Текст книги "Я всё равно тебе солгу (СИ)"

Автор книги: Агата Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– О, ты и это знаешь, тогда тебе также известно, что я скопила достаточно, чтобы жить какое-то время, не заботясь о завтра. Будет время решить, что и как делать дальше.

Немов коротко кивнул, и мне показалось, что в его взгляде я прочла одобрение. Возможно, это всё глупости, игры разума, и я выдаю желаемое за действительное, но пусть так, в конце концов, надо верить в то, что хочется и делать то, что идёт от сердца. Даже если сухая логика против.

– Думаешь, Шелестин тебя отпустит? Вот так, в никуда? Одно дело, если за тебя вступится могущественный друг, тогда ты выйдешь отсюда, соберёшь вещи, и я отвезу тебя на новую квартиру. Тебе не придётся выполнять это задание, или так не терпится лечь под очередного мужчину?

Его тон хлестнул по лицу не хуже мокрой тряпки. Я вскочила на ноги и собралась уйти, но остановилась на пороге и обернулась:

– Если бы не терпелось, я бы согласилась на предложение твоего хозяина. Оно заманчивое, но, увы, я откажусь. Это моё последнее дело. И Шелестин сделает всё, чтобы помешать мне его выполнить, он и Лилию натравил, я догадываюсь. И всё же нет! Я выполню и стану свободной.

– Свобода – опасная вещь, Лара, – Немов смягчился и впервые за время нашей встречи назвал меня по имени. В его устах оно прозвучало музыкально, почти напевно. – Уверена, что сможешь жить без приключений?

– Да. Например, заведу семью. Найду мужчину, который примет меня вот такой, с прошлым, рожу ребёнка. И открою цветочный салон. Как тебе планы?

– Очень хорошо. Даже слишком, как картинка из кино. Ты и сама в них не веришь, бывших девиц твоей профессии не бывает.

Он замолчал, а я всё не уходила. Знала, что не станет задерживать, отвезёт, куда скажу и даст пинка под упругий зад. Да, упругий, потому что я много времени провожу в тренажёрке, даже когда на работе.

Но Немов прав: я мечтаю о несбыточном. Может, никогда мне не стать примерной матерью семейства. Тогда из этой цепочки исключу мужчину, слишком их много было в последние годы, и все они носят маски. Я же какое-то время мечтала пожить с открытым лицом.

– Ждёшь, что я предложу лучшую цену? – иронично хмыкнул Немов, видя, как я нерешительно топчусь на пороге, сцепив пальцы между собой.

– Нет, я не хочу от тебя цены, всё думаю, как бы спросить.

– Ну? – прищурился он.

– Как там Рита? Она очень на меня зла?

Я вскинула на Филиппа глаза и поняла, что опасалась не зря: лучше было не дразнить тигра. Он пошёл на меня, и я вся сжалась в комок, ожидая трёпки или пощёчины. Его лицо исказила злобная гримаса: лицо пошло пятнами, мышцы щёк подёргивались, ноздри раздувались, а взгляд сделался острым и ещё более ледяным, словно этим льдом он сейчас пригвоздит меня к стене, пронзив в области сердца.

– Не смей говорить о моей дочери! – произнёс он хоть и на повышенных тонах, но, подойдя ко мне, остановился в шаге и не тронули и пальцем.

Только смотрел волком, аж страшно стало, впервые страшно с того момента, как я услышала его голос в этом пустом доме.

– Я искренне привязалась к ней, – медленно ответила я, отступив ещё на шаг.

– Пошла вон!

– С удовольствием!

Кажется, я хлопнула дверью, да не всё ли равно? Выбежала из дома и успокоилась только когда сошла с крыльца. Попыталась придать лицу равнодушное выражение и пошла обратно к воротам.

Уж не знаю, что там им приказал Филипп, но амбалы обращались со мной предупредительно-вежливо.

– Ехать больше часа, – даже предупредил один из них, словно это имело какое-то значение. И словно у меня был выбор.

Всю дорогу я сидела и думала о нём. Не о предложении ещё одного босса, а о Немове. Как он воспринял мой уход? С облегчением или раздражением, но на время я обрела свободу.

Как оказалось, весьма иллюзорную.

