Текст книги "Искатель. 1984. Выпуск №6"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Александр Кулешов,Тимур Свиридов,Павел Панов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Креддок положил одну на ладонь и готов уже был презрительно ответить: «Настоящие? Да какие же они настоящие!», как вдруг слова застряли в горле.

На самом деле, мог ли этот жемчуг оказаться настоящим? Он был таким крупным, таким явно фальшивым, таким белым, что ни о чем другом, кроме подделки, не могло быть и речи, но внезапно Креддок припомнил одно дело, когда нитка настоящего жемчуга была куплена в ломбарде всего за несколько шиллингов.

Этот казался фальшивым, он мог быть фальшивым, но… что, если он был настоящим?

А почему бы и нет? Она могла и сама не знать. Или же она могла охранять свое сокровище, обращаясь с ним, словно с дешевой побрякушкой, которой красная цена – пара гиней. Сколь ко же он может стоить, если настоящий? Баснословные деньги., Если кто-нибудь об этом знал…

Инспектор резко отбросил все домыслы. Мисс Марпл исчезла. Он должен идти к пастору.

Банч с мужем ждали его, вид у. них был встревоженный.

– Она не приходила, – сказала Банч.

– А уходя из Боулдерса, она говорила, что собирается к нам? – спросил Джулиан.

– Да нет, так прямо не говорила, – с расстановкой ответил Креддок, припоминая все обстоятельства последней встречи с Джейн Марпл.

– Когда я видел ее в последний раз, она разговаривала с сержантом Флетчером, – сказал он. – Они стояли у калитки. Потом мисс Марпл ушла. Я решил, что она пошла к вам. Я бы отправил ее на машине, но у меня было столько забот. Может, Флетчер что-нибудь знает? Где Флетчер?

По когда Креддок позвонил в Боулдере, ему сказали, что вроде бы Флетчера там нет, а куда он ушел – неизвестно Предполагают, он за чем-то поехал в Мильчестер.

Инспектор позвонил в полицейское управление в Мильчестере, но о Флетчере там ничего не знали.

Тогда Креддок обратился к Банч, вспомнив, что она говорила ему про записи.

– Вы сказали, она что-то написала на листке… Где он?

Банч принесла. Он развернул его и положил на стол. Глядя через его плечо, Банч повторяла вслух написанное. Почерк был корявый, и разобрать его оказалось непросто.

«Лампа».

Потом шло: «Фиалки».

Потом через промежуток: «Где пузырек с аспирином?»

Наибольшие трудности вызвал следующий пункт.

– «Дивная смерть», – наконец прочитала Банч. – А, так это же торт Мици!»

– «Выяснять», – прочитал Креддок.

Выяснять? Интересно что? А это что такое? «И бремя печалей на сердце легло…» Скажите на милость…

– Йод, – прочитал инспектор. – Жемчуг. Ах, жемчуг!

– И еще «Лотти», нет, «Летти». Тут «е» очень похоже на «о». А потом.

– «Берн». А это что? «Пенсия»…

Они озадаченно посмотрели друг на друга.

Креддок бегло прочитал еще раз слова на листке.

Банч спросила:

– Это что-нибудь означает?

Креддок медленно произнес:

– Странно, что она вставила сюда жемчуг.

– Какой жемчуг? Что это значит?

– А мисс Блеклок всегда носит трехрядное жемчужное ожерелье?

– Всегда. Мы порой над этим подшучиваем. Он такой бледный, да? Но, наверно, она считает, что это модно.

– Может, есть и другая причина, – медленно сказал Креддок.

– Уж не хотите ли вы сказать, что он настоящий? Не может быть!

– А вам часто приходилось видеть настоящий жемчуг такого размера, миссис Хармон?

– Но ее бусы совсем стекляшки!

Креддок пожал плечами.

– Как бы там ни было, сейчас не это важно. А важно то, что пропала мисс Марпл. Мы должны ее разыскать.

Креддок вышел из дома пастора и быстро направился к машине.

Вдруг из мокрых зарослей лавра раздался голос.

– Сэр! – торопливо проговорил Флетчер. – Сэр!

ТРИ ЖЕНЩИНЫ

В Литтл Педдоксе кончился обед. За столом все молчали и чувствовали себя неловко.

