Текст книги "Звездный всадник (СИ)"

Автор книги: Zaraza takaja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Но совсем недавно я оказался обладателем одной записи. Примерно три месяца назад на космической станции Динар-3 погиб персонал. Об этом стало известно, когда к станции пришвартовался грузовой транспорт. Это случилось в 20.45. А эта запись была сделана за пять часов до этого. На этой записи – вскрытие катанга.

Она была сделана на портативную галакамеру. И у меня есть все основания предполагать, что других таких записей больше нет.

– Почему вы так решили?

Харбин много раз уже думал на эту тему. Его личный догадки немного стоят. Но уже здесь, в который раз просматривая ее, профессор нашел им физическое подтверждение.

– На записи, в один из моментов, в кадр попала камера наблюдения медотсека. Если внимательно присмотреться, то можно увидеть, что у нее потекли стыковочные пломбы. Так бывает, если система модуляции получает всплеск больше десяти единиц. Но такой всплеск должен вывести из строя не только камеры, но и другие модуляционные конструкции, в том числе и лазерные скальпели. Но они, как показывает запись, работают. А это значит, что камеры вывели из строя намеренно.

Похоже, ни капитан, ни врач не хотели, чтобы эти данные попали в «черный ящик». Значит, они действовали на свой страх и риск.

– Вскрытие – это расчленение мертвого тела? – уточнил Элеи

–Да, не совсем, но … да.

Харбин достал из бумажника тонкий инфокристалл.

– Вы позволите?

Поднявшись, Дар опустил инфокристалл в проигрыватель. В полумраке алидарского зала появился медотсек станции.

В прозрачной камере вакуумного изолятора на ослепительно белой поверхности лежал уродливый покореженный скафандр катанга.

– Приступаем, – голос за кадром прозвучал глухо. Камера приблизилась и в кадр попали руки хирурга. Он дотронулся до панели управления и манипуляторы в камере ожили.

– Капитан, пожалуйста, я один! Не осложняйте мне работу! – голос хирурга заметно дрожал.

– Что?

– Вы загородили мне монитор!

– Да? Продолжайте, – камера отодвинулась от пульта и прилипла к стеклу отсека.

А там лазерные скальпели уже резали сочленения скафандра. Вот клешни растаскивают отрезанные части, опускаются липкие ленты пылесборника и вот на столе лежит только тело. Камера меняет ракурс и теперь хорошо видно, что это не гуманоид.

Тело больше походило на ощипанную птицу. Тонкое тельце, хрупкие отростки, какие-то складки, напоминающие крылья. По отдельности все выглядело пусть необычно, но как-то приемлемо. Зато все вместе давало ощущение какой-то несуразности. Как будто на столе лежало не тело некогда живого существа, а его карикатура.

В этот момент в зале что-то произошло. Голограмма дрогнула, и в воздухе повисло ощущение смерти. Варги дернулись, будто что-то наматывая на руки. В одну секунду Харбин покрылся холодным липким потом. Са-Элеи что-то прошептал и варги, отступив на шаг, опустились на пол. Запах смерти пропал, ему на смену пришла дрожь.

Справившись с нервами, Харбин взглянул на сати. Са-Элеи даже не поменял позы, и его волнение выдали лишь прищуренные глаза и поджатые губы.

– Что это б-было?

– Варги. Не беспокойтесь, уважаемый Харбин, они так отреагировали не на вас.

Повинуясь жесту сати, изображение катанга на голограмме застыло. Долгих три минуты Са-Элеи, молча, разглядывал этот кадр, затем махнул рукой, возобновляя просмотр.

Запись вскрытия длилась полтора часа. За все это время Са-Элеи не произнес ни слова. Лишь после ее окончания спросил:

– Почему с этой записью вы обратились к нам, уважаемый Харбин?

– Потому, что вы можете мне дать то, что не могут другие – жизнь моего сына.

– Это единственная причина?

– Да, – прошептал Харбин.

Теперь он уже не был так уверен в ценности этой записи. Просматривая ее в первый раз на Сармаке, он просто увидел шанс. Только один, но и этого оказалось достаточно. До этого момента он даже не думал про Алидар. Но, поняв, что запись уникальна, решился. Теперь мысль о сыне заставила его погрустнеть.

