Текст книги "Ворон (ЛП)"

Автор книги: А. Заварелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 32
МАККЕНЗИ

После того, как развязывает руки и быстро осматривает меня, Лаклэн вытаскивает меня из контейнера.

– Что насчет других девушек? – интересуюсь я.

– Тебе не стоит беспокоиться о них, милая, – говорит Лаклэн. – Ронан с ребятами позаботятся об этом.

Я замираю.

– Что ты имеешь в виду?

– Господи Иисусе, – говорит он. – Я не совсем круглый идиот. Они отвезут их в больницу, хорошо? Даю слово, они будут в безопасности.

Я оглядываюсь назад и смотрю, как Ронан помогает девочкам сесть в фургон. Я знаю, что Лаклэн говорит мне правду, но мне все равно кажется, что я должна быть там, рядом с ними. Как если бы мне нужно было им чем-то помочь. Как и той девушке, которую они убили. Я не могу просто оставить ее здесь…

– Мак. – Лак хватает меня за руки и пригвождает взглядом. – Помнишь, что я говорил тебе насчет копов?

– Да, но…

– Если они узнают, что ты была здесь, они захотят поговорить с тобой. При этом они свяжут все факты воедино, и это приведет их в «Слейнт», а потом…

– Хорошо, – говорю я покорно. Ему не нужно рассказывать мне все остальное. И последнее, что ему сейчас нужно – это копы, дышащие ему в спину, когда он уже попал под подозрение.

Он берет меня за руку и притягивает к себе, на этот раз не встречая сопротивления с моей стороны. Кара с Домом идут прямо за нами, но мы не произносим ни слова, пока направляемся к нашим машинам. Кара одаряет меня слабой улыбкой до того, как Дом запихивает ее в черный бумер, после чего Лаклэн проделывает точно такой же маневр со мной.

Едем в молчании. Я слишком вымоталась. Эмоции переполняют меня настолько, что я даже не пытаюсь осознавать их. Я просто оцепенела и принимаю тишину. Лаклэн, похоже, понимает, что это то, что мне сейчас нужно, поэтому он держит меня за руку.

Но когда мы остановливаемся перед его домом, он вытаскивает ключи из зажигания и поворачивается ко мне.

– Прости меня, – хрипит он.

Когда я встречаю его взгляд, меня переполняет призрачная грусть, плескающаяся в этих серых глазах. Страх и беспокойство… за меня.

– Надо было присматривать за тобой лучше, – говорит он. – Я знал, что ситуация накалена, но не знал, что настолько… Господи, прости меня, Мак.

Я не отвечаю. В моих глазах стоят слезы. Вопрос, который меня волнует сейчас, как скоро он обнаружил, что меня нет. Это безумно и глупо, но все же это есть. Лаклэн отстегивает ремень безопасности и тянет через сиденье так, что я оказываюсь сидящей у него на коленях. Он прижимает мою голову к груди и целует мои волосы прядь за прядью.

– Я думал, что ты ушла, – говорит он. – Я думал, они забрали тебя, и последнее, что ты думаешь обо мне…

Он кажется слишком подавленным, чтобы закончить фразу, и слезы начинают литься у меня из глаз против моей воли. Его эмоции передаются мне. Ничего не могу с этим поделать. Знаю, что он подумал. Что я только что узнала, что он должен жениться на другой, и это последнее, что я помню до того, как меня похитили. Я не могу обсуждать это с ним. Я не в том настроении, чтобы ясно мыслить. Поэтому я говорю ему то, что ему нужно услышать.

– В этом нет твоей вины. Они ждали нас. Кто-то рассказал ему о вечеринке Найла.

Он кивает и проводит дрожащей рукой по волосам. Никогда не видела его таким взволнованным. Так, будто у него выбили почву из-под ног.

Если у меня и были какие-то сомнения по поводу того, что он чувствовал ко мне, или по поводу того, на что он был готов пойти ради меня, то все его чувства сейчас написаны у него на лице. И это лишь раздавливает меня сильнее.

