Текст книги "Порывая с прошлым"

Автор книги: А. Филиппов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

В прошлом время от времени между этими группами возникали трения, приводившие нередко к кровопролитиям. Сегодня отношения крайне обострены. Правда, до таких волнений, какие произошли летом 1972 г. в Карачи – с убийствами и поджогами, – здесь дело не дошло. Власти и общественные организации вовремя приняли меры и не допустили беспорядков в Хайдарабаде.

Странно видеть на стенах Синдского университета, гордости страны, такого рода надписи: «Синд только для синдхов! Пришельцы, убирайтесь воя с наших земель!»

Фероз Шах, ткач по специальности, один из деятелей профсоюзного движения провинции, с горечью говорил мне, что националистическая зараза коснулась и пролетарских слоев города. Правые деятели стремятся поссорить трудящихся, внести раскол в их борьбу за социальные и экономические права, обострить обстановку вообще.

На местном стадионе синдские националисты провели бурный митинг. С одной стороны, они требовали от правительства ускорения репатриации из Бангладеш пакистанских граждан, а с другой – выступали против того, чтобы вернувшихся расселяли в Синде. Здоровенный бородач, назвавшийся Аббасом, лидером организации «Свободный Синд» из города Мирпуркхас, следующим образом излагал мне решение проблемы репатриантов из Бангладеш:

– Советский Союз совместно с Организацией Объединенных Наций должен выделить средства и корабли, чтобы поселить репатриантов на неосвоенных землях В какой-нибудь азиатской или африканской стране. В крайнем случае, если ни одна из стран не согласится принять их, то СССР должен поселить их у себя.

Аббас не принадлежал к числу умалишенных. Я опросил его, почему всем этим должен заниматься СССР.

– Это его интернациональный долг, – последовал ответ. – СССР – страна богатая, земли много, воды тоже.

Вечером того же дня я видел демонстрацию националистов, направлявшуюся в сторону комитета ППН.

– Долой пришельцев! Поселенцев не пустим!

За всем этим стоят силы, интересы которых задеты реформами. Одни недовольны тем, что их предприятия облагают повышенным подоходным налогом, а рабочие получили какие-то права в ущерб владельцам. Другие – против аграрной реформы, которая лишает их земель, привилегий. Спекулируя на отсталых взглядах, подогревая националистические настроения, они создают напряженность в этом городе.

Расчет провокаторов предельно ясен, писала в этой связи газета «Доон». Волнениями и неурядицами они хотят отвлечь внимание населения от решения насущных проблем, доказать, что гражданская администрация не способна поддержать порядок и спокойствие в городе.

…Наш путь лежит вдоль Инда, вверх по реке. Как в калейдоскопе, мелькают поля, изрезанные нитями отводных каналов. Вода – это жизнь. Стоит только удалиться от реки на десяток-другой километров, куда не доходит вода, как пейзаж резко меняется. Появляются унылые пустоши, изъеденные солью. Растет только одна верблюжья колючка.

Шоссе, по которому мы едем, связало воедино все четыре провинции страны. Это главная транспортная магистраль. По всей трассе, а от Карачи до Пешавара более 1500  км,идут работы но расширению дороги. Пакистан впервые в таких масштабах ведет реконструкцию дороги. Вместе с тем технический уровень работ очень низкий. Редко увидишь паровой каток или бульдозер. Ремонтники, в основном крестьяне из окрестных деревень, сидя на корточках, молотками дробят камень, лопатами разбрасывают горячий асфальт. Из бурдюков, закрепленных на спине, смачивают полотно.

Поговорить с рабочими не удается. Останавливаемся трижды, и каждый раз появляется подрядчик или мастер. Требует специального разрешения министерства иностранных дел на право беседовать с рабочими.

Азис Сомро пытается помочь. Ничего не получается.

– Очевидно, дано указание не вступать в беседы с иностранцами, – говорит он. – Не знаю, так ли, но это очень странно.

… А вот и Суккур. Я уже рассказывал о том, что здесь живет много индусов, не пожелавших покинуть Пакистан. Мы приехали в тот день, когда большая группа индусов Под дробь барабанов и пронзительные звуки рожков садилась в лодки. Они отправлялись на остров, чтобы отметить один из своих религиозных праздников. В нескольких десятках метров от причала – мечеть. Взобравшись на минарет, муэдзин через установленный громкоговоритель призывал людей на молитву.

