Текст книги "Ворон (ЛП)"
Автор книги: А. Заварелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 27
МАККЕНЗИ
Еще одна неделя проходит без каких-либо зацепок. Мне было скучно торчать в клубе, а Лаклэн приставил ко мне Ронана, который ходит за мной точно привязанный, что ему определенно нравится. Однако мне удалось привлечь Сашу на свою сторону. Она согласилась дать мне знать, если увидит русского, который ошивался рядом с Талией. Чем больше времени я провожу здесь, тем больше завоевываю ее доверие. И помогает то, что я держу Донована подальше от нее.
До сих пор придурок избегал этого места, но сегодня он здесь. Я сижу в баре, ожидая, когда Лаклэн вернется, когда замечаю, что Дони пробирается к раздевалке. Поскольку Саша заявлена первым номером, он, без сомнения, ожидает, что она вернется туда готовиться. Очень жаль, но я немного спутала его карты.
Я готова к встрече с ним и если честно, то считала минуты до этого момента.
Каждый день в течение последней недели мы занимали одно из нижних складских помещений и превращали его во временную раздевалку, предназначенную только для Саши. Я придумала целую историю про других девушек-стерв в качестве оправдания. Лак поворчал в течение двух секунд, прежде чем я использовала свои губы, чтобы принудить его к решению. По секрету, я не думаю, что он действительно возражает, так как он думает, что мы с Сашей повязаны. Как оказалось, Лаклэн так занят своими мафиозными разборками, что наличие у меня подруги в этих стенах немного его успокаивает. Наверное, потому что он думает, что это убережет меня от неприятностей. Ха.
Пока Ронан ведет разговор с Конором, я соскальзываю со своего барного стула и иду за Донованом в подсобку. Когда он слышит мои шаги позади себя, он оборачивается и смотрит на меня.
– Какого лешего ты уставилась?
Блин, кто-то сегодня такой обидчивый. Ничего не могу с собой поделать и раздражаю его своей натянутой улыбкой еще больше.
– Ищешь Сашу? – интересуюсь я. – Так ты ее здесь и не найдешь.
Он делает шаг вперед и сгибает руки, выглядя при этом, как полный мудак.
– Какое тебе дело до того, что я делаю?
Я стою на своем и пожимаю плечами.
– Да, в общем-то, никакого. Но с этого момента ты оставишь Сашу в покое. – Его глаза вспыхивают от раздражения, и он разражается лающим смехом.
– С кем ты по-твоему сейчас говоришь, а?
Наклоняюсь вперед и ударяю его руками в грудь, чем сбиваю его с толку.
– Да ладно тебе, – подстегиваю его я. – Тебе ведь нравится бить девчонок? Давай, покажи мне, на что ты способен. Но в отличие от тех, к кому ты обычно пристаешь, я дам тебе отпор. Уж это я тебе обещаю.
Каждая мышца в его теле пульсирует от напряжения, а его вены выглядят так, будто они вот-вот взорвутся.
Но он не двигается.
– Громкие слова от маленькой шлюшки Кроу. Если думаешь, что он будет защищать тебя вечно, то ты ошибаешься. Что-то сейчас я не вижу его рядом с тобой.
Я широко расставляю руки.
– Так кто тебе мешает показать себя большим и сильным мужиком, а?
Его взгляд красноречиво говорит мне о том, чего он хочет. Тот факт, что я под защитой Лака, бесит его больше всего на свете. Он знает, что не может прикоснуться ко мне, и поэтому все еще жив, так что он сдерживается. Пока. Но я верю, что долго так продолжаться не будет.
– Ты пожалеешь об этом, – рычит он. – Ты тупая гребанная девка.
– Какие-то проблемы?
Я оборачиваюсь и позади себя замечаю Лаклэна, чей взгляд максимально сфокусирован сейчас на Доноване и источает опасность. Я оглядываюсь на Донни и подмигиваю.
– Не знаю. Донни, у нас с тобой проблемы?
– Нет проблем, – выкрикивает он. – Я как раз говорил Мак, как ей повезло, что у нее есть ты. Вот и все.
