Текст книги "Ворон (ЛП)"
Автор книги: А. Заварелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 10
ЛАКЛЭН
– Давай, Кроу, – насмехается Доминик.
– Отвали. – Наскакиваю на него и промахиваюсь.
– Тебе лучше придти в себя.
Если бы он не был прав, я бы ударил его только за то, что он так сказал. Все ребята смотрят. И Шон, конечно, тоже. Они видят, как я спотыкаюсь, теряю равновесие. Даже не могу сосредоточиться на том, что прямо передо мной. Моя голова под завязку забита всяким дерьмом. Вся эта фигня с русскими. Разговор, который мне предстоит с Найлом. А теперь вот еще и эта девчонка.
Доминик всегда получает по заднице. Всегда. Но сегодня я не смог выбраться из этого чертового бумажного мешка.
– Дай мне попробовать. – Ронан выходит на ринг. Сосредоточившись на Доме, я отмахиваюсь от него.
– Это был не вопрос. – Следующее, что я осознаю, он заряжает идеальным левым хуком в мою челюсть.
– Что за чертовщина, у тебя в одном месте свербит? – спрашиваю я.
Но его единственным ответом мне оказывается следующий удар. Я врезаюсь в него и вскоре мы уже катаемся на матах, калашматя друг друга по лицу и, норовя ударить туда, куда можем достать.
– Ладно, парни, – кричит Джимми. – Очистите помещение.
Со стороны парней раздаются стоны и нытье, но я слишком сосредоточен на убийстве Ронана, так что мне насрать. Делаю сильный целенаправленный удар, и его голова откидывается в сторону, а из носа течет кровь. Он отвечает мне апперкотом, после которого я буквально пересчитываю губами зубы.
Отступаю назад и оттягиваю руку, решив уложить его прямо на месте. Он выкатывается из-под меня и прикладывает коленом в грудь, лишая меня тем самым остатков воздуха и сбившимся голосом я защищаюсь единственным оставшимся у меня способом:
– Ах ты, сука!
Пошатываясь, встаю и сплевываю кровь, вытирая окровавленные губы рукой. Ронан, весь напряженный, не сводит с меня глаз, а его грудь вздымается от тяжелого дыхания. По натуре он не драчун, а чистейшей воды убийца. Значит что-то действительно вывело его из себя.
– Какие у тебя ко мне претензии? – снова интересуюсь я.
– В этом-то и состоит вопрос, верно? Неужели ты принимаешь меня за человека, который любит сидеть без дела и нянчиться с бабами?
Я ухмыляюсь, несмотря на свое состояние. Чертяка Ронан, темпераментный мерзавец.
– Это ведь ты сказал, что не доверяешь ей.
– А именно ты привел ее. Это не гребаная шутка, Кроу. Взоры всех ребят сейчас обращены на тебя. Шон следит за тобой. Ищет слабое место.
– Даже не сомневаюсь, – соглашаюсь с ним.
Между нами повисает молчание. Ронан – мой лучший друг. Тот, кто всегда прикрывает мне спину. Он знает меня лучше, чем большинство. Мои секреты, мои слабости. Но сейчас он смотрит на меня так, будто не знает меня, того, кто вытаскивал его из кровавых разборок. Я не могу сказать ему, из-за чего вся эта суета, потому что он сам слишком безбашенный. Он уважал Кэррика так же, как и я. Если бы я даже посеял зерно сомнений в его сознании относительно нашего альянса, он бы сжег весь синдикат дотла или умер бы, пытаясь.
Таков Ронан. Верный, как никто другой. У него свои причины быть таким, какой он есть. Желает верить, что я каким-то образом спас его, хотя он спас себя сам. Но я не спорю, потому что считаю, данная логика помогает ему лучше спать по ночам.
– Есть что сказать мне по этому поводу? – горько спрашивает Ронан.
Я резко отвожу глаза и использую рубашку как полотенце, чтобы обтереть лицо.
– Мне нечего тебе рассказывать, дружище.
Он смеется… всегда немного странно слышать его смех. Дело в том, что Ронан не смеется. Он тих, наблюдателен, никогда не весел. Но это не веселый смех.
– А не пошел бы ты, дружище. – Он направляется к выходу.
– Мне нужно, чтобы ты следил за ней, – выкрикиваю ему вдогонку.
