Текст книги "Когда в задаче одни неизвестные"

Автор книги: Адиль Букин

Соавторы: Евгений Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Подполковник Сарсенбаев

– Вот, черт, вроде бы рядом, а не ухватишь... – сказал Сарсенбаев, выслушав Айдарова и Павлычева.

Зазвонил телефон. Сарсенбаев нехотя поднял трубку – какая-нибудь ерунда небось, не дадут сосредоточиться.

– Да, слушаю.

– Алле, мне начальника железнодорожной милиции, – проговорила трубка глуховатым мужским голосом.

– Слушаю.

– Тут был ваш товарищ... Я отец Жусупова Ергешбая...

– Так, так, слушаю вас.

– Ваш товарищ сказал: «Если хотите помочь сыну, сразу сообщите, когда он вернется...» Он вернулся. Я посылаю его к вам.

– Кого посылаете? – для верности переспросил Сарсенбаев.

– Сына, говорю, Ергешбая.

Подполковник положил трубку.

– Кучеренко – тоже ко мне. – И рассмеялся. – Ну, дела... – Весело поглядел на Айдарова, на Павлычева. – Было как в кино, теперь – как в сказке, по щучьему велению... Звонил отец Жусупова Ергешбая, говорит: приехал сын, сейчас он направляется к нам. Каково?

– А, значит, появились голубчики! – засмеялся и Айдаров.

Кучеренко, узнав, почему его пригласили к подполковнику, тоже оживился.

– Так, и в наше оконце заглянуло солнце...

Сарсенбаев помедлил – пусть порадуются.

– Так, Жусупова подождем, – сказал наконец. – За Нургалиевым придется съездить.

– Я – готов, – вызвался Кучеренко.

Минут двадцать спустя Нургалиев был уже в кабинете Сарсенбаева – в том же сером костюме, который упоминали говорившие о нем, с маленькими усиками.

– Ну как съездили в Джамбул? – спросил Сарсенбаев, разглядывая Нургалиева.

– Съездили... – без энтузиазма ответил Футболист.

– С кем же вы ездили?

– С Жусуповым Ергешбаем.

– По кличке Тихоня?

– Да, Тихоня.

– Так... А где ваш дружок Мамбетов?

– Нет его... – тусклым голосом ответил Нургалиев.

– Где же он?

– Подмочили его...

– Кто это сделал?

– Не знаю...

– Ладно. Давай-ка по порядку, что ты делал, где был десятого сентября после обеда.

– Чего? – апатично заметил Нургалиев. – Мы собирались в Джамбул.

– Зачем?

– Надо было...

– На суд брата Тихони, Толика Жусупова, и его компании?

– На суд, – согласился Нургалиев. – Собирались вечером... А в тот день сестра Звонаря, Сауле, обмывала девчонку – из роддома выписали...

– В какое время вы с Жусуповым пришли к Мамбетову?

– Часа в три. В четвертом...

– Дальше давай.

– Ну, выпили, конечно. Посидели.

– Кто был у Мамбетовых, кроме его родственников?

– Помощник машиниста там заходил, сосед, Имашем зовут. Мы часа два обретались, может, больше. Потом пошли к Мочалину, там такой живет недалеко от Звонаря. А зачем пришли – не знаю... Звонарь Мочалину: «Ты говорил, что я страшный. Привел я к тебе еще страшнее себя» – и показал на нас. Мочалин засмеялся. Раздавили тут... Немного – бутылку на четверых, можно было бы и еще, да жена Мочалина больше не дала... Звонарь пошел домой, хотел поспать часок, а мы с Тихоней на вокзал. Оттуда на таксухе за Звонарем, вытащили его в носках, мокасины... туфли он взял в руки. Лаковые они у него. Во дворе я окатил его водой – он помотал головой, поехали...

– Так, хорошо, – мягко перебил Сарсенбаев. – Теперь поподробнее – с того момента, как прибыли на вокзал.

