Текст книги "Красавчики из френдзоны (СИ)"

Автор книги: Аделина Камински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7. Сильнейшая из стихий

Трудно было узнать это место, но мне удалось. Зеленая трава пожухла, пожелтела. Хрустела и осыпалась прямо под ногами. Могучее древо, демонстрировавшее особенности природы всех четырех времен года, стонало под тяжестью собственных ветвей. Чистое голубое небо затянуло дождевыми тучами, грозящими вот-вот пролиться на священный остров сильным ливнем.

Изменения коснулись и прекрасного Сезона, за спиной которого в отключке лежали мои друзья. Мужчина постарел лет на двадцать. Разноцветные оттенки его волос изрядно потемнели. Магия увядала в нем.

– Я же сделала то, о чем ты просил, да? – осторожно осведомилась.

Мне не ответили.

– Ты же не навредишь им?

Вновь тишина.

– Я хочу знать! Как они станут новым Сезоном! И как они будут существовать, и где будут жить, – принялась загибать пальцы. – Чем заниматься, что есть. Я тебе не просто материалы предоставила для очередных опытов. Это мои друзья!

Порывистый ветер задувал в спину. Начиная терять терпение, сделала шаг к древу.

– Кто сказал, – наконец соизволило божество открыть рот, – что новым Сезоном станут они?

Замерла, как вкопанная.

– Кто такие нейтралы, знаешь ли ты? – задал верховный стихийник еще один каверзный вопрос. – Сколько стихий должно существовать на самом деле? Нет? Четвертая стихия не пробудилась и по сей день. Вы, так называемые «нейтралы» – носители ее. Сосуды пустые, которые никто, кроме вас самих, не в состоянии наполнить. Ответить я могу, почему она всё еще неуправляема вами.

Четвертая стихия?! За восемнадцать лет впервые услышала о таком!

– Потому что сделали вас такими. Слабыми, ничтожными, смиренными. Огнем, водой и землей вы ведомы. У вас нет воли не только пробудить стихию. У вас нет воли сопротивляться большинству. Таким, как вы, природа неподвластна. Подчиняется она лишь тем, кто достоин ее.

– Если всё так плохо, то что я здесь забыла?! – крикнула, сжав кулаки. За много сотен лет нейтралов так не унижали, как сейчас их унижает божество.

– Сказал же я, что вы – сосуды пустые. Мог выбирать из вариантов множества, покуда избранные мной свои дела творили. Но кровь стихийная в тебе лишь прижилась.

– Так это ты промывал моим родителям мозги? И Сириусу?!

– Для дела всеблагого потери допустимы. Но план не удался. Пришлось идти путем другим.

– Каким же, интересно?

– Чтоб силы тебе отдали добровольно.

– Никто их не отдаст! – кинула быстрый взгляд на лежавших позади Сезона друзей. Пусть только попробуют!..

– Уже отдали.

– В два раза больше…

– Что?

– В два раза больше… сдал.

Подождите… Каким же расчудесным способом ему удалось всё это провернуть? Куда уходила вторая доза крови?

– Рин!

– В два раза больше сдал! В два раза больше, сосунки!

Я не помню ни капельниц, подключенных ко мне. Ни больничных коек, на которых бы я лежала. Никаких процедур, кроме тех, что проводили ребятам!

– Нормально? Голова не кружится? Тошнота? Слабость?

– Прекрасно. Рас-чу-дес-но!

А в случае с Миши и подавно не успели бы ничего сделать. Я помню каждую минуту с тех пор!

– Пусть и сказал я, что стихий всего четыре, – продолжал мудрствовать Сезон, пока я скользила взглядом по рукам, пытаясь отыскать незамеченные следы от катетеров. Ни одного укола. Ни одного! – Но, пожалуй, любовь – стихия сильнейшая над остальными. Ее силы воистину безмерны. Прекрасны и, порой, ужасны последствия.

– Всё еще не понимаю, к чему ты клонишь!