Он останавливается, уже взявшись за дверную ручку.
– Ты единственный, кому я доверяю, Ронан.
Его спина выпрямляется, и я получаю от него в ответ резкий кивок. Ему это не по душе, но он все сделает. – Я разберусь с этим, Кроу. Как делаю всегда.
ГЛАВА 11
МАККЕНЗИ
Следующим вечером Ронан возвращается, чтобы снова отвезти меня в клуб. Так как Рори с ним нет, очевидно, он убежден, что теперь может справиться со мной сам, и меня это вполне устраивает. Хочу воспользоваться представившейся возможностью и поговорить с ним. У меня в голове постоянно вертелся один и тот же вопрос, от которого нельзя так просто отвязаться. Я хочу исключить Лаклэна из списка подозреваемых в исчезновении Талии. Понятия не имею, почему это так важно для меня. В ее исчезновении может быть замешан как он, так и кто угодно.
– Так ты делаешь это для всех девочек Лаклэна? – интересуюсь я.
Он останавливается на светофоре и смотрит на меня так, будто я выжила из ума. Полагаю, что так и есть, раз задаю подобные вопросы. Но фактически я хочу знать, возил ли он куда-нибудь Талию.
– Я сопровождаю и контролирую то, что нужно контролировать, – отвечает он.
Хм, ладно. Когда все доводы летят к чертям, используйте сарказм.
– Что, так много, да?
– Боже, – бормочет он себе под нос. – Ты крайне любопытна. Никогда не слышала, что на женщин лучше смотреть, чем слушать?
– Знаю, знаю. – Чертов дебил. – Похоже на слова озлобленного человека, Ронан. Неужто твое маленькое гангстерское сердечко разбито?
Я шутила, но по его хмурому взгляду на меня поняла, что попала в самую точку, сама того не желая. Все встало на свои места, как дважды два. Он всегда задумчив и угрюм. Он тот, на чьих нервах я охотно и без зазрения совести могла сплясать джигу, но в данный момент почувствовала легкий укол совести.
– Хочешь знать, вожу ли я других женщин для Лаклэна? – спрашивает он, крепче сжимая руль. – Конечно. Он каждый вечер обихаживает очередную красотку. Есть о чем поразмышлять, запуская в него свои коготки.
Блин, я действительно задела за живое. Кто ж знал, что бандиты могут быть такими обидчивыми? И почему же то, что он говорит, вообще меня волнует? Его самодовольная улыбка достаточно красноречиво говорит о том, что он в курсе того, что это меня беспокоит. Сволочь.
– Не знаю о чем ты толкуешь, дружище, – лгу я. – Я здесь, чтобы работать. Решила поддержать дружескую беседу, только и всего.
Он фыркает в ответ. Очевидно, что для этого парня работа – я. Я закрываю рот и молчу до конца пути. Когда мы прибываем, Ронан провожает меня до кулис, а затем занимает место снаружи возле сцены. Думаю, он не сведет с меня глаз ни на секунду.
Я иду к раздевалке, зная, что пришла чуть пораньше, и не ожидая, что здесь будет кто-то из других девушек. Поэтому, когда завернув за угол, наталкиваюсь на Донована как раз в тот момент, когда он по самые помидоры увяз во рту Саши, то просто застываю в шоке. Прежде чем я успеваю сориентироваться, он с рыком спускает ей и отталкивает ее голову в сторону.
– О боже, – бормочу я. – Это будет преследовать меня в ночных кошмарах.
Он разворачивается и застегивает штаны, глядя на меня недоверчиво.
– Чтоб меня разорвало. Какого черта ты здесь делаешь?
Не отвечаю, но и не двигаюсь с места. Он пытается заставить меня чувствовать себя некомфортно, и худшее, что можно сделать с таким парнем, так это дать ему тебя уделать.
Медленная улыбка ползет по его лицу, когда он сквозь брюки нахально хватает себя за свои причиндалы.
– Как насчет прокатиться следующей, детка? Посмотрим, насколько ты крута с моим толстым дружком в заднице?
– Нет, даже если бы ты был последним человеком на Земле, – мило улыбаюсь.
– Господи, Донни. – Саша одергивает его за рубашку. – Поосторожнее, она – девчонка Лаклэна.
