Текст книги "Выбор (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Услышала, как по-щенячьи взвизгнул пёс и успела только выставить руку, чтобы прикрыть лицо.

– Ирэн, – одновременно раздались голоса нескольких человек, причём кричали и мужчины, и женщины. Первым к Ирэн подбежал Морозов:

– Ирэн ты в порядке?

Ирэн оглянулась, увидела лежащего рядом Батыра, в боку у него торчал болт от арбалета. Пёс лежал на боку и тяжело дышал, возле него на коленях сидел Забела.

Ирэн поднялась:

– Со мной всё в порядке, даже испугаться не успела. Что с Батыром? Жив?

Тут раздался голос князя Кирилла:

– Ирэн, простите вы снова подверглись опасности, наш долг жизни всё больше и больше.

– Князь, есть у вас доктор, кто может спасти моего защитника? – Ирэн показала на лежащего алабая.

– Доктора, – зычно крикнул князь, немного задумался и добавил, – и старого Гаруна позовите

Вскоре пришёл доктор и Ирэн стала ему объяснять, что у неё есть скалпрум. Что можно очень аккуратно вырезать болт из бока собаки, не обязательно выдёргивать, травмируя и рискуя потерять пса из-за потери крови.

Доктор пришёл в полнейший восторг, услышав про скалпрум. Он оказывается только недавно узнал об этом замечательном изобретении и послал заявку в столицу, чтобы ему обязательно прислали.

Уже начали примеряться, как бы половчее несчастного пса переложить на носилки, чтобы отнести ближе ко дворцу, как появился высокий худой старик, весь в чёрном и без слов, одним движением руки остановил всю суету. Граф Забела попытался что-то сказать, но старик посмотрел на него и граф сделал шаг назад.

Старик сел на колени рядом с Батыром, положил руку ему на бок, наклонился и начал что-то тихо говорить, поглаживая ему бок. Ирэн услышала, что дыхание Батыра становилось всё тише и тише и вдруг ей показалось, что оно совсем стихло и в этот момент старик одним ловким движением вывернул болт из бока животного, и Ирэн ожидала, что сейчас польётся кровь, но крови не было.

– Он умер, – в ужасе подумала Ирэн, – как же так, ведь ранение было совсем не глубокое.

А старик между тем достал из кармана белую тряпицу, развернул её, там была игла со вдетой нитью. И склонившись над Батыром, старик начал зашивать рану.

Ирэн не могла понять, что происходит. Батыр не двигался, а старик зашивал рану мёртвому псу? Зачем?

Но вот, закончив зашивать, старик всё так же не торопясь убрал иглу в тряпицу и достал из другого кармана такую же белую тряпицу, только на этот раз из неё достал какой-то мох, который приложил на рану и, подозвав графа Андрея замотал корпией вокруг туловища собаки. Когда повязка была наложена, старика снова наклонился к уху Батыра и слегка шлёпнул его по носу

Пару секунд ничего не происходило, а потом… потом Батыр чихнул. Встал, осторожно, будто бы сам себе не доверяя в том, что может это сделать. Повернулся к старику, всё ещё сидящему на коленях, сделал пару шагов и положил огромную лобастую голову тому на плечо, предварительно облизав лицо.

Старик даже не поморщился, обнял руками голову Батыра и что-то зашептал ему в ухо. Потом встал и потрепав короткие уши алабая так же молча ушёл.

Граф Андрей подошёл к Батыру сел рядом, обнял его:

– Какой же ты у меня молодец!

Ирэн облегчённо выдохнула, а стоящий рядом доктор, откашлялся, как будто сомневаясь, стоит ли говорить или нет, но всё же сказал:

– Прошу меня простить, а могу я всё же получить хотя бы один скалпрум?

Ирэн, которая только пару секунд назад, не знала, как пережить смерть Батыра, счастливо рассмеялась и ответила утвердительно.

Сама тоже подошла к алабаю, не жалея платья, которое и так было безнадёжно испачкано, опустилась на колени и обняла пса, сказав только одно слово —спасибо.

Вдруг за спинами столпившихся вокруг площадки людей возник какой-то шум, Ирэн обернулась и увидела, что Али-Мирза тащит за шкирку какого-то мальчишку. Когда Али приблизился ближе, то стало понятно, что в руках у него не мальчишка, а скорее молодой парень, только какой-то мелкий и тощий.

