Но больше никогда ничего не было.

– Они всегда могут попасть в руки какого-нибудь шантажиста, – со вздохом сказал Баттл. – Самый безобидный случай иногда приобретает видимость скандала. Доктору приходится заботиться даже о своей наружности, чтобы не показаться злым, а это значит, он вынужден иметь живой и изворотливый ум.

– Да, да, все, что вы говорите, – истинная правда, – сказала мисс Бургесс. – А труднее всего приходится врачам с истеричными женщинами.

– Истеричные женщины! Совершенно верно. Я вот и сам думал, что отсюда все и пошло.

– Мне кажется, вы имеете в виду эту ужасную миссис Крэддок?

Баттл сделал вид, что задумался.

– Подождите-ка, это было примерно года три тому назад? Нет, больше.

– Четыре или пять, мне кажется. Она была страшно неуравновешенной. Я так обрадовалась, когда она уехала за границу. И доктор Робертс тоже. Она рассказывала своему мужу самые невероятные небылицы. Конечно, подобные женщины так всегда и делают. Бедный муж, он просто был сам не свой, он даже заболел. А потам, как вы знаете, умер от сибирской язвы, инфекция попала через кисточку для бритья.

– Я что-то об этом забыл, – солгал Баттл.

– А потом она уехала за границу и вскоре там умерла. Мне она всегда казалась отвратительной женщиной, какай-то неестественной, какой-то искусственной.

– Я таких людей тоже встречал, – сказал Баттл. – Они очень опасны. Врачам приходится избегать подобных типов. А место, где она умерла, я, кажется, припоминаю.

– Это было как будто в Египте. У нее произошло заражение крови, какая-то местная инфекция.

– И еще врачу, вероятно, бывает очень трудно, – сказал Баттл, меняя тему разговора, – когда он подозревает, будто его пациента пытается отравить кто-то из его родственников. Что делать врачу в этом случае? Он или должен убедиться в этом и заявить, или же просто молчать. А если он решается на последнее, то ему приходится совсем плохо потом, когда начнутся всевозможные толки. У доктора Робертса никогда не случалось подобного?

– Не думаю, – ответила мисс Бургесс, задумавшись. – Я никогда об этом не слышала.

– Интересно бы узнать, просто так, для статистики, сколько смертельных случаев происходит в практике врача за год. Вот, например, вы уже работаете с доктором Робертсом несколько лет…

– Семь.

– Семь лет. И сколько же приблизительно случаев смерти произошло за это время?

– Ну, это трудно сказать. – Мисс Бургесс принялась подсчитывать. Теперь она уже вела себя просто и сердечно, забыв о былой подозрительности к старшему инспектору. – Семь, восемь. Конечно, я не могу вспомнить все точно, но думаю, что за это время умерло не больше тридцати человек.

– Ну, тогда доктор Робертс, должно быть, один из лучших врачей, – добродушно сказал Баттл. – И, кроме того, мне кажется, что большинство его пациентов – люди из самых привилегированных слоев общества. Они могут позволить себе более внимательно наблюдать за своим здоровьем.

– Доктор Робертс пользуется известной популярностью. Он большой специалист в постановке диагноза.

Баттл вздохнул и поднялся со своего места.

– Боюсь, что я отвлекся от своих основных обязанностей, ведь главное, что мне было нужно, это установить связи между доктором и этим мистером Шайтаной. Вы совершенно уверены, что он не был одним из пациентов доктора?

– Совершенно уверена.

– А может быть, он бывал здесь под другой фамилией? – Баттл протянул ей фотографию. Вы его не знаете?

– Какой неестественный театрально-напыщенный вид! Нет, я его здесь никогда не видела.

– Ну что ж, – сказал Баттл, вздохнув, – я очень благодарен доктору за его любезность. Пожалуйста, передайте это ему от моего имени. И скажите, что я перехожу к номеру два в моем списке. До свиданья, мисс. Бургесс, спасибо вам за помощь.

