Текст книги "Гомеопатия для врачей общей практики"

Автор книги: А. Крылов

Соавторы: С. Песонина,Г. Крылова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

История дает мудрые уроки прилежно изучающим ее. История гомеопатии – не исключение из этого правила.

Глава 2
С. Ганеман «Органон врачебного искусства»
Опыт современного прочтения

Чтобы погрузится в атмосферу гомеопатии, весьма полезно ознакомится с основными произведениями ее основоположников.

«Органон врачебного искусства» Самуила Ганемана во всем мире считается основополагающим классическим трудом по гомеопатии. Вышедший первым изданием в 1810 г., через 20 лет после открытая С. Ганеманом гомеопатического метода лечения, «Органон»– содержит философские, теоретические, к практические аспекты гомеопатии в представлении автора способа гомеотерапии. Для современного читателя, в том числе и незнакомого с гомеопатией или даже отвергающего ее, этот труд интересен с исторических, биологических и общемедицинских позиций.

Книга многократно переиздавалась и переводилась на многие языки. Пятое издание «Органона» в русском переводе доктора В. Сорокина было опубликовано в 1884 г. Особый интерес представляет шестое издание «Органона», тщательно переработанное С. Ганеманом в возрасте 86 лет, в последний период его врачебной практики в Париже. По словам В. Берике, выдающегося гомеопата начала XX века, подготовившего к печати в 1922 г. последний правленный автором тексте труда, это был вариант пятого немецкого издания, опубликованного еще в 1833 году, «буквально прослоенный рукописными листами». Последний вариант, вышедший в свет только через 80 лет после окончания работы над ним автора, сам Ганеман считал «наиболее близким к совершенству».

И вот перед нами русский вариант этого последнего издания «Органона» в переводе с английского А. В. Высочанского и О. А. Высочанской, изданный в 1992 г.

Прошло 150 лет после окончания работы С. Ганемана над этим последним изданием «Органона». За это время неузнаваемо изменилось положение в науке, в том числе в биологии и медицине. Вчитываясь сегодня в «Органон», поражаешься не столько гигантским сдвигам в теории и практике, сколько многим положениям автора, сохранившим значение до нашего времени, а нередко – его поразительным предвидениям и пророчествам.

Ознакомиться с «Органоном» полезно современному врачу, причем не только гомеопату. Много полезного найдет в этой книге и практический врач, и исследователь-теоретик, и историк Медицины. Читать «Органон» сегодня нелегко. Современный немецкий гомеопат Г. Келлер советует: «Читайте каждый параграф дважды, сначала без примечаний, а затем с ними»; добавим: не спешите, неторопливо продумывайте прочитанное, сопоставляйте с современными представлениями. Но помните: ничто не может сравниться с оригиналом.

Настоящая глава – не более чем опыт современного прочтения книги, своего рода путеводитель по параграфам «Органона», отдаленного от нас временем и старинным стилем изложения.

Предисловие к «Органону» написано С. Ганеманом еще в 1833 г. и подтверждено им при подготовке 6-го издания книги. В предисловии сопоставляется старая медицинская школа (аллопатия) с ее постоянно ослабляющими больных воздействиями (в то время производились повторные кровопускания, ставились многочисленные пиявки, кровососные банки, клизмы и т. д.) с гомеопатией, которая «избегает всего, хотя бы в малейшей степени ослабляющего больного» и «является спасительным и благословенным делом». Без такого сопоставления, резкого и взаимоисключающего, в то время было бы невозможно выделение, становление и развитие гомеопатической системы лечения, сосуществующей сегодня с другими направлениями врачевания, обогащенными крупными успехами и достижениями. Прочному объединению нередко, если не всегда, предшествует фаза решительного разъединения («как ночь и день»).