– Лаклэна? – хмурится он. – Ты должно быть издеваешься надо мной. Он трахает эту девку?
– Она принадлежит ему, – повторяет Саша.
Хотя это не совсем правда, я этого не отрицаю. Хочу посмотреть, как Донни переварит полученную информацию. Он бросает на меня еще один взгляд, и на этот раз в его глазах безошибочно читается раздражение. Пренебрежительно отмахнувшись, он направляется к двери.
– К черту, ты не стоишь хлопот.
В ту минуту, как за ним закрылась дверь, обращаю взгляд на Сашу, у которой слезы текут из глаз, размазывая остатки туши.
– Серьезно, Саш? – Окидываю ее пристальным взглядом. – Этот парень?
Она натягивает поддельную улыбку и садится перед зеркалом:
– Это именно то, чего Донни ожидает, милая. Проще дать ему то, что он хочет, иначе он создаст проблемы для всех нас.
– А Лаклэн знает об этом? – интересуюсь я.
Ее лицо бледнеет, и она качает головой:
– Ты не должна ничего ему говорить, Мак. Мне не нужны неприятности. У меня на иждивении больная мать.
Поджимаю губы и киваю, чтобы она не волновалась, но черт меня дери, если это будет последнее слово в этом деле. Саша начинает подправлять макияж, а я сажусь рядом с ней и просто наблюдаю, так как мой макияж в порядке.
– Я не знала, вернешься ли ты, – говорит она.
– Я сильнее, чем кажусь.
– Надеюсь, что тебе известно, во что ты ввязываешься, – говорит она и в ее тоне сквозит горечь.
– Что ты имеешь в виду?
– Весь этот мир, он, как… вихрь, понимаешь ли. В половине случаев я не знаю, куда собираюсь или куда иду. Эти парни защитят тебя, как одну из своих, но они также используют тебя, если ты им это позволишь.
– Ну, может быть, им стоит беспокоиться о том, что я их использую, – подначиваю я.
Саша смеется и качает головой:
– Очень сомневаюсь в этом, теперь, когда Лаклэн объявил об этом открыто. Они буду избегать тебя любой ценой, дорогая. Но не думай, что это что-то значит. Он все равно будет спать, с кем ему вздумается. Вот как все устроено в этом мире.
Я проглатываю раздражающий комок в горле, когда Саша накладывает помаду.
– Ты встречалась с одним из этих парней, Саш?
Она вновь смеется, но в ее смехе нет и намека на веселье.
– Я не назвала бы это словом «встречаться». Он трахал меня, когда ему это было удобно, пока в итоге не взял и не смотался из города. Именно он втянул меня в этот мир, и теперь я здесь застряла.
– Господи, Саша… это ужасно. Мне жаль.
Она смаргивает невидимые слезы, и наносить тушь.
– Все не так уж плохо, – говорит она. – Но мне определенно не стоило вываливать все это дерьмо на тебя, верно? Найл и его люди поступили со мной правильно, так что мне грех жаловаться. У меня просто выходной, и я не хочу, чтобы тебе было больно, как мне.
– Значит, кроме Донована, у тебя не было никаких проблем с остальными? – спрашиваю с любопытством. – Имею в виду… как насчет русских? Я слышала о них целую кучу историй.
От моего вопроса лицо Саши немного бледнеет, и я понимаю, что попала в точку. Однако она молчит, а затем начинает запихивать косметику в сумку.
– Нет, никаких проблем, – быстро отвечает она. – Все как обычно, ну, ты знаешь. Женская драма. Мне нужно идти на разогрев.
Прежде чем мне удается ее остановить, появляется Лаклэн. И я не совсем уверена, почему, но он меня уже раздражает. Все то, что Ронан сказал мне в машине, а теперь еще и Саша. С таким же успехом у него на лбу уже может быть гигантская мишень для моих стрел.
– Иди сюда. – Он жестом указывает мне на дверь.
Хотели бы вы получить нагоняй от типа вроде него?
– Иди сюда, – говорит он, что я и делаю.
Он пришпиливает меня к стене, вновь ограничивая мои движения упертыми в стену руками. Когда поднимаю на него глаза, то на его лице отчетливо читается взгляд собственника, отчего мою грудь сжимает в тиски странное чувство и мне хочется это немедленно прекратить.
– Ты что-то хотел? – интересуюсь я. – Или просто хочешь еще меня потискать?
