Текст книги "Гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств"

Автор книги: А. Корсунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Отношение местной галло-римской аристократии к бургундам было двойственным. Ее вполне устраивала жизнь в их королевстве, но самих бургундов она по-прежнему считала диким и вероломным народом. Выразителем таких настроений стал Аполлинарий Сидоний, высказавший в 60-е годы V века в послании, обращенном к другу сенатору Катуллину, высокомерное презрение к германцам: «Что просишь ты меня, надеясь, что я в добром здравии, сложить стихи во славу Венеры, любимицы фесценнинских песен^[27], когда я нахожусь среди полчищ длинноволосых варваров, вынужден слушать германскую речь, с мрачным видом выносить многократно похвалу тому, что поет обожравшийся бургунд, смазывающий волосы прогорклым маслом? Сказать тебе, что мешает вдохновению? Муза, изгнанная щипковыми инструментами варваров, пренебрегает шестистопным ямбом… Тебя ведь не преследует отвратительный запах чеснока и вонючего лука, который отрыгивается, отравляя воздух, с раннего утра в течение десяти трапез, тебя не обременяет целый день – будто ты их престарелый дед или муж их кормилицы – толпа таких великанов и в таком количестве, что прокормить их не могла бы даже кухня Алкиноя».

Однако католическая церковь не разделяла это презрение к германцам. Папа Гиларий (461–468) называл короля Гундиоха, хотя тот был арианином, «сыном нашим». Столь же лестным обращением был почтен папой Геласием (492–496), несмотря на приверженность арианству, и остготский король Теодорих.

После убийства Майориана (461) бургунды вновь воспользовались смутой в Риме и распространились еще дальше на юг. Между 470 и 474 годом они осели в Вьене и в Везоне. К этому времени их отношения с вестготами испортились, поскольку и те, и другие претендовали на Прованс. Границей между ними осталась река Дюране, и вестготы сохранили господство над Провансом.

После смерти Гундиоха бургундское государство было разделено между его четырьмя сыновьями. Внутренняя борьба за престолонаследие сотрясала государство, пока на трон не вступил Гундобад (480–516), при котором Бургундия достигла вершины своего могущества. События развивались следующим образом.

Когда умер Гундиох, Гундобад был изгнан своим дядей Хильперихом I из пределов королевства и нашел приют в Западной империи. Его братья провели раздел страны; резиденцией Хильпериха II стал Лион, Годегизеля – Женева и Годомара – Вьен. Гундобад стал при дворе Равенны преемником умершего в 472 году высшего военачальника Западной Римской империи Рицимера.

После краткого правления императора Олибрия, находившегося под влиянием вандальского короля Гейзериха, бургунды в течение некоторого времени определяли политику Западной Римской империи. После смерти Олибрия Гундобад посадил на императорский престол в Равенне Глицерия (473–474), который предоставил ему полную свободу действий. Глицерия сменил ставленник Византии Юлий Непот (474–475), который отстранил Гундобада. Тогда тот вернулся на родину и вытеснил из Женевы Годегизеля. Затем, в 491–492 годах, Гундобаду удалось устранить обоих враждебных к нему братьев, Хильпериха II и Годомара. Но Годегизель, которого он некогда изгнал из Женевы, был еще жив. Гундобад заключил с ним союз и предпринял раздел государства. В 492–493 годах Гундобад, используя войну между Одоакром и остготами, многократно вторгался в Северную Италию; в 493 году он вернулся оттуда с богатой добычей и 6 тысячами пленными. Некоторое время Марсель, Арль и Авиньон в Провансе также находились под властью бургундов, однако к началу VI века они вновь отошли к вестготам. Собравшийся в 499 году в Лионе синод особо отметил хорошее отношение Гундобада к католическим епископам его государства. К этому времени ряд членов королевской семьи бургундов приняли христианство в форме католичества. Так, племянница Гундобада, ставшая женой франкского короля Хлодвига, принадлежала к католической церкви.