В предисловии к книге немало высказываний, спорных или неверных с современных позиций (например, «никогда не существующая плетора», отрицание «каких-либо болезнетворных веществ» и т. д.). Интересно утверждение, что «самые поразительные исцеления прошлых времен обязаны гомеопатическим лекарствам, найденным случайно и вопреки господствующим тогда методам терапии». Между прочим, и сегодня нельзя исключить гомеопатический механизм быстрого эффекта сублингвально используемых аллопатических лекарств (гомеопаты назначают свои гранулы под язык). С. Ганеман категоричен и игнорирует даже фитотерапию (тот, кто лечит соком подорожника – «не лечит ничем»). Он утверждает, что болезни могут вызываться только «повреждениями духовной силы». Но главная мысль предисловия очевидна: гомеопат выбирает лекарство «единственное, патогенная сила которого (его лекарственная болезнь) способна устранить естественную болезнь благодаря своему подобию (similia similibus), и назначает его в простой форме, только редкими и мельчайшими дозами, столь малыми, что не причиняя боли и не вызывая слабости, они достаточны для того, чтобы достичь результата – устранения заболевания». Этим подчеркивается суть, основной стержень гомеопатии, «неизменный в своих принципах и практике».

Во введении к «Органону» продолжается критический разбор современного С. Ганеману аллопатического лечения больных. Число заболеваний человека увеличилось по мере перехода от простого, первобытного образа жизни к цивилизации и государственности, что приводило к созданию многочисленных систем и способов лечения, каждый из которых «противоречил всем остальным и сам себе», «не был созвучен природе и опыту». С. Ганеман резко критикует врачей за постоянное стремление удалять из организма больного материальную причину заболевания (materia peccans) путем частых истощающих кровопусканий. Жидкую часть выпущенной крови старые врачи считали «воспалительной плевой», то есть субстратом болезни, ее причиной. Выявление «воспаленной крови», с их точки зрения, якобы указывало на обоснованность проведенного кровопускания и являлось показанием для его повторения. С. Ганеман оказался провидцем: «Они не подозревают того, что воспаленная кровь является только продуктом болезни». Сегодня ясно, что быстрое расслоение выпущенной крови на жидкую часть и форменные элементы является феноменом ускоренного оседания эритроцитов под влиянием накапливающихся в крови при многих заболеваниях многочисленных «седиментинов». Напомним, что лабораторное определение скорости оседания эритроцитов было введено в практику Эдмундом Бернацким только в 1894 г. С. Ганеман по существу предвидел этот феномен.

Причина болезни, по С. Ганеману, «не ощутима и не может быть обнаружена», а потому этиологическое лечение путем устранения предполагаемой материальной причины заболевания – несбыточная мечта аллопатов. Он выдвигает свою концепцию болезни как динамического нарушения жизненной силы, поддерживающей в организме состояние здоровья. «Подавляющее число болезней имеет динамическое (духовное) происхождение и динамическую (духовную) природу». Эти мысли о «духовной природе болезни» в известной степени созвучны современной психосоматике.

В понимании С. Ганемана динамическое нарушение жизни возможно корригировать гомеопатически по правилу подобия. «Чтобы исцелять быстро, точно и надежно, нужно в каждом случае подобрать такое лекарство, действие которого напоминает подобную болезнь». В примечании 2 к введению читаем: «Гомеопатия немыслима без тщательнейшей индивидуализации». Индивидуальный подход необходим в любой системе врачевания (лечить не болезнь, а больного), но в гомеопатии этот принцип имеет совершенно особое, определяющее значение.

Во введении содержится ряд весьма интересных мыслей для современного читателя. «Минимальное количество инородного вещества… при попадании в кровеносную систему будет немедленно изгнано жизненной силой…» Разве это не предвидение существования в организме иммунной системы? И далее: «жизненный принцип» изгоняет занозу «посредством боли, лихорадки, нагноения или гангрены». Этим предвосхищается представление о защитном, приспособительном характере основных патофизиологических реакций. Варианты соотношений гельминта и хозяина (примечание 13) С. Ганеман также объясняет, как бы предчувствуя изменяемость состояния иммунитета.