– Что я тебе говорил о твоем рте? – рычит он в ответ.
– Что он красив и ему подходит красная помада?
Его губа дергается, несмотря на все потуги скрыть это.
– Сегодня я с тобой выпью, – говорит он мне.
– Что выпьешь?
– Ты обещала мне выпивку.
Ага, как же. Он, наверное, втиснет меня как раз между Мэнди и Корицей. Пфф.
– Ничего подобного. Кроме того, сегодня я занята.
Его взгляд становится жестким, и он наклоняется чуть ближе. От него приятно пахнет.
– Чем же? – спрашивает с нажимом.
– Не твое дело.
Он отступает на шаг, и проводит рукой по волосам:
– Я не играю в эти игры, Мак.
– И что?
– И все, – говорит он, после чего направляется дальше по коридор
ГЛАВА 12
ЛАКЛЭН
Сразу после одиннадцати Найл заявляется в клуб. Когда он располагается напротив меня в моем кабинете, я уже знаю причину его визита.
– Виктор звонил.
Потираю руками лицо и киваю. Должен был это предвидеть.
– У нас будут проблемы с этим, Лаклэн?
– Нет, – говорю ему решительно. – Девушка не представляет угрозы.
– Он в этом не уверен, – говорит Найл. – И я тоже. Чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше для всех нас.
Я хотел бы сказать ему, что согласен. Это правильно. Для всех нас. Вместо этого, я открываю свой шкаф, достаю отчет баллистиков и передаю ему.
– Доказательство для Виктора, что проблема с их стороны.
Найл кивает, пробегая отчет глазами, после чего засовывает его за пазуху своего пиджака.
– Кто та девушка, которую они так хотят заполучить?
– Сиротка из неблагополучного района, – отвечаю ему. – Она знает, что нужно держать рот на замке. Не думаю, что она в курсе претензий, заявленных Иваном.
– Тебе стоит быть осторожнее в данном вопросе, Лаклэн. Полагаю, мне не нужно напоминать тебе, как обстоят дела.
Бросаю быстрый взгляд через стол на человека, к которому испытывал уважение все эти годы. Всегда доверял его суждениям. Делал то, что он просил, не задавая вопросов. И если бы еще неделю назад он сказал мне, что девушка должна исчезнуть, я уже знаю, что сказал бы ему на это.
Мы не убиваем женщин. Найл этого не любит. Он бы предпочел по возможности избежать такой постановки вопроса. Но в этот раз все по-другому. От этой девушки зависит судьба всего Синдиката. Перейти дорогу русским сейчас равносильно подписанию всем нам смертного приговора.
Я констатирую очевидный наезд. Логика подсказывает, что у меня нет выбора, кроме как отдать ее им, когда придет время. Я не могу позволить ей встать на пути моих планов.
Найл вздыхает. Он может читать мои мысли лучше, чем кто-либо, и это только сильнее меня раздражает. Ему нужно знать, что я готов. Что я лояльно отношусь к Синдикату и ничего больше. Но мое молчание в данный момент можно расценить, как нечто иное.
– Этот вопрос на тебе, Лаклэн. Независимо от того, как это произошло, сейчас вся ответственность на тебе. Твоя судьба зависит от нее. Ты следишь за моей мыслью?
– Ага. Я понял.
Не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, что я пожалею об этом.
– Тебе в ближайшем будущем предстоит встреча с дочерьми Виктора, – продолжает он. – Тебе и Шону.
Я расстегиваю воротничок рубашки, ослабляя его жесткую хватку, и просто кивая в ответ:
– Конечно.
Найл оценивающе смотрит на меня, в его глазах застыл немой вопрос. Утрачу ли я связь с реальностью? Размякну ли я из-за этой девчонки? Лучшая ли кандидатура Шон по сравнению со мной?
Именно последний вопрос подтверждает мою преданность делу. Я не могу позволить женщине нарушить мои планы на счет Синдиката. Это единственное, над чем я работал все эти годы. И мое последнее обещание Каррику. Я сказал ему, что он будет мной гордиться, и выполню данное обещание, чего бы мне это не стоило.
Рори стучит и приоткрывает дверь. Найл и я одновременно поворачиваемся к нему.
– Что такое? – спрашивает Найл.
