Текст книги "Отечественные автоматы (записки испытателя-оружейника)"

Автор книги: А Малимон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)

3
На испытаниях не обходится без происшествий

На «втором направлении» полигона был обычный рабочий день. Все работы проводились по намеченному плану в соответствии с программой испытаний, и ничто не предвещало событий, могущих вызвать беспокойство комиссии или огорчить разработчиков оружия, хотя без этого на полигонных испытаниях обходилось редко. Находят для себя дело и конструкторы. Высокая открытая веранда павильона была весьма удобным местом не только для наблюдения за ходом испытаний на огневой позиции, но и для новых творческих поисков авторов испытываемых образцов. В.А. Дегтярев, сидя на табуретке у входной двери, нагнувшись, примеряет круглую патронную коробку к своему свободному от испытаний ручному пулемету, стоящему сошками на полу. Приподняв левой рукой приклад кверху, правой Василий Алексеевич ищет наиболее приемлемое пространственное положение коробки по отношению к низу пулемета, которое потом он зафиксирует специальным кронштейном. Стоящий рядом Симонов догадывается, над чем думает его нынешний «соперник» по конкурсу, и вопросов не задает.

Кажется, совсем недавно Василий Алексеевич был здесь на конкурсе станковых пулеметов, и их испытатель В.Ф. Лютый показывал ему, не для похвалы, а с целью узнать мнение и получить оценку авторитетного конструктора, легкий ручной пулемет ЛАД (Лютого, Афанасьева, Дейкина) с ленточным питанием под пистолетный патрон, разработанный в условиях полигона. С чисто конструкторской точки зрения Дегтяреву понравился этот пулемет и заложенные в нем элементы технической новизны: оригинальная схема размещения подвижного узла в штампованной ствольной коробке с загибами в верхней части, рычажная схема механизма подачи ленты, размещенного в крышке коробки, а также прицепная патронная коробка с лентой. Василий Алексеевич дал высокую оценку конструкции пулемета, разработанной на полигоне, а авторов разработки, совмещающих основную испытательную работу с конструкторской, удостоил личной похвалы.

Вспомнил, видимо, автор ДС-39 и то время, когда полигон был склонен вторично рекомендовать эту систему в доработанном виде для принятия на вооружение Красной Армии. Но уже шла война, и все оружейные заводы были переналажены на выпуск пулеметов Максима.

Решать проблему прицепной коробки в системе Дегтярева оказалось сложнее, чем в пулемете ЛАД или тяжелых пулеметах более позднего времени, у которых отражение гильз шло через боковое окно ствольной коробки. У пулеметов Дегтярева гильзы выбрасываются вниз через окно затворной рамы, и конструктору пришлось сделать «висячий» кронштейн снизу ствольной коробки, который решал две задачи: крепил патронную коробку и с помощью специального лотка сферического профиля отражал выбрасываемые из пулемета гильзы в сторону. Реализация этого замысла была осуществлена при доработке пулемета после первых полигонных испытаний.

Занят своим делом и инженер-майор Судаев А.И. Примостившись на пустом патронном ящике в противоположном конце веранды, он что-то рисует в своем блокноте. Видимо, в голову тоже пришла какая-то новая идея, и он начал ее прорабатывать здесь же, на испытаниях.

По полученным предварительным данным, автомат Судаева лидирует на испытаниях, но и по нему имеются замечания комиссии.

В зале и на огневой позиции время от времени появляется Канель, он наблюдает за ходом испытаний, уточняет с испытателями отдельные программные вопросы и одновременно выясняет у конструкторов отдельные вопросы по их объектам испытаний, необходимые при составлении отчета. Если это не сделать сейчас, то, когда все разъедутся, будет уже поздно. И, кроме того, нужно выкраивать время для составления отчета уже теперь, так как сроки, отпущенные на выполнение работы, крайне ограничены.

Генерал-лейтенант Федоров на испытаниях пользовался большим всеобщим уважением, выражавшим признание его больших заслуг в области развития отечественного стрелкового вооружения. Обладая высокой технической эрудицией и большим багажом знаний в этой области, Федоров был на испытаниях человеком, с которым находилось о чем поговорить любому из конструкторов или участников испытаний.

