Текст книги "Карты на стол"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава двадцать вторая
Улики из Комбикра

Старший инспектор Баттл сидел в полицейском участке Комбикра.

Инспектор Харпер, с раскрасневшимся лицом, говорил медленно с приятным девонширским акцентом.

– Йот так все это и закончилось, сэр. Нам казалось, что все прошло гладко. Доктор был удовлетворен. И все были довольны. А почему бы и нет?

– Расскажите-ка мне снова все no-порядку об этих двух бутылках. Я хочу, чтобы у меня не осталось никакой неясности.

– Инжирная настойка, – кажется, она регулярно пила ее – хранилась в бутылках в ванной комнате, в шкафу. И была еще одна бутылка с составом для чистки шляп. Этим составом она и молодая леди, ее компаньонка, чистили и подновляли свои летние шляпы. Еще оставалось довольно много этого состава, как вдруг бутылка лопнула. И миссис Бенсон сказала молодой леди: «Перелей его в другую бутылку. В ту, из-под инжирной настойки». В этой части истории все достоверно. Слуги слышали, как она это говорила. Молодая леди мисс Мередит, служанка и горничная, все подтверждают одно и то же. Состав был перелит, как того хотела миссис Бенсон. Бутылку поставили на верхнюю полку шкафа в ванной комнате, подальше от лекарств.

– А надписали на бутылке, что там была не настойка, а состав?

– Нет. Конечно, это была большая беспечность. Следователь особо это отметил.

– Продолжайте.

– В ту самую ночь больная миссис Бенсон вошла в ванную комнату, достала бутылку с настойкой, налила довольно много в стакан и выпила. Обнаружив, что хозяйка выпила совсем не то, сразу же послали за доктором. Доктора дома не оказалось, он уезжал на вызов, и прошло довольно много времени, прежде чем его нашли.

– Доктор принял все меры, но было уже поздно: женщина умерла.

– А сама она поверила, что произошел несчастный случай?

– О, да. И все так думали. Было ясно, что бутылки каким-то образом перепутаны. Кто-то предположил, что это могла сделать служанка, когда убиралась в ванной комнате, но она клялась, что не делала этого.

Старший инспектор Баттл молчал. Он думал: такое легкое дело. Взяли с верхней полки бутылку и поставили на место другой. И как трудно выяснить до конца эту ошибку. Наверное, брали ее в перчатках. И уж, во всяком случае, последние отпечатки пальцев принадлежали самой миссис Бенсон. Да, так легко, так просто. И тем не менее, это – убийство! Настоящее преступление.

Но какие были к тому причины. Вот это все еще озадачивало его. Почему ее убили?

– А эта молодая леди, эта мисс Мередит, она не получила наследства после смерти миссис Бенсон? – спросил он.

Инспектор Харпер покачал головой.

– Нет. Она прожила там всего лишь шесть недель. Трудное это было место, как мне кажется. Как правило, молодые леди там долго не задерживались.

Баттла снова охватило недоумение. Девушки там долго не задерживались. Очевидно с миссис Бенсон было трудно ладить. Но если Энн. Мередит чувствовала там себя неуютно, она могла, как и ее предшественницы, взять и уехать. И не нужно было бы никого убивать. Если только к этому не было серьезных причин.

– А кто получил наследство после смерти миссис Бенсон?

– Этого я не знаю. Кажется, племянники и племянницы. Но наследство не так уж велико, да еще когда его разделили между всеми наследниками. Я слышал, что большую часть ее дохода составляла ежегодная рента.

Значит, дело не в деньгах. Но миссис Бенсон умерла, а Энн Мередит скрыла от него, что жила в Комбикре.

Все это его никак не устраивало. Он приступил к тщательным и кропотливым опросам. Доктор имел совершенно ясное и твердое убеждение, что произошел просто несчастный случай. Мисс – доктор никак не мог вспомнить ее имени – была приятная девушка, но довольно беспомощная, она была очень расстроена и потрясена.

Следующим был викарий. Да, он помнил последнюю компаньонку миссис Бенсон, хорошая, скромная девушка. Регулярно ходила в церковь вместе с миссис Бенсон. Миссис Бенсон была не то чтобы трудной женщиной, она просто строго относилась к молодежи. Но была истинной христианкой.

