Текст книги "Звездный всадник (СИ)"

Автор книги: Zaraza takaja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– На то они и Старшие. У них свои дороги.

– Так что же мне делать?

– Для начала избавиться от страхов и по-новому взглянуть на то, что ты имеешь.

– Спасибо за совет, деи, думаю мне пора.

– Это не совет. Твое сердце в огне. В огне страдания и сомнений. И пока ты от них не избавишься, так и будешь блуждать в потемках.

– Моя вера приведет меня к свету, – ответил Харбин, поднимаясь.

– Вера это хорошо. – Жрица поднялась тоже. – Вера дает крылья, но не облегчает ношу. Если птицу привязать к камню, то никакие крылья не поднимут ее в небо. Взгляни, сколько у тебя ненужной ноши.

Харбин с изумлением уставился на свою одежду. Во всех карманах, которые у него только были, лежала груда вещей. Из карманов брюк он достал больше десятка камней.

– Твои проблемы, которые ты постоянно носишь с собой, – пояснила жрица. Она по одному забирала их из рук профессора, и бросала в фонтан.

– Неуверенность, страх, раздражение, непонимание окружающих и собственные предрассудки, боль, отчаяние и еще множество ненужных тебе вещей, что отягощают твой путь. Ну и, наконец, самая тяжелая твоя ноша – чувство вины, что сжигает тебя изнутри.

Жрица приложила ладони к груди Харбина. А когда оторвала, за ее руками, прямо изнутри, потянулись языки багрового пламени. Во рту профессора пересохло, в глазах потемнело. В какой-то момент ему показалось, что глаза жрицы заняли весь мир. Его засасывало в них, как муху в варение. Он падал и стоял одновременно. Она что-то говорила, но он больше не слышал слов.

Тысяча событий, произошедших с ним на Алидар, вдруг обрели взаимосвязь. Из безобразного клубка скомканных воспоминаний вдруг потянулась четкая прочная нить. Жрица продолжала разбирать клубок его мыслей, аккуратно укладывая их рядом друг с другом. Не позволяя клубку опять запутать путеводную нить в своих дебрях. Внезапно голова прояснилась.

– Ну вот, теперь ты можешь идти. И пусть крылья твоей веры вознесут тебя на ту вершину, с которой ты увидишь свою цель.

Жрица улыбнулась, и только сейчас Харбин понял, что ей не двадцать, а намного больше. С юного лица на него смотрели глаза самой вечности.

Из храма Харбин вышел в странном опустошении. Он давно не чувствовал себя так спокойно. Голова была легкой, и даже мысль о сыне больше не была для него пыткой. Да, в том, что произошло он винил себя. Ведь это у него оказалась предрасположенность к генетическим заболеваниям. И если бы тогда он не отнесся бы к этому так безответственно и все-таки прошел это обследование, то сейчас все могло бы быть совсем по-другому. И что толку теперь пенять на то, что эта процедура не входила в стандартную подготовку к получению права на ребенка. А была лишь добровольной подстраховкой. Он понадеялся на случай и теперь за него расплачивается.

Харбин пробыл в Храме дольше, чем полагал. На улице был уже поздний вечер. После захода солнца температура начала падать, и теперь, вместо одуряющей жары, в город окунался в долгожданную прохладу. Пахло зеленью и какими-то цветами. На улице зажглись огненные лампы. Внезапно Харбину представилось, что он далеко в прошлом.

– Наверно так должна была выглядеть древняя Земля, еще не знающая космических кораблей. В те легендарные времена, когда между городами были километры не занятой ни кем земли, и когда дикие леса были столь огромны, что в них можно было заблудиться.

До гостиницы Харбин добрался пешком. В эту ночь он впервые спал спокойно. А главное, он теперь точно знал, что надо делать.

========== Глава 2 ==========

Сектор Окраины, Мирта, клиника генной патологии.

Мирта – не слишком уютная, на первый взгляд, планета. Ледяные моря, не много растительности и скалы, камни во всех своих проявлениях. Но при всей своей суровости она – крупнейшая здравница всего Простора.

