Текст книги "Тайна вторжения (СИ)"

Автор книги: Абдурашид Саидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Отец наполняет пластиковые двухлитровые бутылки минеральной водой, я закручиваю пробки. Шарип уносит бутылки к машине. Дети с Сакинат стоят на пятачке возле источника, я же не свожу глаз с них, не знаю, вроде за Сакинат-то чего волноваться, но и ее предупреждаю о необходимости осторожности, ибо в 2–3 метрах от нас пропасть. Мощный поток водопада извергается из жерла, окруженного разнородной зеленью в 3–4 метрах выше нас и падает у наших ног. Разговаривая друг с другом, мы вынуждены кричать со всей силой, чтобы перейти шумовой барьер водопада. Струя минеральной воды течет фонтаном. На вкус вода напоминает боржоми, но более солоновата и более газирована. И вода течет круглые сутки. Возвращаясь в общий водоворот природы. Не принося ни копейки дохода местному населению. В прошлом году приезжали предприниматели с Хунзаха, с Хасавюрта, с Гумбета, наполняли такие же пластиковые бутылки целыми КАМАЗами, увозили на равнину (г. Хасавюрт, Махачкалу) и продавали эту воду по 6–8 руб. за 2 л. Местные же не могли пробраться к источнику, пока КАМАЗ приезжего не наполнится бутылками. Доходило до драк. В этом году мало кто решается приехать из-за мятежников. Потому мы без всякой потери времени наполнили всю посуду и двинулись обратно. В паре километров от источника мост, через который во время аварии я перелетел через реку и получил тяжелую травму в 1979 г. и после чего мама не одобряла мои поездки????? е�������е? d�? м горная дорога разветвляется: прямо – в Агвали и далее в Махачкалу, влево – в Эчеда. После Эчеда автодороге конец, тропы же ведут к югу – в Грузию, а к северо-западу – в Ичкерию. Из Чечни и пришли боевики в Эчеда. Сворачиваем влево. Шарип шутит: «Сакинат, давай договоримся с Аслудиновым, что ты перевязываешь зеленую ленту на лбу и берешь в руки пулемет или гранатомет, а мы тебя снимаем». «Ради бога, – отвечает Сакинат, стану боевичкой, можете и на телевидение дать кадры». Да. Мы могли еще шутить…

Боевики в горах Дагестана

Последние два месяца, начиная с конца мая, в районе начали появляться вооруженные боевики. В основном это жители Цумадинского района или выходцы из Цумада, которые ранее переселились на приморскую плоскость Дагестана. Они приняли учение фундаментального Ислама. Быстрому распространению среди них этого учения способствовало и то, что идейным руководителем дагестанских фундаменталистов являлся их земляк Амир Багаудин Магомедов. Деградированные коррупцией и морально разложившиеся чиновники из руководства Дагестана не смогли идейно противостоять фундаментализму. Примитивная до детской наивности ложь мафиозных пропагандистов была безрезультатна. Это свидетельствовало о том, что в Дагестане процент посткоммунистического идиотизма сокращается.

Бездарные руководители республики начали бороться с религиозной идеологией привычными топорными методами – репрессиями, гонениями. Тогда начался массовый исход инакомыслящих в Ичкерию. Это была очередной и особо опасной глупостью правящих чиновников. Если бы они обладали элементарными историческими знаниями и зачатками интеллекта, то должны были знать, к чему это приведет и чем это кончится. «За десять дней до войны в Дагестане мною была написана записка на имя С. Степашина о том, что срочно надо любым способом вытащить из Чечни Хачилаева, Адалло, Багаудина, тысячи дагестанцев. Ноль внимания. 20 июля даю интервью «Новым известиям», где на вопрос корреспондента: «Не пугает ли Вас чеченизация Дагестана?», я отвечаю: «Меня больше беспокоит дагестанизация Чечни». (Р. Абдулатипов., из статьи «Что такое невежество и как с ним бороться?».)

