Текст книги "Умереть и встать (СИ)"
Автор книги: Аделина Камински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Совершенно несообразно своему высокому статусу, девушка прыгнула на паренька сверху, придавив к полу. Бесцеремонно схватила за вьющиеся локоны, разок приложила об пол для пущей верности и, скривившись от отвращения, притянула к себе за воротник.
Чмок.
Но даже этого хватило, чтобы в зобу дыханье сперло, а рот захотелось помыть с мылом. И соли наесться для лучшей дезинфекции. Фу, слюни, микробы, мерзость! Гретта Прежан обязательно ответит за это унижение! Для нее графиня придумает особенно жестокие пытки.
– Госпожа? – захлопала глазками главная жертва сегодняшнего утра. Ясный и осмысленный взгляд вернулся к некроманту, но… какой ценой! Ценой поцелуйной девственности графини Понтилат! Даже звучит мерзко. Лучше об этом вообще не вспоминать и забыть, как страшный сон. – Что происходит? Что… вы делаете?
– Так и прибила бы, – замахнулась на него Анна-Мария, всё еще восседавшая сверху, – но тогда все мои труды пропадут даром. Живи, так уж и быть.
Поднявшись и расправив шелковый подол, она кинула последний уничижительный взгляд на ведьмака сверху вниз, хмыкнула и бодро зашагала вперед. Куда-нибудь. Позавтракать, например. Она ведь до сих не завтракала из-за этих троих. Никакой помощи! Одни только хлопоты!
Удивленный взгляд Эмильена провожал ее до самых дверей из гостевой.
Госпожа сидела на нем. И так выразительно ругалась, что сердце готово было выпрыгнуть из груди от нахлынувших эмоций. Даже…
Приложив ладонь к носу, парень нашел ее красной и влажной от свежей крови.
…даже ударила. Его. Простого парня настигла кара от самой графини Понтилат. Самой жестокой, принципиальной и невыносимой женщины во всем королевстве, слава о которой уже давно расползлась по всем уголкам необъятной родины.
Подоспевшие на место Азуса и Марло, перебивая и дополняя друг друга, разумеется поведали мальчишке предысторию. И с каждым новым поворотом рассказа глаза Эмильена открывались всё шире и шире, а рот постепенно растягивался в глупой улыбке.
– Кажется… – решился ответить одноклассникам юный некромант. – Кажется… – взгляд его потеплел, веки опустились, а кончики дрожащих пальцев правой руки дотронулись до губ, – …я влюбился в госпожу.
– О, курва! – не сумел удержаться Марло от ругани и раздраженно скрестил руки на груди. – И что тебе это дает? Социальные льготы?
– У мальчика стресс, – легла рука Азусы рыжему на плечо. – Да и, может, действие приворотного зелья еще не прошло.
– Нет, – взгляд Эмильена устремился не на брюнета, а куда-то сквозь него. Нежный румянец украсил щеки. – Это взаправду.
* * *
Раскинувшись на обитом дорогой кожей диване в знакомой уже опочивальне с камином, Анна-Мария выглядела так же потрясающе, как и всегда. Упругие волны длинных волос, пухловатые алые губы, платье цвета позднего заката. Богиня, сошедшая с небес и позволявшая смертным дышать одним с нею воздухом.
Наконец-то ему удалось заслужить ее доверие. Наконец-то он стал тем самым, кому дозволено больше. Положить голову на ее колени и жмуриться от удовольствия. Как кот. Как котенок, пригретый своей справедливой и строгой леди, не дающей поблажек, но щедро вознаграждающей за верность и сообразительность.
– Да, Эмильен, – приговаривала графиня, поглаживая мальчишку по кудрявой шевелюре и слыша в ответ лишь удовлетворенное мурлыканье. Пустословие она не любила. – Скоро мы захватим с тобою ведь этот мир. Весь этот мир, Эмильен.
– Это замур-р-рчательно…
– Это замур-р-рчательно, моя госпожа…
– Азуса, я так больше не могу! – вскочил Марло с подушки и с ненавистью уставился на валяющегося рядышком юного некроманта. – Ты слышал? Не, ну ты слышал? Он же мурлычет! Как тут уснуть?
