Текст книги "Гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств"

Автор книги: А. Корсунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Римской в основном оставалась налоговая система. С населения взимались поземельный налог (о подушном нет упоминаний), налоги с торгового оборота. Сохранялись натуральные повинности – строительные работы, обязанность предоставления постоя и проч. Налоги платили не только римляне, но и варвары. В соответствии с римскими юридическими принципами осуществлялось и судопроизводство. Верховной судебной инстанцией была королевская курия – comitatus. Какие-либо данные о легально осуществляемых германских формах судопроизводства в источниках отсутствуют.

Наряду с традиционным римским устройством в политической организации королевства остготов обнаруживается ряд новых черт, причем не всегда можно с определенностью установить их происхождение: являются ли они пережитками организации управления варваров или возникли в новой исторической обстановке. В административной системе наиболее значительным нововведением, отражающим двойственный состав населения королевства и усиление принципа частной власти короля, были институты комитов готов и сайонов.

Комиты готов (comites Gothorum) стояли во главе провинций и городских общин (в том числе и там, где не было готов). Они осуществляли суд, начальствовали над военными отрядами и гарнизонами. Комиты готов входили в римскую систему рангов (в высший ранг). Имелись комиты и при дворе, выполнявшие различные поручения короля. А. Хальбан^[63], отмечая германское происхождение должности готского комита, высказывал мнение, что его нельзя отождествлять с франкским графом. В королевстве франков, отмечает он, граф приобретал судебные функции по мере утраты их народным судебным собранием. Отсутствие данных о таком процессе преобразования судебных институтов у остготов в источниках не исключает, однако, того, что подобный процесс имел место и у готов, но, по-видимому, он шел более быстро, спонтанно.

Сайоны, должностные лица готского происхождения, которые, не имея строго определенной сферы деятельности, выполняли самые разнообразные поручения короля: возглавляли военные отряды, приводили в исполнение решения судов, осуществляли принуждение по отношению к тем, кто уклонялся от внесения налогов, передавали королевские приказания, помогали комитам в исполнении их обязанностей, а иногда и контролировали их деятельность. Сайоны разбирали на месте дела, изъятые из ведения обычных судов, и осуществляли защиту лиц, испросивших защиту у короля. Сайоны вступали в действие обычно тогда, когда власть римских должностных лиц оказывалась недостаточной.

В остготском королевстве сохранилось дружинное начало, и оно не осталось без влияния на государственный аппарат. Юноши из знатных семей воспитывались при дворе. Со временем они занимали дворцовые должности, становились майордомами. Доверенными лицами короля были члены его дружины – armiger^[64] и spatharius^[65].

Сильнее всего отличалась от позднеримских порядков остготская система военного устройства. Несли военную службу только готы и другие варвары, населявшие территорию королевства. Римлян привлекали лишь к строительству оборонительных сооружений; они также служили во флоте, который не играл, однако, существенной роли в остготский период. По-видимому, готское войско делилось на тысячи и сотни, но обстоятельные данные о связи этой системы с общественным устройством готов в источниках отсутствуют. Имеются лишь упоминания о милленариях (тысячниках). Влияние римской государственности на военную систему выражалось в наличии постоянных военных гарнизонов в ряде городов и крепостей (Неаполе, Нурсии, Тичино, Тортоне), в централизованной системе снабжения воинов оружием (что облегчалось сохранением римских оружейных арсеналов), в выдаче воинам дарений (donativa). Система раздач, по сравнению с римской, претерпела изменения: они осуществлялись теперь не от случая к случаю, а ежегодно. Раздачи стали связывать с военными смотрами, и дары предоставлялись воинам в соответствии с их боевыми заслугами.

Теодорих и его преемники издавали эдикты, которые были действительны для всего населения Остготского королевства. Наиболее крупный из них – уже упоминавшийся «Эдикт Теодориха» (этот термин иногда употребляется как имя собственное). Этот юридический памятник содержит главным образом нормы публичного и отчасти светского права. Они направлены прежде всего на защиту частной собственности, на предупреждение злоупотреблений и насилий со стороны должностных лиц и магнатов. Юридической основой «Эдикта Теодориха» послужило римское право. Принципиально новых положений в нем очень мало, и они, как правило, не связаны непосредственно с социальными отношениями варваров. Стремление «Эдикта» подавить некоторые черты германского права проявляется в запрещении таких обычаев, как похищение невесты, самостоятельное преследование преступника и т. п.