– Итальянцы затеяли ссору с одним из наших парней у Мико. Они думают, что это мы прошлой ночью напали на один из их грузов.
– Гребаные итальянцы, – бормочем мы с Найлом в унисон.
Рори вскидывает руки вверх и пожимает плечами:
– Если это не они, то значит проклятые армяне, дышащие нам в спину. В этом деле явно виден их фирменный раздолбайский стиль и манера.
– Нам стоит ожидать от них еще фортелей, – выдаю риторически. – Похоже, в Калифорнии им теперь нечем поживиться и они возвращаются на Восток.
– Да, что ж, – говорит Найл, – времена меняются. Похоже, война уже совсем близко.
Он поглядывает на часы, а затем возвращается взглядом ко мне. Озвученная им мысль уже приходила мне в голову. В подвале сейчас находиться куча денег в ожидании русских.
– Сходка сегодня.
Он кивает, а затем дает инструкции Рори:
– Пошли половину парней разобраться с итальянцами. Скажи чтобы поторапливались.
Я не в восторге от этого плана. Оставить клуб без защиты именно сегодня ночью не самое мудрое решение, но Найл видит в этом вынужденную меру. Позволять кому-либо посягать на нашу территорию или дать поиметь наших парней показывает нас в плохом свете, и наши ответные действия на такое поведение должны быть быстрыми и жесткими. Вот в чем суть Синдиката.
Найл встает и поправляет пальто:
– Мне нужно еще на одну встречу.
– Передай девочкам мои наилучшие пожелания, – говорю я ему.
Он кивает и выскальзывает за дверь.
ГЛАВА 13
МАККЕНЗИ
Лаклэн сказал мне, когда только появилась здесь, что я выступаю на разогреве. Поэтому, когда я узнаю, что они уже поменяли меня c Мэнди, чувствую небольшое раздражение. Сначала она будет показывать перед всеми стриптиз на сцене, а потом моя очередь дразниться, так что ли?
Это просто смешно, и я не сомневаюсь, что Лаклэн так наказывает меня за мой маленький спектакль. Тем не менее, я не позволю ему так со мной обращаться, поэтому выхожу на сцену, готовая сразить их наповал. А он может все усложнять, как ему вздумается. Мне всегда нравился вызов.
Сегодня на мне искусно обрезанное мини-платье из спандекса, которое едва прикрывает мои соски и интимные места. Для своего выступления я подобрала два трека: «Bad Girlfriend» от Theory of a Deadman и «Crazy Bitch» в исполнении Buckcherry.
Они соответствуют моему настроению.
Я начинаю неожиданно. Стараюсь двигаться в такт музыке, а мужики повысовывали свои языки. Лаклэн там же в зале, наблюдает за мной с непроницаемым выражением на лице. Но его нервное постукивание пальцами по бедру и то, как он смотрит на окружающих его людей, говорят мне о многом. Где-то в середине моего выступления Мэнди подходит к нему, игриво потягивая напиток из своего стакана.
Его внимание полностью переключается на нее, и что-то внутри меня переворачивается, когда я смотрю, как она вихляет бедрами в такт музыке. Она разыгрывает перед ним свое собственное представление во время моего номера. Боже. Удивляюсь наглости этой женщины. И все же мне стоит задаться вопросом, почему это меня беспокоит.
Так ведь не должно быть. Никогда не планировала настолько сблизиться с Лаклэном. Но все чертовски сложно и запутанно, и единственное, что я знаю сейчас точно, это то, что меня бесит ее присутствие рядом с ним. Твержу себе, что просто разумно оставаться под его защитой. Уговариваю себя, что я до сих пор не исключила его из источников бесценной информации. И когда музыка заканчивается, я направляюсь к его столу, убеждаю себя, что на то есть причины.
Он удивленно выгибает бровь, смотря на меня, и откидывается на спинку стула, в то время как Мэнди практически рычит на меня.
– Я не прочь выпить с тобой прямо сейчас, – говорю я ему.
– Вот как, милая? – спрашивает он. – Я совершенно уверен, что ранее…
Не даю ему закончить фразу. Сокращаю дистанцию, усаживаясь ему прямо на колени, попутно стреляя в Мэнди глазами, полными удовлетворения. Этим жестом как бы помечаю свою территорию.
– Или мы могли бы сделать это прямо здесь.