– А ты представь, что рядом с тобой лежит большой кот, – предложил ему бастард, в темноте позволив себе улыбнуться.
– Вот! Сейчас слышал? Не, ну ты слышал?
Слышал. А еще видел, что произошло с печатью на спине Анны-Марии. Корона обзавелась вторым мерцающим камнем. Кое-какие предположения относительно этого события у Азусы были, но наверняка он сможет ответить только тогда, когда там же сверкнет камень третий.
Глава 9. Переполох на кухне
Замерев, Анна-Мария сидела в кресле, окруженном начертанным на полу белым кругом. Только изредка морщила нос, когда запах ведьмачьих благовоний становился совсем невыносимым. Терпела. Раз уж согласилась с условиями трех студентов факультета некромантии, то следовало держать свое слово, даже если экспериментальные ритуалы по возвращению памяти оказались столь неприятными. Хотя чего она еще ожидала от ведьмаков? Любое их искусство вызывает дрожь в кончиках пальцев и мурашки по телу.
Монотонное ворчание Азусы, читающего заклинания одно за другим, не дающих, видимо, должного эффекта, нагоняло тоску. Легкий ветерок, гуляющий по комнате от его пассов руками, трепал аккуратно уложенные локоны. Марло довешивал новые порции трав, сжигаемых пламенем нескольких свечей, а Эмильен внимательно следил за соблюдением правильности ритуалов, давал ребятам подсказки и доплетал колдовское кружево, когда то рвалось под напором бурной энергии брюнета.
Каждому из них была отведена особая роль в этом представлении. Представлении, которое воспринималось графиней скорее как пародией на колдовство настоящее. Она чувствовала себя подопытным кроликом, жертвой глупых шуток и от этого раздражалась еще сильнее.
Лишь когда пятый по счету ритуал подошел к концу и ничего, кроме головокружения, ей не принес, терпение графини лопнуло.
Девушка резко поднялась с кресла, свечи потухли, а каждого из некромантов одарили взглядом, полным ленивого презрения. Колдовство выкачивало из Анны-Марии силы. Они знали об этом, но пробовали снова и снова ради своего несчастного диплома. Изверги.
– На сегодня хватит, – безапелляционно заявила она, но долго на ногах не удержалась. Рухнула обратно в кресло. Черные пятна заплясали перед глазами, чередуясь с белыми в бешеном калейдоскопе.
– Госпожа! – тут же подскочил к ней Эмильен. Встал на коленки, взял ледяную руку графини в свои и крепко сжал. – Простите, ради Создателя. Я никак не могу подобрать нужную комбинацию. Если бы сумел сделать всё с первого раза…
– Ты и так делаешь достаточно, – заметил Азуса, прикрыв глаза и разминая плечи. – Создать ритуал с нуля – это задача трудновыполнимая, если не невозможная. Не знаю, чем руководствовался профессор.
– Местью? – предположил Марло, распихивая высыпанные травы обратно по мешочкам и укладывая в сумку. – Его особая любовь к нашей компании чувствуется в каждом слове заголовка нашего диплома.
– Убирайте всё и подите прочь, – прикрыв глаза одной рукой, взмахнула графиня другой, высвободив ее из заботливой хватки Эмильена.
Сейчас спорить с ней не стал никто. Усталость Анны-Марии была видна невооруженным глазом. И невооруженным слухом тоже. Обычно властный и громкий голос стал тихим и расслабленным.
Однако ложиться спать девушка не спешила даже тогда, когда ведьмаки покинули ее покои. Поднялась, подошла к окну. Свет кровавого заката коснулся ее обнаженных плеч, а темный шелк заиграл на солнце всеми оттенками синего.