Баттл расспросил еще нескольких человек, но не узнал ничего нового. Энн Мередит помнили плохо. Она прожила здесь несколько недель, и все. А ее личность была не настолько яркой, чтобы оставить о себе какой-то след. По общему мнению, она была милой и незаметной девушкой. Миссис Бенсон охарактеризовали несколько более живописно. Самоуправный гренадер, а не женщина. Заставляла своих компаньонок много работать. Часто меняла слуг. Несговорчивая. Впрочем, на этом все и кончилось. И все же старший инспектор Баттл уехал из Девоншира с твердым убеждением, что Энн Мередит, по какой-то неизвестной ему причине, преднамеренно убила свою хозяйку.

Глава двадцать третья
О чем поведали шелковые чулки

В то время, когда поезд со старшим инспектором Баттлом пересекал Англию с запада на восток, Энн Мередит и Фода Довс сидели в гостиной Эркюля Пуаро.

Энн никак не хотела принимать приглашение, которое прибыло к ним с утренней почтой, но уговоры Фоды взяли верх.

– Энн, ты – трусиха, да, трусиха. Совсем неразумно жить, как страус, и прятать голову под крыло. Произошло убийство, ты одна из тех, кого в нем подозревают. Хоть, может быть, и меньше других.

– А это еще хуже, – сказала Энн полушутя. – Обычно такие дела совершают те, кто меньше других похож на убийцу.

– И все же, так оно и есть, – продолжала Фода, не обращая внимания на реплику Энн. – Поэтому не стоит отворачиваться и делать вид, будто убийство меня не касается, и тебе нет до него никакого дела.

– А мне действительно нет до него никакого дела, – стояла Энн на своем. – Если полиции захочется спросить меня о чем-нибудь, я охотно отвечу. Но этот человек, этот Эркюль Пуаро, здесь не при чем.

– А что он подумает, если ты станешь уклоняться и увиливать от встречи с ним? Он подумает, что ты виновата.

– Я совсем не виновата, – холодно ответила Энн.

– Дорогая, я это знаю. Ты не можешь никого убить, даже если и захочешь. Но этот настороженный иностранец этого не знает. Я думаю, что мы должны поехать и нему или он сам явится сюда и попытается разузнать все у слуг.

– У вас нет слуг.

– Есть мамаша Астуэлл. Она готова наболтать что угодно и кому угодно. Давай, Энн, поедем. И потом ведь это даже интересно.

– Никак не пойму, зачем ему понадобилось увидеть меня? – Энн все еще упрямилась.

– Конечно, для того, чтобы еще раз добиться большего, чем это может официальная полиция, – нетерпеливо ответила Фода. – Они всегда так делают. Я имею в виду частных сыщиков. Они дают понять, что в Скотланд Ярде собрались одни новички или тупоголовые.

– А ты думаешь, этот человек Пуаро умный?

– Он не похож на Шерлока Холмса, – сказала Фода. – Но кажется, в свое время был неплохим детективом. Теперь он уже состарился. Сейчас ему уже, по крайней мере, за шестьдесят. Ну, Энн, поедем! Навестим старика. Он может рассказать нам какие-нибудь ужасные истории об остальных трех.

– Ну, ладно, – сказала Энн и добавила. – Ах, до чего же тебя все это занимает, Фода!

– Мне кажется, это оттого, что я еду на свои собственные похороны, – сказала Фода – Ты просто растяпа, Энн, никогда не можешь воспользоваться подходящим моментом. Могла бы до конца своих дней жить, как герцогиня.

Вот так именно и получилось, что в три часа того же дня Фода Довс и Энн Мередит уже сидели, удобно разместясь в креслах уютной гостиной Пуаро и пили из старомодных бокалов черносмородиновый сок. По правде сказать, сок этот им совсем не нравился, но они продолжали тянуть его, не желая обижать хозяина.

– Как мило с вашей стороны, мадемуазель, что вы откликнулись на мою просьбу, – сказал Пуаро.

– Я с радостью помогу вам, во всем, в чем смогу, – ответила Энн как-то неуверенно.

– Это небольшое дело основано на памяти.

– На памяти?

– Да. Я уже задавал эти же самые вопросы и миссис Лорример, и доктору Робертсу, и майору Деспарду. Но увы, никто из них не ответил мне так, как я этого ожидал.

Энн все еще продолжала смотреть на него с немым вопросом в глазах.

