Текст книги "Тайна вторжения (СИ)"

Автор книги: Абдурашид Саидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Агвали, 2 августа

Около здания администрации толпа людей, озабоченные, взволнованные, растерянные, «активисты» суетятся, создавая видимость бурной деятельности. У входа в здание администрации дежурят милиционеры с автоматами, каждого входящего тщательно проверяют. Изнуряющая жара мало кого беспокоит. Из Агвали уезжает полный ОМОНовцев автобус. За ним тут же едет несколько УАЗиков, тоже битком набитый милиционерами. Подхожу к одному и спрашиваю:

– Что-нибудь случилось?

– В Гигатли началась стрельба. Говорят идет бой.

У меня в голове зашумело. Сердце замерло. Началось. Все-таки началось! В здании администрации продолжается заседание актива. На этом заседании многочисленные гости из Махачкалы. От Духовного управления мусульман Дагестана приехали зам. Муфтия Ахмед Тагаев и имам мечети г. Хасавюрт Магомед-Саид Абакаров. Последний родом из с. Хуштада Цумадинского района, и тот, и другой основоположники антиваххабистской войны еще в 1989–93 гг. А. Тагаев был руководителем Хасавюртовского отделения Исламско-Демократической партии Дагестана, руководимой и основанной мною. Партии антикоммунистической. А. Тагаев входил в круг людей тариката, которые с давних времен враждовали с группой устара Тажудина, представителем которой является имам мечети г. Хасавюрт, цумадинец МС. Абакаров. Друг с другом они не считались, и потому в Хасавюрте было две Джума-мечети – одна сторонников Тажудина, другая – сторонников Саида-Апанди. Обе тарикатистские, но… Их постепенно стала объединять антиваххабистская пропаганда. И те, и другие были против «ваххабитов». А. Тагаев (мусульманин-антикоммунист) в 1993 году вдруг стал доверенным лицом бывшего первого секретаря ОК КП СС М. Алиева во время выборов в Государственную Думу РФ, впоследствии занял пост заместителя муфтия республики, хотя к тому времени муфтиев было около десятка (кумыкский, лакский и т. д.) Пределом мечтаний людей моего окружения (в основном последователи Устара Саид-Апанди) стало Духовное Управление Мусульман республики, которое они в начале раздробили на национальные гнезда. Ради получения власти в Духовном управлении они готовы были на любые компромиссы с государством и сотрудничество с любыми силами. У них появились Хозяева. На площади им. Ленина в Махачкале. Антиваххабистская стрелка также шла оттуда. Еще тогда, в 1990–91 гг. находящаяся на грани краха коммунистическая система не могла не понимать, что после ее развала реальная сила в республике это исламская община. Валявшуюся под ногами власть могла поднять только организованная, единая, мощная исламская организация. Предотвратить это можно было лишь стравив одних Устаров на других (вражда между Устарами Саид-Апанди и Тажудином), одни религиозные движения против других (сторонников тариката со сторонниками радикального Ислама – «ваххабитами»). Не будь сегодня «ваххабитов» на арене, – столкнулись бы мюриды Саид-Апанди с мюридами Тажудина. Вчерашние атеисты, деятели КП СС и КГБ республики засучив рукава, вдруг стали бороться за «чистоту дагестанского ислама». С чего бы это?! И это рука об руку с настоящими верующими, с тем же МС. Абакаровым, с теми же мюридами Устара Саид-Апанди. По основополагающим принципам Ислама – никаких противоречий. Все признают незыблемость Корана, никаких сомнений в отношении высказываний Пророка (с. г1. в.). Непримиримый спор вокруг второстепенных проблем. Изнуряющая драка с собственной тенью. Обидно. Вспоминаю разговор с МС. Абакаровым осенью 1990 года, который состоялся у него дома в г. Хасавюрт, куда я пошел с просьбой о его помощи и содействия Исламско-Демократической партии. Я ему объяснял, что мы должны делать общее дело ради Ислама, что он, как ученый, должен поправлять нас от ошибок, направлять и пытаться удерживать нашу политику в рамках позволенного Исламом. Сотрудничать с нами он категорически отказался. Отказ свой объяснил:

– Ты еще молодой, Абдурашид. Ты не знаешь коммунистов. Я это все пережил, я это все знаю не по рассказам. Я и сегодня боюсь коммунистов. Выступать против коммунистов и КГБ я не буду.

