Текст книги "Полное собрание стихотворений"

Автор книги: Афанасий Фет

«Не отнеси к холодному бесстрастью…»

 
Не отнеси к холодному бесстрастью,
Что на тебя безмолвно я гляжу;
Ступенями к томительному счастью
Не меньше я, чем счастьем, дорожу.
 
 
С тобой самим мне сладко лицемерить,
Хоть я давно забыл о всём ином,
И верится, и не хочу я верить,
Что нет преград, что мы одни вдвоем.
 
 
Мой поцелуй, и пламенный и чистый,
Не вдруг спешит к устам или щеке;
Жужжанье пчел над яблонью душистой
Отрадней мне замолкнувших в цветке.
 

15 февраля 1892

«Не могу я слышать этой птички…»

 
Не могу я слышать этой птички,
Чтобы тотчас сердцем не вспорхнуть;
Не могу, наперекор привычке,
Как войдешь, – хоть молча не вздохнуть.
 
 
Ты не вспыхнешь, ты не побледнеешь,
Взоры полны тихого огня;
Больно видеть мне, как ты умеешь
Не видать и не слыхать меня.
 
 
Я тебя невольно беспокою,
Торжество должна ты искупить:
На заре без туч нельзя такою
Молодой и лучезарной быть!
 

16 февраля 1892

«Рассыпаяся смехом ребенка…»

 
Рассыпаяся смехом ребенка,
Явно в душу мою влюблены,
пролетают прозрачно и звонко
Надо мною блаженные сны.
 
 
И, мгновенной охвачен истомой,
Снова молодость чую свою;
Узнаю я и голос знакомый
И победный призыв узнаю.
 
 
И когда этой песне внимаю,
Окрыленный восторгом, не лгу,
Что я всё без речей понимаю
И к чему призывает – могу!
 

13 марта 1892

«Когда смущенный умолкаю…»

 
Когда смущенный умолкаю,
Твоей суровостью томим,
Я всё в душе не доверяю
Холодным колкостям твоим.
 
 
Я знаю, иногда в апреле
Зима нежданно набежит
И дуновение метели
Колючим снегом закружит.
 
 
Но миг один – и солнцем вешним
Согреет юные поля,
И счастьем светлым и нездешним
Дохнет воскресшая земля.
 

26 марта 1892

«Она ему – образ мгновенный…»

 
Она ему – образ мгновенный,
Чарующим ликом своим,
Он – помысл ее сокровенный;
Да кто это знает, да кто это выскажет им?
 
 
И, словно велением рока,
Их юные крылья несут…
Так теплится счастье далеко,
Так холоден ближний, родимый приют!
 
 
Пред ним – сновидение рая,
Всевластный над ней серафим;
Сгорает их жизнь молодая…
Да кто это знает, да кто это выскажет им?
 

3 апреля 1892

«Ночь лазурная смотрит на скошенный луг…»

 
Ночь лазурная смотрит на скошенный луг.
Запах роз под балконом и сена вокруг;
Но зато ль, что отрады не жду впереди, —
Благодарности нет в истомленной груди.
 
 
Всё далекий, давнишний мне чудится сад, —
Там и звезды крупней, и сильней аромат,
И ночных благовоний живая волна
Там доходит до сердца, истомы полна.
 
 
Точно в нежном дыханьи травы и цветов
С ароматом знакомым доносится зов,
И как будто вот-вот кто-то милый опять
О восторге свиданья готов прошептать.
 

12 июня 1892

Послания, посвящения и стихотворения на случай

Королеве эллинов Ольге Константиновне

 
Всю жизнь душа моя алкала,
Всю жизнь, среди пустынь и скал,
Святого храма идеала,
Усталый путник, я искал.
 
 
И вот за дальними морями
Провижу этот чистый храм,
И окрыленными мечтами
Несусь припасть к твоим стопам.
 