С перекошенным оскалом лицом он выходит из комнаты, напевая какую-то мелодию, пока идет к выходу. Слишком радостно, на мой вкус. Поворачиваюсь, обнаруживаю Лака, все еще смотрящего на дверь, в которую вошел Донни, как будто он боролся с желанием догнать его.
– Скажи мне, если он будет докучать тебе, Мак, – говорит он.
– Ага. – Мои ресницы трепещут под его пристальным взглядом. – Никак собрался защищать мою честь?
Он подходит и сгребает меня в охапку с чертовски серьезным выражением лица.
– Всегда, милая.
***
Инцидент с Донни отвлек меня от моих проблем, но это только подтверждает, что Лаклэн серьезен. Он не выпустит меня из поля зрения, и у него есть все причины защищать меня. Это может стать проблемой.
Так, я совершила еще одну вещь, которую поклялась никогда не делать. Не часто я признаю поражение, но учитывая ситуацию, выбора у меня нет. Старалась делать все по-своему, в основном потому что не хотела никого втягивать в это, и откладывала все деньги до тех пор, пока не смогла получить работу здесь. Но это тот случай, когда я считаю расходы необходимостью. Есть бывший полицейский, переквалифицировавшийся в детектива, который, я думаю, сможет достать мне необходимую информацию. Единственная проблема в том, что я не смогу увидеть его лично.
Когда я наконец-то остаюсь одна в офисе Лака, я достаю свой мобильный и звоню Скарлетт.
– Привет, детка, – отвечает она. – Ну, наконец-то ты мне позвонила.
– Извини, – шепчу я. – Но было немного сложно сделать это раньше.
– Да, я поняла, – говорит она. – Ну, как дела?
– Ты знаешь, не очень, – честно отвечаю я. – Они следят за мной все время, и… ну, мне понадобится твоя помощь.
– Слава Богу, – вздыхает она. – Мне было скучно до смерти. Говори, что я могу сделать для тебя.
Я смотрю на дверь, зная, что Лаклэн вернется в любую секунду, и практически выплевываю просьбу.
– Мне нужно, чтобы ты навестила моего человека в Дорчестере. Скажи ему, что мне нужно знать все, что он сможет накопать для меня на Донована О'Ши.
Скарлетт смеется, и я слышу, как она царапает записку, на тот случай, если вдруг она что-то забудет. Знаю, что она не забудет, так как память у нее острее моей. – Хорошо, детка.
– Возьми столько денег, сколько тебе нужно для этого из моих сбережений. И я свяжусь с тобой позже, хорошо. А не наоборот.
– Заметано.
Дверь распахивается, и Лак смотрит на меня с любопытством, когда видит меня разговаривающей по телефону. Я улыбаюсь ему и стараюсь не вызывать подозрений.
– Хорошо, бабушка, – говорю я. – Сейчас мне нужно уже идти. Береги себя и обними дедушку за меня.
Скарлетт фыркает на том конце провода.
– Да, конечно, конечно, детка. Я сейчас же этим займусь.
Даю отбой и кладу свой телефон обратно в сумочку и скрещиваю ноги, когда Лак обходит вокруг стола, приземляясь в кресло.
– Я думал, твои бабушка и дедушка умерли, – говорит он.
– Так и есть. Это бабушка и дедушка по линии моих приемных родителей, с которыми я жила некоторое время. Самые близкие люди, которые у меня еще остались.
Лаклэн принимает мои объяснения без каких-либо подозрений, что заставляет меня чувствовать облегчение и вину одновременно.
– Иди сюда. – Он поглаживает поверхность своего стола.
Я улыбаюсь и встаю, медленно идя по направлению к нему. С нашей первой ночи я кое-что узнала о Лаклэне Кроу. Он любит утренний секс. Опять же, по правде говоря, он любит его в любое время суток. Не важно, днем или ночью. И он уже выполнил несколько своих обещаний относительно своего кабинета. Но мы еще не делали этого в его тачке.
Страсти между нами накаляются. Что бы я ни надеялась вытащить из своей системы принципов, этого уже давно нет. Я до сих пор не знаю, спит ли он с кем-нибудь за моей спиной. Я слишком боюсь спрашивать его об этом. Не меньше я боюсь тех чувств, что бушуют сейчас во мне. Есть причина, по которой я держу людей на расстоянии, вот и все. Но от Лаклэна нет спасения. Ни одна броня не сможет выдержать его натиска.