– Этару тринадцать лет и у него СРеГР последней стадии. Он у меня единственный и других детей у меня больше не будет. Таковы законы моей планеты. Я знаю, что ваши врачи лечат любое заболевание. Прошу простить меня, если мой визит даром отнял ваше время… – попытался оправдаться Харбин, но Элеи перебил его легким жестом.

– Где сейчас ваш сын?

– В клинике, на Мирта. Последние два месяца он не встает с кровати. Они не способны его вылечить, но способны облегчить страдания.

Са-Элеи задумался лишь на минуту.

– Вам, уважаемый Харбин, лучше не покидать пределов Алидар. Мы сами заберем вашего сына.

========== Глава 6 ==========

Мирта, клиника генной патологии доктора Илара.

– Это частная клиника, майор! И я не позволю всяким свол… солдатам нарушать режим карантинной зоны! – от возмущения главврач ударил по столу с такой силой, что лежащие на краю записи слетели на пол.

– А это дело государственной важности. Между прочим, ваш пациент – гражданин Аллеи. И если вы еще не поняли доктор Илар – ваше мнение здесь стоит на последнем месте!

Оба собеседника уставились друг на друга как два бойцовых пса. Уступать никто не собирался. Доктор Илар прекрасно знал свои права, равно как и обязанности. Охранять сам карантинный отсек – пожалуйста. Хоть роту солдат квартируйте по периметру. А вот заставить главврача допустить военных внутрь не мог никто.

Майор Горак тоже об этом знал. Но знал он и другое. Он уже раз упустил эту запись. Запись, которая в данный момент находилась у Харбина. И теперь его сын оставался единственной надеждой на возвращение профессора. Аналитики высказались однозначно: Дар Харбин попытается вывезти Этара на Алидар. Упусти Горак ее во второй раз – на карьере можно ставить крест.

Карантинный отсек имеет два выхода и один технический доступ. На каждом из них майор выставил стационарный пост. Помимо этого патруль ежечасно обходил смежные с карантинной зоной отсеки. Но и этого Гораку показалось мало. Он выставил посты на каждом выходе из клиники и теперь настаивал на прямом наблюдении за объектом. Против чего так яростно протестовал главврач.

– Поймите, доктор Илар,– сменил тон майор,– если этот мальчик не просто пациент. Если он покинет территорию клиники – я отделаюсь лишь выговором, а вот вы пойдете под трибунал за государственную измену.

– Если Этар Харбин покинет территорию клиники, то только по вашей вине. В карантинный отсек только три доступа и везде стоят ваши люди! – слова майора про трибунал заставил главврача занервничать. – Да поймите и вы, Этар не способен передвигаться самостоятельно. Без специальной аппаратуры и лекарств он впадет в кому через три дня. Как его могут забрать, если его никуда нельзя довезти живым!

– Говорят, имперские врачи способны на все.

– До Алидар нужно еще добраться. Это две недели на корабле. Да и нет у его отца таких денег. Вы знаете, сколько они берут за лечение?

– Сенатор Кадо заплатил 117 миллионов за возвращение молодости.

– Вот именно, – проворчал Илар. Врачи Алидар были для него болезненной темой. Профессор, гений медицины, не мог смирится с тем, что кто-то делает невозможное.

– И все же я уверен – мальчика попытаются вывезти. Мне нужны однозначные доказательства того, что Этар находится в боксе.

– Камер мониторинга вам недостаточно?

– Нет. Их сигнал можно прервать, отключить или просто заменить. И я настаиваю на посту наблюдения!

– Настаиваете вы! – доктор Илар обошел стол. – А у меня, между прочим, в том отсеке еще 14 пациентов, которым категорически запрещено контактировать с внешней средой. Это карантин, вы меня понимаете КАРАНТИН! В общем, так майор, клиника у меня частная, поэтому содержать вас тут я не обязан. Но… как законопослушный гражданин я готов предоставить скидку.

– На что? – не понял Горак.