– Я должен был предвидеть это, – говорит он. – Я должен был…

– Лак.

Он смотрит на меня взглядом, полным мольбы, и я позволяю ему немного сжать мою руку.

– Сейчас это уже не важно, – говорю я ему. – Важно то, что ты должен решить этот вопрос. Обещай мне. Дай мне слово, что сделаешь это.

Его руки двигаются вверх, чтобы обхватить мое лицо, и он наклоняется ближе, поэтому сомнений в том, что он скажет, не возникает.

– Даю тебе слово, Бабочка. Я сотру их в порошок.

Я киваю и протягиваю руку, чтобы коснуться его лица. Я ему верю. Он сделает это ради меня.

– Отведи меня в дом, – умоляю я. – Мне нужно привести себя в порядок.

Спустя две минуты, он заносит меня в дом и несет по коридору на руках. Лак распахивает плечом дверь ванной и ставит меня на стойку. Он опускается на колени, чтобы снять с меня туфли, а затем медленно проводит руками по моему телу, проверяя наличие возможных ран.

Я не упускаю из вида то, что он немного колеблется в районе моих стрингов, обнаруживая их нетронутыми, но вопрос все еще светится в его глазах.

– Нет, – говорю я ему. – Я бы им этого не позволила.

– Слава богу, что нет, милая. – Он встает и зарывается лицом мне в шею, вдыхая мой запах. Его руки грубо, по-собственнически сминают мое тело, и это больно. Но меня это не заботит. Мне это сейчас необходимо. Я нуждаюсь в нем.

Он целует мое лицо, нежно, и везде, кроме губ. Разглаживая мои волосы, он потирает ладонями мои плечи, согревая меня.

– Где больно? – спрашивает он.

– Везде, – говорю я ему.

Я уже знаю, о чем он думает. У него обеспокоенный взгляд, его глаза наполнены сожалением и тысячей других эмоций. Ему нужно разобраться с этим кошмаром, но я не хочу, чтобы он уходил.

– Я хочу, чтобы ты забрал мою боль.

Он делает паузу, а затем кивает, включая душ и помогая мне снять оставшуюся часть материала с моего тела. Он помогает мне забраться в душ, а затем, быстро избавляясь от одежды, шагает в душ позади меня. Долгое время мы просто стоим там под горячими струями, я прислоняюсь к его груди, пока он держит меня в своих объятиях. Я никогда не чувствовала этого раньше. Такой эмоциональной. Такой… беспомощной.

– Мне жаль, Мак, – говорит он снова.

Я поворачиваюсь в его объятиях и ловлю лицо Лака в свои руки, прижимая его к себе. Его глаза вспыхивают, когда наши губы встречаются, и я обхватываю его за талию и притягиваю его еще ближе.

– Ты нужен мне.

Мои слова разжигают что-то внутри него. Что-то, что он, должно быть, сдерживал. Потому что мгновение спустя он прижимает меня к стене, обкрутив моими ногами свою талию, и резко толкается внутрь меня.

– Они больше никогда тебя не тронут, – клянется он, вколачиваясь в меня. – Я позабочусь об этом.

Это не должно меня заводить, но заводит. Его чувство собственничества, его потребность защищать и мстить за меня. Жаль ли мне отбросов, торгующих женщинами, на которых вот-вот обрушится вся ярость? Черт побери, нет. Я знаю, как работает система. Нет справедливости столь быстрой и праведной, как та, которую обрушит на них Лаклэн.

Запускаю пальцы в его волосы и целую Лаклэна с жестокой необходимостью выразить ему свою благодарность. Я знала, что он придет за мной сегодня вечером. Я так и знала. Хочу верить, что он всегда придет за мной, но я знаю, что это неправда. Сейчас не время, но я все равно не могу перестать задавать вопросы.

– Как долго я смогу тебя удерживать?

Он перестает толкаться в меня и смотрит на мое лицо, на то, как мои слезы смешиваются со струями воды из душа. Его пальцы касаются моей щеки и горла, останавливаясь над моим сердцем.