Когда он смотрит на меня сейчас вот так голодным и одновременно свирепым взглядом, когда я сажусь перед ним, понимаю больше, чем когда-либо, что это правда. Я недооценила, каково это, когда на меня так смотрят. И не просто кто-то, а именно он. Он пробуждает что-то внутри меня. Он наполняет меня жизнью. И я не знаю, как это остановить. Не думаю, что хочу, чтобы все это прекращалось.
Его ладони скользят вверх по моим бедрам, задирая материал моего платья по мере продвижения его рук. Серые глаза Лаклэна расширяются, как только он хватает меня за задницу и подводит к краю стола. Он раздвигает мне ноги, а затем встает между ними, сокращая расстояние между нами.
– У меня сегодня дерьмовый день, Мак. – Он сжимает мои волосы в кулаке. – И прямо сейчас я хочу, чтобы ты сделала его лучше.
– Все, что пожелаешь, – шепчу я.
Он целует меня. А потом берет меня за руку и моей ладонью проводит по выпуклости на своих джинсах. И вот я уже держу его горячий член, натираю его, дрочу его сквозь материал джинсов. Почти мгновенно его глаза прикрываются, и он издает сдавленный стон.
Сегодня он немного выбит из колеи. Более взвинчен, чем я привыкла его видеть. Понимаю, что все, наверное, очень плохо. Ему это нужно. Ему нужно, чтобы я избавила его от стресса. И яхочу это сделать.
Дергаю молнию вниз и запускаю руку ему в трусы, поглаживая его жестко и грубо – так, как ему нравится. Он не двигается. Он почти не дышит. Его глаза закрыты, и он просто наслаждается этим моментом.
Я опускаюсь перед ним на колени, и он улыбается. Я уже знаю, о чем он думает.
– Ты единственный человек, перед кем я когда-либо встану на колени, – говорю ему.
Не думала, что это заведет его сильнее, тем не менее, так и происходит. Он сжимает мои волосы в кулаке и наклоняет меня так, что мои губы оказываются напротив его таза.
– Господи, милая, – вздыхает он.
А в следующую секунду он уже имеет меня прямо в рот. Жестко и быстро, и все что я могу, это держаться за его бедро, сжимая его зад свободной рукой. Он заставляет меня губами скользить вверх и вниз по его стволу, издавая те звуки, которые мне нравятся. Я одержима этими звуками, зная, что их причина я. Лак никогда не выглядел сексуальнее, чем сейчас. Он смотрит на меня, как на свое спасение, и это кажется слишком для меня. Хочу облегчить его страдания. Хочу быть для него многим, но только не его спасением. Потому что это не так.
Слезинка сбегает у меня из глаза. Пытаюсь убедить себя в том, что это от того, что он затыкает мне рот. Он хватает меня за голову и прокладывает дорогу моими губами по своему члену, почти насаживая меня по мере разрядки.
– Глотай, – фыркает он.
Подчиняюсь, словно рабыня. И даже когда он ослабляет хватку на моих волосах, расслабляясь, я все еще продолжаю сосать его. Заботясь о том, чтобы ему было хорошо. Да что со мной такое?
Он все еще твердый. И почему-то я знаю, что это не все. Как я и подозревала, он наклоняется, подтягивает меня, усаживая мою задницу прямо на край стола. А потом он опускается на колени, пока его лицо не оказывается прямо у меня между ног. При этом он немного отталкивает меня назад, пока я не падаю на локти и не смотрю в потолок.
А затем его рот уже на мне, сосет, облизывает, кусает меня. Я не хочу наслаждаться этим, потому что часть меня чувствует, что я не заслуживаю этого. Но когда он засовывает свой язык внутрь меня, мой мозг полностью отключается.
Мое дыхание учащается. Мой пульс трепещет. Меня резко отбрасывает назад, когда он зарывается лицом меж моих ног. Ненавижу его. Я ненавижу его за то, что он заставил меня так себя чувствовать. Такой растерянной. За то, что выбил почву из-под ног. Все должно было быть не так.