Ничто, казалось, не нарушало заведенного в городе порядка. Признаться, я был несколько удивлен. Это были дни, когда в стране вспыхнул очередной приступ антииндийской истерии. Правые газеты нападали на политику правительства Бхутто, требуя от него проведения жесткого курса в отношении Индии, ругали соглашение в Симле.

^{В этом новом здании разместилось управление Государственной корпорации по развитию водно-энергетических ресурсов страны}

В Суккуре же было спокойно, люди занимались своим делом, работали магазины. Встретивший меня генеральный секретарь Общества пакистано-советской дружбы, писатель Хасан Хамиди, говорил, что Суккур не знает религиозной розни. Даже в дни войны было спокойно. Здесь сильны профсоюзы, в которых состоят люди, исповедующие как ислам, так и индуизм. Здесь, напомнил он, живы традиции освободительного движения, когда люди боролись совместно против английского владычества.

Разговор на эту тему был продолжен мною в местной организации правящей партии. Активисты сказали, что, как и в любом городе, в Суккуре немало фанатиков, экстремистов и просто хулиганов, которые не прочь учинить беспорядки. Но это не проходит. Против них объединяется весь город.

Организация ППН этого города пользуется уважением. На состоявшемся в конце 1972 г. в Равалпинди чрезвычайном съезде ППН делегаты от Оуккура были в числе тех, кто безоговорочно проголосовал за курс правительства, за перемены в стране и упрочение добрососедских отношений с Индией и Бангладеш.

…Благодатны земли Панджаба. Повсюду зеленое море пшеничных всходов. Когда подъезжаешь ближе, то видишь: массив разрезан на маленькие и ровные, как теннисные корты, поля. Всходы дружные. Не имея возможности применять трактор, панджабский крестьянин пытается компенсировать этот недостаток трудом – земля перед посевом пропахивается деревянным плугом до десяти-двенадцати раз. Эти три слагаемых – естественное плодородие почвы, наличие искусственного орошения и трудолюбие крестьянства – делают Пенджаб житницей страны. Провинция дает Пакистану 80 % пшеницы, около 70 % сахарного тростника, более 40 % риса, 70 % хлопка и много другой сельскохозяйственной продукции.

В том, что здесь придается огромное значение орошению, убеждаешься, когда проезжаешь обмелевшие реки и заполненные до краев каналы. Из многих рек вода в период выращивания урожая разбирается почти полностью. Даже полноводные притоки Инда – Джелам и Чинаб выглядят сейчас неширокими ручьями.

Ирригационная система это не только благо, но и беда Пакистана. Интенсивный полив нередко ведет к заболачиванию и засолению полей, еще недавно приносивших рекордные урожаи. В 1973 г. только в двух провинциях – Панджабе и Синде – в той или иной степени пострадали 35 млн. акров сельскохозяйственных угодий. Чтобы предотвратить угрозу сокращения посевных площадей и обеспечить экономичное расходование воды на научной основе, правительство разработало в 1974 г. десятилетний план борьбы против этих бедствий. Он предусматривает капиталовложения в сумме более 5 млрд. рупий.

…Задумав написать корреспонденцию о преобразованиях, осуществляемых в стране, я обратился с просьбой в министерство информации, чтобы мне организовали встречу с одним из членов правительства. Ответ нс заставил себя ждать. На следующий день звонок. Меня приглашал министр труда Мухаммад Ханиф к себе в кабинет, который находился в здании Государственного секретариата.

Бесшумный лифт поднял меня на четвёртый этаж. Здание кондиционировано, коридоры устланы джутовыми коврами, звуконепроницаемые стены. В приемной оживление, очень много посетителей. Нам хочется, говорит М. Ханиф, чтобы советские читатели больше знали о том, что делается в нашей стране. Мы друзья, а друзья должны знать больше друг о друге.

Партия пакистанского народа, рассказывает он, взявшая в декабре 1971 г. ответственность за судьбы Пакистана, столкнулась с широким кругом неотложных проблем. Авантюристическая политика режима генерала Яхья-хана, пытавшегося с помощью оружия решать проблемы политического урегулирования в бывшем Восточном Пакистане, и война с Индией не прошли бесследно для Пакистана. В наследство получена расшатанная экономика, инфляция. Долги Западу превысили 4 млрд. долл. Жизненный уровень населения, особенно его беднейших слоев, резко упал.