 
Но замирают звуки лиры
В руках дряхлеющих певца:
Его смущает вид порфиры
И ослепляет блеск венца.
 
 
Воздвигни ж хоры песнопений,
Младые окрыли мечты,
Царица светлых вдохновений
И королева красоты!
 

26 декабря 1886

Королеве эллинов Ольге Константиновне при получении ее портрета

 
Звезда сияла на востоке,
И из степных далеких стран
Седые понесли пророки
В дань злато, смирну и ливан.
 
 
Изумлены ее красою,
Волхвы маститые пошли
За путеводною звездою
И пали до лица земли.
 
 
И предо мной, в степи безвестной,
Взошла звезда твоих щедрот:
Она свой луч в красе небесной
На поздний вечер мой прольет.
 
 
Но у меня для приношенья
Ни злата, ни ливана нет, —
Лишь с фимиамом песнопенья
Падет к стопам твоим поэт.
 

1 апреля 1887

Королеве эллинов Ольге Константиновне 11 июля 1891 года

 
Когда-то Ольга душу живу
У греков в вере обрела
И райский кедр, и божью ниву
На север с юга привлекла.
 
 
И вот прошло тысячелетье —
И над полуночной страной
Склонилось древа жизни ветье
Неувядающей весной.
 
 
Среди духовного посева,
В веках созревшего опять,
Несет нам Ольга-королева
Красу и божью благодать.
 
 
Полней семья ее родная,
И снова восхищает взор
И Ольга, царственно благая,
И вестник счастья – Христофор.
 

4 июля 1891

Великому князю Константину Константиновичу

 
Сплывают ледяные своды.
Твое явилось через воды
Письмо с короной золотой.
Ко мне, простившись со столицей,
Примчались звучной вереницей
Стихи, пропетые тобой.
 
 
Ужели жизнь опять приветна?
Ужель затихли безответно
И буря, и недуга злость?
Какая весть благоволенья!
Какая свежесть вдохновенья!
Какой в глуши высокий гость!
 
 
Весной нежданной сладко веет,
В груди теплей, в глазах светлеет,
Я робко за тобой пою,
И сердце благодарно снова
За жар живительного слова,
За юность светлую твою.
 

25 марта 1887

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне

 
Давно познав, как ранят больно
Иные тернии венков,
Нередко с грустию невольной
Гляжу на юношей-певцов.
 
 
Но пред высокою четою
В душе моей всегда светло:
За вдохновенной головою
Белеет ангела крыло.
 
 
Оно поэту в миг сомнений,
В минуту затаенных слез
Навеет горних сновидений
И аромата райских роз.
 

30 января 1889

Великому князю Константину Константиновичу

 
Когда, колеблем треволненьем,
Лавровый обронив венец,
Ты загрустил, что вдохновеньем
Покинут, молодой певец, —
 
 
Я знал, что сила музы пленной
Тебе на счастие растет,
Что чад рассеется мгновенный,
И снова, светлый, вдохновенный,
Мне милый голос запоет.
 
 
И вот из северной столицы,
Восторгов вешних не тая,
С зеленой веткой голубицы
Ко мне примчалась песнь твоя.
 

8 мая 1890

Великому князю Константину Константиновичу

 
Не сетуй, будто бы увяла
Мечта, встречавшая зарю.
И что давно не призывала
Тебя богиня к алтарю.
 
 
И сам ты – храм любвеобильный,
И усладительной волной
В него влетает зов всесильный,
Колебля свод его живой.
 
 
Пускай чредой неутомимой
Теснятся трудовые дни,
Но помним мы, что там незримый
Орган безмолвствует в тени.
 
 
Когда затихнут на мгновенье
И блеск и шум, – тогда лови
И мир души и вдохновенье,
И нам запой слова любви!
 

24 августа 1891

Великому князю Константину Константиновичу при книге «Мои воспоминания»

 
Пред вами правда несомненно
О всём, что было и прошло;
Тут признается откровенно
В пережитом добро и зло.
 