– На индивидуальный инфекционный бокс. Стоимость его эксплуатации составляет 6 000 в сутки. Вы мне оплачиваете затраты, и я перевожу туда Этара. ИИБ находится в другом отделении и сейчас пустует. Помимо камер мониторинга там есть смежное помещение для визуального наблюдения. Можете хоть поселиться там.

– Когда вы переведете туда мальчика?

– Когда вы мне заплатите.

– Такие вопросы я не решаю.

– Так найдите того, кто решает, майор, или довольствуйтесь тем, что есть. А сейчас выйдите из кабинета и не мешайте мне работать.

Главврач демонстративно отвернулся, раскрыв историю болезни. В кабинете воцарилась тишина.

– Вы все еще здесь?

Майор хмыкнул и вышел из кабинета, пожалев, что сенсорной дверью нельзя как следует хлопнуть. По пути к карантину он снова и снова просматривал в уме схему охраны. И уже в который раз находил в ней только один изъян.

– Ах ты жадный сукин сын. Если что-то пойдет не так, я тебя лично под трибунал отдам, – прошипел Горак.

А в том, что проблемы будут, он не сомневался. Первый звоночек прозвенел, когда Горак узнал, что в дело вмешался Алидар. От них можно было ожидать чего угодно. Он уже имел печальный опыт общения с имперцами, точнее с их техникой.

Шесть лет назад, когда он только получил очередное звание капитана, Горак участвовал в одной разработке. Его группа курировала исследование захваченного алидарского истребителя. Технический отдел больше месяца разбирал машину по винтикам, и однажды ведущий конструктор попросил его зайти к нему в кабинет.

– Господин капитан, мы выполнили для вас работу. Теперь, когда все отчеты у меня на руках, может пора и вам раскрыть карты.

– О чем вы? – дежурно поинтересовался Горак

– Это была шутка, да? Точнее провокация? Так вот, мы все сделали. И наш ответ однозначный: этот объект, который вы называете истребителем, таковым не является. Если быть более точным – объект не является летательным аппаратом в принципе. Он никогда не летал и не полетит.

– Почему? – растерялся Горак

– Потому, господин капитан, что у него отсутствуют двигатели!

– Как отсутствуют? Их что, сняли?

– А их там никогда не было.

– А…

– А то, что вы называете двигателями, на самом деле система жизнеобеспечения. Очень эффективная, экономичная и не требующая резервных запасов. Воздух и воду она производит из космической пыли, которую улавливают то, что вы называете дюзами. При всех своих плюсах она слишком громоздкая и занимает больше трети объекта. Вторая треть – это вспомогательные помещения и, наконец, третья часть – сама кабина пилота. Кстати, знаете, чем она освещается? Огнем! Самым настоящим открытым пламенем! Вот наш официальный отчет, – конструктор положил на стол инфокристалл. Я готов уйти на пенсию, если эта штука пролетит в космосе хоть поллиги.

Конструктор на пенсию не ушел, а имперские истребители продолжают летать до сих пор…

Еще в академии Горака учили в первую очередь опасаться непонятного. А имперцев он откровенно не понимал. И самое неприятное было то, что он не знал, чего от них еще ждать. Бессилие раздражало, и недостаток информации майор Горак попытался перекрыть повышенными мерами.

– Господин, полковник, я считаю целесообразным…

– Горак, вы что, издеваетесь надо мной! – рявкнул с экрана Бориган. – Вы что там, остатки мозгов растеряли. Не можете организовать охрану больницы. Может вам учебное пособие выслать?!

– Никак нет, господин полковник, – вытянулся в струнку майор.

– Чего у вас «никак нет»? Мозгов, или пособия?

– На ваше усмотрение, господин полковник.

– Ладно, – успокоился шеф – расходы на этот инфекционный бокс у меня не предусмотрены. Здесь военная часть, а не отделение банка. Ваш запрос будет отослан в центр, а пока обходитесь тем, что есть. Могу вам дать еще людей.

– Людей хватает, господин полковник. Проблема в другом. Если с Этаром в карантине что-то случится, нам останется лишь наблюдать за этим. Чтобы попасть из приемного бокса в палату нужно 15 минут.