Когда власти опомнились, было уже поздно. Председатель Госсовета РД Магомедали Магомедов даже собрал женщин со всего Дагестана и слезно просил мухаджиров[6]6
  изгнанников


[Закрыть] вернуться. Гонения и уход в непокорную Ичкерию сплотило фундаменталистов, подняло их дух, укрепило волю к победе, качественно улучшило вооружение и боеспособность. С другой стороны, они начали интенсивно распространять свое учение по всей Ичкерии. Например, еще год назад до их прихода в Ичкерию, Шамиль Басаев на форуме религиозных лидеров Северного Кавказа, вместе с официальными исламистами объявлял «крестовый поход» против фундаменталистов, за веру отцов и дедов. Изгнанники сумели убедить и его, хотя, не известно какой страны и каких спецслужб погоны кроются под рясой новоиспеченного фундаменталиста…

Как рассказывают местные жители, идет активная работа по строительству оборонительных сооружений в горах, доставке туда оружия, медикаментов, топлива, продуктов питания. К концу июля количество мятежников достигло до 100–150 человек. С начала июля с ними контактируют министр ВД РД, депутаты НС РД, министр по ЧС РД (бывший идеоработник КГБ ДАССР), которые периодически прилетают в Агвали на вертолетах. Местное же население имеет информацию противоречивую. При всем том, что, якобы, ситуация контролируется властями, идет милитаризация приграничной с Ичкерией и Грузией труднодоступных высот района. В Цумадинском районе, где разворачиваются боевики, работают все структуры власти РФ, в том числе и ФСБ. Далеко не лояльные ни к Исламу, ни к мятежникам.

Закрепрайон, где год-два тому назад базировались российские пограничники, которые по непонятным никому причинам покинули этот район. Там сегодня веет черное знамя с арабской надписью. Шарип объяснил, что это знамя газавата (войны за веру). Рядом река Андийское Койсу. Мы беспрепятственно въезжаем в лагерь. Сакинат с детьми остается около машины, мы с Шарипом и с отцом входим в казармы.

– Салам Алейкум! – говорю я молодым людям, расположенным в помещении, размером в 25–30 кв. м., где ваш старший? Кто сидит, читая какую-то брошюру, другой сидит за чтением Корана, на окне звучит магнитофон с записями Абдул Басита (египетский чтец Корана). В углу лежит пара гранатометов, на вешалке висят несколько автоматов Калашникова. Работают радиопередатчики. Как в фильме.

– Что вы хотели и кто вы такой? – спрашивает меня после приветствия молодой человек с бородой.

После небольших переговоров, на весьма вежливом и любезном тоне, молодой человек нас препровождает в другой домик. Нас встречает Аслудинов Магомед с симпатичным молодым человеком. У обоих пистолеты на поясе. Мы заходим в небольшую комнату. На полу старые одеяла, по краям комнаты брошюры, жузы (отрывки из Корана). Мы разуваемся и проходим. Представляюсь.

– Помню. Демократ из Москвы. Я тогда работал в Агвали, помню встречу с тобой на радиозаводе. Ты выступал как кандидат в депутаты Верховного Совета РСФСР. Мы за тебя голосовали. Пропагандировали твою программу. Видишь, ничего не вышло. Все оказалось не так просто. Ушли коммунисты, пришли другие. Не лучше.

– Да не уходил никто, Магомед. Местами поменялись. Переименовались, перекрасились. Что не просто и не лучше – то верно.

Мы поговорили около часа. Второго звали Хабиб, заместитель самого Хаттаба. Причина их выхода в Дагестан – желание освободить дагестанцев от произвола Москвы, установить Шариатский режим в Дагестане, восстановить справедливость, завоевать независимость Дагестана.

– Я был непримиримым противником режима коммунистов, не являюсь сторонником сегодняшнего режима, вряд ли буду ярым сторонником вашего режима, но Вы понимаете, что вы идете на кровопролитие? Правители империи просто так Дагестану свободу не дадут и Шариат не допустят. Значит, прольется кровь цумадинцев, кровь ни в чем невинных людей?

