Текст книги "Выбор (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 41

Снова поразилась Ирэн способностям Морозова к выживанию. Она не знала, что он сказал, но лошади безропотно опустились в высокую траву. После этого Якоб достал из дорожной сумки небольшую лопатку и быстро начал прорывать круг вокруг лежащих лошадей, потом такой же круг он прорыл вокруг Ирэн, оставив место и для себя.

На вопросительный взгляд Ирэн, ответил:

– Змеи

Ирэн, с самого детства боявшаяся змей, замерла.

Морозов, заметил реакцию и улыбнулся:

– Не бойся, Ирэн, они не проползут через вскопанную землю.

Ирэн сжалась в комок, ей всё время казалось, что круг, который прокопал Морозов очень маленький и как только у неё вылезет за пределы кргуа нога или рука, то конечно же, сразу же на неё накинутся змеи.

Так работает фобия, на самом деле все змеи, уже уползли, попрятались ближе к влажным местам, потому что солнце светило ярко и находиться где-то очень близко к открытому пространству им не было нужды.

В таком состоянии Ирэн с Морозоым провели примерно около получаса. Тяжелее всего пришлось лошадям, но Морозову каждый раз удавалось их уговорить.

И вот, наконец-то, когда уже стало совсем невмоготу ждать, Якоб сказал:

– Сейчас увидим, кто это

И буквально сразу же выдохнул:

– Наши…

И тут же задал вопрос, обращаясь вникуда:

– Почему?

Морозов осторожно поднял лошадей и, пешим, прикрывая собой Ирэн стал медленно двигаться обратно по направлению к дороге. Вскоре их заметили и уже через минуту вокруг них гарцевали на лошадях несколько верховых.

Морозов стянул шапку и повязку с лица, и тоном, услышав который даже Ирэн захотелось вытянуться в стойку смирно, произнёс:

– Кто такие, почему вошли в Ширванское ханство, где командующий?

Услышав вопросы Морозова все остановили коней, но один, спешившись произнёс:

– С кем имею честь и по какому праву спрашиваете?

Но Морозов не успел ответить, потому что, сминая траву на вытоптанную лошадьми полянку выскочил Батыр, сначала по-дружески «боднул» Морозова, а потом прижался боком к Ирэн, подставляя ей под руки огромную голову.

Вслед за Батыром на коне подъехал и его хозяин. Граф Забела широко улыбался:

– Вот ты мастер, Яша, значит вытащил всё-таки нашу Ири? А хана с его братом тоже ты?

Морозов нахмурился:

– Что значит тоже я? Не понял.

Когда Забела рассказал, что буквально рано утром прилетел голубь с сообщением от одного из агентов Стоглавой, что Мустафа-хан и Ибрагим бек найдены убитыми в собственном дворце, то генерал Цициани и Забела приняли решение двинуть войско к столице Ширванского ханства, потому что в донесении ещё говорилось, что Бротта ввела военных в Баку.

– Яша-ага, брат, – раздался голос Али-Мирзы, – рад, что ты жив и здоров, а где…

Али-Мирза запнулся, увидев Ирэн, переодетую в мальчишку, улыбнулся и поклонился, приложив руку к груди: Дохтари-ханум, рад, что вы живы и в добром здравии.

Морозов уже включился в разговор:

– А когда корабли Ханидана подойдут?

– Сутки, максимум двое, если не будет попутного ветра, – ответил Али-Мирза

– Значит в течение суток мы один на один с Броттой? – снова задал вопрос Морозов

– Выходит, что так, – весело ответил Забела

А Ирэн подумала, что графу только бы подраться.

А ещё Ирэн видела, что Морозов тоже рвётся обратно в Баку и ему тяжело сделать выбор. С одной сторону, он должен отвезти её в безопасное место, а с другой все его товарищи едут на битву, и пока не придёт подкрепление с моря, неизвестно насколько тяжёлой она окажется.