– Думаешь, я когда-нибудь отпущу тебя? – спрашивает он.

Я отворачиваюсь. Его глаза обманывают меня. Говорят мне, что он говорит правду. Но я знаю, что это не так. Я не стану его возлюбленной. Я не стану для него всем. Все, что было между нами, с самого начала было обречено на провал.

– Ты собираешься жениться на одной из них, – задыхаюсь я.

– Нет, – рычит он.

Но когда я смотрю на его лицо, в нем сквозит нерешительность. Смущение. Это его долг перед Синдикатом, и я не могу это изменить. Даже если бы я могла, я лгала ему все время. Я должна признать, что не могу его оставить. Единственное, что я могу сейчас сделать, это наслаждаться временем, проведенным с ним.

– Трахни меня, Лак.

Что он и делает. Он бешено вколачивается в меня, разбивая мою спину о стену своей потребностью иметь меня. Я впиваюсь ногтями ему в плечи, прижимаю ноги к нему, пытаясь удержаться на месте.

– Я сделаю для тебя все, что угодно, Мак, – стоент он. – Черт побери, все, что захочешь.

Его слова взорвали меня изнутри, и вскоре он уже рычит в разрядке. Лак остается внутри меня достаточно долго, обнимая меня и целуя мое лицо.

– Моя, – снова говорит он.

– Лак. – Я протягиваю руку и поглаживаю его лицо, удивляясь, как чертовски красив этот сумасшедший парень. – Я твоя.

Мои губы дрожат, потому что это правда. И потому что я сдерживаю слова, которые действительно хочу сказать.

Слова, которые станут моим смертным приговором.

ГЛАВА 33
МАККЕНЗИ

Когда Ронан возвращается домой, он еще более угрюмый, чем обычно. Конор тоже с ним, и после того маленького инцидента у него со мной в отношениях напряженка. Лаклэн уводит Ронана на кухню, и они спорят там некоторое время, прежде чем он подходит и заваливается в кресло.

Лак и пара других ребят используют его гостиную как импровизированную оружейную. Наблюдаю, как они надевают свое снаряжение, примеряют кобуру всех мастей и хватают вещевые мешки с тем, что, как мне кажется, боеприпасы.

Когда я поворачиваюсь к Рори и говорю ему позаботиться о том, чтобы Лак вернулся ко мне целым и невредимым, они все как один смотрят на нас.

Они все знают, что я дура. Меня это не волнует.

Лак притягивает меня ближе и прижимает мою голову к своей груди, чтобы я в последний раз могла подышать с ним одним воздухом. Поцелуй в лоб как метка указывает всем, кому я принадлежу. Рори заверяет меня в том, что обеспечит ему необходимую защиту, а потом они уходят.

Я вымотана и на пределе эмоций, так что беру бутылку бурбона из шкафа Лака и сворачиваюсь калачиком на диване. Я делаю глоток прямо из бутылки, а Ронан смотрит на меня.

– Прости. – Делаю еще один глоток. – Ты пропускаешь все самое интересное, да?

Он фыркает в ответ. Что только заставляет меня задуматься, что это не к добру.

– Как получилось, что ты застрял на этой дерьмовой работе? Я думала, что ты уже больше, чем нянька.

В его глазах мелькает убийственная холодность, пока Конор посмеивается над моим наблюдением. Кажется, я задела за живое.

– Он не нянька, – говорит Конор. – Разве ты не в курсе, почему его называют Жнецом? Он единственный парень, которому Кроу доверяет заботиться о тебе. Единственный, кто может убить кого-то пятьюдесятью разными способами, прежде чем он посмеет приблизиться к тебе.

Я поднимаю брови в недоумении, а Ронан пронзает Конора испепеляющим взглядом.

– Отвали, недомерок, – говорит он. – Разве тебе больше нечем заняться?