Я все равно глажу его волосы. Вот черт. Я никогда не чувствовала себя так умиротворенно. Все мои разочарования, мое смущение, мое возбуждение… они объединяются, чтобы превратиться в атомную бомбу внутри меня. И когда она разрывается, я выкрикиваю его имя.
Падаю обратно на стол, и его член уже во мне. Без какой-либо паузы. Несмотря на мое истощение, мое тело жадно вбирает его всего без остатка. Лак стонет, а затем тянет меня назад, пока мы оба не падаем в кресло без сил.
Он удерживает мои руки за спиной и лижет мои соски, пока я не могу больше терпеть.
– Черт, эти сиськи, – хрюкает он. – Мне нравятся эти чертовы сиськи.
Он всегда так говорит. Я улыбаюсь ему, и он целует меня.
– Подвигай бедрами, – грубо бормочет он.
Я знаю, чего он хочет, поэтому я даю ему именно это. Приватный танец на его члене. Он откидывается на спинку кресла и наслаждается шоу, пока я перекатываю бедрами по кругу и чувствую, как он еще больше набухает внутри меня.
– Ты великолепна, милая, – говорит он. – Мне нравится смотреть на тебя вот так.
– Я ведь единственная, верно? – слова слетают с моих губ, прежде чем я могу остановить их.
Лаклэн стонет и обхватывает пальцами мои бедра, удерживая контроль, пока трахает меня жестко.
– Ты единственная, Бабочка. – Слова слетают с его губ между толчками. – Единственная, кто мне нужен.
Когда я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом, я верю его словам. Сейчас, утопая в чувственном наслаждении, Лак открыт и честен со мной. Сомневаюсь, что прямо сейчас он мог бы солгать мне. И мне легче на сердце от его слов.
Поэтому, когда он зарывается лицом мне в шею и достигает пика, я делаю то, чего на моей памяти не было никогда… Я обхватываю его руками за талию и обнимаю.
ГЛАВА 28
ЛАКЛЭН
– Погоди. – Я нажимаю на экран. – Вот тут.
Алексей замораживает изображение и что-то колдует над ним. Через несколько нажатий на кнопки изображение становится четким. Иван. Он что-то сказал армянам перед тем, как скрылся из клуба в тот день.
А потом они обстреляли это место.
Алексей откидывается на спинку стула и вздыхает.
– Он не знает о камерах, – подтверждает он. – Виктор установил их после того, как один из наших начал наживаться за наш счет.
– Значит, он понятия не имеет, что мы знаем о его предательстве?
Алексей качает головой и тянется к коньяку.
– Точно не скажу. Он не появлялся уже неделю. Виктор не в восторге от этого.
Нервно барабаню пальцами по дереву столешницы. Эта новость должна принести облегчение. Теперь мы точно знаем, что именно Иван сливает информацию армянам. Но это все равно не объясняет, как он получил доступ к информации. Иван – всего лишь пешка, а не тот, кто знает подробности каждой встречи или операции.
И вопрос с баллистическим отчетом моего дедушки все еще остается открытым. Что-то здесь не так. К нему не подкопаешься. Все слишком просто и легко. Иван чертов идиот, но я не вижу причин, зачем бы ему было убивать Кэррика.
Во всем этом куда больше вопросов, чем ответов.
Какая-то часть меня жаждет объяснений. Может быть, это был несчастный случай. Наши парни не часто погибают под градом пуль от друзей, но и такое случалось. Это не похоже на одну из подобных ситуаций, с какого угла на нее не посмотри.
– Найл захочет встретиться.
Алексей кивает.
– Я сообщу Виктору об этом.
Он предлагает мне стакан коньяка, и я принимаю его.
– Скорее всего, я за это схлопочу, – говорю я ему.
Он смотрит на меня, и в его всегда серьезных глазах проскальзывают смешинки. Я всегда считал Алексея слабым, когда дело касается женщин. И похоже он понимает, что я заразился той же болезнью.
– Он захочет совершить обмен в ближайшее время.
Глотаю содержимое стакана одним махом, позволяя янтарной жидкости обжечь мои внутренности.
Вот оно.
Вот почему я не хочу перекладывать всю вину на Ивана. Я просто не могу дать ей уйти. Но у меня нет выбора. Алексей смотрит на меня с пониманием. Он прекрасно знает, что он со мной сотворил.