– Как скажешь, Лак.
Мэнди с раздражением покидает нас, чтобы найти себе очередную жертву на ночь, а он смеется, но его смех быстро сходит на нет.
Кончиком пальца он прослеживает путь по моей щеке и далее по контуру губ, к которым прикован его цепкий взгляд.
– Я не люблю, когда меня дразнят, Бабочка.
– Я не дразню, – отвечаю ему. – Просто хочу выпить с тобой. Как и обещала.
– Тогда выбор за мной? – интересуется он.
Я киваю.
Он хватает меня за талию, перекатывая мои бедра по его окрепшему члену прежде, чем наклониться и прошептать мне в самое ухо:
– Это действительно то, чего ты хочешь, Мак? – спрашивает он меня, прикусывая мочку моего уха. – Потому что не обещаю вести себя по-джентельменски, оставшись с тобой наедине.
Вот дерьмо. Что я наделала? Твердила же себе, что никогда не позволю никому из них прикоснуться ко мне. Что я сейчас действительно должна делать, так это дефилировать в VIP-зале и флиртовать с русскими.
За этим я здесь.
Но я не могу перестать смотреть на Лаклэна. Интересно, что он видит во мне. Интересно, почему он решил сделать для меня поблажку. Возможно ли, что я действительно хочу, чтобы он тоже хотел меня?
Нет. Определенно нет.
Если рассуждать логически, то велик шанс что он может быть замешан. Он управляет этим клубом. Он осведомлен обо всем больше, чем кто-либо в нем. Вот почему мне нужно держаться поближе к нему.
Я думаю.
Прикусываю губу и киваю, и мгновением спустя он уже тащит меня по коридору в свой кабинет. В кабинете он приподнимает меня за талию и усаживает на стол.
– Не двигайся.
Я улыбаюсь, когда он исчезает в коридоре так, будто у него горят штаны. И, конечно, я ослушалась его, спрыгнув вниз, чтобы обшарить ящики его рабочего стола, пока у меня есть шанс. Я очень сомневаюсь, что там будет что-нибудь с именем Талии, но не повредит проверить.
К тому времени, как я слышу его шаги в коридоре, заключаю, что здесь нет ничего интересного для меня, кроме его рабочих бумаг. Кто бы сомневался. Я вытаскиваю свой iPod и прокручиваю треки, когда он распахивает дверь, чтобы ничего не заподозрил. Я заканчиваю тем, что останавливаюсь на песне, когда он проходит мимо с подносом, уставленным выпивкой. Не просто какие-то напитки, а текилу со льдом, с солью и лаймом.
Если бы я была бы романтичной особой, то сочла бы его жест весьма милым. По крайней мере, до тех пор, пока он не произнес…
– Ложись.
– На стол? – робко интересуюсь у него.
– Этого прямо сейчас для тебя в самый раз.
Я тяну время, и он это знает. Кроу снова всколыхнул во мне эти странные ощущения. Те, которые заставляют меня чувствовать себя неуправляемой. Я будто стою на краю обрыва, испытывая смесь страха и волнения от перспективы броситься в неизведанное.
Я улыбаюсь, хотя нервная дрожь пробегает вдоль по моему позвоночнику.
– Как скажешь, Лаклэн.
– Зови меня Лак, – произносит он хриплым голосом. – Так, как ты это делала той ночью.
Заглядываю ему в глаза из-под каскада ниспадающих волос и задаюсь вопросом, думает ли он о том же, что и я. Мне не приходится долго гадать. Когда я ложусь на стол, он окидывает беглым взглядом полоски моей кожи, буквально прожигая дорожку по моему телу и подходит ближе.
– Только один раз, – говорит он мне. – Всего одна ночь незабываемого удовольствия, Мак. Вот как все будет. Но ты никому об этом не расскажешь.
Киваю в знак согласия, но убеждена, что он пытается убедить в этом вовсе не меня.
Он хватает солонку и вытрясает из меня всю душу, когда наклоняется и облизывает мою нижнюю губу.
Он посыпает меня солью, прогладывая дорожки из нее на моей шее и вокруг ореола моих сосков.