12.1

– Где ты была? – накинулись на меня с вопросами Аля и её отчим, когда я переступила порог квартиры.

Амбалы высадили меня почти на другом конце Москвы, так что пришлось добираться с пересадками через три ветки метро. Наверняка так Немов им приказал, зная, как меня это выбесит.

– Меня похитили, – выдохнула я с трагичным видом и посмотрела в глаза Виктору. Мол, ты знаешь кто.

Как бы ни повернулась жизнь, а надо любую попу оборачивать к себе лицом. Это я только что придумала, хотя поступала так по наитию и выучке. Школа Шелестина была добротной, там и не такому выучивали.

– Кто?! – Аля расширила глаза так, что они стали похожи на блюдца, а она сама – на инопланетянку. И главное, выглядела совершенно естественной, Виктор даже скользнул по ней взглядом и нахмурился. Зуб даю, что до этого он считал моё отсутствие тщательно спланированной акцией.

– Бывший. Он ничего мне не сделал, хотел нервы помотать, – слабо улыбнулась я. – Простите, я сейчас не могу говорить, пойду спать.

Я не играла. На меня накатилась усталость и желание напиться до отключки. Когда я вообще позволяла себе нажраться? Лет в пятнадцать, на выпускном после девятого класса, кажется.

– Погоди, давай чаю сделаю, – крикнула вслед Аля, но я только рукой махнула.

– Я зайду завтра, – Виктор засобирался, но мне было всё равно.

Сейчас требовалось переварить информацию о том, что моё страшный сон сбылся: Шелестин решил, что не отпустит меня. Я всегда действовала по его указке, под его прикрытием, поэтому страшно не было. А сейчас придётся плыть на шлюпке посреди волнующегося океана без надежды благополучно достичь берега.

Наскоро помывшись, я юркнула в постель и закрыла глаза. Кажется, в дверь скреблась Аля, но я притворилась спящей, и она вскоре ушла. Хорошо, что отвернулась к стене, а то эта настырница бы непременно заглянула в лицо, чтобы убедиться, что я точно сплю.

И всё бы ничего, тут бы и взаправду заснуть, но я была слишком взвинчена и раздавлена одновременно. Мысли струились вокруг, я плавала в них, почти тонула, но не находила спасительный выход.

Хорошо, что во мне заинтересован босс Немова. Плохо, что Шелестин решил-таки вставлять мне палки в колёса. И уж совсем ни в какие ворота, что в этом во всём оказался замешан Филипп. Когда он узнал, кто я на самом деле?

С того момента, как впервые переступила порог его дома? Когда сбежала в первый раз? Или ещё до всех этих событий? В принципе, неважно для дела, только я бы хотела знать: когда он предложил мне стать его любовницей, он играл роль заботливого хозяина или просто решил отступить от плана?

Нет, без фактов можно фантазировать бесконечно.

Я легла на спину и начала размеренно дышать. Эта техника позволяла расслабиться, отпустить мысли и погрузиться в сон, словом, не раз меня выручала. Медленный вдох, выдох, снова вдох. Мои тревоги утекают, я вообще ни о чём не думаю, только считаю глубину вдоха и выдоха, стараясь увеличить их продолжительность. Пока не заколет в груди.

На нехватке кислорода мозг посещают свежие идеи. Вначале было сложно не соскакивать на «мозговую жвачку», но я уже приучила себя к дыхательной медитации.

Почти успокоилась. Почти заснула, как на телефоне пиликнуло сообщение.

Мелодия, поставленная на чужого. По правилам медитации надо было отключить звук на телефоне ещё до того, но раз не успела, высший пилотаж – продолжать начатое, не отвлекаясь на белый шум.

Но рука потянулась к лежащему рядом смартфону. Отчего-то я сразу подумала, что сообщение от Немова.

«Приходи завтра к десяти», – гласило оно. И был указан адрес. Я пробила его по навигатору, оказалось это где-то в районе Коптево. Тоже север Москвы, я уже сегодня ехала через него.

Сердце учащённо забилось, но эту глупую птаху я сразу остудила: это не может быть Немов. Он бы такое не написал.

Блин, кажется, моя история получила неожиданное продолжение!