Патрик пытался завязать разговор, но безуспешно. Филлипа Хаймес была погружена в глубокую задумчивость. Сама мисс Блеклок даже не старалась вести себя, как обычно, жизнерадостно. Правда, она переоделась к обеду и вышла к столу в ожерелье из камней, но впервые во взгляде ее темных круглых глаз сквозил страх н руки дрожали.

Одна Джулия держалась весь вечер, как обычно, с циничным отчуждением.

– Прошу прощения, Летти, – сказала она, – что я не могу сию минуту уложить вещи и уехать. Полагаю, полиция мне не позволит. Но надеюсь, мне недолго осталось омрачать ваше существование – с минуты на минуту явится инспектор Креддок с ордером на арест и с наручниками. Право, не понимаю, почему он не сделал этого раньше.

– Он ищет ту старую даму, – сказала мисс Блеклок.

– Вы думаете, ее тоже убили? – спросил Патрик с каким-то научным любопытством. – Но почему? Что она могла такого знать?

– Не знаю, – уныло ответила мисс Блеклок. – Может, мисс Мергатройд ей что-нибудь рассказала.

– Если ее тоже убили, – сказал Патрик, – то, по логике вещей, это мог сделать только один человек.

– Кто?

– Конечно же, Хинчклифф, – победоносно объявил Патрик. – Ведь последний раз мисс Марпл видели живой именно в Боулдерсе. Я считаю, что она так и не покинула Боулдерс.

– У меня болит голова, – уныло сказала мисс Блеклой, она прижала пальцы ко лбу. – Ну зачем Хинч убивать мисс Марпл? Какая чушь!

– Вовсе не чушь, если к тому же Хинч убила Мергатройд, – торжествующе сказал Патрик.

Филлипа вышла из задумчивости и сказала:

– Хинч не могла убить Мергатройд.

Но Патрик был настроен противоречить:

– Нет, могла, если Мергатройд случайно наткнулась на доказательство того, что Хинч – преступница.

– И вообще когда убили Мергатройд, Хннч была на станции.

– Она могла убить Мергатройд до своего ухода.

Внезапно Летиция Блеклок вскричала так, что все вздрогнули:

– Убийство, убийство, убийство!.. Вы что, не можете поговорить о чем-нибудь другом? Неужели вы не понимаете, что я боюсь? Раньше я не боялась. Я думала, что сама смогу позаботиться о себе… Но что можно поделать против убийцы, который выжидает… и выслеживает… и тянет время. О господи!

Она уткнулась лицом в ладони. Но через минуту подняла голову и извинилась.

– Простите. Я потеряла самообладание.

– Все в порядке, тетя Летти, – ласково сказал Патрик. – Я позабочусь о вас.

– Ты? – Летиция не сказала ничего больше, но разочарование, с которым она произнесла это слово, прозвучало почти как обвинение.

Все это случилось перед самым обедом, и тут еще Мици переключила на себя внимание, заявив, что не собирается готовить обед.

– Я больше ничего не делаю в этот дом. Я иду своя комната Я запираю себя. И остаюсь здесь до завтра. Я боюсь… столько люди убивали… мисс Мергатройд с ее глупое английское лицо, кому нужно убивать мисс Мергатройд? Только маньяк! Значит здесь явился маньяк. И маньяк все равно кто убивать. Но я не хочу, чтобы меня убивать! В кухни… там тени… я слушаю шорох и думаю, это кто-то во дворе, потом думаю, вижу тень около дверь в кладовая и вдруг слышу шаги. Поэтому я иду в своя комната, запираю дверь и даже кладу к ней комод. А утром говорю этот полицейский без душа, что я уезжаю. А если о мне не разрешает, я говорю: «Я буду закричать, и закричать, в закричать, пока вы меня не пускаете».

Когда они услышали эти угрозы, у них пробежал мороз по коже, потому что все живо вспомнили, как Мици умеет кричать.

– Поэтому я иду своя комната, – повторила Мици, чтобы ее намерение до всех дошло. Она театральным жестом сняла фартук: – Спокойной ночи, мисс Блеклок. Может, утром вы уж не будете живой. Поэтому я прощаюсь на всякий случай.

Она вышла, и дверь притворилась за ней с обычным жалобны визгом.

Джулия поднялась.