– А что на вокзале?.. Опоздали мы на восьмой и на восемнадцатый поезд... Ладно, поедем на Ташкентском до Арыси, там пересядем – и так можно. До поезда еще два часа, даже больше. Звонарь говорит: «Пойду на танцы, встречу чувих». Ну, мы обретались на вокзале.

– Дальше.

– Время подходит, Тихоня икру мечет: «Опять опаздываем». Пошли мы по перрону, к депо пошли...

– А почему именно в эту сторону?

Нургалиев помедлил.

– Мы хотели дойти до магазина, – ну, тот, на перроне, – опуститься вниз, в город, в парк... Тут бежит какой-то амбал, кричит: «Между вагонами парня порезали».

– А кто этот бежавший?

– Не знаю. Так, чужой... Мы подумали: может, что со Звонарем? Подошли. Тут, где стояли несколько вагонов в тупике, видим, Звонарь лежит... Подняли на ноги, повели. Видим: доходной он, совсем доходной, позвонили вашему дежурному...

– И уехали в Джамбул? Оставили товарища в беде?

– Мы не думали... Приехала «скорая», значит, как надо будет... Хоть и доходной, но – как надо.

Сарсенбаев невесело усмехнулся.

– Да, медики и сделали все, что было в их силах. А вот вы...

– Не думали мы...

– Так... А кто ударил Мамбетова ножом?

– Нет, не знаю. Не видел.

– Ну, хорошо. А Рахима Аскарова знаете? Знакомы с ним?

По лицу Нургалиева не то чтобы пробежала тень, но как-то оно изменилось.

– Да, этого знаю.

– А в тот вечер, десятого числа, видели его?

– Видел. Издали видел.

– К вам он не подходил?

– Нет, к нам не подходил.

– А Умырзакова Джанибека знаете?

– Знаю. Немного так...

– В тот вечер видели его?

Нургалиев помедлил.

– Нет, не видел. Этого не видел.

Нургалиева пока увели.

– А Жусупов что-то уж очень долго идет, – усмехнулся Сарсенбаев.

И тут зазвонил телефон. Оказалось, из Алма-Аты, из управления. Вызывали к полковнику Захарову по кадровым вопросам.

– Вот так-то, – сказал Сарсенбаев своим помощникам, положив трубку. – Отбываю без промедлений в Алма-Ату. Тут вас все меньше остается – вчера разрешили Шурагазиеву съездить в Казалинск по его просьбе, теперь вот по приказанию начальства уезжаю я. Но ничего, – улыбнулся, подмигнул Айдарову, – мало вас, да, говорят, вы в тельняшках. Думаю, и без меня справитесь, так и доложу полковнику Кусаинову... Сегодня надо бы еще допросить Тихоню, и – все, отбуду со спокойной душой... Да, кадровые вопросы... – Приказал Айдарову: – Направляйте в Чиили Шаныбекова, оформите приказом...

Подполковник ушел домой – собираться в командировку

А Жусупова почему-то все не было.

– Владимир Петрович, – попросил Айдаров Павлычева, – сходите, пожалуйста, за ним. Так будет и скорей, и верней. Хватит с нас ожиданий.

Капитан Кучеренко

Шамов зашел с заискивающей улыбкой.

– Я хотел бы к начальнику, к подполковнику Сарсенбаеву, – сказал он, переступив у порога с ноги на ногу. – Направили почему-то к вам.

– Подполковник занят. Я его заместитель, могу выслушать.

– Лучше все же самого начальника, – настаивал Шамов.

Кучеренко помедлил.

– Вот что, Шамов, не рядитесь, торговаться нам нечего. Я вам сообщил, подполковник занят. Либо со мной говорите, либо давайте распрощаемся.

– Нет, что вы... Я не торгуюсь. Просто я уже знаю товарища подполковника... Но я готов и с вами.

– Добре, садитесь. И, если не возражаете, попрошу ответить на несколько вопросов, потом выслушаю вас. Не возражаете?