Она ведь так и не узнала, какая судьба ждет ее в стенах этого дворца. Ни король, ни отец не горели желанием пообщаться с бывшей любимицей, а на любую ее попытку получить аудиенцию находилась сотня отговорок. Девушка продолжала жить в покоях невесты принца, но как долго это продлится? С таким отношением со стороны власть имевших…
Когда к воротам дворца подъехала карета с родным гербом – гербом рода Понтилатов – Анна-Мария сжала кулачки. Когда же из кареты неспешно вылез Говард, девушка поняла, что это – ее шанс. И никакого разрешения на аудиенцию не нужно, если дочь лицом к лицу встретится со своим отцом и скажет всё, что думает по поводу игнорирования ее немаловажной персоны. Довольно с нее этих игр. Будь она хоть под тысячи проклятий, сегодня же поговорит с отцом и потребует ответы на все интересующие ее вопросы.
Стремительно покинув покои и семейную часть дворца, Анна-Мария пересекла внушительных размеров парадный зал, в котором совсем недавно кружилась в танце смерти с Его высочеством, и уверенно направилась к входным дверям.
Говард Понтилат встретил ее там же в черном дорожном плаще с дорогой брошью. Темные с проседью волосы зализаны назад, мешки тенью лежат под глазами работающего без устали графа, а потрескавшиеся губы при появлении дочери превратились в узкую полосочку.
– Теперь ты никак не сумеешь отвертеться, – с ходу заявила ему Анна-Мария, скрестив руки на груди и прищурившись.
Иной бы в страхе попятился от этой раздраконенной донельзя девушки, но только не граф Понтилат. Ответив дочери тяжелым взглядом и раздраженным вздохом, мужчина расстегнул брошь, медленно снял плащ, расправил плечи и просто прошел мимо нее. Так, будто Анны-Марии не существовало вовсе.
– Я с тобой разговариваю! – отчаянно крикнула она, обернувшись и похлопав себя кулачком по груди.
– С минуты на минуту к нам прибудут незапланированные гости, – остановился Говард, не поворачивая головы. – Посланники из другого королевства. Если не хочешь испытать мой гнев опять, не путайся под ногами. И без тебя забот хватает.
Мужчина скрылся за дверями парадного зала, оставив изумленную подобным поведением дочь. Дочь, которую всю жизнь тщательно оберегал под крылом своего имени. Дочь, что прежде никогда не могла бы вызвать его на негативные эмоции. Дочь, в одночасье ставшая для него пустым местом.
* * *
– Азуса!
Светлая голова принца заглянула в комнату, отданную в распоряжение трем некромантам.
Марло, как обычно, бездельничал, разглядывая красочные иллюстрации в книге о прославившихся своими благородными деяниями дамах в период Религиозной войны между пятью королевствами. Попадались довольно симпатичные девы, а потому рыжий некромант решил остановиться именно на этой книге.
Эмильен корпел над созданием идеального ритуального узора по избавлению воскресшего от предсмертной амнезии. Он не испытывал желания мучить любимую госпожу своими неудачами, а потому взялся за дело со всей серьезностью и тщательностью. Собственно, иначе он и не мог.
Азуса, сложив руки за спиной, наворачивал круги по комнате и думал. Думал о многих вещах, однако одно можно было сказать с уверенностью: все эти вещи были связаны с проклятьем графини Понтилат. Перебирал в голове личности знакомых ведьм и ведьмаков, а также личности предполагаемых убийц. Размышлял о действии и эффекте этого проклятья, а также о печати на теле проклятой девушки. Подозреваемых было слишком много, чтобы остановиться на ком-то одном. И дело было вовсе не в дипломе.
Обеспокоенный голос принца заставил ведьмака остановиться и обернуться к дверям.
– Дориан?
– Мне срочно нужна твоя помощь, если… если у тебя нет на сегодня… особых планов, – запинаясь, произнес Его высочество, но достаточно было его больших поблескивающих голубых глаз, чтобы Азуса ответил согласием. Разве брату хоть в чем-то можно было отказать? Его помыслы всегда чисты. Это бастард знал железно.
– Помощь в чем?