То ли медитация помогла, то ли я любопытство, но я мгновенно погрузилась в сон, стоило снова прилечь щекой на подушку.

А рано утром меня разбудил запах блинчиков. Немного подгорелых, правда, но это ничего.

– Что ты делаешь? – спросила я Алю, одной рукой отбирая у неё сковородку, другой, отодвигая девицу на безопасное от плиты расстояние.

– Не идёшь? Хотела позавтракать и тебя накормить.

– Я чуть не угорела.

Пришлось открыть окно и взять процесс в свои руки. Хоть и жила одна, но блины любила, и Аля это знала, потому что в этом мы с ней были похожи. Только в этом: для Али всегда готовили в кафе на углу.

– Ты преувеличиваешь. И вечно всем недовольна.

И всё же мне показалась, клиентка была рада моей инициативе. Впрочем, ожидаемо: привыкла, что мамочка всегда рядом, только делает вид, что хочет самостоятельности.

– Я думала, ты аферюга, а не повар, – испустила она очередную шпильку, покачивая ножкой с балансирующем на пальчиках тапочком.

– Мне всё равно, что ты там думала.

– Но у нас был уговор! И я что-то не вижу пока подвижек. Наверное, потому что и нет.

Тут Аля картинно развела руками и принялась ждать моих аргументов. Но я молча жарила блины.

– Я сейчас отлучусь ненадолго.

– Куда? – блин, свёрнутый треугольником, застыл на полпути к её рту.

– По афёре, конечно, – подмигнула я. Пусть успокоится и не мешается под ногами.

– Думаешь, выгорит?

– Посмотрим. Вот взгляни, номер тебе знаком?

Я села напротив и протянула Але телефон с открытым сообщением. Она внимательно его прочитала, еле шевеля губами, как ребёнок, недавно освоивший буквы, а потом вернула трубку, пожав плеча189ми.

– Не знаю. У отчима много симок. А вдруг это не от него?

– А от кого? От похитителя? Нет, тот так действовать не станет.

– Так ты его не выдумала? – очередной блин, макнутый в сметану, так и не достиг цели. Аля отложила его на тарелку и вопросительно посмотрела на меня. С подозрением, которое, однако, мелькнуло и пропало.

– Как говорят, жизнь порой увлекательнее любого плана.

Я говорила, а сама мыслями была уже далеко, но и бросать Алю не хотелось. С ней вечно обходились как с маленькой, она к тому и привыкла: не говорят всего – ну и не надо.

А мне с упорством бизона хотелось вытащить клиентку в партнёрские отношения. Так проще: научится брать ответственность за решения, а не станет кричать потом «это всё ты или кто ещё виноваты».

– Я всё себе представляла совсем не так. Проще, как-то веселее, – Аля отодвинула тарелку и принялась пить чай, обхватив кружку ладонями, совсем как ребёнок, боящийся разбить посуду больше, чем обжечься. – Это всё неправильно. Ты что-то делаешь не так.

И твёрдо поставила опустевшую кружку на стол.

– Да, и что именно?

Обожаю эту плоскость разговора с клиентом. Сейчас Аля с умным и знающим видом бывалого афериста порассуждает на тему «а вот в книгах я читала».

– Ну, ты должна была просто затащить моего отчима в постель, это что, так сложно?

– Наверное, он подозрителен и тоже умеет просчитывать последствия, – передразнила я манеру Али томно растягивать слова, когда она хотела выказать недоверие. И прибавила уже своим обычным тоном, глядя клиентке в глаза:

– Люди не ведут себя так, как в романах. Роковые красавицы с полпинка одурачивают крутых мэнов, ага! И всё у них так гладко выходит, и машина всегда останавливается там, где красавица переходит дорогу, она ложится к ним в постель, а они все тают, наверное, никогда подобных ей не видели!

Я встала и принялась ходить по кухне от окна до двери, потом принялась яростно тереть мыльной губкой тарелку, совсем не заботясь о маникюре.

– Обманутые мужчины все как на подбор оказываются джентльменами и не стараюсь мстить. Или не могут, – не унималась я. – Смотрят вслед героине как телки.

Я могла бы рассуждать на эту тему бесконечно.

– Не сердись, ты, наверное, права, я глупая и наивная, – тихо ответила Аля и тут же спросила снова: – У тебя были неудачи?