Пройдя в круг, Али швырнул парня на землю:

– Вот, это он стрелял. Мои люди увидели его в горах и не дали ему уйти. Вот из этого стрелял, – и Али показал всем арбалет.

Арбалет выглядел гораздо лучше своего владельца. Явно был дорогой и изготовлен хорошим мастером. У Ирэн даже возникло чувство несоответствия от того, как выглядел несостоявшийся убийца и каким дорогим было его оружие.

– Г-говори, ш-шакал, кто тебя послал? – в голосе Али было обещание смерти

Парень сидел на земле и озирался, но не делал попыток ни убежать, ни ответить на заданный вопрос.

– Откуда у тебя броттский арбалет? – подошёл к парню Морозов и подал ему руку, – вставай, что ты, никто не собирается тебя убивать

Али между тем метал «громы и молнии»:

– Яша, что ты с ним церемонишься, в пыточную его, и на дыбу, я дам двоих янычар, когда начнут полосками кожу снимать, тогда он точно заговорит.

Ирэн сначала не поняла, что происходит и отчего вдруг Али стал таким кровожадным, а потом вспомнила, что есть такая тактика: «добрый и злой полицейский». Сегодня, видимо, Яша «добрый».

У парня затряслись губы, особенно когда Али сделал пару шагов к нему, то он попросту попытался спрятаться за Морозова и заговорил:

– Не надо в пыточную. Я всё скажу, всё скажу

Ирэн думала, что это Тереза организовала покушение, но парень назвал совсем другое имя:

– Джон Лойсон

Морозов взглянул на Забела, потом осмотрелся вокруг, коротко сказал, обращаясь к Али:

– Скажи своим, пусть отодвинут людей

Потом обратился к Андрею:

– Бротта?

Забела кивнул.

– Почему Ирэн? Думаешь узнали? – снова спросил Морозов у Забела и вдруг сообразил, что Ирэн стоит рядом.

– О чём узнали? Э-то что было покушение на меня? Это не Тереза Леониди? – Ирэн занервничала и проговорилась о Терезе, хотя изначально не собиралась рассказываться о том, конфликте, который произошёл.

– А что Тереза? – Морозов искренне удивился, – вроде бы с семьёй Леониди всё выяснили?

Как раз подошёл Али и сказал, что вчера встретили Терезу недалеко от входа во дворец и та что-то сказала Ирэн, но что, он не слышал.

– Что она сказала тебе, Ирэн? – спросил Морозов

– Да ничего такого, – Ирэн подумала, что только-только закончилась лезга и нечего снова вспоминать о проделках глупой девчонки.

Но Якоб настаивал:

– Ирэн, пойми, в таких делах не бывает неважного, почему ты от нас скрываешь?

И здесь Ирэн словно «муха укусила»:

– Ну вы же тоже мне не всё рассказываете.

Сказала и насмешливо взглянула на Забелу и на Морозова.

И поняла, что значит «не в бровь, а в глаз».

Оба пристыженно замолчали.

Наконец, Забела произнёс:

– Я всё расскажу, Ирэн, но не сейчас.

Ирэн кивнула, принимая, но перед тем, как рассказать про угрозы от Терезы, взяла с мужчин слово, что они не будут снова назначать лезгу за честь, а просто-напросто проведут расследование и накажут виновных.

– Вы же цивилизованные люди и понимаете, когда надо…– начала было Ирэн и тут же осеклась под укоризненным взглядом Али-Мирзы.

Ну да, нашлась, тоже учительница, – уже про себя подумала Ирэн. Не стоит таких мужчин «превращать» в послушных «деточек», сами большие, разберутся.

Улыбнулась и обозначив, что ей бы надо привести себя в порядок, ушла с площадки в сопровождении грозных янычар, которые окружили её плотным кольцом.

И никто из них снова не увидел, что в горах, зацепившись за скалы, за всем происходящим наблюдал человек, очень старавшийся, чтобы его не заметили.

* * *

Москов. Кремль. Кабинет императора

Александр Иванович Шувалов делал доклад императору. На докладе присутствовал новый глава Государственного Совета. Шувалову не слишком хотелось при Виленском докладывать о событиях, которые могут произойти в Горном княжестве, но император настоял, что он должен присутствовать.