Уникальная атмосфера и неповторимый солевой состав воды, сделали ее настоящей жемчужиной курортов. Вода Мирта это ценнейший лечебный напиток, избавляющий человека от большинства желудочно-кишечных заболеваний.

А еще это бизнес. Беззатратный, а значит, очень прибыльный, который в свое время сделал Мирта яблоком раздора между тремя крупнейшими державами: Райгеном, Аллеей и Автономией Рош.

Тогда, после двухлетнего военного противостояния и попеременных захватов планеты, в конфликт вмешались остальные миры Простора. В итоге был подписан договор Кривича и «Десяти», по которому Мирта признавалась свободной зоной, не имеющей собственных вооруженных сил.

Охрану Мирта обеспечивали десять миров, которые содержали здесь равный контингент, который сами военные в шутку называли «собачей сворой». И стоило хоть кому-то проявить активность, как остальные быстренько ставили дебошира на место. Если голоса в совете делились поровну, пять на пять, то решение оставалось за той половиной, которую поддержит сама Мирта. Эдакая бархатная оккупация.

Но, не смотря на столь явное военное присутствие, желающих посетить Мирта добавлялось с каждым годом. Здесь были тысячи клиник, санаториев и курортов, рассчитанных на самые разные социальные слои. От благотворительных санаториев социальных служб, до элитных больничных комплексов, с индивидуальным лечащим составом для каждого пациента.

Клиника генной патологии доктора Илара относилась к спецбольницам, в которых не делили пациентов по социальному статусу. Здесь было одинаково дорого для всех. Как только у пациента заканчивалась оплата, его на следующий же день перевозили в муниципальную больницу. И не имело значение, в каком состоянии он находился.

С одной стороны жестоко, но с другой – доктор Илар был настоящим гением в своей области. И если пациент исправно оплачивал лечение, у него были все шансы выйти отсюда здоровым.

Барко Илар никогда не выполнял работу спустя рукава. Даже если пациент был безнадежен, доктор боролся за каждый день прожитой им жизни, как будто от этого зависела судьба мира.

Вот и сейчас, просматривая историю болезни, он делал пометки о последующих назначениях. Его было все равно, по какой причине военных интересует его пациент. Через несколько минут, он отдаст копию этой истории болезни какому-то майору, но только потому, что военные соизволили соблюсти все формальности.

Интуиция подсказывала Барко, что военные не ограничатся только этим.

– Нет, вы обязательно явитесь сюда, и будете мешать мне работать, – проворчал он

Доктор Илар не любил военных. Не любил за ограниченность мышления, за отсутствие фантазии и, даже, за их рубленые фразы. Не любил и все.

– Даже не думайте превратить мне больницу в казарму.

Задумчиво покатав в ладонях тяжелый каменный шар, он нажал кнопку коммуникатора.

– Ассена, вызови ко мне Тога.

Дожидаясь прихода юриста доктор Илар раздражался все сильнее. Его чутье, а главное, большой опыт подсказывали ему, что ничего хорошего в ближайшее время его не ждет. И, что хуже всего, сделать он ничего не может. И именно собственное бессилье злило его больше всего.

На двери предупреждающе тренькнул звоночек, и одна из створок стала прозрачной. Со своего места доктор Илар увидел вошедшего в приемную Тога. Надо же, прошла всего пара минут, а он зол так, будто прождал его несколько часов. Не дожидаясь доклада, Илар открыл дверь.

Главный юрист клиники был похож на замученного кота. Маленький, щуплый, он всегда выглядел неопрятно. Даже стерильный больничный халат на нем казался грязным. Но при всей своей нелепости мало кто мог потягаться с ним в лабиринтах законов.

Белые халаты здесь носили все, а не только медперсонал. Доктор Илар не любил этих новомодных «рабочих костюмов» Самоочищающаяся ткань с бактерицидным покрытием это конечно хорошо, но белоснежный халат с индикатором флоры все-таки лучше.