– Разумеется, как у любого. Только остальные тебе никогда не признаются, дорогая. Косячят все, признаются в этом единицы.

Я закрыла кран и принялась вытирать руки так же яростно, как перед этим мыла посуду.

– Мне пора. Я всё расскажу, когда будут результаты, – бросила я через плечо и, быстро одевшись, прошмыгнула в дверь.

Не надо было пылить, но я не была идеальной, а провокации не терпела. Будет меня эта пигалица учить работе! Знала бы она в какие ситуации приходилось попадать, да не скажу. Тайна клиента – закон.

Я достала смартфон и ещё раз проверила сообщение.

Набрала номер таксиста Вадима и приказала ему срочно приехать.

Конечно, он всё расскажет Шелестину и Наде. Пусть так, если в этом деле они играют против меня, то успокоятся, что я облажалась, но я знала манеру босса: он станет наблюдать, не вмешиваясь, пока я играю по его правилам.

Такси примчалось уже через пятнадцать минут.

– Что случилось, Мари? – спросил он участливо, изобразив на лице сочувствие. – Садись рядом.

– Дерьмо случилось. Что-то с этим заданием всё не так.

– Не заладилось, бывает. Всё образуется, ты же умница, – он пожал мне руку, даже, но я вовремя остановила излияния чувств.

– Вот именно, боссу это не понравится.

– А мы ему не скажем, – хитро улыбнулся щёголь и снова попытался меня поцеловать за что получил кулачком в грудь. Я открыла дверь и громко произнесла:

– Я всё ему расскажу сама, не сомневайся. И тебя вышвырнут на улицу, я с ним сплю, слышал, небось?

На лице Вадима появилось озлобленное выражение, словно он хотел пнуть меня и выкинуть в лужу, но оно тут же сменилось на огорчительную мордочку провинившегося дамского угодника.

– Ладно, Мари, я всё понял. Ты просто всегда мне нравилась, но если босс положил на тебя лапу, кто я такой, чтобы с ним равняться? Мир?

– Поехали уже, – проворчала я, захлопывая дверцу.

Я бы, конечно, предпочла обычное такси услугам Вадима, но тогда бы Шелестин заподозрил, что я веду двойную игру. А с такими он разбирался быстро: речь не об убийстве, не об увечье, хотя в насилии, даже причиняемом в бархатных перчатках, ничего славного нег. Как и терпимого.

Вадим доложит боссу обо всём, что я ему наболтала. О том, что жертва пригласила встретиться на нейтральной территории, но всё ещё игнорирует мои попытки сблизиться.

Вроде я на полпути да не совсем в ту сторону иду. Сейчас мне нужно время, чтобы закончить своё последнее дело. Потом Шелестин от своего слова не откажется, у нас так не принято. Потом у меня будет другая жизнь.

Глава 13

Чутьё не подвело и на этот раз: по указанному адресу на квартире в неприметной девятиэтажке меня ожидал отчим Али.

– Это вы? – покраснела я по-настоящему, потому что в глубине души продолжала надеяться, что пригласил меня другой.

– А кого ожидала увидеть? – спросил Виктор, встретив у порога.

Мужчина стоял, засунув руки в джинсы, и буравил меня глазами, как гурман стейк по новому рецепту, предложенный ему по рекомендации. Но гурман изволит сомневаться не в съедобности внешне удачно поданного блюда, а в том, что стейк соответствует цене, за него заплаченной.

– Простите, я от волнения несу чушь.

Вот и разулась, стояла в коридоре, теребя тонкие лямки сумочки и потупившись, как Соня Мармеладова в первый свой раз. Не знаю, почему я про неё вспомнила, наверное, это идеальный образ жертвы, на который клюют взрослые дяди.

И сегодня я ему соответствовала

Ненакрашенная, волосы перехватила в простой хвост на затылке, чтобы выглядеть естественно и молодо. И так, словно соблазнение не входило в мои планы, я пришла договориться, но заранее была согласна на всё. Поломаюсь, и скажу «да».

Это должно было читаться в моих неловких движениях, изломанных линиях тела, я предстала перед жертвой не опытной соблазнительницей, но добычей, загнанной до смерти.

