Текст книги "Я всё равно тебе солгу (СИ)"

Автор книги: Агата Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Помогите, что вы смотрите! Это вы виноваты! Филипп! – вопила я дальше, отыгрывая роль и даже наслаждаясь гримасой отвращения на лице Алисы, вскоре прибывшей на зов Милы. За её спиной с виноватой миной тушевался Немов. Потом пришли хозяева, мне перевязали руку, и я, утерев слёзы, рыдая на плече, попросила отвести меня «туда, где мне помогут по-настоящему7.

Была, правда, одна волнительная минута. Уже приняв извинения и согласившись не тревожить других гостей, мы снизошли до того, что разрешили, чтобы нам подогнали машину Немова к задней двери. И тут Сергей, тот охранник, кто участвовал в моём представлении в качестве зрителя на первом ряду, внезапно заметил:

– Вы не закрыли сумочку.

Чёрт, сейчас бы оттуда могло повывалиться всё содержимое. Клатч подвёл меня и раскрылся. На красном бархате флешка была заметна, но волновало не это: она стандартная, вряд ли кто мог напрямую обвинить меня в краже. Но вполне могли вытащить её. Например, тот же Сергей, Мила или Филипп.

Вдруг я поняла, что пока я занята другим, он мог незаметно раскрыть защёлку клатча, болтавшегося на плече, и лишить меня того главного, за что причитался гонорар. Мог даже обвинить меня позже в том, что я сама её потеряла или даже не получила, а разыграла всё эту сцену, чтобы закрасить собственный провал.

– Спасибо вам за всё, – улыбнулась я охраннику и махнула рукой на прощанье.

– Это ты открыл мою сумку? Хотел стащить флешку? – накинулась я на Филиппа, когда мы отъехали на пару километров от особняка. Немов лишь покачал головой и прижал палец к губам, призывая к молчанию. Мол, может быть жучок.

Я бы и сама так подумала и не решилась обсуждать дела в машине, но если я права, то пусть Немов получит по заслугам!

– Налюбезничился с бывшей? Я вам не помешала? – зашла я с другого поля. Если нас слушают, пусть развлекаются.

– А ты ревнива, – засмеялся Филипп и положил руку на моё колено. – Очень болит? Сейчас приедем в больницу, и тебя вылечат.

Участие в голосе подкупало. Я бы могла ему поверить, если бы не знала, чем мы оба занимаемся. И хотела верить.

Мы оба молчали, пока не приехали в платную больничку, где меня оперативно и безболезненно подлатали. И только тогда, попивая карамельный латте, заботливой купленный мне в кафешке тут же в холле.

И тогда я решилась поговорить начистоту.

– Ответь честно, хотел меня кинуть? В этом был смысл?

Я повернулась к Филиппу и посмотрела ему в глаза. Встала рядом, чтобы со стороны казаться влюблённой парой. Наверное, мне было легче вести с ним диалог именно так, когда между нами отсутствовало расстояние, когда все личные границы были смяты, но разум не покинул нас, как это бывало в постели.

– В этом. Я рассматривал такой вариант, но отказался от него ещё до сегодняшнего дня.

– Когда же?

– Когда ты спросила о Рите. Я не держу на тебя зла, ты получишь гонорар сполна.

Он смотрел серьёзно, а я видела в глубине серых глаз только небо, захватывающее и манящее своей глубиной. Небо, под которым можно стоять, раскинув руки, в ожидании дождя. Я бы хотела смотреть в его глаза постоянно. Ловить перемены в настроении, попробовать подстроиться под них или убедиться, что наши колеи не могут всё время идти рядом.

– Я желаю вам обоим счастья, – вдруг произнесла я, понимая, как это глупо звучит. – Но скажи, зачем ты раскрыл сумку? Я могла потерять флешку.

– Хотел проверить, насколько ты удачлива. Проверил – очень удачлива.

Он поставил чашку с латте на столик и осторожно взял мою перевязанную руку. Приблизил к губам и поцеловал ладонь. Нежно и аккуратно прижался к ней щекой и произнёс вполголоса:

– Ты удивительная, Лара. Я рад, что познал тебя.

Глава 8

– Останься сегодня со мной. Напоследок, – прошептала я, прижимаясь к Филиппу и не стесняясь посторонних.

– Я не был бы таким однозначным, – он погладил большим пальцем меня по щеке и легонько поцеловал.

Вскоре мы уже были в моей Московской квартире, торопливо освобождались от одежды, словно в любой момент кто-то мог прийти и помешать.

– Не спеши, – просила я, кусая губы и целуя его там, где могла дотянуться. Мы были вместе, равные, потому что впервые занимались любовью полностью обнажёнными. Не только телами, но и помыслами.

Даже если мне ни черта не заплатят больше за эту авантюру, жалеть не стану.

– Сейчас ты скажешь, что тебе пора, – произнесла я под утро, когда мы лежали в кровати, слушая сердцебиения друг друга. Разговоры иссякли, я спросила обо всём, что хотела, получила ответы, часть и которых, разумеется, мне не понравилось, узнала обо всём, кроме Риты.

Эту тему по просьбе Филиппа я старательно обходила десятой дорогой.