– Я хотел бы, чтобы вы, мадемуазель, мысленно вернулись к тому вечеру в гостиной мистера Шайтаны.

Чуть заметная тень набежала на лицо Энн. Неужели она так никогда и не избавится от этого кошмара?

Пуаро заметил выражение ее лица.

– Я понимаю вас, мадемуазель, понимаю, – доброжелательно сказал он. – Это все ужасно. И ваши чувства естественны. Вы совсем еще молодая девушка, втянуты в такое неприятное дело впервые в вашей жизни. Представляю, что вам никогда еще не приходилось видеть насильственной смерти.

Нога Фоды заерзала по полу, она чувствовала себя неловко.

– Так что же я должна сделать? – спросила Энн.

– Вернитесь мысленно назад к тому дню. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что вы запомнили в той комнате?

Энн подозрительно посмотрела на него.

– Я что-то вас не понимаю.

– Ну, как же? Кресла, столы, украшения, обои, шторы, камин. Вы ведь все это видели. Не можете ли вы все это описать?

– А, понимаю. – Энн нахмурилась, все еще находясь в нерешительности. – Но это трудно. Правда, мне даже кажется, будто я ничего не помню. Какие там были обои, сказать не могу. Стены были как будто покрашены масляной краской в какой-то неприметный цвет. На полу – ковры. Рояль. – Она покачала головой. – Пожалуй, и все, что я могу вам назвать.

– Вы просто не хотите, мадемуазель. Вы ведь должны были запомнить хоть какие-то предметы, может быть украшения или безделушки?

– Я помню шкатулку с египетскими драгоценностями, – медленно сказала Энн. – Она стояла около окна.

– Да, да, совсем в другом конце комнаты от того стола, не котором лежал тот небольшой стилет.

Энн быстро взглянула на него.

– Я никогда не знала, где он лежал.

«Ну, это уж не правда, – подумал Пуаро. – Или я уже не Эркюль Пуаро! Если бы она получше меня знала, то поняла бы, что я никогда бы не стал вот так просто расставлять ей ловушки!» А вслух он сказал.

– Так вы говорите, что обратили внимание на шкатулку с египетскими драгоценностями?

– Да. Некоторые из них были очень красивые Голубые с красным. Глазурь. Несколько красивых колец. И жуки-скарабеи, но они мне не очень нравятся.

– Он был большой коллекционер, этот мистер Шайтана, – тихо сказал Пуаро.

– Да, должно быть, это так, – согласилась Энн. – В комнате было очень много вещей. Не знаешь, на что смотреть.

– Значит, вы не можете сказать ни о чем другом, что как-то привлекало ваш взгляд?

Энн чуть улыбнулась и ответила:

– Только ваза с хризантемами, в которой нужно было поменять воду.

– Да, слуги всегда не очень внимательны к таким вещам.

Пуаро немного помолчал. Энн застенчиво спросила:

– Вероятно, я не заметила того, что вас как-то интересует?

Пуаро улыбнулся.

– Ну, ничего, дитя мое. Вообще-то, это не совсем прямо относится к делу. Скажите мне лучше, встречали ли вы нашего милого майора Деспарда после того вечера?

Он увидел, как едва заметный румянец выступил на щеках девушки.

– Он сказал, – ответила она, – что скоро снова приедет к нам.

Фода быстро вмешалась в разговор:

– Во всех случаях, это не он совершил то ужасное преступление. Энн и я в этом абсолютно уверены.

Пуаро подмигнул им.

«Да, у него это удачно получилось, сумел-таки убедить двух хорошеньких молодых леди в своей невиновности».

«О, господи, – подумала Фода. – Он, наверное, француз, а это меня так смущает».

Она встала и стала рассматривать развешанные по стенам гравюры.

– Это вот просто чудесные, – сказала она.

– Да, неплохие, – согласился Пуаро. Он немного заколебался, глядя на Энн.

– Мадемуазель, – наконец, сказал он. – Не знаю, могу ли я попросить вас об одном одолжении? О, это никоим образом не касается того убийства. Сугубо личное и даже семейное дело.

Энн в удивлении посмотрела не него. Пуаро продолжал говорить так, будто все это немного смущало его.