– Понимаешь… тут такое дело… – рука Дориана взметнулась к затылку, смущенно его почесав. Должно быть, дело это его нисколько не касалось. Так и оказалось. – Приезжают важные гости. На кухне переполох. Никто никого не ждал, заготовок мало и слуги не справятся с таким объемом…
– Погоди-ка, – отложил книгу Марло и уставился на принца, будто у того внезапно вторая голова выросла. – Ваше высочество отправится помогать кухаркам на кухне, я правильно понял? Ваше. Высочество, – с расстановкой повторил он, ожидая скорого опровержения.
Дориан заметно растерялся, захлопал длинными ресницами, открыл и закрыл рот. Однако сводный брат ответил за него.
– Да. Его высочество желает помочь своим подданным. И мы охотно присоединимся к этому процессу. Эмильен?
– Мне нужно работать, – раздраженно отмахнулся тот. – Без меня.
Какая еще помощь на кухне, когда госпожа так страдает? Ну уж нет. Вызвался – будь готов сделать всё идеально. В следующий раз хоть один ритуал окажется тем самым. Обязательно. Нужно просто сильнее постараться. Еще сильнее.
А вот поведение одноклассника Азусу насторожило. Добрый и безотказный юный некромант настолько углубился в исследования, что впервые отказывается следовать по пятам за своими товарищами. Внимание которых с таким рвением пытался заслужить на протяжении нескольких лет учебы в академии. Плохо это или хорошо – время покажет.
Марло особой радости от намерений принца не испытал так же, однако у него поводов отвертеться от тяжелой работы не нашлось однозначно.
В таком составе и отправились слугам на выручку. Горящий от энтузиазма Дориан, камнелицый Азуса и ворчащий кривляющийся Марло. То, что нужно для того, чтобы переполох на кухне превратился в самый настоящий кавардак. Хотя… дабы упорядочить хаос, достаточно было присутствие прирожденного руководителя. Властного, строгого, не дающего поблажек…
– Энн-Мэй!
Графиня, крайне раздраженная и одновременно морально выжатая, как лимон, быстрым шагом направлялась в свои покои, чтобы немного выпустить пар за игрой на рояле. Казалось, даже любимый инструмент не способен упорядочить хаос, зарождающийся в ее собственной душе, не то что на кухне перед приездом неожиданных иноземных гостей.
Без сомнения, она проигнорировала бы принца, будь он в гордом одиночестве, однако, встретившись с проницательным взглядом Азусы, девушка отказалась от своего намерения. Возможно, дела действительно плохи. И мальчишки не видать. Очередное похищение?
– Что-то произошло? – вздернула она носик и надула губы. О реальном ее душевном состоянии никто не должен догадаться. Не посмеет. – Опять?
– Как раз ты нам и нужна. – От теплой улыбки Дориана к горлу Анны-Марии подступил комок тошноты, но она успешно справилась с позывом. – Мы…
– Нет времени объяснять, – перебил его Азуса, бесцеремонно схватил знатную особу за запястье так, что та даже ойкнула от удивления, и твердой походкой продолжил путь.
– Да как ты?.. Да что?.. Да как?.. – задыхалась графиня от возмущения, но ведьмак всё сделал правильно.
Если Анна-Мария узнает всю правду сейчас, то отправить ее на кухню можно будет единственным способом – приложив, как следует, по голове до характерного звона, а дальше силком. Добровольно она на подобную авантюру не согласится. Но… чтобы подтвердить свою теорию относительно проклятой печати, Азусе было необходимо явление графини народу. Простому народу. И чем раньше он разберется с особенностями ее проклятья, тем быстрее пойдет дело дальше.
Прогадал Азуса лишь в том, что графиня прекрасно знала дворец. Каждый коридор, каждую комнату, а уж помещения для слуг и подавно были ей известны, как пять собственных пальцев. Сколько бедных душ девушка уже на эшафот отправила, и подумать страшно. Правда, отправила лишь не словах. Действительно ли ее слово исполнялось, оставалось под вопросом.
– Зачем вы ведете меня на кухню?! – взбрыкнулась было Анна-Мария, но ее, как капризную девчонку, тут же одернули за руку. Пусть окажется в двойном шоке. Таких барышень крайне полезно своевременно ставить на место.