– Я займусь обедом, – сказала она. – Мудрое решение – избавлю вас от неловкости и неудобства сидеть со мной за одним столом. Поскольку Патрик вызвался быть вашим защитником, тетя Летти, он будет первым пробовать каждое блюдо. Я не хочу, чтобы вдобавок ко всему меня обвинили в том, что я вас отравила.

И Джулия приготовила и подала совершенно отменный обед.

Филлипа пришла на кухню, предлагая свою помощь, но Джулия решительно сказала, что ничьей помощи ей не нужно.

– Джулия, я хочу тебе сказать…

– Сейчас не время для откровений, – оборвала ее Джулия. – Иди в гостиную, Филлипа.

Теперь обед закончился, и они сидели в гостиной, пили кофе за маленьким столиком у камина, и, похоже, им нечего было сказать друг другу. Они ждали, вот и все.

В половине девятого позвонил инспектор.

– Я буду через четверть часа, – сказал он. – Со мной приедут полковник, миссис Истербрук, миссис Светтенхэм и ее сын.

– Но право же, инспектор, сегодня вечером я не могу принимать гостей.

– Понимаю ваши чувства, мисс Блеклок. И приношу свои извинения. Но дело срочное.

– Вы нашли мисс Марпл?

– Нет, – сказал инспектор и повесил трубку.

Вошла мисс Хинчклифф.

– Добрый вечер, – сказала она своим грубоватым голосом. – Извиняюсь за вторжение. Надеюсь, инспектор уже позвонил?

– Он не сказал, что вы тоже приедете, – ответила Джулия, проводя ее в гостиную.

Никто не выразил мисс Хинчклифф соболезнований и ни словом не обмолвился о смерти мисс Мергатройд. На опустошенном лице высокой деятельной женщины и так все было написано, и любые соболезнования выглядели бы неуместно.

– Зажгите везде свет, – сказала мисс Блеклок. – И подбросьте в камин угля, ужасно холодно. Проходите, садитесь возле огня, мисс Хинчклифф. Инспектор обещал приехать через пятнадцать минут.

– Мици снова спустилась вниз, – сказала Джулия.

– Да? Порой мне кажется, что эта девица сумасшедшая, просто сумасшедшая. Но, может, все мы сумасшедшие?..

– Терпеть не могу, когда говорят, что преступники – сумасшедшие, – возразила мисс Хинчклифф. – Я считаю, что, наоборот, преступники прекрасно сохраняют рассудок, жестокий и холодный!

С улицы донесся шум машины, и вскоре вошел Креддок с полковником, миссис Истербрук, Эдмундом и миссис Светтенхэм. Вид у всех был подавленный. Креддок немедля перешел к делу.

– Все вы знаете, что мисс Мергатройд убита, – начал он. – У нас есть основания полагать, что убийца – женщина. Также по ряду причин мы можем еще больше сузить круг подозреваемых лиц. Я намерен спросить некоторых дам, что они делали сегодня с шестнадцати часов до шестнадцати часов двадцати минут. У меня уже есть сведения о передвижении одной молодой дамы, именующей себя мисс Симмонс. Я прошу ее повторить свои показания. В то же время должен предупредить вас, мисс Симмонс, что вы не обязаны отвечать, если боитесь, что ваши ответы можно будет вам инкриминировать.

– Вам необходимо все это говорить, да? – сказала Джулия. Она была довольно бледна, но держала себя в руках. – Я повторяю: с шестнадцати часов до шестнадцати часов двадцати минут гуляла по полям, ведущим к ручью около фермы Комптон. Насколько почию, по пути никого не встретила Я не проходила мимо Боулдерса.

– Вы, миссис Светтенхэм?

– Ну, конечно, трудно сказать точно, потому что на самом деле у меня отсутствует чувство времени. А когда началась война, половина наших часов вообще встала, а другие либо спешат, либо отстают, либо вообще не ходят, потому что мы их не завели. – Миссис Светтенхэм помолчала, дабы у присутствующих ярче запечатлелась картина неразберихи во времени, а по том серьезно продолжила – Думаю, что в четыре часа я выворачивала пятку на чулке, а если я этого не делала, то, значит, была во дворе, обрезала увядшие хризантемы… Нет, это было раньше, до дождя.

– Дождь, – сказал инспектор, – начался в шестнадцать часов десять мним.