И как бы Ирэн не хотелось вернуться в Стоглавую, тем более что граница была совсем рядом, но понимание того, что там остался Абу Сина и Равшана. И неизвестно что происходит сейчас во дворце, а там совсем юные жёны Мустафы-хана и, пусть хоть и вредная, но всё же тоже теперь несчастная, да ещё и в тягости, Эстер, и Ирэн предложила вернуться обратно в Баку.

Увидев благодарность в глазах Морозова поняла, что всё сделала правильно, хотя после пережитого больше всего хотелось вернуться домой к детям. Она скучала по семье, по родным, по своим делам, оставшимся без её присмотра. А ведь там и мыло и бумага, и храм.

Дорога обратно до столицы Ширванского ханства заняла пару часов для авангарда* и чуть более четырёх часов для пехоты с тяжёлым вооружением.

(*Авангардия – передовое (головное) временное формирование в вооружённых силах (армии и на флоте), которое выдвигается вперёд по движению войска или флота)

Казачья конница двигалась по городу, нигде не встречая сопротивления, небольшая заминка произошла только в районе ханского дворца, там уже успели обосноваться солдаты Бротты, но оставшиеся «без головы» алыпы хана продолжали защищать его имущество и гарем.

Подавить сопротивление броттов не составило большого труда. Да, по сути, и сопротивления-то никакого не было. Когда бротты увидели, что на них через площадь несётся целая кавалькада орущих и размахивающих страшными шашками казаков, то основная часть солдат побросали оружие и прижались крепостной стене дворца.

Быстро сломив вялое сопротивление остальных, авангард Стоглавой быстро рассредоточился по городу, расставляя посты и подготавливая город к приходу остальной армии.

И, конечно, никто такой подлости не ожидал, хотя давно бы уже пора привыкнуть, что таким государствам как Бротта плевать на остальных. Но внезапно с военного корабля Бротты раздался залп… прямо по дворцу.

Воины Стоглавой не могли ударить по кораблям, потому что всё тяжёлое вооружение только подходило к городу.

Часть солдат кинулась к дымящимся камням башни, в которую попали бротты. И в этот момент прозвучал ещё один залп.

Если бы Ирэн была рядом, что она бы точно сказала, что в этот раз эти сволочи попали как раз в женскую часть дворца, где находились жёны и дети Мустафы-хана, но Ирэн, к счастью, рядом со дворцом не было. Её оставили в одном из домов на въезде в Баку, под присмотром целой группы солдат.

Ирэн вздрогнула, услышав выстрел, но ей было некогда думать о том, что произошло, потому что несколько минут назад один из солдат привёл мальчика, лет восьми. Мальчика, говорящего по-русски.

– Как тебя зовут? – спросила Ирэн после того, как мальчишку накормили.

– Амир, – ответил мальчик

– А это точно твоё имя? – удивилась Ирэн и переспросила, – как тебя раньше звали?

– Михаил, – ответил мальчик

– Какое хорошее имя и оно тебе гораздо больше подходит, – улыбнулась Ирэн

– Они били, когда мы вспоминали свои имена, – сказал мальчишка, потом посмотрел на Ирэн и добавил, – но мы старались не забывать. Хотя совсем маленькие быстро забывали.

Ирэн сразу же уловила это «мы» и затаив дыхание, словно боясь спугнуть, появившуюся надежду спросила:

– А кто мы?

– Мы, – ответил Миша, – те, кого пригнали из Стоглавой, мы раньше жили в приюте при монастыре и нас забрали.

– А где сейчас остальные? – спросила Ирэн

– Так там, – махнул рукой мальчик, – когда начался шум на улицах, то нас всех собрали и заперли, – и вдруг Миша вскочил, – ой, я забыл, меня же послали за едой, они же там голодные сидят.

Посмотрел на стол, где оставалась еда и спросил:

– А можно я с собой возьму?