Но все-таки что нами сделано за это время? Вопреки давлению извне и сопротивлению внутренней реакции мы вышли из агрессивного блока СЕАТО, установили дипломатические отношения с ДРВ, ГДР и КНДР. Мы против того, чтобы Пакистан участвовал в разного рода международных авантюрах, мы за широкое международное сотрудничество. Подписание исторического соглашения в Симле дало нам возможность более эффективно заняться нормализацией обстановки в стране и социально-экономическими реформами.

Первые результаты налицо. Аграрная реформа только началась. Сегодня около 3 млн. арендаторов, зависевших от помещиков, получили права постоянной аренды земли. Нам уже удалось передать в пользование малоземельным и безземельным (крестьянам бесплатно или за небольшой выкуп значительно больше земли, чем это сделали военные режимы за 13 лет своего правления. Хочу напомнить, что излишки земли изымаются государством у помещиков без компенсации. Это, несомненно, удар по крупному землевладению.

Для того чтобы подтолкнуть крестьян к дальнейшему расширению сельскохозяйственного производства, мы повысили закупочные цены на пшеницу, сахарный тростник, рис.

Земельная реформа не проходит гладко. Помещики идут на все, чтобы сохранить свои привилегии. Они занижают размеры владений, переписывают излишки на родственников и подставных лиц, часто на своих арендаторов, не выплативших им долга. Указами президента в 1972 г. на все бывшие княжесива, входившие в состав Пакистана, распространено действие законов и норм, существующих в стране. Вся полнота власти в этих районах перешла в руки государственной администрации. Однако феодалы там еще сильны. Они нередко прибегают к оружию, чтобы не допустить передела земли.

В первые же дни прихода и власти гражданская администрация национализировала более 30 крупных предприятий в десяти ведущих отраслях экономики. На предприятиях стал вводиться гарантированный минимум заработной платы, увеличиваются оплачиваемые отпуска для рабочих и служащих. Запрещены произвольные увольнения.

Предпринимателей обязали отчислять ежегодно 5 % получаемых прибылей в социальный фонд рабочих. Трудящиеся получили право создавать профсоюзы и отстаивать свои интересы вплоть до использования стачек. День международной солидарности трудящихся – 1 Мая объявлен национальным праздником.

Расширение государственного сектора является составной частью проводимой нашим правительствам политики социально-экономических преобразований. Государственный сектор в экономике Пакистана существовал и до прихода ППН к власти. Однако его роль при военном режиме сводилась почти исключительно к обслуживанию интересов крупного бизнеса. Государство строило промышленные предприятия, которые затем передавались в распоряжение крупных капиталистов или продавались им на льготных условиях.

Первые успехи значительны, однако они еще не привели к преодолению кризисных явлений. Трудностей масса. Ливни и наводнения, обрушившиеся на страну в июне 1973 г., нанесли серьезный ущерб экономике. Они уничтожили более 9 млн. т зерновых и других сельскохозяйственных продуктов. Погибло 60 тыс. голов скота. Повреждено 4 млн. акров земель. И борьба с последствиями наводнения потребовала пересмотра бюджетных ассигнований, затормозила осуществление ряда проектов.

Тем не менее мы полны решимости идти по пути намеченных преобразований. Программа работ обширная, осуществить ее можно только в условиях мира на субконтиненте. Вот почему мы за установление взаимопонимания и сотрудничества с пародами Индии и Бангладеш. Мы за широкие деловые связи с Советским Союзом.

Большое значение придается строительству Карачинского металлургического завода, сооружаемого при содействии СССР. Мы рассчитываем, что этот гигантский завод первоначальной мощностью более 1 млн. тстали в год станет тем стержнем, вокруг которого в ближайшие годы будет развиваться индустриализация страны.

Заканчивая беседу, министр говорит, что противники преобразований, в основном представители крупного бизнеса и феодального землевладения, не хотят мириться с теми социально-экономическими и политическими переменами, которые происходят в Пакистане. Они не хотят вкладывать капиталы в производство. Идут на все, чтобы заставить правительство отказаться от прогрессивных преобразований. Для того чтобы приостановить инфляционные тенденции и обеспечить ускоренное развитие экономики, правительство снова повысило налоги на крупный капитал и высокие доходы, увеличило экспортные пошлины. Штрафуются фирмы и компании, которые не выполняют правительственных указаний но расширению производства и социальному обеспечению трудящихся.