– Не знаю, что, черт возьми, я буду делать.
– В этом мы с тобой схожи. – Он пожимает плечами и чокается со мной.
ГЛАВА 29
МАККЕНЗИ
Проведя еще одну неделю в постели и жизни Лаклэна, понимаю, что прошлое постепенно теряет свою четкость даже больше, чем я хочу это признавать. Когда захожу в ванную и вижу, как он бреется, это уже все так знакомо. Пар все еще клубится из душа, который он принимал до этого, заполняя окружающий воздух ароматом его тела. Куда бы я ни посмотрела, повсюду разбросаны и валяются наши вещи. Тюбик моей помады, его лосьон после бритья… корзина для белья, наполненная его джинсами и кружевным бельем.
Это наш повседневный порядок. Мы просыпаемся, и он погружается в меня, отчаянно пытаясь заглушить ненасытный голод, который мы тщетно пытаемся утолить в тепле наших тел. Но ничего не получается. То, что, как мне казалось, я смогу вытравить из себя, с каждым разом лишь набирает силу. Знаю, что и у него также. Иногда до того, как мы оказываемся вдвоем в душе, он берет меня дважды. Мы, не торопясь, обмываем друг друга, а потом я сажусь там и крашусь, пока он бреется.
Рядом со мной он теряет бдительность. Теперь, когда он смотрит на меня, в его взгляде сквозит уже не подозрение, а нечто совершенно иное. От чего чувствую себя комфортно, словно я дома.
Так ведь не должно быть.
Он проникает в мои мысли, в мою душу, в самое мое нутро… обхватывая их пальцами и сжимая. Каждый раз, когда я сомневаюсь в своих чувствах, мне кажется, что схожу с ума. То, чем занимается Лак… для меня не в новинку. Я знаю подобных ему людей. Я знаю их всю свою жизнь.
Эти люди похожи на моего отца. Мужчины, считающие себя неуязвимыми. Он был безрассудным, опасным и меня никогда особо не заботило, что в нашем доме постоянно было полно грубых парней. Потому что он был моим героем. А героям не свойственно умирать.
Но он умер.
И когда-нибудь, будь то завтра или через год… Лаклэн тоже умрет. А все из-за того, чем он занимается. Так прописано в их кредо.
Семья, верность, честь и кровь.
Я не обманываю себя. Ты живешь ради Синдиката, ты умираешь ради Синдиката. Вот так-то. Когда-нибудь Лаклэн отдаст свою жизнь за своих парней. Он исчезнет также, как и все в моей жизни. А где тогда буду я? Почему я так привязалась к человеку, который в итоге причинит мне одну лишь боль?
Наблюдаю за ним и знаю, что он чувствует это, но при этом ничего не говорит. Он просто делает свое дело, позволяя мне разглядывать его. В нем есть гораздо больше, чем я представляла. При этом я никогда не переставала рассматривать его как личность. Никогда не переставала думать о том, каково ему жить подобным образом.
Слова Шона, брошенные им ранее, то и дело всплывают в моей памяти. Лака подозревают. Его люди ему не доверяют. Я знала, что он переживает по поводу всего этих передряг с армянами, но не представляла насколько далеко все зашло. А теперь и я увязла во всем этом дерьме. Переживаю, что он уйдет и не вернется. Каждый раз, когда он выходит за дверь, я хочу умолять его остаться. Но эта привилегия, которой у меня нет, к тому же, она совсем нереалистичная.
В какой-то момент он поймет, что я предала его. В какой-то момент он поймет, что все было ложью. И он возненавидит меня за это. Возможно, он даже захочет, чтобы я умерла. Мой взгляд становится безжизненным даже при мысли об этом. Крошечная, слабая часть моего мозга, которая контролирует эмоции, готова сломаться и признаться во всем сейчас же. Молить его о прощении и верить, что он расскажет мне правду о Талии.
– Ты не сводишь с меня глаз, – говорит он наконец. На его лице расцветает еле заметная улыбка, и, несмотря на заполняющую мое сердце темноту, я улыбаюсь ему в ответ.
– Ничего не могу с собой поделать, – пожимаю плечами. – Ты чертовски красив.