Как только индикатор, расположенный на груди, становился оранжевым, халат необходимо было немедленно сдать в чистку и получить новый. Не смотря на то, что оранжевый считался еще безопасным, любого, на ком главврач замечал этот цвет, ждали штрафные санкции.

Индикатор Тога был желтым. Но, не смотря на это, Илар сказал:

– Когда пойдешь к себе, поменяй халат.

Тог опасливо покосился на полоску, и рассеяно кивнул. Доктор Илар продолжил:

– Сегодня должны забрать историю болезни, но навряд ли они этим ограничатся. Подготовься к тому, что военные решат тут поселиться. Мне нужно знать все, на что имеют право они, и как далеко можем послать их мы.

– Ага, – Тог пытался рассмотреть нечто, видимое только ему на зеркальной поверхности стола.

– Чем меньше я увижу военных здесь, тем выше будет твоя премия в этом месяце, – выложил на стол свой главный козырь Барко Илар.

Юрист оживился. Деньги относились к тем немногим вещам, которые Тог любил в этой жизни. А еще он любил власть. Каждое выигранное дело, пусть даже самое маленькое, доставляло ему, чуть ли не физическое наслаждение. Победа возвышала его над остальными, и Тог делал все, чтобы другие заметили это.

Этот маленький жалкий человек боролся за каждое дело, как за собственную жизнь. Ведь проигрыш означал для него унижение. А Тог ненавидел, когда его унижали. Ненависть рождала злость, а злость заставляла его еще сильнее вгрызаться в буквы закона. Искать лазейки, лишь бы выиграть, лишь бы снова ощутить сладость превосходства.

Доктор Илар знал эту болезненную черту своего юриста. И часто играл на ней, но не сегодня. История с военными могла обернуться так, что клинике придется идти на попятную. А задетый за живое Тог, мог только усугубить положение. Уж лучше выплатить ему пару сотен премии.

На зеркальной поверхности рабочего стола загорелся огонек вызова. Барко Илар тронул его рукой, и на панели появилось хорошенькое личико Ассены.

– Доктор Илар, к вам майор Горак, из внешней безопасности. Говорит, вы его ждете.

– Жду? – процедил главврач. – Мне что, заняться больше нечем, как только ждать его появления?

И уже смягчившись, добавил:

– Пусть зайдет через пять минут.

– Узнай, на каком уровне они действуют, – сказал Илар, обращаясь уже к юристу. – Если это личная инициатива какого-нибудь прихвостня – гони их в шею. Все, иди. И не забудь поменять халат.

Гость вошел в кабинет ровно через пять минут. Среднего роста, худощавый, с заметной проседью в волосах. Майор на несколько секунд задержался на пороге, цепким взглядом обведя кабинет. Теперь, при необходимости, он вспомнит всю обстановку, вплоть до папки.

Одет Горак был в военный мундир. Прямая осанка тоже, казалась, выровнена по линейке. И даже надетый поверху белый халат был застегнут под самое горло.

«Надо же, индикатор даже не помутнел» – со злостью подумал Барко Илар.

При выдаче халата индикатор стерильности был прозрачным. Сразу же после распаковки он приобретал нежный салатный оттенок. Ведь какая то часть бактерий благополучно жила и в воздухе, и на одежде человека. Но, попадались среди персонала и такие, на ком индикатор не мутнел даже через несколько минут. У самого Илара так не получалось, и он считал это высшей несправедливостью.

– Майор Горак, внешняя безопасность, – представился он.

На стол главврача легло постановление об изъятии копии истории болезни. Вставив кристалл в углубление стола, доктор Илар принялся его изучать. Делал это он так долго, будто впервые узнал о такой необходимости. Все это время майор стоял у стола. Садиться он не стал, но и нетерпения тоже не проявлял.

Потратив на изучение постановления десять минут, доктор Илар выложил на стол такой же инфокристалл.