Восхищает упоминание о «веществе подагры», которое тогда еще никому не удалось «представить для рассмотрения». А этим веществом оказалась мочевая кислота, причем терапевтический эффект при подагре достигается угнетением ее синтеза (урикостатиком аллопуринолом), усилением ее выведения (урикозуриком бензбромароном) или соединением этих свойств (алломароном).

Критикуя используемые способы «очищения» организма (кровопускания, клизмы, пиявки и т. д.), С. Ганеман пишет, что «все они дают паллиативное, временное облегчение и не вносят реального вклада в излечение, а напротив, вследствие вызванной ими потери сил и соков скорее углубляют исходную внутреннюю дискразию. Никто еще не видел хронического больного, надежно выздоровевшего благодаря таким средствам грубой природы, ни хроническую болезнь, излеченную очищениями… Они могут лишь паллиативно, на короткое время приглушить опасные внутренние процессы, но и ни на волос не уменьшают исходного заболевания». Невольно возникает гордость за достигнутые успехи современных медицинских технологий по экстракорпоральному очищению организма (гемодиализ, гемосорбция, плазмаферез, иммуноферез, ультрафильтрация и т. д.), значительно, на годы и десятилетия продлевающих жизнь самых тяжелых больных. Но, увы, не излечивающих! Ограничения и пределы, подчеркнутые С. Ганеманом, и сегодня существуют даже для самых современных технологий «очищения».

Резко критикует С. Ганеман врачей-аллопатов, использующих дигиталис, проявление побочных эффектов которого, по его мнению, неизбежно. И сегодня использование препаратов сердечных гликозидов сопряжено с трудностями. Адекватную степень отрицательного хронотропного эффекта лекарств удается поддерживать, постоянно индивидуализируя их дозу. Накоплен опыт использования гомеопатического дигиталиса.

С. Ганеман опасается «смешивания в одном назначении разных лекарственных веществ, особенно если их истинные действия неизвестны и совершенно разнородны». Он замечает: «Предполагалось, что каждый из ингредиентов выполняет в больном теле свою, предназначенную ему воображением врача роль и не подвергнется при этом влиянию других компонентов смеси, чего, конечно, нельзя ожидать, не входя в противоречие со здравым смыслом». Проблема полипрагмазии весьма актуальна и для современной практической медицины. Когда лекарства приходится сочетать, учитывается, как указывал С. Ганеман, «разнообразие взаимодействия между ними».

Во введении и примечаниях к нему С. Ганеман подтверждает действенность «гомеопатического закона» многочисленными примерами из житейской практики (лечение легких ожогов у огня, растирание снегом или прикладывание замороженной капусты при обморожении; «старый опытный жнец не прикоснется к холодной воде, когда тяжелой работой на жарком солнце доведет себя до тягостного лихорадочного состояния» и т. д.). Приводятся примеры, как некоторые предшествующие С. Ганеману врачи «…близко подходили к пониманию великой истины, однако она ускользала вместе с преходящей мыслью…» «Истина так же вечна, как и всеведующий великодушный Господь. Она может долгое время скрываться от глаз человека, пока не настанет время, предначертанное Провидением и тогда лучи ее непреодолимым потоком рассеют облака предрассудков и возвестят рассвет нового дня, который просияет ярким и несказанным светом на благо человечества».

Первая часть «Органона» (пп. 1 – 70) содержит основные теоретические представления автора и его положения о механизмах гомеопатического лечебного эффекта (подобное лечится подобным). Идеалом лечения, по С. Ганеману, является «быстрое, мягкое и окончательное восстановление здоровья… кратчайшим наиболее надежным и безопасным способом на основе легко понимаемых принципов (пп. 1, 2). Но врач является и «хранителем здоровья, поскольку он знает факторы, расстраивающие здоровье и вызывающие смерть, и знает, как предохранить от них здоровых людей». Врач должен быть истинным практиком целебного искусства, причем истинное назначение врача «состоит не в наукообразной болтовне, а в оказании помощи страждущему» (п. 17). С. Ганеман призывает лечить, не теоретизируя.