Конор садится рядом со мной на диван. Я предлагаю ему бутылку бурбона, и он кивает. Но Ронан быстро прекращает это.

– Ты хочешь, чтобы я тебя прикончил? – рычит он. – Ты здесь, чтобы защищать ее, а не напиваться, идиот.

Конор выпускает бутылку пожав плечами.

– Мне кажется, что девушке все равно не требуется защита. Ради всего святого, она использовала против меня тот чертов удушающий захват.

Одаряю его извиняющейся улыбкой, которая только раздражает Ронана.

– Однако сегодня ей нужна была защита. Не так ли?

Хочу я это признавать или нет, но его слова ранят меня. Потому что я всегда была слишком гордой, чтобы думать, что мне когда-нибудь понадобится помощь от кого бы то ни было. Ронан, кажется, чувствует это, и на короткое мгновение почти могу поверить, что ему неудобно от моих слов. Это длится в общей сложности всего пару секунд прежде, чем он снова уходит в себя.

Остаток ночи проходит спокойно. Я напиваюсь, находясь в ступоре на диване, и уже почти рассветает, когда Лак заходит и уносит меня в постель. Он измотан, и мы оба чертовски недовольны, но это не мешает нам лапать друг друга. Я протягиваю руку и нахожу его лицо в темноте, прижимаясь своими губами к его губам. Лаклэн целует меня в ответ и занимает доминирующее положение. Он обвивает мои ноги вокруг себя и толкается внутрь, не отрывая своих губ или рук от меня.

И в таком положении он остается до рассвета.

Утренний ритуал между нами сегодня немного отличается. Лак не торопится, исследует мое тело, как будто ему некуда спешить. Как будто это не просто начало нашего дня, а что-то другое. Когда он заканчивает, но не выходит из меня, я знаю, что для него тоже что-то изменилось.

Боюсь спросить. Но это прослеживается в его глазах. Он заботится обо мне. Это не было частью плана. Я не хотела, чтобы он так заботился обо мне. Но сейчас? Это заставляет мое сердце биться быстрее, и я не могу решить, хочу ли заплакать или поцеловать его.

– Тебе нужно идти? – Спрашиваю его, а мои пальцы скользят по его мускулистой спине и сжимают его задницу, заставляя Лака протолкнуться глубже внутрь меня.

Его лицо серьезно, как он смотрит на меня, его глаза – сине-серый ледяной океан.

– Я бы хотел познакомиться с твоей бабушкой. С той, с которой ты разговаривала на днях.

– Что? – пищу я. – Я имею в виду, почему?

Он прищуривает глаза.

– Разве мне нужна причина для этого?

Не могу сказать, есть ли в его словах подозрение или что-то еще.

– Ну, это просто немного неожиданно.

– Это неизбежно, – говорит он. – Теперь ты – часть моей жизни. И я хочу познакомиться с людьми, которые являются частью твоей жизни.

– Посмотрю, что можно сделать, – говорю я.

Лак внимательно меня изучает, его глаза бродят по моему лицу и ищут подсказки. Думаю, он знает, что я лгу. Поэтому я отвлекаю его, трахая его в течение следующего часа.

***

Я готовлюсь пойти в клуб, когда Лаклэн заходит в ванную и обнимает меня.

– Я приглашаю тебя на ужин, – говорит он.

Я издаю стон, и он выгибает бровь.

– Серьезно? – интересуюсь я. – Последний наш с тобой ужин прошел не очень хорошо. Разве мы не можем просто заскочить в Dunkie’s? Пончик был бы сейчас кстати, правда. Мне легко угодить.

– Ты и этот кофе, – фыркает он.

Я смотрю на него выжидающе. Мой вопрос не был риторическим.

– Нет, Мак. – Он шлепает меня по заднице и заставляет взвизгнуть. – Ты не будешь есть чертов пончик на ужин. А теперь тащи свою задницу в машину.

– Отлично, – ворчу я.