Он что-то невнятно ворчит и раздвигает мои ноги, подтягивая меня к краю столешницы, прижимаясь как можно ближе своим телом к моему, насколько позволяет пространство.
– Не ходи сегодня на работу, – говорю я ему, поглаживая его по груди. – Раскалывание чужих черепов и вся эта криминальная активность могут немного подождать.
И я твердо намерена пустить в ход все известные мне женские штучки в качестве веского довода. И вот в доказательство весомости моих рассуждений, моя рука спускается все ниже и ниже. Но он хватает меня за запястье и останавливает.
– Сегодня я не собираюсь в «Слейнт», – говорит он. – И ты тоже.
Моргаю, смотря на него в недоумении.
– Вот как?
– Не-а. У нас с тобой сегодня другое дело.
Дело? Он нервничает, и я не знаю, почему. Впервые слышу от него о совместных планах на сегодняшний вечер.
– Какое дело?
– Сходка у Найла, – отвечает он. – У него сегодня день рождения.
– Ох.
Теперь я понимаю, почему он так нервничает. Это официальное мероприятие. И для него взять меня с собой означает своего рода заявление прав на меня. Из всего, что я поняла по его компании, знаю, что Найл очень избирательно относится к тем, кому он позволяет стать частью своей команды. Наверняка, я в этом уверена. Такой человек, как он, не доверяет кому попало.
Поэтому разрываюсь между чувством возбуждения от перспективы чуть глубже проникнуть в организацию и чувством вины, съедающим меня изнутри. У Лаклэна ведь нет никаких скрытых мотивов для этого, кроме единственного желания видеть меня подле себя. Он ручается за меня, и я не знаю, что ему грозит, если кто-нибудь прознает о моих истинных мотивах.
Он наклоняется и целует меня, превращая нарастающий вихрь эмоций внутри меня в бушующий торнадо. Я прижимаю его к себе и буквально пожираю. Лак не возражает против такого обращения. И когда я соскальзываю со стойки и опускаюсь перед ним на колени, его глаза горят пылающей страстью.
Я расстегиваю молнию на джинсах, высвобождая его естество, и его член тяжело падает в мою ладонь. Я всасываю его в рот, вцепляясь в его мускулистый зад.
– Боже, – стонет он, наклонившись вперед, чтобы опереться на стойку, а я как раз собираюсь подарить ему лучший минет в его жизни.
Это не занимает много времени: он с рычанием быстро кончает мне в рот, а затем снова откидывается обратно на стену слегка ошеломленный.
– Ни черта себе, милая, – выдыхает он. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты особенная?
Я улыбаюсь ему в ответ. Он выглядит таким расслабленным. Таким непринужденным рядом со мной. Ни следа от того парня, который не хотел иметь ничего общего со мной в самом начале нашего знакомства. Прошу тебя, Лаклэн, не возненавидь меня.
Он помогает мне встать на ноги, быстро застегивает ширинку, а затем шлепает меня по заднице.
– Будь готова, – приказывает он. – Нам нужно подобрать тебе платье.
После обеда в шикарном винном кафе в Бэк Бэй Лак берет меня ни куда-нибудь, а на Ньюберри-Стрит. Здесь скупаются сливки общества, что обычно я себе не позволяю.
Но Лаклэн настаивает на дизайнерском наряде на сегодняшнее мероприятие, и я не могу ему отказать.
В конечном итоге я останавливаюсь на сексуальном черном вечернем платье с разрезом до бедра. Смотрится оно великолепно, особенно в паре с черными туфельками на шпильке. Как только Лаклэн увидел меня в нем, он отказался смотреть что-то еще.
Подправив макияж и потратив еще двадцать минут на укладку волос, нахожу его и Ронана одетыми в костюмы. Лаклэн выглядит невероятно красивым и слегка опасным, и какая-то сумасшедшинка внутри меня испытывает гордость за то, что сегодня я иду под руку с ним.
Он провожает меня до машины, которую водит Ронан – невзрачному БМВ черного цвета. Мы забираемся внутрь и почти сразу же Лак начинает снова барабанить пальцами по ноге.
Тянусь и хватаю его за руку, сцепляя свои пальцы с его.
– Тебе не нужно волноваться, – говорю я ему. – Сегодня я буду вести себя наилучшим образом. Никаких удушающих приемов или других забавных выходок.