Они обменялись рукопожатием, и Баттл ушел.

Выйдя на улицу, он вытащил из кармана небольшую записную книжку и сделал несколько записей под буквой «Р».

«Миссис Грейвс? (Маловероятно).

Миссис Крэддок?

Не получал наследства.

Не женат. (Жаль).

Навести справки о смерти пациентов

Трудно».

Он закрыл книжку и направился на Ланкастер-гейт в отделение банка «Лондон и Уэссекс».

Предъявив свой мандат, он потребовал, чтобы его провели прямо к управляющему.

– Доброе утро, сэр. Насколько мне известно, одним из клиентов вашего банка является доктор Джеффри Робертс.

– Совершенно верно, старший инспектор.

– Мне бы хотелось получить сведения о счете в банке этого джентльмена за период, ну, скажем, в несколько лет.

– Постараюсь вам в этом помочь.

Прошло полчаса напряженной работы. Наконец, Баттл со вздохом облегчения спрятал в карман листок с цифрами, написанными карандашом.

– Это то, что вам нужно? – спросил управляющий с любопытством.

– Нет. Никаких намеков или улик, но все равно, благодарю вас.

В этот самый момент доктор Робертс мыл руки в своем врачебном кабинете, и через плечо разговаривал с мисс Бургесс.

– Так как же вел себя этот наш флегматичный следователь, а? Перевернул все вверх дном? Истязал вас своими вопросами?

– Могу вас заверить, что от меня он выудил не очень уж много, – сказала мисс Бургесс и сжала губы.

– Ну, что вы, моя милая, не нужно быть немой, как рыба. Я же просил вас рассказать ему обо всем, что его интересует. А, кстати, что он хотел узнать?

– О, он беспрестанно твердил лишь об одном, знали ли вы этого человека Шайтану. Он даже предположил, что тот мог приходить сюда под другой фамилией и показал мне его фотографию. Такой напыщенный тип.

– Шайтана? Да, ему очень нравилось изображать из себя эдакого современного Мефистофеля. В целом, у него это неплохо получалось. А о чем еще расспрашивал вас Баттл?

– Пожалуй, больше ни о чем. Да, вот еще одно. Кто-то рассказал ему всю эту несусветную чепуху о миссис Грейвс, вы ведь помните, как она временами вела себя.

– Грейвс? Грейвс? Ах, да, эта старуха миссис Грейвс. Забавно! – доктор засмеялся. Видимо, и впрямь все это казалось ему очень смешным.

– Право же, очень забавно!

И в веселом настроении доктор отправился обедать.

Глава десятая
Доктор Робертс
(продолжение)

Старший инспектор Баттл обедал вместе с мосье Эркюлем Пуаро. Один из них казался удрученным, а другой – полным сочувствия к нему.

– Так значит, это утро прошло у вас не очень успешно, – сказал задумчиво Пуаро.

Баттл покачал головой.

– Предстоит тяжелая работа, мосье Пуаро.

– Что вы о нем думаете?

– О докторе? Откровенно говоря, я думаю, что Шайтана был прав. Он – убийца. Он напоминает мне чем-то Уэстэвея. И еще того адвоката из Норфолка. Такие же самоуверенные, рассчитанные на эффект, манеры. Такая же популярность. Те оба были чертовски умны, и доктор Робертс неглуп. Тем не менее, никак не вяжется, чтобы Робертс убил Шайтану. Собственно говоря, я не думаю, чтобы он это сделал. Он слишком хорошо должен был понимать весь риск этого предприятия. И даже лучше, чем непрофессионал, знал, что Шайтана мог вскрикнуть. Нет, не думаю, чтобы Робертс убил его.

– И все же вы допускаете, что он раньше кого-то убил?

– Возможно, даже не одного, а многих. Как Уэстэвей. Но выяснить это не так-то легко. Я посмотрел его счета в банке, ничего подозрительного, крупных сумм не поступало, за последние семь лет он как будто не получал наследства ни от кого из своих пациентов. Это исключает убийство с целью получения прибыли. Он никогда не был женат, вот что жаль, ведь врачу легче всего убить свою собственную жену. Он весьма преуспевающий человек, и к тому же имеет большую клиентуру из состоятельных пациентов!