Своеобразие правового устройства остготского королевства (общее здесь находим лишь с королевством вандалов) состоит в отсутствии записи обычного права германцев – завоевателей страны. Это не значит, что готское право исчезло полностью. У готов продолжало действовать собственное семейное и наследственное право. Готским обычным правом (дополняя его эдиктами готских королей), очевидно, пользовались комиты готов, рассматривая тяжбы между своими соплеменниками. Запись же готского права не была осуществлена, вероятно, вследствие быстрого разложения родовых связей у готов.

Таким образом, отличительной чертой Остготского королевства была устойчивая двойственность организации управления. Существование двух параллельных рядов органов управления, связанных в одном случае с римской, в другом с готской частью населения, продолжалось до конца его истории. В период же войны против Византии эти органы власти оказались вовсе разобщенными.

Католическая церковь в остготской Италии утратила положение государственной церкви, но сохранила свое влияние на италийское население и обладала обширными земельными владениями. Остготский король в соответствии со своей политикой союза с италийской знатью проявлял религиозную терпимость и считался с существенной ролью католической церкви в общественных делах. Санкционировано было право церковного убежища, признание получила юрисдикция папы над клириками. Епископы играли известную роль в городском управлении – участвовали в фиксации цен на некоторые товары, в установлении размеров пошлин.

Король активно вмешивался в дела католической церкви, в частности и в назначение пап, поддерживал римскую церковь во время ее конфликта с константинопольской церковью, выступал против симонии при выборах пап и епископов.

Что же касается готской арианской церкви, то сведений имеется немного. Известно, что существовали арианские епископские церкви, обладавшие землями и сервами. Эти церкви не освобождались от налогов. Богослужение происходило на родном, то есть готском языке.

В остготской Италии имели место выступления народных масс и политическая борьба, связанные с классовыми социальными и этническими противоречиями. Поскольку в Италии в этот период сохранялись классы и социальные слои разлагавшегося рабовладельческого общества, а также в значительной мере и его политические учреждения, то налицо были и проявления классовых социальных противоречий, характерных для позднеантичного общества. Но изменения, связанные с созданием варварского королевства, не могли не наложить своего отпечатка на условия развертывания политической борьбы. Противоречия между классами и слоями местного общества переплетались теперь со скрытым антагонизмом между завоевателями и италийским населением, с зарождавшимися коллизиями внутри самого варварского населения. Существенное влияние на политическую жизнь остготской Италии оказывали ее отношения с Византией, более тесные, чем у какого-либо другого варварского королевства.

В источниках упоминаются волнения среди городского плебса, связанные с цирковыми представлениями, раздачей анноны, религиозной рознью (выступления против евреев и против отдельных мероприятий властей в отношении католической церкви). Бунтам плебса иногда сопутствовали террористические акции рабов, убийство ими своих господ. Как и в эпоху империи, распространенной формой социального сопротивления рабов и колонов было их бегство.

О выступлениях крестьян имеются лишь единичные упоминания. Очевидно, их протесты выражались в уклонении от выплаты налогов и в изолированных случаях – в нападениях на купцов и арендаторов.

Готское правительство считало своей важной задачей предотвращение и подавление выступлений народных масс. Оно устанавливало суровые кары для участников бунтов, принимало меры для возвращения беглых, лишало римское крестьянство права ношения оружия.