– Здесь все: обследование, диагноз, предыдущие и сегодняшние назначения. Прогноз. – Главврач подвинул кристалл майору.

– Какой у него диагноз?

– СРеГР, на стадии вырождения ДНК.

– Я не силен в медицинских терминах.

– Синдром Регрессии Генных Радикалов. Да будет вам известно, молодой человек, с тех пор, как человечество покинуло свою колыбель, то бишь Землю, самыми страшными болезнями для нас являются именно генетические. Сотни планет – сотни мутаций. При такой скорости адаптации система не может не дать сбоя. В итоге, у вполне здоровых людей рождаются самые настоящие монстры.

– Так у пациента это врожденное?

– Это всегда врожденное, молодой человек.

– Господин, майор, если не сложно.

– Генетический заболевания, господин майор, врожденные всегда. Просто не в каждом случае они проявляются сразу. Их развитие могут подтолкнуть какие-то внешние факторы. Например, перелет на другую планету. В нашем случае болезнь подтолкнуло простое туристическое путешествие.

– Что, неужели каждый раз, когда мы куда-то летим…

– Нет, если у вас нет заболевания, вам ничего не грозит. Но не надо думать, что если не покидать своей планеты, то вам ничего не грозит. Если генные нарушения есть, болезнь все равно разовьется. Космические путешествия лишь ускоряют этот процесс.

– И каков прогноз?

– Летальный исход.

– Когда?

– Если пациент останется в моей клинике, то через шесть – восемь месяцев. Если перевезти его в муниципальную больницу, то не больше двух. При условии, что он выдержит перемещение.

– Значит, шансов на выздоровление нет?

– Там все написано, – доктор Илар указал на инфокристалл. – Если у вас все, то меня ждут пациенты, майор Горак.

– Мы еще с вами увидимся, доктор.

Забрав историю болезни, Горак покинул клинику и направился в штаб-квартиру. По дороге он успел просмотреть весь материал. Хоть он и не был врачом, и многие термины были ему не известны, Горак прекрасно понял, что мальчик обречен.

Штаб-квартира внешней безопасности занимала один из корпусов, в расположении военных частей Аллеи. Если быть более точным, таких штаб-квартир на Мирта было десять. По количеству представленных здесь сил. Был еще общий оперативный центр, но туда сливали только самую ненужную информацию. Все-таки, здесь каждый тянул одеяло на себя.

Кабинет полковника Боригана находился на втором этаже. Когда-то Горак уже был в его подчинении. Давно, сразу после академии. Уже тогда Бориган был в звании майора. Теперь вот и до полковника дослужился.

Нелегко ему давался путь наверх. Бориган был слишком принципиален, за что его сильно не любили в главке. Не умел он пробиваться наверх, расталкивая конкурентов локтями. Вот и сидел не в министерском кресле, а в «собачей своре» Мирта. Не думал Горак, что через двенадцать лет снова окажется в его подчинении.

– Ну что, принес?

– Так точно, господин полковник.

– Молодец, садись. Смотрел уже?

– Так точно, господин полковник.

– Вопросы есть?

– С каких пор меня назначили на должность курьера?

– С тех самых пор, мой мальчик, – усмехнулся Бориган, – как ты облажался на Динаре.

Если «мальчика» Горак старательно не заметил, то при упоминании Динара сердце болезненно сжалось.

Динар, это название навсегда останется темным пятном на его карьере. Двенадцать лет безупречной службы, и такой провал. Всего три месяца назад он был спец. атташе на Динаре…

Информация о том, что спецслужбы Динара в авральном порядке выслали на одну из своих станций перехватчик, пришла в конце рабочего дня. А еще через три часа кадры со «станции мертвецов» появились сначала на местных, а затем и на внешних каналах. Дураку было ясно, что спецы просто не успели заткнуть рот кому надо. И теперь им оставалось только скрипеть зубами.