– Вообще-то он производит впечатление человека, ведущего вполне безупречную жизнь, возможно так оно и есть.

– Вполне возможно. И все же я предпочитаю думать о самом худшем.

– Тут вот имеется намек, – продолжал Баттл, – на какой-то скандал, связанной с одной из его пациенток, по имени Крэддок. Думаю, что этим следовало бы заняться. Я поручу расследование одному из своих сотрудников. Женщина умерла где-то в Египте от какого-то местного заболевания. Поэтому я не думаю, что здесь что-то запутано, но все же это может пролить свет на его характер в целом и на его врачебную этику.

– А у нее был муж?

– Да. Муж умер от сибирской язвы.

– От сибирской язвы?

– Да. В то время в продаже было довольно много дешевых кисточек для бритья. Они часто вызывали всевозможные заражения. По этому поводу систематически поднимались в прессе скандалы.

– Это уже подходит, – сказал Пуаро.

– И я тоже так думаю. Если ее муж угрожал поднять шум по какому-то поводу… Но все это только голые предположения. Знаете, иногда я чувствую себя, словно я безногий, мне совершенно не на что опереться.

– Держитесь, друг мой, – сказал Пуаро. – Я знаю вашу настойчивость. В конце концов, у вас будет так много ног, что вы станете похожим на сороконожку.

– И я завязну в этом деле потому, что только и буду о нем думать, – усмехнулся Баттл.

– А вы, мой друг, тоже собираетесь заняться этим делом? – вдруг обратился он к Пуаро.

– Я, возможно, тоже заеду к доктору Робертсу.

– Двое в один день? Это может его насторожить.

– О, постараюсь быть предельно осмотрительным и не стану задавать ему вопросов о его прошлой жизни.

– Мне бы хотелось знать, какую точно линию вы собираетесь избрать, – сказал Баттл с явным любопытством. – Но не говорите мне ничего, если вам этого не хочется.

– Совсем напротив. Я очень даже хочу об этом сказать. Я немного расспрошу его о бридже, и все.

– Снова о бридже? Опять и опять об одном и том же, мосье Пуаро.

– Я нахожу это весьма полезным. На вкус, на цвет товарищей нет.

– А меня совсем не увлекает такой причудливый подход к решению дел. Это не в моем стиле.

– А какой у вас стиль, старший инспектор?

Баттл увидел шутливый огонек в глазах Пуаро, глаза его тоже вспыхнули.

– Прямолинейный, честный и усердный офицер исполняет свой долг трудолюбиво и старательно – вот мой стиль работы. Ничего лишнего. Никакой фантазии. Только самоотверженный труд. Беспристрастный подход, хоть и немного притупленный. Вот мой конек.

– За наши методы в целом и за каждый в отдельности. И пусть успех завершит наши объединенные усилия.

– Я полагаю, что и полковник Рейс тоже сможет подсказать нам что-нибудь стоящее относительно Деспарда, – сказал Баттл. – У него масса каналов получения информации.

– А миссис Оливер?

– Тут есть элемент сомнительности и неопределенности. Эта женщина чем-то мне нравится. Хоть она и говорит много лишней чепухи, она довольно славная. И потом, женщины умеют узнавать о других женщинах куда больше, чем мужчины. Она тоже может быть нам в чем-то полезной.

Они расстались. Баттл уехал обратно в Скотланд Ярд, чтобы дать задания своим сотрудникам. Пуаро – на улицу Глосестер-террас, дом № 200.

Брови у доктора Робертса смешно приподнялись, когда он здоровался со своим гостем.

– Два следователя в один день, – сказал он. – Не исключена возможность, что сегодня к вечеру появятся и наручники.

Пуаро улыбнулся.