– Что бы с ним не случилось, он должен быть в клинике. Никаких посылок и посещений. Если будет летальный исход – тело не выдавать никому. Вы лично за это отвечаете, Горак. Кстати, когда профессор в последний раз интересовался здоровьем сына?

– 23 числа. Откуда был сделан звонок, нам проследить не удалось. Разговор длился всего семнадцать секунд. Он узнал, жив ли его сын и тут же отключился.

– Что бы ни произошло, отвечайте, что жив.

– Так точно, господин полковник.

Экран погас, а майор продолжал на него смотреть. Простояв минут пять, он решительно направился к карантинной зоне.

– Пост один, доложить обстановку!

Сидящий перед мониторами сержант подскочил и развернулся навстречу.

– Пост один! Дежурный на посту – сержант Лар! За время дежурства в карантинную зону никто не входил и никто не покидал. Других происшествий на посту нет!

– Вольно, сержант! А это еще что такое?! – взгляд Горака был устремлен на монитор за плечом сержанта.

========== Глава 7 ==========

Мирта, карантинный изолятор клиники.

На мониторе загорелся значок вызова. Седьмая палата – Лиана. Аккуратно протянув руку, чтобы не сбить настройку автосистемы, Этар нажал на прием.

– Привет, как ты сегодня? – Лиана выглядела необычайно довольной.

– Привет, пока не хуже, чем вчера. Мне опять начали давать элиум. Доктор Илар говорит, если выдержу весь курс, снова смогу вставать.

– Тяжело?

– Еще как. После первой дозы меня трясло полчаса. – Этар вымученно улыбнулся.

– Ты держись, не раскисай. Доктор Илар хороший врач, он знает, что делает. – Лиана заговорчески понизила голос. – А меня завтра переводят в обычную палату. Представляешь, там можно будет гулять по коридору, и смотреть местные каналы. А еще там есть отдельная комната, чтобы встречаться с родителями. Здорово, правда?

Лиана вскочила с кровати, и Этар невольно позавидовал ее свободе. Ей было десять. Из них три Лиана провела в больницах. В клинику доктора Илара она попала после очередного обострения. За восемь месяцев изоляции и интенсивного лечения здесь сотворили чудо. Хоть она и лишилась всех волос и зубов, а кожа приобрела зеленоватый оттенок, зато Лиана выздоравливала. Пусть ей и предстояли годы реабилитации, но ей подарили шанс. Шанс, которого не было у Этара.

– Я рад за тебя. Выздоравливай и береги себя.

– Ты тоже выздоравливай. Ты сегодня говорил с Маноком? Он не отвечает на мой вызов.

– Манока забрали домой.

– Как забрали? Его не могли выпустить из клиники, он же еще не закончил лечение!

– Это частная клиника, Лиана. И каждый день здесь стоит больших денег. Родители Манока больше не могли за него платить.

– Откуда ты знаешь?

– Я говорил с ним вчера, когда он собирался.

– Но без аппарата он умрет, – губы Лианы задрожали. – Это не правильно.

– Иногда это правильнее, чем жить вот так.

– Не говори так Этар.

– Я много раз думал, что бы было, если бы отец не отправил меня сюда. Ему не пришлось бы продавать дом в столице и переезжать в Сармак. И мама бы его не бросила. Они бы вместе пережили это горе, и, может быть, получили разрешение на второго ребенка. А так ты не только умираешь сам, но и убиваешь своих родных!

Этар зажмурился, и по щекам скатились две слезинки. К горлу подступил ком, и внезапно стало трудно дышать. Аппарат сработал мгновенно. Легкий щелчок и в вену впрыснуто лекарство.

– Прости, я не хотела тебя расстраивать. Мне пора.

– Удачи тебе, Лиана, – едва прошептал Этар.

Монитор погас, и в комнате вновь воцарилась тишина. Кто-то включал в палате голограммы, но Этар не любил этих иллюзий. Какой смысл видеть вокруг себя природу или родных, если от этого они не становятся ближе. Этар закрыл глаза, разговор с Лианой его утомил.