– Правда? Это облегчает дело. Значит, я прочищала водосток. Он весь был забит листьями. Вначале я позвала Эдмунда, но он не ответил. Я решила, что он занят своим романом, и не стала его беспокоить. Пришлось это сделать одной. Я насквозь промокла, но в конце концов прочистила водосток. Потом вошла в дом, переоделась и помылась. А после пошла на кухню и по ставила чайник На кухонных часах было шестнадцать тридцать пять, – торжествующе закончила миссис Светтенхэм.

– А кто-нибудь видел, как вы прочищали водосток?

– Разумеется, нет, – сказала миссис Светтенхэм. – Я бы их живенько привлекла к работе. Ужасно трудно делать все одной.

– Мистер Светтенхэм, вы слышали, как ваша мать звала вас?

– Нет, – сказал Эдмунд. – Я спал без задних ног.

– Эдмунд, – укоризненно сказала мать, – а я – то думала, ты пишешь…

Инспектор Креддок повернулся к миссис Истербрук.

– Ну а вы, миссис Истербрук?

– Я сидела с Арчи в его кабинете, – сказала миссис Истербрук, устремив на него невинный взгляд. – Мы слушали радио, да, Арчи?

Последовала пауза. Полковник Истербрук густо покраснел.

Он взял жену за руку.

– Ты не понимаешь, котеночек, – сказал он. – Я… ну, я должен сказать, инспектор, что вы слишком внезапно обрушились на нас. Понимаете, моя жена была ужасно расстроена всем случившимся. Она нервничает, она ужасно взвинчена и не осознает всей важности…

– Арчи, – с упреком вскричала миссис Истербрук, – ты что хочешь сказать, что тебя со мной не было?

– Но ведь меня не было, правда, дорогая? Я хочу скачать, что нужно строго следовать фактам. При таком допросе это крайне важно. Я беседовал с Лэмпсоном, фермером из Крофт Энда о сетке для цыплят. Было что-то без пятнадцати четыре. Домой я пришел, только когда дождь уже кончился. Прямо к чаю. Лаура жарила лепешки.

– А вас тоже не было дома, миссис Истербрук?

– Нет, нет, я как раз слушала радио. Я никуда не выходила. Не тогда. Я выходила раньше. Около половины третьего я пошла прогуляться. Неподалеку.

Казалось, она ждет дальнейших расспросов, по Креддок спокойно сказал:

– Достаточно, миссис Истербрук. Показания будут отпечатаны на машинке. Вы сможете прочитать их и, если они по существу правильны, подписать.

Миссис Истербрук взглянула на него с неожиданной злобой:

– А почему вы других не допрашиваете, где они были? Эту Хаймес? Или Эдмунда Светтенхэма? Откуда вы знаете, что он спал у себя дома? Никто его не видел.

– Перед смертью мисс Мергатройд сделала заявление. В вечер налета одного человека не было в комнате. По идее, он должен был находиться там все время. Мисс Мергатройд назвала своей подруге имена людей, которых она видела. Путем исключения она пришла к выводу, что был некто, кого она не видела.

– Но никто не мог ничего увидеть, – сказала Джулия.

– Мергатройд могла, – неожиданно сказала мисс Хинчклифф грудным голосом. – Она стояла за дверью, там, где сейчас стоит инспектор Креддок. Она была единственной, кто мог видеть все происходящее.

– Ага! Вы в это уверена? – заявила Мици.

Это было одно из ее театральных появлений, она распахнула дверь, чуть не сбив при этом Креддока.

– Значит, Мици вы не приглашаете приходить вместе с другие, да, деревянный полицейский? Конечно, я просто Мици! Мици на кухня! Она сидеть на кухня, там ее место. Но я скажу: Мици как остальные, а может, лучше все видит. Да, я много вижу. Я немного видела в день налет. Немного видела, но не поверила и до теперь держала язык… как это… за зубы. Я думала, я не буду говорить, что видела, пока не буду. Я буду ждать.

– А когда все успокоилось бы, ты собиралась попросить кое у кого немножечко денег? – сказал Креддок.

Мици набросилась на него, как разъяренная кошка.