Он кивает, но все равно не может расслабиться.
– Уверен, Мак, мне не стоит напоминать тебе, насколько все сложно сейчас. Найл не знает, кому доверять. Но для меня важно, чтобы он доверял тебе.
Я сглатываю и одаряю его неуверенной улыбкой.
– Я понимаю.
Оставшуюся часть пути мы молчим. Лаклэн, наверное, размышляет о назревших вопросах на вечер, пока я думаю, что мне делать дальше. Слишком много времени уходит. Чем дольше я нахожусь здесь, тем труднее мне будет выбраться. Тем больше вероятность, что Лак пострадает. Мне нужно придумать другой способ осуществления моего плана, но не уверена, как это сделать.
Когда мы подъезжаем, и Ронан паркует машину, я с удивлением обнаруживаю, что сегодняшняя вечеринка проводится в высококлассном лаундж-баре в отеле.
– В этом году Найл хотел отметить день рождения в каком-нибудь публичном месте, – поясняет Лак, беря меня за руку и провожая во внутрь.
Я прохожу через вестибюль с ним и Ронаном, идущих по бокам от меня как охранники. И естественно, многие присутствующие здесь провожают нас взглядом. Мужчины рядом со мной излучают мощь и опасность с некой примесью искушенности в такой одежде. Женщины бросают долгие взгляды в нашу сторону, в то время как парни вздыхают и мечтают поменяться с ними местами хотя бы на один вечер.
Мы преодолеваем несчетное число коридоров, оказываясь наконец в частном лаундж-баре, очевидно забронированном по случаю. Освещение мягкое и атмосферное, стены в приглушенных оттенках серого и багрового. Дубовые полы поблескивают в свете свечей, и половина столов в комнате уже занята. Осознание того, насколько большой Синдикат, а здесь, наверное, не менее пятидесяти человек, заставляет меня немного понервничать.
Лаклэн водит меня по комнате, представляя присутствующим. После десятого незнакомого мне лица в моей груди зарождается паника. Любой из этих парней мог прийти в клуб и встретиться с Талией. Я даже не понимала масштабности всей организации, или их альянса с русскими, если на то пошло. Осознание поражения давит тяжким грузом на мои плечи. Я ни за что не смогу узнать, кто все эти люди, и вычеркнуть их имена из своего списка. На это у меня уйдут годы.
– Каким ты стал большим, приятель? – спрашивает пожилой джентльмен.
Лаклэн хлопает его по плечу, и они какое-то время подшучивают друг над другом, пока взгляд мужчины не фокусируется на мне.
– Да вы только посмотрите на это!
Смотрю на Лаклэна, а он улыбается.
– На что посмотреть? – интересуюсь я.
– Черные волосы и голубые глаза, – говорит мужчина.
– Она лакомый кусочек, – соглашается Лак, собственнически поглаживая пальцами мою шею, не сводя с меня взгляда. – Моя девочка из Голуэй.
На мгновение я забываю обо всем, в том числе и где мы. В его голосе безошибочно сквозит гордость, а взгляд исполнен любви. Мое сердце сжимается, а затем взрывается в груди.
– Ты отхватил себе действительно хорошенькую девчушку, парень, – соглашается мужчина, но что-то в его голосе не так, и он кивает куда-то позади нас. – Но тебе лучше пойти к Найлу, он тебя ждет.
Мы оба – Лаклэн и я – оборачиваемся, и все его тело напрягается, когда наши глаза одновременно устремляются на стол в дальнем конце комнаты.
Найл сидит за столом с женщиной, которая, полагаю, является его женой. Но рядом с ним еще один человек. Несомненно, влиятельный мужчина с каштановыми волосами и холодным взглядом, направленным прямо на Лаклэна. Мои глаза блуждают в растерянности, отмечая трех красивых блондинок, сидящих рядом с мужчиной за столом, и падающих на стулья как раз между ними. Два свободных стула.
Я смотрю на Лаклэна, пытаясь понять, что происходит.
– Черт побери, – хрипит он, и его глаза находят мои.
Мне не нравится то, что я вижу там. Сожаление. Он сожалеет, что привел меня сюда, но я не понимаю, почему.