– Магомедсаид! Я-то думал, что ты только Аллаха боишься. Партия-то умирает, скоро патихiа (отходную – авт.) надо читать! Конец коммунизму, ему место на свалке истории. Мы должны готовиться к смене режима. От нас зависит теперь, каким будет режим в стране и в Дагестане. Только для этого нам нужно работать согласованно, сплотиться, по крайней мере, не устраивать внутриобщинные конфронтации.

– Я тебе дам один совет: не плюй ты против ветра.

– Ветром ты называешь компартию?!

– И КГБ тоже…

– В таком случае я тебе скажу вот что. Я выступаю в нашей организации как политик. Я не Алим. Я желаю все свои действия соизмерять с Исламом, с Шариатом, для чего я призываю ученых к сотрудничеству, а не к огульной критике и охаиванию того, что мы делаем. Ты, как ученый, отказываешься даже в консультативной помощи. По Шариату ли ты поступаешь, отказывая сотрудничать с нами? Не будет ли и на тебе ответственности перед Аллахом за мои ошибки, ибо я просил тебя совета, а ты отказался?

Я добился у него слова, хотя бы не мешать нашей работе. А на хасавюртовскую районную конференцию ИДП явиться он отказался, но, как и обещал, делегировал своего представителя – Абдурагима. Вместо содействия и хотя бы консультативной помощи группе людей Устара Саид-Апанди, активно работавшим в ИДП, имам Хасавюртовской мечети ездил по горным аулам Дагестана и на пятничных проповедях занимался защитой КП СС и КГБ от «необоснованных нападков некоторых авантюристов», имея в виду мюридов Саида-Апанди, особенно Саид-Мухамада Абубакарова и меня. Несмотря на такую тактику Алима, в те годы на все обращения ко мне московских журналистов, ученых института Востоковедения, зарубежных представителей по поводу их поездки в Дагестан, с кем из исламских ученых им встретиться – я первым делом предлагал им встретиться с одним из авторитетных ученых Магомедсаид Абакаровым. По моей рекомендации с ним встречались М. Рощин (институт востоковедения), С. Шарматова и А. Минеев из «Московских новостей», Алексей Малашенко (исламовед) и многие другие ученые, журналисты.

Из здания администрации района взволнованно выходит Магомед Гагиев, администратор с. Агвали. Время около 15 час.

– Иду открывать клуб. Надо собрать молодежь. Будем раздавать оружие. В Гигатли идет бой. Есть жертвы.

– Чье это предложение на счет раздачи оружия? – задал я вопрос.

– Хайбулаев Магомед велел собрать боеспособную молодежь.

Гагиев Магомед пошел в сторону клуба. Магомед Хайбулаев – цумадинец, более 40 лет живущий в Махачкале, родственник нынешнего спикера НС РД, бывшего руководителя ОК КП СС. Ученый физик-математик, руководитель кафедры ВУЗа. Активист общества «Цумада» – землячества городских цумадинцев, точнее – идеолог этого общества. Что ж, и те, и другие получают то, чего добивались последние десять лет. Не могла ожесточенная конфронтация расколотой мусульманской общины дать иную развязку. Тем более, попыток снять эту конфронтацию, искать согласие и не было. Если быть точнее, такие попытки были, эти мероприятия назывались «Круглым столом», «примирением», «маслиатом». Особенно интенсивно эти мероприятия начинались накануне каких-либо значительных событий. Перед выборами, перед съездами народных депутатов – своеобразный полигон зарабатывания политического капитала. Инициаторами часто выступали руководители и активисты общества «Цумада», руководство Цумадинского района. Объясняется это тем, что в обоих противостоящих лагерях лидерами были цумадинцы. Некоторые в республике шутили: «Раздор между цумадинцами – развал Дагестана!» Мир между амиром Багаудином и Магомедсаидом Абакаровым означал мир в религиозной общине Дагестана. На нескольких «миротворческих» мероприятиях я был в качестве наблюдателя. Вел мероприятие министр народного образования Дагестана, цумадинец Бадави Гаджиев. Ревностный борец за сохранение традиций предков в Дагестане, который на мой вопрос о необходимости введения в школьную программу факультативного предмета «Основы Ислама» и арабского языка, еще весной 1991 года ответил: «Не для того совершали революцию в 1917 году, чтобы возвращаться к средневековью!». Он, демонстративно манипулируя четками в руке, координирует диалог между тарикатистами во главе с Магомедсаидом Абакаровым и фундаменталистами во главе с амиром Багаудином. Во благо Ислама, во имя укрепления и процветания мусульман. Он авторитетная личность (для цумадинцев) только потому, что является красным министром и цумадинцем одновременно.