 
Но средь заносчивой огласки
Не говорят уста мои,
Какие старец встретил ласки
Великокняжеской семьи.
 
 
Сказать, как жизнь мне озарило
Сиянье царственных светил,
У сельской музы не хватило
Ни дерзновения, ни сил.
 

13 марта 1890

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне при взгляде на их портреты

 
Сердце желанием встречи томимо,
Тайные слезы стыдятся улики;
Смотрят вослед проходящему мимо
Ваши прелестные, кроткие лики.
 
 
Эти два снимка начерчены Фебом,
Горе при них исчезает мгновенно;
Как суждено расцвести ей под небом,
Юная их красота неизменна.
 
 
Вижу сиянье и вижу участье,
Нежные помыслов светлых владыки!
В душу вселяют и радость, и счастье
Ваши высокие кроткие лики.
 

4 июня 1889

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне

 
Когда дыханье множит муки
И было б сладко не дышать,
Как вновь любви расслышать звуки
И как на зов тот отвечать?
 
 
Привет ваш райскою струною
Обитель смерти пробудил,
На миг вскипевшею слезою
Он взор страдальца остудил.
 
 
И на земле, где всё так бренно,
Лишь слез подобных ясен путь:
Их сохранит навек нетленно
Пред вами старческая грудь.
 

23 октября 1892

На бракосочетание великого князя Павла Александровича и великой княгини Александры Георгиевны

 
Не воспевай, не славословь
Великокняжеской порфиры, —
Поведай первую любовь
И возвести струнами лиры:
 
 
Кто сердце девы молодой
Впервые трепетать заставил?
Не ты ли, витязь удалой,
Красавец, царский конник, Павел?
 
 
Созданий сказочных мечту
Твоя избранница затмила,
Трех поколений красоту
Дочь королевы совместила.
 
 
Суля чете блаженства дни,
Пред ней уста немеют наши:
Цветов, влюбленных, как они,
Двух в мире не найдется краше.
 

9 мая 1889

На погребение великой княгини Александры Георгиевны 18 сентября 1891 года

 
Там, где на красные ступени,
У гроба, где стоите вы,
Склонялись царские колени
И венценосные главы,
 
 
Немеет скорбь, сгорают слезы,
Когда, как жертва убрана,
Нежней и чище вешней розы,
Сама безмолвствует она.
 
 
Лишь миг цвела она меж нами
С улыбкой счастия в тиши,
Чтоб восприяли мы сердцами
Весь аромат ее души.
 
 
Нам не поведал ангел света,
Зачем, когда переновил
К нам райский цвет он в час расцвета,
Его он в бездну уронил.
 
 
Иль полным благодатной силы
Цветку расцвесть в руке творца,
Чтобы скорбящих у могилы
Родные врачевать сердца?
 

Сентябрь 1891

Памяти Д.Л. Крюкова

 
Когда светильником пред нашими очами
Ко храму римских муз ты озарял ступень
И чудилося нам невольно, что над нами
Горация витает тень, —
 
 
Впервые тихие и радостные слезы
Исторгнул дышащий из уст твоих певец:
Пленили нас его неблекнущие розы
И зеленеющий венец.
 
 
В замолкнувший чертог к Минерве и к Зевесу
Вслед за тобой толпа ликующая шла, —
И тихо древнюю ты раздвигал завесу
С громодержащего орла.
 
 
Но светоч твой угас. Надежного союза
Судьба не обрекла меж нами и тобой —
И, лиру уронив, поникла молча муза
В слезах над урной гробовой.
 

1855

На смерть А.В. Дружинина 19 января 1864 года

 
Умолк твой голос навсегда
И сердце жаркое остыло,
Лампаду честного труда
Дыханье смерти погасило.
 