Подолгу Федоров беседует с инженер-капитаном Лютым, который явился для него интересным собеседником как офицер, недавно вернувшийся с фронта, где изучал боевой опыт эксплуатации штатного отечественного оружия. Это была попутная цель поездки испытателя в действующую армию, которая была не менее важной, чем основная, связанная с войсковыми испытаниями станкового пулемета Горюнова – победителя в конкурсе 1942 года. Владимира Григорьевича интересуют недостатки отечественного оружия, проявившие себя в длительной войне, и пожелания войск в отношении его совершенствования.

Вопросы войсковой эксплуатации оружия интересовали Федорова еще и потому, что сам он в это время проводил исследования по иностранному стрелковому оружию, появившемуся в действующей армии с некоторыми изменениями в связи с изменившимися условиями ведения войны.

В.Ф. Лютый охотно делился своими впечатлениями по фронтовой поездке не только с генералом Федоровым, но и с конструкторами, представившими свои новые образцы на данные испытания. Окончательный итог в виде НИР будет после тщательной обработки и обобщения фронтовых материалов.

Но были и у испытателя вопросы к старейшему отечественному оружейнику. В руке испытатель держит два патрона: 7,62-мм винтовочный с легкой остроконечной пулей и новый —«промежуточный» такого же калибра. По сравнению с винтовочным пуля нового патрона имеет меньшую остроконечность, носовая ее часть выглядит как бы осаженной книзу, создавая впечатление образования увеличенной выпуклости по конусной поверхности. По общему внешнему виду малогабаритный новый патрон с блестящей плакированной поверхностью гильзы выглядит весьма привлекательно. Но у В.Г. Федорова есть собственное мнение в отношении патрона для такого оружия, как автомат. Он считает, что автомат может иметь патрон меньшего калибра, чем у существующего винтовочного, и обладать при этом хорошей баллистикой.

Дальнейшее усовершенствование автоматного патрона покажет, что калибр 6,5 мм, на котором Федоров остановил свой выбор в 1913–1916 гг. в результате проведенных им больших исследований, не явился еще пределом его изменения в сторону дальнейшего уменьшения.

Воспитанный на высоких нравственных традициях старого российского офицерского корпуса и обладая высоким уровнем интеллектуального развития и общечеловеческой культуры, В.Г. Федоров общался на испытаниях с людьми, независимо от возраста и занимаемого положения, с чувством такта и уважения. Живя с молодыми офицерами, еще не обжившимися семьей, в одной гостинице, Владимир Григорьевич никогда не проходил мимо, встречая испытателя на лестничной клетке. Он останавливался, здоровался за руку и всегда находил что-то спросить или что-то посоветовать, но не по работе, проводимой на «направлении», а касающееся обыденной, повседневной жизни молодого офицера.

Но в тот, казалось, благополучный для всех рабочий день произошло событие, может быть, не столько неожиданное для конструктора, сколько для испытателя. После всех предварительных проверок для испытаний на полную живучесть подготовлен один из пулеметов Дегтярева. Но с началом этой работы получилась заминка, так как все стрелки-профессионалы были на испытании других изделий.

– Разрешите, я попробую, – обратилась к председателю комиссии миловидная, с выделяющимися и без макияжа черными ресницами, Надя Прокофьева, занимавшаяся набивкой патронов в магазины. Она всегда в подобных случаях приходила на выручку организаторам испытаний. Никто из руководителей не возражал, рассчитывая на то, что в скором времени должен освободиться кто-то из профессионалов мужчин.

На огневой позиции было все готово. На ровной грунтовой площадке стоял пулемет на сошках, рядом – полный комплект снаряженных дисковых магазинов каждый емкостью 50 патронов. Для удобства стрельбы из положения лежа сзади пулемета положили войлочную подстилку. Слева, невдалеке от пулемета, стояло железное корыто небольших размеров, наполненное свежей водой. По программе испытаний охлаждение пулемета производилось погружением ствольной части в воду через каждые 200 выстрелов. Стрельба направленная, неприцельная, с приданием стволу некоторого угла возвышения. Чистка системы с неполной разборкой – через 3000.

Сделано два захода. При охлаждении ствола в воде замачивалась и значительная часть ствольной коробки. У стрелка после третьего охлаждения все руки и даже лицо – в смазке, загрязненной черным пороховым нагаром. В процессе стрельбы пышные локоны девушки все время спадали на лицо, закрывая ей глаза. То и дело приходилось поправлять прическу рукой. В результате девушка перепачкала лицо.