Шувалов откашлялся, что-то здоровье начало пошаливать, вот вроде бы ещё лето, а снова кашель какой-то прицепился и будто бы сердце щемит, и зачитал:

– Донесение нашей службы, сведения достоверные

«Броттская разведка узнала, что Ирэн Лопатина выехала в Горное княжество под прикрытием наречённой матери невесты наследника Дадиани, но на самом деле её цель заключается в поисках „чёрной крови“. От генерала Лэмсдена получены инструкции не допустить подобные разработки в Стоглавой, любой ценой, вплоть до ликвидации.»

Барон Виленский сжал зубы так, что казалось, все услышали скрежет.

– Алекс, отпусти, бога ради, она там одна, одна против всех, – взмолился он, глядя на императора

– Ну-у, – немного замялся Шувалов, —она там не одна, с ней там и Морозов и… Забела и у рода Дадиани перед ней долг жизни

– А есть у ваших агентов информация, которую вы нам зачитали? – с явным сарказмом спросил Виленский Шувалова

– Да я её только этой ночью получил! – Шувалова возмутил тон Виленского, – но парни профессионалы, будут признаки, сразу заметят

Виленский снова перевёл взгляд на императора. Тот отрицательно покачал головой:

– Серж, не сейчас, но как только Совет утвердит всё, что мы наметили и во всех уездах будут твои люди, – я даю слово, ни на день не задержу.

Виленский, который каждый день ждал известий от Ирэн, решил сам написать ей и отправить почту императорской курьерской службой. Должны же быть у него какие-то привилегии. А то от Шувалова не дождёшься. По пути в свой кабинет, он отправил гвардейцев на поиски курьеров, а сам побежал писать письмо.

Глава 22

– Слава богу, – думала Ирэн, собираясь в поездку на потенциальные буровые площадки, —все эти «танцы с бубнами» закончились.

Уже прошло несколько дней, как Софью официально объявили невестой наследника, и они съехали из дворца в дом бабушки Нино. Конечно, Давид настаивал на том, чтобы они остались во дворце и сам собирался съехать, но Ирэн так хотелось пожить в домике у моря, чтобы только свои и никого лишнего, что она не позволила себя уговорить.

Однозначно, что, если бы был хотя один шанс, что место пребывания опасное, то их бы никто туда не отпустил. Но и Якоб и Андрей сошлись во мнении, что лучше проживать в относительно небольшом доме, чем в огромном дворце, пусть оттуда и начали постепенно разъезжаться все те, кто рассчитывал, что наследник быстро освободится. И первым делом уехали Леониди.

Перед их отъездом между Забелой и Морозовым состоялся такой разговор, на котором был и Давид и Али-Мирза:

– Зачем ты их отпускаешь, Яша? – спросил Забела, —а как же твоё расследование покушения в горах?

– Ты знаешь, я теперь не совсем уверен, что это могли организовать Леониди, мне кажется, что девица Леониди, конечно злобная, но ей бы не хватило ни связей, ни ума. Скорее всего она здесь завязана, но настоящий организатор пока в «тени» и, возможно, если он убедится, что мы «расслабились», то сделает ещё один ход, а мы уже будем наготове.

– Ты написал Шувалову? – ухмыляясь спросил Забела

– Написал, – спокойно ответил Морозов

– И про меня написал? – не скрывая ехидство в голосе снова спросил Забела

– Про тебя я давно написал, – всё также спокойно ответил Морозов, ещё когда ты в деревне «прокололся».

Забела хмыкнул, но больше ничего не сказал и вопросы перестал задавать

Спустя пару секунд, когда вопросы от Забела закончились, Морозов достал лист бумаги, на котором был изображён план, на котором было видно дом, море, сад позади дома и палисадник впереди.

– Давайте, всё-таки закончим то, для чего мы здесь собрались, – сказал он, и продолжил, – Нужно обеспечить круглосуточную охрану и наблюдение. Людей своих у нас хватает, здесь нет кровников Дадиани, значит ни с кем в конфликт не войдем.

– Батыр тоже с ними переедет, пусть еще слабый, но территорию патрулировать может, – улыбнулся Андрей и потрепал большую голову алабая.

В общем Ирэн, Софья, Батыр, а с ними и бабушка Нино переехали. А вместе с ними переехала вся имеющаяся охрана, императорские гвардейцы из сопровождения Морозова, янычары Али-Мирзы и личная охрана Ирэн, которую выделил Никодим.