Королевство бургундов около 500 года

Около 500 года между Гундобадом и Годегизелем опять начались раздоры, которые перешли затем в военные действия. В их борьбу вмешался Хлодвиг, считавший королевство бургундов легкой добычей, тем более что Годегизель его поддерживал. В 500 или 501 году Гундобад был разбит войском Хлодвига близ Дижона и бежал в Авиньон. Хлодвиг преследовал его до Вьена – резиденции Годегизеля, но затем внезапно вернулся в свое государство – вероятно, потому, что король вестготов Аларих II двинулся к его границам. Гундобад собрал новые силы и захватил Вьен. В происшедших сражениях Годегизель был убит, и с этого времени Гундобад стал единоличным властителем королевства бургундов. В 503 году Хлодвиг и Гундобад встретились близ Оксерра и заключили соглашение, по которому Гундобад поддержал франкского короля в его войне с вестготами в 507 году. Сильные контингенты войск бургундов вступили в борьбу на стороне франков не в последнюю очередь и для того, чтобы расширить собственную территорию к югу и юго-востоку. Однако остготский король Теодорих в 508–512 годах лишил бургундов этих завоеваний.

Когда умер Гундобад, власть перешла к его сыну Сигизмунду (516–524), который к этому времени уже принял христианство в форме католичества. Важным свершением Гундобада и его римских юристов было создание в начале VI века двух сборников законов. Бургундская правда (Lex Burgundiorium), которая составлялась и дополнялась в 501–515 годах, рассматривала дела бургундов, но применялась также в случае тяжб между бургундами и галло-римлянами. Второй сборник, Римская правда бургундов (Lex Romana Burgundionum), составленный около 506 года, был предназначен для судебных разбирательств тяжб между галло-римлянами, проживавшими в королевстве бургундов. Это компиляция предписаний позднеримского права, преимущественно из кодекса Феодосия.

Бургундская правда представляла собой сочетание предписаний обычного права, составленных преимущественно в период расселения, и новых королевских привилегий, возникших после создания королевства. Сигизмунд сделал к ней еще ряд добавлений. В соответствии с предписаниями Бургундской правды свободные бургунды делились на три юридически отделенные друг от друга группы: оптиматов, представляющих собой возникающий господствующий класс, средний слой свободных и низший слой свободных. В соответствии с этим делением различался и вергельд, уплачиваемый за убийство. Вергельд оптимата составлял 300, свободного среднего слоя – 200, а низшего свободного – 150 солидов. Еще ниже стояли вольноотпущенники и рабы. Масса воинов-бургундов, которые стали владельцами наделов и свободными крестьянами, принадлежала, вероятно, к средней категории свободных. Служилая знать короля принадлежала к оптиматам; к ним были приравнены и католические епископы. Третью низшую группу составляли, вероятно, разорившиеся свободные. Галло-римляне обладали правом носить оружие и были обязаны служить в армии. Браки между бургундами и сельским галло-римским населением разрешались, а между бургундами и римскими гражданами запрещались.

Как и в других возникших в этот период германских королевствах, в Бургундии народное собрание отошло в прошлое. В то же время муниципальные учреждения поздней Римской империи продолжали функционировать, а в бюрократическом аппарате королевской канцелярии продолжали действовать римские традиции. Известен галло-римский юрист Лаконий, игравший весьма важную роль при дворе Гундобада.

При короле Сигизмунде католическая церковь достигла цели, к которой она давно стремилась. По примеру короля последовал общий переход в католичество. Это было, в частности, успешным завершением беспрерывных усилий епископа Авита Бьенского (494–518), князя церкви в ранге сенатора галло-римского происхождения.

Сигизмунд видел в католической церкви подходящего союзника, способного помочь ему упрочить королевскую власть в борьбе с поднимающейся знатью. Перед лицом могущественных соперников, франков и остготов, он пытался также установить дружественные отношения с Византией. Церкви, захваченные арианами, были возвращены им католикам. В письмах к императору Анастасию (491–518) он именует себя солдатом императора и утверждает, что его королевство – это часть империи. В свою очередь, Анастасий наградил его почетными титулами magister militum Galliae и патриция. Правда, после смерти Анастасия византийско-бургундские отношения изменились. Новый император Юстин (518–527) стремился улучшить отношения с остготами, тогда как Сигизмунд сохранял к ним враждебность, вследствие чего оказался во внешнеполитической изоляции.