Посмотрев на разукрашенное лицо девушки, офицер почувствовал в этом и свою вину. Подумав, что она достаточно уже «настрелялась», он решил ее заменить.

– Иди, Надя, умойся, и будешь вести журнал испытаний, а я тоже хочу немного пострелять, – сказал офицер девушке.

– Что и где отмечать в журнале, я буду тебе говорить. Возражений не было.

Через некоторое время, вручив своему помощнику журнал испытаний, дав при этом необходимые пояснения по заполнению его граф, офицер сам лег за пулемет. Но недолго ему пришлось стрелять. Сразу же после первого произведенного им охлаждения оружия его постигла неприятная участь неудачника. Пулемет стал отказывать в работе. «Зачихал». Один-два выстрела – и остановка. Неполные откаты частей. Из газовой каморы после таких выстрелов вырывается вверх легкий дымок, который сразу исчезает, – испарение попавшей воды. Испытания остановлены. Неожиданным это было не только для членов комиссии, но и для представителей других КБ, сразу заполнивших «огневую», забыв о правилах поведения на полигонных испытаниях. На огневой позиции, а также в зале, где производится чистка и осмотр оружия, представителям главного конструктора испытываемого образца разрешалось общаться со своим изделием только в тех случаях, когда руководителю испытаний нужно было разобраться в чем-то неожиданном и получить необходимые пояснения.

Но любопытство преодолевает все запреты: образец конструкции Дегтярева – и вдруг такое… Пулемет не выдержал испытаний частой замочкой после нагрева стрельбой. Никто из присутствовавших при этом представителей автора системы не верил в случившееся, вернее, в то, что отказ в работе мог произойти по вине оружия. Мы у себя на заводе так же охлаждали, и все было нормально, здесь, наверное, вода другая, – говорит один из представителей. – Здесь что-то не то, – добавляет второй, и это «не то» уже бросает тень и на соблюдение правил испытания. Послышались вопросы: как погружал? сколько держал? какая вода? ее температура? и т. п. Неопытный еще в этих делах испытатель, впервые оказавшись в подобной ситуации, на все вопросы отвечал, а про себя думал: «А может быть, на самом деле допустил какую-то оплошность, хотя, вроде, все делал по правилам?». К ведущему испытания офицеру подошел начальник испытательного подразделения: «Товарищ старший лейтенант, где вы воду брали? – В колодце, товарищ майор, что за углом павильона, – там, где всегда берем… – Я всем еще „вчерась“ говорил… – но в этот момент майора позвал к себе председатель комиссии Башмарин, не дав ему закончить разговор с испытателем.

А на лесной тропинке, что ведет на „третье направление“, где размещается лаборатория Шевчука, замаячила фигура начальника испытательного отдела Н. А. Орлова в серой габардиновой гимнастерке, подпоясанной широким офицерским ремнем без портупеи. Он направлялся к павильону, но, увидев в стороне большое скопление людей на огневой позиции, изменил свой курс и направился в гущу происходящих там событий. На быстром ходу преодолев ступеньки бокового входа и не переступив еще порога отдельного отсека „огневой“, подполковник в доброжелательном настроении сразу бросил в сторону испытателей: „Что вы тут снова натворили, едят вас мухи с комарами? Ох и подводите же вы меня, черти!“ Увидев в стороне Башмарина, Николай Александрович направился к нему и сразу включился в разговор, который тот вел с начальником подразделения. Разговор этот шел, очевидно, о способе охлаждения оружия, так как они все время поглядывали на „злополучное“ корыто. Подобные ситуации начальник отдела, накопивший в этом деле уже достаточный опыт, оценивал как обычное, характерное для практики полигонных испытаний явление и поэтому не давал им окраски чрезвычайных происшествий. Но здесь слишком большой и авторитетный кворум представителей собрался, и ситуация для конструктора Дегтярева не выглядела торжественной.