– Меньше знаешь – увереннее идешь, – вставил Марло, тряхнув рыжей челкой.
И если прежде графиня еще сдерживалась от выражения своего праведного гнева, то лишь тогда, когда ее прекрасное тело оказалось посреди грязной, жаркой и шумной королевской кухни, эмоции взяли верх над благородной натурой.
– Что происходит, Азуса? – Разумеется, в первую очередь перепало ведущему ее бастарду. – Что мы здесь забыли? Что я здесь могла забыть? Отпусти меня! Немедленно!
– Будь по-вашему, графиня Понтилат. – Железную хватку ослабили, но едва девушка успела дать дёру, как тонкое запястье тут же схватили вновь. – Но при условии, что для начала ты выслушаешь план Дориана.
– Какой еще план? – перевела она хмурый взгляд на блондина, не оставляя при этом попыток выдернуть руку из капкана цепких ведьмачьих пальцев. – Так это твои проделки? Объясняйся немедля.
– Незапланированные гости во дворце, – серьезно ответил ей принц, отведя взгляд. – Огромный объем работы к ужину. Я бы хотел оказать им любую посильную помощь, потому что это и мои люди тоже. И мне важно, чтобы всё прошло идеально и никто из них не получил выговор от отца… от Его величества.
Бросив быстрый взгляд на Марло, крутившего пальцем у виска, Анна-Мария обвела взглядом и всю кухню, в этот момент кипящую от нахлынувшего бурной рекой объема работ. Громко звякала посуда, стучали огромные деревянные ложки, шипели бульоны. Слугам взаправду приходилось трудно, но… какое отношение это имеет к графине Понтилат? Правильно. Ни-ка-ко-го.
– Никто не заставит тебя заниматься грязной работой, Энн-Мэй, – с теплой улыбкой обнадежил ее Дориан, мягко подхватив за руки. – Этим займемся мы. Ты будешь руководить процессом. Ведь это получается у тебя лучше всего. Руководить. Давай же.
– Лучше, чем у наследного принца? – с вызовом спросила у него графиня, но ее тон нисколько не смутил блондина. Напротив – парень улыбнулся еще шире, а щеки его налились аппетитным румянцем.
– Руководство – это не моя стезя, – честно ответил он. – И без твоей руки мы точно не справимся.
Еще некоторое время Анна-Мария провела в томительных раздумьях. Она могла бы заняться делами куда интереснее. Например… или же… а может быть…
Пронзительные, как небо в погожий день, глаза Дориана напротив ее лица заставляли графиню сглатывать вязкую слюну и лихорадочно перебирать в голове всевозможные занятия, которые сошли бы за дельный предлог покинуть столь ужасное место. Увы, ничего подходящего в голову так и не пришло.
– Что ж, в этот раз твоя взяла, – наконец-то сдалась девушка, одернула руки и уперла их в бока. – Покажи мне, что здесь и как. Но только помни, что краткость – сестра таланта. У меня нет желания задерживаться здесь… надолго.
* * *
– Так. Похлебку переливайте в тот котел. Нет, в другой! Говяжью в тот, а куриную в другой!
Руки Анны-Марии, как лебединые крылья, поднимались и опускались. Вот она, властная натура Понтилатов во всей красе. Кровь – не вода. И девушка всем своим видом доказывала это утверждение.
Азуса даже от своей работы отвлекся, наблюдая за изящной брюнеткой и любуясь каждым ее движением. Но едва допустив мысль, что Анна-Мария будет так же трепетно хранить очаг в его собственном доме, тряхнул головой и попытался вновь сконцентрироваться на нарезке овощей. И какие только безумные мысли не посещают голову от усталости?
– Дориан, давай быстрее. Плита уже разогрета. Чего же ты копаешься? – подперев бока руками, обозлилась на принца молодая графиня.
– Да стараюсь, стараюсь я, – не скрывая улыбки, твердил Его высочество, раскатывая тесто. – Ста… ста… а-а-а… пчих!