Когда он отстраняется, чтобы посмотреть на результат, я уже почти задыхаюсь. Не знаю, то ли это от ожидания того, что он собирается со мной сделать, или от того, как он смотрит на меня, или все же из-за сладкозвучных мотивов песни «Voodoo» группы Godsmack я так разгорячилась. Но одна лишь мысль о его руках и рте на моем теле заставляет меня чувствовать то, чего я никогда не ожидала. Какая-то темная энергия притягивает нас друг к другу, нарастая все сильнее и сильнее с каждой секундой. Не могу понять, что это такое. У меня такое чувство, что я под кайфом.
Лаклэн наклоняется надо мной, его дыхание щекочет мою кожу, прежде чем его губы касаются меня. Все мое тело дрожит в ответ, и вот мы уже оба смотрим друг другу в глаза. Такое чувство, что все вокруг нас просто перестало существовать.
Между нами магия или что бы это ни было, но оно сильнее нас обоих. Даже сейчас где-то в глубине его глаз затаилось сомнение, переплетающееся с диким вожделением. Он хочет меня, хотя знает, что не должен.
Моя рука самовольно двигается в порыве притянуть его к себе. Это не ускользает от него, что служит ему отмашкой к действиям. Он наклоняется и слизывает соль с моих губ так, что я просто размыкаю их для него. Он слегка прикусывает их, привнося тонкий привкус боли, смешивающейся с солью. Запускаю пальцы в его волосы, хватая и притягивая его к себе, отчего чувствую себя обалденно и мне хочется большего.
Его руки бесстыдно шарят по моему лифу из спандекса, и ему требуется каких-то пару секунд, чтобы разорвать его.
Когда его губы начинают движение вниз по моей шее, скулю в знак протеста. Но затем он облизывает мою ключицу, пробуя меня в месте, о чувствительности которого я раньше не подозревала. К тому времени, как он добирается до моей груди, я уже изнываю от непреодолимого желания. Он кружит кончиком языка вокруг моего соска, дразня, но не совсем касаясь. Большим пальцем он втирает кристаллики соли в самую сердцевину моего соска, и когда я думаю о том, что уже не могу сдерживаться, он опускается прямо на меня. Его горячий рот на мне, посасывает, облизывает, терзает мою грудь. Теперь мне трудно определить, что он делает.
А потом все вокруг меня замирает. Когда он смотрит на меня, его глаза горят, а мое сердце готово вот-вот разорваться. Он хватает дольку лайма и заставляет меня прикусить ее губами. И я знаю, что это мое полное поражение.
Мое дыхание учащается, пока я наблюдаю, как он тянется за рюмкой с текилой. Лаклэн выпивает залпом шот, его губы влажные, а глаза одичалые, когда он снова опускает взгляд на лайм, зажатый у меня в зубах. Он сминает его, я почти ощущаю привкус соли и текилы во рту, пока долька лайма медленно падает, как последняя преграда между нашими губами.
Хватаю его за волосы и издаю неприличный стон, пока его язык нагло вторгается в мой рот. Не могу сказать, чего я хочу больше – оттолкнуть его или притянуть к себе еще ближе. Мне это не нравится. Я никогда этого не хотела. Так почему сейчас мне нужно большего?
Не знаю ответа на этот вопрос, и у меня нет времени думать об этом. Он ненадолго отстраняется, чтобы сделать еще один шот. На этот раз для меня.
– Облизни. – Он протягивает запястье, и я беспрекословно подчиняюсь.
Он профессиональным движением прокладывает дорожку из соли, которую я слизываю точно так же, как он делал до этого со мной. Его кожа мягкая, теплая и вкусная. Он стонет, и только один этот звук заставляет мое тело судорожно биться на столе. Понятия не имею, что творится с моим телом. Лаклэн достает кубик льда из пустого стакана пальцами и трет его о мои губы. Словно по воле какого-то животного инстинкта мои губы раскрываются для него и капли от тающей льдинки стекают в мое горло. Я выгибаюсь, когда он осторожно кладет льдинку на кончик моего языка, срывая с моих губ еще один поцелуй. Жар его рта и прохлада льда обоюдно подталкивают меня к краю, к которому раньше я не приближалась. Для меня это чуждое и странное чувство.
Хочу поглотить его прямо здесь и сейчас. Но он отстраняется, настаивая на том, чтобы я выпила свой шот.
– Пей. – Его голос груб, а во взгляде сквозит неприкрытое вожделение.