– Да, мы это понимаем. Каждый из нас не о жизни земной печется. Мы не за должности и деньги боремся. Мы боремся за Ислам, за то, чтобы на этой нашей земле восторжествовал Закон Аллаха, чтобы положить конец обману, разврату, наркомании и алкоголизму. Что с людьми делают?! Несколько десятков негодяев находятся у власти района, высасывают бюджетные деньги, устраивают свою жизнь и ни о чем больше не думают. Пенсионеры не получают пенсии, учителя, врачи нищенствуют, многодетные семьи, которых большинство в горах, нищенствуют. Отсутствуют какие-либо социальные гарантии для населения. Сколько же можно терпеть?! Мы призываем людей к пути Аллаха. Не быть под пятой иноверцев, влиться в Исламскую умму,[7]7
  сообщество мусульман, мусульманская нация


[Закрыть] избавиться от всего, что не вписывается в рамки Ислама. А рамки Ислама достаточно широки, не думайте что это тиски, ограничивающие человека. Ни одна религия, ни одна идеология в мире не обходится без запретов. Без силовых методов мы не избавимся ни от воровства, ни от наркомании, ни от иных влияний Шайтана. Только Шариат может спасти и очистить мусульман. Если мусульманин выступает против Шариатского режима, против исламского метода правления, он перечеркивает в корне веру в Аллаха, отрицает суть Ислама и становится мунафиком. Каждый мусульманин должен мечтать об Исламском режиме правления, с радостью должен подчиниться воле Аллаха, а Шариат – это воля Аллаха! Допускаю в практике отклонения от Шариата, извращения проведения в жизнь принципов Ислама по незнанию или умышленному неправильному толкованию принципов Шариата. И с этим каждый мусульманин должен бороться. Бороться с Кораном в руках, доказывая имеющиеся отклонения от норм Ислама, научно обосновывая свою правоту. Ведь Коран ниспослан нам Всевышним не на 100–200 лет, а на все времена – с момента откровения Пророку (с. г1. в.) до Судного Дня.

Все свои опасения я высказал, попытался уговорить на политическое решение противоречий в Дагестане. Накануне с одним из посредников я оформил и послал проект требований боевиков, где не было ничего антиконституционного. Магомед Аслудинов уже заранее сказал, что на это власти Дагестана никогда не пойдут, а если пойдут, – это и была бы для них большой победой. Частично эти требования (более мягкий вариант) мятежниками были переданы начальнику РУВД Цумадинского района, а тот, даже не прочитав, скомкал лист бумаги и при них же выбросил. Властям компромисс был не нужен. При всей бескомпромиссности власти, руководители района свои семьи из района вывезли. Вывезли на безопасное расстояние.

– Московские генералы вам могут сказать «Спасибо!». Там много сил, которые рвутся на Кавказ, им нужен только повод. Военные по сей день не простили политикам 1997 год. Вы нарушите этот хрупкий мир, вас могут пропустить на некоторое расстояние в Дагестан, потом поднимется авиация, против которой Вы бессильны, уничтожат большое количество людей, сравняют с землей все населенные пункты, где вы окажетесь и все спишут на вас. Войну легко начинать, остановить войну будет трудно. В этот раз политики не смогут остановить военных, они дойдут до Грозного. У них будет хороший повод. Все жертвы будут списаны на вас. Виновниками навсегда останетесь вы!

– Никуда они не пойдут, мы в состоянии оказать им сопротивление. У нас есть достаточно сил, да и умереть мы готовы, чем так жить. Это не жизнь. Тебе, может быть из Москвы не видно, что творится здесь. Десяток подлецов узурпировали власть, народ нищенствует, безработица, пьянство, наркомания, проституция. И это в мусульманском регионе. Все бюджетные средства разворовываются. Мне ли тебе это объяснять!