 
На мир усопшего лица
Кладу последнее лобзанье.
Не изменили до конца
Тебе ни дружба, ни призванье.
 
 
Изнемогающий больной,
Души ты не утратил силу,
И жизни мутною волной
Ты чистым унесен в могилу.
 
 
Спи! Вечность правды настает,
Вокруг стихает гул суровый,
И муза строгая кладет
Тебе на гроб венок лавровый.
 

19 января 1864

Памяти В.П. Боткина 16 октября 1869 года

 
Прости! Разверстая могила
Тебя отдаст родной земле;
Скажи: что смерть изобразила
На этом вдумчивом челе?
 
 
Ужель, добра поклонник страстный,
Ты буйству века уступил
И обозвал мечтой напрасной,
Чему всю жизнь не изменил?
 
 
Ужель сказал: «За вами поле,
Вы правы, тщетен наш союз!
Я ухожу, – нет в мире боле
Ни светлых дум, ни вещих муз».
 
 
Нет! покидая жизнь земную,
Ты вспять стопы не обращал
И тихо лепту трудовую
Трем старшим музам завещал.
 

Октябрь 1869

Памяти Н.Я. Данилевского

 
Если жить суждено и на свет не родиться нельзя,
Как завидна, о странник почивший, твоя мне стезя! —
Отдаваяся мысли широкой, доступной всему,
Ты успел оглядеть, полюбить голубую тюрьму.
 
 
Постигая, что мир только право живущим хорош,
Ты восторгов опасных старался обуздывать ложь;
И у южного моря, за вечной оградою скал,
Ты местечко на отдых в цветущем саду отыскал.
 

3–5 июля 1886

На смерть Бражникова

 
Взвод, вперед, справа по три, не плачь!
Марш могильный играй, штаб-трубач!
Словно ясная тучка зарей,
Ты погаснул, собрат молодой!
Как печаль нам утешить свою,
Что ты с нами не будешь в строю?
Гребень каски на гробе ведь наш,
Где с ножнами скрестился палаш.
Лишь тебя нам с пути не вернуть!
Не вздохнет молодецкая грудь,
И рука, цепенея как лед,
На прощенье ничьей не пожмет.
Но, безмолвный красавец, в гробу
Ты дрожащую слышишь трубу,
И тебе и в земле не забыть,
Как тебя мы привыкли любить.
Взвод, вперед, справа по три, не плачь!
Марш могильный играй, штаб-трубач!
 

Июль 1845

На смерть Мити Боткина

 
Тебя любили мы за резвость молодую,
За нежность милых слов…
Друг Митя, ты унес нежданно в жизнь иную
Надежды стариков!
 
 
Уже слетел недуг, навеян злобным роком,
Твой пышный цвет сорвать;
Дитя, ты нам предстал тогда живым уроком,
Как жить и умирать!
 
 
Когда, теряясь, все сдерживали слезы
Над мальчиком больным,
Блаженные свои и золотые грезы
Передавал ты им.
 
 
И перед смертию живой исполнен ласки,
Ты взор обвел кругом
И тихо сам закрыл младенческие глазки,
Уснув последним сном…
 

15 декабря 1886

Памяти С.С. Боткиной

 
Ужель на вопль и зов молебный
Ты безучастно промолчишь?
Ужель улыбкой задушевной
Семьи опять не озаришь?
 
 
Забыв и радости земные
И милосердия дела,
Ты, покидая нас впервые,
За сыном-отроком ушла.
 
 
Разлуки нет. Твой образ милый
Чрез жизнь мы в сердце пронесем,
И там, за рубежом могилы,
Навек обнять тебя придем.
 

Между 7 и 10 марта 1889

Ответ Тургеневу

 
Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью
Мы любим родину с тобой?
Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью,
Готово сердце в нас истечь до капли кровью
По красоте ее родной?
 
 
Что ж! пусть весна у нас позднее и короче,
Но вот дождались наконец:
Синей, мечтательней божественные очи,
И раздражительней немеркнущие ночи,
И зеленей ее венец.
 