– Не скажу, сегодня у меня и у тебя выходные.

– Не забывай, я уволилась. Теперь принадлежу только себе.

– Это мы ещё посмотрим, – улыбнулся Филипп и только крепче прижал меня к себе, чмокнув в макушку. – Насчёт круиза не передумала?

– А должна была?

Вопрос повис в воздухе. Ясно, он ещё ничего не решил, я, впрочем, тоже.

– Обещай позвонить мне, как только вернёшься, – внезапно сказал он и посмотрел мне в глаза. Сложно сказать, серьёзно ли он говорил или, это продолжение образа мимолётного любовника, встречи с кем всегда происходят неожиданно, в этом их и прелесть.

Мы знаем друг о друге многое и не знаем почти ничего, кроме того, что хотим друг друга.

– Тебе будет это уже не надо.

– Ты вернёшься через тридцать лет с парочкой внуков? Тогда, пожалуй, да.

– Сварить кофе?

– Обожаю твой кофе.

Я накинула халат и пошла на кухню. Филипп пристально смотрел на меня, я чувствовала его взгляд, и мне было чертовски щекотно в груди, будто Немов выворачивает меня наизнанку.

– Знаешь, – крикнула я, пытаясь перекрыть шум кофеварки, – порой кажется, что всё это неправда. Ты и я снова, больше нет работы.

Какой-то частью разума я надеялась, что он не услышит. Это так, мысли вслух.

– Не будешь скучать?

Так и хотелось спросить: «По тебе? Буду».

Он стоял в проёме двери, облокотившись о притолоку плечом, и улыбался, скрестив руки на груди. В футболке и джинсах, которые как-то кинул у меня, ещё когда мы считались хозяином и подчинённой, выглядел настолько по-домашнему, что мне захотелось молча подойти и зарыться лицом ему в грудь.

Я так и сделала. Иногда надо идти на поводу первых побуждений.

– Видишь, я же говорил, что не зря привёз домашнее к тебе. Пригодилось.

– Забирать не станешь? – спросила я сильно бьющемся сердцем.

Не отстранялась, не заглядывала в глаза, чтобы не разочароваться. Вот сейчас он скажет, что тряпок ему не жалко, останется, мол, на память, а я отвечу: «Мне негде хранить воспоминания. Не хочу захламлять свою жизнь».

И выгоню, к чёртовой матери!

– Я суеверен. Вдруг ещё вернусь сюда?

Оба мы замолчали. А потом пили кофе, болтали о пустяках. Пиликнул телефон: это пришли деньги. Я показала Филиппу, и он встал.

– Мне пора. Не меняй номера. Я наберу тебе как-нибудь.

– Ничего не обещаю, – пожала я плечами и улыбнулась, но в глаза не посмотрела. Боялась себя выдать.

Например, то, что буду тосковать по его рукам, глазам, губам, словам. Не знаю, чем он меня так зацепил. Наверное, тем, что мы с ним почти одновременно сняли маски. Остались незащищёнными и уязвимыми на холодном ветру, потянулись друг к другу. Хотя ладно, я потянулась первой.

Круиз меня отрезвит. Когда я всем и каждому говорила о нём, то и сама не верила, что наступит день, когда я начну паковать чемоданы. И вот, похоже, он настал.

Проводив Филиппа и позвонив матери, я села выбирать тур, но через несколько минут поняла, что бессмысленно пялюсь в ноут, и закрыла его. Требовалось время: нельзя сразу прыгать из одного омута в другой, я всегда так и делала, но всегда знала, что нельзя.

Как там говорила смелая Скарлетт из «Унесённых ветром»: «Я подумаю об этом завтра».

Теперь у меня будет много завтра, похожих на вчера и сегодня. И это здорово, именно этого я и хотела.

* * *

В круиз я не поехала. Да и какой круиз зимой! На отложенные средства купила пару квартир в Москве, завершила все договоры с управляющей компанией, которые теперь будут заниматься всеми формальностями по сдаче внаём, вложилась в ценные бумаги и оставила кое-что на денежном счету.

Конечно, не удержалась и купила себе золотишко. На удачу, золотые украшения всегда были моей слабостью и талисманами.

Кольцо, подаренное Немовым, я спрятала в шкатулку и отнесла её в банковскую ячейку, где хранила прочие драгоценные безделушки и милые сердцу ценности. Не то чтобы я боялась, что его украдут, скорее не хотела погружаться в воспоминания. Не вытаскивать его «случайно» и не вздыхать о прошлом, которого уже нет.

Для меня нет.

Первым делом я покрасилась в светлый цвет, решила отращивать волосы и уехать на полгода в Таиланд. Или на пару месяцев, что тоже неплохо. Ничего не делать, вести праздную жизнь возле моря.

Сказано сделано. Ничто больше не держало меня в Москве.

* * *

На берегу моря на душе сделалось чуть теплее. Я стала прощаться с прошлым, которое теперь начинало казаться ненастоящим, да оно таким и было. Подолгу я нигде не задерживалась: прожила пару месяцев в Паттайе, переехала на Краби. Следующей точкой на карте был Пхукет.