– Что взамен вы предлагаете? Что вы принесете? Не будет ли в Дагестане очередная диктатура?

– Мы знаем одно, – надо свергнуть этот режим. Затем время подскажет, Аллах поможет. Жили ведь наши предки в этих горах, могли ведь они быть независимыми, что – они получали пенсии из Москвы? Год-два будет трудно, затем вольемся в Исламский мир, начнем новую жизнь без оглядки на Москву.

– Так для этого надо чтобы народ был готов к подобному повороту. Вас никто не ждет в районе, если не все, то 80 % населения встанет против вас. Ведь информационной подготовки у вас нет. В районе полная дезинформация. Власть делает все, чтобы народу преподнести вас как басаевско-хаттабовских марионеток, за деньги продавших Дагестан, наркоманов, уголовников и прочих.

– Кто это 80 % процентов? Мы знаем одно – против нас будут десяток узурпаторов и их пособников. Неужели 80 % цумадинцев это воры, нечистые на руку лицемеры, только они могут быть против Ислама!

– Я бы вам мог предложить спуститься на землю, повременить с вооруженным выступлением, проводить разъяснительную работу с населением, а когда народ созреет – любые вопросы можно решать политическими методами. Без насилия и без помощи Калашникова. Я очень боюсь, что своими действиями вы отодвинете сегодняшний уровень развития и распространения Ислама в республике на десятки лет назад. Многие перестанут ходить в мечеть. Авторитет мусульман упадет не только в республике, но и в стране. Вашим лозунгом должен быть: «НЕТ насилию!»

– Мы готовы и на переговоры с властью. Они ведь этого не хотят? И оружие у нас лишь для самообороны. Мы никого не хотим убивать, но если в нас начнут стрелять, мы обязаны отвечать. В каждый приезд представителей власти мы говорим только о переговорах, дайте нам выйти к публике, дайте нам место в прессе…

– На переговоры по принципу «Или вы сдавайтесь, или мы вас уничтожим»?

– Нет, почему так? Пусть всю полноту власти в районе передадут Исламскому Совету, при этом сохранив все структурные подразделения власти в районе и с подчинением Махачкале. Мы будем направлять бюджетные средства по конкретному адресу, мы будем заботиться о благосостоянии народа, будем заниматься строительством и ремонтом существующих коммуникаций, в корне изменим работу правоохранительных органов, суда. Беспощадная борьба с хищениями, наркоманией, пьянством и проституцией. Украл, – отрубил руку, потребление наркотиков – расстрел! На счет алкоголизма – сухой закон на всей территории района. Нарушение этого закона – Шариатский суд. Мы в течение нескольких месяцев изменим лицо района. При этом ни один нынешний чиновник не пострадает, если он не причастен к хищениям общественного имущества и денег. На такие переговоры они не идут. Потому не идут, что каждые 9 из 10 чиновников причастны к грязным делам, цепочка коррупции такова, что дело может дойти до каждого чиновника. Один из депутатов НС республики, недели две тому назад посетивший нас здесь, предложил нам свой вариант «освобождения» задержанных (именно задержанных, а не похищенных) нами двух милиционеров. «Я вам плачу 10 тыс. долларов за двоих милиционеров, но вы ставите одно условие для освобождения милиционеров. Через несколько дней после моего отъезда из района, вы заявляете о том, что вы отпускаете милиционеров, но только согласны сдать их лично мне. Мало того, после этого я вам могу гарантировать и дальнейшее сотрудничество во всех вопросах». Вот как организовывают похищения людей, вот как их освобождают! Хотите знать, кто похищает людей? Кто их якобы освобождают или выкупают, они и именно они со своими подручными головорезами из спецслужб или национальных гвардий и являются организаторами всех похищений людей. Малейший прокол в сценарии похищения или получения денег за «освобождение», – заложников уничтожают и следы смываются. Именно эта схема самозащиты сработала в случае с четырьмя обезглавленными гражданами Англии. Можно сказать, эта методика дагестанскими чиновниками, особенно силовиками, поставлена на серийную основу. Мы этому чиновнику ответили, что мы не торгуем людьми, как скотом или семечками. А милиционеров после определенного допроса и получения нужной нам информации мы отпустили без всяких условий. Возможно, спецслужбы республики и списали эти самые 10 тыс. долларов на освобождение «заложников». Более 90 % людей у власти именно таких, продажных, готовых ради собственной выгоды, ради карьеры продать и предать кого угодно, в том числе и своих сослуживцев. Как с такими быть? А излюбленный метод ваших демократов – консенсус, компромисс, соглашение ради чего-то возвышенного – это все у русских определяют выражением «И волки сыты, и овцы целы». Такого не бывает и не должно быть. Ислам четко определяет ответственность каждого. Компромисс – это хаос. Сам не отрицаешь, что все сегодняшние беды оттого, что ваши демократы избрали путь консенсуса или компромисса с коммунистическим режимом, вместо того, чтобы судить преступников. «Ради стабильности в обществе». Вот она стабильность! Да и суды во всей России подчинены чиновникам, а не конституции и закону. Любой преступник может миновать наказание, дело только в цене.