– Нет, нет, пожалуйста, – с готовностью согласился Шамов.

– Так вот, я буду называть имена, фамилии, клички, вы будете говорить, знаете это лицо или нет.

– Хорошо, пожалуйста.

– Итак... Уваров Сергей.

– Нет, не знаю.

Кучеренко назвал еще пять-шесть имен, какие пришли в голову, Шамов односложно: «Нет, нет».

– А Нургалиева Файзуллу, по прозвищу Футболист, знаете? – спросил капитан дальше.

– Видел со Звонарем. Один раз видел.

– О чем с ним говорили?

– Да ни о чем. Познакомил Звонарь. «Как дела?» – и разошлись.

– Что знаете о Футболисте?

– Не знаю... Усики – и все.

– Добре. Идем дальше... Тихоня, или Жусупов Ергешбай.

– Нет, не знаю.

– Сашуня Толстый.

– Не знаю.

– Джанибек Умырзаков.

– Нет.

– Линьков Кузьма Савельевич.

– Нет, и этого не знаю.

– Рахим, Рахимбек Аскаров.

– Нет... – Легкая заминка, а может, просто показалось. – Этого тоже не знаю.

– Шамовка.

– Н-н... – Шамов натянуто рассмеялся. – Этого знаю.

– Почему у вас такая кличка?

– Не кличка, товарищ капитан, прозвище еще со школы... Знаете, как там: Шамов – значит, Шамовка.

– Что ж, возможно. А на досуге все-таки переберите в памяти своих знакомых, может, что-нибудь подскажете нам.

– Хорошо, постараюсь.

– Теперь, пожалуйста, излагайте, что вы хотели.

Шамов уселся половчее.

– Я все думал, прикидывал... Не пускаете вы меня из Кзыл-Орды по одному-единственному мотиву, считаете, что я знаю, кто ударил ножом Звонаря. Да, я видел и Звонаря, и другого. Но было темновато, и того, другого, я не разглядел толком. Об этом и сказал товарищу подполковнику. Но он мне не верит... Теперь смотрите, что получается. Я не могу ничем доказать, что не знаю того, с ножом, который ударил Звонаря, вы не можете доказать, что я знаю. И, предположим, я без конца стою на своем – а иначе я и не могу, потому что это правда, – вы – на своем. Так ведь может быть до окончания века, так я сто лет никуда не сумею выехать из города.

– Что же вы хотите от нас? – спросил Кучеренко.

– Просил бы разрешить мне поехать в отпуск. Слышал, если что-то недоказано – это в пользу обвиняемого, то есть, в данном случае, в мою пользу. Так что, думаю, будет правильно, если вы распрощаетесь со мной, и я поставлю точку на этом своем маленьком приключении. Было – и нет.

– Что у вас еще?

– Больше ничего... Я не обижусь на вас, если на том все кончится.

– Интересно, – усмехнулся Кучеренко. – Откуда вы взяли, гражданин Шамов, что мы не сможем доказать, знаете вы преступника или не знаете?

– Это же просто. Как вы залезете в мою голову?

– А зачем нам лезть в вашу голову?

– Как же иначе?

Кучеренко снова усмехнулся.

– А вот так. Стоит лишь тщательно проверить, знал ли вас убийца раньше, до свершения преступления, установить, как коротко вы были знакомы друг с другом – вот и все. Мамбетова-то вы узнали, если убийца вам знаком – и его узнали. Так ведь?

– Нет... Хотя... Для того, чтобы говорить о моих знакомых, надо сначала поймать преступника.

Кучеренко заметил: глаза у Шамова посветлели.

– Что ж, добре. Вроде логично рассуждаете, – согласился с Шамовым. – Мы надеялись с вашей помощью быстрее изолировать преступника. Вы отказываетесь нам помочь. Теперь картина меняется. Теперь с помощью лица, поднявшего нож на Мамбетова, мы думаем узнать, знаком ли он с вами.

– Но неужели вы поверите преступнику?