Виктор молчал, долго смотрел на меня, а потом подошёл и ухватил пальцами за подбородок, заставив посмотреть в глаза.

– Ну, нужна помощь или сама справишься? Как считаешь?

Я глядела на него и помалкивала, губки дрожали, словно собираюсь заплакать, а сама испытывала приливную волну радости от того, что нахожусь в двух шагах от цели. Перебрала в уме по-быстрому, всё ли готово. Вроде всё, проверяла лично.

– Что молчишь? Не знаешь, тогда пошла отсюда! – Виктор отпустил меня и отвернулся. Он сейчас уйдёт в комнату или вышвырнет меня вон. Может, если я попытаюсь уйти, попытается задержать, но не факт.

Если бы у меня было больше времени, если бы я могла играть так, как обычно: неторопливо то подогревать интерес жертвы к себе, то отталкивать его, но так, чтобы дать понять: не сейчас, позже. Немного позже. Однако, на этот раз не было времени, и нервов моих не хватит на долгую игру.

– Мне нужна помощь, честно! Но я не знаю…

– Что?

Он повернулся вполоборота.

– Я бы не хотела, чтобы вы подумали…

– Какая разница, что я о тебе подумаю, если в итоге все останутся довольны? – также холодно спросил Виктор и снова сделал шаг ко мне.

И я поступила так же. Нерешительный робкий шаг, надежда во взгляде и в то же время стыд, не позволяющий долго смотреть в глаза.

– Зачем вам я?

– А что ещё можно с тебя взять? А у меня принцип, девушка: помогаю один раз, если сильно просят, но обязательно за ответную услугу. Не люблю нахлебников.

Разумный ответ человека, привыкшего видеть выгоду. Именно на это я и рассчитывала.

Сейчас бы главное, чтобы микрофон, закреплённый под бюстгальтером, работал исправно. На случай технического сбоя у меня был другой в сумочке. Первый походил на брошку, второй – на пуговицу, оторванную от блузки. Оба стоят целое состояние, зато неприметны для обычного человека. Не знаешь – не угадаешь.

– Ну так что? Говори уже, у меня мало времени.

Его рука легла на мою талию и словно нечаянно скользнула вниз, к заниженному поясу юбки. Я специально оделась хоть и скромно, так, чтобы было легче раздеться.

Я вздрогнула, но не отодвинулась.

– Не скрою, вы меня привлекаете, но вы женаты, – выдохнула я, распахнув глаза.

– Это не имеет значения, – нахмурился он и убрал руку, но не отодвинулся. – Так что решила?

– У меня нет выхода, – быстро ответила я. – Я буду рада закончить всё это. А я точно не могу быть вам полезна, как-нибудь ещё? Я знаю французский и английский, могу переводить.

Я лепетала, а сама посматривала на Виктора с испугом. Конечно, он проверил мои слова и убедился, что история с похищением не выдумана. Не думаю, что у Виктора были связи настолько крепкие, чтобы понять, кто стоит за похищением, поэтому выходка Немова сыграла мне на руку.

– Тогда раздевайся, а после я посмотрю, как ты владеешь языком.

* * *

Дам моей профессии в девятнадцатом веке в Европе называли танцовщицами, кокотками, а в Японии – гейшами.

Но суть у нас одна: ублажить клиента речами и телом так, чтобы он забылся и выболтал всё, что нужно тем, на кого работаем. Раньше это были иностранные разведки, а в нынешнем веке те, кто способны оплатить дорогостоящие услуги.

Бизнес, и только. Доходное дело, позволяющее не смотреть на ценник в магазинах, не горбатиться на ненавистной монотонной работе с девяти до шести, кроме выходных, не торчать ежедневно в пробках и не толкаться в метро. Выйти из крысиных бегов и сделать вид, что всё это ненадолго.

Я не знала девочек, которые завязали с аферами, но слышала, что такие есть. От тех, кому доверяла.

А как узнать наверняка, если по правилам Шелестина его девочки не общались друг с другом. Он всегда успокаивал нас, что так каждой будет легче завязать, когда она отработает своё и решит выпорхнуть на свободу.

Босс не лгал. Я знала, что даже в Питере есть ещё агентства, подобные тому, что держал Шелестин.