Самое интересное бывало «второе» отделение этих мероприятий. В час молитвы обе группы исламистов уходили в разные мечети молиться одному Аллаху, а координаторы-миротворцы минуя мечеть, уходили на банкет – заранее накрытые столы, иногда и готовые музыканты. Министр на банкете сидел уже без четок, они ему пригодятся не скоро. Начинался сабантуй, напивались до потери пульса и разъезжались, кто в Махачкалу, докладывать хозяевам о результатах, а кто с опустошенными бидонами багвалинского меда (домашнего цумадинского пива, бузы или сивухи) отправлялись в Цумада. Оплеванными, виноватыми в нарушении спокойствия в республике, не желающими примирения, всегда оставались амир Багаудин и его люди…

Выходит из заседания актива района администратор с. Тлондода Магомед Идрисов. Он ведь уверен, что я в Тлондода.

– Ты что здесь делаешь? – удивленно спрашивает он. – Где ваша машина? Быстро в машину, я поеду с вами и вперед, в Тлондода.

– Что там делается, расскажи, что творится?

– Потом, потом. Разворачивайте машину и поехали.

– Я хочу видеть Ахмеда Тагаева, мне надо с ним поговорить.

– Никого и ничего тебе не надо. Что тебе надо – я сказал.

Пока Шарип разворачивал машину, я подошел к двоим своим бывшим учителям.

– Им не место в Дагестане! Их надо выдворить отсюда! Сволочи! – говорит мой бывший учитель физики. С ним стоит другой ветеран-педагог Шуайб Гамзатов.

– Кому не должно быть места в Дагестане? – спрашиваю я.

– Этим исламистам, – отвечает физик-материалист.

– А они говорят, что мне, тебе и Шуайбу не место в Дагестане. Кто из нас прав, кто определит истину? Надо, чтобы и им, и нам было место в Дагестане. И они цумадинцы, и мы цумадинцы. Вот подобная конфронтация, нетерпимость и повергает общество, в конце концов, к кровавой развязке.

Разговор у нас не продолжился, мы сели в машину, уехали в Тлондода. С высоты мы наблюдали ту же суету в Агвали, сменившуюся в один миг исчезновением всех на улицах. Должно быть, собрались в клубе. А по серпантинам дороги ведущей в Гигатли двигались машины, штук 30–40, одна за другой. Пока мы доехали в Тлондода, в небе над Агвали, под нами уже летали военные вертолеты. Из Тлондода Гигатли просматривается к северо-западу, на одном уровне с Тлондода, на стыке Чечни и Ботлихского района. После 19 часов мы из Тлондода увидели, как российские вертолеты нанесли первый ракетный удар по боевикам, которые уходили из предместий Гигатли в Ичкерию.

Первый выстрел

Как доложил на районном активе начальник РУВД Цумадинского района, началось это следующим образом. Работники МВД, прикомандированные в Цумада из Новолакского района, в окрестностях Гигатли, на границе с Чечней выполняли разведзадание. Один из них капитан Закир Султанов по рации доложил, что, видит троих «бородачей». Поступила команда: «Никаких действий не предпринимать, укрыться! Сделать все, чтобы те не заметили вас!». Приказ был выполнен. Однако в определенный момент Закир Султанов поднял голову из укрытия и обнаружил направленный на него ствол автомата боевика. Разведчик тут же выстрелил и промахнулся. Тот не промахнулся. И пошло. В результате столкновения погиб капитан милиции Султанов Закир Куруглиевич (да помилует его Аллах!), получили ранения различной степени тяжести сотрудники ОМОН МВД РД Амиралиев Гаджи Рамазанович и Багандов Батыр Заирбекович. Под шквальным обстрелом, рискуя жизнью, спасал раненых коллег начальник Гигатлинского участка УВД Абдулкадыров Нуридин (к награждению не представлен).