Всю дорогу мы с Лаклэном молчим. Вот что происходит, когда он лишает меня сладкого. Он снова нервничает из-за чего-то, стучит пальцами по ноге, но я не спрашиваю. Я уже знаю, что что-то не так.

Ожидая, что мы снова отправимся куда-нибудь типа Бэк Бэй, у меня начинается паранойя, так как мы двигаемся в сторону знакомых мне мест Южного Бостона. Я обращаю внимание на Лака, который ничего не афиширует. Не похоже, что он что-то скрывает, но вся эта ситуация точно не сулит мне ничего хорошего.

Когда он подъезжает к таверне, которую я хорошо знаю, у меня учащается дыхание.

– Что мы здесь делаем? – интересуюсь я.

– Да ладно?

Он выходит и идет, чтобы открыть мою дверь, но я будто приклеилась к своему месту. Лаклэн берет меня за руку и тянет к себе. Все вокруг нас окутано туманом, когда он открывает дверь, и мы входим внутрь.

Мне не придется искать ее по всему залу. Я уже знаю, что она здесь. За столиком в углу.

– Лак… – слабо протестую я. – Мне не нравится это место. Мы не можем просто…

Мои слова обрываются, когда Скарлетт подходит к нам и озорно улыбается. Будь она проклята. Да черт с ней. Какого хрена? Я сказала ей не вмешиваться во все это. Я говорила ей.

– Привет, детка, – приветствует она меня, подмигивая, прежде чем протянуть руку Лаклэну.

Я внимательно наблюдаю за Лаком, пытаясь расшифровать каждую скрытую эмоцию в его глазах. Он не выглядит враждебно, но только небо знает, что все может измениться в любой момент. Я солгала ему, и каким-то образом ему удалось связаться со Скарлетт и привести ее сюда. На хрена, блядь.

Одно дело испортить жизнь себе, но я не хотела, чтобы Скарлетт участвовала в этом. Я не могу ее защитить.

– Как поживала…

– Ее номер был у тебя в телефоне, – поясняет Лак без капли раскаяния.

Сволочь.

– Пойдемте за мой столик. – Скарлетт указывает на стол. – Я уже сделала заказ для вас.

– Правда? – спрашивает Лаклэн.

– Есть одно блюдо, которое ты должен попробовать, когда приходишь сюда, – говорим мы со Скарлетт в унисон.

Лак кивает и кладет руку мне на поясницу, когда мы подходим к столу. Мы садимся, и я одним махом опрокидываю в себя рюмку текилы, которую Скарлетт заказала для меня. Я испепеляю ее взглядом, но это, похоже, мало ее заботит.

– Итак, Лаклэн, – она симулирует полное неведение. – Ты та причина, по которой Мак не появлялась здесь в последнее время.

О господи. Она действительно превращает это в настоящий спектакль. Я жестом указываю официантке на необходимость повторить.

– Похоже на то, – говорит он. – Я подумал, что пришло время нам встретиться. Хотя я должен признать, что ты гораздо моложе, чтобы быть ее бабушкой.

Скарлетт смеется.

Затем она наклоняется вперед на локтях, и какая-то непонятная эмоция мелькает у нее на лице. Что-то, чего я не видела все то время, что знаю ее, кроме одного единственного раза. Именно тогда она помогла мне отбиться от мужчин в переулке той роковой ночью.

– Она хорошая девочка, – говорит ему Скарлетт. – Если ей когда-нибудь причинят вред, тебе придется иметь дело со мной.

– Скарлетт… – протестую я.

Она поднимает руку и игнорирует меня.

– Сейчас я могу быть не похожа на нее. Но и Мак тоже.

И все же, мы оба знаем, что это неправда. Иногда люди могут удивить тебя.

В ее голосе сквозит угроза, и это было бы чертовски восхитительно, если бы это был любой другой нормальный парень, с которым я встречалась. Но я буквально вижу, как крутятся винтики в голове Лаклэна. Он знает не хуже меня, что она ему не угрожает. Тем не менее, я не знаю, чего ожидать.