Конечно, полного уединения не получилось, но после случившегося на лезге Ирэн не стала возмущаться. Свобода хороша, пока ты в безопасности, как только риск становится слишком высоким, сразу хочется «отказаться» от такой свободы и уткнуться в чьё-то сильное плечо.

Ирэн собиралась на буровые точки, ждала, когда за ней заедут профессора и инженеры. Оборудование, отправленное по железной дороге, должно было прибыть на днях и поэтому уже надо было определяться с местом для бурения.

Если Ирэн рассчитывала, что когда статус Софьи определится, то она сможет оставлять Софью дома, то она крупно ошибалась. Софья, словно «хищник, почуявший добычу», понимала, что, если её оставят дома всё самое интересное пройдёт без неё, а этого она не то, что себе, никому не простит.

Поэтому Софья, копируя Ирэн, надевала такого же фасона платья и готовилась к поездке.

Выехать получилось ещё до наступления жары, но работать придётся уже под палящим солнцем, поэтому Ирэн и Софья надели шляпы с большими полями.

Сначала поехали на ближние площадки, до которых было не более двух часов пути.

Андрей и Якоб тоже выехали, но потом, примерно на середине пути, сообщили, что отъедут, а потом нагонят.

Они так ничего и не рассказали Ирэн про Мещерскую. Но пока она их «прощала». Вот сегодня, например, ей стало понятно, что Якоб хотел своими глазами взглянуть, и прежде, чем обсуждать это, составить своё мнение.

Две буровые предполагалось ставить достаточно близко друг другу, поэтому сперва подъехали на эти площадки.

Осмотрели землю, ещё раз проверили пробы, из заранее подготовленных ям. Всё указывало на то, что где-то не очень глубоко можно найти нефть.

Ирэн надоело каждый раз «ломать язык», произнося поэтическое «чёрная кровь», и она накануне спросила у Али-Мирзы, как будет по-ханидански «мокрый», очень рассчитывая на то, что ханиданский крайне похож на персидский. И знание происхождение слова Ирэн не подвело, когда он радостно услышала от Али-Мирзы слово «нафт».

Когда все с удивлением взглянули на Ирэн, то она пояснила, что когда они найдут «чёрную кровь» здесь в Горном княжестве, то этой «чёрной крови» лучше дать своё название, отличное от того, как называют это в Ханидане.

Причём первый, кто поддержал это, был Али-Мирза. Он тут же выдал:

– Дохтар-ханум, это гениально,

Поклонился, прижав правую руку к левой стороне груди

– Я благодарен, что ты решила сохранить название на моём родном языке и предлагаю назвать «мокрое золото», что на моём языке будет «нефтер».

Всем понравилось, профессор Гукасов сразу же себе записал.

Поэтому сегодня многим сразу переняли слово «нефтер», некоторые еще сбивались, но Ирэн видела, что людям нравится.

После благодарности от Али-Мирзы, Ирэн подумала, что для него действительно было важно сохранить первенство Ханидана и использование ханиданского языка в названии сделало это возможным.

После того, как съездили на другую площадку, договорились о том, что одновременно начнут бурить только в двух местах, потому что нефть могла залегать как в нескольких ста метрах от поверхности, так и нескольких километрах и тогда им могло не хватить длины бура. Но судя, по тому, что на площадках в некоторых местах можно было увидеть практически «асфальтовое покрытие», нефть всё же залегала гораздо ближе и, возможно, уже в течение недели они получат первый результат.

Уже собрались уезжать, когда подъехали Морозов и Забела. Морозов выглядел мрачным. На вопрос Ирэн, что случилось, долго молчал, потом сказал:

– Были в монастыре, который не так давно подвергся нападению ширванцев. Ирэн, это страшно. Я не хочу тебя пугать, но они камня на камне не оставили, по словам настоятельницу, единственной кто выжил и то, потому что её в этот день не было в монастыре, всех взрослых перебили, а детей угнали. Там был приют для сирот.

– А этот монастырь далеко отсюда? – спросила Ирэн. Понимая, что если они так быстро обернулись, то вряд ли так уж далеко.

Морозов ответил, мрачнея ещё больше:

– Дело не в том насколько он далеко отсюда, дело в том, что он на таком же расстоянии от границы с Ширванским ханством, что и эти буровые площадки.