Он наблюдает за мной, пока я жадно осушаю рюмку до дна, не прерывая со мной зрительного контакта. Текила приятно обжигает горло, а следом ощущается приятная кислинка от сока лайма. На этот раз он выжимает его на шею и прямо между моих грудей.
Я снова задыхаюсь, когда его губы находят мою шею, облизывают и сосут, прокладывая себе путь ниже. Пытаюсь взять себя в руки, затем прекращаю попытки. Думаю, именно так я и должна была делать. То, что я планировала сделать, но не могу ясно думать, по крайней мере, ни тогда, когда его руки и губы на моем теле. Еще раз каков был план?
Одна из его рук опускается все ниже, располагаясь прямо меж моих бедер.
– Раздвинь ноги, – требует он.
Повинуюсь. Боженьки. Неужели я вот так запросто подчиняюсь? Я даже мыслить здраво не могу.
Не знаю как, но через несколько секунд его пальцы уже глубоко во мне. И я уже чувствую, какая я влажная там. Он издает гортанный звук, как его рот спускается к моей груди, вбирая в себя сосок. Это сводит меня с ума. Это слишком хорошо. Наверное, я брежу. Мне никогда не было так хорошо.
Для меня это неизведанная территория, но не для него. Часть меня задается вопросом, всегда ли у него так. И потом на меня вспышками накатывает мысль о том, что он делает то же самое с Мэнди.
Понятия не имею, откуда что берется, но следующее, что понимаю – я бормочу то, чего не должна.
– Мэнди…
– Что? – он останавливается, чтобы посмотреть на меня.
Обвиваю его руками, настаивая на том, чтобы он не останавливался.
– Я не хочу, чтобы ты прикасался к ней снова, – смеюсь я.
Осознаю свою ошибку, как только эти слова вылетают из моего рта. Он сказал, что это на одну ночь. Оттянуться… только и всего. Я хотела того же. Но он не злится на мое требование. Его глаза искрятся от удовлетворения и одержимости, когда он возвращается к своим обязанностям с удвоенной силой. Я едва могу видеть прямо перед собой, вдобавок я тут издаю все эти непристойные звуки. Лаклэну, похоже, это нравится, потому что он вторит мне.
Оргазм ослепляет меня своей интенсивностью, и я откидываюсь обратно на стол, чувствуя, что еще получила недостаточно. Он залезает на меня сверху и тянется к молнии на брюках, когда его губы находят мои.
– Ты чертовски влажная для меня, милая, – хрипит он. – Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я оказался внутри тебя.
– Да, – соглашаюсь я. – Я хочу тебя там внутри.
Он издает длинный, протяжный гортанный стон, одной рукой гладит мое тело, а другой все еще продолжает безуспешные попытки справиться с молнией. Я протягиваю руку, чтобы помочь ему, ощущая жар его плоти, опаляющий прямо через ткань брюк.
– Ты чувствуешь это? – хрипит он. – Чувствуешь, как сильно я тебя хочу, Бабочка. Ты ведь позаботишься обо мне?
– Да. Пожалуйста, Лаклэн…
А потом все вокруг замирает. Я едва слышу музыку, но кто-то стучится в дверь.
– Проваливайте! – Лаклэн швыряет одну из рюмок прямо в дверь, и она разлетается вдребезги.
Я ухмыляюсь его неистовству и благодарна, что не единственная в таком состоянии. Тем не менее, стук продолжается, и он выглядит кровожадным, когда садится на корточки передо мной. Я все еще смотрю на выпуклость в его джинсах, как полоумная, чтобы разобрать, что говорят.
– Что, черт возьми, может быть такого важного? – кричит он.
– Армяне…
Это единственное, что я слышу до того, как меня оглушают звуки выстрелов, разносящиеся по всему зданию. Следующее, что я понимаю – это, что Лаклэн стаскивает меня со стола и запихивает в угол.
– Оставайся здесь.
Он снимает куртку и достает пистолет из заднего кармана джинсов.
Смотрю на него с недоумением, когда крики раздаются откуда-то со стороны парадного. Не знаю, что происходит, но моя кровь точно отхлынула от всех мест. Минутой ранее он имел меня своим ртом и пальцами, а затем кто-то решил здесь пострелять. Я застыла в ужасе, и это не потому, что я не могу вспомнить, что было до этого момента.