– А еще неделю назад я спокойно мог разговаривать с несколькими ребятами, – грустно подумал он.

– Этар!

В первую секунду мальчик подумал, что ему послышалось. Но в палате отчетливо раздались шаги, и, открыв глаза, он с удивлением уставился на гостей. В палату карантинного изолятора имели право заходить только особые врачи и только в спецодежде. Двое мужчин, стоящих сейчас возле кровати, никак на них не походили. На них были высокие сапоги и перчатки, а на обнаженные плечи накинуты странного вида плащи.

– Вы кто?

– Нас послали за тобой, мы отвезем тебя к отцу.

Один из них достал из перчатки медальон.

– Меня зовут Гайра. Вот, возьми. Этот крест ты подарил ее отцу в тот день, когда ложился в эту клинику. Тогда ты сказал, что он подарит ему силы жить дальше.

Этар взял протянутый крестик. Ему даже не нужно было его рассматривать, чтобы узнать.

– Вас послал отец, где он сам?

– На Алидар.

Этару приходилось слышать про алидарских врачей. Говорили, что они лечат все что угодно, и, даже, возвращают молодость. Но такое лечение могли себе позволить только очень богатые люди. За него платили миллионы.

– У отца нет столько денег.

– Не думай об этом. – Из маленького флакончика Гайра вытряхнул на ладонь золотистый кристалл. – Съешь его, нам предстоит долгий путь, а это поддержит твои силы.

Второй внезапно шагнул к двери.

– Нам нужно спешить, сюда идут.

Отдав кристалл, Гайра начал проворно отсоединять аппаратуру. В коридоре послышался шум и ругань. Второй стоял напротив двери, приложив к ней ладони. Отчего казалось, будто она подсвечивается.

– Они не войдут сюда, пока не опуститься барьер. Мы успеем, поднимайся. Одежду снимай.

– Зачем?

– Там, где мы будем, она станет для тебя смертью.

Гайра посадил Этара на кровать и накинул на плечи такой же плащ.

– Не волнуйся, все будет хорошо.

Замотав мальчика в плащ как младенца, он поднял его на руки.

– Идем, – бросил он спутнику.

Внезапно комната изменилась. Одни предметы размылись, другие наоборот приобрели глубину и нереальные цвета. Мир стал смазанным, будто смотришь на него сквозь грязное в разводах стекло. Дверь распахнулась, и в палату ворвались два врача. Внутри они бестолково оглядывались, один даже заглянул под кровать.

– Мы сместились в измерении. Они нас не видят,– сказал Гайра Этару.

В это время второй алидарец подтянул к себе странное облако и уселся на него верхом. Облако вспенилось, и на Этара уставились три глаза.

– Оно смотрит,– голос Этара задрожал. – Оно что, живое?

– Ну, в общем, да. – Гайра усмехнулся, – Можешь считать это лошадью.

Кроме них, здесь, в смещении, невидимые для посторонних наблюдателей и врачей клиники, парили еще несколько всадников. Только так Этар смог назвать этих странно одетых людей, верхом на не менее странных животных. Но долго удивляться ему не дали. Передав мальчика на руки спутнику, Гайра сам забрался в седло. Всадники запахнули плащи и опустили капюшоны. Короткий свист и кони рванулись вперед.

Через секунду белый шарик Мирта оказался под ними. У Этара захватило дух – они проскакали прямо сквозь солнце. Еще прыжок и вся звездная система осталась позади. Через час Этара сморил сон.

========== Глава 8 ==========

Алидар, Западный материк, Инартин.

В последнее время гостиничный номер стал для Харбина добровольной тюрьмой. С момента его разговора с Са-Элеи прошло пять дней. И все это время Дар не находил себе места. Они забрали крестик сына, и обещали привезти мальчика через пару дней. Это слишком походило на спектакль.

С Алидар до Мирта лететь двенадцать дней. Еще столько же обратно. Пусть алидарские корабли летят быстрее, но это все равно не меньше трех недель. Даже если их корабль уже находится рядом с Мирта – это никак не два дня.