А на следующее утро пришла новая информация. Прибывшие на Динар-3 военные, буквально, взашей вытолкали оттуда грузовик «Шер Танели». А сами принялись обыскивать станцию. Теперь стало ясно, что мертвый персонал беспокоил их меньше всего. На станции должно было находиться что-то намного более ценное.

Выяснив, что грузовой транспорт «Шер Танели» далее следует на Аллею, Горак оставил их в покое. Он все-таки выяснил, что на Динар-3 должна была находиться некая запись. Настолько важная, что правительство Динара просто закрыло глаза на гибель трехсот двадцати человек. Но при этом Горак совсем выпустил из вида экипаж грузовика. Он слишком поздно сообщил об этом в центр, позволив кораблю приземлиться…

– Вот только, похоже, это дело не хочет тебя отпускать. Так что в главке дали тебе второй шанс, – продолжил полковник. – Вчера мне переслали сведения для тебя. После твоего снятия еще много что случилось. Динарцы так и не нашли там ничего, хотя облазили ту станцию на коленях. А спустя месяц один скупщик с Аллеи попытался продать эксклюзивный материал с Динара-3 на центральное телевидение. И это явно были не те кадры, что слил в Сеть связист «Шер Танели».

– Не продал?

– Не успел. Его убили, лавочку ограбили. С тех пор на Аллее была целая серия странных смертей. Последний в этом списке – полукриминальный бизнесмен Геор Дейли. Его нашли мертвым на Сармаке. А вот опознали не сразу. Он был там по поддельным документам. Пока там разобрались что к чему… Одним словом они только сейчас выяснили, зачем он туда прилетал. Там живет его старый друг – Дар Харбин. И он последний, кто видел Геора Дейли живым.

– Харбин? – переспросил Горак. – Его арестовали?

Бориган покачал головой.

– Нет. Он покинул Сармак на следующий день. Знаешь где он теперь? На Алидар. Теперь тебе ясно, зачем нам это история болезни? – полковник крутил в руках тонкий кристалл.

– Значит Дар Харбин. А пациент клиники Илара – Этар Харбин. Сын?

– Да.

– Что же на этой записи, если он решил, что за нее имперцы вернут жизнь его сыну?

– А вот это, Горак, уже твоя задача. Здесь все, что передали из центра, – полковник протянул ему кристалл. – Он должен вернуться за сыном, просто обязан. Это, кстати, не мои слова, а вывод аналитиков. Так что действуй.

– Есть, действовать. – Горак поднялся и уже собирался выйти, но вернулся.

– Что еще?

– Господин полковник, зачем ждать, когда он вернется за сыном? Ведь мы можем достать его на Алидар?

– Не можем, Горак, в том то и дело, что не можем! Если бы разведка могла хоть что-то сделать ТАМ, профессор давно уже сидел, где положено, ясно?

– Ясно, господин полковник! Разрешите идти?

– Иди уже.

========== Глава 3 ==========

Алидар, Представительство Первой Республики.

– Великое решение! – вскинул руки Алькас. Я горд тем, что свершилось оно моим словом в девятую декаду года 1321 великой эры!

Посланник вернулся за стол, а Элеи, молча, вздохнул. Теперь, когда соглашение было подписано, ему предстояло еще полчаса слушать пафосную речь Алькаса. Словесная напыщенность была присуща всем выходцам Первой Республики, а уж их лидеры переходили все границы.

Можно было, конечно, их поддержать и провести эту встречу в духе Первой Республики: пригласить их к себе, устроить пышное приветствие с многочисленными речами и громкими заявлениями, но тратить на это целый день Элеи не захотел. Вместо этого сати явился в представительство сам, в сопровождении немногочисленной свиты: одного советника, двух варог-телохранителей и четырех всадников сопровождения. И теперь раздумывал над тем, что пора бы уже покинуть таких фееричных хозяев.

Стол, за которым они сидели, был небольшим. Сати Элеи и посланника Алькаса разделяла какая-то пара метров. Все остальные находились от главного стола подальше. Рядом, но как-то сбоку от Элеи, советник Шад’хар. Десяток человек со стороны Первой Республики – за спиной Алькаса.