Равно знала и о том, что девушки, работающие в них, совсем не рабыни. У нас не отбирают паспорта, не всегда даже требуется спать с клиентом, иногда обходится разговорами и флиртом за бокалом вина.

И всё равно противно после определённого момента. Для меня настало время поставить точку.

– Вы поможете мне теперь? – вскинула я глаза на Виктора, прикрываясь от его пресыщенного и масленого взгляда простынёй. Мы лежали в постели на белоснежном белье, хрустящем и накрахмаленном. Не знала, что в съёмных хатах такие бывают.

– О чём это ты, милая? – поднял он брови и засмеялся, поймав мой взгляд. Медленно протянул руку и сдёрнул простыню, проскользнувшую между моими пальцами. По-хозяйски погладил по спине, легонько шлёпнув по ягодице. – Ладно, посмотрим. От тебя отстанут. Но не я. Пока ты здесь, я буду звать тебя. Не напрягайся так, не часто, иногда.

– Аля узнает о нас, – облизала я пересохшие губы и прикрыла обнажённую грудь ладонями, совсем по-детски. Это всегда заводит зрелых мужчин.

– Не узнает, если не проболтаешься. А сболтнёшь, со света сживу, поняла?

Он ухватил меня за волосы и притянул к себе. Вскрикнула я по-настоящему: было больно.

– Конечно. Вы очень добры ко мне.

– Делай, что должна, – притянул ещё ближе, так что я ощущала на своём лице его дыхание.

Закрыла глаза и подчинилась, представляя на месте этого мстителя своей жене за холодность Филиппа. Если бы это Филипп наказывал меня, унижая и всячески отыгрываясь за прошлые унижения, полученные от другой, я бы с радостью включилась в игру. Была бы страстной, нежной, милой и хищной.

И не играла бы. Мы оба в конце концов закончили бы дело настоящей страстью.

А эту работу надо завершить, чтобы освободиться от прошлого. И я сделаю её хорошо.

* * *

Я вышла от Виктора через пару часов, измаранная, но вполне довольная. Доказательства его измены у меня были более чем веские, теперь ему не отвертеться. И не только ему.

Такси брать не стала, хотелось подышать свежим воздухом. Следы последнего одураченного я смыла с себя ещё в той квартире, поэтому больше не считала себя с ним связанной. А он, наверное, гордится собой и тем, как ловко провёл дурочку: поимел во все тяжкие, а адрес и фамилию её обидчика не спросил. Мол, вернёшься, тогда скажешь.

Так и ответил на моё робкое замечание.

– Когда мы встретимся снова, ты всё скажешь, и я приму меры. А пока обещаю, что тебя не тронут.

Я лишь мысленно пожала плечами. Не тронут, конечно, потому что моя роль в этой истории отыграна.

Я не вернусь ни к Виктору, ни к Шелестину.

– Подвезти? Что бродишь так поздно? – машина Немова, почти неслышно шурша покрышками, остановилась у поребрика.

– Нет, я просто дышу воздухом. Следишь за мной по поручению своего босса? Ладно, – не дождавшись ответа, я махнула рукой и отвернулась. – Пока.

Какое-то время прислушивалась и шла медленно, чтобы угадать: последует ли за мной, но знала, что нет. Филипп, разумеется, в курсе, от кого я только что вышла и почему иду такая довольная. Сейчас ему не до любезных ухаживаний и расспросов, примется звонить боссу, чтобы сказать: птичка почти упорхнула на волю.

В том-то и дело, что почти.

– Ну? – снова Аля не спала и поджидала меня, взъерошив в нетерпении волосы до состояния рассерженной Медузы Горгоны. Ядом не плевалась, в камень меня не превратила, но принялась так трясти мою руку, что я испугалась, что оторвёт. – Скажи же!

– Выгорело, – улыбнулась я. – Доказательства есть.

– Точно? – Аля нахмурилась и выпустила мою руку. – Мама недоверчива. Она скажет, что это провокация, чтобы добраться до её денег.

– У вас весело там.

– Не смейся! Доказательства должны быть железными. Ты говорила, что видео не будет.