Облако муки поднялось в воздух, скрыв Дориана с головой. А когда рассеялось, подданным предстало абсолютно белоснежное лицо с мигающими голубыми глазами.
Тишина, воцарившаяся на кухне, говорила о том, что вид у Его высочества стал совершенно неподобающим его статусу. Кухарки молчали, Азуса прищурился, остальные некроманты смущенно съежились, но никто не мог оторвать от принца напряженного взгляда.
До тех пор, пока атмосфера на кухне не разрядилась. И благодаря кому? Вернее… благодаря чему? Смеху графини Понтилат – вот чему.
Уж кого-кого, а девушку вид бывшего жениха явно развеселил не на шутку, и ее чистый, искренний и по-детски звонкий смех зазвучал по всему помещению, колокольчиками отскакивая от стен и барабанных перепонок всех лиц, задействованных в процессе готовки.
– Аха-ха-ха! – потешалась знатная особа, ухватившись за край испачканного маслом и копотью стола, а другую руку крепко прижав к груди. – Ваше высочество! Аха-ха! Ой, не могу! Вот же умора… Ваше лицо стало еще белее прежнего! Аха-ха-ха…
Азусу же будто обухом по голове ударили. Ведь ровно те же чувства он испытывал, когда госпожа Понтилат кружила в танце Смерти по парадному залу. Едва касаясь пола, одухотворенная, нежная и недосягаемая для его мира. Как видение. Прекрасное видение, которое обычно сдуру мерещится или же если сильно перебрать алкоголя. Самому впору было бы руку к груди прикладывать, чтобы заметить, насколько участилось сердцебиение.
Впервые он слышал ее смех. И он был божественен.
Однако всё хорошее быстро заканчивается. Заметив излишнее внимание к своей персоне, девушка сконфузилась. Смолкла, окинула всех обычным для нее высокомерным взглядом, хмыкнула.
– Чего встали? Дориан, иди умойся и за работу. Время, время. Ничего мы не успеем, если будете каменными изваяниями стоять. Залью всех и каждого расплавленным серебром и стены дворца украшать будете, понятно? За работу!
Много времени прошло, прежде чем сердцебиение ведьмака нормализовалось. У принца и вовсе из рук периодически падала посуда. Успевал только на строгую возлюбленную оглядываться. Не замечает ли она его неловкости? Как бы затрещину не заслужить, парочку из которых уже довелось получить Марло.
Ну а когда подготовка к ужину подошла к своему логическому завершению, все могли вздохнуть спокойно. Все. Кроме Азусы.
Казалось бы, очередной критический момент его жизни в родном дворце подошел к концу. Брат удовлетворен проделанной работой, ворчливый Марло завернулся в одеяло, словно в кокон, и приготовился к сезонной спячке. Эмильен, проведя весь день за тщательным изучением новых методов работы над воспоминаниями, уснул прямо на полу среди груды книг и свитков. Но только троим в эту ночь не спалось. Азусе, Анне-Марии и Дориану.
В ушах первого до сих пор звучал неповторимый смех графини. Пришлось даже головой под подушку нырнуть, но тщетно. Хоть уши зажимай, а смех этот продолжал звучать и пробуждать в парне самые разнообразные чувства. От смятения до тихого восхищения.
Вторая до сих пор не могла сжиться с мыслью, что ее прежняя беззаботная жизнь канула в лету. А еще пугало то, что грязная и вонючая кухня, как она о ней отзывалась, оказалась не таким ужасным местом, как она предполагала изначально. Нельзя допускать таких мыслей! Нельзя! Ведь кровь Анны-Марии восходила еще к самым древним королям!..
И только третий точно знал, почему сон не приходит к нему. Потому что в одиночестве спать не хотелось. Хотелось перевернуться на другой бок, приобнять талию любимой девушки одной рукой, вдохнуть цветочный запах волос и лишь тогда погрузиться в сон. Будучи уверенным в том, что Анна-Мария любит своего принца всем своим ледяным сердцем.