Наряду с классовыми противоречиями, представлявшими собой развитие антагонизмов позднеантичного общества, в остготском королевстве имели место столкновения, обусловленные различием интересов варварской и римской частей населения страны. Поселение готов в Италии не могло не нарушить интересы италийского господствующего класса, поскольку он лишился части своих земельных владений и монополии на занятие должностей в государственном аппарате. Королевская власть выражала прежде всего интересы готской знати и в известной мере широкого слоя готских рядовых свободных. В то же время она не могла не считаться с интересами римской знати и католической церкви, которые сохраняли весьма сильные позиции в экономике и значительное влияние на население города и церкви, то есть на подавляющее большинство подданных готских королей. Поэтому политический режим, установленный Теодорихом, по существу представлял собой компромисс между готской и римской знатью, разделившей не только земельные владения, но и власть в государстве. Гражданские должности остались в основном в руках италийской знати, а военная власть была предоставлена готским магнатам. Теодорих, как уже отмечалось, поддерживал римского папу и италийское католическое духовенство, которые вступили в конфликт с восточной церковью и византийским императором.

Но все это не означало полной гармонии интересов высшего слоя римского общества и готской знати. В сочинениях наиболее ревностных римских сторонников альянса с готским королем (епископа Эннодия, магистра оффиций, а позднее префекта претория Кассиодора), а также в некоторых хрониках настойчиво подчеркивалось полное согласие обоих народов и выгоды, полученные римлянами в результате создания в Италии остготского королевства. Отмечалась безболезненность процедуры раздела земель между готами и римлянами^[66], приобретение римлянами военных защитников в лице готов, установление общественного порядка и безопасности в стране^[67]. И в самом деле остготскому правительству, очевидно, удалось добиться в первый период правления Теодориха известных успехов и во внутренней и во внешней политике. Но оно не устранило противоречий и борьбы ни внутри италийского населения, ни в отношениях между готами и римлянами. Действительное положение в италийской деревне в начале VI века было далеко от той идиллической картины, которую рисовали упомянутые авторы. Согласно официальным документам, римлянам угрожали конфискации имущества или незаконный захват земель готами, их чрезмерно обременяли налогами. Правительству приходилось неоднократно напоминать варварам-воинам, что недопустимо грабить провинциалов, обращаться с ними как с рабами. То обстоятельство, что военная служба стала обязанностью только готов, было не только освобождением италийцев от тяжкого бремени, но одновременно и их разоружением. Они оказывались беспомощными перед лицом своих всегда готовых применить оружие соседей.

Из источников видно, что наиболее болезненно римская знать воспринимала произвольные посягательства королевской власти и готских магнатов на ее имущество и личную безопасность, ограничения в возможности занятия должностей в государственном аппарате. Не случайно в произведениях римских авторов критерием для оценки готских правителей является их способность и готовность избавить римлян от угрожающих им со стороны готов опасностей^[68]. Характерно, что когда Теодахад, ведя переговоры с Юстинианом, решил отказаться от части своих суверенных прав и максимально удовлетворить римскую знать, ориентировавшуюся на Византию, он обещал не казнить сенаторов и духовных лиц и не конфисковывать их имущество без согласия императора, а также не возводить кого-либо в сан патриция или давать какой-нибудь сенаторский ранг. Напоминая римлянам о лояльном отношении к ним готского правительства, Тотила подчеркивал широкие возможности занятия гражданских должностей италийцами.

После поражения готов в войне италийская знать настояла на предоставлении ей решающей роли в гражданском управлении. Прагматическая санкция Юстиниана предоставила епископам и магнатам право избирать правителей провинций (indices provinciarum) из своей среды. Позиция римской знати никогда не была однозначной. Часть римлян, стоявшая за сближение с готской королевской властью, сгруппировалась в «италийскую партию», часть, ориентировавшаяся на Византию, – в «имперскую» или «итало-византийскую партию».

Среди готов наряду со сторонниками альянса с римской знатью имелась «национальная» или «ультраготская» группировка, отстаивавшая жесткий курс в отношении римлян, добивавшаяся вытеснения их из государственного аппарата. Противоречия между готской и римской знатью, их борьба за земли и участие в государственном управлении протекали то скрыто, то в острых формах – в последние годы правления Теодориха, в период правления Амаласунты. Византийская интервенция означала одновременно и войну италийской знати против готского господства; на стороне готской королевской власти со времени занятия престола Витигисом оставалась лишь очень незначительная часть представителей высшего слоя римлян.