Сам посланник был уже немолод. Седовласый политик с горящим взором, в котором могло гореть все что угодно, начиная с праведного гнева и заканчивая безмерным восхищением (в зависимости от ситуации). Алькас не мог и десяти минут спокойно усидеть за столом. Он то и дело вскакивал, метался, воздевал руки, призывая небо быть свидетелем его искренности. Но в какой-то момент, будто смутившись спокойствием сати, возвращался обратно за стол. Но лишь за тем, чтобы через минуту вскочить снова.

Элеи наоборот был спокоен, даже слишком. Светло-серый, почти серебристый плащ полностью скрывал его от взглядов присутствующих. Глубокий капюшон закрывал верхнюю часть лица, а руки прятались в слишком длинных широких рукавах. Все время переговоров Элеи просидел неподвижно. Тяжелые складки плаща сделали его похожим на гранитную статую, о которую вот уже второй час разбивалось красноречие Алькаса.

Правда, ситуацию немного выправлял советник Шад’хар. Хетар, своей непоседливостью походивший на Алькаса, являлся для последнего эдакой эмоциональной отдушиной. В очередной раз «разбившись» о непоколебимость сати, посланник переключил свое внимание на советника. Это дало Элеи прекрасную возможность временно отвлечься от нудных речей Алькаса.

«Великое решение!» – мысленно передразнил посланника Элеи. – Ну почему люди так любят слово «великий»? Великий путь, Великое расселение, Великая эра! С другой стороны, эти три понятия слились для человечества воедино, когда Ли Тайен открыл Великий путь. Людям в один момент стали доступны ни одна, ни десять, а сотни планет…

Открытие Ли Тайена в корне изменило представление о космосе. Он доказал, что звезды расположены не хаотично, а входят в состав некой системы. И она не имеет никакого отношения к Галактике. Она представляет собой гроздь, имеющую центральный ствол и отходящие от него ветки. На конце каждой такой ветки, будто ягода, находится звезда. Все звездные системы одной грозди похожи. И, самое главное, в каждой из них есть хотя бы одна планета земного типа.

Но и это еще не все. Дальнейшие исследования показали, что по стволу и веткам грозди можно перемещаться. Причем свойства потока таковы, что выйти из ветви в ствол, пройти по стволу, и, нырнув в другую ветвь, оказаться в иной звездной системе, можно за несколько месяцев. В то время как лететь напрямую через космос до ближайшей звезды придется не одну сотню лет. Конечно, сегодня корабли летают намного быстрее, но тогда даже несколько месяцев считали мгновением.

Потоки грозди стали называть Тропой, а саму гроздь – Великий Путь, или как говорят сегодня – Простор Пути.

И взорвалась Земля сотнями кораблей, устремившимися в новые земли. И разлетелись споры человеческие по сотням миров. И настала новая эпоха, другая эра – Великая эра.

На некоторых планетах люди встречали другие разумные расы, но в конфликты не вступали. Зачем тратить время и деньги на завоевание чужого мира, когда можно пролететь еще немного и обязательно найдешь свою, девственную планету.

Даже с самим собой Элеи не любил вступать в спор о роли человека во вселенной. Он не верил проповедникам Пути, говорящим, что человек есть венец творения. Что именно для него неведомый Бог создал весь мир, и что остальные расы, подобно животным, должны служить человеку. Не верил он и другим, что сравнивали человечество с паразитами. Ведь именно они обладают наивысшей приспособляемостью, и способны выживать в самых агрессивных условиях.

Как бы то ни было, но только человечество, оказалось, способно расселиться по стольким мирам. Другие расы населяли одну или две планеты. И каждая из них стоила им больших вложений. И только люди прилетали в новый мир, и просто жили.