В 522–523 годах франки и остготы вторглись в Бургундию. В сражении с франками в 523 году бургундское войско было разбито. Сигизмунд пытался найти убежище в монастыре Атом, который сам в 515 году основал, но попал в руки франков; его младшему брату Годомару удалось бежать. В том же году Сигизмунд был казнен (его вместе с женой и детьми утопили в колодце), и через год трон перешел к Годомару, последнему королю бургундов. В 524 году Годомар победил франков, сражавшихся под предводительством королей Хлодомера и Теодориха, в битве под Везеронсе, в которой Хлодо-мер был убит.

О дальнейшей политике Годомара известно мало. Известно, что при нем на собрании знати в Амберье в 524 году были приняты добавления к Бургундской правде. В них шла речь о праве принимать бургундов, бежавших из областей, занятых остготами, и наряду с прочими рассматривался вопрос об отпуске на волю рабов, бежавших в военное время в Бургундию.

В 533 году остготская королева Амаласунта, правившая от имени своего сына Аталариха, вернула бургундам захваченные у них области, желая заручиться их поддержкой. Однако это не могло уже предотвратить близкую гибель бургундского государства. В 534 году объединенные франкские войска под командованием королей Хильдеберта, Хлотаря и Теодеберта разбили бургундов в решающей битве под Оте-ном. Источники сообщают различные версии о судьбе Годомара; неизвестно, был ли он убит, взят в плен или ему удалось бежать. Во всяком случае, больше о нем никаких сведений нет; с ним погибло и государство бургундов, которое разделили между собой три франкских короля. Теодеберт получил его северную часть с городами Отен, Лангр, Безансон, Аванш и Шалон-на-Соне; Хильдеберт взял центральную часть с Маконом, Женевой, Лионом и Вьеном, а Хлотарь – Гренобль, Баланс, Ди и прилегающие районы.

Бургунды не оставили следов собственной материальной и духовной культуры, если не считать мелких предметов обихода в захоронениях и ремесленных изделий, в первую очередь оружия. Существует очень мало памятников бургундского языка; литературы на языке бургундов нет. Романизация бургундского населения шла очень быстро. У бургундов вошли в оборот золотые монеты с изображением византийских императоров. От латинской поэзии при королевском дворе бургундов не сохранилось ничего; нам известно лишь, что при дворе Хильпериха некий Секундин, а при дворе Гундобада некий Гераклий исполняли роль придворных поэтов.

Бургундский народ был, вероятно, слишком немногочислен, чтобы при превосходящем числе галло-римлян длительное время сохранять свое своеобразие. К тому же численность бургундов значительно уменьшилась в кровопролитных войнах. Римская же культура еще сохраняла такую притягательную силу, что бургунды и не пытались создать нечто свое.

После завоевания государства франками бургундская знать была полностью интегрирована и «включена» во франкскую систему господства. В последующие века бургунды сыграли определенную роль в этногенезе французского народа.

Глава 6

Падение римского господства в Британии

и вторжение в Британию

германских завоевателей

Британия никогда не была полностью завоевана римлянами. Император Адриан (117–138) воздвиг в Северной Британии между бухтой Сольвей и устьем реки Тайн вал с крепостями и воротами, названный его именем. Эта сильно укрепленная граница должна была служить защитой от набегов живущих в Шотландии пиктов. Его преемник Антонин Пий (138–161) построил дальше к северу, на перешейке между Фёрт-оф-Клайдом и Фёрт-оф-Фортом, новый пограничный вал, также назвав его своим именем (вал Антонина). Однако предположительно уже в правление императора Марка Аврелия (161–180) римлянам пришлось оставить эту северную границу и вернуться к валу Адриана, который находился примерно на 120 километров южнее.

Для обеспечения римского господства в Британии были размещены три легиона – в Эбураке (Йорке), в Дева (Честере) и в Бента Силуруме (Карлеоне). Значительными римскими городами были Лондиниум (Лондон), Камуладунум (Колчестер), Веруланиум (Сент-Альбан) и Линдум (Линкольн). Лондон в период домината имел большое значение и как портовый город; здесь была резиденция наместника диоцеза. При Валентиниане I Лондиниум получил дополнительное наименование Аугуста.