Сегодня был последний день моего пребывания тут. Солнце сияло, море ласкало, жизнь монотонно текла мимо, и я плыла по течению. Временами я скучала по прошлой насыщенной жизни, но тут же мысленно надавала себе по щекам и напомнила, что сознательно от неё отказалась.

Я лежала в шезлонге на платном пляже подальше от всех. В последнее время у меня была аллергия на общение в целом и на мужчин в частности.

– Я присяду рядом, – произнёс мужской голос, и я уже подняла голову, чтобы дать нахалу «от ворот поворот», как меня пронзило током. Это был Филипп. Незагорелый, одетый слишком серьёзно и тепло для пляжа он выглядел призраком, явившимся из прошлого.

Так оно и было.

– Что ты здесь делаешь? Только не говори, что встреча случайна, – отрывисто сказала я, приготовившись бежать. Привычка, чёрт побери! Я стала дёрганной.

– Я же предупреждал, чтобы ты не меняла телефон, Лара, – мягко произнёс он, присев на соседний шезлонг, и взял меня за руку. – Найти тебя было нетрудно, я позвонил твоей матери, остальное – дело техники.

– Ты позвонил моей матери? Зачем? И с чего это она сказала тебе, где я?!

Не верилось: я же предупреждала, чтобы меня не искали! Но руку не выдёргивала: вдруг ощутила, насколько приятно это рукопожатие. Прикосновение руки, которое я не забыла.

– Я приехал, чтобы уговорить тебя вернуться.

– Я не буду работать на твоего босса, кем бы он ни был!

Вот тут уже вырвала руку: вот дура, размечталась, что он нашёл меня по романтичным причинам. Такое только в романах бывает.

– И не надо. Возвращайся ко мне. Лара. Думаю, что-то у нас и получится.

Немов улыбался. Снял очки, и я заметила, что он немного постарел со времени нашей последней встречи. Зато больше не казался мне чужим. Словно встретила того, кого искала так долго, что ради этого убежала на край света. Чтобы больше не искать. А он сам меня нашёл.

Филипп перестал улыбаться и произнёс совершенно спокойно:

– Ты нужна мне, Лара.

– Уверен? – спросила я без тени кокетства и пересела к нему, посмотрев в глаза. – У меня жуткий характер.

– Вот и проверим, – кивнул он и как прежде провёл большим пальцем по моей щеке.

Эпилог

Прошло месяцев пять, и мы с Филиппом съехались.

В это время он уже почти не общался с Лилией Аркадьевной, так что охать и закатывать глаза, многозначительно дёргая бровями, было некому.

Рита меня простила за столь поспешное исчезновение. Я решилась сказать ей правду, насколько она могла её понять:

– Мне надо было решить проблемы, Лучик. Я могу тебя так называть?

Девочка, повзрослевшая, вытянувшаяся и посерьёзневшая, кивнула и склонила голову набок.

– Я запуталась и испугалась, что слишком привязываюсь к тебе и твоему отцу.

– Мы тебя не привязывали, – ответила Рита, и когда я рассмеялась, прижав её к себе, она тоже меня обняла.

В это время Филипп, всё время простоявший возле двери в зал, подошёл сзади и обнял нас обеих.

Так мы и помирились. Не то чтобы стали семьёй, до этого было далеко, Рита по-прежнему жила на два дома, но даже строгая и чопорная Нина Сергеевна перестала глядеть волком и сказала, что рада моему возвращению.

– И не осуждаете, что я теперь с Филиппом?

– Нет, – только и отрезала она, поджав тонкие губки. А на день рождения самолично преподнесла мне букет белых калл.

Именно после моего дня рождения и состоялся памятный разговор в кабинете Филиппа, куда он позвал меня поздним вечером.

– Я знаю, что Шелестин звонил тебе.

– Звонил.

– И что?

– Ты знаешь: к прошлому я не вернусь.

Филипп помолчал, покружил вокруг меня, сидящей в кресле и вдруг наклонился ко мне, чтобы заглянуть в глаза. Мы всегда так делали, когда предстояло сказать что-то важное:

– Я тоже завязал. Больше никакой лжи. Только собачий и кошачий корма.

– С бизнесом у тебя всё неплохо. Проживём, – пошутила я, но на самом деле, словно гора с плеч скатилась.

Теперь с прошлым нас обоих ничто не связывало.

– Скажи, Лара, то кольцо с сапфиром ещё при тебе? – спросила он после долгого поцелуя.

– Да. Куда ты клонишь?

– Я хочу, чтобы ты носила его. Согласна?

– Носить кольцо?

– Стать моей женой, – парировал он мой резкий тон, но не выпустил из объятий. – Согласна?

Не сказать, что ничего не предвещало, но всё же это было неожиданно скоро.

– Уверен?

– Уверен, – ответил он и снова поцеловал.

Я согласилась, конечно. Никогда бы не подумала, что буду рада и счастлива быть просто женой. Иметь семью, пытаться подружиться с чужим ребёнком, но по внутреннему барометру это именно то, что было мне нужно.

Чутьё снова меня не подвело. Но это уже, как говорится, совсем другая история.

Конец