 
Вчера я шел в ночи и помню очертанье
Багряно-золотистых туч.
Не мог я разгадать: то яркое сиянье —
Вечерней ли зари последнее прощанье
Иль утра пламенного луч?
 
 
Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно,
Столица севера спала,
Под обаяньем сна горда и неизменна,
И над громадой ночь, бледна и вдохновенна,
Как ясновидящая шла.
 
 
Не верилося мне, а взоры различали,
Скользя по ясной синеве,
Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, —
А воды, не струясь, под ними отражали
Все флаги пестрые в Неве.
 
 
Заныла грудь моя – но в думах окрыленных
С тобой мы встретилися, друг!
О, верь, что никогда в объятьях раскаленных
Не мог таких ночей, вполне разоблаченных,
Лелеять сладострастный юг!
 

1856

Е.П. Ковалевскому

 
Напрасно жизнь зовешь ты жалкою ошибкой,
И, тихо наклонясь усталой головой,
Напрасно смотришь ты с язвительной улыбкой
На благородный подвиг свой.
 
 
Судьба тебя тоской непраздной истерзала,
В измученной груди волшебный голос жив;
В нем слышен жар любви, в нем жажда идеала
И сердца смелого порыв.
 
 
Так, навсегда простясь с родимою скалою,
Затерянный в песках рассыпчатых степей,
Встречает путников, томящихся от зною,
Из камня брызнувший ручей.
 

1856

Тургеневу («Прошла зима, затихла вьюга…»)

 
Прошла зима, затихла вьюга, —
Давно тебе, любовник юга,
Готовим тучного тельца;
В снегу, в колючих искрах пыли
В тебе мы друга не забыли
И заждались обнять певца.
 
 
Ты наш. Напрасно утром рано
Ты будишь стражей Ватикана,
Вот за решетку ты шагнул,
Вот улыбнулися антики,
И долго слышат мозаики
Твоих шагов бегущий гул.
 
 
Ты наш. Чужда и молчалива
Перед тобой стоит олива
Иль зонтик пинны молодой;
Но вечно радужные грезы
Тебя несут под тень березы,
К ручьям земли твоей родной.
 
 
Там всё тебя встречает другом:
Черней бразда бежит за плугом,
Там бархат степи зеленей,
И, верно, чуя, что просторней, —
Смелей, и слаще, и задорней
Весенний свищет соловей.
 

Начало 1858

Бржевским при получении цветов и нот

 
Откуда вдруг в смиренный угол мой
Двоякой роскоши избыток,
Прекрасный дар, нежданный и двойной, —
Цветы и песни дивный свиток?
 
 
Мой жадный взор к чертам его приник,
Внемлю живительному звуку,
И узнаю под бархатом гвоздик
Благоухающую руку.
 

Начало сентября 1847

А.Ф. Бржевскому

 
Из смертных, жизнью пресыщенных,
Кто без отравы чашу пил?
От всех подонков возмущенных
Язык мой горечь сохранил.
 
 
И та, чей нежный зов участья
С земли мечты мои вознес,
Мне подавая кубок счастья,
В него роняла капли слез.
 
 
К чему по прихоти мгновенной
Тревожить мертвых сон святой!
До дна тот кубок вдохновенный
Скупой отравлен был судьбой.
 
 
Лишь ты один, ты не скупился,
По сердцу брат мой, Алексей!
Коль чашей счастья ты делился, —
Делился чистой, полной, всей.
 
 
Вот почему, за юность нашу
Хваля харит, я не грешу
И дружбы общую нам чашу
К устам с восторгом подношу.
 

1866

А.Л. Бржевской

 
Далекий друг, пойми мои рыданья,
Ты мне прости болезненный мой крик.
С тобой цветут в душе воспоминанья,
И дорожить тобой я не отвык.
 