Все города были защищены стенами. Типичное для поздней Западной империи сокращение их площади обнаруживается и в Британии, например в Кентербери и Колчестере. Стены охватывали только казармы городского гарнизона и церкви, при этом большинство населения жило вне укреплений. Города были в состоянии устоять против набегов пиктов и скотов – это следует поставить в заслугу комиту Флавию Феодосию (отцу будущего императора Феодосия I), при котором были построены укрепления, позволявшие им выдерживать осаду.

В IV–V веках британский диоцез состоял из пяти провинций. Армия подчинялась комиту Британии; находящимися на северной границе пограничными войсками командовал дукс британцев, а пограничные отряды на юге подчинялись комиту саксонского побережья (comes litoris Saxonici).

К началу домината защита береговой линии, особенно на востоке, юге и юго-востоке была усилена. Это было сделано вовремя, так как в 60-х годах IV века угроза нападений возросла. Пикты и скоты проникли далеко вглубь римской территории, саксы опустошали берега. И даже то, что в 368 году Флавию Феодосию после ожесточенных боев удалось потеснить нарушителей римских границ, мало что изменило.

Окончательно упадок римского господства в Британии стал заметен в 383 году, когда военачальник римской армии Магн Максим был провозглашен своими отрядами императором (383–388). Этот узурпатор перебрался с верными ему подразделениями в Галлию; ему удалось убить императора Грациана (367–383) и временно утвердить свою власть в Галлии и Испании. Ослабление армии в римской Британии вследствие частичного ухода войск имело серьезные последствия. Военный гарнизон вала Адриана пришлось сократить, а затем и вообще вывести. На севере осталась лишь отряды, набранные из местных жителей. Римлянам временно удалось найти союзников в лице враждебных им до сих пор племенных вождей Шотландии, которые, состоя как бы на положении федератов, взяли на себя защиту северной границы.

Когда в начале V века Стилихон отвел войска с Рейна, чтобы защитить Северную Италию от вестготов Алариха и других племен, он потребовал и легион из Британии. Но это не понравилось британским римлянам, которые посчитали, что правительство в Равенне готово бросить остров на произвол судьбы. Британские легионы взбунтовались и сначала, в 406 году, провозгласили императором некоего солдата Марка, вскоре убитого другим претендентом на лидерство, местным жителем Грацианом; впрочем, и Грациан погиб спустя четыре месяца. После этого на авансцену вышел Константин III, который весной 407 года, собрав все боеспособные части, переправился на континент и явился в Галлию.

В Британии теперь осталось лишь несколько вспомогательных отрядов, преимущественно кельтского происхождения. Этим, конечно, не могли не воспользоваться всегда готовые к нападению пикты и саксы. Местная британо-римская аристократия и горожане пытались давать им отпор, но силы были неравны. Высшие городские слои Британии обратились к западноримскому правительству в Равенне – причем именно к нему, а не к узурпатору Константину III – с просьбой о помощи. Однако император Гонорий в ответном письме дал им совет надеяться на собственные силы. «И вот, – как пишет Зосим, – британцы взяли оружие, невзирая на опасность, и освободили свои города от варваров, напавших на страну», а заодно «прогнали римских чиновников^[28] и устроили свои дела по собственному разумению». Можно утверждать, что ни в одной другой провинции Западной Римской империи города не проявили такой сплоченности и энергии в защите от нападений варваров, как в Британии.

Англосаксонский писатель Беда Достопочтенный (672–735), который в своей «Церковной истории народа англов» следует традиции Зосима, и Прокопий Кесарийский (ок. 500 – после 565) сообщают, что римское господство в Британии кончилось около 410 года. Это указание соответствует действительности в том смысле, что отныне британские города надеялись только на самих себя, и на острове с тех пор не было больше римских полководцев. До середины V века британско-римская аристократия собственными силами продолжала римскую эру в Британии, хотя территория, которую она контролировала, в результате периодически повторяющихся набегов пиктов и скотов постепенно сокращалась. В отличие от провинциальной аристократии Южной Галлии, Италии и Испании, британская аристократия не примирилась с завоевателями и вела с ними отчаянную борьбу. Она не покорилась пришельцам и либо укрылась в непроходимых областях запада и юго-запада Британии, либо перебралась через пролив на полуостров Арморику, который по наименованию переселившихся туда бриттов стал называться Бретанью.