У Ирэн в горле появился комок, но она знала, что нельзя при ребёнке показывать слабость, он должен знать, что рядом сильные взрослые, они обязательно помогут

– Миша, – ласково сказала она, хотя голос немного дрожал, давай мы лучше возьмём солдат и пойдём заберем всех оттуда и здесь всех накормим, а потом поедем обратно в Стоглавую.

– А так можно? – спросил ребёнок, и Ирэн не выдержала, притянула пацанёнка к себе, обняла, поцеловала в грязную макушку, всё-таки не сдержав слёз, и сказала:

– Так нужно.

На освобождение детей ушло около часа. Пока дошли до нужного дома, пока пытались договориться по-хорошему.

По-хорошему не получилось. Тогда рискнули и отправили Мишу обратно к детям, через ту дыру, через которую он оттуда вылез, чтобы предупредить остальных, что надо лечь на пол и не вставать, потому что будет штурм и мало ли что.

Всё закончилось благополучно, освободили всех детей и мальчиков, и девочек, которых держали в отдельном помещении.

Ирэн надеялась, что какие-то здания при монастыре уже достроили и детям будет где жить. А детей было немало: двадцать два мальчика и семь девочек.

Ирэн всех забрала в тот дом, который ей выделили, пока идёт захват столицы. И когда почти через сутки Морозов и Забела вернулись, то они снова удивились тому, как Ирэн снова оказалась в центре событий.

Али-Мирза вместе с генералом Цициани остались во дворце, на горизонте показались ханиданские корабли и надо было готовить встречу. В порту догорали корабли Бротты, которые «не пережили», встречу с арьергардом* войска Стоглавой.

(*Арьергард– термин, означающий в военном деле войска прикрытия)

Если бы генерал Лэмсден, которому через несколько дней доложили о провале операции по захвату власти в Ширванском ханстве знал, что на самом деле в ханство вошла не армия, а гарнизон, лишь немного усиленный ополчением, собранным князем Дадиани, то он бы расстроился ещё больше.

Вместе с Морозовым и Забела в дом на окраине Баку прибыли Абу Сина и Равшана.

Равшана рассказала, что при обстреле дворца погибла Эстер, вместе с ней нашли тело её служанки. Все остальные жёны в этот момент прятались в полуподвальных помещениях для слуг, куда их вывела Равшана и только Эстер ослушалась, и вот такой печальный конец.

Ирэн узнала, что Али Мирза предложил жёнам Мустафы-хана вернуться к родным и многие с радостью согласились, тем же, кто не захотел возвращаться, была предложена денежная выплата и дом.

На разговоры было совсем немного времени, потому что полный дом детей требовал внимания. И коротко порадовавшись тому, что всё прошло более-менее благополучно, и Равшана-ханум, и Ирэн, и ещё несколько служанок, которых Равшана привезла с собой, начали отмывать детей и подбирать им одежду.

Ирэн заметила с какой нежностью Равшана общается с каждым ребёнком и подумала, что Равшана была бы замечательной матерью.

А через несколько дней прибыло посольство Стоглавой во главе с бароном Сергеем Виленским.

Глава 42

Посольство, надо сказать, прибыло очень вовремя. Виленский как раз обладал всем полномочиями, чтобы заверить все договоры с Али-Мирзой, подтверждающие намерение породниться с императорской семьёй и стать наместником императора Александра в Ширванском ханстве, которое теперь входило в состав Стоглавой империи.

Виленский в отличие от графа Забела и Морозова знал, как нужно организовать процесс, чтобы все службы начали работать и не образовалось перебоя переходе на законы и денежные единицы империи.

Но первым делом, Виленский, только позволив себе освежиться с дороги, приехал к Ирэн. Привёз ей письма из дома и из столицы, те, которые дожидались её возвращения в Горном княжестве.

Ирэн смотрела на Виленского, он как будто постарел, осунулся, резче стали морщинки у глаз.