А разговор о воде все продолжался. Сомнения о ее качестве улетучились не сразу. Ее растирали пальцами, проверяли, нет ли там твердых частиц, оценивали чистоту, цвет, а кто-то полушутя – полусерьезно предложил даже произвести химический анализ. И когда сомнения насчет воды понемногу стали уже рассеиваться, кто-то из заводских воскликнул: „Чем же его тогда охлаждать еще? Пивом, что ли?“ Шутка вызвала всеобщее оживление, прибавив некоторым даже настроение, уведя мысли в совершенно другое направление. „Неплохо бы, – шутя поддержал предложение ковровский слесарь-отладчик Зернышкин. – Только расход этой жидкости в тире сборочного цеха по сравнению с водой непомерно увеличится“. По лицам присутствующим пробежала улыбка как признак согласия. Пояснения не требовались.

А в это время порог огневой позиции переступил В.А. Дегтярев. Еще на подходе он слышал ведущиеся здесь разговоры и понял создавшуюся ситуацию. В ожидании, что скажет главный конструктор, все притихли. „Здесь дело не в воде, а совершенно в другом“, – коротко и спокойно произнес Василий Алексеевич. Этими словами он как бы подвел итог спорам, исключив виновность испытателей, и в то же время усилил озабоченность конструкторов – своих помощников. Отлегло на душе у испытателя, для которого попытка самому прочувствовать образец знаменитого конструктора закончилась неудачно. Он выпрямился в полный рост и стал размышлять про себя: „Вода есть вода, она разная бывает: речная, родниковая, дождевая…“ Подполковник Коряжкин, начальник пожарной службы полигона, привозит на „направление“ воду из артезианского колодца, заполняет пожарный бак весьма большой емкости, а оставшуюся сливает в другие свободные емкости, она расходуется для текущих технических нужд. Есть еще морская вода, она совсем другая, но где ее взять? Это дело уже войсковых испытаний. Замочка оружия в любой воде не должна мешать работе оружия. К такому выводу пришел молодой, еще „необстрелянный“ испытатель. Василий Алексеевич знал, конечно, в чем дело. Испытателю предстояло это еще узнать. Знал, разумеется, что традиционно неизменные конструктивные принципы по строения его систем уже не в полной мере удовлетворяют возросшим требованиям к оружию и необходимы серьезные поиски по их улучшению. Не могли не знать этого и помощники главного конструктора. Конструкторы при испытании своих изделий на полигоне, особенно при участии в конкурсах, не желая получить по своей системе много минусов, рассчитывают устранить замеченные недостатки, не предавая их широкой огласке на полигоне, а поэтому не всегда раскрывают перед испытателями все „тайны“ своей конструкции.

Главного конструктора в данном конкретном случае больше заботила судьба не этого севшего на замочке в воде пулемета с отживающим свой век дисковым магазином, а другого, более перспективного, с ленточным питанием. Устройство автоматики у этих обоих образцов абсолютно одинаково, но у того можно было ожидать худшего, так как при откате частей у него приводится в действие механизм подачи ленты, размещенный в крышке ствольной коробки, и накат требуется более сильный в связи с более трудным выталкиванием патрона из ленты, чем из магазина.

На „направление“ приехал заместитель начальника полигона по НТЧ инженер-полковник Охотников. Он как бы предчувствовал необходимость своего присутствия здесь в данный момент. Собралась комиссия. Решено уточнить способ охлаждения пулемета, с тем чтобы обеспечить возможность довести испытания до конца в целях определения живучести деталей и других характеристик. Пулемет решили охлаждать в бочке с водой погружением в воду только ствольной части. Но вымывание смазки из коробки происходило и в этом случае, так как затвор с рамой требовалось отводить назад, для того чтобы обеспечить лучшую циркуляцию воды в канальной части ствола. Из горячего ствола вырывались струи воды и клубы пара, которые омывали стенки ствольной коробки. Но все же пулемет после такого охлаждения стал работать надежнее, не давая отказов.

Чувствительность к многократным замочкам погружением оружия в воду обнаружилась и по другим системам, в частности по пулемету Симонова, в связи с чем переход на новый способ охлаждения был осуществлен по всем образцам. Разработано специальное ухудшенное условие испытаний с полным погружением оружия в воду, при котором оно испытывалось небольшим количеством выстрелов. Но в дальнейшем и бочка с водой была отменена.