О дальнейшей судьбе Римской Британии свидетельства очень скудны. Вероятно, западноримскому военачальнику Констанцию после свержения узурпаторов Константина III и Иовина и взятия Арморики, которой некоторое время владели багауды, удалось восстановить хотя бы связь между континентом и Британией. Есть косвенные сведения, в 417–429 годах римско-британские силы как будто обрели устойчивость. В это время напор пиктов ослаб, а скоты, перешедшие в христианство в его католической форме, свои походы направили на север острова, которому они впоследствии и дали свое имя – Шотландия.

Галльский священник и писатель Гильдас, который после 540 года написал историю Британии, сообщает, что бритты трижды обращались к западноримскому правительству с просьбой о неотложной военной помощи, в последний раз – в 446 году к полководцу Аэцию. В письме к нему они будто бы писали: «Варвары гонят нас в море, а море гонит нас обратно к варварам; мы пребываем между двумя этими смертями, и нам предстоит быть либо задушенными, либо утонуть». Однако военная помощь Рима не пришла.

Вместо этого произошло установление более тесных связей между папством и католической церковью Британии и Ирландии. По свидетельству Тертуллиана, христианство стало распространяться в Британии во II веке. Однако сведения о существовании в городах Британии отдельных христианских общин относятся лишь к IV веку. Христианские источники, повествующие о мучениках, называют Альбана в Веруламе и Юлия и Арона в Карлеоне. Можно с уверенностью сказать, что эти события относятся к III веку, а не к волне преследований христиан при Диоклетиане, так как в провинциях, которыми управлял цезарь Констанций Хлор, в то время гонений на христиан не было. В Арльском соборе 314 года принимали участие три британских епископа – Лондонский, Йоркский и предположительно Колчестерский. В Силчестере и ряде других британских городов раскопаны остатки церквей, которые относятся, правда, к IV веку, но построены на фундаментах более старых часовен и баптистериев. При этом наряду с христианством продолжали существовать языческие культы. По археологическим данным можно сделать вывод, что в Британии еще в IV веке воздвигались новые постройки для отправления языческого культа или восстанавливались старые.

Невзирая на сложную политическую ситуацию в Британии в первой половине V века, там на церковных собраниях велись такие же споры об учении Пелагия, как в Галлии или в Италии. Этот умерший в 418 году ирландский монах проповедовал идею, согласно которой человек не несет на себе бремя первородного греха. Человек обладает в силу акта божественного творения свободой творить добро или зло и несет за это полную ответственность. Нечто подобное утверждал за два века до этого христианский философ Бардесан из Эдессы. Учение Пелагия резко противоречило учению о первородном грехе, милосердии и спасении, проповедуемому североафриканским отцом церкви Августином, епископом Гиппонским. Третий вселенский собор в Эфесе осудил в 431 году учение Пелагия; однако полемика вокруг него велась еще в течение целого столетия, особенно в Галлии.

В Британии борьба между августинизмом и пелагианством приняла острые формы, и британские епископы, склонные к августинизму, пригласили двух галльских епископов, Германа из Оксерра и Лупа из Труа, в качестве соратников в борьбе с пелагианством. В 429 году Герман и Луп отправились в Британию и на соборе британских епископов вместе со своими британскими единомышленниками сражались против пелагианства. Житие Германа, написанное Констанцием Лионским во второй половине V века, упоминает в своем описании пребывания Германа в Британии о должностных лицах города, еще носивших римские титулы. Когда Герман и Луп отправились в Веруламий, расположенный в 30 километрах к северо-западу от Лондона, и на них неожиданно напали объединившиеся саксы и пикты, Герман принял командование над римско-британским отрядом и обратил нападавших в бегство. В то время никого не удивляло, что епископ берет на себя функции полководца.

Вторжения варваров на земли Римской империи

В первой половине 40-х годов Герман вновь посетил британских епископов, на этот раз в сопровождении епископа Севера Трирского. И в этот раз речь шла о борьбе с пелагианством. Источник опять называет должностных лиц с римскими именами.