Всё это время, со дня захвата столицы, Ирэн и Равшана в основном занимались детьми. Ирэн иногда проводила время с Абу Сина, которого она продолжала обучать всему тому, что знала по химии, по металлам, даже по медицине, хотя в медицине она, конечно была полный профан, но то немногое, что могла она рассказала. Старик принял решение остаться в Ширванском ханстве и помогать новому правителю, своему соотечественнику.

Граф Забела и Якоб Морозов все дни проводили вместе с Али-Мирзой или с генералом Цициани. Иногда то один, то другой заезжали вечером и рассказывали новости. Один раз заехал Давид Дадиани, который во главе ополчения Горного княжества был отправлен на патрулирование горных районов

Поэтому появление Виленского внесло настоящее разнообразие в жизнь Ирэн, которой уже очень хотелось, отправиться в Горное княжество, закончить с нефтью, выдать замуж Софью Обухову, и поехать наконец-то домой, в родной Никольский уезд и долго-долго оттуда не вылезать.

Об этом она и сказала Виленскому, когда он рассказал ей, что происходит в столице, какие дела с её проектами в Никольском уезде, какие новые законы удалось провести и, как обстоят дела с реформами.

Виленский привёз с собой письма из дома и те, которые дожидались Ирэн в Горном княжестве.

Сидел напротив неё и молча смотрел, как она читает письма.

Ирэн периодически что-то уточняла у Виленского, если в письме встречалась отсылка на какое-либо событие. Например, Елизавета Туманова писала, что государыня себя в последнее время неважно чувствует, и надо бы что-то, что может помочь ей пережить это непростое для женщины время.

Ирэн уточнила у барона.

– Да, Ирэн, – улыбнулся Виленский. – императрица снова беременна, и Алекс готовится в пятый раз стать отцом.

Письма из дома вообще частично зачитывала вслух, вместе обсуждали как идёт обучение братьев и что потребуется для Сашеньки и Танюши.

Спросила у Виленского, как дела в Горном княжестве, как там Софья, оказалось, что в составе посольства приехал её брат, но Виленский оставил его в Горном с сестрой.

Виленский перед тем, как уйти в темноту бакинской ночи, остановился на пороге и сказал:

– Одно ваше слово, Ирэн, и мы завтра же с вами уедем

– Но мне надо устроить детей, – растерянно произнесла Ирэн, которая не ожидала, что барон Виленский, который всего себя всегда отдавал служению Отечеству, вот так вот вдруг будет готов всё бросить, если только она захочет.

– Детей тоже заберём, – улыбнулся Виленский.

Ирэн была не готова вот так вот сразу ответить, поэтому договорились, что Виленский приедет завтра к ужину и они всё решат.

Когда Ирэн, проводив Виленского вернулась в гостиную дома, там её ждала Равшана-ханум.

– Прости, Ирэн, я немного послушала. Кто он? Кто тебе этот мужчина? – спросила Равшана

– Это мой муж, бывший муж, —быстро исправилась Ирэн и улыбнулась, – а что?

– Мне понравилось, что он предложил уехать. Я и сама хотела просить твоих аскеров об этом. Детям тяжело всё время в доме, на улицах много солдат, да и здесь негде гулять, а то, что ты рассказывала про монастырь, про сады вокруг, про реку. Я бы и сама хотела там пожить, особенно вместе с детьми. Тем более ты говоришь, что там идёт строительство, а детям надо чем-то заниматься, твои игры интересные, но детям, а особенно мальчикам нужно пространство. Если ты сама не поедешь, отпусти меня, я отвезу детей.

– Вот ещё, – возмутилась Ирэн, – и что мне здесь без тебя и детей делать? Завтра же с утра пошлю записку Сергею, что мы хотим уезжать и начнём собираться

Утром Ирэн отправила записки всем. Она не знала вместе они или порознь где-то разъезжают, она отправила всем приглашение на ужин, а Виленскому написала, что согласна уехать, и просит его организовать всё для того, чтобы и она и Равшана-ханум и дети спокойно добрались до долины в Горном княжестве.

На ужин приехали все, не было только Али-Мирзы и Давида. Граф Забела с Батыром, Яша Морозов и Сергей Виленский приехали к дому почти одновременно.