Глава 23

– Ирэн, мне надо будет отъехать, мы с Андреем проедемся до расположения нашего гарнизона, договоримся о постоянном патрулировании, именно в этих местах, – голос Морозова звучал виновато, как будто он извинялся за то, что не подумал об этом раньше, – с вами останется Али, да и Дадиани выделят дополнительных людей.

– Да, конечно, – Ирэн уже была вся в делах, ей не терпелось приступить к бурению и вопрос, к примеру восстановления монастыря, волновал её гораздо больше, поэтому она спросила:

– А ты мне больше ничего не хочешь рассказать?

Морозов почему-то стал беспомощно озираться. Но Ирэн не собиралась выспрашивать, что там с Мещерской, она уточнила вопрос:

– Я бы хотела понять какой объём «белого камня» понадобится для восстановления монастыря. Кто будет строить? Есть ли здесь специальные бригады, да и ещё надо строить помещение под производство камня и для этого мне понадобится найти того, кто делает посуду

Ирэн помолчала, подумала чуть-чуть и уточнила:

– И желательно, чтобы недалеко от монастыря.

Якоб только покачал головой и взглянул на ухмыляющегося Андрея:

– Ирэн, здесь очень опасно, и я бы хотел поговорить о том, чтобы ты, пока мы не поставим здесь постоянный пост нашего гарнизона, не выезжала никуда

– А рабочие? А инженеры? А профессора? – в голосе Ирэн было возмущение, – их вы можете оставить под риском?

Якоб потупился, видимо, не понимая, что ответить, потому что вопросы были справедливыми. На самом деле все, кто сейчас находился на площадке, делал разметки, устанавливал те детали оборудования, которые были в наличии, все они были важны для империи.

Али-Мирза, который всё это время был возле инженеров, подошёл ближе:

– Якоб-ага, ты что так разволновался? Если опасаешься ширванских набегов, то в ближайшую неделю их не будет.

Морозов с интересом посмотрел на Али

– У нас у всех большой праздник, и в Ханидане и в Ширванском ханстве. Баранов будем резать, а не воевать, – хитро блеснул чёрными глазами Али и добавил, – успеешь гарнизон привести.

Ирэн улыбнулась Али:

– Спасибо! Значит у нас есть целая неделя, чтобы спокойно работать! – воскликнула Ирэн и придерживая шляпу, понеслась в сторону что-то обсуждающих профессоров.

Якоб проводил её глазами и тяжело вздохнул. Забела рассмеялся:

– Она как ураган, сейчас заставит искать ей гончаров, а потом ещё что-нибудь придумает.

И вот что интересно, про гончаров граф Забела не ошибся, тем же вечером, успев только освежиться после поездки на буровые площадки, Ирэн понеслась к князю Кириллу с вопросами про то, кто им здесь керамику обжигает.

Князь Кирилл, опасавшийся за целостность своего дворца, который накрыло «ураганом» по имени Ирэн Лопатина, выделил для Ирэн целых двух помощников, которые знали всех местных ремесленников.

Один из них, когда узнал зачем Ирэн нужен гончар, и, что она собирается помочь с восстановлением монастыря, сказал, что в «лепёшку» разобьётся, а всё найдёт для калбатоно Ирэн. Сам он просил называть его Каха.

Оказалось, что среди убитых была его сестра, которая работала в монастыре при приюте, хотя сама монахиней не была.

Уже на следующий день, Ирэн, Софья, Али с его отрядом янычар, в сопровождении ещё десятка воинов выехали в сторону монастыря.

Не доезжая до монастыря примерно километр, возле небольшой речушки, спускавшейся с гор и растекавшейся здесь в долине, примерно метров на пять шириной, стояло небольшое здание.

Каха показал на это здание:

– Вот, калбатоно Ирэн, это и есть гончарная мастерская, известная на всё Горное княжество.

На входе в мастерскую их встретил довольно пожилой мужчина. Руки у него были в мозолях, а рукава рубахи в красных пятнах глины.

Сперва лицо у него было напряжённое, уж слишком большой отряд воинов к нему пожаловал, но увидев Каху, мужчина расслабился и приветливо улыбнулся, распахнув дверь.

Ирэн в первую очередь интересовала печь. К ней она и направилась.