Интересно выделение автором возбуждающей и фундаментальной причин заболевания (пп. 5, 7). Если первая может и должна быть удалена, то вторая, связанная с «хроническим миазмом», практически не устранима (вероятно, в переводе на современный язык, речь идет о генетических дефектах или неблагоприятной наследственности). С. Ганеманом подчеркивается необходимость в каждом наблюдении «учитывать физическую конституцию человека, особенности его духовной и интеллектуальной сферы, его занятия, привычки и образ жизни, общественные и семейные отношения, возраст, половую функцию и т. д.» (п. 5). Если налицо какая-либо «явная возбуждающая или поддерживающая причина, она должна быть устранена» (п. 7).

Через «Органон» красной нитью проходит утверждение о существовании жизненной силы (жизненного принципа), «повсеместно присутствующей в организме». Изменения жизненной силы вызывают болезни, а ее восстановление – возвращает здоровье (п. 12), «жизненную гармонию» (п. 16). Болезнь – патологическое расстройство жизненной силы.

Трудно, а может быть и неуместно, интерпретировать высказывания патриархов. По нашему мнению, в емкости понятия «жизненная сила» можно видеть сложный комплекс динамически взаимодействующих факторов – духовных (психика) и телесных (генетически самовоспроизводящиеся морфофункциональные системы). Этот комплекс факторов обеспечивает регуляцию гомеостаза, адекватную реактивность и самосохранение целостной природы живой системы. Нормально функционирующая жизненная сила обеспечивает здоровье – состояние полного физического, духовного и социального благополучия. Болезнь возникает в результате поломки жизненной силы. Разнообразие уровней и масштабов этой поломки объясняет необозримость форм и вариантов заболеваний. Смерть – прекращение функционирования жизненной силы вследствие или полного истощения ее генетически детерминированного лимита, или чаще – необратимой ее поломки. Клиническая или биологическая смерть – этапы угасания жизненной силы. Выведенная из равновесия (до известного предела) жизненная сила способна восстанавливаться как самостоятельно (выздоровление), так и под влиянием регулирующей терапии (излечение). Один из вариантов последней – гомеопатический метод лечения.

Лекарства могут восстанавливать здоровье только благодаря «своему динамическому действию на жизненную силу» (п. 16). При выборе того или иного лекарства врач учитывает совокупность симптомов. «В каждом индивидуальном случае совокупность всех симптомов и условий болезни должна быть единственным показанием, единственным ориентиром при выборе лекарства» (п. 18). По мнению С. Ганемана, «они (лекарства) своей целебной силой обязаны исключительно способности изменять состояния здоровья человека» (п. 19), то есть, иными словами, индуцируя в организме своего рода болезнь. Эта мысль более ярко и четко отражена в п. 22 «Органона»: «…во-первых, фармакологические препараты могут стать лекарством только благодаря тому, что, возбуждая лекарствами определенные эффекты и симптомы, или, лучше сказать, вызывая искусственные болезненные состояния, лекарственные вещества устраняют и уничтожают уже имеющиеся, то есть естественное болезненное состояние, которое мы хотим излечить. Во-вторых, из этого следует, что для совокупности симптомов подлежащей лечению болезни должно быть найдено то лекарство, которое (в соответствии с экспериментальными данными о том, устраняет ли оно болезненные симптомы наиболее быстро, безусловно и окончательно и восстанавливает ли здоровье посредством лекарственных, подобных или противоположных симптомов) зарекомендовало себя как имеющее наибольшую тенденцию вызывать подобные или противоположные симптомы». При этом эффективно лишь то лекарство, которое по данным испытаний на здоровых людях «обладает силой и склонностью вызывать искусственное болезненное состояние, наиболее подобное таковому в подлежащем лечению случае» (п. 24). «Лекарства исцеляют те болезни, симптомы которых в наибольшей степени сходны с их собственными» (п. 25). И наконец формулируется гомеопатический закон (п. 26): «Более слабое динамическое действие навсегда уничтожается в организме более сильным, если последнее (отличаясь по своей природе) чрезвычайно подобно первому в своих проявлениях».