Повторяю, трудностей масса, но правительство полно решимости идти избранным путем.

Спустя некоторое время после разговора с министром, уже в начале 1974 г., газеты сообщили, что национализированы частные банки, принадлежавшие местной буржуазии. Одновременно взяты под государственный контроль и частично национализированы пакистанские фирмы, занимающиеся торговлей нефтепродуктами и морскими перевозками. Правда, иностранные банки и фирмы, действующие «этих отраслях экономики, национализации не подвергаются. Однако им запрещено открывать новые филиалы и расширять бизнес за счет национализированных предприятий. Декреты предоставили правительству право назначать в указанные компании своих управляющих и приобретать акции компаний на основе выплаты компенсации.

Занимая господствующие позиции в кредитно-финансовой системе, писала газета «Пакистан таймс», крупный капитал саботировал экономические меры правительства. Он тормозил рост капиталовложений в экономику, сдерживал развитие промышленного производства. А это вело к повышению цен на товары, усиливало инфляцию. Проведенные правительством меры ослабляют позиции крупного капитала, сужают социально-экономическую базу противников реформ. Государство получило новую возможность контролировать развитие национальной экономики.

В настоящее время под непосредственным государственным контролем находится от 25 до 30 % производственных мощностей крупной (так называемой цензовой) промышленности, практически все финансово-кредитные учреждения, определенная часть внешней и внутренней торговли страны.

О важности государственного регулирования в экономике страны говорил летом 1974 г. на пресс-конференции премьер-министр Пакистана З. А. Бхутто. Партия пакистанского народа исходит из того, сказал он, что неконтролируемый и неограниченный капитализм в том виде, как он существовал в Пакистане во времена Айюб-хана, был бы не в состоянии решить стоящие перед нами социальные и экономические задачи. Поэтому государство должно было принять участие в выполнении многих экономических проектов, а также ввести элементы контроля и дисциплины В деятельность частного сектора.

В годовом обзоре работы национализированных заводов указано, что только за 1974/75 финансовый год они увеличили объем производства почти на 31 %. При этом реализовали товаров на 63 % больше, чем год назад.

Жизнь убедительно показывает, что государственный сектор продолжает развиваться. Несмотря на переживаемые страной трудности, ассигнования на развитие экономики, в том числе и на дальнейшее расширение государственного сектора, в 1974/75 г. увеличиваются еще на 45 %. Это, несомненно, доброе предзнаменование для дальнейшего развития Пакистана по пути экономической самостоятельности и социального прогресса.

Валовой национальный продукт в 1973/74 г. увеличился более чем на 6 %. Общий индекс сельскохозяйственного производства составил 203 пункта по сравнению с 1959/60 г., благоприятным для страны. Сравнивается, естественно, территория бывшей провинции Западный Пакистан. Стабилизируя экономику, правительство учредило государственную Корпорацию по закупке зерна и основных видов продовольствия у крестьян, в задачу которой входит вытеснение частных фирм. В декабре 1974 г. кабинет министров одобрил программу создания земледельческих кооперативов.

Рассказывая на страницах печати о политике правительства в этой области, министр сельского хозяйства Шейх Мухаммад Рашид подчеркнул, что кооперирование является составной частью аграрных преобразований, направленных на постепенное устранение феодальной эксплуатации крестьянства и повышение производительности сельского хозяйства. Министр сообщил, что кооперативные фермы будут создаваться на добровольной основе и что управление ими будет строиться по демократическому принципу, в соответствии с которым каждый член кооператива будет иметь один голос независимо от величины земельного пая. Чтобы поощрить крестьян к вступлению в кооперативы, им предоставляется ряд льгот. В частности, кооперативы будут в первую очередь на льготных условиях обеспечиваться минеральными удобрениями, сортовыми семенами, сельскохозяйственными машинами, кредитом.

…Исламабадский университет еще в стадии строительства. Несколько похожих на усеченные пирамиды железобетонных зданий раскинулось неподалеку от камышовых берегов озера Равал, которое поит водой молодую столицу. Закладывается фундамент нового здания, садовники высаживают тополя и кипарисы.