– А почему нет? Почему мне нельзя платить, если я великодушно молчала? Особенно если когда-то будут деньги… много деньги. О! Я немного слышала, я знаю, что есть вокруг. Я знаю эти Пипэмеры… тайное общество… агент который, – она картинно указала на Джулию, – она. Да, я подождала и просила деньги… Но сейчас я боюсь. Лучше я буду в безопасность. Потому что, может, скоро кто-то убьет меня. Поэтому я скажу, что знаю.

– Прекрасно, – скептически сказал инспектор. – Что же ты знаешь?

– Я скажу, – торжественно заговорила Мици. – Тот вечер я не сижу в чулан и не очищаю серебро, как говорила. Я в столовой, когда услышала, как ружье стреляет. Я смотрела дырка для замок. Холл был черный, но ружье опять стреляет, и фонарь падает, он светит все, когда падал, – и я видела ее. Я видела ее близко с он, ружье в рука. Я видела мисс Блеклок.

– Меня? – Мисс Блеклок даже привстала от удивления. – Да ты с ума сошла!

– Но это невозможно! – вскричал Эдмунд. – Мици не могла видеть мисс Блеклок…

Креддок прервал его:

– Значит, не могла, мистер Светтенхэм? А почему? Потому что не мисс Блеклок, а вы сами стояли с пистолетом, не так ли?

– Я? Конечно, нет… Что за чертовщина!

– Вы взяли пистолет полковника Истербрука. Вы затеяли всю заварушку с Руди Шерцем – под видом шутки. Вы пошли вслед за Патриком Симмонсом в дальнюю комнату, а когда свет погас, выскользнули в тщательно смазанную дверь. Вы выстрелили в мисс Блеклок, а после убили Руди Шерца. Через несколько секунд вы уже снова стоите в гостиной, щелкая зажигалкой.

На мгновение Эдмунд, казалось, потерял дар речи, потом забрызгал слюной:

– Вся ваша идея чудовищна. Почему именно я? Зачем, черт побери, мне это понадобилось?

– Помните? Если мисс Блеклок умрет раньше миссис Гедлер, наследство получают двое. Двое, которых мы знаем как Пипа и Эмму. Джулия Симмоис оказалась Эммой…

– Так вы считаете, что я – Пип? – рассмеялся Эдмунд. – Фантастика, чистая фантастика. Я того же возраста – это единственное, что у меня с ним общего. И я докажу вам, дурак набитый, что я – Эдмунд Светтенхэм. У меня есть свидетельство о рождении, об окончании школы, университета – все.

– Он не Пип, – раздался голос из темного угла. Филлипа Хаймес выступила вперед, лицо ее, было бледно. – Пип – это я, инспектор.

– Вы?!

– Да. Все почему-то решили, что Пип – мальчик. Джулия знала, что ее двойняшка – сестра, не знаю, позему она не сказала этого сегодня днем.

– Из семейной солидарности, – сказала Джулия. – Я вдруг поняла, кто ты такая. До того я не догадывалась.

– У меня был тот же замысел, что и у Джулии, – сказала Филлипа слегка дрожащим голосом. – После того, как я… потеряла мужа и война кончилась, я задумалась, что же мне делать. Моя мать давно умерла. Я выяснила, где живет мисс Блеклок, и приехала сюда. Нанялась на работу к миссис Лукас. Я надеялась, что, поскольку мисс Блеклок – пожилая женщина, у которой нет родственников, она, возможно, захочет помочь. Разумеется, не мне – я ведь могу работать. Помочь Гарри получить образование. В конце концов, деньги принадлежал» Гедлерам, а у нее не было своей родни, на которую она могла бы их тратить. А потом, – Филлипа заговорила быстрей, после налета я испугалась. Все выглядело так, будто единственный человек, у которого имелись причины убить мисс Блеклок, – это я. Я ведь и понятия не имела, кто такая Джулия – мы с ней не близнецы и мало похожи; все выглядело так, будто я единственная, на кого может пасть подозрение. Мисс Блеклок была ко мне очень добра. Я не пыталась ее убить, у меня даже в мыслях этого не было. Но тем не менее все равно: Пип – это я. – Она помолчала и добавила: – Так что не надо больше подозревать Эдмунда.