Равшана-ханум так и не вышла с женской половины, только немного поворчала на непонятные традиции совместной еды с чужими мужчинами.

За ужином настроение было у всех приподнятое. Оказывается, недавно пришли письма от императора и Шувалова. К Ханидану подтягивали десятитысячную армию, чтобы даже не допустить возможности провокаций со стороны флота Бротты, около двадцати кораблей которой, недавно отчалили из туманных гаваней.

Забела и Морозов буквально светились, наперебой рассказывая, что сейчас происходит в ханстве. Между строк Ирэн понимала, что не всё так гладко и в отдельных районах периодически происходят стычки.

Узнала Ирэн и о судьбе броттского посла и шпиона Джона Лойсона.

Оказалось, что тот пытался бежать, переодевшись торговцем, путешествующим с наложницей. Правда поймали их совершенно случайно. Одна из жён Мустафы-хана, которую забрали родные, а в сопровождение им выделили солдат Стоглавой случайно увидела лицо наложницы и узнала в ней танцовщицу из Шемахи, которую видела в гареме Мустафы-хана в ночь его смерти.

Солдаты проявили бдительность и под личиной торговца обнаружили броттского шпиона. Теперь он сидит в подвале ханской тюрьмы и ждёт приговора или, если будет предложение со стороны Бротты об обмене или выкупе.

Али-Мирза не спешит с приговором, потому что надеется, что скоро у броттского подданого «развяжется» язык и можно будет многое узнать о планах генерала Лэмсдена.

Кстати говоря, и Морозов и Забела поддержали идею Ирэн с отъездом, только, если Забела выражал сожаление, что сам не может пока отвезти детей, то Морозов просил Ирэн обязательно его дождаться. Он постарается приехать на свадьбу, привезёт Давида. К тому времени станет понятно, что там с нефтером и можно будет отправляться обратно в центральную часть империи.

Но когда все узнали, что вместе с Ирэн едет Виленский, то сразу возникло напряжение.

– Серж, ты не можешь ехать, – сразу заявил Забела

– Да, – поддержал его Морозов, – пока не придёт армейский корпус и мы не получим подтверждения, что полностью контролируем Ширванское ханство, нельзя оставлять Али Мирзу одного.

– Ну, во-первых, – в голосе Виленского появилась холодность, – Али не один, а с вами, – приподнял руку, останавливая Забела, – а во-вторых, я уже переписал императорские полномочия… – на этих словах Виленский сделал паузу, – на вас обоих.

После этих слов возникла напряжённая тишина.

Ирэн наблюдала за мужчинами. Снова между ней и тем, с кем ей хочется быть встаёт империя. Пусть будет как будет. Пока она вернётся обратно в Горное княжество, завершит с нефтью, выдаст всё-таки Софью замуж, и поедет домой. Судьба сама ей подскажет правильный выбор.

* * *

Морозов и Виленский разговаривали, стоя на одном из многочисленных балконов ханского дворца, в неразрушенной его части.

– Ты хочешь вернуть жену? – спросил Морозов Виленского

– Да и не скрываю этого, – ответил Виленский, – а вот, с какой целью ты просишь её дождаться?

– Я люблю Ирэн и хочу сделать ей предложение, – спокойно ответил Морозов, в упор глядя на Виленского

– Ничего себе, Яша, я-то опасался, что Забела уведёт у меня жену, а тут ты, – в голосе Виленского звучал сарказм, – с такими друзьями, как вы и врагов не нужно

Помолчал, а потом спросил:

– А мне вот интересно, Морозов, а почему ты до сих пор этого не сделал?

Но Морозов не успел ответить, вместо этого он оглянулся на проём ведущий с балкона и сказал:

– Забела выходи, твой Батыр дышит так, что его в Кремле слышно.