– Нет. Это почти невозможно. Твой отчим не дурак, – я сняла пальто и сапоги, прошла в зал и теперь сидела на диване, радуясь возможности вытянуть ноги. Я вышла на одну станцию раньше нужной и медленно брела по оживлённым улицам. – Кто бы сделал это видео? Как ты думаешь, Виктора бы не насторожило моё предложение создать любительскую порно-съёмку?

Рассерженно-скептический вид клиентки веселил меня не хуже вина, выпитого после секса с её отчимом. В нём проснулся джентльмен, или внутренний делец боялся, что я покончу с собой после его обмана?

Вряд ли, такие думают только о себе и своём удовольствии. Но осторожность возобладала: он даже такси не вызвал. Попытался сунуть в руку пятитысячную, да я не взяла.

Виктор не настаивал и, аккуратно сложив купюру по сгибу, сунул в карман джинсов.

– Завтра всё будет ещё лучше, – произнёс он фразу, которую я теперь переадресовала его падчерице.

– Значит, я должна позвонить домой! – Аля постучала по подлокотнику и поднялась с самым решительным видом.

– Погоди, – остановила я её. – Не надо спешить. Я позвоню боссу, он всё решит.

На самом деле я хотела сообщить, что задание выполнено. Знала, что Шелестин помогает клиентам сделать и следующий шаг, так сказать, сопровождение на всех этапах новой сделки, только за отдельную плату.

– У него опыта в таких делах гораздо больше, – успокоила я Алю, нервозно крутящую смартфон в руках. – Я сейчас и позвоню, только уж извини, не при тебе.

– Почему? – сразу очнулась от раздумий клиентка и с подозрением прищурилась.

– Так принято. Мне надо ещё обсудить кое-что личное, ну, ты понимаешь?

– Угу, – кивнула Аля и уткнулась в телефон. – Давай.

Как бы ни хотелось принять душ ещё раз и нырнуть в постель, но сначала надо поставить точку в деле. Не позвонила я боссу ранее лишь потому, что сперва должна была отчитаться об успехах клиентке.

На улице срывался снег и холодало, было тихо и безветренно.

– Я закончила, – выдохнула я в трубку, ощущая покалывание в кончиках пальцев.

– Уверена?

Я уловила в голосе босса нервозные нотки и усмехнулась.

– Да, подумала, что вы захотите это узнать от меня.

Не принято беспокоить босса по внутреннему телефону, он нужен для экстренной связи, когда помощь требуется за считаные часы, когда девушка переходит в процессе работы дорогу столь высокопоставленному лицу, что это чревато угрозой всему предприятию. Такое случалось редко: босс тщательно проверял клиентов и возможных жертв.

Но сегодня я нарушила данный принцип и позвонила исключительно от небольшого злорадства. «Вы не верили, а я справилась. Теперь свободна».

На том конце затянулась пауза, не предвещающая ничего хорошего. Шелестин внезапно обронил:

– Приезжай завтра к двум. Адрес тот же.

– А как же клиентка? – ахнула я. – Как ей объяснить моё отсутствие?

– Надя сейчас позвонит ей и предложит помощь. А тебе-то что там больше делать? Понравилось? – сарказм в его голосе был от бессилья, я понимала. Заложник собственных принципов, он понимал, что отпустит меня, равно как и то, что раз звоню, то доказательства железобетонные.

– Как скажете, Никита Алексеевич, – отчеканила я, радостно представляя, как он морщит нос при звуках своего имени. Негласное правило – не называть босса так. И я его нарушила. Да и не первый раз!

Какое мне теперь дело до того, что у них там принято? Я вне игры, наконец-то!

Нет, лукавлю, один закон непреложен – не болтать о прошлом.

Я нащупала в кармане зажигалку, ту самую, оставшуюся от той жизни, когда курила. Сейчас снова потянуло, да так остро, что вот готова на край света босая идти по битому стеклу за пачкой сигарет.

И пошла до ближайшего супермаркета. Невежливо оставлять Алю надолго, но мне снова захотелось пройтись на свежем воздухе, покурить и подумать. будто лет десять в тюрьме просидела.

Не заметила, как прошагала две станции, нырнула в переулок и купила то, что хотела. Почти не выбирала, забыла вкус разных марок сигарет, да это было и неважно. Хотелось почувствовать удовольствие, острый привкус триумфа, а его не было. Вот я всё закончила, а чувствую на языке лишь вкус горькой мяты.