Лагерь боевиков в Эчеда расположен вверх по течению Андийского Койсу и к югу от Агвали на 25–30 км. Гигатли же, на северо-западной стороне от Агвали, на высоте такой же, как и Тлондода. Так что это не группа Магомеда Аслудинова. Это, видимо из Кенхинского лагеря, о которых тоже в Агвали говорили уже месяц. С учетом обстановки, вполне возможно выдвижение группы Аслудинова к Агвали. К концу дня из Тлондода мы видели, как наносили ракетные удары по окрестностям с. Гигатли. Спустя некоторое время вертолеты начали кружить над руслом Андийского Койсу, добираясь до расположения лагеря Аслудинова. Около 20 час. 2 августа вертолет с района телевизионного ретранслятора в Хуштада, нанес несколько ракетных ударов в сторону расположения группы Аслудинова. Горы погрузились в ночную тьму.

В районе 2 часов ночи несколько автомобилей, двигавшихся из Эчеда в сторону Агвали с выключенными фарами, проехав несколько селений, добрались до местечка Дача, что в 1. 5–2 км не доезжая в Агвали. Там их остановил блокпост местной милиции и армейской части. Из машин вышли несколько вооруженных людей, которые начали требовать пропустить их в Агвали.

– Мы цумадинцы, вы тоже из Цумада, не стоит нам проливать кровь друг друга, давайте решать, как нам быть. Или пусть ваш руководитель приедет сюда, решит проблему, или сами пропускайте нас. Мы готовы с миром решить проблему.

Пока милиционеры с боевиками вели переговоры, прапорщик спецназа открыл автоматную очередь по ногам пришельцев. Лицом к лицу бой длился почти до утра. Убито 3 местных милиционера. Это сержант милиции, милиционер ППСМ Цумадинского РОВД Гусейнов Закарья Деньгаевич, 1974 г. р., старший сержант милиции, милиционер ППСМ Цумадинского РОВД Сапиюлаев Сулейман Хайбулаевич, 1973 г. р., боец спецназа 102-й бригады, прапорщик Берцинаев Магомед Исмаилович. В районную больницу с огнестрельными ранениями доставлены: командир отделения спецроты 102-й бригады Алексей Каюрет, боец спецназа Сергей Чернышов. Потери боевиков неизвестны, погрузив раненных в машины, и забрав с собой двух местных милиционеров, мятежники ушли обратно в лагерь. В районе Дачи остались две разбитые, обстрелянные машины мятежников, пролитые кровью ни в чем невинных милиционеров камни с землей. Ужасное зрелище. Три трупа. Когда назвали погибших в этом бою милиционеров, услышав первое же имя, мой брат Шарип, схватив голову, чуть не заплакал: «Такой парень был! Неужели убили?! Такой добрый, такой порядочный был мальчик! В школе вместе учились, он младше меня был». Закон подлости – война только лучших и забирает. Три мусульманина покинули этот свет и ушли к Аллаху. Кто на земле скажет, – что они защищали, против чего боролись? Все это сегодняшний блеф, суета, навязанная гнусными политиканами. Ислам тут ни при чем. Им выборы нужно проводить, нужна победа любой ценой. Успокоит ли матерей убитых, вдов заявление министра обороны или председателя правительства России В. Путина – «Операция по уничтожению террористов проведена с минимальными жертвами»? Ценнее жизни нет ничего. А ради Ислама сегодня не надо умирать, надо ЖИТЬ и убеждать. Для этого Всевышний сегодня нам дал такие возможности. Сиди в Агвали, выйди в Интернет и устраивай пресс-конференции в масштабе всего мира. Весь мир – твоя аудитория! Траур в семьях погибших. Осиротевшие дети, овдовевшие молодые жены, убитые горем родители. Обозленное, вышедшее из хрупкого равновесия общество. «Мстить! Всех до единого перебить! Утопить в реке!»

Один из присутствовавших на заседании актива района 2 августа, ветеран войны и труда рассказывает в Тлондода:

– Магомедсаид из Хуштада (имам Мечети г. Хасавюрт) выступил на активе. Он сказал, что «ваххабиты» не просто убивают людей, они перерезают горло, все это снимают на камеру и фотографии посылают в Израиль. Согласно количеству присланных снимков, они получают деньги.