С. Ганеман пытается объяснить механизмы гомеопатического эффекта, хотя и считает, что «не имеет большого значения, каким могло бы быть научное объяснение того, как все это происходит» (п. 28). Здоровый организм, по С. Ганеману «в гораздо большей степени оказывается подверженным воздействию лекарств… чем естественных патогенных воздействий». Воздействие болезнетворных вредных агентов «часто значительно обусловлено» (п. 33). «Лекарственные агенты обладают абсолютным и безусловным воздействием, намного превосходя первые». Искусственная лекарственная болезнь подавляет и тем самым уничтожает нарушение, вызванное естественным заболеванием.

С. Ганеман, таким образом, затрагивает вопрос, выходящий за пределы трактовки закономерностей гомеопатии. Речь идет о проблеме сочетаемости заболеваний, синтропии и дистропии болезней. Синтропия – это такой тип полипатий, когда болезни своеобразно «тянутся» друг к другу, готовят почву одна для другой, стремятся соединиться. Под дистропией понимают закономерно редкое сочетание определенных болезней, которые как бы отталкиваются друг от друга. С. Ганеман приводит примеры таких дистропий, исходя из наблюдений своего времени (чума не возникает на фоне цинги, свинка немедленно исчезает после прививки оспы и т. д.). Автор замечает: «Мы смогли бы узнать и гораздо большее число действительных, естественных гомеопатических излечений подобного рода, если бы, с одной стороны, наблюдатели были бы более внимательны к ним, а с другой – если бы в природе не было такого недостатка в полезных гомеопатических заболеваниях» (п. 49). Немало дистропий болезней мы наблюдаем и в нашей практике, например, язвенная болезнь и сахарный диабет, туберкулез и митральный стеноз, бронхиальная астма и рак легкого, малярия и серповидноклеточная анемия и т. д. Синтропии и дистропии в патологии, затрагивая интересы клиники и теоретических дисциплин, таят в себе нерасшифрованные загадки природы, подмеченные и С. Ганеманом. «Более сильная болезнь может подавить более слабую» (п. 38), а «если более сильная болезнь еще и подобна предшествующей, возможно ее излечение» (п. 39). Если «две болезни несходны между собой, то они не могут ни устранить, ни излечить друг друга» (п. 40).

С вовлечением каких глубинных механизмов новая «сильная» болезнь вытесняет предшествующее более слабое, но подобное заболевание? И сегодня ответить на этот вопрос трудно. С. Ганеман объяснял это с позиций динамического изменения жизненной силы (п. 45). «Более сильное заболевание уничтожает менее сильное по той простой причине, что при воздействии на организм поражает в точности те же части тела, что и существовавшая ранее менее сильная болезнь. Последняя поэтому подавляется и перестает вызывать характерные для нее эффекты. Другими словами, новое подобное и более сильное воздействие начинает определять ощущения пациента, и жизненный принцип тем самым вследствие специфики этого воздействия становится нечувствительным к более слабому, подавленному и не существующему более заболеванию… Жизненный принцип, следовательно, оказывается пораженным, да и то лишь временно, новым подобным патогенным воздействием».

Так же, как вторая подобная болезнь, по С. Ганеману, целебно действует на организм и подобное (гомеопатическое) лекарство. Оно вызывает «определенные изменения в здоровье человека на больший или меньший период времени» (первичное действие). «Его действию наша жизненная сила пытается противопоставить собственную энергию» (вторичное Действие, или противодействие). При использовании минимальных, гомеопатических доз лекарств первичное действие мало заметно, но «живой организм возбудит против него такую реакцию (вторичное действие), которая будет необходима для восстановления нормального состояния» (пп. 63–66).