Глава 43

– Простите, господа, что прерываю ваш, несомненно, важный разговор, но у нас проблема, – произнёс Забела

Мужчины вопросительно посмотрели на графа:

– Сюда с востока идёт войско Эриванского ханства, во главе войска стоит Баба-хан, по данным наших разведчиков около пятнадцати тысяч штыков. Баба-хан объявил себя наследником Мустафы-хана.

– Ты отправил донесение императору? – спросил Виленский

– Сразу же, как только узнал, и Александру Григорьевичу тоже, – ответил Забела в ответ на вопросительный взгляд Морозова.

– Уверен, – произнёс Виленский, —что Александр даст приказ о присоединении Эриваня, он давно хотел объединить приграничные ханства с Горным княжеством. Сколько у нас есть времени?

– Дня четыре точно есть, потом всё будет зависеть от их конницы, – ответил Забела

– А что за конница? – спросил Морозов Забела

Но ответил ему Виленский:

– Знаменитая конница Шамсаддина, «быстрее ветра». И это действительно может иметь решающее преимущество.

Сергей Виленский задумался, потом посмотрел на Андрея и Якоба и сказал:

– Пошли к Али, есть идея, но не здесь

Друзья ушли с балкона, а через некоторое время из гиацинтовых кустов, плотно посаженных под балконом, вылезла маленькая фигурка и тихо, словно тень вышла за территорию дворца через отвалившийся кусок ограды.

* * *

С утра к дому, в котором временно находилась Ирэн, подъехали повозки с навесами, две кареты и отряд воинов, в котором были и императорские гвардейцы и солдаты Горного княжества в черкесках.

А в самом доме уже с рассвета царило оживление, Ирэн, Равшана и дети собирались в дорогу. Вещей было немного, то, что успели купить детям, уместилось в пять сундуков, два сундука было у Ирэн и два у Равшаны.

По пути планировали заехать на большой рынок, находящийся на выезде из Баку и докупить всё, что может понадобиться в новом месте и для женщин, и для детей, а также продуктов на первое время.

Примерно в девять утра, умытые и позавтракавшие, дети были рассажены по повозкам. К Ирэн подошёл один из гвардейцев в офицерском звании, представился как Ефим Поселягин и сообщил, что у него приказ не задерживаться, а выезжать как можно скорее.

У Ирэн сразу мелькнула мысль, что что-то не так и она спросила:

– Что-то случилось? Где барон Виленский? Мы должны были ехать вместе

Офицер ответил:

– У меня приказ выезжать как можно скорее, барон, видимо, нагонит нас в пути.

Ирэн поняла, что от солдата ничего не добиться и пошла к карете, на которой планировалось ехать одной, но они с Равшаной-ханум решили, что поедут вместе.

Пока шла к ней подбежал самый шустрый мальчишка, Михаил, тот самый, кто первый рассказал им про детишек.

– Ирэн-ханум, – начал он, а Ирэн подумала, что пока ещё не до конца выветрилась из мальчишек, вбитая палками ширванская наука, но поправлять не стала, ещё успеют переучиться, когда вернутся на Родину.

– Да, Мишенька, слушаю тебя, – наклонилась к мальчику Ирэн

– Я знаю, почему господин Виленский не приехал, – прошептал Михаил и глазёнки его засверкали от радости, что он может помочь доброй Ирэн, которая стала им родной.

– И почему, милый? – внимательно посмотрела Ирэн на мальчика

– К нам идёт большое войско, аж в двадцать тысяч штыков, – продолжил шёпотом Михаил

Ирэн облегчённо вздохнула: – мальчик возможно перепутал, и услышал про то, что идёт армейский корпус Стоглавой. Так она ему и сказала.

Но Михаил вдруг насупился и почти крикнул, так, что даже несколько солдат повернулись:

– Нет! Я не про это!

Ирэн присела на корточки:

– Успокойся, пожалуйста, может быть, я что-то не поняла, скажи ещё раз.