Стволы автоматов, карабинов, ручных пулеметов с неотъемным креплением ствола на полигоне и оружейных заводах стали охлаждаться методом пропускания воды через канал ствола. Резиновый шланг подсоединялся к крану бачка с водой или водопроводной сети, на другом конце шланга закреплялся штуцер, представляющий собою гильзу патрона с оторванным дном, который вставлялся в патронник ствола. Погружением в воду охлаждались только отделенные от оружия стволы, но это были станковые и отдельные ручные пулеметы.

Заключительным этапом испытаний была проверка маневренных качеств автоматов в условиях, приближенных к наиболее характерным ситуациям боевого применения.

На идущей вдоль просеки дороге с плотным травяным покровом сосредоточились главные испытательные силы: Канель, Лютый, Слуцкий, Малимон, Жилин, Кочетков, Ванеев и другие инженеры и техники с закрепленными за ни ми автоматами. Сзади, чуть поодаль, – конструкторы и другие представители, выстроившиеся для наблюдения за ходом испытания.

Смена огневой позиции с перемещениями автоматчика различными способами (переползание, короткие перебежки и т. п.) обеспечивалась по всем автоматам. Наличие сошек на каждом из образцов не требовало поиска на местности упоров для стрельбы или создания искусственных.

Более сложной была стрельба из автоматов в движении и при коротких остановках из неустойчивых положений (с колена, стоя и т. п.). Из этих положений можно было вести в основном направленную стрельбу без особых гарантий на точность прицеливания. Оружие в руках стрелка вело себя неустойчиво и его под действием силы отдачи вместе со стрелком уводило в сторону. По образцу Дегтярева с дисковым магазином возможность стрельбы затруднялась большим поперечным габаритом магазина, а из образца с лентой – из-за отсутствия на оружии закрепленного магазина.

Наряду с прицепной патронной коробкой автору системы предложено также разработать ленту, состоящую из небольших кусков, соединяемых при снаряжении патроном. Образцы Дегтярева с дисковым магазином со способом крепления, как у пулемета ДП, и под патронную ленту были единственными на конкурсе с такой схемой питания. Остальные системы имели коробчатые магазины емкостью 30–35 патронов.

При проверке маневренных качеств и удобства обращения с оружием выявлено отрицательное влияние большого веса, габаритов, а также наличия сошек на конце стволов.

Основные характеристики конкурсных автоматов, определяющие их эксплуатационно-огневую маневренность (вес и габариты) на проводимых испытаниях оценивались не только по заданным требованиям на разработку этих систем, но и сравнительно с существующими штатными пистолетами-пулеметами, которые в системе вооружения должен был заменить победитель проводимого конкурса.

Самый легкий из испытываемых образцов автомат Судаева (5,2 кг) был тяжелее ППШ-41 почти на 2 кг, а в сравнении с ППС-43 – и того больше. Длина испытываемых автоматов находилась в пределах 1000–1295 мм, у штатных пистолетов-пулеметов – в пределах 783–842 мм.

Большинство предъявленных на первое испытание автоматов по типу оружия больше походило на ручной пулемет, нежели на автомат с маневренными качествами пистолета-пулемета. В них присутствовали главные конструктивные особенности ручного пулемета – длинный и более массивный ствол с сошками на конце, существенно увеличивающие габариты и вес оружия, а у одного из образцов Дегтярева – и ленточное питание с приставной патронной коробкой, рассчитанное на ведение мощного пулеметного огня. Плюс ко всему увеличение веса давало и придание образцам отъемного штыка, являющегося уже атрибутом винтовки или карабина.

Все образцы были представлены на конкурс как автоматы, независимо от того, к какому типу оружия в действительности их можно было отнести.

Согласно ТТТ ГАУ требовалось „разработать автомат под патрон образца 1943 года, который при сравнительно малом весе (не более 5 кг) обеспечивал бы высокую мощность огня на ближних и средних дистанциях боя пехоты“.

К автомату предъявлялись требования, чтобы по кучности стрельбы на эти дальности он не уступал винтовке образца 1891/30 годов, а при автоматической стрельбе – пулемету ДП (в пределах прицельной дальности). Для обеспечения необходимой устойчивости оружия автомат разрешалось снабжать сошками. Учитывались при этом существенное повышение мощности нового патрона, по сравнению с пистолетным, и недостаточная еще изученность вопроса в отношении возможности обеспечения необходимой устойчивости оружия без применения сошек как поддерживающей опоры. Это „разрешение“ было в полной мере использовано разработчиками автоматов, и никто от сошек не отказался.