– Видите ли, дело в том, что приближается рождество. Мне нужно послать подарки моим многочисленным племянницам и их дочкам. А мне довольно трудно выбрать, что теперь больше всего нравится молодым леди У меня вкус, увы, довольно старомодный.

– А что вы выбрали? – любезно спросила его Энн.

– Шелковые чулки. И вот теперь я хотел бы знать, хороший ли это будет подарок?

– Да, конечно. Всегда приятно получить в подарок чулки.

– Вы просто облегчили мою задачу. Мне так хочется им угодить. Я уже купил чулки разных оттенков. Вот здесь, как мне кажется, пар пятнадцать или шестнадцать. Может вы будете настолько добры, что выберете из них с полдюжины, наиболее подходящих, на ваш взгляд?

– Конечно, я это охотно сделаю, – сказал Энн и, смеясь поднялась со своего места.

Пуаро подвел ее к столику, стоявшему в алькове. На столике грудой лежали самые разнообразные вещи. Если бы она знала, как Эркюль Пуаро любил порядок и насколько он славился своей аккуратностью, то хаос на этом столе показался бы ей, по крайней мере, странным. Здесь были набросаны в кучу пакетики с чулками, несколько пар меховых перчаток, календари и коробки конфет.

– Я всегда заранее посылаю всем подарки, – объяснил Пуаро. – Так вот, мадемуазель, здесь лежат чулки. Очень прошу вас, отберите из них шесть пар.

Он обернулся и остановил Фоду, намеревавшуюся тоже пройти в альков.

– А для вас, мадемуазель, у меня есть кое-что другое. Мадемуазель Мередит, как мне кажется, это не доставит большого удовольствия.

– А что же это такое? – воскликнула Фода. Пуаро понизил голос до шепота.

– Я хочу вам показать нож, мадемуазель, которым было совершено групповое убийство. Двенадцать человек буквально искромсали одного мужчину. Этот нож мне преподнесли в качестве сувенира в отделении международного железнодорожного союза.

– Ужасно! – закричала Энн.

– Ой, можно мне посмотреть? – спросила Фода. Пуаро, все еще объясняя что-то, повел ее через всю комнату к двери.

– В отделении международного железнодорожного союза мне вручили этот сувенир потому, что…

И они вышли в другую комнату.

Вернулись они минуты через три. Энн шла им навстречу.

– По-моему, мосье Пуаро, вот эти шесть пар самые красивые. Вот у этих двух пар очень красивый оттенок будет вечером, а вот более светлые подходят к весенним платьям, когда вечерами еще светло.

– Чрезвычайно вам благодарен, мадемуазель.

Он снова им предложил черносмородиновый сок, но они отказались. Потом он проводил их до дверей, весело и радушно болтая.

Когда они, наконец, ушли, Пуаро вернулся в комнату и направился прямо к столику, где царил беспорядок. Пакетики с чулками так и лежали вперемежку с другими вещами. Пуаро пересчитал отобранные чулки, их было шесть пар. Потом он сосчитал остальные.

Он купил в магазине девятнадцать пар. Сейчас их было только семнадцать.

Он понимающе кивнул головой.

Глава двадцать четвертая
Кого же вычеркнуть из списка

Приехав в Лондон, старший инспектор Баттл направился прямо домой к Пуаро. Энн и Фода уже около часа тому назад ушли.

Не торопясь, старший инспектор обстоятельно рассказал о результатах своей поездки в Девоншир.

– Сомнений нет, мы напали на след, – закончил он. – На это и намекал Шайтана, когда говорил о несчастных случаях в домашней обстановке. Но что я никак не могу понять, так это мотив преступления. Что толкнуло ее на убийство этой женщины?

– Мне кажется, что в этом, я вам смогу помочь, друг мой.

– Прошу вас, мосье Пуаро.

– Сегодня я сделал небольшой эксперимент. Я попросил мадемуазель и ее подругу приехать ко мне. Вначале я задал ей свой обычный вопрос, какие вещи она заметила в комнате в тот вечер.

Баттл смотрел на него с нескрываемым интересом.

– Вы все еще увлечены этим вопросом?