– Я вчера был…а вы ругать не будете? – мальчишка знал, что после девяти вечера нельзя было выходить на улицу, но явно, что вчера нарушил правило

– Нет, – покачала головой Ирэн, – ругать не буду

И Миша рассказал ей то, что услышал, когда прятался под балконом ханского дворца.

Ирэн задумалась:

– Значит Эривань. А что она помнила из истории про покорение Кавказа? Да практически ничего. Пожалуй, только то, что несмотря на численное превосходство противника Эривань был взят и присоединён к империи*.

(* прим. Автора – здесь Ирэн путает название ханства и название столицы. Эриванское ханство располагалось на территориях исторической Восточной Армении, а Эривань– это столица Эриванского ханства, город-крепость)

Так, успокоив себя, что и здесь всё пойдёт по такому же сценарию, Ирэн больше не стала терять время и кивнула офицеру Ефиму Поселягину и, когда тот подошёл, коротко сказала:

– Можем ехать

Ей больше не хотелось, чтобы война снова догоняла её. Она женщина, ей надо сохранить детей и себя для детей. Война – дело мужское.

Виленский догнал небольшой «детский» караван спустя два дня, на подъезде к переходу через горы.

Ирэн встревоженно смотрела на барона, ожидая, что он поделится новостями, но Виленский молчал.

– Ладно, – подумала Ирэн, – сейчас сложный переход, но потом, когда окажемся у себя на территории, он у меня не отвертится.

Переход действительно был сложный, те из детей, кто постарше, вылезли из повозок, на повозках оставили только самых маленьких.

На переход ушло почти три часа, всё прошло благополучно, солдаты в самые сложные моменты брали детей на руки и переносили. Устали все, когда закончили переход все просто попадали на землю, но зато до монастыря оставалось полдня пути.

Переход преодолели только повозки, кареты пришлось оставить на той стороне, они были слишком тяжёлыми и громоздкими. Поэтому все, включая Ирэн и Виленского разместились на повозках с детьми, так и поехали.

Гвардейцы ехали впереди верхом, договариваясь с пограничными разъездами. Ирэн порадовалась, что территория тщательно охраняется, хотя, если Али-Мирза удержит Ширванское ханство, можно больше будет не опасаться внезапных налётов.

У Виленского Ирэн так и не успела спросить, как дела, потому что к нему подобрался шустрый Миша и с налёта обратился к барону:

– Господин Виленский…

– Можешь называть меня Сергей Михайлович, – улыбнулся Виленский, – видишь, Миша, моего отца звали так же, как и тебя

Мальчишка обрадовался и уселся на край повозки рядом с Виленским:

– Сергей Михайлович, а что такое «конница Шамсаддина»?

Ирэн увидела, что Виленскому было очень сложно «удержать лицо». Он взглянул на Ирэн, потом на мальчика и спросил:

– А где ты слышал про конницу Шамсаддина?

Мальчишка вдруг потупился, исподлобья взглянул на Ирэн, Ирэн поняла, что надо вмешаться:

– Миша, давай ты пока пойдёшь к Равшане-ханум в повозку, ей нужна помощь, а мы с Сергеем Михайловичем поговорим.

Ирэн рассказала барону, что у их разговора во дворце был маленький свидетель. Она думала, что Виленский разозлится, но тот, наоборот, развеселился:

– Достойная смена подрастает, надо будет этого мальчика в столицу отправить, в военное дело, такие кадры Шувалову нужны.

Потом Миша снова перебежал из одной повозки в другую и узнал, что теперь его ждёт в будущем военная служба, и лучшая тренировка сейчас – это «умение молчать и хранить тайны». Мальчик искренне пообещал, что он начнёт тренироваться прямо сейчас и от него никто не узнает ни одной государственной тайны.

Ирэн и самой было интересно, что же это за конница такая, но она решила подождать пока приедут в долину, где расположен монастырь.

В долину добрались к закатному часу и застыли на въезде в долину, завороженные зрелищем. Красные закатные лучи освещали наполовину выстроенное здание храма, собранное из красных блоков, отчего казалось, что стены сверкают словно сделаны из огненных рубинов.