Ощутив резкую боль во всем теле, упала на коленки, уперлась руками в землю. Словно все внутренности одновременно пришли в движение, принялись изворачиваться внутри меня, напитываясь чем-то странным извне. Нестерпимо зачесалась голова. Мои белые волосы длиной чуть ниже плеч необычайно быстро увеличивались в объеме и длине. Падали на глаза, щекотали руки, стелились теперь по хрустящей траве. Немели губы, веки. Подрагивая, меняя свою форму.

Вырвало. Неудивительно, учитывая, насколько сильное давление испытывал организм. Что вообще происходит сейчас? Зачем эти издевательства?

Подняла плывущий взгляд.

От каждого из ребят полупрозрачной лентой по воздуху текла неизвестная субстанция. Красная, синяя, коричневая. Второй конец ленты тянулся ко мне, обвивая мое тело с головы до ног. Принося страдания, но при этом наполняя меня. Наполняя пустой сосуд, коим я и являлась до недавнего времени.

– Добро пожаловать в этот мир, Сезон, – громогласно приветствовал всевышний мою новую ипостась. – Природа, живая и неживая, склонится перед твоей силой. Ты будешь черпать ее отовсюду. Твое существование дарует жизни, оно же облегчит смерти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я видела, как друзья забились в конвульсиях. Их волосы постепенно белели, мои – окрашивались в красный, синий и русый. Дрожащими пальцами ухватилась за длинную разноцветную прядь, прижала ее к щеке.

– Нет… – прошептала, едва шевеля губами.

– Что?

– Нет…

– Сумасшедший только откажется от силы и красоты, свыше даруемой.

Миши закричал. Так закричал, что его вопль звонким эхом ударил по барабанным перепонкам. Я схватилась за голову.

– Нет!!!

Наши общие воспоминания, начиная первой встречей напротив гостиной особняка Горьску и заканчивая последним разговором в больничной палате, кинопленкой проматывались в сознании. Совместные забавы, игры, ссоры, примирения. Я впитывала в себя не только силу. Я впитывала все чувства, что испытывали ко мне эти трое. От них перехватывало дыхание. Ими хотелось жить.

Собрав всю волю в кулак, приподнялась. Встала на одно колено. До крови прикусила нижнюю губу, пытаясь направить охватывающие меня потоки обратно ребятам. Меня будто бы на части разрывало в буквальном смысле. Каждая клеточка тела пылала. Наливаясь силой, я возвращала ее обратно в поток. Даже мысли не промелькивало, что с Сезоном мне не сравниться. Я просто не видела другого выхода, кроме как бороться. Если даже божество выступило против нас, не сдамся, пока не исчерпаю себя до самого дна. Что уж там говорить… Я готова была жизнь отдать, чтобы Ойя, Рин и Миши вышли из этой истории целыми и невредимыми.

Я любила их. Люблю! И буду любить, насколько бы высокие препятствия не возникли на нашем пути.

Встала на ноги. Выпрямилась.

Не боюсь.

Если сдамся, то всё будет кончено.

Тело опять стало преображаться, принимая свой изначальный облик, доставшийся от природы. Волосы белели, укорачивались. Стихийные цвета возвращались законным владельцам силы, насильно переданной мне.

Но пусть силы ребят покидали меня, я всё еще чувствовала мощь, струящуюся по венам. Ветер теребил мои пряди. Нежно, ласково. Прикрыла глаза, наслаждаясь его мягкими потоками. Такими приятными, родными…

Родными.

Резкий порыв ветра ударил в лицо.

«Беги и спасёшься», – зашептал голос в моей голове. Бежать? Куда? Да и зачем?

«Отдайся стихии», – второй напевный голос послышался уже вокруг меня. Он окружал со всех сторон.

Предложение под номером два прозвучало более заманчиво. Распахнула глаза, раскинула руки. А услышав громкий свист за спиной, медленно обернулась.

Потоки ветра, усиливаясь, встречались вместе и закручивались в единый вихрь. Смерч неровным столбом поднимался к небу и двигался к нам, расширяясь с каждым пройденным метром.

Недолго я простояла, очарованная потрясающим зрелищем. Молнией метнулась к древу, огибая Сезона и бросив на него при этом дерзкий взгляд. Теперь пусть разбирается с этим сам, раз возомнил себя всесильным. Сама же склонилась над мальчишками. Еще слабо представляла, как контролировать новообретенные способности, а потому понадеялась на интуицию. Одновременно с подпиткой смерча окружила небольшую территорию вокруг нас непроницаемым для ветра куполом. Раз можно управлять движением стихии, можно и полностью взять ее под собственный контроль.