Как требовалось по ТТТ, так были и поименованы образцы при представлении на конкурс. Их классификацию по типам оружия предстояло произвести уже комиссии Башмарина.

По результатам проверки эксплуатационно-маневренных возможностей автоматов комиссия Башмарина пришла к мнению, что по этому качеству в условиях ближнего боя пехоты ни один из представленных образцов не может претендовать на полноценную замену существующих пистолетов-пулеметов.

Но все же, с учетом всего комплекса проведенных испытаний и реальных возможностей дальнейших доработок, на роль автомата в системе вооружения армии больше других систем претендовал образец конструкции Судаева, в наибольшей степени удовлетворявший предъявляемым требованиям. Преимущества в надежности работы перед другими системами у него обосновывались более рациональной схемой автоматики. Имел он меньше поломок деталей, показал и лучшую кучность стрельбы.

Все эти положительные качества и преимущества перед другими системами у образца Судаева дополнялись эксплуатационно выгодным конструктивным очертанием деталей по наружному профилю изделия с отсутствием угловатости и увеличения габаритности, что придавало ему некоторую эстетичность.

При оценке полигоном новых конструкций оружия учитывались, как правило, не только полученные результаты испытаний, но и реально возможные перспективы по дальнейшей доработке и улучшению характеристик. Не были исключением и данные испытания.

Возможности дальнейшего конструктивного улучшения, кроме автомата Судаева, имели и другие системы, в том, числе и образец Дегтярева с коробчатым магазином.

Основным и наиболее сложным вопросом доработки автоматов являлось снижение веса и уменьшение габаритов. Проблема эта касалась и образца Судаева, несмотря на то, что по этим характеристикам он был близок к первоначально заданным требованиям.

Уменьшение длины автомата комиссией прогнозировалось за счет укорочения ствола, а упразднение сошек давало дополнительное снижение веса. Предположительно считалось, что укорочение ствола примерно на 75-100 мм не должно существенно сказаться на снижении боевых качеств образца, но зато в руках автоматчика будет более удобное для любых действий оружие, мало отличающееся по маневренным качествам от ППШ.

А впрочем у него можно немного укоротить ствол, баллистика от этого намного не пострадает, снять сошки, не придавать штык, и он станет и легче и маневреннее, – выразил свое мнение В. Ф. Лютый, всегда склонный к самым смелым прогнозированиям, сосредотачивая главное внимание на автомате Судаева. – Вот это была бы „сила“, он доставать будет и дальше 500 м, а не то что ППШ – 200 м и баста». (Слово «сила» было у капитана Лютого высшей степенью похвалы оружия.)

С возможностью доработки образца Судаева согласился В.Г. Федоров, особо подчеркнув необходимость проведения специальных исследований по установлению наивыгоднейшей длины ствола с точки зрения максимально возможного его укорочения без существенного ухудшения баллистических характеристик. Эту работу предстояло провести в дальнейшем на том же автомате Судаева.

В связи с этим комиссия в своих предложениях по дальнейшей доработке автоматов не дала конкретных рекомендаций разработчикам как в отношении ствола, так и в отношении сошек. Нужно было знать еще и мнение войск.

Весенние полигонные испытания явились, по существу, предварительным этапом по отбору лучших образцов для войсковой проверки, выявив наиболее перспективные системы для дальнейшей доработки: образцы Судаева и Дегтярева с коробчатым магазином – как автоматы; второй образец Дегтярева с ленточным и Симонова с магазинным питанием – как ручные пулеметы.

Пулемет был уже третьим образцом создаваемого оружейного комплекса под патрон образца 1943 года в дополнение к автомату и карабину.

Повторные испытания по решению комиссии Башмарина должны были начаться 1 июля 1944 года. Доработке должен быть подвергнуться и патрон. С его размерами обязательно требовалось увязать и размеры патронников стволов с учетом унифицированных требований по узлам запирания всех видов оружия.

На заключительных полигонных испытаниях допускалось участие в конкурсе образцов новых конструкций, не успевших на первый тур испытаний. О полном объеме первых конкурсных испытаний автоматов под новый патрон подробно будет сказано в дальнейшем (см. ч. II, гл. 8), а сейчас – об оружейном полигоне ГАУ как специализированной научной организации военного ведомства.