Только сейчас, когда закончилась эта немыслимая гонка наперегонки с судьбой, Дар Харбин реально взглянул на свое положение. Все предыдущие месяцы, начиная с того момента, как Гор принес ему эту запись, профессор запрещал себе думать об этом.

Геор Дейли даже не подозревал, насколько сильно болезнь единственного сына изменила профессора. Так не похожие друг на друга они дружили с детства. Хулиган и задира Гор, и маменькин сынок Дар. Геор частенько подшучивал над своим другом, и не всегда эти шутки были безобидными. Но Дар не обижался, ведь это по дружбе. Зато все другие уличные хулиганы никогда его не трогали.

Дар же в свою очередь регулярно покрывал проделки Гора. Прятал у себя ворованные вещи и деньги. Он ни разу не запустил руку в копилку Гора, отличаясь в этом деле завидной щепетильностью. Даже когда мать нашла у него тарку, Дар соврал, что купил ее сам.

Друзья выросли. Дар окончил университет и остался работать при кафедре ИП-связи. Через три года защитил кандидатскую, женился, и текла его жизнь размеренно вверх. Геор же несколько раз влипал в серьезные неприятности. Но благодаря природному везению это сходило ему с рук. Затем он исчез на несколько лет, и появился уже с неплохим капиталом. Каким образом старый друг разбогател, Дар Харбин не спрашивал.

Когда с Этаром случилось несчастье, Гор пару раз подбрасывал ему денег на лечение, и даже устроил обследование в правительственной клинике. Но когда мальчику поставили диагноз, стало понятно, что в деньгах Дар будет нуждаться постоянно. И Геор Дейли снова исчез.

Состояние Этара ухудшалось, сбережения таяли, и, однажды, профессор Харбин встал перед выбором: оставить сына умирать в государственной больнице, или поместить мальчика в частную клинику.

Дар Харбин выбрал второе. Ему пришлось уволиться из ЦУА. Работа там не позволяла профессору иметь дополнительный заработок. И из уютного особняка на Аллее он переехал в университетское общежитие на Сармаке. А вот Джета не поехала. Она заявила, что выходила замуж за столичного ученого, а не за провинциального нищего.

– Тебе не вылечить Этара! – кричала она, собирая вещи. – Только продлишь его мучения! Он все равно умрет, а мне надо жить дальше!

Она забрала все, что смогла: мебель, технику и даже машину.

– Половину денег за дом не требую, не считай меня бесчувственной, – заявила она, под конец, хлопнув дверью.

Так они остались вдвоем. Этара он поместил в клинику на Мирта, а вырученные за недвижимость деньги – на активный счет, с которого каждую неделю оплачивал лечение. Тогда Дар Харбин убедил себя в том, что пока на счету есть деньги – его сын будет жить. Полгода он вкалывал в трех ВУЗах Сармака, отсыпаясь только в коротких перелетах.

В тот день профессор Харбин вернулся в общежитие раньше обычного. Он только сел за курс новых лекций для операторов-ТИС, когда дверь комнаты открылась. На пороге стоял Гор, вытаскивая из замка электронную отмычку.

– Геор, когда приходят в гости – стучат, и ждут, пока хозяева откроют.

– Стучат гости, Дар. А я к тебе по делу.

Дейли по-хозяйски прошел по комнате.

– Да, тесновато у тебя тут, после дома на Аллее. Слышал, Джета тебя бросила. Не удивлен. Эта кошка всегда любила только себя. Ты же был для нее только кошельком и положением. Кошелек прохудился, и она его выбросила.

– Ты пришел сюда, чтобы вспоминать прошлое?

– Нет, ну что ты. Говорят, твой парень совсем плох. Вот возьми, – Гор протянул карту, – Как говориться, чем могу…

– Спасибо Гор, я…

– Да ладно, старый друг тебя никогда не оставит, – похлопал он Харбина по плечу. – Хоть бы угостил чем, а то некрасиво как-то получается.

– Спиртного у меня нет, я последнее время не пью.

– Напрасно, при твоем стрессе рюмочка хорошей настойки на ночь не повредит. Ну да ладно, налей хоть лини, только не ту солому, что у тебя в чашке,– сказал Гор, заглядывая в заварник.