А имам Агвалинской мечети Саид-Хусен хотел выступить, Анварбег Омаров заслонил ему дорогу и сказал: «Только попробуй выйти к трибуне, я тебе устрою! Чем придется стукну!». Из-за своей непрекращающейся миротворческой деятельности, из-за попыток предотвратить кровопролитие, за трезвые, Шариатски обоснованные выступления на всех проповедях в Агвалинской мечети, Саид-Хусен уже включил себя в «черный список» и в эти дни по району прошли слухи, что на днях к нему приезжали на «Ниве» представители «ваххабитов», а «Нива» была нагружена мешками долларов, некоторые даже называли сумму – 500 000 (запомните эту сумму, вы еще встретите этот «продукт централизованного изготовления»), самому же они обещали должность руководителя района. «Влиятельные» люди в это поверили. На остальных они повлияли.

Анварбег Омаров – бывший ответственный работник РК КП СС, который с 19 по 22 августа 1991 года трижды менял свои взгляды, колебания завершил 22 августа на базарной площади проельцинским, антипутчистским, антикоммунистическим митингом («Ельцин и только Ельцин способен вывести страну из тупика! Наш долг поддержать Ельцина в этот тяжелый для страны час!»). И это после яростного антигорбачевского, антиельцинского, антиреформистского выступления 20 августа 1991 г. на заседании бюро РК КП СС, где он требовал немедленного ареста Горбачева и всей его раскольнической команды вместе с Ельциным и восстановления партийной дисциплины! Летом 1992 года мы с Анварбегом были пассажирами-попутчиками в УАЗике с Ботлиха до Ведено. «Ты знаешь, сколько я голосов сделал для Ельцина? В Цумадинском районе один я занимался его предвыборными делами. Благодаря мне в районе он получил чуть ли не 70 % голосов. Вот, если я тебя попрошу, – наверняка ты имеешь к нему доступ, ведь ты в поте лица в целой республике агитировал за него, – мне нужна вот такая машина для лесхоза, которым я руковожу. Может ты через Гайдара или через самого Ельцина сможешь в этом помочь?… Самое верное, что они сделали – это запрет на компартию. Всему миру же стало очевидным, – где правят коммунисты – там нищета и голод…. Не одни ГКЧПисты должны сидеть, всех секретарей райкомов надо пересажать, в том числе и нашего бывшего, который перекрасился и стал банкиром». Всего не перечислишь, прямо ученик и соратник Новодворской! Ныне руководитель КПРФ Цумадинского района и активный член религиозной общины района, не пропускающий ни одну пятничную молитву. Он же и яростный противник «ваххабизма».

Обсуждения «ваххабитов» на тлондодинском годекане ожесточаются. Умные молчат, глупые болтают. И я среди глупых. С утра 3 августа военные самолеты и вертолеты начинают облет района. Над селом с грохотом пролетают по несколько вертолетов и ревут военные самолеты. Вечером 3 августа информационные агентства передают о конфликте в Агвали. Семья в Ботлихе. Звоню в Ботлих, успокаиваю своих. Там обстановка спокойная. Пока. Так, несколько дней я провожу то в Тлондода, то в Агвали, с заездами в Ботлих.

Август 1999 года, 4, пятница. Мы в Агвали. Как всегда, в полдень призыв на пятничную молитву. Второго августа прозвучали первые выстрелы в Агвали. Убиты местные милиционеры, ранены 5 боевиков. В этой ситуации идет разговор о продвижении в район 52 армии. Пока в районе нет армейских частей. Собираемся в спортзале на берегу реки Андийское Койсу на молитву. В прошлые годы в Агвали действовали две мечети. Обе традиционного толка, но разных Устаров. Хотя пятничную молитву по Исламу положено совершать в одной мечети, община была разделена на две части. Около года тому назад достигнута договоренность собираться на пятничную молитву во главе с имамом Саид-Хусеном не в первую, и не во вторую мечеть, а в спортзал, что расположен на берегу реки, на базарной площади, где в субботу со всех сел и с Ботлихского района стекаются торговцы. Мать очень волновалась, что я буду болтать с людьми, а перед молитвой на улице кучкуются жители района. То одного встретишь, то другого. Потому мы с отцом пошли на молитву впритык, я попытался занять себе место ближе к первым рядам (слышимость в зале плохая). Пятничную проповедь ведет не Саид-Хусен, а его заместитель. Сам имам сидит в первом ряду. На предыдущих пятничных проповедях Саид-Хусен говорил о необходимости компромисса с боевиками, о недопустимости кровопролития, рассказывал о результатах встречи с лидерами боевиков, о негативной роли в переговорах руководства района и республики, о создающемся информационном вакууме вокруг событий в районе, а то и попытке руководства района сеять среди населения панику и дезинформацию. «Оздоровление морально-нравственной ситуации в районе – первый шаг к примирению и предотвращению конфликта, ибо многие претензии мятежников с точки зрения Ислама обоснованы» – твердил он на предыдущих пятничных молитвах, из-за чего определенная часть прихожан настороженно стала слушать его. Видя публику прихожан, порой мне казалось, не партийное ли (КП СС) собрание проводится здесь в спортзале, настолько много было среди прихожан воинствующих атеистов от КП СС, бывших ответственных работников РК. Я так думаю, что многие из них, да простит меня Всевышний Аллах, ходят туда даже не совершив омовения. По заданию. Есть, конечно, и покаявшиеся.