– Смотря в чем. К тому же, вы ведь могли встречаться со знакомым вам убийцей при третьих лицах, их показания также помогут нам. Не так ли?

– Но я... – Шамов слегка покраснел. Посмотрел поверх головы Кучеренко.

– Что же хотели сказать? – поинтересовался Кучеренко.

– Ну, а преступник... Где он?

– Разыщем, не волнуйтесь. У вас будет возможность убедиться в этом.

Шамов посмотрел на свои руки, помолчал.

– У вас все? – спросил Кучеренко.

– Да, чего же, – сдавленно ответил Шамов. – Все у меня...

– Значит так, – жестко сказал Кучеренко, – пустите меня на Черное море, а убийца пусть гуляет на свободе?

– Зачем так грубо?..

Кучеренко встал, резко отодвинул стул, шагнул от стола. Снова сел.

– Да, нельзя не согласиться – хлопотно быть свидетелем, очень хлопотно... Иногда даже опасно. Но кто сказал, гражданин Шамов – если вы, конечно, настоящий гражданин своей страны, – кто сказал, что все обязанности гражданские можно выполнять, лежа на боку?.. Как это там? «Кукареку, царствуй, лежа на боку...» И у вас так? Но вам, наверное, известно, что в нашей Конституции записано: защита Отечества – священный долг каждого гражданина СССР? И, наверное, так же известно, что при исполнении этого долга могут и убить?

– Это вы... уж слишком хватили, – хохотнул Шамов. – Это совсем разное – защита Отечества и...

– Подождите, – перебил Кучеренко. – Дабы утверждать что-то, надо вдуматься в существо дела... Значит, нападут на Отечество – надо защищать его. С этим вы согласны?

– Какой разговор?.. Это...

– А если бандит нападет на близкого вам человека, скажем, на жену, – будете защищать?

– Еще чего? Конечно, буду.

– А на вашего знакомого нападут?

– Какой разговор...

– Ну, а если на незнакомого гражданина?

– Понятно, куда гнете... Только получать за дядю нож в живот...

– Ага, не хочется? Пусть получают милиционеры?

– Ну зачем...

– Затем, гражданин Шамов – если вы действительно гражданин... Где уж вам вступиться за раненого – вы трусливо убежали... А если бы вовремя помогли ему, возможно, человек остался бы в живых...

– Не я же его...

Кучеренко стиснул зубы, помедлил.

– Обидно за вас, Шамов... Вам бы и рыбы наловить, и ног не замочить. Вас надо привлечь к ответственности за то, что бросили человека в беде... Но вы вроде и понимать не хотите, что бросили. Вы, небось, считаете себя человеком неплохим – и посмеиваетесь над высокими понятиями «гражданин», «отечество». Для вас, этакого образованного молодого человека, все эти понятия – чего там, вы их переросли...

– Товарищ капитан, – покривился Шамов, – так можно...

– Можно, можно, – перебил Кучеренко. – С вами, как у нас говорят, хочь сядь да плачь, хочь стоячи кричи. С вами можно дойти бог знает до чего... Только запомните, Шамов, настоящий человек – обязательно настоящий гражданин своей страны. Так было во все времена, наше – тем более. Тем более – потому что проявлению гражданственности у нас предоставлен простор неограниченный...

– Все учите, товарищ капитан?

– К сожалению, приходится – вас не научили этому ни в школе, ни в депо. На этой политграмоте наша жизнь держится. Человеку со средним образованием такое надо бы понимать.

– А чего тут не понимать? Это для первачков.

– Эх, гражданин Шамов, – покачал головой Кучеренко, – вы, вдобавок ко всему, зазнайка, нескромный человек. Я бы на вашем месте все же подумал над тем, что вам говорят... Да, да – не кривитесь: що правда, то не грех и сказать. Я бы все же посоветовал подумать, с чего начинается гражданин и с чего – обыватель. Полезно... Очень полезно...