Нет, рада, что ухожу, но остаётся ощущение, что всё это не взаправду.

Стоило такое подумать, как зазвонил телефон. Надя сухо и деловито объяснила, что на моё имя забронировали билет до Питера на завтра на девять утра и отключилась, не дав мне расспросить подробности.

Может, и к лучшему всё. Телефон снова пикнул: пополнился баланс карты. Шелестин точен в расчётах: отступные выплатил сполна.

– Ты далеко зашла, – машина Немова остановилась напротив. – Я сегодня тебе надоедаю, но есть дело.

– Ты меня преследуешь? – спросила я, не замедляя ходу. – Я свободна и в новой работе пока не нуждаюсь.

– Садись, поговорим.

– Нет, спасибо. С меня сегодня хватило и разговоров, и дел, – быстро ответила я, почувствовав, как снег попадает за шиворот куртки.

Неприятно было вспоминать об отчиме Али, а тем более говорить, даже думать о том, что я делала с другим мужчиной, в присутствии Филиппа. Не знаю, почему меня тянуло к нему, не могу сказать, что он нравился мне сам, скорее в моём желании было что-то инстинктивное.

Страсть человека, ищущего средство забыться. Сыграть жизнь там, где обычно играют ложь.

Потребность в игре в открытую: пусть мужчина знает с кем имеет дело, а я знаю, что за козыри у него в рукаве. И в штанах.

– Говорю, садись! Дело есть срочное, дура!

Машина встала на ручник, Немов распахнул дверцу и выскочил на дорогу. Хорошо, что дело было во дворе, и сзади не было машин.

– Раз я дура, так и отстань, умник!

– Не дури, Лара, я за тебя тут жилы рву, а ты ершишься!

Он стал передо мной, загораживая путь и держа руки в карманах. Я попыталась обойти, да не тут-то дело!

– Он тебя убьёт, Лара! Ты должна это знать, – Немов не пытался хватать меня за руки или остановить другим способом, он произнёс фразу тихо, но она остановила меня не хуже бетонной стены.

– Врёшь! – так же тихо ответила я и оглянулась по сторонам, не смотрит ли кто лишний. Не следят ли?

– Сядешь – расскажу.

– Украдёшь меня опять?

– «Опять» ты мне не нужна, – он сделал акцент на первом слове, и я снова посмотрела ему в лицо. Во время разговора старалась разглядывать молнию на его куртке, застёгнутые наглухо карманы, даже руки без перчаток, только не лицо. Боялась, что растеряюсь, поверю его словам только чтобы продлить встречу.

Что скажу невообразимые пошлые глупости, о которых пишут в маленьких книжках в мягкой упаковке. И хотела их сказать. Например:

«Зачем-то ты мне нужен. Не знаю, на день, час или неделю. Должно быть, через месяц я в тебе разочаруюсь, а ты оттолкнёшь меня раньше. Между нами никогда ничего не было. Ничего серьёзного, а я хочу попытаться. Вдруг оно возникнет?»

– Поговорим, и всё, – попытался достучаться до меня Филипп, но делал это с таким выражением лица, словно не очень-то и старался добиться цели. А от звуков его голоса по спине бегали мурашки.

Я всё стояла и думала, зачем всё это слушаю. Ответ очевиден: чтобы не уходить и не отпустить его. Доказать Филиппу, что не стремилась использовать Риту, чтобы подобраться поближе к её отцу. Что мы с ней нашли общий язык, и если бы я могла, то осталась бы её нянькой и дальше.

Много чего хотела объяснить, и про свои чувства тоже. Хотя кому они нужны, мои странные чувства, которым я сама не могла дать определения?

– Обещай, что не увезёшь меня за тридевять земель. И вообще, не увезёшь подальше, – сдалась я. Бросила сигарету, затушив ногой окурок, и, не смотря на Филиппа, направилась к его машине.

– Обещаю, принцесса, – громко крикнул он вослед и неестественно засмеялся.

13.1

– Так о чём ты хотел со мной поговорить? – спросила я, удобно устроившись на заднем сиденье. Нет, я специально не стала садиться рядом, ни к чему всё это.