Каждая новая планета – это новая мутация. Конечно, первые поселенцы жили не долго. Но каждое новое поколение закреплялось все прочнее. И, уже четвертое поколение было приспособлено полностью. Благодаря этому, сегодня не во всех обитателях Простора можно с первого взгляда разглядеть принадлежность к homo sapiens.

Неизвестно, как долго могло продолжаться Великое расселение, если бы однажды люди не уперлись в Предел. Новые государства, занятые собственным обустройством, не сразу заметили, что ни один корабль, летящий по Пути дальше Кабакура, назад не вернулся. И только в 581 году в.э.(великой эры) на картах Простора впервые появились Пограничный сектор и Предел. В те времена люди были уверены, что Предел – это обрыв Пути, и дольше дороги нет.

Но первый корабль прошел Предел раньше, чем он появился на картах. Это было частное научно-исследовательское судно ксенобиолога Инги Алидар. Ни встретив на своем пути ничего странного, они выбрали для исследования звезду, с необычным, зеленым спектром излучения.

Странности начались позднее. Через полгода работы курьерский катер отправился с образцами в институт ксенобиологии на Землю. В то время люди еще не знали про импульсные потоки, и самым быстрым видом связи были курьерские корабли.

Когда, полгода спустя, стало понятно, что катер не вернется, профессор Алидар отправила сам корабль. На базе тогда остались четыреста человек. Исследовательское судно так же пропало.

Второй корабль опустился на планету, уже именуемую Алидар, больше, чем через сотню лет. Колониальный транспорт «Искатель» находился в плачевном состоянии. Последний месяц полета стал для них настоящим кошмаром.

Корабль будто зажил собственной жизнью. Выключились, а затем сами включились на полную мощность двигатели. Окончательно вышла из строя система радиационной защиты, в любую минуту могли опуститься внутренние переборки или открыться внешние шлюзы. На транспорте начали гибнуть люди. Сначала от несчастных случаев, а потом и вовсе падали замертво прямо на рабочем месте. На «Искателе» царили страх, паника и смерть.

Поэтому, когда радист корабля засек сигнал маяка с Алидар, капитан принял решение немедленно приземлиться. Людям нужна была помощь и врачебная и психологическая.

Колониальный транспорт построен по такому принципу, что, приземлившись однажды, он уже не мог взлететь. Ведь его задача быть не только космическим кораблем, но и первым домом для поселенцев.

Так началась история нашего мира, отделенного Пределом от остального человечества больше чем на тысячу лет…История нескончаемой вражды с ткачами, близкой дружбы с хетарами и личной ответственности одного человека за судьбу целого мира…

– Ну вот, опять началось, – вздохнул Данни, и попытался заткнуть уши. Куда там, очередной скандал уже набрал обороты, и в ближайшее время не думал заканчиваться. Отец опять явился со смены пьяный в хлам, и мать закатила очередную истерику. На сторону отца тут же встала бабка – его мать, и через пару минут по модулю полетели тарелки.

– Хорошо еще хоть они пластиковые, а то давно бы без посуды остались, – проворчал Данни и поднялся. По прежнему опыту он знал, что находиться дома ближайшие несколько часов будет невозможно. Поэтому, побросав в сумку нужные вещи, Данни выскользнул из блока.

Подобные скандалы в семье длились уже много лет. И каждый раз одно и то же. Поначалу Данни реагировал на них болезненно и пытался помирить родителей. Но чем старше он становился, тем больше понимал, что его вмешательство никому не нужно. Отец его доводов не слушал, бабка тут же начинала причитать, а мать его просто прогоняла. В итоге, во время таких скандалах, он начал уходить из дома.

Сначала просто бродил по городу. Потом стал помогать за небольшую плату в местном баре. А однажды, просто случайно, набрел на лавочку старика Хош’таха. Таинственные хетарские изделия покорили Данни с первого взгляда.

Он стал забегать в лавочку чуть ли не каждый день. И однажды старый хетар сменил гнев на милость. С тех пор Данни проводил в его лавке все свободное время. Он был и продавцом, и уборщиком, и носильщиком. Плату за свой труд он не просил, что вполне устраивало хетара. Зато получил беспрепятственный доступ ко всем хетарским товарам, что вполне устраивало его. Вот и сейчас Данни направился туда.