– Одним словом, в Цумадинском районе вы хотите реализовать Карамахинский вариант. Это один из компромиссов, как бы «программа минимум»?

– Пусть будет так. Да. А что плохого в Карамахи? То, что они не подчиняются взяточникам и уголовникам с площади тирана, как ты его называл? То, что они отказываются платить взятки, унизительные налоги в карман чиновников? То, что в Карамахи нет алкоголиков, наркоманов, проституток и живут они в своей общине в мире и в согласии без единого правонарушения на протяжении нескольких лет? Это плохо? Кому они мешают?

– Карамахи в центре Дагестана, а Цумадинский район является приграничным. Мы граничим с Грузией, мы граничим с Чечней с еще непонятным статусом. По этой причине этот вариант не пройдет. Не позволят. Дело не в даргинцах и в Магомедали, дело в том, что район наш стратегический, на стыке Грузии и Чечни.

– Тогда нам ничего не остается, кроме как менять статус республики. Раз в районе нельзя, надо действовать по отношению к республике. Республика стратегическая, район стратегический. Для кого? Для России. А нам-то какой толк от этой стратегии?

– И вы станете, сами того не понимая, исполнителями провокации российских военных, российского ФСБ. Вас уничтожат вместе с Чечней. Повторяю еще раз – вы дадите возможность реванша российским генералам, которые ждут кровопролития в Чечне. Для генералов это не война, а большие деньги!

– Мы готовы и умереть ради Ислама. Наше дело правое. Джихад на то и джихад, чтобы умирать.

Через пару недель мой собеседник будет тяжело ранен в бою в Агвали, у него начнется газовая гангрена нижних конечностей и он умрет в тиндинском лесу, горящем от российских ракет.

Мы с отцом и Шарипом вышли во двор. Нас проводили наши собеседники – Магомед Аслудинов и Хабиб. Обоим лет по 30–35, статные, мощные, с красивыми черными бородами. Однако, ослепленные идеей. Как я не пытался спустить их на землю, все мои призывы успеха не имели. Другое дело, когда переговоры ведет наделенный властью представитель администрации или руководства республики. Или же пригласить бы нескольких их руководителей, в том числе и самого Амира Багаудина на совместное заседание администрации района и депутатов с привлечением религиозной общественности района. Но мир не был нужен. Мирный исход, бескровная развязка спутает все карты кремлевских стратегов.

10 августа 1999 года агентство ТУРАН сообщит: «Причиной начала своей борьбы представители Шуры объясняют неспособностью и нежеланием официальной Махачкалы решать социально-экономические проблемы республики».