Приводим полностью п. 68 «Органона». «Опыт гомеопатических излечений учит нас следующему. Воздействия непривычно малых доз лекарств достаточно, благодаря подобию их симптомов, для преодоления его воздействия на жизненный принцип. Безусловно, что после уничтожения естественного заболевания в организме остается определенной силы лекарственная болезнь, которая вследствие необычной малости дозы столь преодолима, легка и столь быстро исчезает сама по себе, что жизненной силе нет необходимости в возбуждении против этого небольшого искусственного нарушения никакой сколько-нибудь значительной реакции, направленной на восстановление прежнего состояния здоровья». Итак, между механизмами формирования нозологических дистропий и гомеопатическим эффектом подобных лекарств С. Ганеман видит сходство, «предоставленное природой» (п. 70). В обоих случаях «к старому заболеванию присоединяется и… излечивает его новое, подобное ему».

Оставив для будущих поколений решение вопроса о тонких механизмах формирования как нозологических синтропий и дистропий, так и гомеопатического лечебного эффекта, признаем, что «сама могущественная природа… имеет в своем распоряжении инструменты гомеопатического лечения» (п. 50). Это послужило для С. Ганемана основанием для утверждения «единственного целебного закона природы» и практического правила: «Лечи на основании подобия симптомов!» По его мнению, гомеопатическое лечение «осуществляется лишь в виде мягкого, незаметного и, тем не менее, быстрого перехода от мучительного естественного заболевания к столь желанному состоянию постоянного здоровья» (п. 51). Гомеопатический метод С. Ганеман объявляет «единственно верным», прямым путем к исцелению, так как «не может быть более одной прямой между двумя заданными точками» (п. 53). Сочетать его с другими (аллопатическими) лечебными приемами – значит «совершать тем самым тяжкое преступление против божественной гомеопатии» (п. 52). Великим простительны увлечения и категоричность!

Чтобы закрепить выдвинутые положения, автор «Органона» продолжает критический разбор аллопатических приемов лечения (пп. 54–60). Подчеркивается «чрезвычайное несовершенство» симптоматического лечения. После временного облегчения наступает «обострение паллиативно подавляемого симптома всего заболевания». И сегодня хорошо известны «синдромы отмены» многих современных лекарств, а также нередкое развитие «другого, более серьезного заболевания» (п. 60). Именно в этом – одна из причин возврата практической медицины к старым (традиционным) методам лечения, включая гомеотерапию, отличающуюся мягкостью, безвредностью и отсутствием противопоказаний.

Второй раздел «Органона» (пп. 71-285) содержит практические рекомендации по применению гомеопатии. Чтобы правильно и эффективно лечить, врач должен исследовать больного, знать действие лекарств и правильно их применять (п. 71). Среди «возбуждающих» острые заболевания причин выделяются отрицательные влияния окружающей среды, психические воздействия, «острые миазмы». Одни из них «могут поражать каждого человека не более чем один раз за всю жизнь, как, например, оспа, корь, коклюш, скарлатина, свинка и т. д.», другие же – «часто рецидивировать при сохранении основного характера своих проявлений» (п. 73). С. Ганеман замечает, что острые болезни «чаще всего являются временными обострениями скрытой псоры». Современному читателю близок и понятен этот тезис. Например, острый нефритический синдром в большинстве случаев оказывается обострением хронической нефропатии, характер которой уточняется нефробиопсией. Среди хронических болезней С. Ганеман различает истинные и ложные. Первые – это миазматические болезни (сифилис, сикоз и псора), вторые – следствие злоупотребления лекарствами или результат воздействия тех или иных вредностей (нарушения в еде, употребление возбуждающих средств и др.). При острых болезнях жизненная сила заболевшего способна одолеть их или миазмы в короткий срок побеждают жизненную силу. Следовательно, по

С. Ганеману, исходы острых миазматических болезней – выздоровление или смерть. Нельзя не добавить: возможен переход заболевания в затяжную или хроническую форму.