Поэтому, когда он кивает ей и даже не улыбается или не демонстрирует ни капли высокомерия, я сжимаю его руку под столом в знак благодарности.

– Мне стоит уважать тебя за это, – говорит Лак.

А потом он поворачивается ко мне и откидывает мои волосы за плечи, смотрит на меня с выражением гордости и, если можно так сказать, счастья.

– У меня нет намерений причинять боль, Мак, – мягко говорит он. – Во всяком случае, я уверен, что все будет с точностью до наоборот.

ГЛАВА 34
МАККЕНЗИ

Всю дорогу до клуба, я нервничаю. Не могу перестать думать о Скарлетт. Если все пойдет наперекосяк, что с ней случится?

Меня тошнит от беспокойства. Но там есть еще кое-что. Чувство вины закипает во мне, пожирает меня изнутри. Слова Лака продолжают звучать в моей голове. Он знает, что я причиню ему боль. Может, он видит больше, чем мне казалось. Может, он знает, что это только вопрос времени, пока я его не подставлю.

Он протягивает руку и освобождает от зубов мою губу, которую я нервно кусаю, а затем кладет руку мне на колено, прокладывая дорожку вверх по бедру.

– Расскажи мне, что тебя беспокоит, – говорит он. – Почему ты не хотела, чтобы я с ней познакомился?

– Потому что, – смеюсь я. – Я не хочу втягивать ее в этот мир.

Он сжимает мою ногу.

– Ты всегда думаешь обо мне только самое худшее?

Меня передергивает. Этого нельзя отрицать. У себя в голове я обвинила его в торговле женщинами. В сопричастности к исчезновению Таль. И он вряд ли пришел бы за мной, если бы со мной не было Кары. Но когда я смотрю на него сейчас такого спокойного, расслабленного собственника, я знаю, что это неправда.

Так почему я до сих пор этим занимаюсь?

Я могу отказаться от всего этого. Найти другой способ. Рассказать все Лаку и надеяться, что я права на его счет. Но во всех этих вариантах слишком много переменных. Того, что может пойти не так, как планировалось, а то и вовсе откинуть меня далеко назад. И прямо сейчас, папка, которую Скарлетт незаметно положила в мою сумочку сегодня, просто прожигает дыру в полу. Я должна увидеть, что внутри. Должна верить, что поступаю правильно. Мне нужно какое-то подтверждение, чтобы продолжить мой путь.

Лаклэн подъезжает к клубу и выключает зажигание. А потом он поворачивается на своем месте и протягивает руку, чтобы нежно поцеловать меня. Боже, я так облажалась.

– Не стоит беспокоиться за Скарлетт, – говорит он. – Ей не причинят вреда.

Не отвечаю ему, поэтому он тянется к моей руке и сжимает ее.

– Ты мне веришь?

– Верю, – шепчу я. – Но просто поклянись, пожалуйста. Дай мне свое слово. Вы, ребята, в этом разбираетесь, да? Даешь слово?

Лаклэн, кажется, не выглядит довольным, что я все еще сомневаюсь в нем, но он все равно кивает.

– Даю тебе слово, милая.

– Что бы ни случилось, – настаиваю я. – Пообещай, что не причинишь ей вреда. Она не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моей жизни, ни к моим решениям.

– Неужели ты думаешь, что я на это способен? – спрашивает он.

Разочарование, которое сквозит в его словах, пробивает мою броню.

– Я и не хочу, – наполовину смеюсь, наполовину плачу я.

О, господи. Эти слезы настоящие. Я действительно плачу. Какого черта?

Лаклэн выглядит таким же растерянным, как и я.

– Я знаю, ты – хороший человек, Лак. Я вижу это каждый день, что провожу рядом с тобой. Я чувствую себя в безопасности, когда ты рядом, и я никогда не чувствовала так себя ни с кем. Но потом я думаю о том, чем ты занимаешься и на кого работаешь. Некоторые вещи меня устраивают. Как те, что произошли прошлой ночью… ты должен был это сделать, я хотела, чтобы ты это сделал. Меня сбивает с толку то, что я чувствую. Я сама это не очень понимаю. Я больше не знаю, что я делаю, и я хочу сказать тебе…

Его телефон звонит, и он нажимает игнор, сосредотачивая свое внимание на мне.