Выйдя из блока, он повернул направо. С обеих сторон тянулись точно такие блоки, как тот, что принадлежал его семье. Две маленькие спаленки выходили в чуть большего размера гостиную, совмещенную с кухней. Плюс крохотный санузел с резонансным душем, вот и все, что полагалось семье переселенцев на колониальном транспорте.

Сейчас здесь почти не осталось жителей. Все, кто имел хоть малейший шанс, уже давно обосновались на планете. В жилых модулях «Искателя» остались только самые бедные, да еще те, кто был не в ладах с законом.

Данни ускорил шаг. Он подходил к самому неприятному месту на корабле – лифтовым шахтам. Сами лифты не работают уже давно. А их шахты последние несколько лет используются как мусоропровод, точнее мусоросборник. Среди обитателей «Искателя» ходят целые легенды, про чудовищ из шахт. Но, даже если они все вымысел, то запах оттуда вполне реален.

Путь наверх здесь был только один: аварийная лестница. За те девяносто лет, которые «Искатель» провел на планете, она кардинально поменяла свой вид. Из легкой ажурной конструкции она превратилась в громоздкого монстра человеческой изобретательности. Ее сделали более пологой и доварили перила. Наиболее крутые участки прикрыли защитной сеткой. Но даже эти меры уже не спасали ее от старости.

Хорошо подниматься было недалеко. Только на следующий уровень. Когда-то здесь располагалась зона отдыха и зимний сад. Точнее огород, поскольку в полете выращивали только полезные растения. Теперь же тут проломили выход наружу. Благо этот уровень находился вровень с землей.

Данни выбрался из корабля и с удовольствием вдохнул теплый утренний воздух. «Искатель» лежал в низине. А выше, на холме, располагался Мартис – первый город на Алидар.

Если честно, то Мартис основан не колонистами. Когда «Искатель» приземлился, то здесь уже жили ученые. Но если с названием планеты переселенцы смирились, то поселение все-таки переименовали. Традиция, видите ли, была такая. Называть первое поселение в честь капитана транспорта.

Теперь Мартис уже город. Многие дома здесь еще состоят из съемных модулей «Искателя», но весь центр застроен самыми настоящими зданиями. Сначала их пытались строить по-старинке из пластикблоков, но быстро поняли, что местный камень намного дешевле. Да и нагревается пластик слишком сильно. Губчатый камень лучше держит микроклимат.

Тропинка, по которой взбирался на холм Данни, петляла, повинуясь капризам рельефа. По обеим ее сторонам тянулись густые заросли. Высокие деревья попадались редко, но тени все равно хватало. Сейчас, когда солнце только взошло, еще совсем нежарко и можно позволить себе срезать путь по просеке.

Данни шагал не глядя. Он хорошо знал эту дорогу. Иногда ему приходилось бегать в Мартис несколько раз в день. В школу, со школы, в лавку хетара, а то и просто в магазин. На этом месте из земли высунулся корень и можно споткнуться, тут ручеек размыл себе новое русло, а здесь…

Данни вдруг оступился и упал. Перед глазами все поплыло, а земля под ним завертелась с бешеной скоростью. Во рту пересохло, он попытался закричать, но не смог. Он лежал навзничь не чувствуя ни рук ни ног и каждую секунду в его голове взрывались сотни цветных кругов. Мир поплыл, растекся и стал насыщать каждую клетку его тела. Или наоборот: это он растекся и теперь его тело впитывается в землю, как лужа.

Нет, не лужа, дерево, что запускает в почву тысячи корней. Сотни тысяч, крупных, мелких, гибких. Они пронзают этот мир насквозь, заплетаясь в клубки и ища для него опору. Есть. Данни показалось, что он нащупал какую-то опору. Теперь встать. Встать! Лежать уже нет сил.