– Смею вас заверить, доктор Робертс, что мое внимание поровну разделено между четырьмя персонами.

– Во всяком случае, спасибо и за это. Курите?

– С вашего разрешения, я закурю свои.

Пуаро зажег маленькую русскую папиросу, которые всегда носил с собой.

– Так чем же я мог быть вам полезен? – спросил Робертс.

Пуаро некоторое время продолжал пускать колечки дыма, а потом сказал:

– Ответьте мне, доктор, вы проницательный наблюдатель за характерами людей?

– Не знаю. Но думаю, что да. Врач должен быть таковым.

– Вот именно. Я тоже так рассуждал. Я сказал себе: «Врач должен изучать своих пациентов. Выражение лица, цвет лица, частота дыхания, проявления нетерпения, все это доктор замечает автоматически, не задумываясь. Доктор Робертс как раз тот человек, который мне сможет помочь».

– Я очень хочу вам помочь. Так в чем же дело?

– На этих листочках записаны три роббера, сыгранные в тот вечер, – начал объяснять Пуаро. – Запись сделана мисс Мередит. А теперь не смогли бы вы, глядя на этот листочек, воскресить в памяти ход игры, рассказать мне подробно, какие были сделаны ходы и как играл каждый?

Робертс с удивлением уставился на него.

– Вы шутите мосье Пуаро. Разве это можно вспомнить?

– Неужели не можете? Я вам был бы так благодарен. Ну, хотя бы первый роббер. Первая игра должна была начаться объявлением червей или пик, и кто-то, а может быть даже ваши противники, должен был сбросить пятьдесят очков.

– Дайте-ка разобраться. Это был первый заход. Да, мне думается, что он был сделан с пик.

– А второй?

– Кажется, кто-то из нас проиграл пятьдесят очков, но я не помню, кто и как тогда ходил. Право же, мосье Пуаро, здесь я вряд ли смогу вам чем-то помочь.

– А не попытаетесь ли вы вспомнить, кто запрашивал ход и кто с кем играл?

– У меня был «большой шлем», это я помню. И еще был дубль. Помню также, что я ходил, звонко шлепая картами по столу, потому что играл три без козырей, так мне почему-то кажется. И выиграл солидный куш. Но это, сдается мне, было чуть позже.

– А вы помните, с кем вы играли?

– С миссис Лорример. Я помню еще, что она все хмурилась. Ей, очевидно, не очень-то нравилось, что я заявлял большие ставки.

– И никакие другие ходы или заявки вы не можете вспомнить?

– Дорогой мой мосье Пуаро, неужели вы действительно ждете от меня этого? Прежде всего, там произошло убийство, этого вполне достаточно, чтобы унести из памяти какие-то особенные ходы, и, ко всему прочему, с тех пор я сыграл еще, по крайней мере с полдюжины робберов.

Пуаро казался совсем удрученным.

– Простите меня, – сказал Робертс.

– Ну, что ж делать? – медленно сказал Пуаро. – Просто я надеялся, что вы сможете вспомнить хоть один или два хода, потому что мне казалось, это поможет вам вспомнить и кое-что другое.

– Кое-что другое?

– Да, вы могли заметить, например, что ваш партнер ошибся, играя просто без козырей, или, что противник, скажем, вдруг взял какие-то неожиданные взятки, хотя по первому заходу было очевидно, что он не должен был ничего получить.

Доктор Робертс вдруг стал серьезным. Он даже наклонился вперед в своем кресле.

– Так вот в чем дело! – сказал он. – Теперь я начинаю понимать, о чем идет речь. Извините меня. Вначале я просто думал, что вы занимаетесь какой-то чепухой. Вы считаете, что убийство, или, вернее, успешное осуществление этого убийства, могло внести существенное изменение в игру преступника?

Пуаро кивнул.