Высшее католическое духовенство в Италии, вставшее на сторону Теодориха во время борьбы за власть между ним и Одоакром и пользовавшееся его поддержкой в период разрыва с восточной церковью, то есть до 518 года, позднее стало сближаться с находившейся в оппозиции к остготскому правительству римской светской знатью. Оно было тесно связано с ней общими экономическими интересами, культурными и семейными узами.

Охарактеризованные выше противоречия и борьба внутри римского общества, с одной стороны, между римлянами и готами, с другой, имели место почти до конца существования Остготского королевства параллельно и без видимой взаимосвязи. Но после прихода к власти Тотилы произошли резкие изменения в политической позиции королевской власти и в соотношении сил в стране. Война привела не только к разрыву мирных отношений между готами и римской знатью, но и к обострению классовых противоречий. Успешные военные походы готов в 544–545 годах с севера на юг Италии и освобождение почти всей страны от византийских войск повлекли за собой бегство значительной части римских магнатов из имений. Сложившаяся ситуация была использована многими мелкими держателями, рабами и колонами, особенно на юге страны: они переставали выплачивать налоги имперским властям, вносить оброки своим хозяевам и их агентам, нести повинности. Нередко рабы магнатов оставляли имения и примыкали к готам или селились на новых местах, улучшая свое положение. Частыми стали браки рабов со свободными.

Тотила использовал создавшееся новое положение. Он, как отмечает Прокопий, разрешил всем земледельцам обрабатывать земли, которые фактически оказались в их владении, а подати, которые они ранее выплачивали в казну, и оброки, вносившиеся владельцам земли, приказал взимать в свою пользу. Ведя переговоры с римлянами, готский король категорически отказывался от выдачи беглых рабов, вступивших в его войско. Разрыв готов с римским господствующим классом при Тотиле и его преемнике Тейе стал еще более резко выраженным, чем прежде. Римлян на службе у готов уже почти не осталось. По отношению к римской верхушке принимались репрессивные меры^[69].

Помимо рабов войско готов в отдельных случаях поддерживали крестьяне (по-видимому, колоны и другие зависимые земледельцы). Так, согласно сообщению Прокопия, Тотила собрал в Лукании отряд крестьян, укрепил его некоторым количеством готских воинов и направил против подразделения византийских воинов и крестьянского ополчения, созванного римским магнатом Туллианом – союзником византийцев. Позднее готский король заставил находившихся в его власти римских магнатов воздействовать на своих крестьян таким образом, чтобы они покинули отряд Туллиана и вернулись работать на поля. Крестьяне подчинились. В войске Тотилы находились также дезертиры из римских войск – те, кто, по словам Прокопия, питал склонность к государственным переворотам.

Некоторые исследователи усматривали в экономической и социальной политике Тотилы революционные черты. Отмечалось, что он опирался на зависимых крестьян и колонов и осуществил в значительной мере экспроприацию крупных землевладельцев, что его действия вели к революции в сфере социальных и экономических отношений. Следует иметь, однако, в виду, что Тотила не произвел таких глубоких преобразований, которые позволили бы характеризовать их как революционный переворот. Источники не дают оснований говорить о всеобщем освобождении рабов Тотилой. Очевидно, что в готские войска вступали только беглые рабы. При этом прочие рабы продолжали обрабатывать имения и италийцев, и готов.

Можно согласиться с мнением 3. В. Удальцовой, что Тотила не стремился к полному уничтожению римского крупного землевладения и не помышлял о ликвидации институтов рабства и колоната. Вместе с тем объективное значение социальных и экономических мероприятий готского короля было велико: они представляли собой решительный удар по сохранившемуся в Италии рабовладельческому укладу хозяйства. Это оказалось возможным вследствие изменения всей исторической обстановки и самого характера королевства остготов по сравнению со временем правления Теодориха и его ближайших преемников.