– Не надо? – сказал Креддок. В голосе его снова зазвучали едкие нотки. – Эдмунд Светтенхэм – юноша, обожающий деньги. Возможно, этот юноша не прочь жениться на богатой невесте. Но она не разбогатеет, если миссис Гедлер умрет раньше мисс Блеклок. А поскольку почти стопроцентная гарантия, что миссис Гедлер умрет раньше мисс Блеклок, ему надо что-то предпринять, не так ли, мистер Светтенхэм?

– Мерзкая ложь! – воскликнул Эдмунд.

И вдруг по дому разнесся крик. Он прилетел с кухни, это был долгий, нечеловеческий вопль ужаса.

– Господи, но это не Мици! – закричала Джулия.

– Нет, – сказал Креддок, – это тот, кто убил трех человек.

ПРАВДА

Как только инспектор набросился на Эдмунда Светтенхэма, Мици тихонечко улизнула из комнаты на кухню. Она наливала в раковину воду, когда вошла мисс Блеклок.

Мици украдкой бросила на нее пристыженный взгляд.

– Какая же ты лгунья, Мици! – мило сказала мисс Блеклок. – Разве так моют посуду? Сначала помой серебро и налей полную раковину. Как ты можешь мыть, если у тебя совсем нет воды?

Мици послушно открутила краны.

– Вы не сердиться, что я сказала, мисс Блеклок? – спросила она.

– Если б я сердилась на все твои выдумки, мне пришлось бы беситься целыми днями, – ответила мисс Блеклок.

– И я иду сейчас к инспектору и говорю, я все выдумывала? – спросила Мици.

– Он и без тебя уже знает, – любезно сказала мисс Блеклок.

Мици закрутила кран, и тут же сильные руки схватили ее за голову и одним рывком сунули под воду.

– Только я знаю, что ты раз в жизни сказала правду, – злобно проговорила мисс Блеклок.

Мици отбивалась, пытаясь вырваться, но мисс Блеклок продолжала удерживать под водой голову девушки.

И вдруг совсем рядом раздался жалобный голос Доры Баннер:

– О Лоттн, Лотти… не надо… Лотти!

Мисс Блеклок закричала, ее руки взлетели вверх и выпустили Мици, которая, задыхаясь и отплевываясь, подняла голову.

А мисс Блеклок продолжала кричать, потому что на кухне никого не было.

– Дора, Дора, прости меня! Я должна была… я должна была это сделать…

Не разбирая дороги, она кинулась в посудомоечную, но путь ей преградил сержант Флетчер, а из шкафчика для веников вышла раскрасневшаяся, торжествующая мисс Марпл.

– Я всегда хорошо умела подражать чужим голосам, – сказала мисс Марпл.

– Вы должны пройти со мной, мадам, – сказал сержант Флетчер. – Я свидетель вашей попытки убить эту девушку. Вам будут предъявлены и другие обвинения. Должен предупредить вас, Петиция Блеклок…

– Шарлотта Блеклок, – поправила его мисс Марпл. – Вот кто она такая, да будет вам известно. Под жемчужным ожерельем, которое она носит не снимая, у нее шрам от операции по удалению зоба.

Притихшая мисс Блеклок посмотрела на мисс Марпл.

– Значит, вы обо всем знаете?

– Да. Уже какое-то время знаю.

Шарлотта Блеклок села возле стола и заплакала.

– Вы не должны были этого делать, – сказала она. – Не надо было говорить Дориным голосом. Я любила Дору. Я действительно любила Дору.

Инспектор Креддок и все остальные стояли в дверях. Констебль Эдварде делал искусственное дыхание Мици. Едва Мици смогла говорить, она принялась превозносить себя до небес:

– Я все хорошо делала, да? Я умная! Я смелая! О, очень смелая! Меня почти совсем, немного убили. Но я так смелая, что рискую все.

Тут мисс Хинчклифф вдруг вырвалась из толпы и бросилась на рыдающую Шарлотту Блеклок, сидевшую возле стола. Сержант Флетчер удержал ее. Мисс Хинчклифф бормотала сквозь зубы:

– Пустите меня. Я с ней расквитаюсь. Это она убила Эми Мергатройд.

Шарлотта Блеклок подняла на нее глаза:

– Я не хотела ее убивать. Я никого не хотела убивать… но так было надо… Но жаль мне только Дору… После Дориной смерти я сталась совсем одна… С тех пор, как она умерла, я одна… О Дора, Дора…

Она закрыла лицо руками и зарыдала.