^{Буровая установка на плато Потвар (север Пакистана), где с помощью советских специалистов открыты большие запасы «черного золота». Перед отъездом на родину наши ребята сфотографировались на память с пакистанским другом.}

Ректор университета – Каниз Юсуф. У этой женщины солидный стаж преподавательской работы. Окончила она Панджабский университет, преподавала географию и новейшую историю в ряде учебных заведений. Она принадлежит к той части пакистанской интеллигенции, которая стоит за обновление жизни, за прогрессивные перемены в экономике и быту. Когда в правительстве зашла речь, кого поставить во главе Исламабадского университета, то выбор пал на нее. Она член правящей партии.

– Возглавляю учебное заведение недавно, – поясняет она, – поэтому лучше буду говорить о наших планах на будущее. В соответствии с общей программой образования и научного развития большая роль отводится и нашему молодому университету. Упор делается на подготовку инженерно-технических кадров, в которых испытывается острый голод. Яхья-хан, срезавший почти на 40 % и без того скудные ассигнования на развитие высшего образования, планировал превратить университет в военное училище. Он как-то сказал: «Мне нужны грамотные артиллеристы, танкисты и авиаторы, а штатских инженеров мы всегда сумеем найти за рубежом». Вот и имеем мы на весь Пакистан немногим более 9 тыс. инженеров, – продолжает Каниз Юсуф. – Где уж тут развивать экономику и культуру, бороться с нищетой и отсталостью.

Ректор говорит, что университет развивает связи с учеными других стран, в том числе Советского Союза, Так, на физико-математическом факультете читает лекции по математике Александр Архангельский. Он пользуется уважением и среди студентов, и среди преподавателей.

– Что сделано на пути развития образования в стране? – переспрашивает Каниз Юсуф и тут же отвечает: – Новый режим повысил плату преподавателям, ввел бесплатное восьмилетнее обучение. До 1979 г. должно быть введено обязательное пятиклассное обучение для мальчиков и до 1984 г. – для девочек. Национализированы частные и упразднены привилегированные учебные заведения. До 1980 г. намечено создать 10 тыс. центров по ликвидации неграмотности. Государство постепенно берет под контроль всю систему начального, среднего и высшего образования.

Не удержавшись, я спросил Каниз Юсуф, как она оценивает начавшееся в стране раскрепощение женщин и привлечение их к участию в общественной и производственной жизни.

– Ношение женщиной парды, – это, конечно, унизительное явление. Но не самое страшное. Вредны и страшны те дикие обычаи и предрассудки, которые веками утверждались в сознании людей, которые не давали женщине возможности занять достойное место в обществе. И та ломка, которая произошла в жизни женщин советской Средней Азии, показала, на что способны женщины, сбросившие оковы бесправия и угнетения. Практически только сейчас в Пакистане делаются шаги по предоставлению женщинам права на труд образование. Женщин стали активнее выдвигать на работу в правительственный аппарат, в учебные и медицинские учреждения, защищать их право на нормальное существование. Но это дается нелегко. Религиозные фанатики, приверженцы старины – в основном представители правых организаций и в особенности «Джамаат-и ислами» – против перемен.

Каниз Юсуф вспомнила инцидент, происшедший весной 1973 г. на заседании Национальной ассамблеи. О нем долго писали в газетах. В те дни шло обсуждение проекта постоянной конституции страны. Рассматривалось положение о том, кто может быть избран президентом Пакистана. Группа религиозных фанатиков потребовала, чтобы в конституции было записано, что президентом может стать только мужчина и что женщин вообще надо лишить избирательного права.

Дебаты на эту тему отняли у депутатов полдня. Фанатикам дали бой, во-первых, сами женщины – депутаты парламента. Они сказали, что поправка, внесенная религиозной оппозицией, – это возврат к средневековью, нежелание видеть страну процветающей.

Фанатики стучали по столам кулаками, свистели, топали ногами. Аргумент у них был один: место женщины – дом, ей надлежит быть только женой и никем больше, заниматься воспитанием детей. Во время перерыва один из фанатиков с серьезным видом говорил, что участившиеся в последнее время наводнения и тайфуны в Пакистане – это результат того, что Валентина Терешкова летала в космос. А мусульманские женщины вместо того, чтобы осудить эту космонавтку, проводят собрания в ее честь. Женщины, говорил другой, соблазнили Яхья-хана, поэтому была проиграна война с Индией и откололся Восточный Пакистан. От женщин жди одних неприятностей.