Кто-то может удивиться тому, насколько легко я пережила обретение четвертой стихии и обращение в полноценного стихийника. Одного из тех, кто постоянно ставил нам, нейтралам, палки в колеса. Взаимная неприязнь, неравное противостояние, вьющее свои гнилые корни с начала нашего существования. Однако у меня есть достойное оправдание безразличия.

Страх. Страх за моих ребят и горячее, страстное желание защитить их от любого зла. Как оказалось, оно может принимать самые разные обличия, вплоть до божества, которому ты молишься перед сном.

А всесильный Сезон, похоже, дар речи потерял вместе с пустым сосудом, который намеревался наполнить и уйти от всех невзгод в неоплачиваемый отпуск. Ни огонь, ни вода, ни земля не помогли ему избежать встречи с моим созданием из ветра, травы и камней. Пришлось верховному стихийнику изрядно повертеться в воздухе и нажраться того, что успел поглотить смерч со времен своего зарождения. Только тогда я махнула рукой, рассеивая концентрированную силу. Позволила мужчине шлепнуться наземь.

– Ну как? – усевшись перед друзьями лицом к рухнувшему с высоты Сезону, стерла проступившие на лбу капельки пота. – Больно?

Стихийник зашевелился, шумно втягивая ртом свежий воздух.

– Дельфина? – Ойя тоже дал напомнить о себе, ослабевшей рукой схватившись за подол моего платья.

Устало обернулась к нему.

– Тс-с-с… – положила указательный палец на его губы. – Спи. Тихий час пока у вас. Ц-ц-ц… – Убаюканный бессилием или же голосом, файер закрыл глаза. – Если что, я ему еще наваляю. За вас наваляю. Будьте уверены.

Или же он наваляет мне с минуты на минуту, потому что ландшафт вокруг меня переменялся. Трава позеленела, поднялась, налилась сочностью. Тучи рассеивались прямо на глазах, являя лазурь неоскверненных слабостью небес. Древо приняло ровно такой же вид, каким я помнила его прежде. Страшно было взглянуть на Сезона, но я осмелилась.

Он всё еще стоял на карачках, переваривая свое поражение, однако метаморфозы и мимо него стороной не прошли. Помолодел. Красота вернулась к нему. Сила, скорее всего, тоже. И всё-таки что-то в нем было… новое. Да! Одна из прядей его волос побелела. Ровно такой же оттенок, как у меня, приобрела. Это ли не означает признание молодой стихии? Четвертой стихии. Стихии ветра.

– Предлагаешь еще побороться?! – решила проявить характер, раз уж меня так явно игнорируют. – Или же мы свободны?! Но просто так ни одного не отдам! Они мне и самой нужны.

Яркая вспышка…

* * *

– Я люблю тебя.

Чего?

Сижу за обеденным столом. Ойя, устроившись напротив, смотрит на меня, не мигая. Ждет ответа на признание, который я уже давала, сидя в той же самой комнате. В той же самой одежде.

Глянула в окно.

В то же самое время…

Это что еще за новости? Вот только что доказывала Сезону его неправоту. Стихию четвертую открыла, между прочим. А тут такое…

Сконцентрировав новообретенную силу, взмахнула рукой. Оставшаяся посуда со звоном полетела со стола. Недоеденный из тарелки файера завтрак приземлился ему на голову с поразительной точностью.

Офигели все. Даже муха, бьющаяся в стекло, замерла на подоконнике. Что уж говорить о расширившихся глазах Ойи, которому напрочь сбили романтический настрой и заставили усомниться в реальности происходящего?

Вернуть-то Сезон меня вернул в прекрасные деньки до происходившей по его инициативе чертовщине. Скорее всего, до того момента, как он промыл мозги Сириусу. Вот только как мне объяснить свои способности?

Импровизация!

– Ух ты! – весело мазанула я кулаком по воздуху. – Я стихийник!

Жилка под левым глазом парня нервно задергалась.