Майор Айдаров

Наконец Павлычев привел Жусупова.

Айдаров кивнул Павлычеву – спасибо и проходи, садись рядом. С минуту молча разглядывал худощавого паренька, стриженного под машинку. «Да, глаза-то злые, – подытожил наблюдения. – верно о нем говорил Кучеренко: этот ударит ножом – «и не поморщится».

– Знаешь, что отец звонил нам? – задал Айдаров первый вопрос.

– Знаю...

– О чем говорил отец, знаешь?

– Знаю...

– Почему же сам не пришел?

Жусупов неопределенно повел плечами.

– Ладно, рассказывай, как и что делал, где был десятого числа, перед отъездом в Джамбул.

До того момента, когда они приехали на вокзал, Жусупов по сути повторил рассказ Нургалиева. А дальше Айдаров насторожился, Кучеренко и Павлычев – тоже.

– ...Немного побыли на перроне, – неторопливо говорил Жусупов. – Потом Футболист сказал, что-то он там забыл. Поехал домой на таксухе.... Звонарь мне: «Скоро танцы кончатся, пойду встречу... э-э... девчат». Я один обретался. Потом Футболист приехал. Уже время, мы решили шестым доехать до Арыси, а Звонаря нет. Мы психуем. Тут видим: идут с танцев. Вместе с другими и Рахим Аскаров шел, с какими-то девчонками...

Вдруг Жусупов замолк. Посмотрел на Айдарова, на других.

– Рассказывайте дальше, – безразличным тоном заметил Айдаров. – Аскаров Рахимбек, или Рахим, – фигура нам знакомая. Итак, шел с другими и Рахим...

Жусупов вроде успокоился.

– Да, шел он, увидел Футболиста, поздоровался. Спрашивает: «Ты на меня не обижаешься?»

– Кто кого спрашивает?

– Аскаров – Футболиста.

– А что Футболист?

– Футболист говорит: «Нет, не обижаюсь».

– А за что Футболист должен был бы обижаться?

Жусупов помолчал.

– Не знаю. Какие-то счеты у них...

– Так, пожалуйста, дальше.

– Да... Прошла группа с танцев. Я в кассу за билетами, Футболист на перроне метал икру – Звонаря все не было... Мы вместе пошли на площадь перед вокзалом – нет... Пошли к депо.

– А почему именно туда?

Жусупов вроде удивился этому простому вопросу.

– Не знаю. Пошли – и все.

– Ну как же так?

– А вот так... Пошли – все. И нашли в тупике Звонаря.

– Да, интересно... А не помните, был там, среди идущих с танцев, Джанибек Умырзаков?

Жусупов подумал.

– Я его всего раз видел. Может, и был, я не узнал.

– А Шамовка был?

– Этого я не знаю.

– Хорошо. Что же дальше?

Дальше Жусупов почти слово в слово повторил рассказ Нургалиева.

16 СЕНТЯБРЯ

Майор Айдаров и другие

Рахима провели к Айдарову. А здесь его, кроме хозяина кабинета, ждали капитан Кучеренко, капитан Бондарев, старший лейтенант Павлычев.

Айдаров подождал, пока Рахим оглядится.

– Ну, как и обещал: прошло несколько дней, и мы готовы устроить тебе очную ставку. С теми лицами, о которых ты говорил, и еще кое с кем... А для начала все же расскажи, где был десятого сентября, что делал.

– В Аральске был, у сестры.

Айдаров легонько усмехнулся.

– Вот тебе бумага, так и напиши, был в Аральске. Напиши, когда выехал из Кзыл-Орды, когда приехал в Аральск, когда вернулся назад.

Рахим писал, остальные молчали. Рахим уловил это. Покосился по сторонам, помедлил – и снова ручка поползла по листу бумаги.

– Все? Кончил? – спросил Айдаров, когда Рахим положил ручку.

Рахим кивнул.

Айдаров взял листок, глянул на него.

– Значит, был в Аральске?

Рахим промолчал.