Когда в 20-х годах наиболее опасными врагами британо-римлян были пикты, племенной князь бриттов Фортигерн набрал для борьбы с ними в вспомогательные войска саксов и предоставил им в Кенте места для поселений. Но в 442 году саксы объявили, что впредь хотят не служить, а властвовать. Галльская хроника пишет об этом следующее: «Бритты, преследуемые всевозможными бедами и несчастьями, подпали под власть саксов». Вполне вероятно, конечно, что это преувеличено, ибо именно в это время Герман вторично посетил южную часть острова и находился в городах, не занятых саксами; однако нападения саксов становились все ожесточеннее.

Это были те самые саксы, которых 1 января 456 года Аполлинарий Сидоний в своем панегирике императору Авиту описал следующим образом: «Tractus Aremoricus^[29] также ждет саксонских пиратов, которые удали ради бороздят британские воды на своих кожаных лодках, прокладывая путь через синее море в залатанных своих суденышках». Однако если здесь Аполлинарий Сидоний еще иронизирует над саксами, то в письме, написанном в 469 или 470 году, он уже с тревогой говорит о серьезной опасности, которая от них исходит: «Этот враг своей жестокостью превосходит всех других. Он нападает мгновенно и неожиданно; если его замечают до того, как он нападет, он уклоняется от сражения. Он презирает тех, кто выступает против него открыто, и уничтожает тех, кто его не ждет. Когда он кого-либо преследует, он перерезает ему дорогу; если же он вынужден бежать, он ускользает от преследователей. Кораблекрушение его не пугает, оно для него не более чем упражнение в ловкости. Опасности, ожидающие его в море, для него не только привычны, но и приятны. Если поднимается буря, то она порождает в душе тех, кто ждет нападения, ощущение безопасности, – но буря скрывает и тех, кто нападает: они охотно мирятся с опасностью, которая подстерегает их в волнах прибоя или на острых скалах, надеясь на успех неожиданного нападения». В следующем абзаце этого письма Сидоний пишет, что после нападения на побережье Галлии саксы подняли паруса и направились от континента на родину. Под родиной здесь можно разуметь только Британию, находящуюся за пределами континента.

Таким образом, около 470 года укоренение саксов в Британии и прекращение здесь римского господства было уже свершившимся фактом. Около 460 года началось и переселение на полуостров Арморику тех бриттов, которые не желали подчиняться господству саксов; оно продолжалось до конца VI века и достигло своей кульминации в период между 550 и 600 годом. Этому соответствует и указание англосаксонской хроники, которая относит оседание в Британии саксов ко времени после 449 года.

Занятие земель саксами началось с Кента. Затем они медленно двинулись на запад. У саксов в этот период еще не образовались классы и не возникло государство. Пришельцы находились еще на последней стадии распадающегося родоплеменного строя. Маленькие семейные группы дополнительно прибывали с фризского, саксонского и датского берегов Северного моря. Вслед за Кентом был завоеван Сассекс, а во второй половине V века были заняты и другие восточные области острова. К середине VI века саксы, англы и юты распространили свою власть над большей частью Британии.

Англосаксы предпочитали, расселяясь, занимать годную для обработки землю и оседали преимущественно в долинах рек. Нет никаких сведений о захвате городов, хозяйственное значение которых, однако, упало; правда, городское ремесло и идущая из города торговля не исчезли полностью.

Британо-римская аристократия не отступила без боя. Около 500 года бритты под командованием своего предводителя Амвросия Аврелиана в битве у Маунт-Бадон одержали последнюю победу над англосаксами. Более поздняя литературная традиция заменила имя победителя именем легендарного короля Артура. К этому времени англосаксы заняли около трети острова. Но победа бриттов дала им лишь короткую передышку. В первой половине VI века силы германских пришельцев выросли благодаря новому притоку переселенцев, и бритты отошли еще дальше на запад. Около 577 года в ожесточенных боях англосаксами были захвачены города Глостер, Сисетер и Бат, и тем самым организованное сопротивление бриттов англо-саксам закончилось.