Кажись, природные актерские данные в столь ответственный момент подкачали. Ничего. Найдем способ выпутаться.

– Прости, мне срочно надо уйти!

Вскочив из-за стола и оставив файера в тяжелом потрясении, выбежала из столовой. Слуги уже направлялись туда, привлеченные шумом, а я – на выход. В «Белорозу». К Ламэнте. Нужно узнать, отрылись ли способности и у нее, а заодно посмотреть выпуск утренних новостей. Если все нейтралы в Элементарии внезапно пробудили четвертую стихию, без внимания этот факт остаться никак не должен.

Села на первый же трамвай до исторического района. Вышла на нужной остановке и со всех ног бросилась к кофейне.

Достигнув дверей, дернула ручку. Не поддается. Закрыто.

– Дельфина! – Ламэнта с телефоном в руках бежала ко мне по дороге, махая рукой.

– Лам!..

– Алло, Энтон? – кажется, кто-то ответил на ее звонок. Пришлось отложить новость до того момента, когда женщина завершит разговор. – Представляешь, я разбила вазу! Зачем?.. Нет-нет, это не я разбила, вернее… Я к ней даже не прикасалась. Она сама разбилась, когда я потянулась. Да! Ветрище такое подуло, и она в дребезги!.. – Ламэнта запрыгала на месте вокруг своей оси, как маленькая девочка. – Нет, не поранилась. А потом я вышла на улицу и… помнишь, файера того, – хозяйка кофейни защелкала пальцами, – который к моим волосам неравнодушно… Ну, козел который последний? Да. Я то же самое сделала с его крышей! Ее нафиг унесло! Представляешь? Крышу! Дома! Унесло! Правда, и у меня голова кружится немножко… Но это того стоило!

Похоже, моя старшая названая сестра счастлива, как никто другой.

– Я тебе потом перезвоню! Целую свою бубусю крепко-крепко. – Пару раз она чмокнула динамик и с блаженной улыбкой отключилась.

– Твой бубуся, наверное, не менее доволен, чем ты, – усмехнулась я.

– Да это словами не!.. Но чувствую. Я чувствую, что больше не пустая. Это сложно описать, да. Что внутри меня что-то происходит.

– Давай посмотрим телевизор.

– Ага, – бодро кивнула женщина.

Включили его первым же делом, как только вошли. Уселись за барную стойку, обе превратились в слух.

– …первые звонки в студию были восприняты, как коллективный розыгрыш, – вещал взволнованный ведущий, а синевласая напарница поддакивала кивками. – Горячая линия была оборвана, но потом нейтральный обслуживающий персонаж подтвердил правдивость сведений.

Далее зрителям было представлено видео, на котором нейтралы… точнее, бывшие нейтралы, закручивали средние по величине ураганы прямо внутри телебашни. Испуганные стихийники носились по коридорам, в воздух взлетали листки бумаги, канцелярия. Один файер в строгом костюмчике висел под потолком, дрыгая конечностями.

– Это невероятно, – вернулись мы в студию, – но всё-таки правда. Нейтралы открыли четвертую стихию. Как же изменятся законы? Нора? – воззрился мужчина на акверку.

– Спасибо, Улий. В настоящий момент созвано экстренное собрание Правительства, где и обсуждаются изменения в существующих законопроектах. Нет сомнений, что нейтралы изменят статус, а также возьмут на себя стихийные обязательства, такие как систематическая сдача крови. Вместе с этим они обретут равные права на социальные льготы и медицинское обслуживание.

– …но изрядно потрепают тех, кто не давал им жизни, – добавила я, вздохнув.

Обидно, конечно, что никто из нейтралов никогда не узнает, благодаря кому они обязаны своей социальной свободой. Была бы самой настоящей врушкой, если бы не призналась в этом. С другой стороны, всё закончилось лучше, чем могло бы. Ребята целые и невредимые. Мне не придется из кожи вон лезть, чтобы устроиться на работу своей мечты. Изучение магии? Да бросьте. Мне и своей магии хватит на всю жизнь вперед. Лучше заняться действительно важными для общества вещами. Например, изобретением нового источника энергии, чтобы не пришлось круглый год качать из стихийников кровь. Можно же найти иные способы подпитки, если хорошо попытаться? Обсужу это с дядюшкой.