Профессор только хмыкнул. Он покупал только самые дешевые сорта, и совсем не рассчитывал на гостей.

– Я сейчас.

Выйдя в коридор, Харбин постучал в соседнюю комнату. Там жил Алар, лаборант с его кафедры.

– Извини, Алар, что поздно. У меня гость, а угостить его совсем не чем.

Через пару минут Дар вернулся в комнату, неся на разносе две чашки с ароматным лини и вазочку с печеньем. Гор, стоя у стола, листал черновики лекций.

– И вот эту чушь ты впариваешь своим студентам?

– Это не чушь, а устройство переменной кодировки для ТК-импульса. Угощайся.

– Ну как ты здесь? – спросил Гор, с неприязнью глядя на тоскливый пейзаж за окном.

– Ты действительно хочешь услышать ответ?

– Не особо. Я больше удивляюсь, как ты держишься до сих пор.

– Разве у меня есть выбор?

Гор Дейли повернулся и взглянул на Харбина.

– Ну ладно мне пора,– внезапно встрепенулся он. Я буду на Сармаке еще неделю, не возражаешь, если еще раз забегу.

– Заходи, конечно. Я всегда рад тебя видеть.

Махнув рукой, Гор ушел, а профессор так и остался стоять в посреди комнаты. Дар Харбин слишком хорошо знал «Проныру Дейли». Так что в цели его визита нисколько не усомнился. Комната небольшая, да и времени у него было не много.

Обыск, учиненный профессором после ухода Гора, немедленно дал результат. К задней стенке выдвижного ящика комода был прикреплен тонкий инфокристалл. Даже в детстве Гор никогда не таскал Дару мелочевку. Только серьезные вещи, за которые можно было реально схлопотать. Геор Дейли даже не подозревал, насколько сильно болезнь единственного сына изменила профессора.

В тот день до конца эту запись Харбин так и не досмотрел. То, что он держит в руках жизнь Этара, он понял сразу, как только прочитал название станции на одежде врача: Динар-3.

Станция мертвецов. Три месяца назад жуткие кадры оттуда не сходили с эфира. 14-го октября в 20.45 грузовой корабль «Шер Танели», согласно расписания, зашел на Динар-3. На вызов корабля никто не ответил, и «Шер Танели» пристыковался в аварийном режиме. Техники, отосланные капитаном на станцию, вскоре вернулись с кошмарной новостью. На станции все мертвы.

Все! В этом капитан грузовика убедился, когда взломали дверь центра управления. А еще через полчаса запись со «станции мертвецов» впервые показали в открытом эфире.

То, что на ТВ запись слил начальник связи, выяснилось позже, когда к Динару-3 пристыковался перехватчик внешней безопасности. Военные попытались замять это дело. Но кадры уже попали в эфир, и успокоить теперь людей было не просто. Дав телевизионщикам два дня обсмаковать новость, спецслужбы заявили, что персонал станции погиб из-за неисправности системы вентиляции. Версия стала официальной, хотя в нее не верил никто.

Профессору Харбину понадобилось полчаса, чтобы сопоставить бортовое время записи – 15.32, со временем стыковки «Шер Танели». Пять часов. Через пять часов после вскрытия катанга и появления этой записи, на станции все были мертвы.

Первым порывом Харбина было обратиться в посольство. Но, подумав еще, он отказался от этого. Слишком велика была вероятность того, что спецслужбы Сармака постучат в его дверь раньше, чем его обращение дойдет до Алидар. Так что он решил сразу лететь. Ведь на Алидар у него больше шансов обратить на себя внимание.

Пусть не поможет запись. Даже если она ничего не стоит, он будет стучать во все двери. В больницы, фонды, даже просто к людям. На Алидар у него будет шанс. На Сармаке этого шанса нет. Дар Харбин вдруг понял это очень отчетливо.

За полет еще высказывался тот факт, что у профессора была открыта «зеленая» виза. Ему много приходилось летать. На Мирта к сыну, на Аллею к родителям, да еще лекции по всей Окраине. Алидар тоже входила в «зеленую» зону.