В Коране говорится:

«Разрешение (сражаться) дается тем, на кого идут войной, ибо подвергаются они гонениям. И, воистину, Аллах способен помочь им. Тем, кого изгоняют из домов без справедливой причины, лишь за то, что говорят они: «Господь наш – Аллах». А если бы Аллах не отражал одних людей с помощью других, то монастыри, церкви, синагоги и мечети, в которых много поминается имя Аллаха, все были бы разрушены…»

(аяты 39, 40, гл. 22 «Паломничество»).

Разрешение сражаться дается тем, на кого идут с войной. Мы с войной ни на Чечню, ни на исламских радикалов не идем. Но разрешение сражаться дается и тем, кого изгоняют из домов только лишь потому, что они говорят: «Господь наш – Аллах!». Изгнаны были и продолжают вытеснять из Дагестана «нетрадиционных» исламистов, преследования ожесточаются. Вот тут толкование этих аятов из суры «Паломничество» должно исходить из уст ученых. Мы можем лишь констатировать. Следует обратить внимание еще на один факт, следующий из приведенных строк – «монастыри, церкви, синагоги и мечети» нуждаются в защите по той причине, что в них упоминается имя Аллаха, ибо Бог един, мы лишь его творения. Мечети, в которых имя Аллаха поминалось больше всего, упомянуты как нуждающиеся в защите после церквей и синагог. В начале упомянуты монастыри. Затем церкви и синагоги…

* * *

Дети мои бегают около машины, увидев нас, стали разглядывать молодых людей с оружием. Счастливого пути пожелали нам мятежники.

– Смотри, какая красота! Быстро камеру! Снимай! – говорит мне Шарип.

– Притормози, сейчас. Посмотрите, какая прелесть!

Кругом небо в облаках, а верхушка горы, как островок, освещена ярким солнечным светом. Островками переливаются золотом поля спелой пшеницы. Выше гранитные стрелы жемчужно-серых вершин, впивающихся в небо.

Мы проехали Цумада. В начале советизации это был районный центр. Тогда же здесь бывал народный поэт Дагестана, соловей коммунизма и сталинского режима Гамзат Цадаса. Несколько сатирических зарисовок на аварском, у Народного поэта Дагестана родились здесь. «Агвалинская баня», «Мажид». Не знаю, где и под каким впечатлением он написал антирелигиозные стихи про арабский алфавит, про мужество и героизм работников НКВД, которые «не различая дня и ночи, сутками боролись против врагов народа», т. е. против антикоммунистов, верующих, патриотов разных мастей. Что его толкало, чуть ли не ежегодно посвящать циклы стихов сталинской конституции, октябрьскому перевороту 1917 года и т. д.? Достаточно авторитетный ученый арабист, член Шариатского суда республики – жертва системы или герой времени? Видимо это отдельная тема для литературных критиков будущего, для написания солидной работы о роли и месте писателей периода соцреализма в литературе Дагестана. Я до сих пор для себя не могу получить ответ на вопрос: Почему в дагестанской литературе не было своих солженицыних, своих войновичей, которые хотя бы между строк попытались открыть глаза читателям, донести до сознания земляков то, что творится в стране?. Единственное стихотворение Р. Гамзатова, посвященное проблеме крымских татар, совершенно не вписывающееся в творчество Лауреата всех премий. В 1980 или в 1981 году Р. Гамзатов на одном из творческих вечеров в Концертном зале им. Чайковского на мой письменный вопрос о дагестанцах, живущих вне СССР, ответил коротко: «Дагестанцы, живущие вне СССР это камни, не подошедшие в стену строительства нового, процветающего Дагестана, отходы строительства социализма». (Эта же мысль у Р. Гамзатова приведена и в произведении «Мой Дагестан»).

Сегодня среди мятежников оказался бывший член Союза Писателей Дагестана, поэт Адалло Алиев (да сохранит его Аллах!), о котором всегда очень хорошо отзывался и сам Р. Гамзатов, и другие не менее знаменитые мастера слова тогдашнего СССР. (Для многих А. Алиев до поры до времени был Поэтом и Гражданином)