– Да, и это весьма ценный вопрос. Я получаю очень многое в ответах на него. Мадемуазель Мередит вела себя осмотрительно, была подозрительной ко всему. Да, чрезвычайно подозрительной. Эта молодая леди ни чему не верит. И вот старая ищейка Эркюль Пуаро применил один из своих трюков. Он поставил ей неуклюжую ловушку, как какой-нибудь дилетант. Когда мадемуазель упомянула о шкатулке с драгоценностями, я спросил, не та ли эта шкатулка, что находилась на другом конце комнаты от стола, где лежал стилет? Мадемуазель в эту ловушку не попалась. Она ловко ее обошла. И осталась очень довольна собой, а ее бдительность в это время ослабла. Так вот зачем ее позвали сюда, чтобы она призналась, что знает, где находился стилет, и что она его заметила! Нет, она не такая дура! Настроение у нее поднялось, когда она, по ее мнению, сумела меня провести. Она уже вполне свободно рассуждала о драгоценностях. Она заметила много вещей из этой шкатулки. Но ей показалось, что она больше ничего не запомнила в той комнате. Кроме вазы с хризантемами, в которой нужно было сменить воду.

– И что же? – спросил Баттл.

– О, это уже существенно. Предположим, мы ничего не знаем об этой девушке. Ее слова служат для нас основой изучения ее характера. Она обращает внимание на цветы. Значит ли, что она их любит? Вовсе нет. Потому что она и словом не обмолвилась об огромном букете тюльпанов, редких в такое время года, что сразу же привлекло бы внимание любительницы цветов. Нет, она заметила другую вазу, в которой не доставало воды. В ней заговорила компаньонка, получающая деньги за свою работу, девица, в обязанности которой входит наливать свежую воду в вазы с цветами. Но вместе с тем эта мадемуазель любит драгоценности и обращает на них внимание. Ну, разве это не говорит о чем-либо?

– Ага, – сказал Баттл, – теперь я начинаю понимать, что вы имеете в виду.

– Так вот, позавчера я сказал вам, что я кладу свои карты на стол и играю честно, в открытую. Позавчера же, когда вы рассказали нам, что вам удалось узнать об этой мадемуазель, а миссис Оливер сделала потрясшее нас всех заявление, я подумал об одной важной вещи. Мисс Мередит не могла совершить преступление с целью наживы, потому что и после смерти миссис Бенсон ей пришлось зарабатывать себе на жизнь. Но тогда почему все же произошло это убийство? Я размышлял над характером и темпераментом мисс Мередит с точки зрения их внешних проявлений. Застенчивая небогатая девушка. Но одевается довольно хорошо, любит красивые вещи… Это, скорее всего, психология вора, а не убийцы, не так ли? И я сразу спросил вас, а не была ли миссис неаккуратной женщиной. Вы подтвердили мою догадку. И тогда у меня начала складываться гипотеза. Предположим, что у Энн Мередит в характере было одно слабое место. Есть такой сорт девушек, которые не прочь взять какую-нибудь мелочь в большом магазине. Допустим, что ей раз или два удавалось незаметно стянуть у своей неряшливой хозяйки какую-нибудь дешевую, но миленькую вещицу. Брошку, может быть, сдачу после покупок, всего несколько шиллингов или бусы. Миссис Элдон с ее неаккуратностью относила все эти пропажи за счет. Своей собственной оплошности. Она никогда не могла бы подозревать в этом свою тихую и скромную помощницу в домашних делах.

А теперь предположим, что женщина, с которой пришлось встретиться мисс Мередит впоследствии, была совсем другого типа. Ее новая хозяйка все замечала. И объявила мисс Энн в воровстве. Это вполне могло послужить причиной убийства. Я уже говорил, что Энн Мередит могла бы совершить преступление только из страха. Она осознала, что миссис Бенсон может доказать, что она воровка. Спасти ее может лишь одно – ее хозяйка должна умереть. И вот она меняет бутылки. И миссис Бенсон умирает, по иронии судьбы совершенно уверенная, что сама совершила эту ошибку, ни на минуту не предполагая, что к этому делу приложила руку ее малодушная и трусливая компаньонка.

– Возможно, – сказал старший инспектор Баттл. – Хоть это только предположение, не исключено, что именно так все и было.