Слово взял министр просвещения Абдул Хафиз Пир-зада. Спокойно и аргументированно, не оскорбляя ни религиозных чувств, ни человеческого достоинства своих противников, он показал несостоятельность доводов тех, кто стремится затормозить процесс прогрессивных преобразований, лишает женщин возможности участвовать в строительстве новой жизни.

Поправки фанатиков были отвергнуты подавляющим большинством голосов. А тем ничего не оставалось делать, как в знак протеста покинуть зал заседаний. Они ушли ровно на пять минут, затем вернулись под смешки депутатов и многочисленных гостей. Газеты смягчили остроту инцидента, изобразив его как бунт бородачей-мулл, решивших повеселить Национальную ассамблею. Вот заголовки статей: «Война полов в ассамблее», «Женщины – слабый пол – победили!»

– Газетчикам, – замечает Каниз Юсуф, – этот случай послужил темой для легких анекдотов. Однако он отражает сложную и трудную проблему, для решения которой потребуются усилия и властей, и прогрессивной общественности.

Беседа закончена. Меня ждет приятный сюрприз. Каниз Юсуф говорит, что в конференц-зале университета студенты и преподаватели встречаются с Малик Мухаммад Джаффаром, депутатом Национальной ассамблеи. Он недавно посетил Советский Союз и сегодня поделится своими впечатлениями. Послушать человека, уважаемого в стране, пришли студенты из других учебных заведений.

Люди с большим вниманием слушали рассказ, который продолжался два часа. Малик Мухаммад Джаффар говорил о том, что он ехал в СССР с некоторой долей скептицизма и предвзятости. Но уже после нескольких часов пребывания в Москве сомнения начали улетучиваться. Его поразила Москва, так непохожая на ту, о которой он читал в западной прессе. Он побывал в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы, где сделано все для того, чтобы иностранные студенты могли вернуться домой квалифицированными специалистами.

– Затем поездка в Таджикистан, – продолжает он. – Сейчас, когда я вспоминаю, с какими мыслями ехал в СССР, мне стыдно. Я задавал вопросы, которые моим собеседникам казались наивными. Я, как и многие мои соотечественники, имел искаженное представление об этой многонациональной стране. Меня поразила библиотека имени Фирдоуси – бесценное хранилище национальной литературы. Люди, с которыми я беседовал, откровенно говорили, что горды и счастливы тем, что живут в Советской стране. Они могут нормально жить и работать, добиваться социального, культурного и экономического прогресса.

На гидроэлектростанции Нурека я встретил представителей самых различных национальностей. Эта гигантская новостройка – наглядное свидетельство дружбы народов. Путешествуя по Таджикистану, я встречался с женщинами – врачами, учителями, инженерами и государственными деятелями, – говорил депутат. – На примере Таджикистана я убедился, что в СССР успешно решены и национальный, и женский вопросы. Вот почему нам надо почаще ездить в эту страну, особенно в близкие нам районы, перенимать все полезное, учиться пониманию жизни. Я убежден, что от дружбы и сотрудничества выиграем прежде всего мы, пакистанцы.

Рассказ человека, не привыкшего бросаться словами, был ярким, исчерпывающим и убедительным. Ему долго аплодировали. Добавлю к этому, что Малик Мухаммад Джаффар был избран президентом Общества пакистано-советской дружбы округа Исламабад – Равалпинди.

…В Сват, этот удивительный край водопадов, гор и лесов, именуемый в туристских справочниках «пакистанской Швейцарией», я отправился вместе с корреспондентом ТАСС, живущим в Исламабаде, Олегом Плешовым. Востоковед по образованию, человек, хорошо знающий проблемы страны, он к тому же еще обладает и качествами, которые присущи тассовским журналистам: чувством локтя, общительностью, готовностью помочь нашему брату-газетчику.

Серпантину головокружительной дороги, кажется, не будет конца. Узкая лента потрескавшегося асфальта, петляющая вдоль нависших гранитных скал и бездонных пропастей, ползет все выше и выше. Но вот преодолен последний перевал. С площадки, выбитой на отвесной скале, открывается панорама горной долины. Внизу мозаика рисовых и пшеничных полей, террасами врезавшихся в подножие гор. Серебристая нить реки. Селения, окруженные пирамидальными тополями. Почти до самых снежных вершин поднялись сосновые и буковые леса. Над водопадами, низвергающимися в ущелье, повисла огромная радуга.