По С. Ганеману, «доступного человеку искусства врачевания болезней, вызываемых аллопатическим лечением (лекарственная болезнь), нет и не может быть», они «должны излечиваться самой жизненной силой». «При этом следует давать подходящее средство для искоренения хронического миазма, могущего скрываться за всем этим» (п. 76). Речь идет об адекватном лечении основного заболевания. Однако, как показал опыт, для лечения лекарственной болезни аллопатические средства могут с пользой назначаться по гомеопатическому принципу (например, мельчайшие дозы аспирина для десенсибилизации при аспириновой бронхиальной астме). К «вполне устранимым пагубным воздействиям, самими людьми навлекаемыми на собственную голову» (п. 77), в настоящее время прежде всего относятся алкоголизм, табакизм и наркомания. Они «быстро исчезают сами собой, не подкрепленные скрытым в теле хроническим миазмом», то есть до наступления в нервной системе и внутренних органах необратимых изменений, а также до присоединения другой патологии.

Трудно читаются пп. 78–82, посвященные «истинным естественным хроническим болезням, которые развиваются вследствие хронического миазма». Деление болезней в зависимости от типа миазма (сифилис, сикоз, псора) современному читателю не без основания представляется архаичным. Но сегодня ясно, что речь идет не о классификации заболеваний, а о типах реагирования на болезнь. Каждому типу реагирования более всего подходит определенная группа гомеопатических лекарств, что уточнялось и расширялось последователями С. Ганемана. Хотя при выборе лекарства решающее значение имеет принцип подобия, дифференциация больных по особенностям их реагирования в условиях патологии не лишена смысла.

После открытия бледной спирохеты и выделения сифилиса в оформленную нозологическую форму для группы внешне сходных заболеваний гомеопаты употребляют термин сифилинии. Люетический способ реагирования характеризуется тенденцией к деструкциям, повреждениям с изъязвлением и разрушением, дистрофическими явлениями, патологическими выделениями, поражением клапанов и мышцы сердца, параличами и т. д. При лечении больных с патологией этого типа используют гомеопатические препараты ртути, мышьяка, кремния, золота, хрома, йода и др. с подбором по принципу подобия.

Для сикотического миазма характерны избыточный тип реагирования, тенденция к разрастанию тканей и отложениям, гипертрофии, гипертония, атеросклероз, образование камней, бородавки, кондиломы и др. Пациенты этого типа подвержены неврозам, навязчивым идеям, сомнениям; вместе с тем они динамичны, предприимчивы, хвастливы. При гомеотерапии таких больных используют препараты туи, серной и азотной кислот и др.

Хронический миазм псоры «в бессчетное количество раз значительнее и важнее» двух предыдущих, проявляясь «в бесчисленных болезненных состояниях, которым подвержен человеческий род». В обобщенном виде болезни типа псоры характеризуются функциональной слабостью органов и систем организма, каким-либо дефицитом, гипотрофией, гипотонией. Часто встречаются признаки аллергии, нейроциркуляторных расстройств, эндокринных нарушений, реакции кожи и лимфатических узлов. Пациенты типа псоры обычно скромны, педантичны, пугливы. При лечении больных этого типа используют многочисленные препараты, включающие «строительный материал» организма – калий, натрий, магний, фосфор, кальций, серу, цинк и др., также с выбором по принципу подобия и с учетом конституционального типа.