 
Кто скажет нам, что жить мы не умели,
Бездушные и праздные умы,
Что в нас добро и нежность не горели
И красоте не жертвовали мы?
 
 
Где ж это всё? Еще душа пылает,
По-прежнему готова мир объять.
Напрасный жар! Никто не отвечает,
Воскреснут звуки – и замрут опять.
 
 
Лишь ты одна! Высокое волненье
Издалека мне голос твой принес.
В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. —
Прочь этот сон, – в нем слишком много слез!
 
 
Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идет, и плачет, уходя.
 

28 января 1879

А.Л. Бржевской

 
Опять весна! опять дрожат листы
С концов берез и на макушке ивы.
Опять весна! опять твои черты,
Опять мои воспоминанья живы.
 
 
Весна! весна! о, как она крепит,
Как жизненной нас учит верить силе!
Пускай наш добрый, лучший друг наш спит
В своей цветами убранной могиле, —
 
 
Он говорит: «Приободрись и ты:
Нельзя больной лелеять два недуга».
Когда к нему ты понесешь цветы,
Снеси ему сочувствие от друга.
 
 
Минувшего нельзя нам воротить,
Грядущему нельзя не доверяться,
Хоть смерть в виду, а всё же нужно жить;
А слово: жить – ведь значит: покоряться.
 

1879

А.Л. Бржевской

 
Нет, лучше голосом ласкательно обычным
Безумца вечного, поэта, не буди;
Оставь его в толпе ненужным и безличным
За шумною волной безмолвному идти.
 
 
Зачем уснувшего будить в тоске бессильной?
К чему шептать про свет, когда кругом темно,
И дружеской рукой срывать покров могильный
С того, что спать навек в груди обречено?
 
 
Ведь это прах святой затихшего страданья!
Ведь это милые почившие сердца!
Ведь это страстные, блаженные рыданья!
Ведь это тернии колючего венца!
 

1 апреля 1886

С.П. Хитрово

 
Я опоздал – и как жалею!
Уж солнце скрылося в ночи.
Я не видал, когда в аллею
Оно кидало нам лучи.
 
 
Но силу летнего сиянья
Не всю умчал минувший день,
Его отрадного прощанья
Не погасила ночи тень.
 
 
Еще пред дымкою туманной
Как очарованный стою,
Еще в заре благоуханной
Дыханье неба узнаю.
 

1882?

Графине С.А. Толстой

 
Где средь иного поколенья
Нам мир так пуст,
Ловлю усмешку утомленья
Я ваших уст.
 
 
Мне всё сдается: миновали
Восторги роз,
Цветы последние увяли:
Побил мороз.
 
 
И безуханна, бесприветна
Тропа и там,
Где что-то бледное заметно
По бороздам.
 
 
Но знаю, в воздухе нагретом,
Вот здесь со мной,
Цветы задышат прежним летом
И резедой.
 

24 декабря 1889

Графине С.А. Толстой

 
Когда так нежно расточала
Кругом приветы взоров ты,
Ты мимолетно разгоняла
Мои печальные мечты.
 
 
И вот, исполнен обаянья
Перед тобою, здесь, в глуши,
Я понял, светлое созданье,
Всю чистоту твоей души.
 
 
Пускай терниста жизни проза,
Я просветлеть готов опять
И за тебя, звезда и роза,
Закат любви благословлять.
 
 
Хоть меркнет жизнь моя бесследно,
Но образ твой со мной везде;
Так светят звезды всепобедно
На темном небе и в воде.
 

1866

К портрету графини С.А. Толстой

 
И вот портрет! И схоже и несхоже.
В чем сходство тут, несходство в чем найти?
Не мне решать; но можно ли, о боже,
Сердечнее, отраднее цвести?
 
 
Где красота, там споры не у места:
Звезда горит – как знать, каким огнем?
Пусть говорят: «Тут девочка-невеста,
Богини мы своей не узнаем».
 