Проповедь была связана с нынешней ситуацией. Осуждение «экстремистов», (пресса еще не успела окрестить мятежников «бандитами»). Заслуживает внимания следующий момент. Один из присутствующих задал вопрос о месте размещения солдат, которые вот-вот прибудут в Агвали:

– Я слышал, что руководство района планирует разместить солдат в этом спортзале. Возникает вопрос, – где мы будем совершать пятничную молитву в будущем? Можно ли будет совершать пятничную молитву в этом спортзале после ухода солдат, когда мы не знаем, чем они тут будут заниматься?

Тут встал имам Саид-Хусен и сказал:

– В самом деле, был такой разговор. Дело в том, что руководство района всячески пытается разместить солдат в этом спортзале, хотя есть клуб, перед этим клубом тоже есть площадка для транспорта, есть школа, интернат, которые в настоящее время пустуют. Руководство же зациклилось на спортзале. Вы все помните, я надеюсь, как представители руководства нам мешали объединиться на пятничную молитву в этом спортзале, как они были довольны, когда мы были разделены по несущественным, мелким проблемам. Я по этому вопросу встречался с военным комендантом района, сейчас такая должность есть в районе и им является Магомед Омаров, заместитель министра ВД РД. Он мне дал слово, что солдаты размещаться в спортзале не будут, мы и в следующую пятницу, и в последующем, иншаллах, будем на молитву собираться в этом спортзале. Что же касается другой стороны вопроса – можно ли после пребывания солдат в этом зале совершать пятничные молитвы в будущем, то отвечаю, основываясь на нормы Шариата – можно. Пребывание российских солдат не является осквернением молитвенного зала.

На молитве прошло около часа-полутора. Каково же было удивление прихожан – выйдя из зала, мы уткнулись носом в бронетехнику Российской Армии! Базарная площадь переполнена БТРами, БМП, грузовиками, между ними с автоматами, с пулеметами снуют солдаты, явно в ожидании освобождения молитвенного зала, чтобы пройти в спортзал. Если в мечети было все мужское население райцентра, то военных было бы гораздо больше прихожан. Не успели все выйти из зала, солдаты встречным потоком пошли навстречу. Жители Агвали постепенно рассосались кто куда. Мы с отцом пошли домой. Не знаю, что делать. Пойти к кому-либо из руководства – кто я такой? Выступить на каком-нибудь мероприятии, на митинге, который на днях должен быть – не поймут. Мне главное разъяснить людям, что это провокация, выгодна она лишь реакционным силам России, Армии, ФСБ. Так это или не так – не наломать дров, ограничиться малой кровью, которая уже пролилась. Парализовать боевиков переговорами. Компромиссом. Для этого привлечь любую силу – чеченский джамаат, представителей официального Грозного, религиозных деятелей Дагестана и Ичкерии. Добиться встречи руководителя Дагестана и Ичкерии прямо в Агвали. Включить любую силу, только не оружие. Ведь если события 2 августа в с. Гигатли и Агвали получат продолжение в том же стиле, – неизбежна большая война. Это гибель сотен, а то и тысяч солдат, мирных жителей-мусульман, разрушения, эвакуация, сотни тысяч бездомных, обездоленных войной переселенцев, а впереди зима. Взаимная ненависть на десятилетия, что хуже всего для соседних братских народов. Это самое тяжелое последствие войны, эта ненависть надолго ляжет черным, не выводимым пятном на два народа. Этой ненавистью долгие годы будет пользоваться третья сторона.