В «Органоне» уделено внимание технике сбора анамнеза и обследования больного с целью «точного воссоздания картины заболевания (пп. 83-104). Спонтанный рассказ больного и его родственников дополняется последующим направленным расспросом. Определен порядок записей выявляемых жалоб и симптомов «в тех самых выражениях», которые использовал пациент. Вопросы предлагаются больному в такой форме, чтобы вынудить его не ограничиваться ответом «да» или «нет», а «входить в подробности описываемых явлений». Не рекомендуется во время начального рассказа больного прерывать его вопросами. «Каждый вопрос прерывает ход мысли рассказчика, и все, что он хотел рассказать сначала, уже не будет передано теми же словами». Современный врач с интересом ознакомится с техникой непрямого расспроса больных, рекомендуемого С. Ганеманом (пп. 83, 84). Наряду с объективными данными учитываются детали поведения больного на приеме у врача (п. 85). Автор советует «уделять внимание мельчайшим подробностям каждого случая», которые «нередко очень полезны для определения выбора средства», «то есть являются характерными» (п. 95). Это имеет особое значение для лечения больных хроническими заболеваниями. Острые «коллективные», или эпидемические болезни, также могут соответствовать «подходящим гомеопатическим средствам» при условии изучения «полной картины болезни», что может быть достигнуто изучением многих пациентов разной конституции (п. 102). Иными словами, при гомеотерапии хронических заболеваний доминирующее значение имеет выбор медикаментозных средств по подобию «лекарство – больной», а острых – по подобию «лекарство – болезнь».

В пп. 105–145 «Органона» описаны принципы и рекомендации по испытанию действия лекарств на здоровых людях с целью «приобретения знания об инструментах, предназначенных для лечения естественных болезней». С. Ганеман был первым, кто открыл этот путь изучения «патогенетического воздействия каждого лекарственного препарата» или, как сейчас говорят для краткости, патогенеза гомеопатического лекарства. «Каждое лекарство оказывает на тело человека свое особое действие, которое любое другое лекарственное вещество иного типа не производит точно таким же образом» (п. 118). Иными словами, каждое средство имеет свои отличительные черты действия на организм, или, как говорил И. П. Павлов, «свою физиономию».

Патогенезы лекарств, приводимые в руководствах по Materia medica, построены на обобщении результатов испытаний их действия на здоровых людях и данных токсикологии, то есть дается обобщенная патофизиологическая картина. Между тем «некоторые симптомы вызываются лекарствами более часто, то есть у многих людей, другие – более редко, или у немногих людей, некоторые – только у очень немногих здоровых людей» (п. 116): Вот почему «все элементы болезни, которую может вызвать данное лекарство, могут быть выявлены только путем многочисленных наблюдений за подходящими для этой цели лицами обоих полов и различной конституции» (п. 135). «Мы только тогда можем быть уверены, что лекарство тщательно испытано… когда последующие экспериментаторы смогут заметить мало нового в их действии». С другой стороны, при назначении выбранного по принципу подобия лекарственного средства у больного могут отсутствовать отдельные симптомы, входящие в лекарственный патогенез. Заболевание и воздействие лекарств – динамические аналогичные процессы, но не с абсолютным совпадением симптомов. Лучшим испытателем лекарств является «здоровый, непредубежденный, тонко чувствующий врач» (п. 141). Как известно, С. Ганеман испытывал лекарства на самом себе, своих близких и друзьях. Он полагал, что из Materia medica «должно быть строго исключено все, что является предположительным, голословным или воображаемым; все должно быть чистым языком природы, внимательно и честно вопрошаемой» (п. 144). С. Ганеман считал, что «для каждого из беспредельно большого числа болезненных состояний, существующих в природе», может быть открыто одно действенное гомеопатическое средство, «соответствующий искусственный (лечебный) болезнетворный аналог» (п. 145). «Остается только несколько болезней, для которых отсутствует хорошо соответствующее гомеопатическое средство», – указывает автор. Два последующих столетия не подтвердили это оптимистическое утверждение. Как и любой лечебный метод, гомеотерапия имеет свои пределы и возможности.