– Больше того, друг мой. Теперь я почти совсем уверен в этом. Дело в том, что сегодня днем я устроил довольно хитроумную ловушку, на этот раз уже настоящую, поскольку поддельную ей удалось разгадать. Я рассуждал так: если мои догадки правильны, то Энн Мередит никогда ни за что не устоит перед действительно очень дорогой парой чулок! Я попросил ее помочь мне, Я умышленно дал ей понять, что не знаю, сколько на самом деле пар чулок лежит у меня на столе. Потом я ушел из комнаты, оставив ее одну. И вот вам результат, друг мой: сейчас у меня осталось семнадцать пар вместо девятнадцати. Две пары исчезли в сумочке мисс Мередит.

– Вот это да! – старший инспектор Баттл, даже присвистнул. – Ведь она же шла на большой риск.

– Ничуть ни бывало. В чем, по ее мнению, я мог ее подозревать? В убийстве. Так чего же здесь рискованного; взять пару-две шелковых чулок? Ведь я не разыскиваю вора. И кроме того, такой вор или человек, страдающий клептоманией, всегда уверен, что ему все сойдет с рук, и он останется незамеченным.

Баттл кивнул.

– Да, все это достаточно достоверно. Невероятная глупость. Как ни длинна веревочка, а все конец когда-нибудь настанет. Ну, что же, между нами говоря, мне кажется, мы довольно ясно увидели правду. Энн Мередит поймана с поличным на воровстве. Энн Мередит переставила бутылки с одной полки на другую. Мы знаем, что это было сделано с целью убийства. Но, черт меня побери, если мы можем как-то доказать все это. Вот вам второе успешно проведенное преступление. Сначала доктор Робертс сумел ускользнуть и выйти сухим из воды, теперь вот Энн Мередит. Но как же все-таки будет с делом Шайтаны? Убила Энн Мередит Шайтану или нет?

Некоторое время он молчал. Потом покачал головой.

– Нет, что-то здесь не получается, – сказал он разочарованно. – Она не из тех, кто способен на подобный риск. Переставить пару бутылок – да. Она знала, что никто на нее не подумает. Все было абсолютно безопасно, поскольку сделать это мог любой. Конечно, из подобной затеи могло ничего не выйти. Миссис Бенсон могла, во-первых, заметить подмену перед тем, как выпить свою настойку, она могла, во-вторых, не умереть, а отделаться легким испугом. Это было, как я называю, преступление «с надеждой на убийство». Результат его неизвестен: или выйдет, или нет. Получилось так, что вышло. Но вот Шайтана – это уже совсем другое дело. Это уже преднамеренное, обдуманное, дерзкое и целенаправленное убийство.

Пуаро кивнул.

– Я с вами согласен. Эти два вида убийства совершенно не схожи.

Баттл почесал переносицу.

– Что ж, видимо, она к этому делу не подходит. Придется и Робертса, и эту девушку вычеркнуть из нашего «списка четырех». А как насчет Деспарда? Удалось вам что-нибудь узнать от этой Лаксмор?

Пуаро рассказал о том, как он провел день накануне. Баттл усмехнулся.

– Знаю я таких. Тут никогда не отличишь действительного от желаемого.

Пуаро продолжал рассказывать. Он изложил подробности визита к нему Деспарда и его версию этой истории.

– Верите ему? – спросил вдруг Баттл.

– Да, верю.

Баттл вздрогнул.

– И я тоже верю. Не такой он человек, чтобы убивать ради овладения женой убитого. Как-то не правильно обстоит у нас дело с разводами. Все толпой идут в суд. А он ведь не учитель и не адвокат. Дело о разводе не могло бы отрицательно сказаться на его карьере или как-то плохо повлиять на его жизнь. Нет, у меня такое мнение, что покойный Шайтана здесь попал пальцем в небо. Третье убийство, вообще-то говоря, нельзя и считать таковым.

Он взглянул на Пуаро.

– Значит остается…

– Миссис Лорример.

Зазвонил телефон. Пуаро встал со своего места и взял трубку. Он сказал несколько слов, подождал, потом еще что-то сказал. Затем положил трубку и вернулся к Баттлу.

Лицо его было сурово.

– Звонила миссис Лорример, – сказал он. – Она просит сейчас же приехать к ней.

Они посмотрели друг на друга. Потом Баттл медленно покачал головой.

– Разве я не прав? – спросил он. – Или, может быть, вы ожидали еще чего-то?

– Я думаю, – ответил ему Пуаро. – Я просто думаю. Вот и все.

– Уж поезжайте поскорее, – сказал Баттл. – Возможно, вам удастся узнать, в конце концов, правду.