Во время войны с Византией временный союз римской и готской знати, установленный при Теодорихе, подошел к концу. Широкие слои италийского населения, особенно городского, во время войны поддерживали византийцев. Плебс в Риме добровольно вступал в войска Велизария. Готская королевская власть стала опираться в значительной степени на рядовых готов. Именно это надо учитывать, говоря предпринятых Тотилой относительно радикальных экономических и социальных мероприятиях.

Глава 11

Возникновение Лангобардского

королевства в Паннонии

По данным древнейших источников, повествующих о лангобардах, и в соответствии с данными археологических раскопок, лангобарды жили по обеим берегам Нижней Эльбы уже в последние десятилетия I века до н. э. Эта область и была, по-видимому, их родиной; правда, источники раннего Средневековья сообщают, что лангобарды происходят из Скандинавии, но археологический материал это не подтверждает. Самые ранние упоминания о лангобардах мы встречаем у Страбона, Веллея Патеркула, Тацита и Птолемея. Древнейшие, из известных в настоящее время, поселения лангобардов находились на левом берегу Эльбы. Там сохранилось и название племени лангобардов в существующих со времени Каролингов топонимах Барденгау и Бардовик. Поселения лангобардов граничили на северо-западе с хавками, а на западе с ангривариями. Территория лангобардов отделялась от хавков и ангривариев широкой полосой пустынной лесной местности. Предполагается, что в первые годы нашей эры в связи с походом римлян под командованием Тиберия, на время подчинившего хавков и лангобардов с левого берега Эльбы, часть лангобардов была переселена на территорию вправо от Нижней Эльбы: «Сломлена была сила лангобардов, племени, чья дикость превышает даже обычную дикость германцев» (Веллей Патеркул). Военную мощь лангобардов отмечал позже и Тацит: «Лангобардов красит их незначительное число. Окруженные многочисленными и могущественными народами, они ищут спасения не в подчинении, а в мужественной борьбе и смелой предприимчивости». Это суждение подтверждается археологическим материалом. В нижнеэльбских некрополях I–II веков, которые считают лангобардскими, найдены захоронения с большим количеством оружия (мечи с одним и двумя лезвиями, копья, щиты с железной сердцевиной и наконечники стрел, последние, впрочем, в захоронениях I–II веков встречаются редко).

Легенда гласит, что вначале лангобарды назывались «виннилиами»; но она содержится в источниках, которые датируются лишь начиная с VII века. Те писатели, которые раньше всего упоминают об этом племени, называют их лангобардами. Указывается также, что у них с древнейших времен большое значение имел культ Вотана.

Малочисленное, но воинственное племя лангобардов вновь появляется на исторической сцене в связи с началом войны с маркоманнами. В 166–167 годах 6 тысяч лангобардов в союзе с обиями напали на римскую границу в Верхней Паннонии. Они были, однако, отброшены римским войском и вернулись на родину. Вероятно, этот поход предприняла лишь часть племени.

В последующие века в античной историографии упоминаний о лангобардах нет. Источники VII–IX веков, посвященные истории лангобардов, говорят исключительно о раннем периоде их существования. Это небольшое анонимное сочинение «Происхождение народа лангобардов» (середина VII века), «История лангобардов» Павла Диакона (конец VIII века), другая «История лангобардов» (начало IX века), которую называют также «Кодексом Готы», поскольку ее рукопись хранится в библиотеке в немецком городе Гота, и «Хроника Фредегара» (первая половина VII века).

Сведения этих источников, сообщающих о движении лангобардов на юг, подчас трудно истолковать. Вероятно, они ушли из своей родины Мауринги, области на Нижней Эльбе, во второй половине IV века, под давлением начавшейся датской экспансии. Павел Диакон передает устные сообщения об уходе лангобардов с Эльбы следующим образом: «После того как лангобарды ушли из Мауринги, они двинулись к Толанде, где пробыли некоторое время, после чего, как говорят, ряд лет занимали Антайб, Бантайб, а также Бургундайб». Как локализовать Толанду, мы не знаем. Э. Демужо^[70] предполагает, что ее нужно искать в области Люнебургской степи, то есть в Саксонии.