– Скажите, пожалуйста… – начала она

Но мужчина её перебил:

– Госпожа, я простой человек, называйте меня Бадри

Ирэн улыбнулась, всё-таки прошлое нет-нет да и всплывало, таким вот на «вы» обращением к незнакомым людям, да ещё и старшего возраста

– Бадри, скажи, – исправилась Ирэн, – а до какой температуры ты печь разогреваешь чтобы керамику обжигать?

Бадри подумал и сказал:

– Бывает, что и до тысячи градусов раскаляется, но так-то семьсот-восемьсот

– Понятно, – кивнула Ирэн и что-то записала в себе в блокнот, спросила:

– А глина у тебя только красная? Или бывает белая?

– Дешевле, конечно, красная, да и везти её ближе, белая почти в два раза дороже, но для господской посуды вожу, – ответил Бадри и почесал бороду, – а вам зачем, что-то заказать желаете?

– Нет, Бадри, хочу сделать камень, который пойдёт на строительство монастыря и для этого мне будет нужна твоя помощь.

Ирэн показала Бадри, какое сырьё ей необходимо и в каких количествах, чтобы сделать первую партию.

Дальше было сложнее, пришлось снова становится «великим изобретателем» и думать о том, как обеспечить пропаривание изготовленных бетонных блоков.

Идея была проста и напоминала «паровую баню». Трубы у Ирэн были, можно было не ждать пока здесь кто-то изготовит, если она заберёт у проекта по «нефтеру» пару труб, то это не страшно. А здесь они могут достаточно быстро начать изготавливать блоки.

Ирэн нарисовала что-то типа большой кастрюли с водой, кастрюля закрывалась крышкой, а из крышки выходила труба, через которую пар из кастрюли должен был подаваться в небольшую комнату, где и находились бетонные блоки в деревянных или железных формах. Но это у Картузова Ирэн могла себе позволить металлические формы, а здесь скорее всего придётся обойтись деревянными.

А ещё одна труба нужна была для того, чтобы проделать в ней отверстия, и чтобы пар выходил, равномерно распределяясь по пропарочной комнате.

Когда Ирэн закончила объяснять свою идею, то обнаружила, что уже сидит не одна напротив Бадри, а к ним подтянулись остальные работники и внимательно слушают, не забывая при этом восхищённо на неё смотреть.

Каха «раздулся» словно воздушный шар, просто переполненный гордостью, что это он привел такую необычную госпожу.

Ирэн снова подумала о том, что все эти новинки приведут к тому, что прогресс именно в Стоглавой сделает огромный шаг вперёд, если, конечно, Бротта её не остановит.

Подумала о том, что для безопасности у неё есть Яша и Андрей, пусть они с броттскими шпионами разбираются. Да ещё Шувалов кресло просиживает в Кремле, а у него вообще целая тайная служба.

Бадри сказал, что завтра же узнает про чан. Комната у него есть, но если не подойдёт, то сруб такого размера поставить дело не долгое.

С материалами проблем не будет, но надо определяться белый или красный?

Ирэн спросила про то, какие обычно здесь монастыри или церкви строят.

Оказалось, что из-за бедности строят из того камня, который ближе находят. Горы, издалека не повезёшь.

Но, всё-таки посоветовали поговорить с настоятельницей монастыря.

Ирэн подумала, что это справедливо, уточнить у настоятельницы, а также у Забела, который и собирался восстанавливать монастырь и приют за свои деньги. Но Ирэн было страшно туда ехать. Она боялась того, что может там увидеть. То, что осталось от Софьи Мещерской, чей отец и непонятная озлобленность привели к таким последствиям.

Ирэн думала о том, что, если бы Софья захотела, уехала бы из Стоглавой так далеко, что никто и никогда бы не узнал чьего сына она растит. Зачем всё это было нужно. Власть! Деньги! И что? Помогут они ей теперь? За все деньги мира не вернёшь сына.

А как Мещерская отреагирует, увидев Ирэн? Тогда же медиум сказала, что от Ирэн будет зависеть выживет ли сын Мещерской или нет. А вот не сказала бы Ирэн, что мальчик как две капли воды похож на великого князя, первого наследника, может и ничего не было?

Только вот сам князь Мещерский, отец Софьи Мещерской, вряд ли бы остановился пока не заполучил в руки власть, и тогда уже бы дети царской семьи могли пострадать. Страшно!

Но времени было немного, граф Забела и Морозов уехали за армейскими в гарнизон, и Ирэн подумав, что всё равно уже почти доехали, поехала к разрушенному монастырю.