Это и есть Сват, «пакистанская Швейцария», полосой вклинившаяся в южные отроги Гиндукуша. Правитель этого затерянного в горах княжества был вассалом британской короны. В 1947 г. он заявил о своем желании присоединиться к Пакистану. В 1969 г. княжество было ликвидировано, но за феодалами сохранились различные экономические и социальные привилегии. С приходом к власти гражданской администрации эти привилегии были упразднены и на всей территории введены законы, действовавшие в Пакистане.

Удивительно интересно прошлое этого края, где проживает около полумиллиона человек. Кого только не перевидал Сват! И буддийских монахов, в течение долгих веков утверждавших здесь свою веру, и воинов Александра Македонского, совершавшего поход в сказочную Индию, и отряды Великих Моголов.

Сват – это смешение культур и эпох далекого прошлого. Археологи, занимающиеся изучением этого края, обнаружили под слоями песка сохранившиеся строения, сооруженные в характерном для древних эллинов стиле. Исследователи из Пешаварского университета, проводившие раскопки в Удаграме, нашли уникальные предметы домашнего обихода, которые относятся к V в. до нашей эры. На глиняных кувшинах и блюдах отчетливо видны надписи, сделанные на греческом языке. Интересны выпиленные из камня украшения на карнизах – творения греческих и буддийских ваятелей.

Сам город Удаграм, расположенный у подножия гор, просуществовал до первых веков нашей эры. Однако по еще не установленным причинам жители покинули его и переселились выше, на скалистое плато. Они обнесли новое поселение неприступными крепостными стенами, провели воду по каменным трубам с окружающих город вершин. Город штурмовали вторгшиеся в эти края в XI в. армии Махмуда Газневи.

Рядом с мечетями можно увидеть древние буддийские храмы, а в горах возле Мингоры, этого нагромождения глинобитных хижин и дувалов, – высеченные из гранита гигантские статуи Будды. Путешествуя здесь, словно переносишься в прошлое. Ученые установили, что здесь находилось одно из самых крупных буддийских поселений. Легенда гласит, что император Ашока приезжал сюда для совершения разного рода ритуальных обрядов.

Пакистанские археологи собрали большую научную коллекцию предметов греко-буддийского искусства и быта, что дает возможность исследователям заглянуть в прошлое, пролить свет на еще не изученные периоды исчезнувших цивилизаций, получить новые сведения о связях народов Европы и Азии в те далекие от нас времена.

Основные жители Свата – пуштуны из племени юсуфзаев. Это рослые, уравновешенные, в большинстве своем голубоглазые люди. Непременный атрибут более или менее состоятельного пуштуна – винтовка или пистолет, патронташ. Двенадцатилетние ребятишки без промаха бьют на звук или на вспышку света.

Во второй половине дня приезжаем в Сайду-Шериф, в прошлом столицу княжества. Сейчас этот городок, где проживает немногим более 15 тыс. человек, – административный центр округа Сват. Он утопает в зелени тополей и платанов, абрикосовых и апельсиновых деревьев. Чистые асфальтированные улицы, по сторонам их – коттеджи местной знати.

В глубине парка, примыкающего к подножию горы, под кронами могучих деревьев стоит отель «Сват», построенный в стиле английских загородных вилл с элементами греческой архитектуры в виде опоясывающих колонн. У ограды автомашины последних марок. Немного в стороне теннисный корт, зеленая лужайка для игры в гольф. В плетеных креслах на открытой веранде загорают туристы, в основном иностранцы, посетившие Сват благодаря неплохо поставленной рекламе туристских организаций. Среди посетителей выделяется большая группа японских бизнесменов. Они приехали изучить состояние кустарной промышленности и производства сувениров.

Предельно вежливый руководитель местного туристского бюро, вручая проспекты с описанием достопримечательностей Свата, делает небольшой экскурс в прошлое, рассказывает о жизни бывших правителей этого края. Были они людьми образованными и просвещенными. Заботились о процветании края и его населения, первыми в истории Пакистана ввели бесплатное обучение детворы, бесплатно делали всем прививки от холеры и оспы. Правители владели иностранными языками, вели переписку со многими деятелями культуры Европы, своих детей посылали учиться в Англию.