Вероятно, лангобарды, нередко прерывая свой путь, шли вверх по Эльбе или между Эльбой и Одером на юго-восток, пересекли область Бранденбурга и Л аузиц. Бантайб как будто лежит в Богемии, где археологами обнаружены остатки материальной культуры конца V века, которую продолжала культура лангобардов в Паннонии, датируемая VI веком. В своем странствии лангобарды в середине V века сталкивались с гуннами, причем поражения и победы сменяли друг друга. В 487–488 годах германское племя ругиев было полностью разбито Одоакром и его братом Хунвульфом. На территории этого маленького «королевства», расположенного напротив римской провинции Норик Прибрежный на левом берегу Дуная, в так называемой стране ругиев, и осели в 488–489 годах лангобарды во главе со своим королем Гудеоком.

Но долго не усидели и там и вскоре двинулись дальше на юго-восток, где натолкнулись на сильное сопротивление народа герулов, которому удалось даже на несколько лет их подчинить. Однако при короле Тато лангобарды в 510 году нанесли решительное поражение герулам. В этом сражении пал король герулов Родольф. Находящееся на стадии формирования королевство герулов было уничтожено лангобардами. А так как герулы были союзниками остготов (их король Родольф был «сыном по оружию» короля Теодориха), это означало нарушение союзнической системы остготов.

Примерно к тому времени, когда они заняли землю ругиев, большинство лангобардов приняли христианство арианского толка. При этом многие из них, несомненно, остались верны своим традиционным культам, а часть племени еще раньше перешла в католичество. Во всяком случае, в 458 году лангобардские послы при византийском дворе аргументировали необходимость совместных действий против ариан-гепидов тем, что лангобарды, как и византийцы, исповедуют католическую веру. С другой стороны, король лангобардов Аль-боин был в 566 году арианином – то ли потому, что он тогда только перешел от язычества к христианству, то ли потому, что из политических соображений счел целесообразным порвать с католической церковью и принять арианство.

Вскоре после победы над герулами Тато был убит, и новым королем лангобардов стал Вахо. Он правил до 540 года, и именно в эти десятилетия возникло Лангобардское королевство; впрочем, начальную стадию его формирования мы можем отнести к поселению лангобардов на земле ругиев, то есть примерно к 488–489 годам. В результате подчинения других племен или осколков таковых в лангобардском обществе стали постепенно формироваться антагонистические классы, хотя остатки родового строя обнаруживаются еще в 568 году, во время похода в Италию. Вахо стал союзником тюрингов и женился на Раникунде, дочери короля тюрингов Бизина. Позже он вступил в другой брак – с дочерью короля гепидов Аустригузой, а две его дочери вышли замуж за франкских королей. В этой брачной политике породне-ния с нужными правителями он следовал примеру Теодориха Великого, стремясь таким образом стабилизировать свою политическую власть.

Должно быть, сразу после смерти Теодориха Великого в 526 году лангобарды заняли ряд расположенных на Дунае местностей Паннонии, примерно область между Веной и Будапештом. При этом они использовали свои в тот период дружеские связи с гепидами, которые жили к востоку от Тисы и в Трансильвании, а затем растущую слабость государства остготов после смерти их короля.

После освобождения лангобардов от господства герулов, во всяком случае не позднее, к ним стала проявлять явный интерес Византия, чтобы при случае использовать их как военную силу и противопоставить гепидам и остготам. Когда в 535 году, в начале войны Византии с остготами при короле Теодахаде, армия Юстиниана захватила Сирмий, она обрела союзников в лангобардах. Вероятно, тогда же был заключен союз византийцев с королем Вахо, ибо в 539 году Вахо отказал в военной помощи королю остготов Витигису, сославшись на свой союз с Византией. Но, с другой стороны, он не выступил против гепидов, когда они в том же году вторглись в византийские владения к югу от Дуная и уничтожили войско полководца Каллука. Вскоре после этих событий Вахо умер, и новым королем лангобардов стал его малолетний сын Вальтари под опекой Аудоина, который принадлежал к знатному роду Гаузус. Когда Вальтари в 545 или 546 году умер, королем лангобардов стал Аудоин.