А Ирэн вспомнила о том, что по пути в Никольский можно сделать совсем небольшой крюк и заехать на её рудник по добыче огненных рубинов.

Когда подъехали к «комплексу», другого слова у Ирэн не нашлось, потому что она увидела именно комплекс зданий, то стало видно, что вокруг строящегося здания храма стояло несколько уже готовых строений, и парочка ещё была в процессе. Всё было сделано из красных бетонных блоков и смотрелось просто потрясающе.

Навстречу повозкам вышла настоятельница, прищурила глаза и, когда увидела кто сидит в повозках, как-то неловко всплеснула руками и быстрым шагом пошла навстречу.

Дети её узнали. Настоятельница плакала, смеялась, обнимала всех, а потом обняла Ирэн.

Ирэн представила Равшану и все вместе они занялись размещением детей. Кроватей, конечно, в домах ещё не было, да и матрасов не хватало. Одеяла и ковры Ирэн и Равшана купили на рынке, но сердце обливалось кровью, когда Ирэн увидела, как дети пристраиваются отдыхать прямо на коврах.

А особенно когда кто-то из детей сказал:

– О, а у Хамаза-паши мы также спали, на ковриках

Виленский, увидев, как изменилось лицо Ирэн, куда-то вышел.

А на следующий день приехала целая куча телег с деревом и несколько деревщиков подошли к Виленскому, который как раз стоял рядом с Ирэн и обсуждал, что ещё требуется для обустройства. Один из деревщиков вышел и спросил:

– Прибыли мы, господин, какие кровати будем делать?

Но Ирэн опередила Виленского. Ей в голову пришла мысль, что детям, особенно мальчишкам будет интересно спать на двухэтажных кроватках, и тогда их можно будет разместить в двух домиках. Девочек в одном, а мальчишек в другом, который чуть побольше.

Здесь же на земле Ирэн палочкой нарисовала двухэтажную кроватку с лесенкой. Главный деревщик почесал макушку, крякнул, покачал головой, и Ирэн уже подумала, что, наверное, сейчас откажется, но тот вдруг выдал:

– А что! Интересненько! Попробуем!

И пошла работа.

Уже через час Ирэн позвали принимать работу. Поглядеть на чудесную кровать сбежались все. Мальчишки тут же устроили соревнование кто будет спать на втором этаже. Нужно было протестировать и, конечно, же первым вылез Михаил, он был чуть постарше остальных, ну и по шустрости превосходил многих детишек. Кровать с честью прошла испытания и модель была признана годной.

– А у вас такой не будет – говорили мальчики девочкам, и те подошли к Ирэн жаловаться.

– Зато у вас будут кроватки пошире и туалетный столик, – успокоила их Ирэн. А сама снова пошла к деревщикам уговаривать их из остатков древесины сделать специальный столик, к которому можно будет приделать зеркало.

Ирэн не знала, как это удалось Виленскому, но помимо кроватей в долину привезли новые матрасы, пахнущие свежим сеном. А сами кровати к вечеру были готовы, их только оставалось обработать, чтобы избежать заноз. Деревщики клятвенно пообещали всё сделать в течение следующего дня.

Вечером Ирэн не пошла укладывать детей, настоятельница повела туда свою подопечную, которая весь день пряталась в одном из домиков, но Ирэн, которая то и дело смотрела в ту сторону, видела, что женщине, лицо которой было закрыто платком, очень хотелось подойти.

А Ирэн присела у костра, который развели рабочие с кружкой ароматного травяного взвара. Рядом присел Виленский.

– Спасибо, Серёжа, – сказала Ирэн, – сегодня будто бы по волшебству всё появлялось, как тебе удалось?

Виленский хитро улыбнулся:

– У меня неограниченные полномочия, Ирэн и целый отряд сообразительных гвардейцев

Ирэн сделала глоток и спросила:

– А всё-таки что такое «конница Шамсаддина»?