Прежде чем у нас выдается секунда, чтобы обсудить это, как из-под земли материализуется другой мужчина с серьезным выражением на лице.
– Дом… – приветствует его Лаклэн, и между ними происходит молчаливый мысленный диалог. Дом бросает на меня взгляд и жестом указывает на барную стойку в другом конце комнаты.
– Почему бы тебе не познакомиться с моей женой, Карой? – предлагает он. – Ей всегда скучно на подобных мероприятиях, и она была бы не против компании, если, конечно, ты не возражаешь.
Я снова смотрю на Лака, а он избегает встречаться со мной взглядом. Что-то в этом странное, но очевидно, по какой-то непонятной мне причине он хочет, чтобы я не мешала. Поэтому киваю и следую за Домом через всю комнату.
Кара выглядит так, будто она всего на пару лет старше меня. У нее длинные каштановые волосы и зеленые глаза. Она улыбается, когда я сажусь рядом с ней, а потом Дом просто исчезает.
– Привет, – говорит она. – Ты Маккензи, верно?
– Да, но ты можешь звать меня просто Мак.
Она кивает и делает знак бармену, и мы обе сначала заказываем выпивку, прежде чем она снова обращает на меня свое внимание.
– Могу понять, почему ты нравишься Лаклэну, – говорит она. – Похоже, ты ему подходишь.
– Спасибо. – Одаряю ее вымученной улыбкой, после чего бросаю взгляд на мужчину, о котором идет речь.
Теперь он сидит между двумя блондинками за столом Найла. И что-то внутри меня надламывается при виде этого зрелища.
– Они совсем не такие красивые, как ты, – торжественно говорит она. – Это так старомодно, разве нет? То, что Найл хочет от него. Я просто не понимаю этого.
Понятия не имею, о чем она говорит, но мне совсем не нравится то, как это звучит. И я знаю, что если скажу ей, что ничего не знаю, она наверняка заткнется. Поэтому мне нужно, чтобы она продолжала болтать. Я решила представить наши с Лаклэном отношения, как легкомысленные.
– Меня это не особо беспокоит, – говорю я ей. – Мы с Лаком просто дурачимся.
– Ясно, – говорит она. – Он бы не привел тебя, если бы знал, что они будут здесь сегодня вечером.
Отрывисто киваю на это.
– Правда меня распирает от любопытства. Чем это все обернётся?
Она поглядывает через комнату, а я скрепя сердцем слежу за ее взглядом. Шон сейчас сидит с другой стороны от девушек, но все они сосредоточены на Лаклэне. Словно он приз, который нужно обязательно выиграть. И мне это совсем не нравится. Мне это ни капельки не нравится.
– Думаю, что Найл совсем скоро выберет между Лаклэном и Шоном, – говорит Кара. – И тогда тот, кто станет замглаваря, выберет себе в жены одну из них. Как только они поженятся, будет заключен союз с русскими.
Комната вдруг начинает кружиться, и мне приходится схватиться за стойку, чтобы не упасть. Кара бросает на меня полный любопытства взгляд, а я пытаюсь улыбнуться.
Я была чертовски глупа. Последние несколько месяцев, я была так поглощена Лаклэном. Использовала Талию как оправдание, чтобы подобраться к нему поближе. Я позволила ему запасть мне в душу. В самое ее нутро. А он играл со мной все это время. Мое сердце – которого, как я клялась себе, у меня нет – как будто выпало из груди в этот момент. Я изо всех сил пытаюсь дышать, даже сидеть прямо. Слезы давят мне на глаза, но я не могу позволить себе разреветься.
Мне нужно взять себя в руки.
Когда я встречаюсь взглядом с Лаком, он стыдливо отводит глаза в сторону. И этот его жест дает мне силы, которые так мне нужны. Горькое напоминание о том, что я здесь делаю, и как мало он для меня значит. На самом деле я рада, что так произошло. Это именно то, о чем мой отец пытался меня предупредить. О том, как люди всегда тебя кидают. И он был прав.
Мне надоело играть с Лаклэном. Мать его! Я здесь, чтобы выяснить, что случилось с Талией. И мне все равно, кому я должна навредить, чтобы сделать это.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – тихо говорит Кара. – «Как же я так влипла во все это…», верно?