В эти годы союза с лангобардами добивались как франки, замышлявшие в правление Теодеберта союз с остготами, гепидами и лангобардами, своего рода антивизантийскую коалицию, так и Византия. В 546 году Аудоин принял сторону Византии; к этому его склонили подарками и обещаниями новых земель.

В 546–547 годах лангобарды вошли в Западную Венгрию и также заняли Бургенланд. Позднее, около 565 года, они утвердились и на верхнем течении Савы. Политическим центром лангобардского государства в Паннонии была область рек Рааб, Рабниц и Маркал. Именно там обнаружены особенно богатые захоронения лангобардов. Расселение лангобардов охватывало позднеримские провинции Валерия и Паннония Г, захвачены были и прилегающие области Норика. Паннония II осталась во власти гепидов. Византийцы ежегодно посылали лангобардам установленные договором денежные суммы. В городах, которые лангобарды заняли в Паннонии, кое-где сохранились еще прочные укрепления, например в Птуе и Целье.

В качестве федератов Восточной Римской империи лангобарды посылали в последующие годы контингент вспомогательных войск на Восток, где он в 555–556 годах принял участие в войне с Сасанидами.

В ответ на лангобардско-византийский союз король гепидов Туризинд объединился с гуннским племенем кутригуров; тогда император Юстиниан натравил на гепидов и кутригуров другое гуннское племя – утигуров. Но гепиды получили помощь от славянского племени склавонов, опустошивших в 551 году Иллирик, в результате чего Юстиниан был вынужден заключить мир с кутригурами и гепидами. Он был заинтересован не столько в уничтожении этих народов, сколько в ослаблении тех и других, по возможности в равной степени.

Но договор Византии с гепидам вовсе не означал примирения лангобардов и гепидов. Между ними примерно с 548 года происходили разного рода столкновения, а весной 552 года состоялась битва, которую Иордан сравнивает с битвами Аттилы. Гепиды потерпели сокрушительное поражение.

Вероятно, после этой победы лангобарды послали в Италию вспомогательный отряд в 5500 человек в помощь византийскому полководцу Нарсесу, воевавшему с остготами; этот контингент лангобардов активно участвовал в конце июня 552 года у Буста-Галорум в сражении с остготами, в котором был смертельно ранен Тотила. Но как только сражение закончилось, Нарсес отправил лангобардов назад в Паннонию; как утверждают, они были слишком жестоки и не подчинялись командам. Вероятно, вернувшиеся из Италии лангобарды рассказывали тем, кто оставался на родине, об этой стране. В их рассказах Италия описывалась как страна богатая и плодородная; быть может, это сыграло известную роль в принятии в 568 году королем Альбоином решения отправиться в Италию после того, как он уступил или, вернее, вынужден был уступить, свои владения в Паннонии аварам.

В 565 году король Аудоин умер. Не успел его сын Альбоин стать королем (565–572), как вновь возникли проблемы с гепидами, которых теперь поддерживали византийцы, опасавшиеся растущей мощи лангобардов. В 566 году византийские войска заняли осажденный лангобардами главный город гепидов Сирмий и вместе с гепидами отбросили лангобардов назад. Тогда Альбоин заключил с каганом аваров Баяном союз, который был направлен против гепидов и одновременно угрожал Византии. Согласно заключенному договору, в обмен на военную помощь лангобарды должны были предоставить аварам несколько тысяч лошадей и быков, а также землю, которую предполагалось отнять у гепидов.

Византия обещала гепидам помощь и в дальнейшем, но в действительности не предоставила ее. Дело в том, что, хотя осада Сирмия лангобардами была снята с помощью византийских войск, гепиды отказались отдать город византийцам.

В 567 году произошло решающее сражение между гепидами, с одной стороны, и лангобардами и аварами, с другой. В нем был убит король гепидов, а гепиды потеряли свое государство.

Византийцы воспользовались благоприятными обстоятельствами и поспешили занять Сирмий, где захватили казну короля гепидов. Остатки войска гепидов влились в византийское войско.