Два часа Дар потратил на сбор из бытовой техники глушителя для инфо-импульса. Теперь ни один сканер не увидит, что внутри неказистого цилиндра находится инфокристалл. Общежитие он покинул незаметно, через балкон первого этажа. В два часа ночи Дар Харбин перечислил на счет клиники доктора Илара стоимость четырех месяцев лечения. Оставшиеся деньги обналичил в эквивалент. И уже утром покинул пределы Сармака.

========== Глава 9 ==========

Алидар, остров Айри, императорский дом.

Императорская семья собралась на внутренней террасе дома. За последние четыре часа они трижды просматривали запись, которую передал Дар Харбин. И теперь надо было принимать какое-то решение.

– Элеи, что там с мальчиком? – император Пахети прошелся по террасе, разминая затекшие ноги

– Я послал за ним декаду всадников. К утру, они будут здесь. Ты считаешь это ткачи?

– А что считаешь ты?

– Похожи, очень похожи. Но я, ни разу не слышал, чтобы ткачи пользовались техникой, тем более общались с людьми. Люди для них лишь источник нитей и они не считают их достойными своего внимания. Даже с нами они общаются нехотя. А у катангов много техники и они ее отдают людям.

– Отдают – значит, самим она не нужна, – Лоэли разглядывал остановленный кадр – Я согласен с Тайлин, катанги также похожи на ткачей, как мы на людей.

– Они одного вида, но живут отдельно. Интересно, ткачи знают, что они здесь? – самому младшему из сати, Адени, было двенадцать, но он принимал участие в обсуждении наравне со всеми.

– Не знают, – Впервые подала голос Алданират. Императрица предпочла наблюдать за советом со стороны. Усмехнувшись, она поднялась с дивана подошла к сыновьям. Отмотала запись на самое начало и остановила кадр.

– Никому ничего не приходит в голову?

– Мам, мы знаем, что ты у нас самая умная, – Тори нежно поцеловал матери руку.

– Скафандр. Если они действительно одного вида с ткачами, то спокойно могут находиться в космосе без него. Зачем он им?

– Прятаться, – выпалил Адени

– Прятаться. А от кого им прятаться, если их на Просторе их впервые увидели пять лет назад?

– Скрываться они могут только от сородичей, чтобы те раньше времени не узнали о конкурентах, – вернулся к столу император. – И, по всей видимости, они не только скрывают внешний вид, но и глубинную проекцию. Это единственное объяснение того, ни мы, ни ткачи не распознали их до сих пор.

– Зачем им прятаться? – не унимался Адени, – ведь они могли договориться с ткачами и поделить Простор.

– Затем, Ани, что они не собираются ничего делить, – ответил Пахети, – Похоже, это только разведчики. Сейчас их не много и ткачи могут их уничтожить. Но скоро гнездо породит миллионы, и тогда они уничтожат нас всех.

– Да откуда они вообще взялись эти катанги? – Тайлин недавно стала частью императорской семьи, и еще не знала многих вещей.

– Оттуда, Тайлин, – ответил ей Тори, – что наш Путь не единственный во Вселенной. Существуют сотни Путей и на каждом из них есть свои «санитары». Наши ткачи – это лишь осколки некогда сильного роя. В том месте, которое жители Простора называют Пределом, когда-то находилось их гнездо. Они потеряли свою королеву и начали вырождаться. Теперь у них больше нет Дам, а значит и новых поколений. С каждым годом их становилось все меньше и, вот теперь, сюда пришел новый рой. И он не станет договариваться – он уничтожит ткачей, и займет их место.

– И вместо тысячи врагов, мы получим миллионы, – сказал Лоэли. – Кому-то нужно рассказать об этом ткачам. Старый враг, лучше нового.

– Я сам это сделаю, – император оглядел сыновей, – меня сейчас интересует другое: где гнездо катангов. Раз они до сих пор не начали войны, значит это не старый рой, что снялся с насиженного места, а совсем молодой. Им еще не приходилось захватывать чужую территорию, вот они и осторожничают. Вполне возможно их королева все еще в коконе. А значит, его нужно найти, пока она все еще там.