Айдаров отложил в сторону листок с показаниями Рахима, отложил как что-то неважное, несущественное, чего там – отложил как что-то совершенно ерундовое.

– Ты, конечно, потрудился, писал... А теперь пиши правду

– Но, гражданин начальник...

– Не был ты десятого в Аральске, – сказал негромко Айдаров.

Рахим покосился в одну сторону, в другую. Поджал губы – большой, угрюмоватый нос его стал еще больше.

– С одним с вами можно поговорить? – спросил Рахим Айдарова.

– Нет, нельзя, – твердо сказал Айдаров. – Это, – указал на Кучеренко, – тоже заместитель начальника отдела, все остальные – наши сотрудники. Так что давай при всех – тебе же легче будет.

Рахим вздохнул, обреченно поглядел на собравшихся.

– Думал: возьмут вот так – сразу расколюсь, – заговорил просто, без затей. – В горотделе молчал – у них ничего не было... Давно ждал: так вот возьмут – сразу сдам себя в ломбард, и все...

Рахим долго рассказывал. Говорил много из того, что собравшимся было уже известно. Наконец, вот оно, новое:

– ...На вокзал я после танцев пришел со своим братишкой, с Булатом, и его товарищем, Лешкой Ежовым.

– Зинаида Ежова кто ему? – спросил Айдаров.

– Мать его... Да, пришли на вокзал, а там Звонарь. Последнее время он мне не нравился – Футболиста на меня насылал. И к чувихе моей стал прилипать. Я ему прощал, теперь думаю, хватит, надо поговорить как следует... Я Булату с Лешкой: «Придеритесь к Звонарю». Они подошли к нему...

Булат здоровается, протягивает руку. Звонарь не подает свою. Я ему, Звонарю: «Что, падло, зазнаешься? А ну, пойдем поговорим». Пошли в тупик, между вагонами. Звонарь стоит – руки в карманы, щерится. Думаю: у него что-то есть, наверно, раз руки в карманах... Чтоб он меня не пришил, бросаюсь на него первым... Звонарь вытащил лезвие... Я перехватил его руку, его же лезвием пырнул ему в кишки. Звонарь схватился за живот, крикнул: «Хватит, Рахим, ты меня убьешь», – и побежал от меня. Я догнал, ударил в спину...

– Выходит, «поговорил»? – с горечью спросил Айдаров.

– Так вышло, – ровно сказал Рахим. – Замочить его я не хотел, собирался поучить немного. А он – с лезвием...

ДОПОЛНЕНИЕ ОТ АВТОРОВ

Мы сидим в кабинете Галимжана Сарсенбаевича, беседуем с ним, с его помощниками. Беседуем, расспрашиваем не один час. Кажется, все, что на взгляд наших товарищей из милиции, может нас интересовать, уже рассказано по порядку – дело ведь сделано, – теперь разговор перескакивал с одного на другое. Многие реплики в чем-то лишь дополняли рассказ, что-то проясняли.

Мы узнали, что Рахим хотел облегчить свою участь, сказав, что ударил Мамбетова его же ножом. Узнали, что дружки советовали Булату, младшему брату Рахима, взять все на себя: Булат несовершеннолетний, ему «вышка» не грозит. Узнали: Нургалиев сожалел, что простил Рахиму удар ножом: если бы не простил, теперь бы Рахима не взяли за убийство. Узнали также, что Джанибек Умырзаков договаривался с Мамбетовым взять контейнер, но Рахим помешал окончательному разговору. И, видно, потому Мамбетов назвал Джанибека – Джанибек бросил Мамбетова одного, убежал, когда увидел нож в руках Рахима. Узнали и то, что Шамов знаком с Рахимом, так что интуиция не подвела Сарсенбаева. Шамову предъявлено официально обвинение в сокрытии преступника.

Все теперь кажется нам и нашим собеседникам простым и очевидным. Так бывает, когда в трудной задаче со многими неизвестными наконец-то найдено решение.