Ну а самое главное – наши руки теперь развязаны. Ойя, Рин, Миши. Разные стихии уж точно не станут помехой, если мы пережили вещи похуже. Где там ваши признания? Надо же, если не потороплюсь, пропущу такой важный день!..

Эпилог

4 года спустя…

– Не могу вас найти, – удерживая телефон возле уха, вглядывалась в плотную толпу. – Тут яблоку упасть негде.

– Да я вижу, – спокойный голос Ойи по ту сторону. – Подойди к воротам. Там и будем ждать.

– Договорились.

Сбросила.

Вот и подошли к концу четыре долгих года. Стихийная академия, прощай. Ты подарила мне множество приятных впечатлений, а еще новых друзей. Когда что-то теряешь, обязательно обретаешь новое.

Обняв напоследок Карамелиту и обменявшись с Сириусом крепким рукопожатием, отправилась навстречу взрослой жизни, сжимая в руках красный глянцевый диплом об окончании. Да! Эта волшебная вещица однозначно обеспечит мне пропуск в научный институт. Там-то и займусь изучением энергии и возможностями замены крови на другие источники. Более… безболезненные.

Однажды зимой, проверив сдачу на собственной шкуре, подумать только, в обморок хлопнулась. Прямо как Миши. Но не от того, что силы на исходе были, а от страха. Банального страха. Мне бы еще бояться, скажете вы, учитывая особенности моей насыщенной биографии, а я вам отвечу, что у каждого слабости свои.

Так или иначе, судьба новоиспеченных аэров решилась довольно быстро. Мы всё еще помнили о тех временах, когда с нами обращались, мягко говоря, неподобающим образом. Остальные же стихийники предпочли об этом забыть. Замять все разногласия, вплоть до того, что временно аэры были объявлены исключительными. До тех пор, пока наша популяция не превысит двадцати пяти процентов от общей, браки с нами считались уделом элиты.

Ламэнта выскочила за своего возлюбленного бубусю в первый же месяц обретения силы, благодаря чему файера удостоили повышения на работе, а новой необычной семье выделено повышенное пособие, часть из которого женщина успешно влила в свой бизнес.

Что же касается нас…

– Эй! – махнула я ребятам и бросилась к ним, раскинув руки.

Мы были счастливы, что нашу разношерстную четверку наконец-то оставили в покое. Я больше не считала наши отношения чем-то противоестественным, хотя некоторым казалось иначе.

Ойя оставался верен своим принципам, а потому жила я с ним, нисколько не жалея.

Если хотелось острых ощущений, отправлялась с Рином в небольшое путешествие. За эти четыре года мы успели вскарабкаться на гору в регионе Монтани, сплавиться на лодках по устьям бурной реки в регионе Флюмен, а еще чокнуться бокалами во время полета на воздушном шаре над древнейшим регионом Пирам.

Миши предпочитал проводить время в парках развлечений, объедаясь сладкой ватой. Пешие конные прогулки, экскурсии в природные заповедники.

Если бы у меня решили отнять хотя бы часть из того, что я имела на сегодняшний день, я вновь осмелилась бы бросить вызов самому Сезону, лишь бы жить так, как живу сейчас. С моими любимыми, драгоценными и несносными мужчинами.

– Молодчина! – подхватил меня на руки Рин, закружив в воздухе. Опустил.

– Что ж, с меня праздничный ужин, – приобнял Ойя за талию.

– Мы тоже на него придем, – притянул Миши мою голову себе на плечо.

– Думаешь, я вас позову? – сдвинул брови файер.

– Всенепременно! – важно вскинул аквер указательный палец, блеснув очками-половинками.

– Это наш общий праздник, – развел руками террер, – так что не выделывайся.

– Вот еще что.

– Знаешь, засунь свой эгоцентризм себе в…

– Туда и подальше!

Всё ругаются. Ах, о скольких же совместных интересных приключениях вы, балбесы, забыли! Но я-то помню. Всегда буду помнить о том, на что вы способны ради любви – сильнейшей стихии в мире.

Конец