– Вы правильно поняли мою мысль, – сказал он. – Если бы все четыре игрока знали, как играли их партнеры и противники, и вдруг подметили за кем-то необычное отклонение от правила, внезапное исчезновение блеска игры, пропущенную возможность набрать очки – о, это было бы уликой первостепенного значения. К сожалению, вы все так мало знакомы друг с другом, что изменения в игре были для вас мало примечательны. И все же, уважаемый доктор, я очень прошу вас подумать еще. Не вспомните ли вы, например, какой-нибудь непостоянности в игре или внезапных бросающихся в глаза ошибок кого-либо из игроков?

Некоторое время длилось молчание, потом доктор Робертс покачал головой.

– Скверно, но помочь вам никак не могу, – откровенно признался он.

– Я просто-напросто ничего не помню. Все, что я мог вам сказать, я уже сказал. Миссис Лорример – первоклассный игрок, она ни разу не сделала ни одного промаха, который я мог бы заметить. Игра Деспарда тоже была все время превосходной. Он весьма рядовой игрок, то есть, я хочу сказать, что все его ставки были неизменно стандартными. Он никогда не отходит от правил, никогда не рискует. А мисс Мередит… – он вдруг заколебался.

– Так что же вы хотите сказать о мисс Мередит? – спросил, как бы поощряя его, Пуаро.

– Она действительно делала ошибки раз или два. Помню, это было что-то к концу вечера, но она просто могла утомиться, она ведь не очень опытный игрок. И потом, руки у нее слегка дрожали…

Он замолчал.

– Когда у нее дрожали руки?

– Когда это было? Что-то не помню… Мне кажется, она просто немножко нервничала. Ох, мосье Пуаро, вы вынуждаете меня выдумывать.

– Прошу прощения. Есть еще один пункт, где я нуждаюсь в вашей помощи.

– Какой?

– Это все очень трудно, – медленно начал Пуаро. – Мне бы не хотелось задавать вам этот вопрос напрямик. Если я спрошу, заметили ли вы то или это, я просто направлю вашу мысль в определенном направлении. И тогда ваш ответ будет для меня уже не таким ценным и полезным. Разрешите мне попытаться подойти к нему несколько с другой стороны. Будьте добры, доктор Робертс, опишите мне обстановку комнаты, в которой вы играли.

Робертс был в полнейшем изумлении.

– Обстановку в комнате?

– Я бы очень вас об этом попросил.

– Но, дорогой мой, я даже не знаю, как к этому подступиться.

– Начинайте с чего хотите.

– Ну, ладно. В комнате было довольно много мебели…

– Нет, нет, нет. Умоляю вас, будьте предельно точны.

Доктор Робертс вздохнул и начал говорить шутливо, подражая манере аукционщика.

– Один большой диван, обитый парчой цвета слоновой кости, еще один диван зеленого цвета, четыре или пять больших кресел. Восемь или девять персидских ковров, гарнитур из дюжины небольших позолоченных стульев в стиле ампир. Двойное бюро… Я себя чувствую сейчас, словно я писарь у аукционщика… Прекрасный китайский шкаф-горка. Рояль. Еще какие-то предметы, но боюсь, что я их не помню. Шесть первоклассных японских гравюр. Две китайские картины на зеркале. Пять или шесть очень красивых табакерок. Несколько японских фигурок и резных вещиц из слоновой кости, расставленных на отдельном столике. Старинное серебро, овальные чаши на ножках, как мне кажется, времен Карла I. Одна-две вещицы из разноцветной глазури…

– Браво, браво! – Пуаро даже зааплодировал.

– Пара старинных английских бронзовых птиц и скульптура, как я думаю, Ральфа Вуда. Затем, несколько восточных безделушек, изделия из серебра тонкой работы, какие-то ювелирные вещицы, в которых я не очень-то разбираюсь. Помню лишь, там были какие-то птицы, выполненные мастерами из Челси. Да, еще несколько миниатюр в рамках. Очень искусной работы. Это, конечно, не все, но большего в данную минуту я припомнить не могу.

– Великолепно! – сказал Пуаро восхищенно. – У вас прекрасная наблюдательность.