В середине VI века в Британии возникло несколько англосаксонских королевств, которые то и дело вступали в ожесточенную борьбу друг с другом. Впрочем, эти королевства не были внутренне прочными. Государство у англосаксов возникло позже, чем у вестготов, вандалов, бургундов и франков, – в VII–VIII веках. Англосаксонское королевское погребение, которое можно было бы сравнить, скажем, с погребением Хильдериха в Турне (481 год), обнаруживается лишь в 20-х годах VII века (погребение Сеттон-Ху в Суффолке). В V веке саксам Британии были еще неизвестны знаки королевского достоинства.

До VII века наряду с англосаксонскими королевствами существовали еще и королевства бриттов, в которых господствовал кельтский этнический и культурный элемент. Примерно с конца V века королями Кента и Сассекса был принят титул бретвальда, который соответствовал латинскому гех.

К концу VI – началу VII века относятся первые записи действующего права в Кенте (позже они появляются и в других королевствах Британии), которые свидетельствуют о наличии там социальной дифференциации. Эти древнейшие законы, изданные королем Кента Этельбертом (ок. 550–616), написаны уже не на латинском, а на старозападносаксонском языке; в них обнаруживаются лишь слабые следы римского влияния. Ряд разделов законов Этельберта, относящихся к аграрным отношениям, близко соответствуют параграфам франкской Салической правды.

За нанесение увечья человеку, принадлежащему к семье кэрла (простого свободного) или зависимому от него человеку, надлежало по этим законам уплатить штраф в 6 шиллингов; если пострадавший находился под защитой эрла (аристократа), уплатить следовало в два раза больше; если же речь шла о зависимом человеке короля, штраф равнялся 50 шиллингам. Вергельд за убийство был значительно выше. За убийство раба обычно платили 50 шиллингов, вергельд свободного колебался в зависимости от положения и престижа убитого от 60 до 200 шиллингов. Колебался и вергельд знатного в зависимости от его влияния и положения при дворе – от 300 до 1200 шиллингов.

Если в небольших королевствах скотов и бриттов христианство было распространено со времен поздней империи, то англосаксы сохраняли языческие религиозные представления вплоть до VII века. Кентский король Этельберт первым из англосаксонских королей понял все значение католицизма для упрочения своего положения. На него влиял и пример франков, тем более что он был женат на дочери франкского короля Хариберта (561–567) Берте. В 596–597 годах папа Григорий I направил в Кент бенедиктинского монаха Августина, и на Рождество 597 года Этельберт крестился. Около 10 тысяч дружинников последовали его примеру. В 626 году в Нортумбрии достигла успеха другая христианская миссия, а в середине VII века была христианизирована Мерсия. До 700 года в англосаксонских королевствах было основано 15 епископств, которые подчинялись архиепископству Кентерберийскому.

Глава 7

Гунны и Западная Римская империя

История Западной Римской империи в V веке теснейшим образом переплеталась с историей не только варварских германских, но и кочевых азиатских племен, вторгшихся в IV веке в Европу. Такие кочевники, как аланы, не сыграли значительной самостоятельной роли в жизни античного общества: основная их часть объединилась с вандалами. Но гунны с конца IV вплоть до середины V века были важным фактором политической истории как Восточной, так и Западной Римской империи. Их роль в европейской истории этого периода специфична; несмотря на внешнее сходство отношений германцев и гуннов с римским государством, в целом по характеру и по историческому значению эти два типа связей были глубоко различными. Так же, как и германские племена, гунны то выступали в качестве союзников империи, то наносили римскому государству сокрушительные удары. Но взаимодействие этого народа с позднеантичным обществом не привело к синтезу, а завершилось крушением гуннской державы и прекращением существования гуннов как самостоятельной этнической общности на территории Западной Римской империи.

Сама гуннская держава, утвердившаяся в Европе в V веке, по социальному и политическому характеру качественно отличалась и от позднеантичного государства, и от варварских германских королевств. Это отличие было предопределено предшествующим историческим развитием гуннских племен.

Гунны явились в Европу из Центральной Азии, где еще в III веке до н. э. сложился союз тюркоязычных племен «хунну». В середине IV века н. э. гунны оказались в области между Волгой и Доном, покорили находившийся племенной союз аланов и разгромили Боспорское царство. В 374 году гунны под предводительством своего вождя Баламира (или Баламбера) вторглись на территорию остготов и нанесли им поражение. В зависимости от гуннов оказались, помимо аланов и остготов, также герулы, гепиды и другие племена.