– Сказать мне, что, милая?

– Я хочу рассказать тебе…

Его телефон снова звонит.

– Черт возьми, – чертыхается он. – Одну секунду, дорогая.

Он отвечает короткими обрывистыми фразами, громкость его голоса при этом нарастает, в нем снова сквозит разочарование к тому времени, когда две минуты спустя он нажимает отбой.

– Господи, – бормочет он. – Я хочу, чтобы ты все мне рассказала, дорогая. Что бы это ни было.

Я тоже хочу ему рассказать. Но сейчас он переживает из-за чего-то другого, и сейчас не время.

– Сегодня вечером, – говорю я. – Мы поговорим об этом сегодня вечером. Я знаю, что тебе нужно идти.

Он проводит ладонью по моей щеке и горлу и снова целует меня, прежде чем отстраниться. Через мгновение Ронан появляется с обратной стороны двери авто.

– Он отведет тебя внутрь, – говорит Лак. – Я не знаю, сколько времени меня не будет.

– Ладно. – Я сжимаю его руку. – Тогда, наверное, увидимся позже.

Он лишь улыбается.

– Всегда, дорогая моя.

Как только мы с Ронаном оказываемся внутри, я захожу в уборную.

Убедившись, что в других кабинках никого нет, я просачиваюсь внутрь и буквально вырываю папку из сумочки. Я открываю ее и нахожу там хренову тучу фотографий и заметок.

Есть фотографии Донована, идущего в клуб и обратно, его дома, который, как оказалось, выглядит печально, маленькая двухуровневая квартирка, и пару тех мест, где он обычно бывает. Меня не удивляет, что он любит тусоваться в захудалом кабаке или борделе, принадлежащем русским. Но что меня удивляет, так это то, что он везде фигурирует с Мэнди.

Какого черта она с ним делает в борделе, и хочу ли я вообще это знать?

Я просматриваю остальные фотографии в поисках ответа. Оказывается, бордель не единственное место, где эти двое любят тусоваться. Тут есть фотографии, где Донован в переулках со спущенными штанами и головой между ног.

Гадость.

Я начинаю перескакивать через них, думая, что они все одинаковые, но потом что-то бросается мне в глаза. На одной из фотографий Донован заходит в бордель с Мэнди, но уходит с ней один из русских. Мерзостная мерзость.

Между ними есть связь? И если да, то почему мой парень думал, что для меня важно знать это. Я просматриваю соответствующие заметки и получаю на свой вопрос единственное объяснение.

У меня было предчувствие. И я последовала ему.

Конечно, следующая серия фотографий Мэнди и русского. Похоже, она встречалась с обоими мужчинами по всему городу. Иногда два или три раза в день.

По фотографиям видно, чем они занимаются, но в этом всем что-то не так.

Даже отбросив в сторону тот факт, что мне не нравится Мэнди, я не могу понять, почему любая женщина будет зацикливаться на этой парочке более двух секунд. Охотно, судя по всему. Если они не шантажировали ее.

Может ли это быть так?

Неважно, как я к ней отношусь, вынуждена признать, что Мэнди хорошенькая. Она относится к тем женщинам, которых большинство парней сочтут желанной.

Я очень сомневаюсь, что у нее проблемы с привлечением мужского внимания. Ну, может быть, за исключением Лаклэна. Но Донни и этот русский чувак далеки от самых горячих парней на планете, а Мэнди кажется недальновидной в этом плане. Не могу понять, что она нашла в этих двоих.

Я снова просматриваю фотографии и хмурюсь. Здесь должно быть что-то еще, что я упускаю из виду. Это означает, что мне придется сделать что-то, чего я делать не хочу. Мне нужно поговорить с Мэнди.