 
Но все толпой коленопреклоненной
Мы здесь упасть у ваших ног должны,
Как в прелести и скромной и нетленной
Вы смотрите на наши седины.
 

27 апреля 1885

Графине С.А. Толстой

 
Я не у вас, я обделен!
Как тяжело изнеможенье;
У вас – порывы, блеск, движенье,
А у меня – не бред, а сон.
 
 
Какое счастье хоть на миг
Залюбоваться жизни далью,
Призыв заслышать над роялью, —
Я всё признал бы и постиг.
 
 
Я б снова трепет ощутил,
Целебной силой с прежним схожий;
Я б верил вновь, что ангел божий
Пришел и воду возмутил.
 

28 мая 1886

Графине С.А. Толстой во время моего 50-летнего юбилея

 
Пора! по влаге кругосветной
Я в новый мир перехожу
И с грустью нежной и заветной
На милый север свой гляжу.
 
 
Жестокой уносим волною,
С звездой полярною в очах,
Я знаю, ты горишь за мною
В твоей красе, в твоих лучах.
 

19 февраля 1889

В альбом П.А. Козлову

 
Тому, что было, не бывать —
Иные сны, иное племя;
Зачем же рифмы призывать,
Как будто прежнее то время?
 
 
Волшебных грез рассеян рой,
А в грусти стыдно признаваться;
Ужель остывшею слезой
Еще последней расписаться?
 

Декабрь 1879

Графу А.В. Олсуфьеву

 
Второй бригады из-за фронта
Перед тобою мой Пегас,
Хоть сбросил он Беллерофонта,
Всё ж на смотру – не ровен час.
 
 
Ты сам заметишь поначалу:
Каким он был, ему не быть,
И как служил он Ювеналу,
Улану ныне не служить.
 
 
Но в шенкелях его исправно
Перед тобой провесть хочу,
И лишь твое услышу: «Славно!» —
Я «Рад стараться!» прокричу
 

4 октября 1886

Графине А.А. Олсуфьевой при получении от нее гиацинтов

 
В смущеньи ум, не свяжешь взглядом,
И нем язык:
Вы с гиацинтами – и рядом
Больной старик.
 
 
Но безразлично, беззаветно
Власть вам дана:
Где вы царите так приветно —
Всегда весна.
 

2 января 1887

Е.С. Хомутовой при получении от нее пышного букета цветной капусты

 
Соизмеряя дар с приветом,
Дерзаю высказать в ответ,
Что в мире никаким букетам
Не уступает ваш букет.
 
 
Его значенье многосложно
И в силах вдохновить певца;
Его принять с поклоном можно,
И можно скушать до конца.
 

5 мая 1888

Е.С. Хомутовой приславшей мне цветы

 
Цветы и песни с давних лет
В благоухающем союзе;
И благовонный ваш привет
Вручил я пристыженной музе.
 
 
Но ей до вас так далеко,
Что состязанье безрассудно:
Ее украсить вам легко,
Ей заслужить венок так трудно!
 

7 августа 1885

Графине Н.М. Сологуб

 
Вам песнь моя. В степи мирской,
Среди толпы бесцветно-бледной,
Лишь вы поэта за собой
Красой влечете всепобедной.
 
 
Прелестны матовым челом,
Могучи пышными кудрями,
Вы обаятельны умом,
Очаровательны очами.
 
 
Что смертных трогает сердца,
Внушите вы послушной лире,
И слово на устах певца
При вас цветет пышней и шире.
 

16 февраля 1888

Графине Н.М. Сологуб

 
Тобой привычный восхищаться,
Я втайне верить был готов,
Что можно лире приближаться
К твоей красе красою строф.
 
 
Но вижу в состязаньи струнном,
Двойным восторгом трепеща,
Что на челе золоторунном
Непобедим венок плюща.
 

24 января 1891